***
Антон провожал взглядом пролетающие мимо машины, иногда переключаясь на пешеходов. Он откровенно скучал. Щека, опирающаяся на чуть подрагивающее стекло, занемела ещё несколько минут назад, но отвлечься от бессмысленного занятия было немного страшно. Вид за окном никак разбавлял гробовое молчание, повисшее в салоне, и казалось, что если сейчас он «обратит» на это внимание, то ему придётся слишком много врать, потому что вопросов в этой ситуации будет не избежать — в этом он уверен точно. Он чувствовал, как Димка изредка поглядывал на него через зеркало заднего вида — в такие моменты, он лишь сосредоточенней вглядывался в местах неровную тротуарную кладку. Слышал, как чуть нервно Арсений перебирает ткань кармана и еле слышно топает ногой, отбивая ударную партию своей нервной системы и мысленно сочувствовал ему. Потому что сам был не лучше. Вся эта обстановка, будто новомодная игра на телефоне про предателя, резко обратилась в жизнь, только непонятно, кто из них тот самый «импостер»: Димка, который явно что-то подозревает, но почему-то не задаёт никаких вопросов; Арс — вообще потеряшка, и Позову врать не особо хочет, но и Антона поддерживает; или сам Антон — что всю эту кашу заварил. Жалкая пародия на любовный треугольник — не иначе. Была бы его воля — он бы вернул время назад и уговорил брюнета вообще не звонить — это лучше, чем чувствовать на себе косой взгляд. — Так что именно ты не помнишь? — спросил Позов, выруливая на очередную улицу битком забитую машинами. Антон сглотнул, не зная, что ответить, поэтому кинул взгляд на Арсения и тот, прочитав панику по глазам, чуть приосанился. — А что, кстати, у тебя там с бабкой? Ты какой-то нервный стал, когда я её тебе о ней сказал. Мужчина ещё раз посмотрел на двухметрового парня на заднем сидении, мол, разговор ещё не закончен, тот же в свою очередь стойло очкастому отвернуться, кинул полный благодарности взгляд на брюнета, но тот, к счастью, или же сожалению, его не увидел, переведя всё внимание на собеседника. — Не знаю, конечно, Арс, стоит ли эта история «такого» — он выделил слово, будто насмехаясь, — внимания — там всё немного мутно, но относительно просто. Бабушке, лет десть назад приснилось, что погиб мой отец, а они с ним не ладили от слова «совсем», она его тираном считала, хотя, насколько мне известно, у родителей моих всё по-людски было, по любви. Ну и сказала она об этом моей матери, мол, предостерегла. Та ей не поверила, сказала, что она опять их рассорить или запугать хочет, хотя это и было всего один раз, и то, оказалось, проверка — нагадала моему отцу всякую ересь, но тот, слава Богу не поверил, но разошлись они в тот день по разные берега, злые как дьяволицы. Отец действительно погиб через несколько недель после этого, ну а мама не смогла смириться с его утратой, и полностью оборвала с ней все связи, обвинив её во всём. Я ещё некоторое время, когда по работе прикатывал, приезжал к ней, разговаривал, узнавал, не она ли это подстроила. Но мама обо всём узнала через знакомых — мы с ней тогда неделю не разговаривали, потому что я доказывал ей её невиновность и упорно твердил, что, чтобы не произошло, она всё ещё мой родственник, но после нескольких дней тотального молчания, извинился и сказал, что прерву с ней все связи. — А бабушка что? — Арсений спросил с явным интересом. — Ну, я ей позвонил, конечно, описал ситуацию, она всё поняла, сказала, что не обижается и это не последняя наша встреча всё же и на этом всё. А потом я познакомился с Антоном, начал рассказывать про её тягу к оккультизму и там понеслось. — Он повернулся назад. — Это ты помнишь? — Отчасти. — «Недоправда», «недоложь» — Я так и подумал. — И что, ты так к ней сейчас и прикатишь — любовная встреча, спустя 10 лет, или предупредил её? — Ну, я думаю, она готова к этому, учитывая её последние слова, да и такому сюрпризу я бы сам обрадовался, она же не знает, что я здесь обосновался, а не в Москве, вот заодно и адрес дам. Антон прыснул. — Ко всем девушки приезжают, «погостить», а ты бабку ждешь. — Из него снова вырвался неконтролируемый смешок, — Ты какой-то неправильный, Поз. — Опять эти твои шутки. — Это никогда не перестанет быть актуальным. — Произнёс он и в этот момент легкой фантомной болью в голове пронеслось дежавю — сотня кадров пред глазами, будто доказательство — так было не единожды. Он неосознанно поднёс руку к виску, зажмурившись. — Тебе обезбол дать? — Парень слегка мотнул головой, мол, нет, не стоит. Дима понимающе кивнул. — Погода сегодня не на месте, у самого голова кругом ходит. — Так какого чёрта ты за рулём, угробить нас хочешь? — Арсений если и волновался, то виду не подавал. — Не настолько сильно, Арс. Антон всё ещё сидел в прострации, силясь вслушаться в легкий разговор между ними, когда машина подъехала к жилому району и водительская дверь хлопнула, приводя его немного в чувство. — Шаст, ты в норме? — Шатен поднял чуть мутный взгляд на Попова и кивнул. Тот, ретировавшись из салона, в долю секунды, оказался рядом с его дверцей, открывая, придерживая парня, помогая встать. — Ну что, народ, погнали. — Димка махнул им рукой, уже стоя у подъезда. Арсений, всё ещё, видимо сам того не осознавая, придерживал Антона под локоть, доходя до домофона, от которого, у Димки откуда-то были ключи. Видимо что-что, а мысль посетить родственницу проскакивала в его голове уже давно. Тот, легким движением, приложил металлический кругляшек к электронному замку, пропуская их внутрь. Женщина, оказалось, живёт на втором этаже, поэтому стоило им подняться через два пролёта, как Арсений неожиданно спросил: — Не боишься? — Чего? Что она выгонит меня за порог? Она в жизни так не сделает! — И храбро нажал на кнопку звонка. — Я про то, что её может не быть дома. — А вот про это я как-то я не подумал. Скважина, будто смеясь над неумением Позова просчитывать варианты развитий события наперёд, щёлкнула, и дверь распахнулась. За ней стояла довольно молодая, но заметно, что уже в возрасте женщина, на вид лет 50, возможно чуть больше, с крашеными коричневыми волосами, что уже седели у корней, и глубокими впадинками-морщинками по краям губ. Она вмиг улыбнулась, окинув взглядом внука, и вытянула руки вперёд, принимая его в свои объятия. — Димочка, родненький, столько лет! — Парень обнял её в ответ, пока Шастун на пару с брюнетом, неловко топтались чуть поодаль от порога. — Ты какими судьбами? — Да вот, — он отошёл, указывая на друзей, — Антон захотел с тобой встретиться. Она посмотрела на шатена, а затем прищурилась, чуть отступила назад, что-то в её взгляде изменилось, и она прищурилась. Улыбка была обтекаемая словно у восковой фигуры, но вот глаза имели столь суровую опасную серьёзность, словно она только что впустила на порог убийцу, сбежавшего из тюрьмы. Такая мимика пугала — выражение лица явно не предвещало ничего хорошего, хотя и улыбка была расстянута для проформы — лишь бы внука не задеть своей реакцией на гостей. — А, Антон, наслышана, — тот нахмурился, — Димка много о тебе писал, мол, друга нашёл интересного. — Женщина чуть засуетилась. — А что ж мы через порог, неприлично это, да и примета плохая, проходите скорее. Компания шагнула внутрь, начиная немного неловко разуваться, ну, по крайней мере они с Арсом точно, потому что Позов чувствовал себя как дома, что вполне логично, ведь бабушка как никак. — Так, Антона я знаю, а ты… — Арсений. — Эрика Апполоновна, можно просто Эрика или тетя Эрика. — Рад знакомству. — Она лишь кивнула ему в ответ, мол, взаимно, и обратилась к внуку. — Ну, что, рассказывай как сам, как мама? — Да что рассказывать. — Они, ведя размеренную беседу, медленно двинулись, далее по коридору видимо на кухню, а парни, не желая показывать дурной тон — за ними. Антон особо не слушал, осматривая квартиру, почти сразу отмечая евроремонт, мешочки развешенные по всем углам, амулетики, аккуратно расставленные по настенным полочкам, тряпочную карту звездного неба, выглядывающую из одной из комнат и пару картин. Шастун про себя хохотнул — если бы он фанатом абстрактного искусства, то наверняка бы оценил вкус дамы, но, увы, сейчас, всё что подкидывала его фантазия, смотря на это чудо современного искусства, так это только компания зелёных всадников, пытающихся поймать чёрную рыбу под палящим фиолетовым солнцем. Хотя, если быть откровенным, увиденное больше напоминало героиновый приход, чем что-то другое. Убранство соответствовало хозяйке квартиры, особенно её имени. В голову резко что-то ударило, и он, только успев переступить порог комнаты, невпопад спросил: — А как у вас со здоровьем? Все трое с непониманием уставились на него, Позов и Попов вообще видимо не сразу въехали в суть вопроса. Лидия, не растерявшись, ответила: — Да нормально, только вот, коленка побаливает время от времени, да и на погоду реагирую остро. — Сходите к врачу, возможно, это начальная стадия артрита колен, — произнёс он чуть отстранённо, присев на один из стульев, вытягивая из своей память все истории Димы о бабушке, — там маловероятно, но всё же возможен летальный исход. Повисшая тишина, была разбавлена спокойным «Хорошо, я прислушаюсь к твоему совету», но разряжённой так и не стала. — Шаст, а ты когда успел во врачи записаться? — Поинтересовался Дима. — Да так, прочёл где-то. — А кстати да, ты же уточнить у неё что-то хотел — вот спрашивай. Антон растерялся. Разговор про параллельные миры будничным явно не был, да и в его «прошлое» никак не вписывался. — А, да, Димочка, мне тут лекарства некоторые нужны, да и покушать, тоже надо готовить, сбегаешь в магазин? А мы как раз с Антоном всё обсудим. — Женщина мило улыбнулась в конце, а Дима беспомощно лупал глазами, явно ничего не понимая. По нему было видно, что тот прекрасно осознавал, что против него, по всей видимости, создали вселенский заговор, но молчал, видимо решив отложить все разговоры подобного рода на потом или… — Бабуль, я чего-то не знаю? — Дим, вы нанесли мне визит, даже не предупредив, о чём ты говоришь? Позов прищурился, точь-в-точь как и его бабушка, только уже с подозрением. Вот что значит гены. — Ладно, давай список. — Сейчас, дорогой. — Она поднялась со своего места, направившись в какую-то комнату. Дима за ней. Арсений, что стоял в дверях, стоило тем выйти, опустился на стул рядом с парнем, беспокойно заглядывая ему в глаза. — Думаешь, она догадалась? — По всей видимости, раз решила родного внука выпроводить, да и этот её взгляд при встрече… — Какой взгляд? — Заинтересованный, высматривающий, осторожный. Арсений немного отодвинулся. — Но как? Мы же ничего не делали, даже сказать ничего не успели. — Энергетическое поле, возможно, — Попов вопросительно посмотрел на него. — Физику надо было учить, друг мой родной, — тот немного вздрогнул, видимо услышав знакомую фразу, — некоторые называют его аурой и прочей ерундой, какая там ещё есть в окультизме и религии… Кстати, — он замолчал, формулируя мысль, — Что это был за вброс с коленом и болезнью? — У Димки, моего Димки, из-за этого бабушка умерла около трёх лет назад, так и не дожив до свадьбы родного внука. — Он говорил это с неконтролируемой меланхолией, рассматривая удивленного брюнета перед собой, добавляя. — Позов там женат на Оксане Сурковой, у них ещё дочь недавно родилась, Кьярой назвали. Прикольная мелкая — я её крёстный, честь такая, — он слегка хохотнул, вспоминая как этот весь дурдом происходил. — У вас же Окс есть? — Попов кивнул. Они замолчали. Чужая рука опустилась на его. — Мы всё вернём обратно, — Арсений рвано выдохнул, — обещать не обещаю, но надеюсь на это. — Знаешь, — Антон замолчал, собираясь с мыслями, — ты похож на него. Чертовски похож, и временами мне кажется, что я просто в квесте, где ты, по сюжету, ведёшь себя по-другому. Но, чёрт возьми, мне так хочется обнять тебя, поговорить с тобой о ерунде, временно прерываясь на что-то серьёзное. Я будто дома, но когда ты ведёшь себя по-своему, это наваждение испаряется, и я будто оглядываюсь, понимая, что этот самый дом не настоящий, из пластика. Брюнет слушал, не перебивал, ловил своим внимательным взглядом каждое слово, выражал неравнодушие, легко поглаживания его руку большим пальцем, что сильно подкупало. — Сейчас, я, возможно, скажу то, чего лучше не говорить, но что-то внутри мне подсказывает, что тебе можно довериться. — Он чуть сжал его ладонь, — Думаю, когда ты узнал нашу с тобой предысторию «оттуда», ты находился в непонятках, почему я так холоден по отношению к тебе. Но, я думаю, ты догадываешься, в чём причина. Колкость — моя защита. Сам должен понимать, близнец любимого человека, и… Арсений накрыл своими губами чужие, прерывая бесполезные объяснения. Антоновские ладони сжали его, будто удерживая, не давая возможности моменту прерваться. Ладонь улеглась на шею, чуть взъерошивая светлые, и без того беспорядочные, волосы, надавливая, углубляя поцелуй. Антон не возражал, наоборот, подыгрывал, даже не пытаясь перенять первенство на себя. Губы обжигало, но это было намного приятней, чем все разы до этого, с кем попало, и ощущалось, до покалывания в пальцах привычно, по-родному. Он хотел поддержать парня, а теперь не мог остановиться. Антон тоже не хотел. Это чувствовалось. Он прошёлся языком по ряду зубов, чуть игриво прикусив нижнюю губу. Воздух начал кончаться, и он из последних сил выбивал последние секунды. Арсений отстранился. Хлопнула входная дверь. Антон еле успел прошептать ему одними губами «спасибо», прежде, чем на пороге появилась Лида, снова осматривая пару перед ней. — И как это произошло? — Спросила та, без лишних предисловий. — Вы про… — Мысли в голове нещадно путались, а щёки горели ярче бенгальских огней. — Про то, как ты попал сюда. — Шастун потупил взгляд, почувствовав себя идиотом. — Насколько я понял, я, и мой двойник из этой Вселенной, во время затмения одновременно попали под удар обстоятельств. — Женщина выгнула бровь, мол, объясни поподробней, попутно наливая себе чай. — Я споткнулся о порожек комнаты, приложившись лбом об пол, а этого Антона сбил велосипедист. — Время помнишь? — Приблизительно три часа по полудню. — Мгм, — промычала она про себя, явно задумавшись. Она, не отрывая взгляда от парня, глотнула из кружки, и жестом, спросила у них, угостить ли их. Оба кивнули. — А если не секрет, — начал несмело Арсений, — Как вы поняли, что он, ну… — Энергетика. — Перебила она его. — Она чужая. Антона можно сравнить с персиком, в вазе полной яблок. Все здесь одинаковы, по сути, отходя от нормы только психологическим состоянием, а его, чужеродные волны, за версту чувствуются. Теперь к вам вопрос — как вы догадались обратиться ко мне, и ты — Женщина указала кружкой в сторону Шастуна, — как узнал про колено. — А разве можно говорить что-то про Параллельные Миры? — Ты «Гости из Будущего» пересмотрел? Ты не во времени вернулся, а скакнул между материальными мирами, поэтому в независимости от того, что ты сделаешь или скажешь — ты ничего не изменишь, потому что твой мир не связан с нашим, а здесь, твоё появление предначертано. Ничего не бывает просто так. Парень немного отплыл от такого количества информации, но всё же кивнул, принимая всё сказанное. — У меня там, за несколько дней до произошедшего, произошёл разговор с парнем, который в прошлом был у вас. Я не был с вами в тесных отношениях, приезжал несколько раз с Димасом, знал о ваших увлечениях, но это так по мелочи, поэтому и подумал, что вы бы смогли мне помочь. — Он замолкнул, переводя дыхание. — А колено… Вы погибли несколько лет назад из-за того, что вам ампутировали ноги, а когда вам неожиданно стало плохо, вы не смогли вызвать скорую помощь. Колесо инвалидной коляски заело, а телефон буквально в метре от вас на тумбочке лежал… Антон сглотнул. Вспоминать такое было неприятно. Особенно учитывая тот факт, что он мог бы найти её вместе с Димой, если бы тогда у него не было свидания с Арсом. — Мы, — голос у Арсения был немного хриплый, видимо тот понял, чего стоило парню рассказать о смерти знакомого человека, — всё-таки хотели бы знать — есть ли способ поменять их обратно. — Он видел, что Лидия хотела что-то сказать, но всё равно продолжил. — И я считаю, что отправным пунктом в расхождении реальности являетесь Вы. — То есть.? — Там, отец Димы жив, а вы с внуком и своей дочерью в хороших отношениях. Тогда, Арсений, — Антон на секунду перевёл взгляд, — познакомился с Димой в Питере, который приехал вас навестить. Вы ему погадали тогда, а позже мы начали встречаться, потому что он узнал меня через Диму, с которым с того момента успел подружиться. — Погадала, говоришь? — Она поставила перед ними кружки с ароматным чаем, а после повернулась к Попову. — Дашь ручку? Арсений, чуть неуверенно взглянув на зеленоглазого, который еле заметно кивнул ему, протянул руку женщине, что чуть сжала его пальцы и повернула к себе ладонь, прищурившись. — Тут бы лучше на рунах или картах посмотреть, но, в общем и целом, картина ясна.— Она отпустила его руку, присаживаясь к ним за стол. — Скажете, что увидели? — Спросил брюнет, с небольшим интересом поглядывая то на левую руку, то на женщину. — Только если ты готов к тому, что услышишь. — Там что-то страшное? — Нет, просто правда. У Попова дрогнул глазной нерв. — Давайте. — Ты человек амбициозный, сильный, но в один момент ты пошёл по другому пути, если ты одумаешься — обретёшь счастье, если же нет, — она вновь притянула его руку, и положила на стол, ладонью вверх, тыкая пальцем в одну из полос, — видишь разветвление? — Арсений кивнул. — Тут длинная полоска, без вкраплений, означающая полное удовлетворение своим жизненным циклом. Другая же, менее длинная, пересечённая несколькими линиями, что говорит о том, что самое важное в твоей жизни пойдёт крахом. Эти линии выход из линии предназначения, — она указала на полоску неподалёку, — значит, может пострадать твоя карьера, любовь, здоровье и многое другое, чем ты так дорожишь. Попов прожигал взглядом ладонь, в то время как Эрика вновь заговорила. — Дима знает? — Нет. — Должен узнать. — Что? — Антон чуть подскочил со своего места. — Зачем? — Он связующее звено, если в том мире я мертва, то единственный кто сможет вам помочь — это мой внук, он жив в обоих мирах, так ещё и мой почти прямой потомок. — И как мы ему это всё расскажем? Он же нас убьёт одним только взглядом. — Попов посмотрел на Антона, наблюдая как у того истерика в глазах бегает. — Ты предлагаешь не говорить? — А у нас есть выбор? — Нет. Только тогда, чур, ты преподносишь ему всё это, якобы сам только что узнал. — Что за детский сад, Шаст. Кто заварил — тот расхлёбывает. — Я сама с ним поговорю. — Выдохнула женщина, наблюдая за бессмысленной перепалкой. — А вы езжайте домой, я вам такси вызову, только номера свои оставьте. — Зачем? — Нахмурился Антон. — Ты же хочешь вернуться? — Тот кивнул. — Есть несколько способов, но я посмотрю который самый безопасный и свяжусь с вами. Адрес знаете, если что Димка подвезёт. Уже стоя около выхода, Антон несмело спросил: — А есть способ как-то связать с тем мной? Эрика Апполоновна нахмурилась и посмотрела ему в глаза. — У тебя головные боли были в последнее время? Арс, замерев в страшно неудобной позе на одном колене, пока завязывал шнурки тоже замер, переводя внимание на парня. — Да, было что-то подобное, но только единожды. — Воспоминания? — Что-то похожее на дежавю, будто это уже происходило, но я точно знаю, что такого не было. Это вообще нормально? — Я посмотрю, что с эти можно сделать. — А что это значит вообще? Женщина присела на пуфик около двери, скрещивая руки на груди. — Это значит, что ваше сознание смещается. Чем дольше ты здесь находишься — тем больше крадешь время в этой жизни и реальности. — Антон нахмурился и она это заметила, и вздохнула так, как обычно делают это взрослые, когда не могут объяснить что-то простое глупому ребёнку. — Представь две лужи, в обе кинули по камню, не важно насколько они больше, обе, покрывшись кругами, будут стремиться к спокойствию, даже с эти камнем на дне. Они приспосабливаются к нему, обволакивая со всех сторон, делая своим. Только если камни физические объекты, то вы — абстрактные. Вы, мальчики, — Она подняла свои глаза, и Шастун вздрогнул от того насколько они были серьёзны, — поменялись сознаниями, и вы рано или поздно поглотите друг друга. — А если эти воспоминания только у меня? — Так не получится. Вы связаны, если не душевно, то физически. Вы сейчас — одно целое, с каждым мгновением, каждый мир будет присваивать вас себе, подстраивая под общую картину мира. — Это значит… — Начнётся всё с неконтролируемых чужих воспоминаний, а так как различия не особо большие это не займёт много времени. Но, когда ты вспомнишь всю чужую жизнь от начала и до конца — ты начнёшь забывать свою. Арсений, так и не сдвинувшись с места прокручивал в голове лишь одну фразу.«Вы — единое целое»