The Spoiled Child

      Еда, приготовленная Чимином, оказалась невероятно вкусной. Чонгук не пробовал ничего вкуснее и был уверен, что никогда и не попробует. Сам процесс готовки занял действительно длительное время и, когда трапеза закончилась, стрелки на часах близились к трём. Чон сказал Чимину одеться потеплее, ибо место, куда они отправятся, очень ветреное в эту пору года. Пак надел спортивный костюм, что висел в его гардеробе и ждал своего часа, а, когда спустился в холл, обнаружил на Чонгуке такой же.       — Забавно, — Чимин просиял, рассматривая их костюмы, — у тебя такой же?       — Только в моем шорты, — улыбнулся брюнет.       Они последовали в гараж, Чонгук сказал, что предыдущую свою машину не скоро заберёт из ремонта и вообще её можно уже выкинуть. Чимин запротестовал, ведь как можно выбрасывать такую дорогущую вещь, но умолк, едва увидел гараж.       — Боже, зачем тебе столько машин?       — Выбирай, — он улыбнулся, когда Пак закрыл глаза и просто тыкнул пальцем в первую попавшуюся, так как совершенно не разбирался в автомобилях. — Можешь брать любую из них когда захочешь.       — Но я не умею водить, — он удивленно уставился на Чона.       — Я тебя научу.       — Только не сейчас, я морально не готов.       — Хорошо, — смеётся брюнет, открывая Чимину переднюю пассажирскую дверь, а сам усаживается на водительское кресло.       Парни выехали из гаража и отправились по известному лишь Чонгуку направлению. Чимин выглядывал из окна, рассматривая пусть уже знакомые здания и улицы. На лице сияла довольная улыбка, он так рад свободно путешествовать по городу, а не сидеть в закрытом доме. Чонгук меняется в лучшую сторону и это очень заметно, неужели он и впрямь… любит? Он тогда не шутил?       Если спросить Чимина о его отношении к Чону, то он ответит не сразу. Тот не испытывает неприязнь или ненависть, вовсе нет. Неужели Пак докатится до стокгольмского синдрома? Ну нет, быть того не может. Блондин искоса смотрит на водителя и быстренько отводит взгляд. Снова посмотрел и тут же отвернул голову в другую сторону.       — Почему ты так смотришь на меня? — Чонгук сказал это невероятно нежно и с такой улыбкой, что Чимин готов расплавиться прям здесь, на сиденьи этого авто. Да, он определённо влип.       — Ничего, — он залился краской, отворачивая лицо, но это не осталось незамеченным.       — Милый, — тихо, почти шепотом вымолвил брюнет.       Когда они прибыли на место, Чимин старательно поддерживал свою челюсть, чтобы она не встретилась с землёй. Парни приехали на пляж, а Пак давно уже не был у моря, и оно показалось ему невероятно красивым.       — Какая красота, — завороженно говорит Чимин, любуясь водной гладью. — Так бы и смотрел на это вечно.       — И что тебе мешает? — Чон вытаскивает из машины коробочку и протягивает Паку новенький полароид.       — Вау, — глаза блондина сверкнули, когда он взял технику в руки, — это мне?       Он наводит объектив в морскую даль, тут же делая памятные снимки, а Чонгук с улыбкой наблюдал за ним. Потом Чимин решил запечатлеть себя на кадрах у моря и повернул объектив на своё лицо.       — Совсем как ребёнок, — подытожил брюнет, пока смотрел на фотографирующего всё и всех парня.       — Долго будешь там стоять? Я хочу фото с тобой, — протянул Чимин, затягивая Чонгука в кадр. Они сели на бетонную ограду и поставили таймер на фотоаппарате.       Они постелили плед, который Чон прихватил из дома, и уселись на него. Разговоры были самые обычные, от первых питомцев до новогодних подарков, но оба определённо наслаждались компанией друг друга. Чонгук вернул Паку его телефон, со всеми симками и картами памяти, таким, каким конфисковал его при первой встрече, и Чимин радостно принял его. Теперь он может общаться с родными и близкими, и ощущения похищености у него не оставалось.       — Останься со мной, — сказал Чон, рисуя пальцами на холодном песке. Блондин теперь получил полную свободу, но он не хотел, чтоб тот его вот так бросал. — Я люблю тебя, Чимин. Я хочу просыпаться и видеть твою улыбку. Хочу завтракать с тобой, обедать и ужинать. Хочу держать тебя за руку, когда ты рядом. Хочу обнять тебя и уберечь от всех жестокостей мира. Хочу показать тебе все красоты планеты, все самые прекрасные места. Пожалуйста, не уходи от меня, останься, прошу. — Чимин слушал парня не перебивая, смотрел в его опущенное лицо и понимал… что он хотел этого. Всего, что перечислял Чонгук, Пак очень хотел. Всё сейчас отошло на второй план: и шум прибоя, и птичьи крики, и завывание ветра. Он слушал Чона и с каждым его словом забывался всё больше, погружаясь в эту жизнь. Жизнь с ним… — Я очень люблю тебя, и ты это знаешь. Я просто… — предложение оборвалось, когда мягкие губы коснулись его, сомкнутых и чуть подрагивающих.       Чимин поцеловал его, сам, и от этого сносит крышу над головой. Чонгук не верил собственным ощущениям, хотя они точно передавали ему сладость этих желанных губ. Пак отстранился, опуская взгляд на плед под собой и сильно смущаясь. Он понятия не имел, что на него нашло, но, чтобы это ни было, а блондин не жалел о содеянном. Вернись он всего на минуту в прошлое, так снова бы сделал это. От мыслей отрывают губы, на которые он сам недавно покусился. Поцелуй в этот раз оказался глубже и напористей, но Чимин не отстранился, отвечая на него, пока воздуха стало не хватать.       — Я буду расценивать это как согласие, — Чонгук нежно улыбнулся, поправляя светлую чёлку парня. — Ты замёрз? Поедем домой?       — Ещё немного, — ответил блондин, когда Чон накинул на его плечи свою куртку и укутал в плед. — Спасибо тебе, Чонгук.