***
Антон сидел в немом шоке. — Ты всевидящий, типа? — Вангой ещё назови, или Богом. — Нет, Дим ты сейчас прикалываешься, да? Позов чуть устало потёр лицо руками, мельком взглянув на время. Стрелка давно уже перевалила за полночь, Оксана с дочкой, вероятнее всего уже уснули, видимо решив не мешать их дружеским посиделкам. — Антон, всего тебе объяснить не могу, просто поверь, я попытаюсь с этим что-то сделать. Светловолосый чуть пристукнул по столу, из-за чего Позов шикнул на него, призывая быть тише. — Нет уж, Дим, сказал «а» — говори и «б». Я и так чуть ли не в истерике бьюсь из-за того, что, блять, понять ничего не могу, поэтому давай хотя бы ты сейчас не будешь петлять и разложишь мне всё по полочкам. Чужие ноздри широко раздувались, а в глазах читался действительный, раннее затаённый, страх. — А чего ты так нервничаешь, Шаст? — Взгляд стал почти кровожадным. — Да, я понимаю, нестандартная ситуация, но он суматохи, как внешней, так и внутренней лучше не станет, понимаешь? Или есть «что-то», что тебя гложет посильнее этой темы в данной ситуации? Антон с уже немного поутихшей агрессией откинул голову назад и тяжело вздохнул. Он никогда не любил недосказанности — терпеть их не мог, но теперь, если бить по мишеням, сейчас он поступал абсолютно также. Он зол. Он раздосадован. — Да, ты прав, давай обо всём поговорим завтра. — Антон молча, встал направляясь в коридор. — Где моё спальное место? — В гостиной. — Шатен выгнул бровь, мол, мне это о ни о чём не говорит, — Первая дверь направо, туалет напротив.***
Антон правда не хотел просыпаться так рано, хотя время и мироощущения понятия относительные. Даже полчаса, оставшиеся до обеда, были для него «утром», особенно после бессонной ночи. Все события, которые он пережил, спросонья казалась сюрреалистичным, дурным, но очень детализированным сном. С кухни был слышен приглушённый голос Димки, что вывел его на несколько секунд из мира грёз, заставив вслушаться в редкие глухие стуки стекла о деревянную поверхность. Видимо семейство (господи, как же непривычно) Позовых решило пообедать, пока он тут, целую вечность, валяется, бока отлёживает. Ну, ничего — ему можно, заслужил, так сказать. Антон, незаинтересованный в посиделках с новоиспечённой семьёй, перевернулся на другой бок, пытаясь урвать последние нити сна. — Ты точно уверен в этом? — Раздался еле слышимый вопрос в прикрытой дверью комнате. Парень вздрогнул. Голос знаком до беспамятства. Арсений. Он здесь. Антон медленно поднялся с нагретого матраца, из-за чего кровать тихо скрипнула, отзываясь на его желание покинуть её. Он мысленно матюкнулся — операция «подслушать» могла провалится, даже не начавшись, а всё из-за его невнимательности к хрупким пружинам. Действительно. Голоса затихли, но это только на несколько секунд, будто коллеги время от времени прислушивались к тому, что происходит в соседней комнате. Он полуопёрся на дверной косяк, подставляя левой ухо тонкой полоске света, исходившей из коридора через небольшую щель. — На процентов восемьдесят. — Остальные двадцать? — Моя неуверенность в собственных силах и полное отсутствие практики в подобных делах. — Иначе? — Придётся ждать следующего затмения. — Много? — До декабря. — Чёрт! Попов, по голосу было слышно, волновался, можно было сказать — злился на ситуацию. А, возможно, и на Шастуна, из-за того, что тот так глупо махнулся реальностями с его любовью. Но обсуждали они явно его возвращение домой, только вот какой план действий был у них на уме — чёрт его знает. Послышался шорох, чьи-то еле слышимые шаги медленно пересекли порожек приближаясь к двери. Дима это, или Арсений — не важно. Нужно, чтобы они не поняли что он вообще что-то слышал. Зачем? — Он не знал. К чему было прятаться? — Это казалось правильным. Он здесь чужой и лучше ему здесь не задерживаться. Надеясь на все свои актёрские данные, что были отработаны в КВН (кому он врёт — они просто ужасны), он расслабился, сделал безмятежное сонное лицо, и приоткрыл дверь, выплывая наружу, почти нос к носу сталкиваясь с брюнетом, и, к собственному удивлению, даже смог не вздрогнуть от неожиданности, будто действительно пребывал в полудрёме. — Проснулся? Антон сонно и чуть заторможено перевёл взгляд на нахмуренного Попова, слегка кивнув, и направился к туалету медленной путающейся походкой. Нужда действительно была, но как только он оказался за маленькой дверцей, сердце судорожно забилось, так сильно, что все возможные нужды организма просто отошли на второй план. Он тихо выдохнул, на автомате нажимая кнопку слива, как обычно делал, чтобы родители не засекли, что он в туалете накурил, мол, алиби железное, и нажал на ручку двери. Оказавшись на кухне, рассматривая мужчин, что тихо-мирно сидели и пили чай, хотя повсюду витал запах кофе, обсуждая погоду, он понял, где мог, чисто теоретически оплошать. Слишком спокойная реакция на Попова. Генератор оправданий сработал на ура, и секундно подавив бунт своих взбалмошных мыслей, он прошёл до кухонного шкафчика, доставая оттуда кружку так, будто находился у себя дома, а не в чужой квартире. — Даже не удивишься? — спросили его, пока тот с сосредоточенным видом наливал себе воду из питьевого краника. Он терпеливо дождался, пока вода достигла края стеклянной посуды, и невозмутимо обернулся, пронзительно глядя на голубоглазого. — Слышал о логике, Арс? — Антон невесело улыбнулся. — Я, оказавшийся здесь случайно, ненароком вселившийся в любовь всей твоей жизни, по совместительству, в своё же тело, свалил от тебя среди ночи, потому что не мог принять такой расклад обстоятельств, и ты, который бережёт и заботится обо мне, так просто бы это оставил — не думаю. Димка, обернувшийся на него ещё в середине его монолога, беспомощно лупил глазами, чуть задумавшись — видимо в голове перепроверяя «элементарность» данной цепочки. — Даже не поздороваешься? — Безликим тоном спросил его Арсений. — Виделись уже. — Выдохнул он, и обернувшись к Позову спросил. — Я же всё ещё могу у тебя жить? Он кивнул, и Антон скрылся за дверью. — Господи, такое чувство, будто вы снова с ним поругались, а он тебе мстит всякими изощрёнными манипуляциями, при этом задействовав меня. — Дополнил Дима, как только Шастун прикрыл за собой дверь, оставив лишь маленькую щёлку к которой вновь полуприлип, желая получить ещё хоть один глоток информации. — Это было только раз, Дим, да и вообще, — брюнет, который почти слился с предметом декора, когда шатен вообще подал первые признаки жизни, вздохнул, но если ориентироваться ещё и по звукам, так ещё и уронил лицо на ладони, — это другое, это по-настоящему, но вот вину я ощущаю дикую, будто реально я налажал. — Антон нахмурился. — Его же Попов придурок обмороженный, так, по первому впечатлению с его слов, да и влюблён он в него. А я, как параллельный близнец, угрызения чувствую, что не осчастливил его там. Гляди и не такой холодный бы был. — Арс, ты не за всё в этом мире в ответе, ни за планету, ни за вселенную — ты взял на себя ответственность лишь за одного человека — Антона, нашего Антона. Теория вероятности та ещё сука, и её ты никак вспять не обратишь — это уж точно. — Но я хочу, чтобы он был счастлив. — Ты уже осчастливил одного, тебе чего ещё — целый выводок довольных Шастунов нужен? — хохотнул друг. — Нет, но они похожи… — Логично, Арс. — Ты дослушай. Я знаю Антона больше, чем он сам, и я даже не уверен, знает ли он об этом, но это не столь важно. Все его повадки, взгляды, интонации у меня уже в подкорке заложены. У этого в глазах отчаяние плещется, страх и желание остаться одновременно, но я даже более чем уверен, он этого ещё сам не осознает. — Я знаю, к чему ты клонишь, Попов. Не смей. Он в этой розовой жвачке увязнет, а вернувшись домой — разобьётся о лобовое стекло реальности. — Я хочу помочь ему заполучить того Арсения. — Я даже говорить с тобой не хочу, чёрт! Ты понимаешь, что, — Антон за стенкой переступил с ноги на ногу, громко скрипнув половицей, — позже договорим. Парень прошагал мимо его комнаты, направившись, видимо, в зал, в то время как шатен стоял, подперев шеей стены с шершавыми обоями, ни жив, ни мёртв, отчётливо осознавая — лучше бы он не знал ничего из того, что услышал, потому что сомнения в самом себе настигли его одновременно со словами Арса. Неужели он действительно настолько хорошо, раз сейчас словно голос ясного разума вторил его сомнениям? Антон ведь и сам во всём этом не уверен — не уверен в том, что это не сон, не уверен, что хочет проснуться, он даже, чёрт возьми, в себе не уверен, а брюнет говорит об этом всём так уверенно, что хоть стой, хоть падай рыдай бесформенной лужицей.***
— Ты так и планируешь жить у Димки, да? Арсений оказался в одном из затемнённых углов комнаты почти бесшумно. Мысли Антона были слишком громкими, возможно, это его оплошность. Рассматривать белый потолок с неширокой люстрой над головой было самым увлекательным занятием, но вот брюнет, что стоял, не шевелясь, цеплял чуть больше, можно было сказать, интриговал. — Первое время — да. Арсений долго держал на нём свой взгляд, будто в этой полутёмной комнате видел каждый оттенок и крапинку его смешанной болотной радужки. Всё, что видел Антон — еле видимый силуэт, неловко держащий руки в карманах джинсов, переминаясь с ноги на ногу. Тёмно-голубые, единственные выделяющиеся в этой игре свето-тени, глаза заскользили ниже, ненадолго останавливаясь где-то на шее, животе, щиколотках — словно проверяя на наличие ран. — Не хочешь переехать ко мне? — Зачем? — Выстрелил тут же в ответ парень. — Хочется радикально напиться своим бедственным положением? — Мой Антон тоже острый на язык был, — хмыкнул неожиданно тот. -К чему ты это мне говоришь? Антон хмурился. Антон корчился, но это уже было где-то внутри, да даже не по собственной воле. Арсений считает его хорошим двойником его парня, считает, что он нуждается в жалости, может быть, в помощи, но вот в глубоких мыслей в никуда и пустой философии… Увольте! — К слову пришлось. Антон чувствовал — он врёт. Нельзя тонуть в болоте и не замечать этого. Парень сел на кровать, сгибая ноги в коленках, укладывая на них голову. — У вас есть идеи как это всё отменить? — Есть догадки-наработки, но чтобы всё осуществить придётся прождать месяцок-другой, и то, не факт, что всё получится. — Сколько? — Он ошеломлённо посмотрел на Попова, — Почему так много? — Там некоторые неполадочки… — С чем, блять, там «неполадочки», астрал закрылся на обед, планеты не в линию стоят?! — Не истери. — Сказал тот тяжело. — Я сам не доволен этим фактом, но тебе здесь придётся проторчать некоторое время, в независимости от того, хочешь ты этого или нет. Чужой силуэт медленно двинулся к двери, чуть приоткрывая её, пропуская солнечный свет. — Я-я… — Антон прокашлялся. В горле стоял ком. — Я подумаю над твоим предложением. Арсений, обернувшись, чуть приподнял уголки губ, пародируя улыбку, и слегка кивнул ему. Как только Попов исчез в дверном проёме, зеленоглазый подскочил к окну, распахивая тяжелые тёмные холщёвые шторы. Хватит ему на сегодня «Чёрных лавеласов».***
Когда Антон решился покинуть своё арендованное пристанище, время давно переваливало за обед. Позов, который махнул ему рукой и сказал, что вся семья идёт на прогулку, покидая квартиру, тем самым, по факту, оставляя чужого-близкого человека наедине с их имуществом привело в замешательство не меньше. Шастун на такое заявление лишь кивнул, и, пошутив что-то про то, что никуда он не денется, прошёл на кухню, в поисках чего-то покушать. Вообще, объедать семью с ребёнком — дело низковатое, но с другой стороны Димка сам сказал ему, чувствовать себя как дома. Совесть, переступая через эти слова, всё равно грызла. Он, заварив себе чай, и достав полупустую пачку с печеньем, поставил это всё на стол, а сам отправился на поиски телефона, ну или компьютера. Связь с этим миром, как-никак, держать надо. В спальне, где он провёл последние часов 20 точно, искать что-либо было бесполезно, в туалете — тем более, поэтому он прошагал далее по коридору, натыкаясь на зал. Чем-то эта комната напоминала ему дом Димы в Воронеже. Нельзя было сказать, что он помнит все её детали точь-в-точь, но в памяти почему-то зашевелилось еле ощутимое дежавю. Шифоньер длинной в половину стены, белая пластиковая ваза с искусственными цветами, шторы, словно водопад, достающие до пола, легкий запах женского парфюма и чего-то съестного, можно было даже сказать, сливочного, по типу молочного печенья или пломбирного мороженого. Он осмотрелся, цепляясь взглядом за мелкие детали — пара маек повисших на стуле, отодвинутая к балконной двери люлька, сложенный диван и чуть топорящееся, видимо наспех, свернутое постельное белье. «Только не говорите, что они здесь спали, пока я там…» «Вот ты придурок, Шаст, а как иначе?» На прикроватном столике обнаружился ноутбук, и Антон, отодвинув все свои мысли куда подальше, взял его, надеясь, чтобы тот был без пароля. Ему повезло, тот мало того, что был открыт, так ещё и стоило оттянуть верхнюю часть с экраном вверх, как перед глазами нарисовалась поисковая строка с кучей вкладок наверху. Он выдохнул, и отключив его от зарядки, захватив с собой мышку, направился на кухню. Любопытство постепенно брало вверх, но для того, чтобы лезть в чужие дела следовало бы сначала со своими разобраться. Среди десятка открытых страниц, он разглядел синий значок, и, не задумываясь, ткнул в него стрелкой. Перед глазами тут же открылась переписка с Поповым, словно по заказу. Он отпил из кружки. Тот был онлайн. «С Богом»Это Антон 15:34 Ты был в курсе, что они выделили мне отдельную комнату, а сами ютились на диване? 15:34
Поз, слишком тебя любит, чтобы сказать тебе об этом, но да, знал. 15:35Поэтому предложил пожить у тебя? 15:36
Немного другая формулировка тебя устроит, или ты боишься её услышать? 15:36Данный вопрос немного напрягает, но вместе с тем интригует. Пока нет, не готов, я и так сейчас сейчас иду на большой шаг. 15:37
И какой же? 15:37Я согласен, но только из соображений освобождения чужой жил.площади. Совесть — та ещё сука. 15:38
Когда я могу подъехать? 15:38Так просто? 15:38
А чего ты ожидал? 15:39Не вежливо вопросом на вопрос — ты знал? 15:40
А сам-то? 15:40Когда хочешь, только Поза предупреди, он сейчас на прогулке. Не хорошо будет — он придёт, а я исчез. 15:41
Понял. Сейчас всё будет. 15:41 И вышел из сети. Вот так просто. Антон же решил, дожидаясь ответа, времени не терять и всё-таки пробежался глазами по вкладкам, начиная свой осмотр с самой первой, что, наверное было наверное самым логичным. Там не оказалось ничего интересного — статьи по уходу за ребёнком по типу «Что делать при коликах», «Сколько времени режутся зубы у детей» и «Рецепт пирожков по-домашнему» — рутина новоиспечённых семей. Но чуть далее расклад уже был поинтересней. Несколько вкладок с астрономическими прогнозами, и взглянув на эти несколько точек на звездной карте со странным подписями «Кассиопея», «Марс», «Геркулес» и прочее, прочее. Единственное что он понял — что ничего не понял. Далее, были какие-то открытые документы, вроде как на латыни, он точно не уверен, возможно, какой-нибудь древний шумерский — кто ж этих «Ванг» и «колдунов» знает. Хотя к провидцам Димку с трудом отнести можно — остаётся только «тёмный маг». Было ещё несколько подобных ссылок, из которых он ничего не мог понять, что его очень сильно огорчало, поэтому, как только он собирался прикрыть ноут и оправить его на обратное, законное, так сказать место, как тот неопределённо булькнул, уведомляя несобранного шатена о входящем сообщении. Буду к 5 16:15***
Мир в этот промежуток времени будто замедлился до максимальной отметки. Антон успел выпить чай, «позавтракать», убрать за собой, собрать все свои пожитки, сложить постельное, осмотреть себя в зеркало. Кстати, выглядел, он уже лучше, чем раньше — синяки под глазами стали меньше, взъерошенные волосы, конечно всё ещё нуждались в помывке, но уже, по крайней мере, не находились в чёртовом беспорядке, единственное что его смущало — ментальное состояние. Видимо он был настолько потерян, что, даже смотря на себя, он видел маленького мальчика, заблудившегося в магазине, но никак не взрослого мужика, принимающего происходящее в реальности. Но это было действительно так, но что пугало чуть больше — он начинал принимать всё это, вживаться в ситуацию, импровизировать, причём, довольно успешно. Успешно до такой степени, что начал привыкать ко всей этой ахинее, творившейся вокруг. Он ещё раз обошёл квартиру, осматриваясь, но ничего интересного больше не нашёл, что даже немного разочаровало, было чувство, будто в квесте очевидные подсказки пропускает. И это грызло его мозг изнутри. Замок щёлкнул, и внутрь ввались трое, четверо — учитывая малышку в коляске. Дима, лишь одним взглядом, сказал ему: «Давай собирайся, Арс мне всё рассказал» и Антон кивнул ему, натягивая куртку. — Ты ещё вернёшься? — спросила Оксана, пока он силился натянуть кроссовки. — Постараюсь. — Ты не забыл о том, что я ты мне пообещал? Парень выгнул бровь. Она чуть наклонилась к нему и под непонятливые взгляды мужа и друга, прошептала ему на ухо: — Разговор без свидетелей. — Эй, я тебе этого не обещал, ты мне угрожала этим! — наигранно возмущенно ответил Шастун, понимая, что, скорее всего, отдуваться придётся местному двойнику, а не ему. — Разницы никакой, — Она улыбнулась ему, прежде, чем он успел переступить за порог. — Ну, это, спасибо что приютили. — Неловко сказал он, смотря на Позова. — Не за что, Тох, — с улыбкой ответил тот, и перевёл взгляд на Попова, — если что звоните, ясно? — Хорошо. Антон быстрым темпом, перепрыгивал через ступеньку, спускался, не понимая, собственно, почему он так торопится. Это ощущалось чем-то привычным в данный момент. Ну, или он просто боялся остаться наедине с брюнетом, что вообще нелогично и глупо в его ситуации, учитывая куда они сейчас направляются. Он выскочил раньше него на улицу, закурив — нервы потихоньку сдавали. Трудно было вести себя как обычно, зная, что эту роль одного актёра, с лёгкостью обличат, но в лицо не скажут, продолжая наблюдать с интересом — как долго он ещё сможет продержаться? А парень был уверен — Попов не признается в том, что читает его как открытую книгу, он как агент, будет собирать информацию, делать заметки, подстраивая своё общение под Шастуна, хотя для чего это ему — неизвестно. Он ведь, по факту, для Арсения пустышка, не его Тоша, так к чему все эти его широкие жесты, будто действительно волнуется, или, как тогда сказал Дима, мнительный слишком и хочет весь мир осчастливить. Голубоглазый выплыл из подъезда и, взглянув на него, молча остановился, дожидаясь пока парень докурит. «Чёрт о вас ногу сломит, Арсений Сергеевич» — подумал он и скинул почти что целый окурок в мусорку. Оба двинулись к его машину, усаживаясь, кто на водительское, кто на пассажирское. Легкой фантомной болью в голове пронеслось дежавю — сотня кадров пред глазами, будто доказательство — так было не единожды. Он не осознанно поднёс руку к виску, зажмурившись. — Хей, Тох, ты в норме? — Голос Арсения сквозил волнением, ни капли той напускной самоуверенности у подъезда. — Д-да, езжай, — вкрадчиво кинул он ему, отворачиваясь к окну. Антон чувствовал, что Арсений вряд ли оставит последнее слово за ним, но тот, неожиданно не оправдал ожиданий парня, просто заводя машину. Антон вздохнул. Он хотел домой.