I will love you forever

— Хазза? Что ты делаешь? — взволнованно спрашивает Томмо, когда чувствует бугорок альфы, проехавшийся по бедру. — Позволь мне вылизать тебя. Я остановлюсь, если ты скажешь мне. Я остановлюсь прямо сейчас, если ты хочешь. — Нет, я не хочу, чтобы ты останавливался. Гарри улыбается так, словно Луи подарил ему всё, о чем он только мог мечтать. И он выглядит так хорошо, что Томлинсон хочет сделать всё, о чем мужчина только попросит. Сняв с омеги маечку, альфа припада́ет губами к его чувствительному соску, целуя его и облизывая. Младший тихо стонет и стеснительно улыбается, когда Стайлс поднимает на него взгляд. По комнате начинает распространяться сладкий аромат Луи, и Гарри издаёт довольный звук, стягивая с него шортики. Трусики омеги влажные от смазки, и Стайлс с радостью бы их снял, но не хочет напугать парня. Поцеловав Луи, он тихо спрашивает: — Ты точно готов к этому? Скажи мне, если нет. Скажи, пожалуйста. — Я готов, всё хорошо, не бойся. Я обещаю быть тихим, чтобы никто не услышал. — Я закрою дверь на щеколду, а ты сними, пожалуйста, трусики и ляг на живот. Омега послушно выполняет просьбу, чувствуя себя немного странно. Это даже не потому, что он стесняется, а скорее потому, что Гарри боится. Почему-то Луи всегда казалось, что все альфы очень властные, но Стайлс весьма обходителен с ним. А, может, это потому, что Марк — его начальник. Томмо оборачивается, чтобы посмотреть, чем занимается кудрявый, когда тот снимает футболку. — Ох, вау… — тихо произносит Луи, глядя на его татуировки и подтянутое тело. — Нравится? — Да, ты потрясающе выглядишь, — отвечает омега. — Ты тоже, милый. Ты точно не боишься? — Точно. — Гарри с улыбкой подходит к нему и берет одну из подушек, прося парня привстать. — Обязательно её пачкать? — У тебя могут устать ноги и тебе захочется лечь, а подушка нужна для большего удобства. Луи послушно привстаёт, стараясь скрыть своё возбуждение, на что Стайлс улыбается ещё шире и целует его в губы. — Ты не будешь раздеваться? — спрашивает Томмо, когда альфа устраивается позади него. — Нет, думаю, нет. Я же не собираюсь делать что-то, кроме вылизывания твоей сладкой попки. Омега открывает и закрывает рот, поражаясь грязному языку возлюбленного. Через мгновение подросток ощущает большие ладони Гарри на своих ягодицах, мужчина гладит их и разводит в стороны, шепча о том, какой Луи красивый. — Хаз, пожалуйста… — «Пожалуйста» что? — Ты смущаешь меня. — Нет, детка, я делаю тебе комплименты, — Стайлс проводит пальцами по расселине, оставляя поцелуй между лопатками омеги, — а что на них принято отвечать? — С-спасибо. Ах, Гарри… Дырочка Луи очень влажная, и это способствует лёгкому скольжению двух пальцев внутри. Ощутив, как длинные пальцы альфы оказываются внутри, омега поддаётся своей сущности и приподнимает бёдра им навстречу, издавая тихий стон куда-то во вторую подушку. — Ты такой мокрый для меня, ты прекрасен, малыш, — шепчет кудрявый, вытаскивая пальцы, чтобы вновь вставить их. Луи отстраняется от подушки, задыхаясь от удовольствия и шепча в ответ: — С-спасибо, ах, спасибо. Немного поиграв с дырочкой мальчика, Гарри вытаскивает пальцы и пробует с них сладкую смазку. Луи оборачивается, издавая тихий стон от увиденного и крутя бёдрами. Ему немного неловко из-за того, что течёт сильнее, когда видит подобное. Но Стайлс с восторгом наблюдает за тем, как смазка течёт по бёдрам омеги. Он наклоняется и, раздвинув ягодицы подростка, проводит по расселине языком, из-за чего Луи словно прошибает током, и он стонет в подушку, невольно вертя бёдрами. Гарри удерживает его, продолжая дразнить его и себя, лаская языком ягодицы и мышцы вокруг дырочки. — Ты хороший малыш, ты такой хороший малыш для меня. Ох, детка, — Стайлс проводит пальцами по сфинктеру, вставляя их наполовину, вылизывая дырочку и стимулируя её изнутри. — О Господи, да… — как можно тише стонет Томмо, периодически утыкаясь носом в подушку. — С-спасибо, боже мой, да… Ах!.. Гарри успевает закрыть ему рот рукой и продолжает работать языком. Луи прогибается в спине, когда кудрявый находит простату, и альфа пользуется этим, подхватывая его под бёдра и заставляя принять коленно-локтевую позицию. Томлинсон тянет за собой подушку, которая уже влажная из-за слюны (да, и что), и обнимает её, издавая тихие стоны чистейшего удовольствия. — Господи, ты такой чувствительный, такой восхитительный… Господи, я люблю тебя, Луи, я так сильно хочу сделать тебя своим… — говорит Стайлс, лаская пальцами его простату и целуя бёдра. — Ах, спасибо, Хаз… Ох, боже мой, спасибо… Ммх, да, там, пожалуйста, умоляю, боже мой ещё… Гарри, умоляю. — плачет подросток, двигаясь навстречу его пальцам. Член Луи уже течёт так же сильно, как попка, и он так болит, так нуждается во внимании, что Томлинсон плачет ещё сильнее. Стайлса передёргивает от ужаса, и он отстраняется, испуганно смотря на мальчика. — Хей, детка? Малыш, ты как? — спрашивает альфа, вытаскивая из него пальцы. — Ты в порядке? — Да, мне так хорошо, Хазза. Мне нужно кончить, он болит… — Ох, сладкий, ты должен был сказать мне. Я так сильно испугался. Гарри укладывает его на спину и разводит ножки в стороны, наклоняясь над его пахом. Раскрасневшийся от слёз и удовольствия Луи, внимательно наблюдает за тем, как мужчина целует головку его аккуратного члена, и с его уст срывается тихий стон. — Тебе нравится? — спрашивает Стайлс, целуя ствол и внезапно беря весь орган в рот, неприлично хорошо сося его. — Ах, да, да, мне так сильно нравится, боже… Ммх, да, Хазза… Не проходит и минуты, когда Томлинсон обильно изливается ему в рот, едва ли не закричав, но успев вцепиться зубами в подушку. Гарри отстраняется от омеги, глотая его семя, вытирая губы большим пальцем и слизывая с него сладко-соленую смесь. — Ты огромный молодец, детка. — говорит кудрявый и достаёт салфетки из тумбы. Луи всё ещё плачет, закрыв лицо руками, поэтому Стайлс взволнованно смотрит на него, пытаясь убрать их. — Что случилось? Хей, ты же сказал, что тебе понравилось… Лу, детка, посмотри на меня, пожалуйста. — Я люблю тебя, я люблю тебя, Боже мой. Я так сильно… так сильно тебя люблю. — бормочет Томлинсон, смотря ему в глаза и продолжая плакать. Альфа тихо смеётся, ложась рядом с ним и обнимая. Луи всхлипывает и прижимается к нему потным телом. Они оба вспотели и от них несёт феромонами друг друга, так что наутро все всё равно поймут, что между ними произошло, если ещё не поняли. — Я тоже люблю тебя. — шепчет кудрявый, потирая его спину. — Нам стоит сходить в душ, слышишь? — Я не дойду до ванной, — тихо отвечает Томмо. — Кажется, у меня сел голос. Гарри усмехается и целует в губы. *** Утром Луи будит поцелуй в щечку, и он протестующе стонет, утыкаясь носом в подушку Стайлса, слышит его тихий смех. Гарри гладит его попу и оставляет поцелуй на плече. — Хаз, я сплю, — недовольно бурчит омега и пытается скинуть с себя его руку, вертя бёдрами. — Пора вставать, уже час дня. Джемма заходила полчаса назад. — Оу, — подросток в стеснении поправляет одеяло. Не смотря на то, что перед сном они приняли душ и Луи надел нижнее белье (розовые трусики и маечку того же цвета), мальчику неловко, что сестра его альфы могла увидеть что-то лишнее. Томлинсон поворачивается к Стайлсу, обнимая его и целуя в обнаженную грудь. — Нам нужно покушать. — Да… Спасибо за то, что сделал вчера, это было очень приятно. Но мне стыдно, что я не сделал приятно тебе в ответ. — Всё хорошо, не волнуйся об этом. Давай вставать. Луи надевает шортики и футболку, пока Гарри ищет свои домашние вещи. Томмо протягивает ему футболку, которая оказалась под столом, а штаны они находят возле тумбочки. Выйдя из комнаты, они встречаются с Джеммой, которая смотрит на них со странной улыбкой, здоровается и уходит вниз. — О Боже, — понимает Томлинсон, — она нас слышала? — Ну, она спросила предохранялись ли мы. Парни умываются и какое-то время целуются, а затем спускаются вниз. Энн и Робин о чем-то спорят на кухне, но замолкают, когда заходят Гарри и Луи. — Доброе утро, — говорит кудрявый и целует маму в щечку. — Доброе, милый. — Что-то случилось? — интересуется Гарри, держа своего омегу за руку. Его отчим говорит, что ему нужно идти и удаляется, а мама вздыхает и говорит: — Гарри, я понимаю, что ты уже взрослый мужчина, но Луи, тебе ведь восемнадцать да? Я имею в виду, тебе точно восемнадцать? — Да, — не понимая в чём дело, отвечает Томмо и смотрит на мужчину. — Мам, Боже… — Что? Я волнуюсь! Луи всего лишь восемнадцать, вы встречаетесь две недели, а уже занимаетесь сексом. Вы торопитесь. — Мы не торопимся, перестань. Луи — мой омега, у нас всё более, чем серьёзно. — С Тейлор у тебя тоже было «всё более, чем серьёзно». И что в итоге? — Не называй имя этой суки! — взрывается Гарри. — Я любил её, а она отказалась от метки и сделала аборт! Луи успокаивает парня, обнимая его и говоря: — Миссис Твист, у нас с Гарри всё хорошо, мы не торопимся. Мы не занимались сексом, вы всё не так поняли. Миссис Твист, я очень люблю вашего сына, и я хочу его метку. Вам не стоит бояться, что я такой же, как та девушка, я бы ни за что так не поступил. Энн с облегчением вздыхает, извиняется и уходит. — Я поговорю с твоим отцом о наших отношениях… — внезапно говорит Стайлс. — Что? Нет, Хаз! Он уволит тебя и запретит нам видеться! — А иначе у нас не получится быть вместе. Я не смогу поставить тебе метку, мы не сможем заниматься любовью, я не смогу сделать тебе предложение и ты никогда не родишь моего малыша. Нам обоим нужно поговорить с твоим отцом. Он поймёт. Ты даже не представляешь, как сильно он любит тебя, ему придётся смириться с твоим выбором. Детка, подумай об этом, пожалуйста. *** Луи и Джемма сидят в гостиной, смотря «Один дома» и жуя попкорн, пока Гарри помогает маме на кухне. Завтра уже тридцать первое число, а значит, послезавтра — Новый год. Томлинсон всё время думает о том, что сказал Стайлс тогда на кухне. Это кажется логичным, но каждый раз, когда омега думает о том, чтобы сказать папе, что у него появился альфа, по коже бегут мурашки. Честно говоря, Луи в ужасе от этой мысли. — Хей, ты в порядке? Ты такой задумчивый. — Я не знаю, — тяжело вздыхая, отвечает Томмо. — Гарри хочет сказать моему папе, что мы вместе, но я боюсь, что его за это уволят. Я боюсь, что потеряю Гарри. — Почему ты так думаешь? Почему ты боишься, что это случится? Лу, я уверена, что твой папа любит тебя и, если ты скажешь, что влюблён в его ассистента, мир не развалится. — Ты не знаешь моего отца, — фыркает он. — Он считает, что отношения в восемнадцать лет — это распущенность. Он думает, что у меня в голове нет ничего, кроме секса, потому что я — молодой омега. Отчасти это так, но также я думаю о том, чем заниматься по жизни, как сдать грядущие экзамены и в чём пойти на выпускной. И идти ли туда вообще. Понимаешь? Я много о чем думаю, кроме твоего брата. — Понимаю, но вы должны сказать твоему папе, чтобы не было проблем. Я знаю, что ты боишься, но представь, каково будет Гарри. У него было много отношений и большая часть из них — неудачные. Я вижу, как он смотрит на тебя, вижу, как он накрывает тебя одеялом, когда я захожу, чтобы пожелать спокойной ночи. Ты — второй омега, которого Гарри привёл сюда, чтобы познакомить с нами. Первой была Тейлор, и она причинила ему много боли, поэтому он боится, что всё испортит в отношениях с тобой. Он очень хочет сделать тебя своим, но, если это будет происходить за спиной твоего отца, ничем хорошим это не закончится. — Ты ведь не думаешь, что я такой же, как Тейлор? — Нет, ты слишком невинный, чтобы быть такой тварью. Ладно, я схожу за газировкой. Ты будешь? — Да, давай. Джемма скрывается в коридоре и через пару секунд в гостиную заходит Гарри с чашечкой салата в руках. Луи заинтересованно ёрзает на месте, когда Стайлс подходит к нему и весело говорит: — Ну-ка пробуй. Альфа подносит ложку ко рту омеги и тот послушно открывает его. — Вау, это очень вкусно, — пережевывая салат. — Точно? Не нужно больше майонеза или ещё чего-нибудь? — Нет, всё отлично. — Луи с улыбкой смотрит на него и решает сказать: — Я всё-таки хочу рассказать папе о нас. Я хочу быть с тобой и не бояться, что ты пострадаешь. — Ох, детка, я так рад, — с облегчением отвечает Гарри и, поставив салат на стол, целует парня. — Так, не-не-не, — зайдя в комнату, возмущается Джемма, — ты, извращенец, оставь бедного омегу в покое и марш на кухню. Они смеются и кудрявый ещё раз целует подростка, удаляясь к маме. *** — Вы с Джеммой и вправду подружились. — говорит Гарри, убирая челку с лица парня. — Да, она классная… вся твоя семья очень классная, я рад, что познакомился с ними. Стайлс обнимает его, прижимая к себе и целуя в лоб, когда в дверь кто-то стучит, а затем заглядывает Джемма. — Я зашла пожелать спокойной ночи и подарить вам обоим кое-что. Она что-то им бросает и быстро уходит, пока Гарри ищет предмет по постели. Луи включает свет и видит набор с десятью коробочками презервативов, а альфа смеётся, видя румянец на щеках любимого. — Она постоянно так делает, любит подстебнуть меня. — Думаю, сейчас она стебет меня из-за того, что я сказал ей. — Стайлс заинтригованно улыбается. — Я сказал, что отчасти думаю только о сексе, но… — Серьёзно? — удивляется мужчина. — Всё, я спать. Спокойной ночи. Луи выключает свет и быстро целует кудрявого в щеку, отворачиваясь от него. Убрав «презент» от сестры на тумбочку, Гарри обнимает мальчика со спины, целуя его в плечо. — Спокойной ночи, стесняшка. — Я не стесняюсь! — возражает Томмо. — Как скажешь, стесняшка. Омега фыркает, поворачиваясь к альфе и обнимая его руками и ногами. Стайлс может говорить что угодно, но Томлинсон погружается в сон и больше ничего не слышит. Вот только Гарри совсем ничего не говорит, наслаждаясь тишиной. Он осторожно откидывается на спину, позволяя Луи спать у себя на груди и наслаждаясь приятным ощущением веса возлюбленного. Кудрявый любуется им, гладя пальцами его спину и убирая волосы с его личика… Сейчас ничто не имеет значения, кроме пожара любви, разгорающегося в сердце альфы. И, если хоть кто-нибудь причинит боль его омеге, даже Божье вмешательство не спасёт этого урода.