***
Бакуго не находил себе места последние несколько дней, с того момента, когда он стал парнем Лесли. На него смотрела косо вся школа, слишком быстро расползлись слухи о том, что они встречаются, хотя Бакуго не назвал бы это отношениями, ему просто не хотелось прослыть геем на всю школу, он все еще считал, что это ничто иное, как оскорбление. Никогда в своей жизни Кацуки не относил себя к определенной ориентации, нет, ему было слишком плевать на то, какого пола может быть его партнер. Скорее, его волновало больше то, что он мог ощущать по отношению к человеку. Его партнером может быть кто угодно, но быть парнем Лесли — ужасно. Каждый раз, когда Кацуки думал, что все не так плохо, то убеждался в обратном, его «девушка» не отличалась умом и сообразительностью, но тем не менее, смогла собрать вокруг себя людей, примерно с таким же уровнем развития, как и у нее. Когда та привела познакомить своего бойфренда с этой компашкой, Бакуго разглядывали, словно он - экзотическая зверюшка. Лесли не могла отойти от блондина ни на шаг, и ему не позволяла уйти, все время держала рядом с собой, поэтому приходилось выходить на переменах из классов, потому что она кружила около кабинета, где у него было занятие, приходилось провожать до дома, и самое отвратительное — делать вид, что ему очень весело и интересно с ней. Это было не так. Мина, пустоголовый Каминари, Серо и Киришима перестали с ним общаться после того, как Бакуго начал играть свою несложную роль, они не просто перестали с ним общаться — как будто не замечали его существования. И наверное, Кацуки лучше компании, чем этот квартет не найдет. С ними было интересно, хотя бы, не то, что с Лесли и ее крысятником. Однако переступать через свою гордость он не собирался. Не хотят? Окей, он тоже не хочет. Но все мы знаем, а Бакуго в особенности, как он скучал по тупым шуткам Киришимы, по невообразимой чухне, которую нес Каминари... Кацуки с теплом вспоминает вечер, когда они пошли на фильм, тепло рук Эйджиро, который ни слова ему не сказал и даже не спрашивал, просто сжал руку в ответ. По правде говоря, это чувство близости, которое иногда испытывает Бакуго, находясь рядом с Эйджиро, он не может описать чем-то конкретным, это не было обычной привязанностью, это было чем-то куда более большим, чем дружба и Бакуго знал, нет, даже не так, он видел такой же огонь в красных, словно рубин, глазах своего знакомого. После того, как этот заводной квартет пропал из повседневной жизни, Бакуго чувствовал себя одиноко, дни были похожи на одни и те же, как в прошлом, в которое возвращаться он не желал от слова «совсем». Ведь там есть только Грегор, который приходит к мальчишке, когда ему совсем печально. Чувствует, что его хозяину непоправимо плохо на психологическом уровне. Бакуго боялся снова вернуться к своему состоянию, ведь он уже попробовал другую жизнь, где тебя окружают люди, не боящиеся тебя, которые шутят над тобой, зная, что получат подзатыльник по тупой голове, затевают споры, где непонятно, кто победит. И это, наверное, было тем, о чем Бакуго грезил ночами. Сейчас, захлопывая дверцу своего шкафчика, он зависает ненадолго, задумываясь о том, какой он идиот. Временами, конечно, с тупостью Каминари ни что не сравнится. Физкультура была единственным предметом, который Бакуго любил, как минимум за то, что оценки ставят за красивые глазки, а учительница молодая и прекрасно понимает, что школоте не нужны никакие нормативы, им только дай мячик — они начнут бесится все 45 минут, и можно о них благополучно забыть на время урока. Лишь бы не покалечились. Следуя одной и той же схеме — на поле вылетает мяч, сейчас стоял жаркий май, поэтому и занимались они на уличной площадке. Мальчишки бегали по полю, страдая неописуемой херней, Бакуго же сидел на лавочке, как в самый первый раз, залипая в телефон и не особо обращая внимания на остальных. — Бакуго, — чужой звонкий женский голос, — Эй, задрот. И все-таки блондин решает поднять глаза на подошедшую девушку. Мина. Стоп, Мина? Его глаза совсем немного, даже почти незаметно округляются в удивлении. Они же с ним не общаются, чего надо? — Нам не хватает людей для игры в баскет, не хочешь? — та улыбается своей фирменной улыбкой, во все зубы. Честно, Бакуго даже не думает отказываться. Он и девушка спускаются по лестнице трибун. Бакуго плетется за ней. Мина была вся такая живая, в плане того, что от нее исходила энергия, которая заряжала остальных. Наверное, это нравилось Бакуго в ней. — Парни, привела вам его, — она показывает на Бакуго, — Теперь у вас хотя бы появились шансы не продуть, — ухмыляется, а в глазах горит неподдельный азарт. Он становится на позицию, молясь, чтобы его напарники не оказались совсем уж тюфяками. В команде оппонентов - Мина, а Кацуки прекрасно помнил их бой, он выдался не совсем простым, но все-таки, она проиграла, но на ее лице не было грусти, наоборот, она восхищалась тем, что кто-то смог ее уделать в игре, где ей не было равных. Теперь настало время проверить способности Бакуго и Ашидо в команде. К слову, Бакуго ненавидит работать в команде. — Эй, Киришима, смотри, твоя любовь вышла на поле, — Серо тихо смеется, получив от друга локтем в бок. История снова повторяется. Киришима, отвлекшись от своих дел, сосредоточил все свое внимание на поле. Он долгое время видел, как играет Мина, они ведь были очень давно знакомы и учились почти всю жизнь вместе, а вот Бакуго... За делом он видит его только во второй раз, и его фигура вызывает у Эйджиро интерес. Чего стоят одни его движения: мышцы перекатываются под кожей, улыбка сияет на его лице, он улыбается во все тридцать два зуба, его ноги сгибаются для прыжка, и вот мяч уже в корзине. Парень поджимает губы, сдвигает ноги вместе. Непонятное чувство нетерпения настигает Эйджиро так невовремя. Он не понимает, в какой момент его разум сосредотачивается лишь на Бакуго, почему он вызывает у него возбуждение. Оторвав взгляд от сосредоточенного на игре Кацуки, Эйджиро чувствует дискомфорт снизу, смотрит меж своих плотно зажатых ног и от этого нервничает еще больше, ведь его окружает так много людей вокруг, но, кажется, что они были сосредоточены все на великом противостоянии. В какой-то момент сидеть на месте и испытывать невыносимое возбуждение становится просто невозможным, Киришима в панике оглядывает всех своих одноклассников, вертит головой в разные стороны, он ищет учительницу, но ее нигде не видно, поэтому, он, натянув майку как можно ниже и быстро удаляется в здание школы. Конкретно, в раздевалку, где сейчас точно никого нет. Все-таки для лишней уверенности, Киришима осматривает помещение. Кто бы мог подумать, что какой-то агрессивный хрен, с которым Киришима подрался еще в первые дни, как только эта белобрысая бестия появилась в школе, будет вызывать дикое возбуждение. Тело Бакуго было красивым, Киришима был уверен в этом, даже если учитывать то, что он не видел его без одежды. Забегая быстро в свободную кабинку туалета, он закрывается изнутри, опуская крышку, садится на нее. Туалет, конечно, не самое приятное место для того, чтобы подрочить на сладкого мальчика, но избавиться от возбуждения ему было необходимо. Поэтому, стягивая с себя спортивки, он смотрит на свою распухшую красную головку и прикасается к ней, растирая дырку уретры. Киришима думает о том, как бы красиво смотрелся Бакуго, стоящий перед ним на коленях... Ах, как бы он смотрел на него снизу вверх, злые рубиновые глаза, краснеющие щеки. Так уже было. Тогда, когда они ходили смотреть киношку под открытым небом, но внимание обоих было направлено не столько на фильм, сколько на друг друга. Может, Киришима правда ревнует Бакуго? А, может, Бакуго испытывает аналогичное влечение к Эйджиро? Лишь от одной мысли, что жгучий и обжигающий Кацуки будет его, Киришима не может держать себя в руках, готовясь кончить только от парочки движений вниз-вверх. Киришима закрывает глаза, сжимает губы, вспоминает эти отрывистые шаги по площадке, эти напряженные мышцы почти безволосых икр - у Бакуго волосы светлые, потому и кажется издалека, что их совсем нет. Эйджиро хотел бы огладить их, запустить руки под шорты и сжать его упругие ягодицы. Эйджиро хотелось бы смять его бока, зарыться носом в его волосы на затылке и укусить загривок, пока он не застонет и не попросит большего. Киришима представляет, как эти худые сильные руки Кацуки, держащие мяч, также точно и быстро двигаются по его члену. Воображение Эйджиро само дорисовывает ему остальную часть торса, что он не видел. Он представляет, как легко будут скользить руки по такой атласной коже, как тихо он будет выдыхать его имя, если Киришима будет дразнить, играться с ним. Как красиво будет выгибаться эта ровная подтянутая спина, рисуя линию идеально ровного позвоночника. Эйджиро хотел бы услушать свое имя из его губ, хотел бы заставить его кончить. Киришиме хотелось бы отыметь его прямо там, на этой баскетбольной площадке. Хотелось бы отыметь его везде, где есть горизонтальная поверхность. Он вспоминает неумелый, но до чертиков будоражащий память минет в лесу. Эйджиро все отдал бы, чтобы повторить это. Киришима двигает рукой уже просто по головке, облокотясь головой на правую стенку кабинки. Эйджиро хватает лишь пары новых движений, чтобы кончить, заботливо накрыв член туалетной бумагой, чтобы не запачкать одежду, едва сумев сдержать стон удовольствия. В туалет кто-то заходит. Киришима пытается выровнять дыхание, морщась, заправить еще чувствительный член в штаны и избавиться от свидетельств происшествия, поднимает стульчак, выкидывает туда улику и дышит ровно, хоть и прерывисто и шумно. — Киришима, ты че там дрочишь? — раздается голос Бакуго. Эйджиро закусил губу и зажмурился, проведя по лицу рукой. Киришима не знал, как потом смотреть ему в глаза после содеянного наедине, а тут он еще и пришел. Он как чувствует, что на него дрочат? — Ты издеваешься?! — Кацуки стоит прямо за дверью. — С чего ты взял? — спрашивает он, стараясь говорить нормально. — Я стою тут уже пару минут. Киришима закусил губу и готов был взмолиться всем богам. — И сколько ты слышал?... — тихо спрашивает Киришима. — Немного. Я для приличия даже хлопнул дверью, — хмыкает Кацуки, стоящий по ту сторону двери кабинки.***
Игра в полном разгаре. Команда соперников не хочет отступать, но Бакуго тоже не промах. Всю игру только он один хоть как-то пытается вытащить игру, ибо проиграть девчонке - это позор. Хоть и Мина не промах, сопернический дух Бакуго, требующий неоспоримой победы, не дает ему проигрывать. Это не в стиле Бакуго. И все-таки, игра заканчивается, но победа была за Кацуки. Он победно улыбается, Мина смотрит на него и одним взглядом дает понять, что она обязательно его обыграет и уничтожит. За это-то она и нравилась Бакуго. Можно сказать, что это дрянная девчонка была ничем не хуже самого Кацуки. Оглядываясь на трибуны, где сидели одноклассники, Бакуго не находит глазами одного единственного человека. Возможно, пока он играл, Киришима решил смыться в раздевалку. — Эй, вы видели Киришиму? — Он ушел еще в середине игры, лицо раскраснелось, может ему плохо стало. — Понятно, — коротко говорит Бакуго своим одноклассникам прежде, чем развернуться в сторону школы. Заходя в раздевалку, он не подмечает никаких признаков Киришимы. До конца урока еще было пятнадцать минут, это невольно наталкивало на мысль, что может ему действительно стало плохо. Бакуго уже хотел развернуться и пойти обратно на стадион, но странные звуки из туалета его интересовали больше, чем урок. И он даже представить себе не мог, что найдет Киришиму именно там, закрывшегося в туалете.***
— Это не то, о чем ты подумал, Бакуго! — Киришима спешит оправдаться перед Кацуки, стоявшим прямо перед ним. Кто же мог знать, что его поймают с поличным на месте преступления. Кацуки лишь тяжело вздыхает, сложив руки на груди. — А по-моему, как раз это. Киришима выглядит алее помидора, ему не хотелось признавать правду. — Если ты подумал о том, что я всем расскажу о твоих грязных делах в туалете, то-о-о... нет. Киришима заметно приободрился, подняв взгляд зашуганного щенка на Бакуго. — Спасибо, — тихо отвечает Эйджиро.