The Music of The Night

Маскарад в Олетусе — это событие года. Грандиозный бал, на котором собирается вся Парижская элита, возможность получить билет — это величайшая честь, какую только может себе представить простой человек. Какое-то время обсуждалось, произойдёт ли это вообще, учитывая несчастный случай с последнего выступления Джозефа и удар, который оно нанесло репутации Олетуса. Но вот уже полгода Потрошитель не появлялся.

В течение шести месяцев они словно были благословлены Райским спокойствием.

И вот Илай стоит, крепко сжимая в ладонях драгоценный билет, и смотрит вверх, на сияющую лестницу Оперного театра. Теперь, после стольких лет, это почти для него родной дом. Приняв решение остаться в Париже до тех пор, пока Наиб будет выступать, Илай переехал в унаследованный дом своего возлюбленного. Это экономит деньги, и как близкий друг назначенного Азраила он может свободно входить в оперу, пока остаётся за кулисами и никому не мешает. Его так любили в хоре, что они умоляли и преследовали Сервайса, пока тот всё-таки не сдался, уступив и отдав Илаю билет на маскарад, бесплатный и с суровым наказом никогда никому не рассказывать о том, как он его получил. Хотя Илай не имеет никакого представления о том, как он должен выглядеть на таком официальном мероприятии, он определённо одет по особому. Фиона ухватилась за возможность разработать его наряд. Костюм у него чёрный, с золотыми нитками на груди и медными пуговицами по бокам. Филигранная задняя часть, которую он носит, сделана так, чтобы быть похожей на реалистичный человеческий позвоночник, инкрустированный золотом. По словам Фионы, он считается Королём не благого двора. Это немного грубо, чем хотелось бы Илаю, но он не может отрицать его красоту. Фиона настояла на том, чтобы он создал прекрасный контраст с Наибом, хотя ему и не разрешили увидеть костюм своего возлюбленного. Все ждали, что Наиб в своей главной роли прибудет вместе с директорами и другими известными актёрами. Илай входит через отдельную дверь вместе с другими гостями. Эта разлука нисколько не успокаивает быстро трепещущие нервы Илая. Поднимаясь по мраморным ступеням, он видит, что многие другие пришли, одетые в похожие костюмы фантастических существ. У некоторых даже за спиной закреплены огромные крылья, от которых Илаю не раз приходилось уворачиваться. Когда гости входят, Джозеф Дезольнье приветствует каждого из них усталой улыбкой. Он не может позволить себе подобную любезность по отношению к Илаю. Неудивительно, учитывая тот факт, что он всё ещё убежден, что Наиб был организатором той ужасной ночи почти полгода назад. Учитывая степень его внутренних повреждений, было чудом, что Джозеф вообще выжил. Его лёгкие были сильно повреждены из-за жидкости, которая была подсыпана в его напиток. Даже после многочисленных операций и реабилитационных мероприятий он часто полагается на инвалидное кресло, так как не может ходить или стоять больше нескольких минут, прежде чем ему придётся отдохнуть от борьбы за доступ воздуха через дыхательную систему. Это не говоря уже о разговоре, который требует колоссальных усилий. Сколько бы времени ни прошло, он больше никогда не будет петь. Для такого человека, как он, смерть, возможно, была бы лучше. Трагедия ситуации не означает, что он оставил свою страсть позади. Если не считать последних недель его карьеры, Джозефа все любили, и его наследие не так-то легко забыть. Он сохранил свою гордость и продолжает активно присутствовать в опере, проводя время, тренируя молодых от запинания в словах. Наиб и Илай стараются избегать его ради общего блага. Илай торопливо проходит мимо украшенного серебром кресла Джозефа, не глядя ему в глаза. Чувство вины давит на него. Но что бы он ни чувствовал, Наиб переживает гораздо больше него. Он направляется прямо к закускам, решив, что просто задержится возле них, пока не появится Наиб, несколько смущенный идеей танцевать в одиночестве или с незнакомцем. Кроме того, выпечка выглядит довольно аппетитно. Весь вестибюль был превращен в мерцающую страну чудес, с золотыми и серебряными драпировками, заменяющими обычный красный цвет, вся лестница обернута золотыми гирляндами, а официанты одеты в костюмы чистого белого цвета. Канделябры мерцали по краям комнаты, отбрасывая тени там, куда не проникал основной свет. Илай потягивает вино из бокала, позволяя музыке успокоить его. Он не очень-то любит выпивать, но сегодня вечером пьянящее ощущение алкоголя помогает ему успокоиться. Фиона танцует рядом с ним, весело машет ему рукой. Она великолепна в своем тёмно-фиолетовом платье, а мерцающая ткань кружится вокруг неё. Её волосы украшены золотой нитью. Завершает набор аметистовая тиара. Илай не узнает суровую женщину, с которой она связана, но то, как она прижимает к себе Фиону, заставляет его подозревать, что они больше, чем просто знакомые. Он кивает и поднимает бокал за неё. Некоторые гости носят маски, другие — нет. Илай отказался от неё, желая, чтобы Наиб сразу же узнал его. Последнее, что им обоим нужно, — это ещё одна неопределенность. Вместо этого он позволил Фионе немного подкрасить ему глаза — маленькая деталь, завершающая образ. Илай только что осушил свой бокал, когда знакомый голос позади него вызывает улыбку на его губах. — Искал меня? Илай поворачивается, готовый поприветствовать Наиба чем-нибудь умным, но слова застревают у него в горле при виде его. Наиб одет в сверкающий лазурный костюм. Его жилет и накидка украшены искусно сделанными серебряными звёздами, а шею обвивает изящная цепочка из серебра. На голове его покоится серебряная корона. Он выглядит как принц Фейри. — Ты прекрасен, — говорит Илай. Он ставит бокал в сторону, и официант тут же подлетает к ним, чтобы убрать его со стола. — А ты посмотри на себя, — говорит Наиб, но румянец на его щеках выдаёт его радость от комплимента. — Фиона действительно сделала всё возможное. Во внезапном порыве уверенности Илай отвешивает Наибу самый лучший поклон, на какой только способен, и протягивает руку. — Тогда могу я пригласить Вас на танец? Наиб ухмыляется. — Можно. Илай кладёт одну ладонь на талию Наиба, а другой берёт певца за руку, притягивая его к себе для вальса. Они шагают в такт музыке, медленно покачиваясь. Наиб дрожит в тепле, что Илай находит вполне подходящим для его вспыльчивой натуры. Илай не может удержаться и нежно целует Наиба в макушку, как бы это ни было возмутительно для высшего общества. Он наконец-то свободен выражать свои чувства, и никакие суждения его не беспокоят. Они кружатся и кружатся по залу, радостные и смеющиеся в объятиях друг друга. Когда вальс подходит к концу, Илай нежно опускает Наиба, глядя в его глубокие карие глаза. Он снова одаривает его поцелуем, чувствуя, как руки Наиба обнимают его за плечи, забыв о танце. — Я люблю тебя, — шепчет Наиб ему в губы. — Я тоже тебя лю- Двери оперного зала с грохотом распахиваются, громкое эхо разносится по залу. Растерянные гости оборачиваются, чтобы посмотреть на источник шума, и Илай чувствует, как его сердце замирает, когда он понимает, кто является гостем. На верхней площадке парадной лестницы стоит Потрошитель. — Нет… — выдыхает Наиб рядом с ним. — Нет, нет, не сейчас, пожалуйста.… Остальная часть комнаты молчит, но их страх сливается в воздухе. Они все вместе затаили дыхание, ожидая, когда Призрак Оперы сделает первый шаг. — Ах, судари, неужели вы думали, что я оставил Вас навсегда? — Потрошитель издевается. Он медленно спускается по лестнице, красный плащ волочится за ним, как адский огонь. Его левая рука покрыта острыми металлическими когтями из легенды. Илай делает шаг назад, пытаясь потянуть Наиба за собой, но тот не двигается. Его глаза широко раскрыты, дыхание тяжёлое, и Илай внезапно пугается, потому что он никогда не видел Наиба таким испуганным. Потрошитель пересекает комнату, как призрак, и Илай с Наибом оказываются прямо у него на пути. Все его существо излучает злобу. Илай бессознательно отступает назад и тут же ненавидит себя за это. Потрошитель ухмыляется и использует эту возможность, чтобы схватить Наиба за запястье и оттащить его от Илая. Наиб пытается вырваться, но морщится, когда Джек сжимает его крепче. Он приподнимает подбородок Наиба, притягивая его достаточно близко, чтобы поцеловать. Он шепчет ему на ухо, так тихо, что Илай не слышит. Должно быть, это что-то ужасное, потому что Наиб отшатывается, а Илай внезапно заливается краской гнева. Ему надоело, что этот человек терроризирует невинных людей. — Джек, — кричит он, и ‘дьявол‘ резко поворачивает голову к нему, чтобы посмотреть на него сверху вниз горящими глазами. — Оставь его в покое! — Значит, он всё-таки назвал тебе моё имя? — Насмешливо говорит Джек. — Какое однако сильное доверие между вами двумя. Тогда, я полагаю, больше никаких секретов. Илай свирепо смотрит на него, возмущённый тем, что Наиб решил скрыть от него существование Потрошителя. Потрошитель отворачивается от него, отпуская Наиба, который берёт Илая за руку и тащит его в сторону комнаты, пытаясь установить как можно большее расстояние между ними и Джеком. Джек отпускает их, но ненависть в его глазах ясна. Он разводит руками, обращаясь теперь ко всему залу. — Я написал для вас оперу! — Заявляет Джек. — Либретто будет доставлено вашему руководству в кратчайшие сроки. Вы увидите, что каждая роль была тщательно отобрана мной. Вам следует не нарушать мои инструкции, если только вы не хотите повторить несчастье мсье Дезольнье. Внезапный сдавленный всхлип. Илай не осмеливается отвернуться от сцены перед ним, но он знает, что отчаянный звук исходил от Джозефа. — И я надеюсь, — медленно продолжает Джек, —…что никто не будет настолько глуп, чтобы вставать у меня на пути. Потрошитель взмахивает рукой, и туман разлетается по комнате, ослепляя гостей, повергая всех в панику. Раздаются крики, когда все расходятся, не видя даже нескольких футов впереди, и смех Джека эхом отдаётся из каждого угла. Затем голос внезапно исчезает, и туман начинает рассеиваться. Как только Илай снова может видеть, он тянется к Наибу. — Наиб, — говорит он, обеспокоенный пустым выражением лица певца. — Наиб, посмотри на меня. Наиб качает головой. — Я… я больше так не могу. — Голос у него бесстрастный, надломленный. — Это слишком затянулось. — Наиб? Наиб наконец поднимает на него глаза. — Мне очень жаль. Наиб отворачивается от него и выбегает из помещения. — Наиб! — Отчаянно кричит Илай. Он бросается бежать за ним, но его останавливает бледная рука на плече. Фиона Гилман держится за него, бледная и дрожащая. — Это продолжается уже достаточно долго. — шепчет Фиона. — Мне нужно рассказать тебе всё.