Бал

Прошло несколько дней, и я с трудом смогла восстановить равновесие своего несчастного настроения на более удачный лад. Я стала относиться к вещам с наибольшим равнодушием и изо всех сил верю в то, что когда-нибудь смогу переступить через весь этот ком проблем, которые с каждым днем отнимали у меня как можно больше сил, словно, сговорившись, играли на перегонки. А трассой для этих гонок послужили мои нервы, как бы странно это не звучало. Макс иногда задерживается на работе и возвращается домой чересчур измученным. Никогда не подумала бы, что любимая работа может отнимать столько сил. Наоборот, мне казалось, что он каждый раз испытывал прилив вдохновения, глядя на отряды из маленьких детей. А теперь что-то произошло, и он постоянно старается закрыть эту тему, но я чувствую какой-то дискомфорт. И, однажды мне удалось окончательно добить в оборотне все наипрекраснейшие чувства, которые он испытывал ко мне. Мы поссорились. Из-за моего упрямства. Я ему сказала многое, что тогда меня интересовало: начиная оттого, что я самостоятельная и независимая девушка и заканчивая репликой, что могу присутствовать на важных собраниях с Итаном Вудом без сопровождения знакомыми вампирами. И теперь я сильно скучаю по его ласковым рукам, обнимающим до ссоры каждую ночь. Я чувствую, что если не исправлю ситуацию, то дела могут пойти куда хуже. Фолл вернулся домой на три часа позже, и под моим настороженным взглядом прошел на кухню. Я успела поужинать хлопьями с молоком и теперь испытывала тошноту из-за волнения. Тихонько сжимая пальцы, я сидела на диване и смотрела на выключенный телевизор. Мне даже стало страшно. Страх того, что этого не будет, как раньше. Той романтики, гармонии, прекрасного настроения, доброй улыбки, объятий… Я почувствовала боль в грудной клетке и постаралась успокоиться, но мысли все равно возвращались в сторону негатива.

***

Макс открыл настежь окно и ушел готовить завтрак. И я сильно замерзла без его объятий. Тихо поднявшись с кровати, я сходила умыться и пробралась на кухню мысленно обрадовавшись тому, что Фолл обиделся не настолько, чтобы перестать готовить завтрак на двоих. Он такой красивый: обнаженный по пояс, не спеша обжаривает омлет и чуть, совсем немного, улыбается. Улыбается?! Я подхожу к нему со спины и робко обнимаю, поглаживая кончиками пальцев торс. Макс не отстраняется, но и не предпринимает дальнейших действий. Я вздыхаю. – Без тебя я замерзла, – оборотень коснулся моей руки, и я вздрогнула, осознав, что он сейчас отстранится. Но Фолл лишь сжал запястье, и я всхлипнула. Не сдерживая слез развернулась и стала медленно отходить к выходу, но истерика настигла меня именно сейчас. Макс осторожно поднял меня на руки и посадил на стол, обеспокоенно вглядываясь в красные глаза. Я отвела взгляд. – Когда кто-то близкий ссорится со мной, то я начинаю представлять самые страшные картины разворотов событий и близко принимаю к сердцу. Вот я и распереживалась, что ты больше не захочешь быть со мной. – Мия, – с добротой произнес он, – ну ты чего? Мне нужно было смириться с тем, что ты у меня такая независимая женщина, или же старательно косишься под нее. И это довольно важное решение, поэтому я долго об этом размышлял… – вздохнул оборотень. – Солнышко, ну ты чего? Я бы никогда тебя не оставил одну в самый трудный момент. В последнее время ты любишь шокировать меня новостями. – Да, я стараюсь. Я перевела дыхание и посмотрела на оборотня с отчаянием и диким волнением. – А что случилось у тебя на работе? Ты стал позднее возвращаться. Я переживаю, Макс… – он погладил меня по щеке, и я прикрыла глаза. – Завал, – устало выдохнул он, – сейчас нужно разобраться со многими документами, так как скоро приедет проверка, и мы должны показать весь наш лагерь на пять с плюсом. Стараюсь освобождаться как можно раньше, потому что скучаю по своей маленькой девочке. Сердце пропустило удар. Я положила голову ему на грудь, чувствуя успокаивающий ритм. Его руки бережно гладили по спине, а губы шептали успокаивающие слова. Макс бережно собрал мои волосы в низкий хвостик, не отнимая взгляда от глаз. Протянутые кончики пальцев пощекотали меня, вызвав мурашки. Оборотень поправил пряди около ушей и с нежностью ставил поцелуй на щеке. – Ты красивая, – улыбнулся он так, что я почувствовала движение бабочек в животе. Приятно. До жути. Я обняла Макса за шею, уткнувшись носом в оголенную ключицу. Блондин что-то промычал и погладил спину горячей ладонью, заставляя чуть прогнуться.