Марионетки колдуна. Ледяное Сердце

      – Ты серьёзно? Ёрмунганд? – повторил Вол, когда они сидели в «Осётре» уже после разговора с Сандро. Команду отправили погулять, чтобы не мешали вести деловой разговор. – Да этот чародей издевается.       – А если нет? – строго спросил его Медведь, отпивая из кружки дешёвое пойло по недоразумению называющегося пивом. – Это мой шанс вернуться домой, покрыть себя славой и стать чем-то большим, а не просто пиратом.       – Великая Мать, и где этот чародей собирается его искать? Он решил водить нас по морям?       – А зачем ему это? Какой ему толк нас морить или убивать таким способом? Ты же сам сказал, что чародеи никогда и ничего не делают просто так. Зачем топить старый корабль с кучкой оборванцев на борту? К чему эти сложности? Нет, мы ему выгодны в лучах славы.       – И ты готов на это пойти? Ничем хорошим это не закончится, кэп.       – Знаю, но я так больше не могу.       – Команда тебя не поддержит, – заявил Вол.       – Правда? А вот это мы сейчас и узнаем, – Медведь отдал подавальщице плату за кислое пиво и решительно направился в порт.       Его ребята находились на борту, кто грузил продукты, кто драил палубу, кто откровенно сачковал, правда, завидев капитана, все тут же стали изображать бурную деятельность.       Сходни закачались под ногами, палуба заскрипела, свёрнутый парус пестрел крупными заплатами, старое и потёртое рулевое колесо было чёрным, но не от краски, а от обилия влаги и при походах выскальзывало из рук. Вся эта разруха дополняла уныния в душу молодого и когда-то гордого мужчины, бездарно превратившего свою жизнь в дерьмо.       – Общий сбор! – крикнул Медведь и взошёл на корму.       Убедившись, что вся команда ждёт его слов, набрал воздуха в грудь и постарался, чтобы его голос звучал громко и ровно. Перекричать резвящихся в воздухе чаек, звонкий смех девиц лёгкого поведения, отборные ругательства капитанов и старпомов с соседних пирсов было нелёгкой задачей, но Медведю не привыкать. Раз мог перекричать гневное море, то и людей с птицами сможет.       – Мы много видели лишений и потерь, – начал он, украдкой бросив взгляд на Вола, вставшего чуть в стороне и глядящего вниз, лишь бы не встречаться взглядом с капитаном. – Но сегодня у нас появилась возможность всё исправить, стать не просто горсткой морских бандитов, у которых то густо то пусто.       – Это вы про чародея, кэп? – тут же донеслось из команды.       – Вы хотите ему душу продать? – вторил ещё один возглас.       – Точно! Эти псы ничего просто так не делаю. Не зря король Радовид их калёным железом выжигал.       По толпе пошли возгласы, никто не хотел соглашаться на сделку с магом. Всё что угодно, но только не ходить у него в подчинении. Вол, стоящий у борта хитро улыбнулся и развёл руками, мол, он предупреждал. Однако, сын короля, бывший Сванриге ан Тиршах не собирался сдаваться. Если он хотел осуществить свой план, то обязан был показать свой авторитет, грош ему цена, как ярлу и королю, если не сможет справиться с горсткой плешивых разбойников.       Спустившись с кормы, Медведь вытащил из-за пояса небольшой топор и обвёл тяжёлым взглядом команду. Мужчины затихли, превратившись из бравых морских волков в жалких щенят, они опускали глаза, стараясь не глядеть на капитана и не решаясь бросать ему вызов в открытую. Вол сзади напрягся, не веря, что сейчас начнётся настоящая резня.       – Вот ты, – Медведь указал топором на стоящего в первом ряду матроса. – Скажи, это та жизнь, о которой ты мечтал? Солнце, волны, солёный ветер и ощущение безграничной свободы?       – Ну да, – неуверенно ответил тот, криво улыбаясь почти беззубым ртом.       – Прекрасно. А о нищете, отсутствии нормальной еды, дешёвых пропахших духами шлюхах? О трусливых побегах от Чёрных с риском, что эта старая сгнившая колоша в любой момент развалиться, ты мечтал?       Матрос стушевался, не ожидая подобного вопроса. Как и всякие бандиты, они предпочитали не говорить и не думать о тёмной стороне своего ремесла. О состоянии вне закона, об отсутствии друзей, дома, частой нехватки денег. Мало того, даже приходя в порты, где их могли принять без риска оказаться арестованными, пираты не могли себе позволить нормального лекаря. Потому часто воспалившиеся и нагноившиеся раны становились причиной страшной мучительной смерти или ампутации, а своего лекаря у них нет, да и кто согласится на это? Можно было кого-нибудь похитить, но возникал риск, что он их просто отравит.       Свободный порт Новиграда был их отдушиной, здесь они пропивали деньги, забываясь в объятиях проституток, чтобы потом снова отправиться в поход, рискуя нарваться на купца с хорошо вооружённой охраной или на конвой Нильфгаарда. И молиться Фрейе, чтобы гневное море не разбило корабль в щепу при очередном шторме.       – Нет, – не сразу ответил он.       – А ты? – Медведь указал на другого матроса. – Тоже об этом мечтал? Голодать и думать, доживёшь ты до следующего нападения на корабль и молиться, чтобы там было хоть что-то годное для продажи или, если повезёт, деньги и еда?       – Нет, – тоже ответил он.       – У каждого из нас есть мечта, и каждый встал на этот путь по своим причинам, – продолжил капитан. – Я никогда не спрашивал, не требовал откровений, они мне не нужны. Каждый здесь выполняет свою роль, но, давайте будем честными сами с собой. Никто не был готов к тому, чем придётся платить за эту свободу. И сейчас Великая Мать привела меня к человеку, что может всё изменить. Да, он чародей. Найдёт ли он в этом свою выгоду? Безусловно. Но и мы можем поиметь с этой сделки гораздо больше, чем хер да душа. Мы отправимся в поход, совершим подвиг и прибудем на Скеллиге. Там нас встретят как героев, нам больше не придётся прятаться, выдирая хлебную крошку у кланов. Каждый из вас получит имя, вы будете частью кланов, сможете жить, как подобает.       – Но чародей… – вяло возразил кто-то.       – Если вы не согласны, то бросайте вызов или навалитесь всем скопом, можете попробовать разорвать меня на части. И поставьте этим самым крест не только на моём, но и на своём будущем. Хотя не могу сказать, что всегда мечтал умереть от рук трусливых ослов.       Повисла тишина, нарушаемая только привычными звуками порта: бранью с других кораблей, выкриков капитанов, шума волн и стона натянутых снастей. Никто из пиратов не хотел нападать, они стояли на месте и не решались поднять глаза, ведь каждый пришёл на столь скользкий путь, потому что не видел иного выхода.       – Так что решила команда? – спросил он, когда молчание стало затягиваться.       – Мы с тобой, капитан, – вместо всех ответил Вол, он вышел вперёд, встал рядом и сказал: – А кому такое не по душе – сваливайте отсюда.       Снова никто не сдвинулся с места, никому не хотелось показать себя трусом даже здесь.       – В таком случае, готовимся к отплытию, – приказал Медведь. – И чтобы через полчаса всё было готово, вперёд!       Когда все разошлись по своим местам, Медведь спросил:       – И почему решил поддержать?       – Эта старая колоша тоже заслуживает почётно войти в гавань Каер Трольде, Аринбьёрна, Порта Гольмштейна или к берегам Хиндарсфьялля. Она не заслужила стать безымянным мусором на морском дне, – пожал плечами тот. – Так что идём с вами, капитан. Только вот Шкет опять надрался и спит в корчме.       – Ждать не будем, он и так несколько раз нам чуть не загубил всё, пусть теперь сам выкручивается, – жёстко заявил Медведь. – Хотел быть пиратом, вот пускай и пожинает плоды фривольной жизни.       Капитан снова пошёл к «Зимородку». Да предварительное согласие на это безумие он дал, но идти вразрез с решением команды опасался, если надо драться с чудовищем, то тут нужен каждый клинок. Один на один тут справится лишь ведьмак и то не факт, что ему будет по зубам сам Ёрмунганд.       – Какая пламенная речь, – голос раздался неожиданно от дверей «Осётра». Сандро стоял под навесом трактира и щурился на ярком солнце, легкая мантия змеилась на ветру, придавая его виду ещё больше загадочности и таинственности. – Воистину, ты мог бы стать прекрасным королём.       – Значит, нечего без дела болтать, отправляемся.       – О, нет, ты поплывешь сам, – покачал головой чародей, доставая из поясной сумки сложенную в свиток карту, скрепленную простой бечёвкой. – Я лишь проложил маршрут.       Медведь развернул карту и узнал многочисленные горные островки вокруг Скеллиге. Пираты и контрабандисты, в том числе и его банда, использовали их для схронов, но они были непригодны для жизни. Так же на небольших каменистых островах оставляли людей на произвол судьбы. Это была казнь за предательство, за бунт, за укрывательство добычи. Обычно моряков утаскивали сирены или же, если им было всё равно, то умирали от жажды, поскольку ни один торговый маршрут там не пролегал, а морские патрули Чёрных туда не совались, слишком дорожили своими кораблями.       А ещё карта была довольно старой, чернила явно правили, а бумагу старались реставрировать. Плюс, так скрупулёзно, выводя каждый камешек, современные картографы не составляют.       И был в россыпи этих каменистых обломков Лабиринт Хеймдаля. Скалы зубьями вздымались ввысь и образовывали сложный лабиринт, перед входом в огромный грот, но до него ещё надо было добраться.       Поговаривали, многие смельчаки пытались, да ни один оттуда не вышел. Подвиг, достойный короля.       – Ты хочешь, чтобы я прошёл этот лабиринт, и в конце меня будет ждать чудовище? Возвращение из него – уже подвиг, так для чего мне чудовище?       – Ты же хочешь, чтобы традиция возымела действие? – вскинул бровь Сандро. – Керис ан Крайт наверняка спросит, кто может подтвердить, что ты действительно там был и будет права. Согласись, команда оборванцев – не самые надёжные свидетели, а чародею она, увы, не поверит. Скеллиге до сих пор открещиваются от магов, предпочитая слушаться круг друидов. А значит тебе нужны доказательства и голова чудовища – наилучшее из этого.       – Тогда почему не плывешь?       – Ты, правда, считаешь, что моё присутствие благотворно скажется на боевом духе команды? Брось, они разорвут меня на части при первой же возможности. Посему буду ждать тебя на месте, карта и некоторые пометки в маршруте у тебя есть. Надеюсь, за четыре года в море ты стал хорошим рулевым.       – Значит, решил сам меня проверить? Смотрины устраиваешь.       – Как и ты, я не заинтересован в слабых духом отщепенцах, – ровно ответил чародей. – А ты, ни много ни мало, собираешься стать королём, а для этого не только ярлы и королева Скеллиге должны убедиться в твоих навыках, но и я. Считай это репетицией при входе в залы Каер Трольде. И потом, переместиться мы с тобой туда сможем, но твою команду и корабль перетащить не получится, да ещё на обратном пути волочить голову твари. Так что до встречи, Сванриге.       Красочно открывать портал он не стал, а просто влился в людской поток, который в ясный день был довольно плотным. Хотя Сванриге и глядел вслед чародею, но быстро потерял его из виду, скорее всего, научился таким трюкам во время гонений Радовида. Ещё раз взглянув на карту, где был обозначен Лабиринт Хеймдаля, капитан отправился обратно к команде. Осталось только дождаться груза с едой и можно отправлять в путь, а он предстоял неблизкий.       Скалы острыми пиками поднимались из моря, отвесные и тёмные, они вызывали благоговейный ужас у моряков, отважившихся подойти слишком близко. Коварные утёсы и обманчиво безопасный вход между склонами. В него могло пройти и три корабля, пусть сцепившись бортами, но дальше начинался лабиринт из выступающих камней, сужающий проход.       «Шторм» знавал лучшие времена, но и тогда вряд ли вышел бы оттуда безболезненно, слишком мало места, чтобы развернуть судно и поплыть обратно. Потому либо проходишь эту узкую кишку до конца, либо остаёшься там навсегда, а сейчас первый же налёт на скалу и вся команда пойдёт ко дну. Ледяная морская вода довершит дело, и, пусть здесь не видно сирен, но неизвестно, где именно спит морской змей и не останутся ли они все в его бездонной пасти.       – Ты уверен? – на всякий случай спросил Вол, кутаясь в меховую накидку, пряча нижнюю часть лица в тёплом воротнике и стараясь удержать шапку на месте.       Ветер трепал парус и, будто на зло подгонял корабль прямо в пасть Лабиринта. Команда тоже ощущала страх, они нервно ходили по палубе, стояли на постах, проверяли оружие, затачивали его. Месяц корабль шёл сюда, подгоняемый ветрами и волнами, будто сама природа указывала на правильность принятого решения, или же ведя на верную гибель.       – Победа или смерть, – уверенно заявил Медведь, проворачивая рулевое колесо. – Третьего сын Скеллиге не знает. Всем по местам, готовиться к бою, глядеть в оба!       Пираты распределились по бортам, несколько убежали в оружейную комнату, на нос встал смотрящий. Скалы мрачными громадами наблюдали за жалкой лодочкой, ползущей к гибели. Сколько таких смельчаков они видели за свою историю, сколько драккаров и других кораблей затонуло здесь, сколько моряков не вернулось домой в отчаянной попытке добыть славу. Медведь был полон решимости стать первым, кто вернулся, или же с гордостью предстать перед предками.       Карту он все эти дни внимательно осматривал, изучал, запоминал каждую линию, каждый залом коварного коридора.       – Вправо! – заорал смотрящий и Медведь тут же среагировал, поворачивая рулевое колесо, и вот мимо проплыла скала, которую было тяжело увидеть из-за носовой фигуры. Мало того, они были однородными, потому сливались в сплошной фон и определить с кормы насколько близко они подходят к тому или иному препятствию было проблематично.       – Прямо! – снова раздался крик.       Два зубца проплыли мимо, но один всё-таки царапнул борт, осыпавшись на палубу гнилым деревом. Драккар, налетевший на скалу, торчал здесь долгие годы, если не десятилетия, но даже выцветшие щиты заставили иронично усмехнуться капитана. Это без сомнения были щиты клана Ан Крайт. Не устрой Хьялмар поход на великана и не будь обломки столь старыми, Медведь посчитал бы, что это дружина брата Керис полегла здесь. Зная безрассудство её старшего брата, он вполне мог отправиться сюда за подвигом ради короны.       – Вправо! – пронеслось в тишине.       Медведь удивился, ведь на карте было указано другое направление – влево. Пусть чародей не вызывал доверия, но вряд ли он стал указывать неверный маршрут. Какая ему с этого выгода, но и прохода влево не было видно.       – Вправо! – крик уже был нервным, Вол недоумевающее кинул взгляд на капитана, но пока ничего не говорил. – Вправо!       Панический крик и приближающийся выступ скалы заставляли грубые ладони покрываться потом, но бывший Сванриге ан Тиршах решил довериться отданной карте. Иначе с чего чародею так стараться?       И вот между камнями наметился просвет, очень узкий и его невозможно было увидеть, пока не подплывёшь ближе. Резко крутнулось колесо, корабль занесло, накренило, затрещали снасти и полугнилое дерево, торчащий из воды камень процарапал борт, но не пробил. Команда спохватилась быстро, и никто не упал за борт, что уже хорошо и такое действие хоть и заставило всех занервничать, но подняло боевой дух и уверенность в капитане.       Дальше они шли осторожно, камни обломанными зубами торчали из воды, а проход всё сужался, грозя раздавить в тисках, сломать несчастную лодчонку и уморить отчаявшихся смельчаков, решивших заглянуть в это место, откуда никто не возвращался. Несмотря на ясный день, чёрные тени от скал создавали впечатление глубоких сумерек, будто они спускались в мир мёртвых в объятия Хель.       И вот они выбрались из узкого прохода, выплыв в небольшое озерцо, перед широким гротом. Перспектива оказаться в кромешной тьме никого не радовала, но Медведь не намерен был отступать. Теперь, развернув корабль, он бы показал себя последним трусом перед командой, а этого он допускать не собирался.       – Зажечь факелы! – приказал капитан, когда хищная пасть грота почти нависла над ними, закрывая от последних лучей солнца.       Скудный свет чадящих просмоленных тряпиц не давал должного обзора. Окружающий мрак будто пожирал свет, окутывал его, старался задушить. До прозрачности чёрная вода была спокойна, как сытый волк на отдыхе. Но все понимали, что в таком месте это не могло означать ничего хорошего. На глубине могли водиться такие твари, что сирены покажутся детской шалостью. И потом неизвестно кто будет охранять Ёрмунганда?       – Кэп, свет впереди! – крикнул смотрящий и действительно впереди замаячили светлячки.       Они светили неясным белым пламенем, обозначая береговую линию и стены грота. Несколько светлячков полетели навстречу кораблю и будто указывали дорогу, куда следует причалить, чтобы не сесть на мель. Иначе они отсюда не выберутся.       – Прибыли, готовимся к высадке, – проговорил Медведь, поскольку в закрытом помещении его голос звучал многоголосым громким эхом. – Бросаем якорь.       Верёвка с огромным железным крюком полетела в воду, звучно булькнув и быстро достигнув дна. Но отдавать команду к высадке Медведь не торопился, прислушиваясь и готовясь к появлению морского змея или ещё какой пакости в любой момент. Но чудовища, если таковые тут имелись, остались безразличны к появлению людей.       – Вроде всё тихо, – сказал один из моряков.       – Тогда опускаем сходни, и идём бить гада. Он станет нашим проходом в счастливую жизнь.       – Ага, вот только интересно, где наш чародей? – поинтересовался Вол. – Или мы должны тут возле бережка плутать?       – Как приятно, что обо мне вспомнили.       Маг появился из ниоткуда, будто соткался из окружающей тьмы и стоял возле кормы, сложив руки на груди.       – Мы не барышни, чтобы впечатлять нас красочными трюками, – зарычал Вол, несмотря ни на что он готов был этого чародея схватить за шиворот и утопить тут же. – Ты нам светлячков пустил? Надеюсь, это не всё, на что ты способен?       – Поверь, лучше тебе не знать, на что я способен, – хитро улыбнулся Сандро лишь уголками губ.       Почему-то эта хитрая улыбка смотрелась на нём довольно жутко и чуждо, как на мраморном гладком лице статуи порой кажутся чуждыми складки присущие живой мимике.       – Мы прибыли на место, – вернул себе внимание Медведь. – Где Ёрмунганд?       – В сущности, это будет просто ледяной морской змей, – пояснил Сандро. – Или вы, правда, хотели сразиться с Мировым Змеем?       – Какая разница, как его зовут, – пожал плечами капитан. – Если конечно, этот змей не размером с червяка.       – Нет, он гораздо больше, идём.       Колдун первый пошёл по сходням. Бравые моряки не отказали себе в удовольствии пнуть доску, чтобы чванливый маг красочно полетел в грязь и заляпал дорогую мантию. Но он лишь покачнулся, быстро восстановил равновесие, а потом и вовсе спрыгнул на поросшую водорослями каменистую почву. В такой темноте ничего не росло, лишь торчали острые камни, омываемые тёмными водами грота. Только лишь редкие водоросли налипали на них, заставляя ботинки и сапоги скользить и ступать с осторожностью, чтобы не вывихнуть или переломать ноги.       Чародей больше не исчезал и вообще шёл довольно бодро, хотя иногда спотыкался, пачкая полы мантии в грязи. Нельзя сказать, что команда не злорадствовала по этому поводу, но громко старалась не комментировать, а то с чародея ведь станется так же красочно испариться, поджечь корабль и останутся они тут навсегда.       Они прошли до пещеры, которая уходила вверх. Светлячки полетели следом, освещая путь по острым камням. Поднимались долго, постоянно спотыкаясь и сбивая подошвы, ударяясь головой об потолок прохода, и шоркая плечами стены, а ещё становилось холодно, до ужаса холодно, будто впереди ждали ледяные вершины Скеллиге. Хотя ветра они не чувствовали, но под ногами стали скользить камни все в сети изморози, а потом и закованные в тонкую корку льда.       К концу похода, идущему ровно за чародеем Медведю и, правда, хотелось вогнать топор ему в голову. Но тот отошёл в сторону, пропуская капитана вперёд и показывая на огромную пещеру.       В ней стоял стылый и пронзительный холод, кристаллы льда переливались светом, исходящим из центральной глыбы. И внутри неё находился змей, размеры которого Медведь боялся даже представить. Чешуя его слабо светилась в темноте синими переливами.       – Идём, – сказал Сандро, стараясь ступать очень осторожно на скользком и крутом склоне.       Каждый из команды, выходя в зал, останавливался, а потом вынужден был отходить, чтобы дать другим посмотреть на это чудо. Энтузиазм многих угас тут же, когда они смогли примерно оценить размеры чудовища. Они мигом вспомнили, что не ведьмаки, да и без подвигов неплохо жили. Зачем же трогать чудовище? Пусть себе спит и дальше.       – Хорошо, валите отсюда, только потом не смейте примазываться к моей славе или требовать хоть чего-то, – огрызнулся Медведь, когда такие предложения стали звучать всё громче. – Вы все на это согласились. Мало того, мы же шли на Ёрмунганда – Мирового Змея, а это просто змея, пусть и большая. Она в подмётки ему не годится. И что теперь, чародей?       Сандро застыл выйдя чуть вперёд, осматриваясь вокруг. Зал был достаточно просторным, чтобы в нём мог вольготно уместиться монстр, вот только людям здесь будет уже тесно. В стороне находился круглый бассейн, покрытый толстой коркой льда.       – Я разбужу его, но под пещерой есть система гротов, – предупредил он. – Если вы с ним не справитесь, то он уйдёт в море и тогда не только народу Скеллиге придётся туго.       – Мы знали, на что шли, колдун, – снова огрызнулся Вол. – Так что буди его!       – В таком случае, приготовьтесь, ибо он будет очень голоден и очень зол.       Чародей сделал ещё пару шагов вперёд, поднял вверх руки, Медведь заметил странные татуировки синего цвета на его запястьях, но потом пристально посмотрел на монстра. Слова заклинания звучали зловеще из-за сильного и грубого голоса мага, а в ладонях у него загорелось пламя, наполняя зал теплом. Затем задрожала земля, казалось, пещера застонала. Сверху посыпались мелкие камни, но свод держался крепко. Треск льда хищным эхом разлетелся по всей зале, уродливая молния прочертила рваную линию на клетке монстра.       Слова звучали всё грубее, всё отрывистее, маг зашатался, но продолжал говорить, которым вторил треск льда. Ещё один росчерк и вот на пол упал огромный кусок, один из пиратов не успел убежать, и из-под обломка во все стороны хлынул фонтан крови, вместе с крупными обломками.       – Щиты! – крикнул капитан.       Ещё одному отлетевший кусок глыбы угодил в голову и тот упал с пробитым черепом. Мелкие осколки ножами впивались в тело, прошивая рукава и штанины. Ещё один кусок полетел вниз, но сложился под самим чудовищем, сверкая в неясном синеватом свете чешуи змеи.       Медведь заворожено наблюдал, как всё сильнее проявляются черты монстра. Как блестит его чешуя, гипнотизируя и заставляя подходить ближе. Чародей шатался, но продолжал говорить, и почему-то из сердца капитана уходило уныние, страх и боль. Будто сам Хеймдаль решил дать ему сил поквитаться со злодейкой-судьбой и занять своё место в истории Островов.       Всё больше опадало льда, всё отчётливее был виден змей, и вдруг расслабленное прежде тело дрогнуло. По мышцам прошла явная судорога, рисунок света чешуи изменился, стал пульсирующим, словно забилось прежде застывшее сердце. Острая морда была неподвижна, но было видно, что свитое кольцами тело дрожало, готовясь освободиться из своих оков. И вот тяжёлые веки открылись, сквозь призму льда на людей глянули два жёлтых глаза с вертикальным зрачком, а потом послышался крик чародея. Он упал на колени, пачкая дорогую мантию и утирая выступившую из носа и глаз кровь.       Змей качнулся и пещеру оросил дождь из осколков. Снова пришлось поднимать щиты и убегать подальше, поскольку могучее тело тяжело рухнуло на пол пещеры. Содрогнулись стены, посыпался камень вперемешку со льдом с потолка, но к счастью и этот оглушительный звук своды выдержали и не похоронили всю команду.       Ёрмунганд зарычал, чешуя его осветилась синими всполохами, а в груди будто загорелась звезда, заливая мертвенным светом всё вокруг.       – В атаку! – закричал Медведь. – Он ещё не до конца проснулся!       – За капитана! – заорал Вол и первым ринулся на змея.       Монстр качнул треугольную морду и открыл оканчивающуюся острым клювом пасть. Огромные зубы и длинный раздвоенный язык не предвещали ничего хорошего, а ещё в глубине зарождалось свечение, будто он сейчас подобно дракону плюнет огнём.       По счастью команда Медведя быстро пришла в себя, и в тварь вонзилось копьё, аккурат в нижнюю челюсть. Змей подтянул тело под себя, свиваясь кольцами, и тряхнул головой, перекусил древко копья. Вол подбежал близко и вонзил топор в сияющую чешую, мощный удар проломил пластины, но кровь лишь едва брызнула из-под неё.       Тварь кинулась на Вола, тот успел закрыться щитом, разлетевшимся в щепы от удара острого клюва. Мужчина отлетел в сторону, прижимая пострадавшую руку и отползая подальше. Свистнули стрелы, ребята старались попасть по глазам, не видя других уязвимых мест на теле твари, но стрелять в движущуюся цель было не так-то просто.       Чародей встал на ноги, чуть покачнулся и кивнул Медведю, готовый вступить в бой. Прокрутив топор в руке, Сванриге ан Тиршах с громким рёвом бросился на змея. Тот повернул голову к источнику шума и раскрыл пасть, готовясь одним броском покончить с наглецом и слегка утолить голод. Одна из стрел всё-таки угодила в угол змеиного глаза, отчего тот дёрнулся головой, задевая не отвалившуюся глыбу льда.       Снова рёв, и тварь развернулась, расправляя кольца и до ужаса длинный хвост. Веерный удар смёл троих, одного задело лишь кончиком, но тот полетел к стене и больше не поднимался, оставшиеся двое теперь красовались кровавыми пятнами на стенах пещеры.       Медведь добежал до тела чудовища, смог уклониться от атаки и ударил в грудь. Дотянуться до сияющей звезды в груди он не смог, но лезвие вошло под ним. Змей изрыгнул поток холода, от которого не спас бы щит, но капитан с удивлением обнаружил, что не примёрз к полу и не превратился в ледяную статую, как парочка смельчаков, ринувшихся следом за ним. Лишь потом вспомнив о чародее, тот мысленно пообещал по-королевски его отблагодарить. Ещё один удар топором с другой стороны сияющей звезды и бросок змея. Острый клюв разбил щит Медведя так же, как до того разбил щит Вола.       Кто-то попытался накинуть на тварь верёвку и тут же полетел в воздух, стоило змею поднять голову, чтобы потом упасть мешком с костями. Снова полетело копьё, и на этот раз это был Вол. Он угодил лезвием в грудь, точно в звезду, змей затрясся и закричал, тело его прежде гибкое стало дубовым и мышцы свело судорогой. Медведь отошёл на пару шагов и попытался прыгнуть на грудь твари. Он снова не попал точно, но заставил змея закачаться и опустить голову.       В этот момент топор обратился в копьё, стоящий сзади чародей старался не вмешиваться в бой слишком явно, ведь именно Сванриге должен был одержать победу над тварью. Последний не стал медлить, подбежал к агонизирующему, но приходящему в себя монстру. Он сверкнул желтыми глазами с вертикальным зрачком, изрыгнул из пасти поток льда, и в этот момент копьё прошило мягкое нёбо, вонзившись по череп твари.       Визг раненого и обреченного существа раздался под сводами пещеры. Ёрмунганд был повержен, свечение от чешуи и груди потухло, но он всё ещё дышал, поджимал длинное тело, не желая умирать окончательно, но не закрывал пасть, где торчало копьё.       – Рубите ему голову, пока не пришёл в себя! – приказал Медведь и перехватил топор у подбежавшего пирата.       Первый удар был тяжёл, тварь стонала стремительно теряя силы, глядела на них жалостливо и обречённо. Капитан замер на пару мгновений, поскольку одно дело убить монстра в бою и совершенно другое добивать беззащитное и ещё живое существо, понимать, что он всё осознаёт, но сделать уже ничего не может. Впрочем, эти мысли быстро покинули его голову, поскольку тварь закрыла глаза и перестала сопротивляться окончательно.       Перерубить позвоночник оказалось делом не быстрым, летели ошмётки плоти, драгоценной чешуи, тупились топоры, ломались древки, но без головы они не могли отсюда уйти. Прошло не меньше часа, прежде чем они смогли наконец-то отделить голову от длинного туловища. Медведь впервые посочувствовал ведьмакам, они ведь всю жизнь так живут и часто им не платят за подобные мучения, а порой прогоняют с вилами и факелами в руках.       – Голова есть и как мы её потащим? – возмутился Вол. – мы в том узком проходе цепью шли.       – Терпение, – спокойно сказал Сандро, всё это время стоящий в тени так до конца и не вытерев кровь и размазав по лицу.       – Терпение? Может тебе в следующий раз дать запачкать руки?       Заклинание огласило пещеру, короткая вспышка света в руке чародея осветила небольшое пространство, и голова вдруг стала уменьшаться, пока не стала размером с крупную статуэтку.       Сандро спокойно подобрал её и вручил капитану.       – Артефактная компрессия. Надеюсь, у вас найдётся большой отрез ткани вроде паруса, иначе придётся его сшить, – улыбнулся чародей.       – Это зачем? – не понял Медведь.       – Вы же хотите произвести впечатление на королеву Скеллиге? Потому лучше пусть она до конца не знает, что за подарок вы решили ей преподнести.       – Ты предлагаешь вот так запросто поплыть в порт Каер Трольде? – возмутился Вол болезненно сгибая повреждённую руку. – Что мешает им просто поджечь корабль стрелами?       – Керис ан Крайт не страдает большой тягой к кровопролитию, – спокойно сказал чародей. – К тому же сейчас она не будет развязывать конфликты и потом, вряд ли пираты так нагло прибудут в бухту клана. Как у всякой женщины у неё наверняка взыграет любопытство.       – Ты плохо её знаешь, – возразил Медведь.       – Возможно, – улыбнулся чародей, и от этой улыбки стало не по себе. – И по поводу внешнего вида. Надеюсь, вы не собираетесь возвращать себе имя в этом?       – Вперёд! – приказал Медведь. – Тебя подождать? Или опять плыть без тебя?       – Я прибуду на борт, но позже. Смею надеяться, моя помощь будет оценена по достоинству.       Капитан сделал шаг вперёд, оказавшись одного роста Сандро. Будучи шире в плечах и явно превосходя щуплого чародея в силе, он мог сейчас ударить его в грудь, а потом проломить голову. Но начинать свой путь с подлого убийства на глазах у всей команды не хотелось, всё-таки этот человек ему сегодня дважды жизнь спас. Убить мага можно и позже, когда они останутся один на один.       – Не сомневайся, – огрызнулся тот.       Команда покидала пещеру тяжело: устали, потеряли товарищей, но были довольны. Они хотели вернуться, хотели осуществить свою мечту и получение имени – только первый шаг. Ради этого стоило рисковать жизнью, ради открытых дверей на пиры кланов, ради признания островитян, ради тёплого сухого дома, жизни в окружении своих и без страха сгинуть в завтрашней шальной атаке. Ведь больше всего на Скеллиге ценится доблесть и храбрость, сегодня они продемонстрировали её как никто другой. И даже Хьялмар Убийца Великанов и Керис Изгнавшая Демона не сравнятся с ними и их вожаком.       Они не увидели, как Сандро достал из поясной сумки три светящихся кристалла и положил каждый из них вокруг тела, запирая тушу змея в кокон безмолвия. Медленно капающая кровь запирала каменный пол в сеть изморози, и вот очередная упала кровавым льдом, разбилась, но следующая уже была крепче.       Чародей прошёлся вдоль туши и вытащил копьё из слабо мерцающей звезды в груди змея и тихо произнёс:       – Надеюсь, никаких повреждений нет.       Напрягая до предела слух, он удостоверился, что пираты ушли далеко, и только после этого приступил к делу. Скинув мантию и оставшись только в брюках и сапогах, Сандро выпустил когти и погрузил в тело твари. Начавшая леденеть плоть плохо поддавалась чудовищному напору вампирских когтей, с натугой трещали мышцы и ломались кости грудной части. Скоро плоть совсем оледенеет, следовало торопиться, чтобы не разбивать её и тратить силы, они ещё понадобятся. Надо закончить все приготовления прежде. чем соваться на острова.       Кровь всё ещё капала, чешуя покрывалась едва заметным слоем инея. Хорошо, что люди были увлечены другой задачей, иначе увидели бы эту странность.       Вырванный кусок туловища упал на пол, внутри, сквозь тонкий слой плоти виделось едва заметное свечение. Сандро убрал когти и постарался порвать ловушку мышц аккуратно, пусть в старинных записях говорилось, что обычное оружие не причинит вреда, но неизвестно, как получится с вампирскими когтями.       Ухватив свою добычу, чародей просто выдернул её из тела мертвого существа. На ладони в потёках чужой крови виднелся крупный синий камень напоминающий кусок льда и источающий такой холод, что человек не смог бы его взять не превратившись в статую. По форме оно очень напоминало человеческое сердце, разве что было несколько больше.       Чародей часто задышал от волнения, ведь рисковал найти здесь всего лишь древнее чудовище, которое следовало убить в любом случае. Но записи не врали, одним богам ведомо, чего ему это стоило, в каком дерьме побывать, чтобы достать их и как потом он заметал за собой следы. Как и Сванриге ан Тиршах, он поставил всё и даже при самом плохом раскладе рисковал просто остаться ни с чем. Но сейчас не время предаваться эйфории, заклятие безмолвия скоро прекратит действие, следовало торопиться.       Вторую руку, чародей приставил к груди, постарался расслабиться, но лишь сильнее нервничал. Напоследок выдохнув, Сандро выпустил когти. От боли потемнело в глазах, но сознание это не погасило, чувство самосохранения орало, что это неправильно, интересно, хоть один высший вампир за всю историю умер, просто покончив с собой? Треск рёбер отдался судорогой в теле, мышцы сокращались, нарастали, но когти быстро пробирались к сердцу. Стоило схватить тугую сумку мышц, Сандро безжалостно выдернул его и быстро вставил на его место артефакт.       А дальше начался ад. Тело ломало, пронзало чудовищным холодом, глаза подёрнуло матовой дымкой. Регенерация старалась нарастить новое сердце, вытолкнуть инородный предмет, но встали на место рёбра, наросли мышцы вокруг, потянулись паутиной сосуды и трубки артерии и вен к источнику жизни. Тело сдавливало тисками, но чародей упорно отдавал ему команду, что это правильно.       Регенерация продолжалась, сердце встало на своё законное место, в лёд полилась первая капля крови, затем хлынул поток. Весь процесс занял долгие и мучительные две минуты, чтобы потом тело полностью расслабилось, не нужное дыхание восстановилось, а сердце сделало первый удар, перегнав первую порцию крови через себя. Чародей с трудом поднялся на ноги, конечности всё ещё отзывались немотой, а ледяной холод пронизывал грудь, нужно было научиться контролировать и жить, и как можно быстрее. С трудом нацепив мантию и сумку, Сандро вышел за пределы круга безмолвия и черной дымкой растворился в пещере, где остался лежать мертвым последний хранитель Ледяного Сердца. Оставалось сделать ещё одно приготовление и можно начинать свою игру.

***

      Святилище Свальдблода под горой не представляло интереса для чародея, в круге Испытания лежали истерзанными трое мужчин. Значит, следовало спешить, Ледяное Сердце жгло грудь, и надо было применить силу, пока не поздно. Добрая королева Керис пожалела вильдкаарлов, сказав, что они были всего лишь орудием в чужих руках не подозревая, какой прекрасный козырь она вложила в другие.       Чёрный туман скользнул между хат, разорённые дома некогда крупной деревни встречали опустошением, холодом и паутиной. И лишь в одном слышался запах курительных смесей, красок для татуировок, сушёных грибов и крови. Челюсти заныли от предвкушаемого пиршества, обращение, как он надеялся, не убрало его жажду, лишь притупило и сейчас сердце, бившееся в груди, стремительно ослабляло его. Нужно найти пищу, но следовало сначала сделать дело.       Чёрный туман ласково прижался к полу, юркнул под ковёр медвежьей шкуры, и просочился между скрипучих досок. Запах курительных смесей и крови усилился, едва не лишая чувств. Тоннель, освещённый промасленными факелами и украшенный ритуальными надписями, пронизывался эхом песнопения. Надо было спешить, пока не поздно, план был рискованным, но он того стоил.       Статуя вставшего на дыбы медведя кровавым знаменем стояла на самом виду в пещере. Трое крупных мужчин приняли галлюциногенные грибы и сели в круг, подчиняясь приказам жреца.       – Свальдблод! Свальдблод! – в исступлении позвал его старый и дряхлый жрец.       Огни в светильниках заплясали, воля духов или божества отвечала на призыв, чуя мистические знаки на телах избранных, потянувшись к ним из небытья. Сандро ощущал их всем телом, нити силы звенели натянутыми струнами, отвечая на призыв из места силы. Голова отвечала ноющей болью, пальцы кололо от творящейся магии. Ледяное Сердце в груди билось, перегоняя вампирскую кровь, на руках показался раздражающий кожу иней. Маг неотрывно смотрел на творящееся священнодействие, на кровавое пиршество божества, которому принесли жертвы.       Не имеющий тени вампир стоял на месте и направлял полученную силу в нужное ему русло. Слова, слетающие с губ жреца, призыв, на которые не может не ответить божество или могущественный дух, рождённые тьмой и кровью медведей, что так хотят обрести плоть. Синие оковы сдавили руки, но лёд, смешанный со словами некромантии, послушный воле высшего вампира пополз к порождениям Свальдблода через черноту теней, стонущих от выкачиваемой из них силы. Свирепые создания, так непохожие на настоящих животных, жаждали лишь крови, жаждали наконец-то стать реальностью. И чёрный лёд хищными когтями цеплялся за них, проникая в самую суть, отравляя душу ритуала.       Могучие челюсти сомкнулись на людях, послышался треск плоти и крики чудовищной боли, пролилась столь желанная кровь, и чародей едва удержал себя от голодного рёва. Жажда затмевала разум, угрожая превратить в безмозглое чудовище, но надо было держаться, выстоять перед искушением самому полакомиться сильной и готовой к изменению кровью.       Лёд Сердца и слова заклинания следовали по теням, вонзаясь иглами в духов, пришедших выполнить предназначенное. Они пожирали жертв, сдирая куски мяса, потроша и с невероятной быстротой обгладывая кости, а затем началось обращение. Сандро выставил руку, произнося последние слова, потонувшие в воплях новообращённых вильдкаарлов. Лёд вонзился в сердца людей, в столь слабых и беззащитных в момент изменения, не понимающих, что теперь по их венам течёт яд чёрной магии, оставаясь гниющей язвой на их душах.       Жрец почувствовал странность, но не придал этому значения, с улыбкой посмотрел на вновь стоящих перед ним людей, недавно сожранных духами кровавого божества. Тени отпрянули и затихли, замерли в ожидании, тусклыми объедками замерев среди темноты и мрака. Идол Свальдблода на миг сверкнул синими глазами, но никто из присутствующих это не увидел.       Сандро упал на колени, едва приходя в себя, Ледяное Сердце противилось новому сосуду, не желая подчиняться, пытаясь сожрать в бесконечном холоде его суть. Но чародей встал на ноги и улыбнулся, вытер тыльной стороной ладони проступившую кровь из прокушенной губы. Теперь надо уходить, следовало подкрепиться, пока жрец и его адепты не нашли здесь следы пребывания кого-то другого.