***
В субботу, две недели назад, мемберы разъехались по своим делам. Только Джисон и Минхо остались в общежитии. Начиналось всё вполне невинно. Парни приготовили завтрак, смотрели фильмы, прогулялись до супермаркета. Но потом… У Минхо то ли детство в одном месте заиграло, то ли ещё что. В общем, он начал щекотать младшего. Затем, когда на него не обращали никакого начал вредничать. То ущипнёт, то укусит. Джисон всё также был заинтересован в сюжете фильма. Минхо надоело. Он оседлал младшего. — Что ты хочешь? — Хан кладёт ему руку на макушку и перебирает тёмные волосы. — Хани-и, — тянет старший. Ему просто ласки хочется. Кошачья натура наружу рвётся. — Ну, что? Не в настроении я, сходи в комнату Феликса и возьми у него большого плюшевого медведя. Пообнимайся. — Я хочу с тобо-ой, Джисони-и, — Минхо губы обиженно дует и елозит вблизи паха. — Не хочу, хён, — спокойно отвечает младший и возвращает внимание на экран. Минхо сильнее скользит бёдрами. Задом в пах вжимается. Пальцами тёмные сосочки мнёт. Ух! Его всё также игнорируют. У Джисона дыхание сбивается, грудь тяжело вздымается, руки в кулаки сжимаются, сдержаться пытается. Нет у него настроя такого сегодня. Ну вот не хотелось. А сейчас вреднючий хён провоцирует. Он всё также сидит на бёдрах, но трогает теперь только себя. Снимает футболку. Трёт тёмные горошинки, шею сжимает и пощипывает. Нежно гладит себя и спускается к бёдрам. Приспускает домашние шорты, запускает руку в боксеры и постанывает. А Джисон совсем не железный. Перед ним такое потрясающее зрелище. Любимый хён сидит на нём и ласкает себя. Никто бы перед таким не устоял. Вот и Хан опрокидывает старшего на спину и устраивается между разведённых ног. Минхо ликует. Добился нужного эффекта. Можно отступать. — Ой, мне больше не хочется, — Минхо вырывается и быстро направляется в душ. Джисон громко матерится и обещает отомстить.***
Неделю спустя. Месть. Джисон толкнул его в грудь, заставляя упасть на кровать, но Минхо успел опереться на руку. Прежде чем старший успел спросить, что случилось, он провел языком по всей длине его члена. — Джисон! — громко простонал он, толкая бедра вверх. Младший провел языком вверх по вене к головке. Приоткрыл рот, обхватил губами головку и стал посасывать её. — Блять! Малыш! — прохрипел он, стараясь не потерять контроль над собой и не взять за волосы. Его стоны только подбодрили, и Хан провел пару раз языком по уздечке, заставляя парня простонать своё имя вновь. Он стал постепенно глубже заглатывать член. Старался изо всех сил использовать язык, чтобы смочить каждый миллиметр его члена, до тех пор, пока не достиг основания. Минхо дышал так, будто пробежал марафон. Смотрел на то, как губы растягивались на его члене. — Твой рот такой тёплый. Так хорошо, — захныкал он, облизывая губы. Джисон прекратил двигаться и посмотрел прямо в глаза старшего. Тот непонимающе смотрел, замечая, как на глаза наворачиваются слёзы. Прежде чем он смог что-то сказать, Хан сильно сглотнул, заставляя его откинуть голову и схватить волосы в кулак. — Твою мать! — простонал он, толкаясь бедрами вверх, касаясь головкой горла. Конечно, было больно, но видеть то, какой эффект его рот оказывает на Ли, стоило того. Джисон немного отстранился, обхватив губами только головку, и вновь взял его до самого основания. — Черт, Хани, — Минхо схватил волосы крепче. — Блять, продолжай, — Джисон сжал его бедра, как бы говоря ему, что не он контролирует ситуацию, и слегка коснулся зубами основания, от чего танцор заскулил, начиная тянуть за волосы, прося остановиться. — Мне жаль, но, прошу, не останавливайся, — Джисон отпрянул от него и вытер слюну со своего подбородка, смотря на него. — Почему ты говоришь мне, что делать? Я думал, что ты будешь хорошим мальчиком? Или мне лучше прекратить? — Нет! Нет. Не останавливайся. Я буду хорошим, обещаю! — прохныкал он и преподнёс руку к щеке Хана, нежно поглаживая лицо. — Я буду хорошим, Хани. Джисон притворился, будто думает над своим ответом, хотя не собирался оставлять его в таком положении, но, казалось, немного переборщил, когда увидел, как руки и губы старшего дрожат. — Лучше бы тебе и правда им быть. Он обхватил вновь его член губами, беря его всё глубже и глубже до тех пор, пока не дошёл до самого основания. Он и подумать не мог, что у Минхо был такой звонкий голос, но слышать то, как он, не стыдясь соседей, громко стонет его имя, заставило эго окрепнуть. Выпустив его член изо рта, стал водить рукой вверх-вниз по всей длине. Положив его половой орган так, чтобы он был на животе, он провел языком по всей длине… А потом внезапно вспомнил то, что сделал Минхо неделю назад. Джисон встал, вытер губы и спокойно отправился в ванную. Свой, оставленный без внимания, член требовал разрядки. Минхо только горько усмехнулся. Он всё понял. Джисона дразнить себе дороже. Но… Он продолжит. Хан думал, что всё наладилось, что старший больше не будет играться, но в течение недели тот продолжал. Джисон обижен. Иногда хотелось вечером просто расслабиться и простого человеческого кончить. А Минхо доводил его и в последний момент сбегал. Мемберы смотрели и не понимали Минхо. Они видели, что Джисон очень зол и напряжён. Бан Чан даже порывался поговорить с ним, но решил пока этого не делать. Обычный вечер пятницы. Минхо и сам устал от всего этого. Ему слишком хочется оказаться в объятиях младшего. Хочется посидеть у него на коленях и рассказать о том, как прошёл день. Целоваться тоже хочется. А Джисон обижается и прогоняет. Вот он, как раз пришёл из студии. — Хани, — тихонечко шепчет Ли. Его услышали, но проигнорировали. — Джисони, я хочу к тебе. Можно? Пожалуйста. — Нет, нельзя. Тебе и без меня нормально. Иди обратно к медведю своему. — Пожалуйста, я больше не буду. Честно-честно. Я хочу к тебе, — Минхо больше не смешно, как было до этого. Теперь Джисон говорит серьёзно. — Хани, — всхлипывает Ли. Хан отворачивается и направляется в душ. Минхо остаётся один. Время позднее, и он не думает, что кто-то есть в гостиной, поэтому держит свой путь именно туда. Садится на диван, подтягивая колени к груди, тихо всхлипывает и включает какую-то телепередачу, не вникая в сюжет. Стало так грустно, что невыносимо, он понимает, что сам во всём виноват, но вот как исправить не понимает, раньше никогда такого не было, Джисон не обижался, а сейчас он сильно расстроен. Минхо от этого слишком больно и грустно. К нему кто-то подсаживается. — Что случилось, хён? — Чонин поглаживает его по голове. Макнэ догадывается, что всё дело в Джисоне. Минхо качает головой, показывая, что рассказывать не будет. И сильнее всхлипывает. Чонину становится жаль хёна. Минхо никогда не плачет. Хан выходит из душа и не наблюдает старшего. Странно. Он выглядывает и видит макушки Ли и Яна в гостиной. Выходит и направляется к ним, сразу понимает, что что-то не так и с тихим выдохом садится на корточки перед Минхо и поднимает его лицо. У того глаза красные, щеки мокрые и дрожащие губы. Чонин отодвигается и даёт больше пространства. — Тише, малыш, — шепчет Джисон и притягивает к себе. Минхо в его объятиях ещё больше плачет. Он слишком сильно этого желал, — иди сюда, — снова шепчет младший и берёт старшего за руки. — Я больше не буду, Хани, — всхлипывает танцор, — не буду больше вести себя как ребёнок и провоцировать тебя, — Минхо отчаянно цепляется за его плечи и шепчет в шею, покрывая её поцелуями. Джисон приводит Ли в комнату. Сам садится на кровать к изголовью и не отпускает старшего. Минхо держится руками за шею. Боится отпустить. Вдруг его опять прогонят. Но Хан больше не обижается. Целует в висок и предлагает ложиться спать. — Давай спать, сладость, — шепчет Джисон. Он укладывает старшего и притягивает к себе. — Н-но я… Я хотел… — Тише, всё хорошо, не торопись. Скажи, чего хочешь, — Минхо не говорит, он действует. Целует. Да так, что глаза от удовольствия закатываются. Минхо любит долгие, нежные поцелуи и сейчас ласкает только так. Посасывает язык младшего и выдыхает удовлетворённо. — Давай больше не будем ссориться? Никогда-никогда, — вовсем по детски говорит Ли. — Конечно, не будем, — отвечает Сон с едва заметной улыбкой и снова нежно целует.