Призрак.

Утром его ждут сразу две радостные новости. Во-первых его, наконец, перевели на домашнее обучение по состоянию здоровья и тратить немногие силы, чтобы отсиживаться на уроках, выслушивая материал, который он и так знает, больше не надо. Во-вторых мама с Хэви собрались на турслёт байкеров, который проходит где-то неделю. А это значит целая неделя тишины и спокойствия, без взволнованных вопросов и насильно впиханной еды. Ди ужасно перепугался, когда Вики сначала отказалась от ежемесячной поездки, чтобы остаться с ним, но после активных убеждений со стороны самого блондина согласилась поехать, прихватив с собой и брата. Жить вдвоём с отцом легко. Они почти не пересекаются, встречаясь лишь на кухне за каждодневным приёмом пищи и перекинувшись парой слов, расходятся по своим углам. В принципе подростка это устраивает, его никто не дёргает, не лезет в душу, но иногда хочется получить хоть немного внимания со стороны отца. В последнее время Глэм больше похож на искусно сделанную куклу, чем на живого человека. Он двигается, улыбается и говорит как обычно, но какое-то несоответствие всё равно присутствует, будто мужчина делает всё на автомате, подрожая запрограмированным машинам. Ди откровенно не понимает, почему никто не замечает этого. Отец фальшивый насквозь. Маска за маской скрывает его лицо, пряча истинные чувства. Парень может и попытался бы сорвать их, если бы Глэм позволил, перестал избегать, закрываться за глухой стеной непонимания и отчуждённости, если бы отец сделал первый шаг, срывая и его маску. Тишину дома разбавляют периодические приходы Чеса. Хиппи заваливается к ним без приглашения в любое время суток, и ему не важно дома Глэм или нет. Дядя пользуется полным и безоговорочным доверием Ди, спокойно врываясь к нему в комнату. Тихие продолжительные разговоры по душам помогают немного отвлечься и расслабиться, а также посмотреть на поведение отца и всю эту ситуацию со стороны, чужим взглядом. Чес знает Глэма как облупленного. Годы прожитые вместе дают о себе знать. Он с лёгкостью может прочесть любое чувство на лице обычно без эмоционального блондина. Последние три месяца хиппи видит только страх. Страх за жизнь сына. Глэм знает чуть больше, чем остальные. Он очень долго искал хоть какую-то информацию, а нашёл целую семью с похожим случаем. У их дочери был точно такой же диагноз, симптоматика совпадает в точности. Вот только она умерла пару лет назад. И сейчас старший из блондинов видит, как его сын повторяет судьбу этой девочки. Чес и сам периодически ловит себя на мысли, о том, как это будет... жить без Ди. Они все стали чуть чаще задумываться о смерти. На улице накрапывает дождик, стуча по металлической крыше мелкой барабанной дробью. Ди открывает окно, приятный запах подступающей лета, солнца, тёплых капель и свежескошенной травы врывается в комнату, освежая. Чес, так и не дождавшись отца, ушёл полчаса назад. Заняться откровенно нечем. Домашку он сделал, причём не только свою, за что уже получил деньги и сейчас раздумывает не спуститься ли вниз перекусить чего-нибудь. Обязательный полдник в своей диете подросток пропустил, ему повезло, что теперь никто не проверяет количество съеденого, Вики же уехала. Ди уже спрыгивает с последней ступеньки, когда голова снова начинает кружится. Знакомое состояние вызывает раздражение. Он прислоняется спиной к стене, пережидая приступ. В висках стучит кровь, пустой желудок неприятно скручивает, Ди чувствует сильнейшую усталость, что притягивает его к земле, заставляя взвыть от собственного бессилия. Входная дверь хлопает, отец разувается, молча проходя в коридор, и замирает, уставившись на бледного сына. - Ди.. - в взволнованном голосе присутствуют нотки паники. Парень открывает глаза, перед ними всё расплывается. Он устало поднимает руки, дотрагиваясь до пульсирующих висков, но прикосновение не ощущается, как и собственное тело. На пару секунд Ди кажется, что его собственные ладони увеличились в размере, сморщились, стали взрослее что ли. - Пап.-шепчет подросток, падая в руки вовремя подбежавшего Глэма. ××××× Ди качается на лодочке. Мерные, мягкие волны убаюкивают. Солнечный свет режет глаза, блондин отворачивается, случайно раскачивая лодку. Раз- она зачерпнула немного прохладной воды. Ступни намокли, но это не смертельно, скорее даже приятно, такое лёгкое охлаждение в контрасте с палящим солнцем. Два - на этот раз воды больше. Она заливает колени блондина, Ди вскакивает, стараясь убрать неприятное ощущение. Три - подросток, не удержав равновесие, летит в воду. Та распахивает свои чернильные объятья, принимая молодое тело. Ди пытается всплыть, он бесполезно дёргается, размахивая всеми конечностями сразу. Воздух постепенно заканчивается. - Ты снова здесь. - тихий смех и блондин выныривает, просыпаясь. ××××× Ди вздрагивает, отчаянно вдыхая кислород. Мысли спутаны, а ощущение нереальности происходящего никуда не делось. Его нежно придерживают за плечи, укладывая обратно на колени мужчины. Глэм ласково перебирает волосы сына и молчит. Приятно. Подросток закрывает глаза, наслаждаясь. Ноги отца немного угловаты, они резко впиваются в позвоночник, но парень даже не шевелится, не хочет разрушать возникшую идилию. Чуть горьковатый аромат цитрусов заполняет всё пространство. У Глэма на них аллергия, но он почему-то всегда пах именно этими фруктами. - Почему ты не ел? - спокойный вопрос без раздражения или упрёка. Но Ди всё равно морщится, садясь прямо, приятная атмосфера пропала. Мужчина тяжело вздыхает, видя как подросток увиливает от ответа. - Может быть всё-таки посетим того врача из Германии? - Пап, это глупо. Он сказал даже меньше, чем остальные. - парень истерично хихикает, продолжая. - Просто дай мне умереть спокойно. Глэм вздрагивает, стискивая ладонь сына в стальной хватке. Длинные на удивление распущенные волосы закрывают его лицо, не давая увидеть эмоции. Тяжёлое дыхание иногда прерывается тихим свистом, он будто старается удержать себя от глупого поступка. Ди неосознанно протягивает руку, убирая мешающиеся пряди за ухо. Мелкие капельки срываются с ресниц Глэма, утопая в мягком ворсе дорого персидского ковра. Блондин впервые видит отца плачущим. Почему-то эта картина восхищает и отдаёт болью одновременно. Ди нежно поворачивает лицо отца к себе, смотря в удивительные голубые глаза. Они сияют тоской и печалью, так и не сорвавшиеся с ресниц, слёзы блестят, делая взгляд более глубоким, а цвет более насыщенным. " Как два океана." - проносится в мыслях. Ди неловко отворачивается, но руку не опускает. Глэм закрывает глаза, утыкаясь губами в ладонь сына. - Ты не умрёшь, родители не должны пережить своих детей. " Не должны" - повторяет подросток про себя. Отец мимолётно целует его пальцы, отправляясь на кухню, как он сказал за едой. А Ди выдыхает, медленно краснея. Последний жест породил в нём какое-то странное чувство, которое всё никак не утихнет, заставляя сердце сладко замирать в ожидании чего-то. " Так странно." Под внимательным взглядом Глэма съесть приходится всё до последнего кусочка, даже если остатки еды он уже откровенно запихивает в себя. Ди медленно встаёт, анализируя своё состояние. Шатает уже меньше. Он отказывается от помощи, самостоятельно поднимаясь к себе. Снова прикасаться к отцу почему-то неловко. Стоило бы подумать о своих странных ощущениях рядом с Глэмом и проскачивших о поцелуе мыслях. " Это ведь ненормально. Я не должен думать о нём в таком ключе." - но его прерывает знакомый и уже успевший надоесть голос. - Как мило. - фраза сочится сарказмом. - Такие необычные отношения. Густав вернулся. Хоть парень и надеялся, что тот потеряется где-нибудь в своём небытие, но прекрасно понимал, что ему такое счастье точно не светит. Правда, кое-что полезное Ди для себя вынес. После прикосновений к материальным предметам призрак исчезал на несколько дней или часов в зависимости от тяжести вещи, видимо, восстанавливаться. - А что завидуешь? - блондин даже не пытается повернуться к голосу, всё так же пялясь в недочитанную в больнице книгу. - Было бы кому. Смертнику. - В смысле? - Ди, посмотри на меня. - Каким образом я же тебя не... - парень прерывает сам себя, уставившись на едва видимый прозрачный силуэт мужчины в точности, как на фотографии из интернета. - Почему я тебя вижу? Губы еле шевелятся, а страх проникает внутрь, накрывая его с головой, подросток и сам знает ответ на этот вопрос. Густав многозначительно молчит, ехидно скалясь полупрозрачным ртом. Ди умирает. С каждым разом его состояние постепенно ухудшается, когда-нибудь настанет день, и он просто не проснётся. Будет лежать в своей кровати с закрытыми глазами, бледной физиономией, без пульса, сердечного ритма и мыслей. Совершенно мёртвый. И что будет дальше? Пустота? Ничего? Блондин теперь точно знает, что жизнь после смерти есть. Но уж лучше чернильная тьма, где ты ничего не чувствуешь и не ощущаешь, чем вот такое вот жалкое существование в вечных поисках собеседника. " Существует ли рай, ад? Если да, то куда я попаду?" - Ди не был ни плохим, ни хорошим. Он был обычным. Точно так же презирал многих, ненавидел кого-то и в детстве мучил букашек, но он любил свою семью, оберегал брата, помогал немногочисленным друзьям. Парень не сделал ничего такого, чтобы попасть в жаркое пекло, но и для райских садов он недостаточно хорош. - О чём задумался? О жизни вечной? Ну в твоём случае не такой уж и вечной. - Свали. - устало просит блондин. - Выблядок, никаких манер. - ругается призрак, но послушно уходит. На душе становится легче. Умирать не так уж и страшно. По крайней мере он не чувствует всепоглощающего ужаса, не молится о спасении своей души, ему почти плевать. Куда страшнее видеть эмоции близких, их страх, боль. Они прощаются с ним, сами того не осознавая. Это проскальзывает во всём: взглядах, жестах, приятных словах, да даже то что родные начали сдерживать свой гнев в его присутствии говорит о том, что они хотят, чтобы их запомнили такими, счастливыми и радостными, чтобы последние мысли о них были только в положительном ключе. " Наверное Хэви будет плакать, мама тоже, и как показала сегодняшняя практика и отец, Чес немного порыдает, может быть пару школьных друзей. И всё. Больше я никому не нужен. - блондин прикрывает глаза, чувствуя как пара слезинок всё-таки скатываются по щекам, затекая в уши. - Возможно после смерти я стану призраком и буду видеть Густава на постоянной основе. - он прерывает сам себя, моментально вскакивая. - О, нет! Нет, нет, нет! Рано мне ещё помирать. "- подросток снова откидывается на белоснежную, накрахмаленную подушку, потирая виски. С сегодняшнего дня Ди всеми силами начнёт цепляться за жизнь.