Алекс

В субботу утром я неспеша завтракала и размышляла вслух: — Вот посмотришь в фильмах на разных джеки чанов и непонятно, что они так долго в кадре делают, если основная задача, как ты говоришь, вырубить противника как можно быстрее. — Иногда на средних уровнях мастерства такой способ длительного поединка применяется, чтобы проверить себя с равным по силам соперником, — заметила Алекс. Мне стало любопытно: — На средних? Значит, есть еще и высшие? — Конечно. В любом деле можно совершенствоваться бесконечно. — Интересно, а как там проходит бой? — Как такового боя в реальности может и не быть. Это больше ментальное противостояние на других, более тонких уровнях. Если встречаются два серьезных мастера, им достаточно одного взгляда друг на друга, чтобы понять бессмысленность сражения и вежливо откланяться. Подобные случаи не раз описывались в исторических хрониках и легендах. — Интересно, а как бы мне проверить свой уровень? Вдруг я уже незаметно сама для себя выросла до мастера, — пошутила я. — Хочешь проверить? Не вопрос.Твоя задача — продержаться хотя бы минуту. При этих словах Алекс подхватилась со стула и начала наступать на меня, резко атакуя. От неожиданности я стала хаотично защищаться, лишь бы не получать увесистые тумаки по разным уязвимым местам. Через какое-то мгновение взгляд ее изменился, стал холодным и пустым, как у робота, а движения обрели отчетливо агрессивный оттенок. Такой я ее еще никогда не видела, и мне стало реально страшно. Тело ломило от боли, как никогда раньше, но пока ее заглушал адреналин, выплеснутый страхом. Разорвав немного дистанцию, я начала спешно хватать любые попавшиеся под руку предметы и бросать их в нее, лишь бы только остановить этого терминатора, который легко отмахивался от летевших в лицо тарелок, чашек и другой утвари, с грохотом падавших на пол. Я начала пятится в коридор, хватая по дороге все, до чего могла дотянуться, а затем отступила в свою комнату. Здесь, как назло, почти не было небольших вещей, которыми можно было бы запустить в мою сошедшую с рельсов адекватности наставницу. Но в углу стоял торшер, которым я не медля воспользовалась и начала угрожающе размахивать перед собой, не давая ей приблизиться. Внезапно все прекратилось. Алекс спокойно уселась на мой диван и махнула рукой, приглашая присоединиться: — Минута прошла. Для начала неплохо. Поставив торшер на место, я с опаской села рядом, тяжело дыша, готовая в любой момент подорваться с места, и спросила: — И что это было? — Ты должна быть готовой ко всему, — последовал ровный ответ. — Опасность таится не только на темной улице, но прежде всего внутри каждого человека. Любой может мгновенно превратится в агента Матрицы и атаковать — сойти с ума или взорваться агрессией, поддавшись темной стороне своей натуры. — Ты тоже? — Внутренний зверь есть у каждого, в том числе и у меня. Это программа, которую я очень хорошо научилась контролировать. — Знаешь, ты очень напугала меня сейчас. Я бы не хотела такому учиться. — Тебе и не надо, для самозащиты вполне достаточно обычных техник. Кстати, с торшером вышла удачная импровизация. В древней Японии, когда женщины были посвободнее, чем сейчас, их излюбленным оружием была нагината — это такая длинная палка с острием на конце. Они мастерски владели ею и легко могли противостоять в одиночку вооруженному мужчине с мечом, когда муж был на войне и некому было защитить. — Я уже поняла, какое это замечательное оружие, сегодня оно меня очень выручило. Жаль только, его нельзя носить постоянно с собой, — посетовала я и добавила. — Кажется, мы там все перевернули вверх тормашками. Надеюсь, наши соседи не вызвали полицию. — Не беспокойся. Я с самого начала занятий включила шумоподавитель. — Очень предусмотрительно с твоей стороны. — Еще бы, — ухмыльнулась Алекс. — Ну что, теперь можем немного прибраться и приступить к тренировке. — А что было до того?! — Первый тест. Если бы ты его не прошла, мы бы прекратили занятия. — Блин, предупреждать надо! — Серьезно? Кажется, кое-кто пересмотрел голливудских фильмов. В жизни обычно бьют исподтишка и без всяких предупреждений.

* * *

— Так, надо бы подкорректировать твой рацион. — Что, теперь каждый день будет овсянка? — с унынием спросила я. — Нет, овсянка далеко не самый полезный продукт. Просто больше здоровой необработанной пищи. Это не значит, что совсем придется забыть про остальную еду, но хотя бы дома стоит так питаться. Это дает небольшое дополнительное преимущество: тело ощущается гибким и легким, не отвлекает желудок или изжога например. Тогда точно много не навоюешь. Также придется забыть про кофе, и абсолютно исключено все алко-нарко. Оно убивает зеркальные нейроны, отвечающие за тонкое восприятие и считывание реакций. — К спиртному я равнодушна. А кофе-то за что? — Оно оказывает стимулирующее действие на нервную систему, что может отразиться на точности и реакции. Также не рекомендую увлекаться курением. Запахи, которые исходят от тебя, — это дополнительная отвлекающая помеха для адекватного и быстрого восприятия окружающей среды. Чтобы исключить их по максимуму, я даже шампунь и мыло использую без запаха. — Да, я это заметила. Получается, духи тоже нельзя? — с грустью спросила я. — Желательно, но необязательно. — Раз надо, значит, надо. Мой выбор. — Не могу тебе запретить, — улыбнулась Алекс. По ее глазам было видно, что она довольна результатом этого разговора. Я же вначале немного расстроившись, что придется отказаться от любимых ароматов, впоследствии решила, что не особо-то и много теряю. Если хочешь получить большее, всегда можно отдать мелкое и незначительное. В конце концов, не так уж это важно, если сравнить с бесконечным интеллектуальным кайфом и новым видением, которые вошли в мою жизнь.

* * *

— Как быть уверенной, что я правильно читаю скрытое намерение? — Обращай внимание прежде всего на позу. Прочитать, открытая она или закрытая, несложно, если внимательно наблюдать. Скрещенные руки и ноги говорят о том, что человек чего-то опасается, в чем-то сомневается и относится с недоверием. — А если человек в открытой позе, но на самом деле обманывает? — Определять затаенные эмоции лучше в комплексе — вместе с микродвижениями лицевых мышц, выражением глаз, жестами и напряжением в теле. Но лучше всего работает внутреннее чувство. — Интуиция? — Можно и так сказать. Когда вся внешняя информация, которую ты можешь считать осознанно, накладывается на безошибочное знание, как оно есть на самом деле. Его несложно развить при постоянных тренировках.

* * *

Наши занятия все больше усложнялись. Но я стала получать от них удовольствие. Как будто увидела мир по-другому. Более детальный и наполненный тонкими намерениями и эмоциями, скрытыми от привычного взора. Люди перестали быть статистами в моем театре жизни. Раньше я была замкнута только на себе и своих переживаниях и даже не осознавала этого, все мои жесты и закрытые позы соответствовали внутренней настороженности и постоянному ожиданию неприятностей от окружающих. Но теперь необходимость постоянно наблюдать, в том числе и за собой, как будто приоткрыла совершенно другую картину мира. Мне вдруг стало интересно общение с каждым человеком, который попадался на пути. Теперь я намного лучше видела, в каком эмоциональном состоянии находится человек, и умела вовремя подбодрить или помочь. Мне понравилось находить светлые стороны у каждого, а не только общаться с теми, кто по жизни и так позитивен. И в ответ люди открывались и радовались встрече со мной. Кажется, я научилась у Алекс быть хорошим собеседником. Я даже нашла контакт с тем преподавателем, с которым у нас изначально не заладились отношения. После одной из пар мы разговорились по моей инициативе, и через некоторое время я помогла ему найти информацию, которую тот долго искал прежде. Пришло также совершенно новое понимание и работы, которую писала. Я лучше стала понимать основную причину конфликтов, того, что мешает людям стать единым слаженным коллективом. Как негативные мысли и эмоции заставляют закрываться друг от друга, не доверять, а порой приводят к физическому столкновению. И единственный способ преодолеть это — становиться открытым самому, заботиться о другом, тогда по закону зеркального отражения то же самое начинаешь со временем ощущать по отношению к себе. А уже полная открытость, взаимная забота и доверие в коллективе и порождают невероятные результаты во внешнем. Но самое главное — у меня появился неисчерпаемый источник интересных тем для глубоких разговоров с Алекс. И это радовало больше всего. Был только один минус — если раньше я думала, что спарринги дадут хоть какой-то шанс прикоснуться к Алекс, то очень быстро ощутила, насколько это плохая идея. И что я вообще мазохистка, если до сих пор мечтаю о близости с ней. Каждая ошибка отзывалась болью. Тело покрывали многочисленные синяки. Моей униформой стали темные джемпера с длинным рукавом и высоким воротником. Благо осенью это не вызывало вопросов. Да, шея также постоянно страдала от болевых, хитроумных захватов и замков. Я молилась только об одном — чтобы не отхватить фингал на лице. Темные очки на лекциях были бы слишком заметны. А она только ухмылялась и отпускала насмешливые комментарии насчет пугливых офисных хомячков, которые жаждут научиться реальной драке и трясутся над своей драгоценной шкуркой. Но что меня больше всего удивляло — несмотря на все синяки и ушибы, а также далеко не безобидные колюще-режущие предметы, с которыми мы тренировались, у меня не было ни одной серьезной травмы за все это время. Алекс была суперпрофессионалом и работала очень аккуратно.

* * *

Я пыталась отдышаться, обтираясь влажными салфетками и переодеваясь на заднем сидении машины после часового марафона от квартиры к универу в верхней одежде и с тяжелым рюкзаком, который Алекс мне устроила с самого утра. — Скорей бы придумали белье и одежду, которая не пачкается и не вбирает запахи. Может, тонировку поставить, а то я в неглиже и стекла запотели. Люди могут подумать, что мы тут кое-чем занимаемся. — Мне все равно, что могут подумать люди, — прозвучало холодно в ответ с водительского места. — Жаль, что в нашем случае их подозрения совершенно беспочвенны. Ладно, до встречи. Буду, как обычно.