Мох заглушает звук твоих шагов...

      Возвращаясь с места преступления, Рампо попадает под дождь. Настоящий ливень застает его на середине пути, небо словно грозится обрушиться на землю, утопив под собой этот шумный, грязный город. Его квартира и агентство находятся слишком далеко, чтобы попытаться добраться до них без зонта и не промокнуть. Двери библиотеки, возле которой Рампо останавливается, обдумывая, как же поступить, гостеприимно приоткрыты, и он оказывается внутри быстрее, чем успевает принять какое-либо решение. В здании тепло и тихо, редкие посетители разбрелись по разным углам, позволяя книгам унести их сознание. Слегка кивнув пожилому библиотекарю, детектив подходит к длинным рядам полок и стеллажей. Проводя пальцами по упругим корешкам и машинально читая названия на них, он попадает в раздел мифов и легенд. Выбранная наугад книга совсем тонкая со старыми, пожелтевшими страницами, однако она не выглядит потрепанной. Видимо, ее содержимое интересовало далеко не всех. «Лесные пророки, маги и целители — друиды исчезли из нашего мира многие столетия назад. О них ничего не было слышно с VI века, когда обращающие в веру священники были особенно жестоки с их народом, и многие считают, что они перестали существовать уже тогда. Однако легенда, записанная и найденная в глухой британской деревне, повествует, что последний известный миру друид был убит через десять веков, когда по всей Европе полыхали костры охотников на ведьм». Руки Рампо предательски задрожали, а взгляд метнулся к следующей странице, где автор написал отрывок из той самой легенды. «Рыжему как ведьма да гореть на костре… И со следующей весной олени не вернулись, а следом за ними ушли все животные из леса, и пожелтела в нем трава, а гигантские жуки пожрали деревья. Дряхлые старики молились, а слепые старухи плакали перед вековыми дубами из-за того, что дети их убили лесного защитника. И через двадцать лет все прекратилось». Он ненавидел полицейские отчеты. Сухие и бесчувственные, они подробно и четко описывали факты, но теряли самое важное. В этих отчетах люди не умирали, они всегда были мертвы. На бумаге появлялись уже трупы, лишенные эмоций, даже если в реальности дело не доходило до убийства. Кем они были при жизни, что они чувствовали в тот последний момент перед тем, как случилось непоправимое? Он расследовал трагедию, а полицейские методично превращали ее в череду бессмысленных надписей, которые никогда не давали ответов на самые важные вопросы. О чем Чуя думал в последние минуты своей жизни? Был ли он таким же сильным до последней секунды? Как этим людям хватило сил поднести лучину к поленьям и дать им вспыхнуть? Рампо ненавидел полицейские отчеты. А эта глава была худшим отчетом из всех. Он не должен поддаваться бессознательной панике. Нужно вернуть ясность сознания. Способность размышлять и анализировать всегда была его сильной стороной. Ведь это мог быть кто-то другой, Чуя бы никогда бы не покинул свой лес, а в нем он неуязвим. Не всем легендам можно верить, но… «Сожжен, сожжен, сожжен» — стучит у Рампо в висках. Чуя сгорел, а он не смог защитить его. Чуя сгорел. — Простите, у вас все в порядке? Внезапный вопрос выдергивает его из оглушающей боли, словно спасительная рука тело утопающего. — Возьмите платок. Неуверенно поблагодарив незнакомую женщину, Рампо машинально тянется за протянутым платком и вдруг с удивлением понимает, что плачет. Он стоит посреди лондонской библиотеки в окружении совершенно незнакомых людей, а по его лицу текут слезы. Всего лишь несколько строк только что разорвали его душу на части. Покинув библиотеку, он не возвращается в свою прежнюю жизнь. Хотя, может, он распрощался с ней уже тогда, когда, стоя в незнакомом лесу среди устремившихся в небо деревьев, ответил на вопрос незнакомого, но чертовски красивого парня. Небо снова ясное, но на сердце у Рампо бушует гроза. Переступив порог, оставив среди многочисленных книжных полок все попытки вернуться к жизни без Чуи, детектив начинает поиски. Но вот только, что он ищет? Пепелище? Прах? Кости? Всего этого уже давно нет, его кровь ушла в землю, а время спрятало все так надежно, что Рампо никогда не добраться. Он берется за уже раскрытое преступление: убийцы, совершившие это, сидят в одиночных камерах с крестами и могильными плитами вместо дверей, события занесены в протокол истории, а жертва мертва — мертвее, чем мертва — она полностью уничтожена. Рампо некому предоставлять свои услуги. Но детектив знает, что ему не будет покоя, пока он не отыщет место, где больше двух веков назад встретил Чую. Того, кто всего лишь за месяц смог проникнуть в его сердце, чтобы, кажется, остаться в нем навсегда. Рампо необходимо прийти туда и сказать, что ему жаль, сесть на землю, прислонившись спиной к шершавой коре и осознать, что все это правда было и что оно закончилось. У него нет могилы, но место, где он жил и оберегал жизнь, должно существовать, оно хранит его память. Рампо должен найти тот лес. Вот только, друиды, где они жили? Как отыскать те места, в которых, восхваляя весну и солнце, заботясь о травах и деревьях, скрывались лесные мудрецы?

***

      Спустя полгода поисков, наполненных неудачами и бессонными ночами, Рампо вступает в тот самый лес. Прислушиваясь, он прикрывает глаза и вдруг понимает, что, наконец стоя здесь, в месте, где все началось и закончилось, он так же далек от цели как и тогда, у дверей библиотеки. Как среди деревьев отыскать то самое место, если возможно, что его даже не существует? Всегда появляясь возле небольшой хижины в самой глуши, он никогда не был на окраине, и уж тем более не ходил здесь один. Местные тропы всегда подчинялись только одному человеку, и больше никто не мог узнать у них дорогу. «Без него ориентироваться в этом лесу чертовски трудно», — мелькает в голове детектива мысль, когда он пытается выбрать направление, в котором заблудится. Но внезапно кто-то словно хватает его за руку. Неизвестная сила тянет вперед, указывая путь сквозь непролазную чащу. Ветки бьют его по лицу, рассекая кожу в кровь, но Рампо продолжает бежать вперед. Не останавливаться — это меньшее, что он может сделать для Чуи. Когда от напряжения и быстрого бега в лабиринте осин, дубов и сосен сердце начинает вырываться из грудной клетки, ударяясь о ребра, а ноги подкашиваются, деревья наконец расступаются, чтобы явить ему ту самую поляну, измененную до неузнаваемости. Трава, желтая и безжизненная, стелется у его ног, корни деревьев уродливыми, кривыми пальцами торчат из земли. На почерневших ветках нет ни одного листа. Это место словно прокляли, жизнь забыла о его существовании. Хижина разрушена, жуки-короеды превратили ее в труху, а труху стерли в пыль. Рампо стоит на пустыре. — Долго же ты провозился, четырехглазый. Тогда ты казался мне умнее. От неожиданности Рампо вскрикивает и быстро оборачивается в ту сторону, с которой раздался голос. Там, на ветке осины, сидит большой угольно-темный ворон и, склонив голову на бок, наблюдает за ним своими хитрыми глазами. — Ты кто такой? — вопрос вырывается прежде, чем детектив понимает, что, по сути, обращается к птице. — Какой ты шумный, и да, определенно не такой умный, каким я тебя запомнил. Позвольте представиться, Дазай Осаму, темный колдун. Даже дважды темный, — усмехается ворон, слегка приподнимая крыло, демонстрируя Рампо свое черное как ночь оперение, — благодаря твоему лесному суженому, между прочим. Я тут, чтобы вернуть один старый долг. Не люблю быть должником. Когда становишься кому-то должен, теряешь свое исключительное право на одиночество. Так что, по возможности нужно всегда платить как можно скорее, а нашему рыжему знакомому я еще не заплатил, и, кстати, очень крупную сумму. У Рампо нет времени разбираться с тем, как этот говорящий ворон оказался здесь спустя столетия. У него нет времени на пустую болтовню, но он хочет узнать ответ на вопрос, который терновым шипом впился в его сознание с тех пор, как он начал свои поиски. Почему-то он уверен, что Дазаю известно все. — Почему это произошло? — О, так ты знаешь о том, что случилось? Тогда еще не все потеряно. Твой уход завладел его сердцем и лишил рассудка. Чуя потерял бдительность, и крестьяне схватили его. Охота на ведьм. Пламя не оставило даже костей. Его вера не боялась смерти, но тем, что с ним произошло, была не смерть, а уничтожение. Жалкие, трусливые глупцы. Они отняли так много невинных жизней, что ни одна чума не была достаточной карой для них, — С каждым новым словом тьма, выползающая из-под корней и голых веток на вершинах мертвых деревьев, окутывала ворона все сильней, и от этого он, казалось, увеличивался в размерах. — Этого огня он не заслужил, такой конец не был его судьбой. И тебе нужно изменить его. Или не за этим ты сюда пришел, мальчик, появляющийся с рассветом из глубин другого времени? Если ты хочешь снова увидеть Чую, твой путь лежит через колодец. Он не смог спасти себя, но тебе, я уверен, это будет вполне под силу. — То есть ты предлагаешь мне спрыгнуть в колодец? Я даже никогда не видел тебя, зачем тебе беспокоиться о его спасении? — На самом деле, причина, по которой колдун оказался здесь, до сих пор не ясна для детектива, но слова Дазая о спасении Чуи проникли в его сознание слабой надеждой. Однако Рампо боится ей верить. Ошибаться всегда так больно. — Каждый платит по своим счетам, детектив Рампо. Я всегда был рядом, но разве ты видел что-то, кроме его красивого личика? И да, ты не ослышался, говорящая птица только что предложила тебе спрыгнуть в колодец. Для его народа это был путь в другой мир. Ну что, ты отправишься туда или сбежишь, испугавшись своего безумия?       Внезапный порыв ветра слегка качнул густые ветки орешника, открывая взору скрытый за ними старый, замшелый колодец. Дерево словно гостеприимно приоткрыло для Рампо дверь, приглашая внутрь. Детектив все для себя решил, он готов отказаться от настоящего с обугленным призраком ради прошлого с его плотью и кровью. — Я никогда не сбегу от возможности спасти его. Я никогда не сбегу от Чуи, больше нет. Слыша эти громкие слова, Дазай лишь усмехается: «Влюбленные во все времена были такими безумными», — мысль остается неозвученной. Сейчас не время шутить. — За столько лет во мне скопилось много магии, достаточно, чтобы провести сквозь время мальчишку вроде тебя. Порыв ветра словно подталкивает Рампо в сторону колодца. Оперевшись руками о край, он заглядывает внутрь. Старые замшелые камни крошатся под пальцами, дремлющая на них ящерица встревоженно соскальзывает вниз и исчезает среди корней. Черная вода дышит где-то в глубине. — Просто прыгнуть? — Прыгнуть никогда не бывает просто, если знать, что обратно уже не приземлишься. Войди в звездный тоннель, заперев прошлое за спиной и избавясь от ключей. Тебе нужно прыгнуть сквозь время, прыгнуть в бесконечность. — Ты пытаешь меня отговорить? — О нет, просто проверяю, насколько ты готов. — Я готов. Тебе стоит поторопиться, колдун. — Удачи тебе, ищейка. Спаси его и навсегда останься рядом. Счастье Чуи в твоих руках. Рампо закрывает глаза и шагает в колодец. Последним, что он слышит перед тем, как провалиться в уже знакомый коридор, полный ночи и несущихся звезд, становится вороний крик: «Кар-р-р».

***

      Снова оставшись в одиночестве, Дазай складывает крылья и, устремив взгляд к небу, туда, где в такой час должно садиться солнце, тихо говорит, как будто тот, к кому он обращается, сейчас стоит рядом: — Ты говорил, что я больше не должен колдовать, но когда я следовал чьим-либо правилам? Жизнь за жизнь. Я все же смог отплатить тебе, друид. Твое счастье спасет тебя. А я теперь имею право удалиться… Прощай, друг. Черная птица камнем падает к земле, чтобы уже никогда не взлететь.