Эвтерпа

В лекционном зале Имперского Колледжа дребезжали окна. Шум от барабанов и гитарного комбоусилителя VOX было слышно и этажом ниже. Благо, в аудиториях в это время суток было мало посетителей, в основном охранник и уборщики – только чокнутый придёт в колледж ранним утром, да ещё и в самый разгар уик-энда. Бухнула дверь. Брайан, прервав соло на середине, стал озадаченно почёсывать свою шевелюру, закусив в зубах шестипенсовик.* Роджер, оторвавшись от барабанов, уставился на опоздавшего на час вокалиста. - А! Герой-любовник пришёл! – возопил он и выдал барабанную дробь. – Проспал! Рожа сияет как медиатор Брайана! Были приключения? Рассказывай, не томи! Брайан только внимательно глянул на Фредди и многозначительно посмотрел на часы, висящие на дальней стене аудитории. - Рр-ребята! – прорычал Фредди, продефилировав по проходу и примостив задницу в вельветовых штанах на ближайший стол, - Я всю ночь не спал! - Дала? - Не-а! - Так почему же всю ночь не спал? - Роджер подошёл к Фреду и легонько треснул его барабанной палочкой по макушке. - Я писал песню! Набросал слова, мелодию… Это был прямо наплыв вдохновения какой-то! Я просто… Я не мог остановиться, пока не дописал! - Ого! А о чём песня? – оживился Брайан, по привычке перебирая струны. Фредди с вызовом уставился на товарищей, но молчал. - Так… В чём подвох? – нахмурился Брайан. - Понимаешь, та девица в баре… Ну, когда я музу искал, помнишь? Она, как бы это сказать... Занимается эскорт-услугами. О-очень дорогими! Вы бы видели её тачку - раритетная! Она угостила меня вискарём и мы с ней болтали о всяком... Потрясная! Мне просто крышу снесло. - Дорогущая проститутка? И у тебя не хватило денег? – восхищённо присвистнул Роджер, легонько стукая Фредди кулаком в плечо. - Даже если бы мы продали фургон и часть аппаратуры, всё равно мне бы не хватило денег. – Заявил Фредди, с вызовом поглядывая на Брайана. Тот уже начал догадываться. - Только не говори… - Да! Песня именно о ней! - О проститутке? - Да! - Не-ет… - Она - неповторимое средство разрядки напряженности для Хрущева и Кеннеди. В любую минуту может последовать приглашение, от которого невозможно отказаться...** Звук голоса эхом резонировал от стен. Роджер, протупив всего полтора такта, прыгнул за ударную установку и поймал бит. Брайан, всё ещё недовольно хмурясь, стал тихонько наигрывать казавшееся уместными к этой песне аккорды. Совместное творчество похоже на магию. Когда, кажется, ловишь разрозненные по крупицам звуки и насаживаешь их как драгоценные бусины на общую канву ритмического рисунка. Когда слова вплетаются в музыку, а музыка – в слова. И вот уже невозможно представить их по отдельности, друг без друга. Начинающие музыканты так увлеклись процессом, что не услышали, как второй раз хлопнула дверь. В зал тихонько просочился молодой человек, держащий в руках комбик и бас-гитару за спиной. Он пришёл на прослушивание по объявлению. Его звали Джон Дикон.

***

… Кроули стоял на заплёванном пятачке пространства и недоумевал: «Каким ветром его сюда вообще занесло?!». Графство Корнуолл, Труро, самый юг Великобритании… Серьёзно? И вот для этого он гнал тачку из самого центра Лондона? На маленькой сцене уже сменилось несколько молодёжных групп, чьи песни и маломелодичная музыка не радовали его избалованный слух абсолютно. Кроули накачивался дешевым пивом и терпеливо ждал. Однако, терпение уже поджимало, а от пива к горлу подкатывала противная отрыжка. Раскрашенный как индеец коротышка пел что-то бессвязное про облака, глаза и боль. Кроули мученически заломил брови. Однако, сцену снова заняли новые патлатые музыканты, спешно принявшиеся настраивать аппаратуру. В эпоху глэм-рока все, казалось, были на одно лицо. Кучерявый гитарист скромно объявил, что они, дескать, группа Queen, новый состав, всем привет. А дальше на сцену вывалился его недавний знакомый из бара. Вызывающе выкручивая бёдрами неповторимые восьмёрки он принялся отвинчивать микрофонную стойку. Кроули подавился пивом. Парнишка нацепил чёрный, плотно обтягивающий туловище бархатный костюм со стразами, огромным декольте и блестящим поясом. Абсолютно такой же, как на нём самом. (Точнее, на ней, ведь если бы по какой-то причине Кроули вырядился в подобное, будучи в мужском обличии, то, скорее всего, в первую очередь сам бы себе набил морду.) - Пр-рривет душкам из Трр-руро-о! – зазывно пророкотал голос вокалиста. Казалось, своими нелепыми зубами он сейчас случайно откусит кусок от микрофона – так близко он нависал над стойкой. Ударник дал бит. Взревела гитара – тёплый, мягкий овердрайв. Определённо, звук отличался от остальных. А потом Кроули просто застыл, слегка приоткрыв рот, так как, наконец, вслушался в слова первой песни. - Мама, я буду твоим рабом (всё время), я буду хорошо себя вести (всё время), я буду любить тебя до конца твоих дней, всё время, всё время… Кроули вздрогнул. По рукам предательски поползли мурашки. Было ощущение, что этот зубастый парнишка ковырялся в его мыслях и тысячелетних переживаниях, а затем написал про это песню. Потрясающе. Жутко. - Лжец, лжец! Они никогда не позволят тебе победить. Лжец! Всё, что ты делаешь – грех. Лжец! Никто не верит тебе. Они утянут тебя вниз прежде, чем ты начнёшь сам. Знаешь, ты мог бы умереть прежде, чем они позволят тебе… Парнишка (Фредди, кажется) зыркал абсолютно дикими глазищами по зрителям, заметил, оскалился. Узнал. И всё последующее время на сцене, казалось, облизывал его взглядом. Не то, чтобы было неловко, но всё же. Кроули подумал, что в следующий раз придёт на концерт в мужском обличии. В том, что он будет посещать концерты этой группы, сомнений не было. А таковые концерты, несомненно, будут. Кроули позаботится. …На выходе его поймали за руку. Запыхавшийся, в куртке поверх нелепого своего наряда, парнишка прямо таки пылал страстью. Кроули почувствовал неловкость и даже… Неужели, смущение? - Слизал мой прикид?.. - А буквально – разрешишь? - Нахал. И Кроули ухмыльнулся. Очевидно, парнишка воспринял такую реакцию как жест одобрения и нагло притянул к себе в объятия. И задышал запахом алкоголя над самым ухом.(Эти музыканты вообще бывают трезвыми?) Беспардонно ткнувшись носом в шею, втянул носом воздух как супермощный пылесос. Кроули вздрогнул. - Духи, несомненно, из Парижа. Ей не важно, сколько придётся гонять тачку… Привередлива и педантична… - напели у самого уха, призывая табун мурашек бежать от шеи дальше по позвоночнику. Глупое женское тело сразу выплеснуло ряд гормональных реакций. «Плохое, плохое тело» - думал Кроули, переминаясь на ватных ногах и слушая своё учащенное сердцебиение. Тем временем, парнишка совсем осмелел – полез целовать веснушки на руках и обнимать за талию. Стянул с Кроули очки и застыл в немом восхищении. - У тебя потрясающие глаза!Ты самая потрясающая... Тут паренёк попробовал полезть за поцелуем, настойчиво и очень пылко. И Кроули позорно сбежал, с трудом отбившись от пышущего страстью юнца. Примостившись на сидении Бентли и слушая гулкий шум своего сердца в ушах, он признал, что слегка , самую малость, очарован таким напором.