***
— Папирус, будь хорошим мальчиком, — цветок оскалился, выставив клыки на показ, — подойди сюда, к своему другу и помоги мне. Папирус посмотрел на короля. Асгор неодобрительно прикрыл глаза перед тем, как раздраженно вздохнуть и уставить свой взгляд в пол. Гвардеец чувствовал себя виноватым. Он хотел помочь всем, но лишь разозлил короля и даже не подозревал, во что вляпался. Пошевелив руками, он скинул с себя ослабшие жгуты из листьев. Повертев голову в поисках Флауи, он уставился в пол возле трона. Там неподвижно, наблюдая за каждым движением, как будто выжидая чего-то, стоял цветок. Флауи не выглядел доброжелательно, но Папирус привык к этому. Он всегда видел его в таком состоянии, хоть сейчас и было всё совсем по другому. Подойдя ближе, он сел на колени. Цветок оскалился, перед тем, как вручить сосуд другу. Папирус аккуратно протянул руки, чтоб взять то, что ему предлагали, как в голову болезненными воспоминаниями ударили слова. «— Эти души — наше спасение. Каждая из них может дать огромную силу каждому, кто сможет поглотить её. Она владеет умением сделать монстра сильнее или же наоборот — убить его и всё то, с чем он взаимодействовал. Поэтому я не советую тебе даже близко подходить к ним. Ты недостаточно силён для того, чтоб делать такое, поэтому, Папирус, я прошу тебя, ступай. Я рассказал слишком много..» — Нет. — Что ты сказал? — Я не буду этого делать, — на глаза Папируса выступили слёзы. Он уловил на себе неодобрительный взгляд цветка, прежде чем отвернуться. Он знал, что жертвует жизнями многих монстров, которые остались здесь. Жертвует жизнью своего брата. Но совесть и прильнувшие в его голову слова короля не покидали его. Новые потоки стеблей притянули тело скелета к земле, прижимая с двойной силой. От болезненного чувства, Папирус заскулил, прежде чем ему успели заткнуть рот огромным листом. — Да как ты смеешь? Я тебе предложил свою помощь, а ты ещё и носом воротишь? Я вспоминаю твоего брата, — Флауи хмыкнул. Сдвинув голову в бок, он уставился на беззащитного друга, лежащего в его же стеблях, практически укутанного в них, — такой же болван. Жаль, что ты не сможешь его спасти. Потому что сейчас.. Флауи замахнулся сосудом. Оранжевая душа встрепенулась внутри, прежде чем встать на место. Цветок угрожающе посмотрел на двоих пленников, лежащих по разные стороны тронного зала и снова переключил внимание на стражника. — Всё будет по другому. — Нет! Стой! — Папирус умоляюще вскрикнул. Из глаз потекли слёзы. Он не понимал что делает и знал, как на него сейчас смотрит король. Руки сжались в кулаки настолько, что несколько прутиков сломалось, доставляя хозяину стеблей жгучее покалывание. В коридоре послышался топот. Он приближался. Был слышен запах застывшей крови и в глаза полетели остатки пыли. У входа в тронный зал показалась маленькая фигурка, склонившая голову вбок. — Ох, а вот и главный гость. Фриск, прости, но у нас совсем другие планы, — Флауи наконец сжал сосуд крепче, — только жаль, что выиграю всё равно я.***
— Санс, а ты когда-либо так быстро бегал? — Альфис держалась за край халата, чтоб тот не улетел. Было хоть и жарко, но скелет практически бежал в сторону замка, поэтому тут нельзя было обойтись без поддержки краёв одежды. Короткие ножки топотали по плиткам, еле успевая за двумя друзьями. — Ал, нам нужно как можно быстрее добраться до замка. И если мы это сделаем до прихода человека, — Санс нахмурился. В который раз он не позволяет слезам начать выступать на глазницах? — то фортуна будет на нашей стороне. Хотя, я не совсем уверен в этом.. — скелет уловил неодобрительный взгляд главы на себе и замолк. Из-за стресса он пытался говорить как можно меньше, чтоб не рассказать нужную ему информацию. — Хорошо, а если мы придём раньше? У тебя нет магии, Санс! Как я смогу защитить вас обоих? — Андайн обеспокоенно глянула по сторонам, ища причину невыносимой прохлады. В Хотленде никогда не бывало холодно, но сейчас было исключение. Пот стекал по лбу, не давая думать о другом. — Придумаем что-нибудь, — Санс закрыл глаза. Скоро настанет момент появления его костлявых дружков, которые не появлялись уже довольно давно. Гастер-Бластеры уже заждались нужного применения. Но лишь их хозяин не был в восторге. Он хотел прийти домой, лечь в комнате брата и зарыдать на весь дом, чтоб излить всё, что закралось у него в душе. Закончить план было единственной преградой. И тогда можно спокойно лежать дома, вспоминая все события связанные с его братом. Он знал, что доставит себе ещё больше боли этим. Ведь его уже не вернуть. — Там вход. Думаю, мы на месте.***
— Хей-хей. Ты разве хотел переходить на сторону добра? — Фриск наклонила голову в другую сторону, наблюдая сквозь закрытые глаза за маленьким ростком где-то в конце комнаты. — А кто сказал что я на стороне добра? Ты сама предложила мне пойти именно так, как захотел бы я сам. Так почему бы не забрать из этой ситуации всю выгоду? — Флауи улыбнулся. Душа всё так же бешено билась в его лапах, пытаясь выбраться наружу и найти её хозяина. Все попытки были бесполезны. Цветок был беспощаден, когда в скором времени опять переметнул свой взгляд на примотанного к себе стражника. Папирус взглянул вверх. Оранжевый свет действовал на глаза, отчего они начали болеть. Слёзы не прекращали течь рекой. В мыслях он уже попрощался со всеми, кто у него остался. Он успел извиниться перед братом, даже не зная, жив тот или нет. В коридоре послышался шум. Опять. Все переглянулись. Лишь Фриск обернулась и странно улыбнулась. — Долбанная соплячка, ты пожалеешь, что ступила на эти земли! — голос Андайн раздался в голове Папируса, отчего тот дёрнулся. Она жива. Но есть ли там ещё кто-то? Или же глава правда доказала своё призвание? — Мфвх! ММПХ! — Папирус брыкался и пытался переключить на себя внимание, чтоб кто это ни был в том коридоре, услышал его. Новый поток голосов ударил в его черепушку. — У нас гости. Давайте устроим им тёплый приём.