***
Утром меня будит наглый луч солнечного света, пробивающийся через приоткрытые занавески. Открываю глаза и лениво потягиваюсь в кровати. Перевожу взгляд на диван: женишок мирно спит, свернувшись калачиком. На какую-то долю секунды его становится даже жалко. Бросаю беглый взгляд на часы. Половина шестого. Пора вставать, пока кое-кто не проснулся. Влезаю в тапочки. Прохожу мимо него, невольно останавливаясь. Во сне Алекс выглядит довольно милым. Почти не раздражает. Ключевое слово — «почти». Взъерошенные волосы смешно топорщатся на подушке. От ровного глубокого дыхания спокойно вздымается широкая грудь. Вдруг ловлю себя на совершенно безумной мысли, что не против залезть к нему под одеяло, настолько уютным он кажется. Совсем рехнулась. Нельзя, Харрис, нельзя вестись на эту мордашку! Спящая красавица проснется и снова превратится в коварную Малефисенту. Мотаю головой, шлепая в ванную. Удивительно, но несмотря на короткий сон, чувствую себя отдохнувшей. Впервые за долгое время я спала спокойно. За последние недели просыпаться от каждого шороха, подолгу валяясь в постели, стало неотъемлемой частью моей странной жизни. Благодаря раннему подъему позволяю себе неслыханную роскошь. Набираю горячую ванну, добавляя умопомрачительно пахнущую пену, и кое-как убираю волосы в пучок, который, к слову, у меня никогда не получался. Как только его сооружают все эти девушки из социальных сетей? Магия вне Хогвартса, не иначе. Погружаюсь в воду и, наконец, позволяю себе расслабиться. Пытаюсь сконцентрироваться на событиях последних дней. Но все мои мысли то и дело возвращаются к одному саркастичному идиоту. И к тому, что я чувствую рядом с ним. Почему все так сложно? И совсем не похоже на те сказки, которые я читала в далеком детстве. Да и Александр отнюдь не принц в сияющих доспехах, скорее, наглый охотник, для которого я уже стала лёгкой добычей. Каждый раз в голове творится не пойми что лишь от одного взгляда смеющихся глаз. И это злит особенно сильно. Влияю ли я на него так же, как он на меня? Устало расплескиваю исчезающую пену и замечаю, как кожа на подушечках пальцев собралась морщинками. Вздрагиваю. Сколько я так просидела? Пока я разбиралась в делах сердечных, вода успела остыть. Уже стоя на коврике у зеркала, до меня доходит, что я не взяла одежду. Браво, Агата. Больше пялиться нужно было! В полотенце щеголять перед ним я не собираюсь. Будет лучше, если я надену то, в чём была. Понимаю, что времени я потратила больше, чем планировала, поэтому зубы чищу со скоростью отбойного молотка. Кое-как промакиваю лицо полотенцем и, накинув халат, возвращаюсь в спальню. Мыслями я, похоже, все ещё где-то далеко, потому что со всей присущей мне грацией спотыкаюсь на пороге, впечатываясь в чей-то торс. Не сложно догадаться в чей. Вот всегда так. Только собираюсь отдалиться, перестать быть загнанной мышкой, как судьба сама, в буквальном смысле, швыряет меня в лапы этого кошака. — И тебе доброе утро, золотце, — слышу чуть хриплый после сна голос и слегка отшатываюсь. Нильсен стоит в одном полотенце. В одном. Мать его, полотенце. Волосы ещё влажные, на коже блестят капельки воды. Пытаюсь облизнуть пересохшие губы, но не выходит: язык словно прибили гвоздем к небу. Так, дыши ровно, Харрис. Да что я там не видела?! Но тело не слушает доводы мозга. Когда он вообще успел принять душ, а главное — где? Неужели в гостевой комнате? Или, чего хуже, у клона Барби? Ох, уверена, она была бы не против. Ещё бы и спинку потёрла. Жуть. Так и хочется отпустить какую-нибудь колкость, но слова застревают в горле вместе с воздухом, потому что его ладонь ложится на мою щеку, а большой палец скользит к губам, зацепив верхнюю и спускаясь к нижней. — У тебя здесь зубная паста, — нарочито томно выдыхает он и задорно скалится. Вот скотина. Можно умереть на месте, да? — Выглядишь слишком довольным, как для человека, корячившегося всю ночь на диване, — сбрасываю его руку, под тихий смех направляясь к чемодану с вещами, мысленно вписывая себе пунктик, что надо бы его разобрать. Как говорится, на ошибках учатся, поэтому в этот раз никаких клочков ткани, именуемых платьем. По крайней мере, пока. Потертые джинсы и свитер так и манят к себе, но что-то подсказывает мне, что это не лучший вариант для завтрака в этом доме. Поэтому без особого желания достаю бежевую юбку в паре с первой попавшейся блузкой и снова нерешительно замираю посреди комнаты. Ну уж нет. Во второй раз переодеваться в ванной я не собираюсь. — Будь так добр, испарись. Одариваю его максимально недовольным взглядом, стараясь не опускать глаза ниже приличного. Он одеваться вообще собирается? — Где Ваши манеры, мисс Харрис? — делано морщится Алекс, но понимая, что наша перепалка может затянуться надолго, сдается. — Ладно, расслабься. Вчера ты так быстро умчалась, что я не успел тебе сказать, что здесь есть гардероб. Можешь переодеться там, — указывает рукой на ещё одну дверь, которую я вчера не заметила. Затем мечтательно добавляет. — Хотя я бы предпочел… Что бы он там предпочел, я уже не слушаю, скрываясь за светлой дверью. Наспех одеваюсь и, только посмотрев в зеркало, понимаю, что с верхом я явно промахнулась. Ч-чёрт! Мало того, что блузка оказывается на запах, так ещё и кокетливое декольте имеется. Была не была. Искать другую одежду нет ни желания, ни времени. Не хочется, чтобы в список моих «хороших» качеств занесли еще и непунктуальность. Когда я возвращаюсь в комнату, Александр уже застёгивает последние пуговицы на белоснежной рубашке. Интересно, он сегодня куда-то собирается? — Ты не перестаешь меня радовать, min kära, — окидывает меня беззастенчивым оценивающим взглядом, затем протягивает руку. — И сделай лицо посчастливее, в конце концов, такого жениха отхватила. Я фыркаю и закатываю глаза. Вот кому-кому, а ему уверенности не занимать.___________________________
Швеция. Стокгольм.
В звенящей тишине слышно, как работает кофеварка. Мужчина неспешно наливает себе дымящийся напиток, устраиваясь на диване за журнальным столиком. Телефон разрывается от уведомлений и показывает несколько пропущенных вызовов, поэтому, отключив звук, он отбрасывает его в сторону. Нетерпеливо тянется к широкому конверту, распечатывая. На удивление, внутри всего лишь один лист и парочка фотографий. Он задумчиво хмурится и читает даже как-то разочарованно: — Двадцать два года, не замужем, — беглым взглядом скользит по бумаге, пытаясь выловить хоть что-то интересное. — Закончила курс по криптографии, получила степень бакалавра… Скучающе вздыхает. Или она действительно пай-девочка, или у него крайне хреновый источник. По крайней мере, до недавнего времени в надежности последнего он был уверен. Уже собирается убрать листок обратно, когда его внимание привлекает достаточно занимательная деталь. Внимательно изучает новую информацию: — Вот как, мисс Харрис… — довольно хмыкает, откидываясь на мягкую спинку дивана. А ведь это может значительно упростить его задачу. Остается лишь решить, как этим получше воспользоваться.___________________________
Швеция. Особняк Нильсенов.
Время ещё никогда не тянулось так медленно. По сравнению с завтраком, вчерашний ужин кажется сладким сном с радужными единорогами. Меня испепеляют сразу две пары глаз. Бабушка Александра не упускает возможности закидать меня новой порцией вопросов. А блондинистая липучка нахально флиртует с моим женихом. Фиктивным. Но женихом. Смотрю на притихшего Сэма, похоже, бедняга тоже чувствует себя не в своей тарелке. Рэйчел ещё вчера уехала к себе домой и до сих пор не появлялась. Даже ей немного завидую. Я тоже не против сбежать отсюда, желательно, далеко и надолго. — Ты сегодня поедешь в офис? — слышу противный щебет Эммочки. Кукла сидит напротив Алекса и чуть ли не в рот ему заглядывает. Бесит. Он же лишь отстраненно кивает головой, то и дело поглядывая на часы. Видимо, не я одна мечтаю поскорее смыться. Теперь-то понятно, куда он собирался. У меня только единственный вопрос: что делать мне? Остаться один на один с его семьей? Ну уж нет, к такому меня жизнь не готовила. Чувствую себя маленьким щенком, которого хозяин оставляет одного дома. — Как замечательно. Значит, нам по пути, — радуется Барби, от чего вилка, которой я уже с минуту ковыряю несчастную яичницу, с визгом скребет тарелку. — Отец попросил меня забрать кое-какие бумаги… Дальше в её нелепую болтовню я уже не вникаю, мысленно считая до десяти. Затем ещё раз. И ещё. На пятом десятке понимаю, что не помогает от слова «вообще». Кто это придумал только? Впрочем, какая мне разница? Наши отношения такие же липовые, как накладные ресницы липучки. Поэтому он вправе заниматься с ней всем, чем его душе угодно. К моему огромному облегчению, дальше терпеть это безумие не приходится. В столовой появляется Фредерик, и они с Александром куда-то удаляются. Меня же утаскивает его бабушка под невинным предлогом «просто пообщаться». Должна сказать, женщина она очень милая, когда не устраивает допрос с пристрастием, естественно. — Ты ведь знаешь, Агата, что в нашем обществе есть определенные правила, — начинает она издалека, отчего я внутренне напрягаюсь, хоть и вида не подаю. — На этих выходных наша семья устраивает небольшой приём, и это замечательная возможность представить тебя в качестве невесты. Будет неправильно, если о тебе все узнают в день самой свадьбы, — улыбается мягко, и в уголках глаз собираются небольшие морщинки. Приём, свадьба, невеста… Кажется, словно до меня только сейчас доходит весь масштаб трындеца, в который я влипла. К счастью, отвечать не доводится, потому что в следующий момент слышу голос позади себя: — Бабушка, ты ведь не будешь против, если я украду Агату на пару слов? — Александр стоит уже один, Фредерика рядом не наблюдается. Ну, и по традиции моего согласия никто не спрашивает. — Ты тоже слышал это? — интересуюсь уже в коридоре, больше для проформы, знаю же, что слышал. — Да, и мы вынуждены согласиться, — видимо, мой взгляд слишком непонимающий, потому что он объясняет. — Я разговаривал с Фредериком на этот счет. Там соберутся многие партнёры твоей тёти, а нам нужно как можно скорее ввести тебя в курс всех дел Аннет, — ободряюще улыбается. Еще бы по волосам потрепал, как зверушку, ей-богу. — Скоро приедет Рэйчел, она поможет тебе подготовится. «Ох, за шо мне все это?» — звучит в голове голосом Гудмана, и я выдыхаю. Не пора раскисать, Харрис. Дальше будет только сложнее.***
— Ты в этом в монастырь собралась? — скептически хмурится Рэйчел, оглядывая меня с ног до головы. — Предыдущее было лучше, — перебирая тонкими пальцами кончики блондинистых волос, вспоминает она черное скромное платьице. Скромное в том плане, что ткани на него явно пожалели. — Чем тебе это не нравится, хорошо же сидит? — морщусь, крутясь перед зеркалом. Я уже потерялась в счёте времени, которое мы убили в поисках наряда для завтрашнего вечера. — Что скажешь, Сэм? — поворачиваюсь к почти задремавшему на диванчике парню. Печальная участь не обошла стороной и его. Рэй практически силой вытащила нас из дома сразу после того, как Алекс с прилипалой отчалили. Чёрт! Опять вспомнила. — Мне нравится. Берете? — он с надеждой маленького щенка из зоомагазина напротив смотрит на меня с Рэйчел, потягиваясь. — Исключено, — подруга упрямо мотает головой, всучав мне очередной наряд. Видимо, где-то в этой жизни я хорошенько согрешила. Вздыхаю, но в примерочную плетусь. Переодеваюсь, расправляю слегка пышную и, на удивление, длинную юбку и остаюсь довольна. Возвращаюсь к ребятам, ожидая сурового вердикта. Рэйчел обходит меня по кругу, придирчиво рассматривая, поправляет россыпь голубых цветков на талии. — Думаю, мы определились, — довольно заключает она. Воздух облегчения покидает мои легкие со звуком спустившегося воздушного шарика. Сэм же светится так, словно выиграл в лотерею. Она ещё что-то рассказывает про туфли и аксессуары, но я чувствую, как мысли вновь уплывают совсем в ненужное русло… Ревную ли я? Абсолютно нет. Меня просто раздражает, что Барби липнет к Нильсену при каждой лучшей возможности и что ей совершенно плевать на то, что рядом с ним в этот момент нахожусь я. Словно я пустое место. Лишь временная помеха, пустышка, не представляющая из себя ничего особенного. Ненавижу, когда меня недооценивают. — Я обещала Сэму провести экскурсию по городу, ты с нами? — спрашивает Рэй и, судя по всему, уже не впервые. — Только сначала мне нужно заскочить к Алексу, утром он забыл забрать папку с документами, которые я ему принесла на подпись. Мы, наконец-то, выходим на парковку, выгружая пакеты на заднее сиденье её автомобиля, ласково именуемого «малышкой». — Может быть, я помогу? Вы спокойно гуляйте, а я всё отвезу, — предлагаю с опозданием, осознавая, что язык опережает мозги. Впрочем, ничего нового. Подруга окидывает меня хитрым прищуром зелёных глаз и улыбается так, словно лишь подтверждает свои мысли. — Только если тебе не трудно… — явно издевается. Отрицательно мотаю головой, доставая телефон: — Диктуй адрес. — Не нужно, поедешь с нами, — кивает в сторону высоких офисных зданий. — Здесь недалеко.***
Чувствую себя идиоткой. Даже слов пристойных не осталось, одни эмоции градом. Вспоминая наставления Рэйчел, пытаюсь отыскать нужную дверь. И если бы не моя память, как у золотой рыбки, я бы уже давно была на месте. Так, сейчас, вроде, налево. Или все же направо? Надеюсь на свою интуицию. Мысленно скрещиваю пальцы, второй рукой стучу, открывая дверь. Кажется, угадала. В просторной приёмной светло и непривычно тихо. Вопреки всем моим ожиданиям, секретарша у Александра далеко не грудастая модель в костюме, как из секс-шопа. Признаю, удивил. Интересно, сколько ей лет? Навскидку от двадцати пяти до сорока. — Hallå. Letar du efter någon? * — она отрывает свой суровый взгляд от компьютера, поправляя очки в круглой оправе. На секунду озадачено зависаю. Определенно, пора подучить шведский. — Эм… здравствуйте, я пришла к мистеру Нильсену. Секретарша окидывает меня таким взглядом, будто своим существованием я наношу оскорбление всей вселенной. — К нему нельзя, — сухо изрыгает офисный Цербер, недовольно скривившись. Влюблена в него что ли? Да нет, быть такого не может. Она явно по кошкам. — Мне можно, — стойко выдерживаю её возмущенное бурчание и не без опаски открываю темную дверь. В погоню за мной она не пустилась. Это хорошо. Кабинет у Алекса просторный и довольно уютный. Особенно привлекают внимание панорамные окна и вид, который сквозь них открывается. — Я же просил никого ко мне не впускать, Шарлотт, — недовольно бросает Нильсен, даже не соизволив поднять взгляд от каких-то документов. Так странно. На работе он совсем другой. — Так уж никого? — хмыкаю я, плюхнув фиолетовую папку ему под нос. Наконец, он отрывается от своих бумажек, и я с удовольствием отмечаю, как его глаза забавно округляются до размеров голубых елочных шаров. — Агата? Какая приятная встреча, — он внимательно смотрит на меня, и его губы расплываются в самодовольной усмешке. — Неужто соскучилась? — Не обольщайся, я здесь исключительно из-за просьбы Рэйчел, — нагло вру, покусывая нижнюю губу. Дурацкая привычка. — В любом случае, я рад тебя видеть, — Алекс поднимается со своего места и подходит ко мне. Ну, вот как можно быть таким милым и раздражающим одновременно? — Ты ещё не обедала? — неожиданно спрашивает он. — Не успела. — Замечательно, — отчего-то радуется Нильсен, затем добавляет, — подожди здесь, я сейчас вернусь. Ответить я не успеваю, так как дверь за ним уже закрывается. Странный какой-то. Заняться нечем, поэтому решаю разведать обстановку. В первую очередь исследую книжные полки. Несколько книг, написанных канадскими писателями, модель корабля и одна единственная рамка с фотографией. Беру её в руки, рассматривая. Александр здесь совсем маленький, года три, не больше. Наивный распахнутый взгляд и смешные щечки. Держит в руках плюшевого мишку, а рядом, улыбаясь, стоят его родители. Оказывается, на мать он похож лишь глазами. В остальном — копия отца. Даже непривычно видеть Оливию такой… веселой? В груди почему-то становится так тесно, что, кажется, еще немного, и сердце и легкие разорвутся. Быстро смахиваю с глаз выступившие слёзы, возвращая фотографию на место. В последнее время я стала слишком сентиментальной. Как раз вовремя, потому что в кабинет возвращается Александр. — Идём, каттен, — он берет меня под руку, направляясь к двери. — Куда? Я непонимающе хлопаю слегка влажными глазами. — Как куда? Обедать, — объясняет, глядя на меня, как на несмышлёного ребёнка, который задаёт тысячу и один глупый вопрос. Затем бросает короткий взгляд на наручные часы. — Ну, или почти ужинать. Я уже говорила, какой он сегодня странный? Под прожигающий взгляд секретарши мы направляемся к лифту и вскоре оказываемся на крыше. Замираю и, кажется, забываю, как дышать. Отсюда открывается фантастическая панорама на город. Небо уже тронули лучи уходящего солнца, отчего облака окрасились в нежные оранжевато-розовые оттенки, завораживающие дух с одного взгляда. Подхожу к краю бетонного ограждения, опираясь на него руками, вдыхаю свежий воздух. Опускаю взгляд вниз. Высоко. — Не терпится уже избавиться от меня? — оборачиваюсь к Александру и не могу удержать улыбку. — Разве от тебя избавишься? — фыркает он, откуда-то доставая парочку крафтовых пакетиков. Благо, ограждение достаточно широкое, чтобы с легкостью разместить на нем два высоких стаканчика, сэндвичи и, судя по умопомрачительному запаху, вкуснейшую выпечку. Невольно щипаю себя за ладонь. Нет, не сон. Ради приличия сглатываю слюни и пытаюсь сделать лицо побезразличней. — Можно не только смотреть, но и попробовать, Агата, — смеется он, пододвигая ко мне дымящийся напиток. Не веря, принюхиваюсь, и делаю глоток. Мм-м-м… Откуда он узнал, что я обожаю чай с мелиссой? При нём-то я пила его всего лишь однажды. — Спасибо, — всеми силами стараюсь не расплыться розовой лужей, отворачиваюсь к закату. Ветер гонит пушистые облака, и вечерняя прохлада обволакивает кожу, пуская толпы мурашек. Невольно вздрагиваю, когда теплый пиджак ложится на мои плечи, окутывая знакомым ароматом. Повисает пауза. Мы молчим. Но я и не хочу говорить. Чем меньше слов, тем проще себя обмануть. Поверить в то, что это больше, чем игра, больше, чем фальшивка. — Можешь посмотреть на меня, Агата? — из-за стука своего сердца я не слышу, как он тихо подходит ко мне сзади, приобнимая. — Пожалуйста. Разворачиваюсь в его объятиях, замирая. Александр настолько близко, что, кажется, я могу рассмотреть каждую крапинку на небесно-голубой радужке… Свободной рукой он ныряет в карман своего и временно моего пиджака, доставая оттуда небольшой бархатный мешочек. — Думаю, это твоё, — берёт мою ладонь в свою, и в следующий момент я чувствую, как он надевает кольцо на мой безымянный палец. Явно старинное. Снова теряю дар речи. Непонимающе таращусь на мерцающие грани ромбовидного сапфира, тщетно пытаясь унять бушующий водоворот эмоций, подступающий к глазам и горлу. Это игра, это игра, это всего лишь игра! — По закону жанра, ты должен был встать на одно колено, — пытаюсь придать голосу шутливый тон, чувствуя, как сердце безудержно барабанит по рёбрам. Напряженное выражение покидает его лицо, заменяясь широкой улыбкой, от которой под блузкой разливается горячее тепло. — Приму это за «да». Я лишь закатываю глаза, сдерживаясь, чтобы не улыбнуться в ответ. — Не боишься, что я опять его потеряю? Он обреченно качает головой. — Можешь просто помолчать, Харрис? — просовывает руки под пиджак, притягивая меня ближе. Чувствую тепло его тела, как дыхание щекотно шевелит волосы на макушке, и позволяю себе маленькую слабость, утыкаясь носом в его шею. Вдыхаю знакомый аромат и прикрываю глаза. Сейчас мне спокойно. Даже если это игра.***
— Думаю, на сегодня тебе хватит, Агата, — раздается тихий голос прямо за мной, когда я тянусь к новой порции шампанского. И если я говорю «прямо за мной», я имею ввиду «сантиметрах в десяти от моей шеи». С долей разочарования замечаю, как бокал в моей руке исчезает, и вздрагиваю, потому что спину обдает теплом, а крепкие ладони ложатся мне на талию. — А я думаю, что ты забываешь про приличия, — ворчу так, для порядка, слабо пытаясь отстраниться. — К черту приличия, меня уже тошнит от всех этих постных физиономий, — он опускает подбородок мне на плечо, раскачивая в такт доносящейся музыке. И здесь я с ним полностью солидарна. От натянутой улыбки уже сводит скулы, поэтому единственное мое желание — побыстрее сбежать отсюда. Подальше от скучных разговоров и высокомерных взглядов. Весь вечер чувствую себя, словно смотрю кино. Картинки меняются так стремительно, что не успеваю их осмыслить. Эмоций много, но рассортировать их не получается, настолько туго они переплетены между собой. — Извините, можно украсть вашу даму на один танец? — разрушая магию момента, слышится где-то со стороны незнакомый голос. Вдруг чувствую, как руки на моей талии напрягаются. Это еще что такое? — Только если у тебя есть хороший врач-травматолог, пупсик, — слащаво скалится Александр, поворачиваясь, посылая незнакомцу убийственные взгляды. Еще с минуту они сверлят друг друга глазами, а я так и застываю на месте, не зная, чего ждать дальше. Но в следующий момент происходит невообразимое. Незнакомец разражается заливистым смехом, притягивая Алекса к себе. — Ну ты и задница, Нильсен. Если бы не Рэйчел, я бы даже не узнал, что ты покидаешь наши холостяцкие ряды, — он по-дружески хлопает его по плечу. — Только не говори, что зажал мальчишник. Женишок закатывает глаза, но на приветствие отвечает. Кажется, я одна здесь не понимаю, что происходит. — Может быть, представишь меня своей невесте? — спрашивает незнакомец с едва заметным акцентом. — Всегда мечтал увидеть девушку, которая добровольно согласится выйти за тебя замуж. Я мысленно фыркаю. Добровольно. Ага, как же! — Агата, познакомься, это Феликс, — Алекс отступает в сторону, и теперь я могу рассмотреть его друга получше. Достаточно высокий, улыбчивый, он производит вполне неплохое впечатление. — Приятно познакомиться, Агата, — мужчина протягивает руку, с нескрываемым любопытством разглядывая меня своими светло-зелеными глазами. Кажется, слово «стеснение» ему вообще не знакомо. — Взаимно, — протягиваю ладонь в ответ, которую он подносит к губам, коротко целуя костяшки пальцев. Смущенно улыбаюсь, радуясь тому, что в полумраке просторного сада не видно, как пылают мои щеки. Да уж, наглости ему не занимать. Неудивительно, что они подружились. Два сапога пара. Интересно, насколько хорошо он знает своего друга? Я бы с радостью закидала его парочкой вопросов, но на этом наш непродолжительный диалог заканчивается. — Мы пойдем, если ты не против. У нас были некоторые планы, — Нильсен прижимает меня к себе, словно обозначая территорию. — Не скучай! — тащит куда-то вглубь аккуратно стриженых деревьев. И это я-то ревную? С ликующей ухмылкой на лице быстро перебираю ногами, пытаясь не запутаться в пышной юбке. Наконец, мы останавливаемся около симпатичной беседки вдали от любопытных взглядов и шума. Освобождаю свою руку и опираюсь на холодные перила, вдыхая аромат цветущего сада. Шампанское-таки ударило в голову, потому что земля под ногами кажется на удивление шаткой. — Ответь честно, — я достаю из волос колючую шпильку, блаженно прикрывая глаза. Не прическа, а орудие пыток. — Зачем тебе все это? До моего появления у тебя была спокойная жизнь. Без проблем и опасности. Ночь как нельзя лучше располагает к разговорам, алкоголь — к откровениям. Мне действительно важно услышать ответ на вопрос, который не дает мне покоя с первой минуты, когда я переступила порог этого дома. Лицо Александра становится задумчивым, взгляд отстраненно блуждает среди множества деревьев. На секунду мне кажется, что в темных зрачках мелькает тревога вперемешку с волнением. Он медленно поворачивается в мою сторону: — Агата, ложись, — говорит тихо, но четко, без тени усмешки. — Чего? — озадачено свожу брови. Опять пытается соскочить с вопроса? — Ложись. Быстро, — цедит сквозь зубы, и в следующий момент чувствую, как меня сшибает с ног, а воздух рассекает очередь выстрелов.