Ящик Шредингера

Кэра лежит на спине, а над головой сияет россыпь звёзд. Она и не замечала раньше, как их много, как складываются светящиеся точки в узоры. Люди давным-давно придумали созвездия, чтобы во что-то верить. Кэре тоже нужно верить во что-то, что не является правдой. Сначала Кэра верила в то, что они обязательно все преодолеют и доберутся до Канады, Алиса пойдет в школу, а она сама будет собирать ей завтраки и вместе с Лютером встречать после уроков. Кэра хорошо представляет эту картину. Осеннее солнце играет лучами в золотых листьях, пятна света и тени прыгают по асфальту, по куртке на широких плечах Лютера и в светлых волосах Кэры, заставляя их сиять еще ярче. Они пришли немного раньше, чем нужно, они говорят о каких-то бытовых мелочах и прерываются на полуслове, когда из дверей начинают выбегать дети. Алиса бежит к ним, обнимает сразу обоих, Лютер гладит ее по голове, а Кэра спрашивает, как прошел день. Они возвращаются домой, держась за руки, как настоящая семья, Алиса весело смеётся и рассказывает, какие темы проходили на уроках. По дороге они покупают мороженое, Алиса больше не тот несчастный запуганный ребенок и не отказывается перекусить. У них дома светло и уютно, и хоть не богато, видно, что это место любят и заботятся о нем. У них дома пахнет с кухни чем-то вкусным – пока Кэра готовила, Лютер доставал для нее продукты и посуду с верхних полок. И пусть семье из двух андроидов и одного ребенка не надо много еды, с такими запахами уютнее и живее, в этих мелочах они больше похожи на самых обычных людей. А ещё пироги можно раздавать соседям. Они все делают вместе: занимаются домашними делами, ходят за покупками, помогают Алисе с уроками, садятся за стол, а по вечерам смотрят фильмы или играют в настольные игры. Теперь Кэра видит улыбку Алисы каждый день и понимает, что они все делают правильно. Они стали настоящей семьёй. – Я люблю тебя, – говорит Алиса, и у Кэры наворачиваются слезы. И текут холодные по вискам, а звёзды над головой дрожат и теряют четкость. Зачем машине слезы, если только ей не предназначено было стать человеком? Любить, как человек, и страдать так же. Даже в груди болит совсем как у людей, оттого, что строки сбитого программного кода заставляют тириумный насос работать неправильно. Когда Кэра открыла глаза наконец, признала перед собой, что Алиса не человек, что она такая же машина, ее мечты начали рушиться. И она меняла повреждённые детали на новые, перерисовывала картину маленького семейного счастья. Ей нужна была цель, путеводная звезда, к которой хочется стремиться. Они с Лютером не встречают Алису из школы, она туда не ходит. Кэра не собирает ей завтраки и не покупает мороженое по дороге домой. Но они все ещё обнимаются при встречах и держатся за руки, когда идут. Вместо школы Алиса ходит на уроки скрипки и танцев – этих вещей нет в программе, и она хочет им научиться. Они идут втроём до дома по длинной дороге, через парк с заваленными шуршащими желтыми листьями дорожками. Им некуда спешить. Андроидам не нужна еда и не слишком нужен сон, у них полно времени, и они учатся быть людьми. Быть семьёй. Они рассказывают, как прошел день, смеются над общими шутками и планируют выходные. Кажется, у них получается. В их доме светло и уютно, хоть и с кухни не так часто пахнет чем-то вкусным. В их доме много самых разных книг и несколько коробок с настольными играми. Они думают о том, чтобы купить щенка, и выбирают породу, поэтому на столе лежит раскрытая энциклопедия о собаках. Их семья не совсем обычная, но любящая и счастливая – это главное. – А ты, Кэра? – спрашивает Лютер, пока отталкивается веслом. – Что ты хочешь делать в Канаде? – Я? – Кэра смотрит на другой берег, на россыпь звёзд над головой и огней вокруг. Красиво, как в сказке, как в ее мечтах. – Я хочу лежать на траве и смотреть, как плывут облака. И она лежит, на той стороне, в Канаде, где никто не должен ее тронуть только за то, что ее кровь голубого цвета. Но внизу не мягкая трава, а холодный снег, а над головой вместо пушистых облаков далёкие звёзды. Кэра больше не хочет мечтать и во что-то верить. Ее мечты лежат в холодной воде вместе с Лютером, их занесло под снегом вместе с отключившейся Алисой. Она смотрит на дрожащие звёзды, холодные, одинокие, пустые. Они такие же, как она. Они, может быть, погасли давно, умерли, исчезли, и только из-за света кажется, что они ещё здесь. Кэры, может быть, тоже больше нет, осталась одна только ноющая пустота в пластиковом корпусе, так похожем на живого человека.