* * *
Несколько дней мы обсуждали возникшую идею со всех сторон. Алекс все больше проникалась ею — я видела, это было именно то, что она в глубине души сама хотела делать — бороться не со следствием, а работать с причинами, помогать заплутавшим путникам находить свою дорогу самостоятельно. За пару часов я сделала простой сайт, где в качестве практических кейсов фигурировало все, что происходило со мной не так давно: панические атаки, длительная депрессия, шоковые состояния. В описании добавила, что среди наших клиентов есть люди, утратившие большие деньги, семью и веру в себя. По-хорошему там надо было также поставить наши фото и биографии, но мы обе не хотели светиться по понятным причинам. Поэтому я обтекаемо указала, что среди наших сотрудников есть бывшие военные с опытом работы в кризисных ситуациях. Алекс беспокоил тот факт, что к нам могут прийти неадекватные люди или те, кто притворяется несчастным, а на самом деле просто тянет внимание окружающих. Поэтому я предложила включить в условия необходимость прислать видео, в котором участник рассказывает о своей проблеме, и прохождение личного собеседования вместе с кем-то из родственников, во время которого мы озвучим программу, ответим на все вопросы, а заодно присмотримся друг к другу. Мы решили все проводить за городом, арендовав базу отдыха, чтобы на время тренинга убрать любые средства связи и интернет. Только браслет с кнопкой вызова, чтобы родственники могли мониторить местоположение и не волноваться. Мы долго обсуждали программу и пришли к выводу, что нужно задействовать самые простые методы — разговоры, наблюдение за собой, трудотерапию, чтобы не было никакой сомнительной экзотики в виде хождения по углям или чего-то подобного. И чтобы в любой момент можно было бы покинуть программу с полным возвратом денег. Это был третий фильтр, который помог бы нам отсечь тех, кто не готов работать над собой, чтобы вытащить себя из негативных состояний.* * *
Когда сайт был готов к запуску и пришло время регистрации компании, у нас возник серьезный спор. Я готова была отдать все права владения Алекс, а самой быть в роли рядового сотрудника. Алекс настаивала на равных долях участия. — Да ну нафиг, — кипятилась я. — мне знакома статистика распада таких партнерств, это выше чем процент разводов! Я общалась с некоторыми бизнесменами, и они мне рассказывали реальные истории — не успели подписать бумаги о сотрудничестве, тут же начинают подозревать друг друга в нечестности, или в том, что другой делает меньше, не приносит пользы. А еще хуже, когда начинают появляться большие деньги. Каждый считает, что его вклад весомей. Или когда у обоих разные мнения и никак не могут принять решение из-за равных прав участия. И в итоге все распадается. Я этого не хочу. Ты для меня важнее, чем все деньги и компании в мире взятые! — Я конечно польщена, — спокойно с улыбкой возразила она. — Но так будет неверно. Окончательное решение должен принимать кто-то один, тут с тобой согласна. Но перекладывать ответственность на одного, когда фирму основали двое, это неправильно. В итоге мы договорились об участии 51 на 49, чтобы финальное решение по всем вопросам оставалось за Алекс. Она взяла на себя функции директора. А я предложила играть роль ее ассистента, как делают в некоторых азиатских компаниях, где учредитель фирмы часто может работать в приемной в качестве скромного секретаря и прекрасно видеть по тому, как клиент ведет себя с мелким персоналом, что тот из себя представляет. Алекс на это только посмеялась и сказала, что если я хочу поиграться, она не против, но это ненадолго, так как мой потенциал скоро себя проявит.* * *
На удивление в первую же неделю после запуска проекта мы получили довольно большое количество заявок. Алекс предложила отобрать из них только 10. По ее мнению, оптимальная комфортная группа должна была составлять от 5 до 12 человек. То есть вместе с нами двумя как раз набиралось такое число. На первом занятии мы расположились по кругу. На одно из мест поставили большой экран. Я напросилась участвовать со всеми наравне и теперь сидела, сгорая от любопытства, так как программу знала в общих чертах, но что там будет конкретно, для меня оставалось загадкой. Алекс начала тренинг: — Вам ничего не мешает прямо сейчас и не только сейчас, а постоянно чувствовать себя счастливым. Вы можете сказать, что теоретически в курсе, но на самом деле именно ваши обстоятельства никак не позволяют этого сделать. Но это неправда. Основная причина того, что вы здесь, заключается в том, что вы не знаете себя, а не зная себя — не понимаете других. Начнем с простого упражнения. Каждый из вас интуитивно умеет считывать эмоциональное состояние других людей. Это встроенный навык. Посмотрите, пожалуйста, на эти фотографии и попробуйте определить эмоции. Фиксируйте каждую у себя в блокноте. Она вывела на экран по одной фотографии разных людей, а мы записывали номер и эмоцию. Все выглядело довольно несложно. Потом она называла номер, и мы делились тем, что записали у себя. Оказалось, что наши ответы практически совпали у всей группы. Различить, как проявляются эмоции гнева, сожаления, радости, грусти было легко. — А теперь посмотрите, пожалуйста, на эту серию снимков. Какое от них ощущение? На экране появился десяток фотографий. Судя по внешности людей на них, они были из разных стран. Мы однозначно определили всех как очень позитивных и довольных жизнью, с глазами, светящимися от счастья. — Те, кого вы только что видели — это люди, которых сфотографировали буквально на следующий день после личной трагедии. У каждого разной, но очень серьезной. Я имею в виду потерю близких, уничтоженное поселение, неизлечимую болезнь. Но все это никак не повлияло на их внутреннее ощущение счастья. Это не значит, что они не испытывают эмоции, в том числе негативные. В момент несчастья такая реакция естественна для любого человека. Просто они не дают управлять собой и своей жизнью внутреннему негативу и не передают его как инфекцию дальше в мир. Я была поражена и еще раз внимательно рассмотрела лица каждого из этих людей. Просто не могла поверить, что такое возможно. Потом перевела взгляд на группу — все точно так же ошеломленно не могли оторваться от фотографий, по-видимому переживая такой же шок и где-то сомневаясь в том, что видят своими глазами. Алекс будто услышала эти сомнения: — Фотографии делала я лично, могу рассказать историю каждого из этих ребят. У некоторых из них есть доступ к интернету, при желании вы можете узнать подробности из первых рук. Удостоверившись, что теперь ее слушают с намного большим вниманием и затеплившимся огоньком надежды, она продолжила: — Последние исследования ученых показывают, что наш мир — не более чем голограмма, то, что на Востоке принято называть майей, иллюзией. То есть это такой огромный голографический компьютер, населенный персонажами, и у каждого прописана базовая примитивная программа функционирования с возможностью апгрейда при условии работы над собой. Негативные мысли и эмоции — не более чем внешние программы-вирусы, пытающиеся проникнуть в человека. Или если так удобнее для восприятия — это как постоянно идущие в эфире радиоволны. Человек никак не может повлиять на их существование, они прописаны изначально, но зато он может не уделять им внимание. И в этом кроется самый большой секрет. От нашего выбора зависит наша судьба. Куда направляем наше внимание, то и усиливаем. После этого Алекс положила в центр круга пустую пластиковую бутылку из-под воды и предложила придумать 20 способов ее применения. Пару минут нам казалось, что больше трех-четырех изобрести невозможно, но фантазия быстро набрала обороты, и общими усилиями, подхватывая идеи друг у друга, мы даже превысили это число. Следующее задание было похожим, но с другими предметами, только на этот раз нас распределили на две группы и предложили посоревноваться, кто придумает больше. Алекс попросила поделиться и озвучить мысли и чувства, которые заходили каждому из участников во время обоих заданий. Выяснилось, что снова было много похожего. В первом случае вначале у многих был ступор, но потом видя поддержку группы внутри как будто что-то разблокировалось, и стало легко придумывать новое. Во втором случае состояние сменилось с открытости и легкости на азарт победить. Стали приходить мысли о том, что кто-то умнее, а кто-то глупее, появилось желание выделиться. Участники из другой группы начали восприниматься как потенциальные конкуренты и даже враги. Честно проговаривая все это вслух, мы не верили своим ушам, как легко можно поддаться на мелкие провокации мыслей и разделиться на два противоборствующих лагеря из-за пустяка. Алекс подытожила наш опыт: — Эти программы устроены так, что вы видите только один вариант, как правило, негативный, в то время как на самом деле их много. Переводя на язык вашей ситуации, первый шаг, который необходимо сделать — постоянно фиксировать все, что приходит в голову. Второй — поделиться с окружающими и найти больше вариантов выхода из ситуации. Конечно, с кем-то это делать проще, с другими сложнее. Но все равно нужно открыться и рассказать о том, что беспокоит. Не держать в себе. Вы сами убедились, насколько злы и однотипны эти программы. Как незаметно они разъединяют людей, по капле отравляя ядом жизнь и принося страдания. Напоследок она дала такой совет: — Ведите дневник всего, что происходит здесь, о чем думаете и что чувствуете. Это как бортовой журнал на пути к цели. Информационное пространство, в котором мы живем, похоже на океан, в котором плавают наши мысли — от мыслей-водорослей до акул. Мы сами решаем, что выбирать. Можно представить себя в виде водолаза, которому надо на дне забрать сокровище и вернуться наверх. На пути он может дать себя проглотить и сожрать мыслям-акулам, поранить — скатам, а может насладиться прекрасными золотыми рыбками и вслед за ними вынырнуть на поверхность. Меня поразило то, как легко и доступно, на простых примерах она объяснила самые важные вещи. Вечером, когда мы неторопливо пили чай в арендованном рядом с базой домике, я спросила: — Скажи, а откуда ты все это знаешь? Тебе обучали этому? — Нет, — ответила задумчиво Алекс. — Я находила ответы и прошла весь этот путь сама, когда страдала от насилия, будучи подростком, и когда боролась против несправедливости во время спецопераций. Мне казалось, что мир жесток и моей нормой жизни была настороженность, ожидание худшего и постоянной опасности. Я была тогда довольно мрачным и замкнутым человеком. Но когда увидела людей, которые живут в намного худших условиях, которые каждый день борются за выживание, но при этом счастливы, это послужило первым толчком для внутреннего поиска и постепенного изменения себя. Ни одна книга, ни один учитель не сможет проделать эту работу за тебя. Разве только немного подсказать направление.* * *
На следующий день нас вывели к озеру, которое находилось недалеко от базы, и рассадили по его берегу так, что мы не видели друг друга. Задание было простое — ничего не делать и наблюдать. За природой и самим собой. Можно было стоять, сидеть, лежать, но не спать. Алекс не сообщила, сколько нужно так провести времени, и это добавляло остроты эксперименту. Я честно попробовала понаблюдать за растениями и букашками минут десять, но очень быстро мне все это надоело. В голову полезли самые разные мысли. Вначале я вспоминала то, что говорилось на вчерашнем занятии, потом начала обдумывать, как у нас идут дела на фирме. А через пару часов спохватилась, что уже давно в голове веду какие-то бесконечные споры, выдвигаю обвинения, дико хочу есть и пить и переживаю, что эта пытка не закончится никогда. По приходу на базу нас попросили записать все, что происходило в этот день, и поделиться пережитым опытом. Оказалось, что в моем случае все прошло еще относительно спокойно. Кто-то умудрился проплакать, у кого-то всплыла агрессия, разброс негативных переживаний был довольно большим. Но интересно, что почти ни у кого не получилось просто спокойно наблюдать все это время. Такое простое задание дало нам ясно понять, как сильно нами управляют мысли, и сколько еще нужно поработать над собой, чтобы обрести хотя бы немного свободы от их влияния. Следующим интересным заданием была пешая прогулка к роднику, который находился в шести часах ходьбы от того места, где мы занимались. Алекс сказала, что с собой мы не берем ничего кроме шляп и кепок, защищающих от солнца. Идти в одиночестве под палящим солнцем без денег и вещей было непривычно. Я ощущала себя путником, которые в древности совершали длительные паломничества. Помня опыт предыдущего дня, уже строже относилась к тому, что залетало мне в голову, стараясь тут же переключаться на конструктив. Через четыре часа ходьбы начали уставать мышцы, и я решила сконцентрироваться на дыхании и равномерной плавной ходьбе. Это помогло войти в интересное состояние, когда вообще перестала слышать мысли, а тело стало словно самоходный движущийся механизм. И каким же счастьем было добраться до цели! Никогда в жизни я так не радовалась простым удовольствиям — возможности отдохнуть и выпить чистейшей воды, показавшейся мне неимоверно вкусной. Судя по счастливым лицам других участников, они испытывали то же самое. Дав нам возможность полежать пару часов и вдоволь напиться воды, Алекс сказала, что пора собираться в обратный путь. Теперь мы двигались все вместе, разбившись на небольшие группки по два-три человека и никак не могли наговориться после полудня молчания наедине с собой. Даже удивительно, что дорога обратно показалась не настолько долгой и тяжелой, когда идешь в хорошей компании. В оставшиеся дни тренинга мы так же на практике изучали, как полагаться на себя, ничего не ожидать от окружающих, как слушать и общаться, работать со своими страхами, и как через трудотерапию грузить по максимуму свое тело, нивелируя атаки мыслей. Результаты тренинга превзошли ожидания — глядя на радостные лица ребят, с каждым из которых мы очень сблизились и стали за эту неделю как родными, никогда бы не поверила, что всего лишь семь дней назад их глаза были потухшими, полными боли и страданий.* * *
Наша компания набирала обороты, появилась небольшая команда. Заявок становилось все больше, но мы не могли увеличивать количество участников и начали задумываться о партнерстве. — У нас какая-то эпидемия несчастья в обществе. Посмотришь на людей на улице — вроде бы все радостные и довольные, а пообщаешься поближе — у каждого сплошные драмы и трагедии, каждый загружен негативом. Не понимаю, почему нас со школы не учат, как быть счастливыми, — однажды заметила я. — Ну как же, это целая машина. Счастливые люди не будут мириться с несправедливостью и терпеть зло. Их не заставишь воевать друг с другом и причинять вред другому человеку. Не понадобятся целые отрасли фармацевтики и медицины, толпы психологов, — сказала Алекс. — Но в одиночку мы не сможем решить глобальные проблемы. Поэтому будем делать то, что можем.