Истинный вампира

4

      Весь день Тэхён не отстаёт от него, требуя объяснений его странного поведения. Это происходит каждый день на протяжении уже нескольких месяцев, так что Пак только устало вздыхает и игнорирует всевозможные вопросы. Не то чтобы Чимин намеренно скрывает от лучшего друга свою связь с вампиром, просто… Он сам не уверен во всём происходящем, не уверен в своём выборе, да и «связь» эта ещё совсем ему неизвестна, он не понимает, почему не боится вампира и почему всегда ищет его в толпе, а, найдя, успокаивается. Не понимает своих чувств. Именно поэтому Пак тушуется под тяжёлым взглядом и переводит тему уже в который раз.       Видя за окном знакомый ярко-красный взгляд, парень даже позволяет себе несмело улыбнуться. Вампир перестал прятаться, теперь он просто сидит на скамейке и неотрывно наблюдает, слегка склонив голову вбок. Вся это ситуация просто нелепа. Он переводит взгляд обратно в свою тетрадь, и тут же вздрагивает от звонкого голоса Тэ.       — Это что, вампир? Какого хрена он тут делает? — Чимин же хватает лучшего друга за руку и просит заткнуться, ловя взгляд полный непонимания и некого презрения.       — Я расскажу тебе, Тэ, но, пожалуйста, не привлекай к нему внимания.       А на обеденном перерыве Чимин неохотно начинает рассказывать свою историю. Начиная с их первой встречи и заканчивая вчерашней ночью, что они провели бок о бок.       — Не могу поверить, что ты соврал мне тогда! Повезло, что не заметили?! Ну да, как же. И ты пустил вампира в свою комнату? Рехнулся, что ли? Он же мог тебя убить, и никто ничего бы ему не сделал! Где твои мозги?       — Он не мог меня убить, Тэ. Они просто не могут тронуть свою родственную душу.       — Да с чего ты взял вообще, что это правда?       — Его глаза стали золотистыми на какое-то время. По древним преданиям, это происходит в момент запечатления родственных душ, — Чимину даже в каком-то роде неловко рассказывать всё это лучшему другу. Видя, что тот явно не в восторге от всего происходящего, парень пытается хоть как то улучшить ситуацию. — Слушай, я знаю, что это звучит бредово, но, находясь с ним, я правда ощущаю себя в безопасности.       — Звучит малообещающе. Он всё ещё хищник.       — Мне достаточно запереться в доме на пару месяцев, и он умрёт. Звучит не очень для Чонгука, как по мне, — чувствуя плохой настрой друга, Чимин и сам превращается в обозлённого на весь мир человека, а Тэ лишь усмехается.       — Он теперь Чонгук? Да что ты вообще о нём знаешь, кроме имени?       — У меня есть время узнать его, — Пак фыркает и, по-детски скрестив руки, отворачивается от Тэхёна. Тот молчит некоторое время, а после слегка с издёвкой задаёт свой последний вопрос.       — И что? Начнёшь с ним встречаться? Чимин, который ни разу в жизни не заглядывался на парней, и древний вампир? Тебе самому несмешно?        Глаза брюнета начинают бегать по местности вокруг него. Слова друга больно ударяют в район сердца и на секунду он правда задумывается, как бы это выглядело. Он и вампир. Он и парень. Чимин никогда не был против однополых отношений, его лучший друг — гей, но сам он никогда не представлял себя в таких отношениях. Его никогда не привлекал собственный пол. Пак встаёт с места и, схватив сумку, молча уходит домой, наплевав на последнюю пару. Его мысли крутятся вокруг Чонгука. Нужно ли им встречаться? Или достаточно просто находиться рядом, чтобы Чон не умер? Был бы он против находиться в отношениях с Чонгуком? Пак понимает, что, скорее всего, нет, и это пугает, одновременно с этим и завораживает. За этими мыслями он не замечает, что давно идёт не один.       — Не стоило так с ним. Твой друг ведь волнуется за тебя, и у него на это есть всё основания, — бархатный голос раздаётся совсем рядом, и Чимин дёргается от неожиданности, тут же натыкаясь на алые глаза.       — Разве ты не должен говорить обратное?       — То, что мне судьбой предначертано любить тебя, не означает, что ты должен губить свою жизнь рядом со мной. Люди устроены не так, как вампиры, и ты это знаешь, — «любить тебя» эхом раздаётся в его сознании, и младший заинтересовано оглядывает рядом идущего вампира с ног до головы.       — Как это происходит? В смысле, как ты это ощущаешь? Свои чувства ко мне? — Чонгук на эти слова ухмыляется и неверяще головой мотает.       — Тебя серьёзно это интересует? Я просто влюбился в тебя с первого взгляда, моё тело будто током прошибло, и после этого я ощущаю острую необходимость находиться рядом, касаться тебя….       — Но ведь ты не касаешься меня.       — Мне это очень трудно даётся, поверь, — Чимин всё ещё заворожённо наблюдает за вампиром и задумчиво закусывает губу. Мнётся некоторое время, а потом легонько обхватывает холодную ладонь своей, немного боясь реакции Чонгука, и переплетает их пальцы. Тот лишь резко останавливается и крепче чужую ладонь сжимает, как-то печально оглядывая парня перед собой.       — Может, в твоём понимании, я кровожадный хищник, но у меня тоже есть чувства. И они обострены в тысячи раз. Не играй со мной, прошу.       Вампир отпускает мягкую ладошку и отступает на несколько шагов назад, всматриваясь в юношеское лицо, а тот лишь нервно глазами мотает и порывается подойти ближе.       — Я не играю с тобой. Я и сам не знаю, как и почему, ты ведь говорил, что связь работает только в одну сторону. Но… меня что-то тянет к тебе, Чонгук, — Вампир качает головой из стороны в сторону, при этом как-то обречённо вздыхая.       — Иди домой, Чимин.       — Ты же придёшь ночью?       Вопрос остаётся без ответа. На месте, где только что стоял вампир, уже пусто, а Чимин ощущает себя подавленным. Его сердце бьётся в очень странном ритме, и Пак хватается за него ладонью, пытаясь удержать рвущиеся наружу слёзы. Он и сам не понимает, почему плачет. Почему резко изменившееся поведение вампира настолько его зацепило. Он лишь пытается разобраться в своих чувствах, в своём влечении к Чонгуку.       Этой ночью Чон впервые не приходит.