Нам с тобой больше не быть вместе. Видимо, так уж угодно судьбе. Но мне сердце ломает рёбра, Когда речь идёт о тебе.
Молчание затягивалось. Легкое, почти невесомое прикосновение к моей руке вытянуто меня из нескончаемого потока невеселых мыслей. Янтарные, точно жидкий мёд, глаза Эдварда смотрели на меня выжидающе и немного взволновано. — Не откажешь мне в танце, Руби? — повторил вампир, протягивая мне раскрытую ладонь. Я облизала вмиг пересохшие губы и плавно кивнула. Эдвард мягко переплел наши руки и повёл нас в сторону большой беседки, стенки которой обвивали незнакомые мне растения. Осторожно огибая танцующие пары, мы остановились в самом центре, плотнее соприкасаясь телами. Сильные руки парня изящно легли на мою талию, и по спине побежали мурашки от волнения. Я сцепила кисти за его шеей, и Эдвард аккуратно повёл нас в танце, направляя. Предстоял серьезный разговор, и мы оба это понимали, но почему-то каждый из нас боялся произнести первое слово, тем самым нарушив установившуюся чарующую атмосферу. Медленные нежные мелодии сменяли друг друга, а я все не решалась рассказать Эдварду про свое решение, продолжая рассматривать такие знакомые и уже родные мне глаза вампира напротив. Хотелось забыться, обнять Эдварда, прижаться к нему всем телом, вдыхая его запах и просто насладиться этим вечером, но я не позволила сердцу взять верх над разумом, продолжая все также соблюдать дистанцию. Наконец отыскав в глубине души остатки былой уверенности и пару раз глубоко вздохнув, я готова была говорить. — Эдвард, я решила уехать из Форкса. Мне предложили хорошую работу, с которой я хотела бы связать свою жизнь, и я боюсь, что если я сейчас останусь здесь, то у меня потом больше не будет шанса устроиться так, как я всегда хотела, — старательно подбирая слова, начала я. Я бездумно разглядывая белоснежную рубашку партнера, мне было немного неловко говорить с ним, поэтому и взгляд зацепился за совершенно неважный в этой ситуации предмет. Но Эдвард же поймет меня, он сможет принять мой выбор, ведь правда? В груди разрастался неприятный ком, мешая сглотнуть и причиняя дискомфорт. Сердце тревожно замерло в ожидании ответа. — Честно признаться, я думал, что мы покинем Форкс после окончания школы, но если ты хочешь сейчас, то я не вижу в этом особой проблемы, — после непродолжительного молчания осведомился парень, уже медленнее двигаясь по паркету. Я прикрыла глаза, пытаясь сдержать разочарование. Он не понял. — Эдвард, я не это имела ввиду. Я еду одна. Без тебя. Хочу сделать очередную попытку начать новую жизнь. Чтобы в этой жизни было то, что я люблю, — прошептала я, судорожно сжимая пальцы на холодной шее вампира, ощущая, как тот напрягается всем телом. — И в этой жизни… мне места нет, — глухо промолвил Эдвард, устремляя взор куда-то мне за спину. Я часто заморгала, усердно стараясь прогнать с глаз пелену. Сейчас не время и не место. Нужно собраться. — Да, тебе больше нет места в моем сердце, но ты навсегда останешься в моей памяти, обещаю, — произнесла я, ещё сильнее цепляясь непослушными пальцами за воротник ни в чем не повинной рубашки, будто боясь, что Эдвард сейчас уйдёт, хотя на самом деле уходила только я, оставляя Эдварда в прошлой жизни, как ненужную вещь, безбожно закрывая глаза на все его добрые поступки и такую необходимую в те времена для меня поддержку. Мы остались в беседке одни. Не знаю почему, но я не могла смотреть ему в глаза в этот момент, быть может потому что боялась прочитать в них разочарование и упрек, будто знала, что только я подниму взгляд — умру в тот же миг. Конечно это было не так, но я должна была найти оправдание своей слабости. Столько хотелось сказать, объяснить, поблагодарить, но я не могла вымолвить и слова, гневаясь на саму себя. Впрочем для Эдварда это не имело сейчас никакого значения. Его руки нежно, но уверенно легли на мои плечи, медленно поднимаясь вверх к шее, а затем и к лицу, невесомо оглаживая мои бледные щёки. Это и заставило меня посмотреть в его глаза. Но разглядеть в них я так ничего и не успела. Эдвард молниеносно приблизился к моему лицу, впиваясь в губы и сразу же проникая языком в рот. Он ещё никогда меня так не целовал. Все его прикосновения до этого были нежными, осторожными и ласковыми, наполненными любовью. Сейчас же его губы были безжалостными и агрессивными, что не приносило мне даже отголоска прошлого удовольствия. Вампир резко укусил меня за нижнюю губу, обнажая свою звериную натуру, которую он раньше успешно подавлял. Осознав наконец ситуацию, я протестующе замычала, упираясь ладонями в твёрдую грудь вампира, но ситуация имела вполне понятный исход. У меня не было и шанса отстраниться, пока этого не пожелает Эдвард. Руки безнадежно опустились вдоль тела, голову поглощала пустота. Спустя несколько мгновений вампир наконец отстранился, и я судорожно начала глотать ртом воздух, только сейчас осознавая, что не дышала все это время. Руки с силой сжимались в кулаки, оставляя на тонкой коже ладоней выразительные полумесяцы от ногтей, но это последнее, что меня сейчас волновало. С неимоверным усилием я оттолкнула юношу от себя, вытирая подрагивающими пальцами искусанные губы. Слёзы готовы были вот-вот покатиться из глаз. — Что ж, на этом и закончим, пожалуй, — стараясь скрыть дрожь в голосе, бросила я, поправляя ткань платья на плече. Развернувшись на негнущихся ногах, я пошла к арке, которая вела на выход. Сердце испуганно ломало рёбра, отстукивая какой-то свой ритм. Внезапно, ледяная рука уверенно обвилась вокруг моего запястья, оставляя отпечатки как на теле, так и на душе, и мощно развернула меня обратно к вампиру. Я сжала зубы и зажмурила глаза, метаясь от одной мысли к другой. В какой-то миг хватка ослабла, и мужская фигура повернулась в сторону. Не сразу, но я тоже перевела взгляд туда, куда смотрел Эдвард. Недалеко, в нескольких метрах от беседки, я смогла различить две фигуры, которых обволакивало лунное сияние. В одной из них я смогла различить Элис, которая в данный момент замерла. Это могло означать только одно. У неё видение. И Эдвард тоже видит его, уставившись нечитаемым взглядом куда-то в ночную тьму, озаряемую только редкими звёздами и большой круглой луной. Воспользовавшись ситуацией, я освободила ладонь, растирая больное место и тем самым привлекая к себе внимание стоящего около меня вампира. С того как будто спала пелена, давая осознать все проделанные им действия. Раскаяние и боль в золотистых глазах не принесли мне ничего, кроме облегчения, что Эдвард наконец пришёл в себя. Смерив его безразличным взглядом, я поджала губы. Вся эти события забрали у меня слишком много сил. Осторожно, очевидно боясь спугнуть, Эдвард сделал шаг мне навстречу. Не зная, что ещё от него ожидать, я все же заставила себя не пятиться назад, молча наблюдая за вампиром. Не хотелось уходить, несмотря на то, что произошло совсем недавно. Широкая ладонь парня, бесспорно намереваясь прикоснуться, поднялась в воздухе, но в последний миг медленно опустилась. Приблизившись ещё на шаг, Эдвард невесомо коснулся губами моего лба, а затем и макушки, зарываясь носом в мои волосы, сплетенные в замысловатую причёску. — Прости, я не хотел причинять тебе боль, — еле слышно прошептал Эдвард, соприкасаясь своим лбом с моим. Я прикрыла глаза, накрывая ладонью руку Эдварда у себя на лице. Мысли путались, так же как и эмоции, и я не могла разобраться в себе. Далёкая музыка в помещении неподалёку сходила на нет, что наводило на мысль о том, что бал подходил к концу. Отойдя на расстояние вытянутой руки, я последний раз взглянула на вампира, тяжело вздыхая и ощущая, как на плечи наваливается тяжёлый груз. — Прощай. Пожалуйста, будь счастлив, — шепотом попросила я, зная, что буду услышана. Эдвард закрыл глаза, выдыхая через рот. — Прощай, будь осторожна, — сказал Эдвард, не отрывая от меня глаз. Я медленно кивнула и, развернувшись, пошла на выход. На этот раз меня никто не останавливал. Уже дома, судорожно закидывая вещи в чемодан, я привалилась спиной к холодной стене, не в силах держаться на ногах. Было откровенно паршиво. Почему сделав правильный выбор, я чувствую себя так плохо?***
Городa бывают разные — мегаполисы или небольшие, жаркие или расположенныe за полярным кругом. Но все они не могут считаться идеальными. Где-то не хватает развлекательных мероприятий, где-то магазинов, ну a где-то попросту нет возможности для самореализации и так можно продолжать долгo. Наверноe, каждый хоть раз представлял в своей голове идеальную жизнь, и я не исключение. Нью-Йорк. Город контрастов и больших возможностей. Этот город никогда не спит. Нью-Йорк. Ну что тут говорить, попадая на его улицы, ты как будто становишься частью кинофильма. Но так кажется, когда ты турист и первый раз в этом городе. А для местных жизнь в Нью-Йорке похожа на небоскрёб. Где у подножия нищие, а на верхних этажах богатые и знаменитые. Возможно, если я буду стараться, то когда-нибудь тоже смогу наблюдать за Нью-Йорком с высоты богатой многоэтажки. Удивительно, но тут можно найти любые развлечения, рестораны любой кухни, магазины всего, что в принципе может продаваться. Здесь есть улицы, где между одним и другим небоскребом расстояние 10 метров и на целые кварталы впереди нет ни одного кустикa или деревца. Здесь есть небольшие и уютные аллейки, а также шикарный Центральный парк, в котором можно легко потеряться, как в самом густом лесу. Здесь есть тихие жилые кварталы со швейцарами у входa и не менее дорогиe кварталы с лофтами в старых заводах и фабриках. Здесь есть деревянные набережные и песочные пляжи, которые омываются водами Атлантического океана. Здесь есть районы, где живут представители только той или иной национальности со всеми вытекающими — специфическая кухня, заведения, развлечения. Нью-Йорк как самое дорогое платье у молодой и красивой девушки, которое она надевает в свет. Но стоит увидеть ee в повседневном наряде — не такая уж она и красотка! Прожив здесь уже несколько месяцев, я с легкой улыбкой наблюдаю за снующими туда-сюда туристами, поселившимися в Манхэттене. Они восхищаются окружающей красотой, и такое чувство, что они верят, что так везде — по всему городу, по всей стране. Богатство, достаток, счастье и успех. Когда-то я тоже так думала, с изумлением гуляя по богатым районам города, но стоило мне выехать в близлежащий, не такой изысканный район — и я поняла, что идеальных стран и городов не существует. Тогда передо мной предстал совсем другой Нью-Йорк: одноэтажный, безликий, местами ужасно грязный, наполненный эмигрантами и порой просто сумасшедшими людьми. В первые недели моей жизни здесь я любила смешивать посещение достопримечательностей с прогулками по городу, мне нравилось сидеть часок-другой в парке или за столиком уличного кафе, наблюдать за потоком людей и туристов, поворачивать на перекрестках в незнакомые стороны и находить удивительные места, необычные заведения, красивые панорамы. Меня не сразу приняли на работу в компанию. До этого я проходила на множество собеседований, играла на инструментах и пела абсолютно разные песни в присутствии нескольких продюсеров. С каждым разом их становилось все меньше и меньше, очевидно, я им не подходила. Признаться, я уже потеряла надежду, собираясь искать другую работу, будь то хоть официантка или консультант в магазине, но именно в тот момент меня заметили. Это был мужчина средних лет с добрыми глазами и жидкой бородкой, который всегда носил пиджак на сгибе руки, никогда его не надевая. Он терпеливо обучал меня, учил складывать музыку и чувствовать ее, проводить через себя. Отправлял на конференции и семинары по тому, как улучшить голос и стабилизировать его. Два года до официального выхода на сцену прошли для меня в постоянном познании чего-то нового, совершенствовании себя и стрессе. Сложнее всего было в начале. Параллельно со срыванием голоса на студии я заочно окончила 12 класс. Было чертовски трудно. Я еле сводила концы с концами. С раннего утра зависая в компании и поздним вечером садясь за уроки, я молилась, чтобы это поскорее закончилось. В ту школу, в которую я подала документы в начале года, я была лишь три раза. Два — на экзаменах, и один — на выпускном. Программа была в несколько раз сложнее нежели в Форксе, так что пришлось корпеть над уроками до пяти утра, и в шесть уже выходить из дома, чтобы в семь быть в мастерской. Пару раз я встречалась с Филом, тем мужчиной, который дал мне визитку его компании, ещё тогда, в Форксе. Жарким летним днём, когда термометр показывал тридцатипятиградусную жару мы даже выпили по стаканчику кофе, скрашивая время компанией друг друга. Ещё год у меня ушёл на то, чтобы наконец найти свой стиль и записать сначала музыку, а затем и наложить на неё слова. Накопив приличную сумму денег за это время, я смогла позволить себе снять однокомнатную квартиру довольно далеко от Манхэттена, но это было лучше, чем сидеть на голове у мамы Хезер, у которой я и жила все время до этого. Причиной смены моего жилья стало ещё то, что Хезер поступила в университет в другом штате и теперь жила вместе с Нэнси. Музыка и моя будущая карьера поглотили меня с головой, поэтому у меня оставалось мало времени на то, чтобы копаться в себе и это было очень хорошо. Мне так было проще. Ничего не чувствовать. Ни о чем не думать. Заниматься только собой. Но возвращаясь глубокой ночью в свою пустую квартиру, сидя на лавочке в парке или кафе, я чувствовала себя одинокой, хотя почти все время меня окружали люди. Они вечно куда-то спешили, что-то не успевали, и я делала то же самое. Спешила. Спешила. К чему? Что ждёт меня в конце? Почему я бегу? От чего? От кого?