Марионетки колдуна. Ледяное Сердце

      – Керис, тебе бы следует пересмотреть условия, – в лоб сказал Хьялмар, оглядывая сестру, что писала письма на соседние острова.       Горячий старший брат уже давно бы просто отправился в земли клана Димунд и вызвал на бой ярла, но Керис вела нудную переписку, договариваясь о встрече и выставляя условия. К сожалению, ярлы четыре года назад выбрали не его, но сестра давала брату столько свободы, сколько он мог иметь. Он был главным в дружине, тренировал бойцов, отправлялся в походы и следил за постройкой кораблей. Разве что всю эту идиллию портил категорический запрет на атаку по нильфгаардским кораблям.       Королева была твёрдо намерена заполучить чертежи и мастеров с материка, дабы наконец-то начать строить новые корабли, как на павшем Севере или Нильфгаарде. Вторая война империи слабо затронула Острова, поскольку император Эмгыр был сосредоточен на поисках дочери и противостоянием с королём Радовидом. Позже он не стал трогать их лишь из-за столкновения с Нагльфаром и Дикой Охотой. Имперцы оценили доблесть «дикарей», и Керис смогла заключить пакт о ненападении, к тому же в той жуткой битве серьёзно пострадал северный флот. Молодая королева понимала, что это – временно, когда-нибудь император Эмгыр вар Эмрейс решит переиграть договор в свою пользу и тогда сюда выдвинется флотилия Чёрных. И как бы она не хвалила Хьялмара за его доблесть, отвагу и силу, но драккары были лишь большими лодками, перевозящими дружинников. Полноценную схватку на море они проиграют, потому нужны корабли, что могли противостоять черным на воде.       И больше всего во всей ситуации раздражало Хьялмара то, что он прекрасно понимал доводы Керис и даже сам признавал превосходство флота Нильфгаарда над дракарами островитян. Однако гордость не позволяла высказать это вслух.       – И речи быть не может, – отозвалась она, не отрываясь от чтения.       Казалось, королева вовсе не поменялась за последние годы. Её огненно-рыжие волосы всё так же были стянуты в тугую косу, шрамы на левой щеке придавали её лицу серьёзности и суровости воина Скеллиге. При нынешнем положении, это шло ей в плюс, показывая, что она не изнеженная дама с материка или же мать, нянчащая детей, а истинная дочь ярла. В карих глазах блестел ум и прозорливость, а ещё, в отличие от Хьялмара она была терпелива, хотя, так же как и он, стояла на своём до последнего.       Сейчас она сидела в длинной рубахе перехваченной поясом, стёганый тулуп подбитый мехом висел на стуле. Сапоги стояли неподалёку от входа в комнату, а на ногах её были надеты мягкие ботинки, заказанные у портного с материка. В протопленной комнате в них ходить было одно удовольствие и ковры не пачкались лишний раз.       – Керис, – Хьялмар постарался успокоиться и не начать на неё давить. Уж чего, а давления сестра никогда не потерпит. – Ты хочешь остаться старой девой? Что плохого в замужестве?       – То, что как только я выйду замуж, эта корона, – она указала на серебряный обруч у себя на голове, – перейдёт на голову моему мужу. Я не для того сражалась за неё, не для того обманывала демона, чтобы стать матерью выводка детей, а за меня правил кто-то другой. Потому ещё раз! Я выйду замуж только за того, кто совершит подвиг сравнимый с моим или твоим.       – А если никто его не совершит до самой твоей старости?       – Значит, я успею сделать всё, что задумывала, а сейчас я желаю одного – объединить кланы и обезопасить Острова от вторжения Чёрных. И твои набеги по уничтожению одного-двух кораблей только усугубят и без того натянутые отношения. Потому ещё раз – не смей нападать на них. И потом, вырастут твои сыновья и, возможно, кто-нибудь из них станет следующим королем.       Хьялмар кивнул, хоть и был не согласен с сестрой, но переубеждать её бесполезно. Он помнил, как Керис рвала и метала, когда совет ярлов усомнился в её методах правления, сочтя их слишком мягкими. Стоило им заикнуться о замужестве, как тут же пожалели об этом. Королева Скеллиге тогда высказала им всё, что думает, а затем устроила показательные бои с воинами нескольких кланов и победила всех. Тогда она сказала перед ярлами и призвала в свидетельницы саму Фрейю, что королева Островов станет женой только достойного мужчины. Того, что совершит подвиг, которым можно будет похвалиться даже перед богами, а не только перед воинами клана.       Сам Хьялмар женился спустя два года после её коронации, свыкнувшись с мыслью быть советником и главным по обучению молодых воинов. Жена его – Сигрун, была этим не слишком довольна. Она была младшей дочерью Хольгера Чернорукого – ярла клана Димун. Именно с ним у Керис больше всего проблем, он так и не простил Ан Крайтам смерти племянника и даже женитьба Хьялмара на Сигрун не изменила его отношения. А женщины из рода ярлов привыкли добиваться своего, и невестка не скрывала, что хочет быть женой короля или хотя бы ярла. И таковым она видела лишь Хьялмара. Потому с Керис у них отношения не сложились, но обе женщины были достаточно умны, дабы не устраивать бабских разборок на глазах у всех.       В дверь постучали, прервав повисшее молчание, нарушаемое лишь треском поленьев в камине.       – Войдите, – приказала Керис.       – Моя королева, – воин клана торопливо и неуклюже поклонился, хотя знал, что Керис не любит этого. – В бухту прибывает корабль.       – И что в этом такого срочного? В Каер Трольде всегда рады…       – Мы увидели с башни. На борту Сва… То есть Медведь.       – Что он здесь делает? – Хьялмар тут же сложил мощные руки на могучей груди.       – Не знаем, но на палубе они везут что-то очень большое, накрытое тканью. Мы опасаемся что там может быть какая-нибудь зараза или ещё что похуже…       – Дать залп? – спросил брат.       – Нет, – чуть подумав, покачала головой Керис. – Он не стал бы рисковать, приплывая в Каер Трольде вот так нагло. Не дайте ему сойти на берег, пока не скажет, чего хочет и до моего распоряжения.       – Слушаюсь.       Дверь захлопнулась, а Керис устало потёрла глаза. Иногда ей казалось, что весь мир против неё: ярлы наседали с женитьбой, Сигурн не упускала возможности напомнить об этом, Хьялмар рвался в бой, а Хольгер никак не хотел идти на мировую и объединяться. Да, год назад Керис объявила, что отныне они – единый народ, но изжить старые привычки не получалось. Люди всё равно носили цвета кланов, пользовались их боевыми кличами, традициями, и процесс объединения застопорился. Просто приказать выкинуть щиты и одежду она не могла, слишком сильны на Скеллиге традиции. И пока в этой липкой паутине бьётся хоть один клан, она никогда не сможет создать единое государство. Так теперь ещё и этот изгнанник сюда приплыл. Чего ему здесь надо, зачем он явился спустя столько лет?       – Пойдём посмотрим, чего это он сюда припёрся, – предложил Хьялмар, накидывая меховую куртку на широкие плечи.       Керис фыркнула, но решила выйти на улицу, свежий воздух ей сейчас не помешает. Выйдя на смотровую площадку, откуда была видна вся гавань, они увидели корабль. Точнее это можно было назвать только старой колошей, не разваливающейся только потому, что её рыбы обблевали. На палубе, и правда, находилось что-то очень большое, закрытое, видимо, запасным парусом. Из-за плотного тумана и дальности они не могли разглядеть, что там находится.       Вот они причалили, затем кто-то спустился по сходням, переговорил с воинами, а потом снова поднялся на борт.       – Может спуститься, чем стоять здесь?       – Ещё чего! Хочешь, чтобы я показала, будто мне интересны его мотивы? Нет, подождёт. И пусть благодарит богов, что я не приказала уничтожить всю его команду ещё на подходе.       Минут через пятнадцать явился запыхавшийся и раскрасневшийся мальчишка. Да, чтобы добраться до крепости пешком надо иметь недюжинную выдержку.       – Медведь сказал, что привёз подарок для королевы Скеллиге и хочет вручить его лично, - парнишка делал большие паузы между cловами, чтобы глотнуть немного воздуха.       – И что же это? – спросил Хьялмар.       – Не показал, но там что-то страшное, – заверил он.       – Спускайся вниз, раз он так настаивает, то я посмотрю, чем же он решил меня удивить. Но прежде чем идти обратно, зайди в зал, остынь и попей воды.       – Спасибо, моя королева.       Мальчишка побежал в зал Каер Трольде выполнять распоряжения.       – Ты уверена? А если они тебя в плен возьмут или попытаются убить?       – Со мной же будешь ты, – улыбнулась брату Керис. – С воином, победившим великана и сражавшимся с Дикой Охотой, что мне какие-то пираты?       – Это да.       Королева только покачала головой и улыбнулась. Хьялмар был падок на лесть. Как и многие воины Скеллиге, для них слышать о своих подвигах так же сладко, как и для женщин, комплименты о своей внешности. Потому теперь брат стоял гордо выпятив грудь и улыбался, как дурачок. Но в этой быстро меняющейся жизни, с её обязанностями и ответственностью, Керис было радостно, что хоть что-то остаётся неизменным. Например, её отважный, гордый, порывистый и постоянно выпендривающийся брат.       Только когда мальчишка побежал вниз и преодолел половину расстояния, они неспешно выдвинулись к порту. Хьялмар собрал лучших воинов и сказал, что за жизнь королевы они отвечают головой.       Корабль шёл сквозь поднявшееся молоко тумана. Громада Каер Трольда уже была видна, огнём сверкал маяк на вершине бастиона Ан Крайтов. На палубе была натянута плотная ткань, она протестующее колыхалась на ветру, мечтая улететь.       Они плыли несколько недель, устали, вымотались и были до невозможности злы на весь мир. Сванриге переоделся в чистую, пусть и довольно потрёпанную временем и многочисленными стирками одежду, причесался, побрился. Следовало предстать перед Керис хотя бы в каком-то подобии приличий.       – Где этот ублюдок, чтоб его мать скинула? – спросил Вол.       – Иногда мне кажется, что вы специально ждёте момента, – снова прозвучал голос за спиной.       Сандро стоял на корме, скрестив руки на груди. Он улыбался какой-то странной, сытой улыбкой и от неё становилось не по себе. Вол вздрогнул, когда посмотрел колдуну в глаза, там плескался недобрый огонёк, а ещё кожей ощущалась давящая сила. Да, они чувствовали её и раньше, но сейчас она плотным коконом опутывала его, будто всё это время спала, пронзая доселе невиданным холодом.       – Ты обещал… – проговорил Медведь.       – Не беспокойся, всё будет сделано.       Чародей встал ближе к рулевому колесу, покачал головой, разочарованный в качестве ткани, но решил не заострять на этом внимание.       – Надеюсь, голову вы не забыли туда положить, будет очень смешно, если она увеличится в трюме или капитанской каюте, – хохотнул чародей.       – Делай уже своё дело, иначе у тебя ничего увеличиваться больше будет, – пробурчал под нос отошедший подальше первый помощник.       – Столь пошлая шутка не делает вам чести, впрочем, я её оценил, – улыбнулся чародей.       Он размял руки и протянул их вперёд снова обнажив странные переливающиеся рисунки на запястьях. Слова заклинания тонули в плотном облаке тумана, лишь шёпот волн вторил громкому приказному голосу. Медведю даже показалось, что один из барашков волн покрылся инеем, но это видение быстро исчезло. Под растянутым парусом загорелось золотистое облако, и уменьшенная голова стала увеличиваться в размерах. Протестующее затрещала ткань, натянулись верёвки, удерживающие её на месте, корабль ощутимо просел под весом туши. Голова была большой, и потому скрыть её полностью не получалось, да и пара швов всё же разошлась.       Золотой свет погас и замолк удовлетворённый своей работой чародей.       – Теперь, господа, я снова вас покину.       – Чтобы потом прийти за платой, – закончил за него Медведь, постаравшись, чтобы голос звучал как можно спокойнее.       – Разумеется, ведь за всё в жизни приходится платить, – он снова ухмыльнулся правым уголком губ, вызвав ощущение сухости в горле.       Почему-то капитан не сомневался, что он примеривается к его шее. Чёрная матовая дымка скрыла его среди плотного облака тумана, будто никого колдуна тут и не было.       – Земля! – крикнул смотрящий.       – Готовьтесь встретиться с королевой, – приказал Медведь, проворачивая руль. – И если хоть кто-то нападёт, то я лично снесу голову! Обнажать оружие только если они нападут первыми!       В порту мерцали огни, указывая, где заканчиваются пирсы, а стены бастиона Каер Трольде вызвала в сердце Медведя щемящую боль. Именно там он не сдержал чувств, именно там вынесли приговор его матери ярлы Скеллиге, именно там они приняли решение отдать корону Островов женщине.       Бухта погрузилась в тишину, будто никого в порту и не было. Однако, воины клана Ан Крайт провожали старый гниющий корабль тяжёлыми взглядами, держали оружие наготове, но не торопились осыпать их стрелами. Видимо, всем было любопытно, что же такое везёт на своём борту пиратское судно.       Якорь упал у ближайшего пирса, спустили сходни, и Медведь сошёл с корабля. Как и ожидалось, воины клана не дали им и шагу ступить на земли Ан Крайтов. Сванриге помнили многие, несмотря на прошедшие года, на утраченные юношеские черты, на иную причёску и отсутствию бороды, его узнали. Проклятым и изгнанным нет места в кланах, вернуть имя можно только подвигом или достойной смертью.       – Чего тебе надо? – спросил безликий под рогатым шлемом воин. – Здесь земли Ан Крайтов!       – Я приплыл к королеве Керис и желаю встретиться с ней, – громко и чётко проговорил Медведь. – Я привёз подарок для неё.       Отступать было нельзя ни в коем случае, иначе его план рухнет.       – А королева не желает с тобой встречаться, – сказал островитянин.       – Не видел, чтобы ты её об этом спрашивал, – прищурился капитан. – Но я буду ждать столько, сколько потребуется, если, конечно, она не хочет, чтобы подарок провонял на всю гавань.       Он снова взошёл на борт, краем глаза заметив, как к крепости побежал мальчишка-посыльный. План воплощался, теперь главное было грамотно себя поставить, но это уже не составляло труда. Гребень чудовища, торчащий из-под треснувшей ткани, привлекал внимание рыбачащих с пирсов мальчишек, любопытных женщин и суровых мужиков, но никто не желал подниматься на борт и спрашивать, что там.       Прошло довольно много времени, когда показалась процессия. Королева Керис шла впереди, горделиво подняв голову и держа осанку, Медведь отметил, что за четыре года она почти не изменилась. А вот Хьялмар, казалось, даже больше раздался в плечах, сильнее отрастил рыжую бороду и стал заплетать её в косы.       – Приветствую, моя королева, – сказал Медведь, выйдя вперёд и поклонившись.       Он сделал это так, чтобы не выпускать из виду Хьялмара, готового в любой момент ринуться в драку.       – Что тебе нужно здесь, Медведь? – спросила Керис. – Ты знаешь, что был изгнан.       – Да, потому я привёз вам подарок, доказывающий, что я могу вернуть своё имя.       Капитан кивнул пиратам, и они обрубили верёвки, постарались быстрее стянуть ткань с головы чудовища, но она цеплялась за гребень и наросты, потому просто оставили её полуоткрытой. Этого оказалось вполне достаточно, чтобы впечатлить всех собравшихся, а их пришло немало за то время, пока мальчишка бегал с вестью к королеве, и пока она спускалась в порт. Стоящие на пирсах люди, воины кланов и сама Керис заворожено смотрела на голову страшного морского змея, занимавшую почти всё свободное пространство чуть живого корабля.       – Я убил его, – снова обратил на себя вниманием Медведь. – Потому считаю, что имею право вернуться в свой клан и снова стать тем, кем был до изгнания – Сванриге ан Тиршах.       Стоящие позади пираты и одноглазый Вол недоумевающее переглянулись, с трудом веря в то, что четыре года они ходили под началом сына предыдущего короля Скеллиге.       – Я не смог бы это сделать без моей дружины, потому считаю, что будет справедливо и им вернуть возможность оказаться в родных землях.       – Согласна с тобой. Думаю, после увиденного я не могу тебе отказать, Сванриге, – Керис явно не доставило удовольствия произносить это имя. – Ты сможешь снова войти в зал воинов и воспользоваться гостеприимством Каер Трольде. Отныне ты больше не изгнанник. Если это – всё, то мне нужно идти.       – А как же ваше слово? – спросил он её и с удовольствием отметил, как сверкнули гневом её карие глаза.       – Моё слово?       – Вы поклялись перед кланами и перед самой Фрейей, что станете женой того, кто совершит подвиг сравнимый с тем, что совершили вы или ваш брат. Думаю, убийство морского змея как раз такой подвиг. Потому, моя королева, – Сванриге встал на колено, приложил руку к сердцу и проникновенно произнёс. – Станете ли вы моей женой?       Керис прикрыла глаза и скрипнула зубами. Она явно не ожидала, что какой-то отщепенец и изгнанник в курсе её обещания, но отступить от данного слова не могла.       – Ты доказал свою доблесть, Сванриге ан Тиршах, – кивнула Керис. – И я не могу нарушить обещание, данное богине, потому да. Ты можешь стать моим мужем.       Слова прозвучали громко в тишине гавани, и тут же послышался стук топоров о щиты. Все прославляли королеву, предвкушали шикарный пир и громкую свадьбу, на которой будут все ярлы Скеллиге. А на трон рядом с Керис сядет сын предыдущего короля. Простые воины радовались такому повороту судьбы, но не брат с сестрой. Они слишком хорошо помнили кровавый пир в Каер Трольде, грязное предательство слуги и коварство змеюки Бирны Бран. Эта женщина заслужила своё наказание. И если Хьялмару просто не хотелось отдавать сестру за этого человека, то Керис ощущала тревогу и беспокойство. Откуда взялся этот змей? Как Сванриге его нашел? И главное, как победил?       Женщина была уверена, что за этим кто-то стоит. Не могла банда оборванцев победить чудовище, судя по их виду, они вообще понятия не имели, кем был их капитан. А значит, бывшего молодого ярла Тиршах кто-то надоумил, направил и помог. И это пугало…       Сванриге снова встал во главе клана Тиршах, он был героем, о его подвигах пели скальды и восхваляли на пиру. Свадьба с Керис состоялась через неделю и была грандиозной, горячая и порывистая молодая королева не желала подчиняться новоиспечённому мужу. На пир из подвалов Каер Трольде выкатили лучший мёд и вина с материка, Керис не отказала себе в удовольствии напомнить о случившейся четыре года назад резне, и заверила, что на этот раз сама лично спускалась в погреба, дабы никто не отравил питьё.       Королева не скрывала недовольства предстоящим празднованием, но не могла взять свои слова назад, не имела права нарушить традицию, тем более раз призвала в свидетели саму Фрейю. Но это не означало любовь к своему мужу.       На этом пиру, когда гости веселились, а ярлы преподносили дары, вперёд вышла её невестка – Сигрун, жена Хьялмара. Крепкая и подтянутая женщина даже после рождения двух детей была прекрасным бойцом и ничуть не уступала Керис во владении мечом. Впрочем, она больше предпочитала другое оружие – слухи и сплетни, а они разъедали правителя не хуже яда, просто медленнее. Она всегда носила длинную чёрную косу через плечо, а темные глаза искрились лукавством. Потому невестка выразила пожелание обзавестись детьми и быть прекрасной матерью, на что Керис ответила сдержанной улыбкой, а Хьялмар только покачал головой.       Брат и сестра знали об амбициях Сигрун, она сама мечтала сесть на трон, но Керис была непреклонна в желании править самолично. Теперь же вся власть сосредоточится в руках Сванриге, доказавшем, что достоин такой женщины, как королева Скеллиге.       Когда все воины перепились в зале, Керис ушла под шумок в свою комнату, поскольку горячие и выпившие мужчины начали мутузить друг друга со всем пылом и жаром. Впрочем, это была ещё одна неотъемлемая и вполне предсказуемая реакция на пирах Скеллиге. Закрыв за собой дверь, девушка сняла с головы серебряный обруч и решила не отдавать его Сванриге, как бы он ни мечтал об этом.       Дверь со скрипом отворилась, впуская в комнату гул и крики из зала славы, где во всю шла гульба, все уже напились достаточно, чтобы присутствие или отсутствие короля и королевы их не смущало. Ворсистый ковёр гасил шаги, Сванриге приближался, и Керис не знала, как себя вести.       Он сомкнул сильные руки вокруг её талии и прошептал на ухо:       – Теперь я – твой муж, Керис. А ты – моя жена. Не волнуйся, я не так много выпил сегодня, – он глубоко вдохнул запах её волос, коснулся губами шеи и тут же охнул, когда Керис развернулась и ударила кулаком ему в грудь.       Затем она его отпихнула, кинулась к висящим на стене ножнам, вытащила меч и направила ему в грудь. Мужчина застыл, глядя в карие глаза, и понимал всю серьёзность её намерений.       – А теперь, когда мы остались одни, Сванриге, запомни отныне и навсегда. Я никогда не разделю с тобой ложе! – громко и чётко выговаривая слова, сказал она ему.       – Керис, это же нелепо, – попытался вразумить её он, но королева надавила на клинок, больно впившийся ему в грудь даже сквозь плотную нарядную тунику.       – Я не для того все эти годы готовилась к вторжению Нильфгаарда, чтобы позволить мужу перехватить эту власть или же отстранить меня от неё из-за беременности, родов и воспитания детей!       – Ты не можешь отказать мне! Или же ты правда думаешь, что ярлы поймут, когда узнают, что собственная жена отказывает мне в первой брачной ночи? Не рискуешь ли ты усомниться в соблюдении традиций. Они ведь и так посадили женщину на трон.       – Могу, – заявила она. – Я не могу выгнать тебя из комнаты, но это не значит, что ты будешь спать со мной в одной постели.       – Но это же…       – Стели себе шкуру, добывай одеяло или сворачивайся клубком на полу, мне всё равно. Ты никогда не коснёшься меня, ясно тебе?! И чтобы тебе неповадно было запомни, у меня под рукой всегда есть оружие. А теперь располагайся где хочешь и отвернись, я хочу спать.       – Но ведь…       – Живо!       Спорить с разгорячённой и решительно настроенной Керис Сванриге не стал и покорно отвернулся, ожидая, пока она разденется и ляжет в постель. Ничего, это сейчас она неприступная, но он ещё не встречал женщины, что не любила ласку, что не растаяла бы от внимания. Рано или поздно, он сломит её сопротивление и тогда, она даже не заметит, как станет во всём его слушаться.       – Я тебя предупредила.       Она легла в кровать, завернувшись в одеяло так, что оставалось видно только лицо и роскошные рыжие волосы. Мужчина решил пока оставить эту битву за ней, пусть расслабится и подумает, что победила, жизнь пирата научила многому, и сейчас спешить было нельзя. Ан Крайты вспыльчивы и если Хьялмар был силён, но глуповат, то Керис всё-таки была основательной и старалась взвесить все за и против.       Он сел возле бортика кровати, скинул тунику и сапоги и прикрыл глаза, засыпая. Когда-нибудь он будет спать столь же комфортно, как и Керис, рядом с ней, а она в его объятиях.       – Прекрасно, теперь она точно останется на троне, – всплеснула руками Сигрун, выйдя на балкон крепости и глядя на мерцающие огни порта.       Хьялмар обнял жену за плечи и сказал:       – Ну что в этом плохого? Может, Сванриге немного угомонит её, и она наконец-то займётся нормальными женскими делами?       – Хьялмар, ты не понимаешь? Она теперь не сойдёт с трона, если раньше можно было как-то надавить на ярлов, то теперь…       – Ты опять за своё! – строго зарычал Ан Крайт, разворачивая супругу к себе. – Я тебе сказал, никогда не смей больше об этом говорить!       – Неужели, ты не понимаешь, что Керис не справляется. Ты бы объединил кланы намного лучше, устрашал бы Чёрных так, что они опасались бы подойти к нашим берегам, а что она? Тратит огромные деньги на мастеров с материка, будто мы не можем строить корабли? Убивает время, пытаясь договориться со всеми и доказать, что это – для нашего же блага. Ты ведь не такой.       – Я никогда не пойду против сестры, и ты это знаешь. Да если бы не она, весь наш клан был бы покрыт позором, и нам пришлось бы смывать его кровью долгие годы, – бушевал Хьялмар, не желая больше слушать подобных заявлений от жены.       – Да я не прошу идти против неё, я лишь хотела убедить её поделиться полномочиями. А теперь, когда она замужем, об этом не может быть и речи, теперь Островами будет править Сванриге, как и хотела предательница-Бирна.       – Хэ, это мы ещё посмотрим, – он самодовольно выпятил грудь и упёр руки в бока. – Моя сестра не из тех, кто отдаст своё.       – Помяни моё слово, Сванриге заграбастает себе трон, как только твоя сестра окажется на сносях, а бесконечно отказывать ему она не сможет!       – Я всё тебе сказал, и не намерен больше это слушать, – покачал головой Хьялмар и направился на пир в Каер Трольде.       Сигрун махнула рукой и снова обратила взор на порт. На стоящие в нём рыбацкие лодки, на корабль пиратов, что представлял из себя скорее дырявое корыто. Порыв ветра взметнул выбившиеся из причёски волосы, она оглянулась по сторонам, ощущая тревогу, и заметила на мосту фигуру. Кто-то приближался к закрытым воротам Каер Трольде. Этот кто-то был худ, но облачён в длинную мантию.       Женщина не могла поверить, что сюда посмел явиться чародей, никто из сынов и дочерей Скеллиге не пустит его в залы. Но стоило ей подойти к воротам, как никого не заметила.       – Эй, вы не видели. Сюда никто не подходил? – спросила она у стоящих по обе стороны воинов.       – Нет, здесь никто не проходил.       – Вот и славно, значит, хорошо несёте службу, – Сигрун не желала выставлять себя дурой, и потому пошла на пир.       Веселье по-скеллигски уже было в самом разгаре. Кто-то пил, кто-то валялся на столе, кто-то продолжал есть в три горла, неподалёку кричали возбуждённые воины, Подбадривая скинувшего куртку Хьялмара сражавшегося на кулаках. Сигрун посмотрела на его вздувшиеся от натуги мышцу, на рыжую шевелюру и сердце её немного оттаяло, ведь его порывистость и напористость проявлялась во всех аспектах его жизни, правда, это не отменяло того факта, что дочь ярла желала быть супругой короля, а не брата королевы. И она своего добьётся. Так или иначе.       Сигрун всё же решила пойти спать из-за головокружения и духоты, видимо, сегодняшние новости, и количество выпитого сказалось на ней негативно. Пройдя в комнату Хьялмара, она не удержалась и прислушалась к голосам из-за двери Керис. Слышно было приглушённо, да и в любой момент сюда могли заглянуть приставленные, пусть и захмелевшие охранники покоев. Но громкий голос Керис и нерешительный Сванриге говорили сами за себя. Королева не желала допускать до себя мужа, но это не означало, что она не подпустит его к себе позже. Когда голоса стихли, Сигрун прошла в их с Хьялмором покои и сказала, что сделает всё, но добьётся, чтобы её муж сел на трон Скеллиге.       Она любила его, но тот был слишком нерасторопен в интригах и слишком уважал сестру, чтобы открыто противостоять. Сигрун легла на роскошное ложе, зарылась в одеяло, вдыхая запах Хьялмара. Она посадит его на трон, чего бы ей это ни стоило.