Стук твоего сердца

      «Можно ли лишиться титула Абсолютного?»       Именно такой вопрос вертелся в голове у Харукавы, когда она сидела за столом в своей комнате, подперев рукой подбородок и устремив пустой взгляд в окно. Там ей приветливо помахивало листочками дерево, которое она частенько использовала для побегов, — только её это совершенно не радовало. Из приоткрытой форточки задувал прохладный ночной ветер — впрочем, жаловаться на погоду она не могла, в последнее время погода стояла летняя, несмотря на числа в календаре, отмечавшие третью неделю сентября. Ни тебе серого неба, затянутого свинцовыми тучами, ни проливных дождей и луж по колено — а может, не так уж это плохо.       И всё же, можно ли перестать быть Абсолютным?       Маки подумала, что надо бы ей узнать это у директора Академии Пика Надежды. Чисто логически, нельзя, талант ведь уже при ней, но что происходит с учеником Академии при исключении?       Или оттуда не исключают?       Вопросы, опять у неё сплошные вопросы без ответа. А ведь вопрос о соулмейте и его сердцебиении она так и не решила — наоборот, количество проблем росло с невиданной скоростью, как снежный ком, который впоследствии, по-видимому, всё-таки раздавит её.       Ведь тогда она облажалась.       Это была первая её ошибка. Абсолютный Ассасин — это звание она получила, как она думала, за то, что никогда не совершала ошибок. И вот, этой череде идеальных убийств пришёл конец.       Харукава просто не смогла выполнить задание.       Пожалуй, это стало худшим днём её «карьеры» наёмного убийцы. Никогда раньше она не уходила с места выполнения миссии с чистым, незапятнанным кровью ножом. Никогда ей не приходилось говорить боссу, что она провалилась.       А теперь вот пришлось.

***

      Маки ждёт.       Как кошка, караулящая свою добычу, притаившись в траве, она выбрала самое удобное место, чтобы напасть.       В этот раз ей поручили одного видного государственного деятеля, сильно помешавшего другому политику. Казалось бы, обычные разборки — девушка была на таких заданиях не впервые. Однако сейчас ей было совершенно не жаль свою будущую жертву — про него многие знали, кто он такой на самом деле. Крупный наркоторговец, прикрывающийся личиной чиновника, — от его рук пострадало много людей. И почему он был ещё при власти — загадка, но теперь Харукава должна была избавить страну от него.       Дальше дело техники — целую неделю она старательно выслеживала его, подмечала его привычки и любимые места. Слежка — один из главных этапов убийства, и Маки непревзойдённо с этим справлялась.       Этот тип и вся его охрана даже не подозревают, что во дворе его усадьбы, в дупле раскидистого дуба, установлена скрытая камера, направленная на парадный вход, благодаря которой Маки точно знает, что и когда любит делать «государственный деятель». Полезнее всего была информация о том, что вечерами — не ежедневно, конечно, но часто — жертва любила прогуливаться в саду и непременно оставалась посидеть на скамейке, поразмышлять о чём-то, и в этот момент мужчину сопровождал только начальник охраны, которого чиновник знал очень давно и почитал за хорошего друга. Видно, тот из тех же кругов, а значит, никто не расстроится, если она убьёт двоих.       И какую, однако, удобную скамью сделали для этого преступника! Харукава не знала, каково на ней было сидеть, но разместиться под ней можно было с особым удобством — лёжа, а не согнувшись в три погибели, как, скажем, на миссии, где ей пришлось сидеть в мусорном ведре — да ещё и остаться незамеченной. Похоже, никто не думал, что когда-нибудь эта скамейка станет чудесным укрытием для ассасина.       И вот, Маки затаилась под сиденьем, терпеливо выжидая свою жертву и его дружка-охранника, чтобы, подгадав момент, убить их обоих.       Этим осенним вечером в саду при богатой чиновничьей усадьбе удивительно тихо и хорошо. В траве неподалёку стрекочет одинокий кузнечик, в воздухе витает еле уловимый аромат астр, и доносится откуда-то запах съестного — должно быть, на кухне в особняке во всю пекут пироги. Маки и сама не прочь была бы жить в таких условиях и гулять по саду, лишь сумерки опустятся на землю, но она здесь по другому поводу.       Нет, ни капли жалости или сострадания она к этим подонкам не проявит.       Благодатную тишину сада нарушили голоса двух мужчин, вначале раздавшиеся вдалеке и медленно приближающиеся под шуршащий звук шагов по гравию. И вот, они подошли к скамье, и Маки смогла различить, о чём ведётся разговор.       — Я бы разбил здесь пруд, — мечтательно произнёс один из них — сама цель. — Небольшой такой, знаешь, аккуратный…       — С кувшинками и лягушками, которые будут квакать на всю усадьбу, — не без усмешки заметил второй.       — Пусть и так, мне очень хотелось бы иметь свой личный пруд.       Ишь, какие планы. Харукаве очень захотелось спросить у него, на чьи деньги он собрался устраивать этот пруд. Впрочем, она ему и так помешает.       Двое присели на лавку, и она скрипнула под их весом. Девушка уже видела свою жертву издалека — тот был весьма упитанным, на таком-то питании.       — Новая партия Антипалпитацина скоро будет? — внезапно обратился чиновник к начальнику охраны. — У меня старый кончается.       Маки задумалась, поэтому пропустила мимо ушей несколько фраз об устроении пруда, но эта реплика вернула её к реальности.       — Завтра должны подвезти.       Так-так, о чём это они?.. Харукаве никогда не приходилось слышать такой термин, как «Антипалпитацин», и она твёрдо решила, что разберётся с этим, когда закончит. Она собиралась послушать ещё немного — вдруг эти двое что-то ещё скажут — но они снова пустились в рассуждения о планах на будущее.       Итак, пора действовать.       Маки перехватила и покрепче сжала рукоять ножа, который она держала в руке всё это время. Она собиралась ударить в шею — быстро и метко, никто и оглянуться не успеет — и начать следовало с начальника охраны, чтобы он не смог помешать. Поскольку Харукава уже знала по голосам, что последний сидел справа, а её непосредственная цель — слева, она бесшумно вздохнула и решила приступать к действию.       Но она не успела. На неё вдруг навалилась какая-то невидимая тяжесть, не позволившая ей сдвинуться с места, заложило уши, а вслед за этим она услышала очень отчётливое сердцебиение в голове, такое быстрое, что позже Маки даже задумается, что такого случилось с её соулмейтом. Но в данный момент она кое-как зажала себе рот рукой и стиснула зубы, борясь с редким для неё желанием — закричать. Она не слышала ничего вокруг, только ватная тишина и удары чужого сердца. Они заполнили собой всё её сознание, и на какое-то время Харукава перестала понимать, где она и что с ней.       Девушка не помнила, сколько точно это длилось, но когда удары стали стихать, и помимо них можно было слышать звуки окружающего мира, Маки с ужасом осознала: мужчины не стали засиживатся долго, и их голоса уже раздавались где-то вдали.       Догонять их бесполезно — там её встретит охрана. Всё ещё не до конца понимая, что произошло, Харукава подождала ещё немного в смутной надежде, что те вернутся, но тщетно — сад снова затих.       Темнота сгущалась. Маки продолжала бесцельно лежать под скамьёй, и сейчас её опутывал страх. Мало того, что она провалилась — гораздо страшнее было осознавать, что она просто потеряла контроль над своим телом. Раньше она просто слышала сердцебиение, но теперь это вправду было похоже на приступ.       Харукава постаралась успокоиться и унять своё собственное сердце, потому что сейчас ей надо было спастись самой — уйти с территории усадьбы тем же путём, что она попала сюда, и чем быстрее, тем лучше. Предельно осторожно выглянув из своего укрытия и оценив обстановку, Маки в несколько перекатов достигла небольшого подкопа, сделанного ей же, и, наскоро зарыв его за собой, поспешила скрыться с места неудавшегося убийства окольными путями.       Нет, ну кто бы мог подумать, что она облажается именно так.       Маки нахмурилась ещё больше, когда вспомнила это вмиг поменявшееся лицо босса и его короткий вопрос, заданный с металлом в голосе: «Что, начала слышать сердцебиение?» Тогда ей снова почему-то стало страшно.       Чёрт побери, и ей, Абсолютному Ассасину, страшно? Харукава просто не переставала удивляться на себя. После адаптации к жизни наёмника она вообще забыла о слове «страх». Ей не страшно было убивать, ей не страшно было проникать на охраняемые территории, где она должна была найти свою жертву, потому что тогда она знала, что справится с любой ситуацией. Силы и выносливости ей хватило бы и на то, чтобы дать отпор противнику, и на то, чтобы убежать, в случае невозможности применения первого варианта. Так почему, почему она начала бояться именно сейчас?       За спиной еле слышно скрипнула дверь — в комнату вошла мать.       — Ты в последнее время сама не своя, — подметила она. — Я вижу, что-то случилось.       — Это ты верно видишь, — без особого энтузиазма кивнула Харукава. — Но мам, я тебя уверяю, тебе лучше не знать истинную причину этого всего.       — Маки, солнышко моё… — похоже, женщина была сильно расстроена. — Сама знаешь, ты — всё, что у меня осталось. Если тебе хочется поделиться, то…       — Я никогда не рассказываю тебе о работе, ради твоего же блага. И не думаю, что стоит начинать.       Маки обратила взор на мать, но та только вопросительно-печально смотрела на неё, всем своим видом выражая, что такой ответ её не устраивает.       — Хорошо, мам, я провалилась в своей миссии, — наконец сдалась девушка после затянувшегося молчания. — Я должна была убить, но не смогла. Всё.       Мама поднесла руку к сердцу. Она вообще была очень миролюбивым человеком, и, кажется, само слово «убить» вызывало у неё такую реакцию.       — А раньше?.. — дрожащим голосом спросила мать.       — А раньше такого не было. Извини за честность, но если мне говорили убить, я убивала.       Женщина сдавленно охнула и опустилась на кровать.       — Вот поэтому я тебе и не говорила, — заметив реакцию матери, Маки опустила взгляд в пол.       — Т-ты молодец, что рассказала… — каждое слово давалось ей с трудом. Мама нервно сглотнула. — А, это… Почему ты, ну… Не справилась?..       Маки снова посмотрела на неё, и мать всё поняла сама.       — Сердцебиение? — тихо спросила она.       Дочь молча покивала.       — Чтоб ты понимала, мам, из-за этого я рискую попасть в большие неприятности, — Маки встала из-за стола и подошла к окну. — Это… В общем, это было важное задание. А ещё моё… Кхм, начальство догадалось о причине. И я правда не знаю, чего мне ждать.       Мать сцепила руки возле груди и, затаив дыхание, слушала, а в тёмных глазах разливался страх.       — Вот это родственная душа сделала мою жизнь лучше, да… — горько усмехнулась Харукава. — Теперь мне, может, и не придётся убивать своего предначертанного, вдруг меня убьют раньше, — она осеклась, вспомнив о том, что мать её слышит, и поспешила заверить: — Но убить меня очень непросто, мам, не волнуйся. Я себя, да и тебя, в обиду не дам.       — Солнышко моё… — мама поднялась и распростёрла руки, и Маки, устало кивнув, обняла её.       Всё-таки мать всегда была единственным дорогим человеком для неё. И пусть сейчас Харукава уже на порядок выше, это всё та же мама, вырастившая и воспитавшая её, для которой даже в окаменевшем сердце всегда найдётся уголок.       Когда Маки отстранилась, она заметила, что по лицу женщины пробежали дорожки слёз.       — Мама, не плачь, пожалуйста. Я что-нибудь придумаю, — уклончиво, чтобы создать хоть какую-то иллюзию счастливого исхода, успокоила Маки.       — С другой стороны, — мать вдруг подняла палец вверх. — Если не все, то очень многие переживают сложный период в жизни после первой встречи с предначертанным. У меня тоже такое было. После того, как я встретила твоего отца, я попала в больницу с подозрением на одну… Очень неприятную болезнь. Впоследствии выяснилось, что подозрения были ложными, но поволновалась я тогда знатно… — женщина встрепенулась, отвлекаясь от воспоминаний. — Так это я к чему: сердцебиение предначертанного можно услышать только когда тот испытывает, как ты верно растолковала, сильные отрицательные эмоции, и судьба у родственных душ нарочно складывается так, что они переживают достаточно много неприятных ситуаций. Никто не знает, почему это так, но это помогает найти друг друга.       — Чудный способ, — съехидничала Маки. — Заставлять человека проходить сквозь кучу неприятностей, чтобы тот нашёл себе пару. Главное не умереть от таких методов.       — Но ведь это не люди придумали, — мать развела руками. — Это каким-то образом заложено природой. Кстати, скорее всего, твоему предначертанному сейчас тоже приходится несладко.       — Сердцебиение, которое я слышала в тот раз, было очень быстрым, — задумчиво произнесла Харукава. — Я бы сказала, что похоже на сильный испуг. Видимо, это такое «восхитительное» совпадение, но что-то напугало моего предначертанного… Или предначертанную, — девушка косо глянула на мать. — Именно в момент, когда я… Ладно, неважно, но очень невовремя.       — Просто считай, что судьба так должна была сложиться.       Маки опять уставилась в окно, однако то, что она заметила там на этот раз, стало не самым приятным сюрпризом.       — Я верю, что всё будет хоро… — объявила женщина и тут же запнулась, увидев как дочь вглядывается в темноту ночи за окном. — Что такое, Маки?       — Знаешь, походу, за мной уже посылают других наёмников… Так, мама, — она решительно повернулась к матери. — На нашем доме слежка, и я очень удивлюсь, если эта слежка не за мной. Значит так. Я сейчас пойду и разберусь, в чём дело, а ты, пожалуйста, запри дверь на все замки, никому не открывай и не подходи к окнам, на всякий случай.       Мама снова схватилась за сердце.       — Маки, но как же ты…       — Мам, я Абсолютный Ассасин, я и не такие проблемы решала. Делай, что я говорю.       — Но…       — Делай, что я говорю, — настойчиво повторила Харукава. — Пожалуйста.       — Х-хорошо! — мать без лишних пререканий понеслась запирать дверь изнутри на все замки.       Маки потребовалась примерно минута, чтобы выключить свет, одеться в «рабочую» одежду и взять нож. Когда мать вернулась в комнату, она от удивления ахнула.       — Работа вынуждает так выглядеть, — коротко ответила Маки на её поражённый взгляд. — Я уйду и, наверное, вернусь только под утро. Я тебе обещаю, мам, со мной всё будет в порядке, — она быстро обняла мать. — И я не позволю никому хоть пальцем тебя тронуть. Всё будет хорошо, — Маки поцеловала её в щёку и, когда она вышла, закрыла дверь.       За дверью раздалось дрожащее «Удачи!..», а спустя несколько мгновений заработал телевизор. Харукава переждала несколько минут, чтобы убедиться, что следящий не наблюдает непосредственно за её окном — вот и правильно, пусть думает, что она легла спать, — и предельно тихо и осторожно, в тени ветвей и листьев соскользнула на землю. Хорошо, что её научили всё делать бесшумно, иначе её бы заметили.       Маки присмотрелась к посланному и, на удивление, узнала его. Сидящий на лавочке худощавый паренёк довольно смазливой наружности — вот уж на кого не подумаешь, что он наёмный убийца, — какое-то время назад был напарником Маки на одном задании, и девушка знала, что недооценивать его не стоит.       Впрочем, переоценивать тоже.       На фоне тёмной полосы у фундамента дома она была почти незаметна. Пригнувшись, Маки быстро добралась до торца строения, и, чтобы не рисковать, заложила небольшой крюк по двору. И вот она уже обогнула несколько яблонь и крайне тихо подкрадывается к преследователю.       Парень явно не ожидал нападения, но успел среагировать. Когда Харукава резко опрокинула его назад, он умудрился ударить её в челюсть, однако не преуспел — в ответ получил сильную затрещину и следующим ударом был повален на землю за скамейкой, где раньше сидел.       Маки бесцеремонно уложила напарника на спину. Левая её рука легла ему на горло, в правой мгновенно появился нож.       — Будешь сопротивляться — умрёшь, — предупредила Харукава и тут же более презрительно добавила: — Джеймс.       — Шерил?       Настоящих имён друг друга в Обществе Святого Спасения не называли, ради собственной же безопасности. На это было много причин. Например, кто знает, кто может предать организацию — и ложные имена, как-никак, хотя бы немного усложняли процесс возможных разбирательств в полиции. Хотя дураков не было — мало кто захочет подставляться. И тем не менее, единственный, кто знал настоящие имена всех, был босс, и по тем же соображениям хорошо хранил эту тайну. Ну и сам, конечно, представлялся Стивом.       А Харукава среди наёмников использовала имя Шерил — первое, что пришло в голову, когда спросили — а позже получила короткое прозвище Ши — «Смерть».       — Не делай вид, будто ты тут случайно, — отчеканила девушка. — Ты следишь за мной, я знаю. И либо ты сейчас мне расскажешь всё в подробностях, либо умрёшь. Даю пять секунд на размышления.       Тот долго думать не стал.       — Хорошо, расскажу. Только отпусти, а то у тебя хватка железная, ещё придушишь случайно.       — Могу придушить специально, — сощурилась Маки, однако убрала руку с шеи несчастного. — Бежать бесполезно, чтоб ты даже не пытался, — она продемонстрировала ему нож, лезвие которого тускло сверкнуло в свете далёкого фонаря. — Только попробуй хоть дёрнуться в сторону, я разбираться не буду. Умрёшь быстро. И болезненно.       Её речь возымела действие. Джеймс косился на оружие в руке Маки и вырываться не пытался — сам знал, что такими вещами Харукава не шутит.       — Ну давай, спрашивай, что хотела, — он пожал плечами. — У меня ведь нет выбора, не так ли?       — Выбора у тебя нет, всё верно. Итак, собственно, какого чёрта ты здесь делаешь?       — Слежу за тобой, — как можно более невинно ответил парень. — Ну и за мамашей тво… За мамой, я хотел сказать, Ши, успокойся! — выпалил он, когда та во мгновение ока приставила холодное лезвие к его горлу.       — Не ори, — пригрозила Маки, но нож опустила. — И избирай выражения. Так, по какой причине?       — А какая причина может быть? Босс сказал, вот я и слежу.       — Только следишь? А убить тебе никого не приказано?       — Пока просто слежу, — Джеймс почесал за ухом под пристальным взглядом «Шерил». — Ты ведь понимаешь, на твоё убийство Стив пойдёт только в крайнем случае. Ты ж у нас вся из себя, Абсолютная, — хмыкнул он. — Тебя убивать невыгодно.       Брови Харукавы взметнулись вверх.       — Да ты что? Невыгодно? Как интересно. Если бы я работала где угодно, кроме Общества Святого Спасения, я бы, может, и поверила, что тебе приказано просто следить. А сейчас не верю. Лучше рассказывай по-хорошему всё, что знаешь.       — Ага, а потом Стив меня прирежет, потому что я тебе рассказал.       — Что, Джеймс, за жизнь запереживал? — фыркнула Маки. — В таком случае, лучше рассказывай сейчас. Стив тебя не прирежет, потому что сразу после этого разговора, хочешь ты того или нет, мы оба пойдём к нему, так как я намереваюсь с ним очень серьёзно побеседовать. Я могу убить тебя здесь, а потом сказать, что это была самооборона, а могу притащить тебя с собой к боссу и замолвить за тебя словечко, мол, я тебе угрожала смертью, и ты мне рассказал. И уж сам знаешь, мне поверят в обоих случаях. Ну, что выбираешь?       — Ладно, — сдался бывший напарник. — Босс справедливо полагает, что сейчас ты начнёшь искать своего предначертанного. И моя задача следить за тобой, чтобы это проконтролировать. И если бы ты нашла своего соулмейта и убедилась бы, что это именно он, чуть позже мы бы от него избавились.       Маки почувствовала, как внутри неё словно закипает огромный котёл.       — Странно, что послали тебя. Либо ты что-то недоговариваешь, — она подозрительно прищурилась. — Либо босс сильно ошибся, послав тебя. Чтобы следить за Абсолютным Ассасином и оставаться незамеченным, надо быть Абсолютно Абсолютным, не меньше. Или это ты у нас такой самонадеянный?       — От самонадеянной слышу. Ты так говоришь, как будто ты тут божество, ангел во плоти, а мы все просто грязь у твоих ног.       — Имею право. Может, ты не заметил, но ты работаешь в Обществе Святого Спасения аж на три года больше меня, — Харукава сверкнула глазами. — А Абсолютной стала я. Как так получилось?       Парень решил отмолчаться на этот вопрос.       — Вернусь к первоначальному вопросу. Тебя послали просто потому, что Стива переклинило и он решил, что ты справишься, или тут есть какой-то скрытый план?       — Если он и есть, то я о нём не знаю, — хмуро сказал Джеймс. — Меня послали следить и, если такая возможность предоставится, узнать о том, кто твой соулмейт и убрать его. Всё, больше мне ничего не известно.       Непохоже, чтобы он врал.       — В таком случае, преследователь из тебя никакой, — ухмыльнулась Харукава. — Точно ничего больше не хочешь рассказать?       — Слушай, Ши, я правда ничего больше не знаю! — неожиданно вспылил тот. — В конце концов, ты профукала миссию только вчера, ну вот и вчера, после твоего разговора с боссом, он быстро сказал мне об этом плане и послал следить за тобой. Может, он и рассказал бы мне больше позже, чёрт его знает, или послал кого-нибудь другого мне на смену. Но я тебе клянусь своим настоящим именем, я не знаю, что он там мутит!       — Звучит достаточно убедительно, можешь поубавить пыл, — «Шерил» смерила его подозрительным взглядом кроваво-алых глаз. — Он послал только тебя?       — Угу.       — Ладно, идёт, я тебе верю, — она поднялась с земли, наскоро отряхиваясь. — Давай, вставай. Идём к Стиву, как я и сказала.       — Ты хочешь, ты и иди, — буркнул парень, поднимаясь на ноги и потирая ушибленную спину. — А я не пойду.       — Ну уж нет, размечтался. У тебя нет выбора, — она кивнула в сторону ножа, который она по-прежнему сжимала в руке. — Если ты думаешь, что я оставлю тебя возле дома, где сейчас одна моя мама, ты очень глубоко заблуждаешься. И я тебя предупреждаю: если с мамой хоть что-то случится, вы все очень пожалеете. Я не буду разбираться, кто был причастен, кто не был, вас всех будет ждать смерть, чего бы мне это не стоило. Так что ты идёшь со мной, это не обсуждается.       Маки подтолкнула его в спину, чтобы тот поторапливался, и, бросив взгляд на мамино окно, где всё так же горел неяркий свет торшера и видны были отсветы от экрана телевизора, направилась в штаб вместе со своим бывшим напарником.