Очередное субботнее утро застало нас по дороге к Бристольскому заливу, куда я решила отправиться подышать морским воздухом, пока синоптики обещали солнечную погоду.
— Надеюсь, ты смилостивишься сегодня и не заставишь бороться в партере где-нибудь посреди этих чудесных полей, — сказала я, рассматривая свои любимые белые джинсы и прикидывая, не забыла ли еще чего из сменной одежды, зная склонность Алекс к внезапным тренировкам.
— Я бы не была столь самонадеянной, — обнадежила она, сверкнув улыбкой.
— В таком случае, у меня будет моральная сатисфакция — ты будешь выглядеть не чище меня.
— А с чего ты взяла, что я собираюсь падать?
— Хочешь сказать, что тебя устроит сидящий рядом пассажир, похожий на поросенка?
— Ладно, убедила, устроим сегодня день отдыха. А то тебя и вправду не скоро отмыть получится.
— Ты щедра и великодушна, о моя прекрасная гуру!
— Не подлизывайся, а то передумаю.
— Все-все, молчу как рыба об лед.
Так перебрасываясь шуточками мы уже ехали где-то около часа. Настроение было отличным, по всем фронтам пока что все складывалось удачно. Я провела первую встречу с одной из компаний, о которых собиралась писать магистерскую, и теперь осталось расшифровать двухчасовое интервью. По обучению и спаррингам с Алекс также наметился прогресс, все чаще она оставалась довольна результатом.
Первой остановкой на пути был знаменитый Стоунхендж. Чтобы попасть туда, пришлось оставить машину на стоянке и купить входной билет, сев на автобус-шаттл, который довез нас до места назначения.
Мы специально приехали рано утром, чтобы присоединиться к группе счастливчиков, которых пускают на один час внутрь самого каменного комплекса. Для этого я за неделю забронировала посещение, и теперь была вся в предвкушении интересного опыта.
Зайдя вместе с группой внутрь каменного круга, я немного побродила как все, рассматривая камни-великаны, полюбовалась окрестностями, а потом подошла к Алекс, которая задумчиво стояла на одном месте, и тихонько ее спросила:
— Это же место силы, да? А что тут надо делать?
— Просто попробуй расслабиться и почувствовать.
Я встала неподалеку, прикрыла глаза и успокоила дыхание. Вначале ничего не ощущалось, но затем пошло как будто легкое гудение внутри тела и ощущение повышенной плотности вокруг. Минут через десять мне пришла мысль попробовать сменить локацию, и я перешла на противоположную сторону круга. Эффект был тот же. Пока двигалась и отвлекалась на окружающее пространство, ничего интересного не происходило. Но как только встала на месте и сконцентрировалась, появилось наполнение. Но это пожалуй было и все. Никаких видений и спецэффектов, как того втайне ожидал мой ум.
Вскоре нас попросили переместиться в туристическую зону, где быстро утратилось ощущение покоя и умиротворения. Место заполнилось туристами, которые вели себя как всегда и везде в любой точке земного шара — шумели, фотографировались, громко обменивались впечатлениями.
Многочисленные гиды на разных языках рассказывали о необычностях Стоунхенджа. О том, что его строили и перестраивали почти полторы тысячи лет, что это возможно древняя обсерватория, в которой камни выполняли роль лунного и солнечного календаря, по которым древние землепашцы высчитывали подходящее время для посева. И что в поперечном разрезе он представляет собой модель солнечной системы из 12 планет.
Также высказывались версии, что возможно это было культовым местом друидов, детской игрушкой Мерлина, площадкой для посадки инопланетных кораблей, порталом в иные миры, местом захоронения представителей элиты и самой королевы Боадицеи.
За второй час пребывания здесь моя голова уже взрывалась от обилия разных фантастических гипотез, и я только вопросительно поглядывала на Алекс в надежде, что она прояснит хоть что-то.
— Я не специалист в этой теме, так что вряд ли могу сказать что-то наверняка, — улыбнулась она, заметив это. — Думаю, рациональное зерно имеется во многих предположениях. Однако обрати внимание, насколько приземленно звучат версии о крестьянах, которым зачем-то вдруг понадобились гигантские монолиты для начала земледельческих работ, как будто им не хватает привычной смены времен года и других примет, а также попытки приписать этому и подобным местам значение почетного кладбища для знати. Особенно если принять во внимание гигантскую реставрацию, которую проводили здесь в течение 60 лет в прошлом веке, в результате чего сдвинули все камни, то снова напрашивается вывод об очередной попытке утаить истину от людей. И сегодня сама видишь, как место силы, которое использовалось древними для высших целей, превратилось в центр туризма, где толпы современных неандертальцев развлекаются, фотографируются и понятия не имеют о настоящем его предназначении.
— Их же много, таких мест? — спросила я.
— Практически в любой местности можно найти курганы, капища, каменные комплексы, пирамиды, но чаще всего — храмы. Более того, практически все они расположены по точкам условных линий, которые назвали лей-линии. Они охватывают всю планету. Стоунхендж является точкой пересечения нескольких таких линий.
— Это как ключевая точка?
— Можно сказать и так. Он стоит не только на прямой, которая проходит через Собор Солсбери и множество других церквей, старинных крепостей и дальше на Северный полюс Земли, но если сделать замеры на глобусе, расстояние от него до Великой Пирамиды в Гизе и до Баальбекской веранды, которую считают древним космодромом, составляет одно и то же число — 3600 км. Так что не зря его пытались перестроить и скрыть истинное значение за завесой примитивных объяснений. Но в наши дни это сделать стало намного сложнее. Люди научились складывать два плюс два и извлекать полезную информацию из картографических снимков. Те же, кто пошел еще дальше, обратил внимание на небо. Звездную карту невозможно подделать, как бы этого кое-кто ни желал. Но нужно уметь читать ее и сопоставлять с найденным здесь, — Алекс показала жестом на каменные исполины. — Думаю, древние не просто так выстроили огромные мегалитические комплексы по всей Земле в разные времена и эпохи, да еще точно ориентировали их по сторонам света. Сама подумай — инвестировала бы ты множество ресурсов во что-то несущественное?
— А зачем тогда это все вообще построили? Для каких высших целей?
— Слышала про три мира — прави, яви и нави?
— Мир богов, людей и демонов?
— Да. Такие гигантские усилия могли приложить только для единственной достойной цели, для самого важного, что может быть для человека. Все эти мегалиты имели одно назначение — быть указателями дороги в мир богов. В определенные дни и часы в таких местах попасть в него легче чем обычно, так как грань между мирами становится тоньше. Отсюда и важность сакральных дат типа зимнего и летнего солнцестояния и некоторых других. Такие особые дни считались праздниками. Но не в нашем понимании — пожрать и напиться как животные. Люди собирались, чтобы группой отправиться в путешествие из нашего иллюзорного мира в настоящую реальность — высший мир бессмертных богов. Поэтому да, теория про астрономическую лабораторию древних также верна в какой-то степени. Но не с той материалистической точки зрения, которую так активно пытаются сегодня навязать.
* * *
Оставшуюся часть дороги мы ехали молча. Я была просто переполнена впечатлениями и все еще переваривала то, что увидела и услышала во время экскурсии, намереваясь по приезду поискать информацию и проверить все самой.
После непродолжительного обеда в одном из местных ресторанчиков, славящихся своими морепродуктами, мы решили там же оставить машину и прогуляться пешком по побережью. Стояла глубокая осень и уже ощущалось приближение зимы, но теплые куртки и шарфы не должны были дать замерзнуть. К тому же Алекс пообещала устроить пробежку, если станет совсем зябко.
* * *
Соленый воздух хорошо взбодрил и быстро прогнал всю утреннюю суматоху в голове. Суровый морской пейзаж с набежавшими из ниоткуда тучами навевал воспоминания о прочитанных в детстве сагах про пиратов, морские баталии и путешествующих в поисках приключений одиноких рыцарях.
— Черт! — неожиданно сказала Алекс. — Кажется, мы попали.
На горизонте среди обычных облаков отчетливо проявилась черная туча, которая выпустила тонкий длинный щуп к поверхности моря. Вся эта устрашающая конструкция начала довольно быстро продвигаться в нашу сторону.
— Может, успеем убежать?
— Слишком быстро движется, не успеем.
Нарастающее напряжение в пространстве создало необычный эффект. Мы стояли вдвоем словно посреди безвоздушной пустыни, где не было ничего живого. Только я и Алекс. Она взяла меня за руку и переплела пальцы.
Я обернулась к ней и уже не могла отвести взор — она смотрела на приближающийся смерч с горящими внутренним светом глазами и таким спокойствием, словно это была картина в музее, а не угрожающая жизни стихия.
Через какое-то время черный вихрь приблизился еще больше и неожиданно исчез в нескольких сотнях метров от нас.
Алекс перевела взгляд на меня. На мгновение я как будто погрузилась в огромную вселенную, наполненную ослепительным пламенем и чарующей красотой. Через секунду это ощущение исчезло.
— Нам сегодня крупно повезло, что остались живы. Можно отмечать второй день рождения, — прозвучал ее мелодичный голос.
— Ты не боишься смерти? — спросила я.
— «Я постиг, что путь самурая — это смерть. Если правильно настраивать свое сердце утром и вечером, то можно жить так, будто твое тело уже мертво, и обрести свободу на избранном пути», — процитировала она. — Это из «Хагакурэ», Кодекса чести самурая.
— Но ты же не самурай, ты женщина, и в тебе столько жизни!
— Я следую по пути воина. На нем нет различий между мужчинами и женщинами.
— Какое-то мрачное наставление, отдающее суицидом, если честно.
— У японцев есть и более подробное уточнение в «Напутствии вступающему на путь воина» — «Если он всегда помнит об этом, он сможет прожить жизнь в соответствии с верностью и сыновней почтительностью, избегнуть мириады зол и несчастий, уберечь себя от болезней и бед и насладиться долгой и счастливой жизнью. Он будет исключительным человеком, наделенным прекрасными качествами. Ибо жизнь мимолетна и подобна капле ночной росы или утреннему инею. Тем более такова жизнь воина.»
— Вот это уже намного оптимистичнее и понятнее. А я могу стать воином?
Она немного помолчала:
— Мне кажется, это не совсем твой путь.
— А как узнать, каков мой путь?
— Он сам тебя найдет, если прислушиваться к внутреннему, — сказала Алекс и заботливо спросила. — Ты не испугалась?
— Нет, я же с тобой. А когда ты рядом, со мной не может случиться ничего плохого.
— Такая вера в меня достойна уважения, — улыбнулась она.
* * *
Пока мы добрались к машине, на улице уже стемнело, и чтобы не ехать ночью после пережитого экстрима, я предложила остановиться в одной из придорожных гостиниц.
В двухместном номере, куда нас поселили, оказалась одна большая кровать. Начинать искать что-то другое уже не было сил, да и если честно, мне не хотелось.
Приняв душ первой, я лежала в теплой постели и, пользуясь случаем, незаметно разглядывала Алекс во всех доступных ракурсах, пока она переодевалась и укладывалась спать. Гибкая, подтянутая фигура с красивым женственным рельефом мышц, отточенные изящные движения. Я даже подумала, может каким-то образом сменить нашу квартиру на однокомнатную, чтобы можно было почаще лицезреть всю эту красоту. Но потом представила, как она снова будет несколько дней обследовать каждый сантиметр и наставит камер и датчиков везде, где можно и нельзя, и решила не заморачиваться.
Из-за бурного, насыщенного событиями дня мозг был в активном состоянии и спать совсем не хотелось. У Алекс видимо была та же история, поэтому недолго думая, я повернулась к ней и задала давно волнующий меня вопрос:
— Саш, скажи, а почему ты все-таки решила со мной заниматься?
— Понимаешь, — легкий вздох. — В древности, когда ученик приходил к мастеру учиться, было принято отказывать минимум несколько раз, чтобы проверить его настойчивость. Но если ему действительно надо, кто может стоять на пути у познающего духа?
— А тебя так же учили?
— Нет, намного жестче. Мало кто выдерживал подобное обучение.
— Хочешь сказать, что ты меня жалеешь на тренировках?
— Просто есть вещи, которые опасны без должной подготовки, да и с подготовкой тоже не каждый выдержит. Это не шутки, — она серьезно посмотрела на меня. — Я не хочу навредить тебе.
— А тебе приходилось использовать свои способности, чтобы причинять вред другим?
— Да. Это малоприятные воспоминания, лучше не будем об этом.
— Хорошо, — промолвила я и через мгновение добавила. — Спасибо.
— За что?
— За то, что не говоришь, что пора спать, с детства терпеть не могу эту фразу, — решила переключить беседу на более легкие темы.
— Сама не любила, — подыграла она.
— А как ты думаешь, версия про инопланетян, которые любят появляться на своих тарелках в Стоунхендже, может быть правдивой?
— «Есть многое на свете, друг Горацио, чего не знают даже наши мудрецы», — произнесла задумчиво Алекс.
— Хорошо быть твоим другом, даже если ты меня называешь чужим мужским именем, — хихикнула я. — Может, нам стоит туда пробраться ночью и все проверить самим?
— Думаю, если кто-то будет слишком любопытным, ему грозит страшная кара.
— Какая? — спросила я с интересом.
Она приблизилась ко мне и начала щекотать.
— Ай, не надо, сдаюсь! — хохотала я, пытаясь высвободиться.
На мгновение Алекс прекратила свою пытку щекоткой и замерла, нависнув надо мной. Второй раз за день она посмотрела на меня так, что перехватило дыхание. Но прошла секунда, и это выражение быстро пропало из ее глаз.
Я решила, что сегодня мне хватит впечатлений на месяц вперед, и уже сама предложила:
— Ну что, теперь спать?
— Да. Спокойной ночи.
