Erotic

      Будучи Главой Исполкома Мафии Осаму Дазай привык всё держать в своих руках, — как говорят, в ежовых рукавицах, — управляя людьми жестоко, строго и не терпя неповиновения.       Его боялись, его уважали, его ненавидели и ему завидовали.       Конечно, как тут не завидовать, когда у тебя есть высокий пост, деньги, власть, уважение. Всё чего душа может пожелать!       Только вот никто и подумать не может, как это истощает молодого юношу.       И только приходя к Чуе он мог сбросить маску и побыть простым восемнадцатилетним подростком.       Когда ты столько времени проводишь в обличие жестокого и беспощадного демона, не принимающего отказа или не послушания, тебе захочется стать подчинённым. Быть во власти другого человека. Чтобы кто-то взял роль ведущего на себя.       И сколько он бы не любил Чую, сколько тот не пытался над ним доминировать, — в первое время неловко, чуть стесняясь, но всё же удачно, — ему было мало. И только когда Накахара, неловко переминаясь с ноги на ногу, но видя, как партнёр не может окончательно разгрузиться, предложил, чтобы им помог кое-кто другой.       И когда в игру вступил Арахабаки, уверив, что, насколько бы его не раздражала способность Дазая, он убивать и мстить ему не будет, парню явно стало лучше. — Ну что, милый, как тебе? — улыбается Баки. Чуино лицо красит хищная улыбка, а глаза отливают алым. Голубая радужка покраснела, стоило только отдать контроль над телом Богу.       А Дазай не может вымолвить и слова, сидя на коленях, что удерживают распорки, со скованными за спиной руками. Ему можно только наблюдать. Касаться к любимому и желанному телу сегодня запрещено. Он вздрагивает на каждое движение рук Арахабаки, пока тот, усевшись на стул перед сидящим и подтекающем парнем, раздвинул ноги, чтобы бугорок на коротких шортах был виден ещё лучше, и принялся оглаживать себя.       Прикрыть глаза и начать лёгкие касания, почти и не чувствующиеся, а после — сильнее, увереннее. Коснуться шеи, сжать её, отпустить и провести ладонями ниже, до груди. Сжать соски и нетерпеливо вздохнуть от наслаждения, поёрзав на стуле. Дазай жадно дышал, сглатывая слюну, мечтая поцеловать Чую, ощутить мягкую кожу и вызвать у него дрожь во всём теле. Он следил за каждым движением рук, не пропуская с ними ни миллиметра кожи, что успела покрыться испариной. Запах возбуждения витал в воздухе.       И как только нежные ручки дошли до кромки шорт, скользнув одной ладошкой под них, Осаму дёрнулся к нему, желая самостоятельно доставить удовольствие партнёру. — Сидеть на месте, — разграничивая слова интонацией и паузами, повелительно приказал парень. Уперевшись в грудь красивой ножкой, обутой в женские туфли на каблуке, Баки оттолкнул юношу назад, моментально прекращая ласкать своё тело.       Осаму рыкнул, ещё раз дернулся, но затих. Его взгляд был дикий, возбуждённый, прикованный только к Чуе. Прекрасно. Он почти закончил своё дело. Скоро эти двое снова останутся вместе.       Арахабаки ноги с чужой груди не убрал, даже сквозь обувь ощущая ступнёй, как гулко стучит сердце Дазая. — Только ноги, — поддаваясь чуть вперёд и заглядывая в глаза, велит Баки. — И только губами.       Он похабно улыбается, видя, как у Осаму срывает последние тормоза и убирает ногу, разводя бёдра ещё шире.       И как только Дазай приближается, наклоняясь и оцеловывая ноги, Бог меняется местами с Чуей.       Пусть мальчики развлекутся.