Марионетки колдуна. Ледяное Сердце

      Пивная кружка разбилась над головой, очередной бедолага осмелившийся по пьяни ругаться со скеллигскими пиратами, был выпихнут из кабака пинком под зад. Пьянчуга, не рассчитавший силы, с размаху шмякнулся на грязную мостовую носом, под звонкий смех полуголых девиц лёгкого поведения заорал отборной бранью что-то вроде: «Приведу своих друзей! Вы у меня попляшете!»       – Да, не наши это ребята, которых только пара бочонков может с ног валить, – сказал капитану корабля Вол, когда члены его команды, удовлетворённые битьём морды, сели за длинный широкий стол.       Плечистый мужик преклонных лет носил повязку на левом глазу, лишившись его в бою, а в бороде и волосах давно серебрилась седина. Вся команда была как на подбор – крепкие молодцы, бороздящие просторы моря возле островов Скеллиге. Иногда нанимались в охрану совсем слепым купцам, что не видели в их корабле состояния драной колоши. По большей части они занимались контрабандой и в этот раз пристали к пирсам Новиграда, чтобы отдать товар.       Их молодой, но цепкий капитан с самого начала пресёк гульбища на широкую ногу, выдавая лишь определённую сумму, которую матросы могли просадить на выпивку и девок. И нещадно карал тех, кому это не нравилось. Пиратство – ремесло, не приносящее постоянной прибыли, и если бы они просаживали все деньги в тавернах и борделях, то давно бы остались без корабля. И самое херовое было то, что захватить новый никак не удавалось, но оно и понятно. На их тазу только топить мелкие суда, к хорошо укреплённому судну не подойдешь, к тому же на них наверняка команда как на подбор, не то, что их компания.       Молодой мужчина со стального цвета глазами и густыми темными волосами, привлекал внимание многих людей. В первую очередь тем, что выглядел среди этого сброда намного представительнее, никогда не лез в драку первым и одевался получше. Да, задир он всегда успокаивал мощным ударом кулака, никогда не давал спуску команде и никогда не зажимал деньги, всегда честно расплачивался со всеми. Команда его уважала за дальновидность и умение торговаться, продавая разным купцам украденные у неудачников товары. Никто не знал, правда, откуда он взялся. Просто один раз появился на пустующих пирсах Фарер и решил побороться за власть в пиратской команде. Хаммонд, занимавшийся ранее этим промыслом, был мёртв.       Парень тогда назвался Медведем и его больше никто ни о чём не спрашивал, в пираты от хорошей жизни не идут. В сущности ничего с приходом к власти этого парня не изменилось, разве что команда стала получать гораздо больше денег после набегов, контрабанды и торговлей рабов. Их предыдущий командир предпочитал оставлять команде объедки со словами: «Вертитесь, как хотите.» Нет, находились смельчаки, которые были не согласны с таким положением вещей, вот только им всем одного удара молотом хватало, чтобы навсегда прекратить выступления на сей счёт. Даже старый Вол, служивший правой рукой Хаммонда, признал власть парнишки и честно тянул свою должность первого помощника на их корабле «Шторм».       – Знаешь, этого парня я вижу уже не впервые, и он постоянно смотрит на тебя, – осторожно заметил Вол, наклоняясь к Медведю и указывая в сторону.       Капитан осторожно перевёл взгляд на угловой столик. В тусклом свете настольной лампады было тяжело разглядеть его лицо из-под накинутого капюшона. Да, не заметить его было сложно. Пусть «Золотой Осётр» не был откровенным клоповником, но столь богато одетого господина встречать здесь часто не приходится. Мысль о чародейском ремесле всплывала мгновенно, поскольку мужчина сидел постоянно в подпоясанной синей мантии отороченной золотой каймой. Разве что в полумраке трактира выглядел он подобно мертвецу, слишком уж бледная у него была кожа.       – Может, вы ему понравились, а, кэп? – спросил один из команды.       – Ты заткнулся бы лучше, – шикнул на него более трезвый товарищ.       – Ой, да ладно тебе, все же знают, что в этих чародейских школах на севере либо одни мужики, либо одни бабы. Может, поэтому они детей иметь и не могут? Никак друг с другом не сойдутся? – заржал тот, отхлёбывая пиво из кружки.       – Хочешь с чародеем сцепиться? Молчи лучше.       – А что он мне сделает? Молнией в зад плюнет? Ща посмотрим на что этот задохлик способен.       Схватить матроса не успели, он, несмотря на выпивку, бодро направился к столу чародея, не шелохнувшегося при этом. После установления власти Нильфгаарда, культ Вечного Огня заметно притих, иерарх Хеммельфарт, дабы сохранить свой пост отказался от преследований магов. Потому они теперь снова могли чувствовать себя вольготно, ведь стража и охотники перешли от охоты за колдунами на охоту за нелюдями.       Пират с хрустом размял пудовые кулачищи, шею и плечи, поигрывая внушительными мускулами. Стало заметно тише, все поздние посетители с интересом наблюдали за этой сценой, не каждый день можно увидеть, как мутузят мага или как он кого-нибудь превращает в кучу дерьма. Послышались шепотки и звон монет, кто-то начал делать ставки.       – Эй, я с тобой разговариваю! – с вызовом сказал ему моряк, хотя чародей уже давно перевёл на него взгляд. – Ты чего это на нас так пялишься? Что? Вспоминаешь, как тебя имели? Не можешь забыть, да?       – Сколь примитивна издёвка, – заметил ему чародей, наконец-то поворачивая голову. – Впрочем, чего ещё ожидать от неграмотного гнильца, как ты? Мне вот всегда было интересно, как моряки выдерживают месяцами в море и обходятся без женщин? Думаю, ваша примета, что баба на корабле – быть к беде, несколько неверно истолкована. Скорее всего, их присутствие просто смущает вас любить друг друга.       – Ах ты, сука!       Мужик замахнулся, но кулак его угодил в стену возле головы чародея. Не успел тот заорать от боли, как щуплый маг перехватил его за запястье и уложил мордой в стол, заломив ему руку в болевом захвате. Одно движение и она будет сломана.       – Неожиданно, правда? – спросил чародей. – Продолжить или свалишь от моего стола?       Он красноречиво дёрнул его руку. Приступ боли сковывающей судорогой прошёлся по плечу, заставив моряка униженно застучать о столешницу, признавая поражение. Чародей ослабил хватку и вернул взгляд в сторону скеллигских пиратов. Медведь допил разбавленное пиво и встал из-за стола. Сильному следовало выказать уважение, нечасто встретишь этих белоручек, что могут защитить себя в кабацкой драке и не прибегнуть к магии.       – Не стоит, с чародеями связываться себе дороже, – тут же вырос за его спиной Вол.       – А мне надоела его противная рожа, так что лучше узнать, зачем он здесь и покончить с этим, – возразил ему Медведь.       Чародей снова сел за стол и удобно расположился в углу, откинувшись на стену, ожидая, когда к нему подойдёт капитан.       – Надеюсь, я прошёл проверку на прочность? – спросил он, стоило капитану опуститься на соседнюю скамью.       – Чего тебе надо от меня?       – Я бы предпочёл поговорить об этом с глазу на глаз.       – А, – улыбнулся Медведь. – Только не говори, что мой подчинённый оказался прав. Раз так, ищи себе другую дырку!       – Не стоит изображать себя глупее, чем ты являешься, Медведь, – от его ехидной улыбки по спине пробежал холод, а странной формы треугольные ногти до ужаса напомнили когти. – Или мне лучше назвать тебя Сванриге ан Тиршах?       Пренебрежение сменилось подозрительностью и опаской. Никто в команде не знал о его прошлом, и никто не задавал неудобных вопросов. У пиратов не принято узнавать предпосылки и причины становления на столь скользкий путь.       – Откуда?..       – Это неважно, важно то, что я могу помочь вернуть утраченное, то чего ты был достоин и что должно было принадлежать тебе по праву.       – Раз уж мы заговорили о глупости, то я слишком хорошо знаю, для чего делаются такие предложения. Ты ведь хочешь получить свою выгоду, только не скажешь мне какую, ведь так? – разозлился капитан.       Да, ему было горько от своей доли. Тогда четыре года назад ему казалось, что честь лучше позорного предательства и наглой подставы. Но теперь, спустя столько времени, он понимал, что надо было заткнуться, промолчать и занять своё место на троне Скеллиге. И пусть клан Ан Крайт сам бы смывал позор кровью. Кто он теперь? Капитан отщепенцев, жалких пиратов и он бы врал себе, если бы не хотел вернуться назад и переиграть тот момент. Но это невозможно, а всего-то делов заткнуть своё обострённое чувство чести и держать рот на замке, ведь у чёртовой Керис ан Крайт не было никаких прямых доказательств причастности его матери к резне в залах Каер Трольде.       Но и чародеев не зря опасались народы Скеллиге, они алчны, жадны и всегда преследуют свою выгоду. Наверняка неслучайно Радовид устроил им гонения перед смертью. Предложение было заманчивым, как сокровища, что охраняет дракон.       – Наоборот, я не стану тебе лгать. Керис ан Крайт начала объединять кланы. Не всем это нравится, ведь женщина на троне – это вызов традициям Скеллиге, мало того, теперь флот Чёрных свободно ходит возле Островов. Молодой королеве нужно верное и сильное плечо.       – О чём…       – Как я уже сказал, этот разговор не предназначен для лишних ушей, а здесь их слишком много. Впрочем, заставлять тебя решать всё сразу и на эмоциях не собираюсь. Ваш корабль уплывает завтра вечером, потому я буду ждать твоего решения в «Зимородке» в полдень. Если тебе интересно моё предложение, то приходи на второй этаж, найдёшь меня за самым дальним столиком. Если нет, что ж… Было приятно познакомиться.       Чародей оставил на столе несколько флоренов, хотя вроде ничего не заказывал, и ушёл из полутёмного помещения. Медведь не сразу вернулся к своей команде и весь оставшийся вечер сидел мрачнее грозовой тучи. Когда ребята попытались его развеселить, то Вол пресёк это суровым взглядом единственного глаза.       Дальнейшее застолье было испорчено, капитан полностью погрузился в свои мысли, по привычке поднял пару тостов с командой и отправился на корабль. Ему было душно и шумно в кабаке, он не слышал себя, не воспринимал ощущения, а подумать ему было над чем.       Шум волн успокоил, вернул в привычную стихию, хотя его тут же отвлекла стоящая неподалёку проститутка. Она кокетливо позвала его, выгнулась всем телом, предлагая себя. Сморщив нос, мужчина, когда бывший Сванриге ан Тиршах, сыном короля Скеллиге Брана ан Тиршах, ныне лишённый имени изгнанник, позорный пират, работорговец, контрабандист. Продажная девка фыркнула и пошла завлекать другого клиента, виляя задницей и подражая мурлыканью кошки.       Вечером работа в порту кипела, причаливали и уходили корабли, большинство с парусами или флагами золотого солнца на чёрном фоне, меньше – с гербами морской гильдии. Грузчики заносили по шатающимся сходням ящики и мешки, готовясь к отплытию, разносились крики капитанов, стоял отборный мат, слышался жадный крик чаек, отожравшихся на дармовой рыбе, таскающих всё с прилавка неподалёку. Из «Хромоножки Катарины» доносились весёлый женский смех, музыка и громкие голоса. Этот портовый бордель его ребята знали хорошо, не раз пользовались услугами его девочек. Некоторые из которых сейчас стояли на улицах и завлекали клиентов, змеями увивались на месте, готовые продать себя за лишние флорены.       А ведь он мог сидеть в королевском зале Каер Трольде, ему доставляли бы лучших пленниц со всех островов, он был бы окружён почётом и уважением, и мог бы взять в жёны любую женщину, какую только захочет. А теперь, глядя на грязный бордель, понимал, насколько он пал. Решил быть честным, как учил отец, не повергать на проклятие и позор целый клан, вот только расплата оказалась непомерна. Вместо почёта и уважения – грязные пиратские набеги, контрабанда, договоры с самыми мерзкими личностями Новиграда, Назаира, Цинтры… И если он попадётся кому-то из бывших соклановцев, то они не будут к нему милосердны. После устроенного Бирной, его матерью, он – сын изменницы, паршивой предательницы.       Корабль их знал лучшие времена, он нуждался в ремонте, но откуда у пиратов хорошие деньги? Их жизнь это вечное висение на волоске, хождение по тонкой грани между жизнью и смертью. Медведь давал этой старой развалине не больше месяца, прежде чем она окончательно потонет. И хорошо, если это случится у берегов островов или континента, а не в открытой воде.       – О чём задумался, капитан? – слова Вола выдернули из раздумий, из воспоминаний о прошлом. – Что он тебе предложил?       – Вернуться. Стать кем-то больше капитана пиратского корабля, – честно признался ему Медведь.       – Ты, надеюсь, отказался?       Вместо ответа молодой капитан лишь взглянул на бурлящий жизнью порт. Он напоминал муравейник, только, несмотря на клонящееся к закату солнце, никто и не думал откладывать работу. Это вечное перетекание столпотворения возле пирсов не прерывалось ни днём ни ночью, лишь замедлялось, когда солнце пряталось за полосой горизонта.       – Кэп, ты же понимаешь, что чародеи ничего и никогда просто так не делают. Им нельзя доверять.       – Нельзя? А ты знаешь, кем я был? Гордостью своего рода, должен был взять на себя ответственность за целый клан, стать достойным сыном своего отца, – не выдержал Медведь. – И посмотри вокруг! Старая гнилая колоша, которая утащит нас на дно в любой из штормов, команда из отребья, которым нужно только напиться и натрахаться перед следующим походом. Скажи, ты мечтал о такой жизни?       – Я мечтал о свободе, – уклончиво ответил Вол, стараясь спрятать обиду за «отребье».       – Свобода? И что дала тебе эта свобода? Вся жизнь на грани, нищета, а в портах клопы и дешёвые надушенные шлюхи. Эта та свобода, которой ты хотел? Или ты хотел чего-то большего?       – Послушать чародея – это продать душу демону, – стоял на своём первый помощник. – На родине им не зря не доверяют. Они думают только о себе, в них нет чести, они всегда пользуются уловками, опутывая всё своими сетями.       – Уловками, да. И одна такая уловка могла возвысить меня надо всеми, – зло проговорил Медведь. – И моя задача была просто молчать. Понимаешь? Молчать и не открывать рот. Но я решил поступить по чести, обвинил близкого человека в подлоге, в грязной игре. И что дала мне эта честь?! Я устал Вол! Устал влачить это жалкое существование, устал просыпаться каждое утро и думать, не решит ли меня подвинуть команда, не утащит ли меня сирена, не попадусь ли я на зуб акуле, не развалится ли этот кусок дерьма?       – Это не повод доверять чародею.       – Я отдохну, а завтра, посмотрим, что он предложит. И если тебе что-то не нравится, то вызывай на бой, и решим этот спор.       Вол смерил его грустным взглядом, разочаровываясь в своём молодом, но хорошем лидере. Он не мог не признать правоту капитана, их корабль, правда, разваливался, требовал ремонта, но откуда у пиратов деньги на нормальный ремонт? А команда постоянно пополнялась, новички, в основном головорезы, нанятые в портах, никогда не давали спать спокойно. Всегда приходилось держать ухо востро, любой из них мог пырнуть ножом капитана или первого помощника, чтобы самим занять это место. Вол всё это понимал, но чародею не хотел продаваться за все сокровища мира.       – Решать вам, капитан.       Медведь пошёл в свою каюту, разочарованный и остро ощутивший одиночество. Никто ему здесь не поможет, да и глупо искать поддержки у старого пирата, что в любой момент готов сгинуть в свинцовых водах бурного моря. Но Сванриге хотел реванша, вернуться и занять своё место. Раз Хеймдаль дал ему такую возможность, он ей воспользуется! В конце концов, ни один маг ещё не выживал после удара топором по черепу.       Утро встретило теплыми лучами солнца. Несмотря на перевалившую за середину осень, в Новиграде было довольно тепло. Преодолеть расстояние от «Золотого Осётра» до «Зимородка» не представляло труда, но ноги на каждом шагу будто наливались свинцом. Его грызли сомнения, но время заканчивалось, скоро настанет полдень, тогда чародей испарится. Исчезнет возможно единственная и последняя надежда на возвращение домой. Мощёная улица поднималась вверх, на угловом каменном доме висела золотая табличка краснолюдского банка Вивальди. Этот ушлый низкорослый крепыш держал в руках половину Новиграда, в том числе и преступную его часть. Потому даже во время гонений на чародеев, а позже на нелюдей, семью Вима не трогали, хотя очень многие хотели бы увидеть его на костре.       На центральной площади рвал глотку глашатай: «Граждане! Будьте бдительны! Если вы почувствуете необъяснимую слабость, то должны обратиться в госпиталь Вельмерия. Не запускайте своё состояние, иерарх Хеммельфарт не желает распространения эпидемии в Новиграде.»       Да, его ребята уже несколько раз слышали об этом. Люди вечером засыпают, а утром просыпаются будто и не спали вовсе. В основном это были проститутки и их клиенты, но встречались жертвы и среди благородных дворянок. Недавно пронёсся слух, что вроде то ли Роза, то ли Эдна вар Атре звала лекаря домой по этой же причине. Хотя кто его на самом деле знает? В любом случае, Новиградские жители не упускали возможности распустить сплетни о нильфгаардских шлюхах.       «Зимородок» встретил гулом голосов, запахами дорого вина, румяного мяса и свежей выпечки. На сцене выступали поэты и барды в цветастых нарядных, слащавыми голосками декламировали свои стихи. Сванриге так и не понял, что красивого в этих скучных лизоблюдских песнях. То ли дело сказания скальдов, легенды о славных походах, о богах, спускавшихся с небес, о героях, что могли справиться с чудовищами не хуже ведьмаков. А вот эти песенки в которых не были ни грамма правды только раздражали.       Впрочем, Сванриге постарался быстрее пройти сквозь посетителей и подавальщиц на второй этаж, дабы не привлекать излишнее внимание. Публика здесь была вся сплошь в дорогих нарядах, любящая искусство, надушенная так, что кружилась голова. Потому крупный плечистый мужчина, одетый в шкуры явно привлечёт ненужное внимание.       Маг нашёлся там, где и указывал, за дальним и пустым столом. Видимо, и здешняя кухня не вызывала у него большого восторга, а на очередной высокой ноте поющего в зале барда он скривился. Что ж, хоть в этом их вкусы совпадали.       Сейчас при свете дня, он увидел, что чародей и, правда, был бледен, будто мраморная статуя. Впрочем, капюшон мантии он так и не снял, хотел нагнать таинственности встрече. Пусть так, если этому щуплому фокуснику так нужны были все эти игры, дабы набить себе цену – пускай.       – Вы вовремя, – заметил чародей, когда мужчина опустился на кресло напротив.       – Я хочу услышать предложение, – без лишних предисловий сказал Медведь. – Но учтите, никаких налётов на своих я совершать не намерен, убивать ярлов или же саму королеву…       – Полно, – хохотнул чародей. – Я ничего такого предлагать не собирался, боги упаси. Керис ан Крайт, несмотря на мягкость, всё-таки старается править Скеллиге мудро и рассудительно. Её проблема, как и всякой женщины в добросердечности, она старается угодить всем, ей не хватает решительности, что можно понять.       – И в чём тогда твоё предложение? И мне бы хотелось узнать имя, раз ты знаешь моё.       – Сандро, – он чуть склонил голову. – А предложение моё в том, чтобы вернуть вам трон, но так, чтобы выиграли оба клана – Тиршах и Ан Крайт. Брак между тобой и Керис.       – Заманчиво, но есть одна проблема. Я – изгой, проклятый. Мне никто не даст руководить кланом Тиршах, к тому же они выбрали давно другого ярла, после смерти матери и моего изгнания. Керис ан Крайт далеко не дура. Она возьмёт в мужья только героя, – прошипел в бессильной ярости капитан. – И как же я могу претендовать на эту роль? Ледяных великанов на Скеллиге нет благодаря Хьялмару, а бороться с демонами я не умею.       – Есть один вариант, – чародей подался вперёд, – что даст тебе неоспоримое преимущество, славу и не позволит Керис отказать тебе. Битва с чудовищем, с тем, с кем могли справиться только боги. Но один ты его не одолеешь, и вот здесь тебе понадобится моя помощь. Я предлагаю тебе вернуть то, что должно было принадлежать тебе по праву, встать на своё место, а я укажу тебе место, помогу справиться с ним, взамен встану рядом с тобой. Такова моя цена.       – А ты выдержишь этот бой? – с вызовом спросил капитан.       – Справлюсь, но для начала чудовище надо разбудить и если он проснётся и не будет убит, то все острова будут лежать в руинах и тогда то существование, что ты влачишь сейчас, покажется тебе сказкой.       – Тогда с чего я должен на это соглашаться? – разозлился он.       – Всё или ничего, слава или позор, – спокойно сказал Сандро. – Разве это – не традиция Скеллиге? Ведь великие войны шли в битву с чудовищами зная, что их ждёт два варианта – победа или встреча с предками. Решать тебе, сын короля Брана, ярл клана Тиршах.       Сванриге потирал руки, сжимал в кулаки, взвешивая все за и против. Хотя чего было взвешивать? Он либо погибнет в бою, как истинный сын Скеллиге или покрыв себя славой, сможет вернуться домой с достойным подарком. И Керис… Да, она была взрывной, порывистой, но такая женщина была достойна короля.       – Я согласен. Что это за чудовище?       – Ёрмунганд.