Глава 5: Десятый год: предложение.
Вэй Ин, Сычжуй и Цзинъи ушли, в кабинете воцарилась тишина. Сквозь непрерывный гул крови в ушах Цзян Чэн слышал тиканье старинных напольных часов в углу кабинета. Он сосредоточился на этом тик-тик-тик, в попытке как-то успокоиться и прийти в себя. Сичэнь и эта его чертова лента… Цзян Чэн всегда знал, что с ней что-то не так, но каждый раз, каждый грёбаный раз, когда он расспрашивал его на следующее утро, тот, всегда немного с похмелья, всегда само очарование и нежность, опускал глаза, пожимал плечами и говорил целуя, что это просто привычка. Отличная привычка – раз за разом предлагать ему руку и сердце! Цзян Чэн был польщен, растроган и рад. Но блять, какого хрена, а? Он так и спросил: - Какого хрена, Сичэнь? Очевидно Цзян Чэн не до конца успокоился и явно был совсем не в себе. - Ты сказал, что не хочешь жениться, - выпалил Сичэнь. - В тот день я слышал твой разговор с матерью. И после мы с тобой это тоже обсудили. Ты ясно дал понять, что никогда не женишься. У Цзян Чэна не было времени разбираться в этой чепухе. С тех пор прошло десять лет. Десять лет назад они пару раз обсудили это между собой, и с тех пор не возвращались к этому разговору. Сичэнь больше никогда не поднимал тему брака, а Цзян Чэн вообще не видел в браке необходимости. Они связаны физически и юридически настолько, насколько это вообще возможно. Цзян Чэн осознанно привязал себя к Сичэню на всю жизнь, и даже смерть ничего не изменит. - Я сказал, что не хочу устраивать свадебную церемонию, потому что моя мать неизбежно воспользуется ей, чтобы покрасоваться в обществе. - поправил его Цзян Чэн. - Да, а потом ты сказал, что это вымогательство. - Свадебная церемония, - ещё раз уточнил Цзян Чэн. Потому что это истина, и он не отступится от своей веры. Цзян Чэн посмотрел на своего потрясающего мужчину и по совместительству сказочного идиота, и помотал головой: - Мы живем вместе. Все наши домашние животные живут в том же доме. В доме, который ты построил здесь, в Беркшире, для нас. Здесь я открыл дополнительный офис «Цзян Индастриз», чтобы не приходилось так часто и так надолго покидать тебя. Мы вместе уже десять лет. Как блять, тебе вообще могло прийти в голову, что я не хочу жениться на тебе? - Ты никогда не говорил, - пробормотал Сичэнь, опустив глаза, как он всегда делал, когда чувствовал сомнения и неуверенность в себе. - И ты никогда не спрашивал. - Потому что ты сказал мне, что боишься оказаться в браке, как твои родители. Теперь Сичэнь посмотрел на него, как на идиота: - Как тебе могло прийти в голову, что я не люблю тебя? Что я бы относился к нашему браку как к принуждению? Как к долгу? Или может быть ты со мной только из-за социального статуса и семейного состояния Лань? Ну так имей в виду, все перейдёт к Цзинъи и Сычжую. - Ну вот и рухнули все мои планы подсыпать тебе яд в кофе и получить страховку, - Цзян Чэн закатил глаза. – Тупица. - Кто бы говорил! - Так ты не хочешь выходить за меня замуж? - спросил Цзян Чэн. Сичэнь закатил глаза к потолку: - И этот человек называет меня тупицей. Цзян Чэн рассмеялся над ними обоими: - Сколько раз ты делал мне предложение? Сичэнь пожал плечами: - Я сбился со счета после пятидесяти. - Тупица, - беззлобно повторил Цзян Чэн. – Куда делось наше с тобой дзен-общение, когда мы открыто говорим о наших желаниях и нуждах? - Ты мог бы спросить в любое время, - заметил Сичэнь. - Не вешай всех собак на меня. Он откинулся на спинку массивного кресла и поправил узел галстука: - И наше общение никуда не делось. Оно прекрасно работает, не считая текущей темы. Так что да, я признаю, что, возможно, сглупил, и, возможно, мне следовало сообщить о своих желаниях чётко и недвусмысленно. Но, несомненно, я в своей глупости не одинок. Сичэнь был прав. - Но всё в порядке, потому что я счастлив… мы счастливы и так, - он попытался улыбнуться. Цзян Чэн не нуждался ни в кольце, ни в ленте, ни в сертификате. И он думал, что Сичэнь чувствует то же самое. Он знал, что это так. Их верность и преданность друг другу, прочность их отношений и семья, созданная с любовью, никогда не вызывали сомнений. Они не нуждались ни в обручальном кольце, ни в бумажном подтверждении брака. Но нужда и желание очень разные вещи. И Сичэнь желал всего этого. А что Цзян Чэн? Цзян Чэн никогда не мог ему ни в чём отказать. Прыжок веры, кажется так это называется? Цзян Чэн встал, одёрнул пиджак, стянул с головы фиолетовую ленту, удерживающую его волосы, обошёл стол и опустился перед Сичэнем на одно колено. Наматывая ленту на его запястье он спросил: - Лань Сичэнь, ты выйдешь за меня замуж? - Охренеть, - пробормотал тот. - Я приму это как «да», - кивнул Цзян Чэн, стараясь не рассмеяться. - Ах вот как? – Сичэнь перехватил его руку и потянул Цзян Чэна на себя. - Прекрати болтать, лучше поцелуй. - О, нет! Для этого, господин Лань Сичэнь, вам придется очень постараться, - повторил Цзян Чэн их старую шутку. - Я больше не целуюсь с любовниками. Только женихи. - Тогда «да». – прошептал ему в губы Сичэнь, поглаживая длинными пальцами щеку. – Теперь поцелуешь? - В вашем кабинете, директор Лань? Да ещё во время уроков? Что бы сказал на это ваш… Слова Цзян Чэна прервали такие знакомые и такие тёплые губы. Он улыбнулся в поцелуе, не удержался на ногах, и со смехом приземлился Сичэню на колени. Именно из-за таких случаев в кабинете директора и появилось это большое и прочное кресло. Последние два сломались. Разумеется, случайно. Сичэнь отстранился довольный и счастливый: - Я хотел бы небольшую церемонию. Цзян Чэн кивнул: - Давай проведем ее здесь, в нашем доме. Скромная церемония, только родственники. Я имею в виду близких родственников. Яньли и Павлин с павлинчиками собираются сюда в следующие выходные, поддержать Цзинь Лина на соревнованиях по стрельбе из лука. У нас всё равно будет трехдневный период ожидания, так что не хотите ли пообедать в кабинете секретаря округа*? Сичэнь вновь поцеловал его, нежно и глубоко. И где-то между вдохами затерялось ещё одно «да».***
Это казалось невероятным. Выйдя из кабинета секретаря, Сичэнь сел в машину держа в руке их брачный сертификат. Секретарь махнула рукой на период ожидания (радостно бормоча что-то о выигранных ставках и заключённых в округе пари), и судья Дейл очень вовремя зашёл в кабинет. Словно только и ждал, чтобы объявить их брак зарегистрированным. Сичэнь смотрел неверящим взглядом на бумагу в своих руках, на пурпурную ленту на запястье, и на своего... своего... своего мужа. - О-хре-неть! - сказал он, запуская пальцы себе в волосы. - Вообще-то это моя линия, - рассмеялся Цзян Чэн, выезжая задним ходом со стоянки и направляясь к Академии. – Будь уверен, эта новость распространится, как лесной пожар, так что лучше позвони дяде прямо сейчас. В ту же секунду телефон Цзян Чэна ожил в держателе у приборной панели. На экране вспыхнуло: «Сатана». - Чего надо? – спросил Цзян Чэн, отвечая на звонок по громкой связи. - Да неужели блять, Гримаса* взял трубку. И года не прошло. - раздался в динамиках язвительный голос Мэн Яо. Цзян Чэн уставился на Сичэня, который покачал головой: - Я никому не говорил, куда мы едем. - У меня свои источники, - сказал Мэн Яо. - Если не позволишь Хуайсану спланировать свадьбу, он никогда тебя не простит. - Только не это. Пусть они с моей матерью планируют большие летние вечеринки в высшем обществе Новой Англии, - отчеканил Цзян Чэн. Мэн Яо издал задумчивый звук: - Я думаю ему понравится эта идея. А когда, говорите, свадьба? Сичэнь и Цзян Чэн вновь переглянулись, и по-видимому, молчание слишком затянулось. - Хотите сказать, вы только что поженились в окружном совете, и никто из семьи при этом не присутствовал? - ужаснулся Мэн Яо. - Они предложили отказаться от периода ожидания! Что мы должны были сделать? Сказать: «Нет, спасибо, увидимся через три дня»? Бетти чуть не расплакалась от радости, когда мы рассказали ей зачем пришли. А судья Дейл просто вбежал, блять, в кабинет, так торопился провести церемонию, - возмутился Цзян Чэн. Сичэнь положил руку на плечо мужу и улыбнулся, когда тот сразу расслабился под его прикосновением. - Мы планируем маленькое мероприятие на следующие выходные, - объяснил Сичэнь. – Сообщим подробности позже. Хорошо? - Но… - Позже, - повторил Сичэнь и завершил звонок. - Ты что, только что бросил трубку в разговоре с Сатаной? - удивился Цзян Чэн. - И двадцати минут не прошло с тех пор, как мы поженились. Мы даже от стоянки толком не отъехали. Пусть он простит, но сейчас я хочу побыть наедине с тобой. Цзян Чэн ухмыльнулся и снял одну руку с руля. Сичэнь тут же сплёл их пальцы вместе. - Думаю, дорога назад будет долгой. - Доставь мне такое удовольствие, - Сичэнь поднял их руки к губам и поцеловал его пальцы. - Эй, – тихо окликнул он. - Да? - Цзян Чэн на секунду отвел глаза от дороги. - Теперь ты мой муж! – Сичэнь никак не мог перестать улыбаться. Он улыбался так широко, что болело лицо, но его это нисколько не беспокоило. Цзян Чэн усмехнулся: - И ты теперь тоже мой муж, отыграть назад не получится. - Никогда, - ответил Сичэнь. - Ну, во всяком случае, в ближайшие пятьдесят пять лет. - Вообще-то, шестьдесят пять. Не меньше. - поправил его Цзян Чэн.