Iunctio

Аленко почувствовал облегчение, когда дрожащий наемник убрал пистолет от лица доктора Уэйна. Но как бы Кайден ни был удовлетворен, что ученый справедливо получит за все содеянное, капрал Тумс представлял себе исход иначе. — Что ж, Шепард, все каналы трещали, что ты единственная выжила на Акузе... кто я такой, чтобы спорить? Единственный выстрел прозвучал слишком громко для тишины подземной лаборатории. Наступившее следом безмолвие было настолько оглушающим, что практически поглотило звук упавшего тела. Шепард застыла, подавшись вперед, с вытянутой рукой. На какой-то момент все замерло, и только кровь лилась на пол из головы мертвого капрала. Затем пространство вокруг капитана замерцало, предательски искажаясь в волнах биотического всплеска. Внезапно ее левая рука взметнулась вверх и указала на дрожащего ученого: — Выведите его отсюда, — рявкнула Шепард, не двигаясь и не поворачивая головы. Темная энергия вспыхивала и извивалась вдоль ее тела. Она напоминала разгневанного призрака. — Капитан... — ВОН! — закричала она так громко, что звук эхом отскочил от стен. Кайден вздрогнул, отступив на полшага назад. Рекс же все понял с первого раза: схватив доктора за шиворот, кроган потащил его к двери. В отчаянии, Кайден искал, что сказать или сделать, но надвигающая туша Рекса вытеснила его из комнаты. Дверь с шипением закрылась, и лейтенант напряженно застыл, ожидая взрыва темной энергии и последующих звуков ломающейся машинерии. Но ничего не произошло, и он нехотя поплелся вслед за кроганом. Они прошли через автоматические двери, ведущие в главную лабораторию. Доктор Уэйн упорно боролся с хваткой крогана, спотыкаясь на каждом шагу. Внезапно он издал невнятный, полный страха вопль от вида полудюжины мертвых наемников; часть трупов лежала на полу, часть — распласталась по мебели, а пара неприятных на вид кровавых потеков вела к его уже бывшим ассистентам. Рекс небрежно швырнул пленного на кучу сваленного оборудования, и тот, не удержав равновесия, споткнулся об одного из мертвецов. Быстро отпрянув, доктор постарался взять себя в руки. — Я... я понятия не имею, о чем говорил мист... капрал Тумс, — забормотал он, явно стараясь не смотреть на трупы. — Он был не в себе, вы же сами видели... — доктор замолк, когда Рекс шагнул в его сторону. Огромный кроган, склонив голову, пристально рассматривал ученого, игнорируя его личное пространство. — Вы... не посмеете меня убить, я... — залепетал Уэйн. — И не собирался, — угрожающе пророкотал Рекс, и тот тут же заткнулся. — Ты добыча Шепард. И все же... — он ткнул в доктора дулом винтовки, оставив угрозу произнесенной не до конца. Словно внезапно вспомнив, что его сторожит не только инопланетянин, доктор Уэйн бросил на Кайдена умоляющий взгляд в надежде, что собрат-человек поможет ему. Тот нахмурился, так ничего и не сказав. Последствия шока и чувство беспомощности, одолевавшие Кайдена в последние несколько минут, стали быстро мутировать в бурлящий в груди гнев. Он с ужасом чувствовал вибрации нервных окончаний — насколько же просто будет разорвать этого человека пополам. Лейтенант яростно одернул себя: прямых доказательств вины доктора нет — но в голове продолжил пульсировать убийственный импульс. Кайден отвел взгляд от пленного и осмотрелся, стараясь не думать, что происходит в дальней комнате. Наемники были плохо экипированы и явно низко оплачивались; они могли представлять серьезную опасность разве что для безоружных ученых. От яркого холодно-голубоватого освещения галогеновых ламп размазанная кровь бликовала, придавая лаборатории зловещий вид. Посмотришь на такое — и бессвязные заявления Тумса о пытках уже не будут казаться бредом сумасшедшего. Кайден продолжал изучать помещение, когда за его спиной раздался сигнал разблокировки замка, и дверь плавно открылась. Широким шагом, не сбавляя скорости, Шепард прошла в лабораторию. Ее лицо застыло маской. Она не отрывала испепеляющего взгляда от доктора Уэйна, приближаясь неотвратимо надвигающейся грозой. Доктор с широко распахнутыми глазами снова начал молить о пощаде и твердить о невиновности. Капитан одним плавным движением сорвала пистолет с крепежей и ткнула дулом в рот ученого. Кайден замер не дыша. — Заткнись, твое мямленье мне неинтересно, — тихо прорычала она, и от тона ее голоса стены вполне могли бы покрыться инеем. — Я хочу, чтобы ты подумал. Очень и очень хорошо подумал, что ты скажешь трибуналу. Ведь я Спектр... А Спектрам доступно многое. И лишь вопрос времени, когда я узнаю все, что мне нужно, об этом «Цербере». Она придвинулась ближе; ее голос звучал тише, прорываясь сквозь стиснутые зубы: — И если ты имеешь к нему хоть какое-то отношение, молись, чтобы тебя заперли в самой глубокой и темной яме до конца твоей жалкой жизни. Потому что если ты отвертишься, я узнаю все, что ты делал на Акузе. И если ты хотя бы там чихнул подозрительно, я скормлю тебя самому большому молотильщику, которого только найду. По кусочкам. Доктор Уэйн жалобно заскулил, подтверждая, что он все прекрасно понял. Не деликатничая, Шепард выдернула пистолет из его рта и активировала коммуникатор дальней связи. — Джокер! — громко рявкнула она, и Кайден мысленно представил, как пилота корабля подбрасывает в кресле. — Свяжись с Пятым флотом. Нам понадобится челнок для перевозки заключенного! — Так точно, капитан! — мгновенно последовал ответ. Хорошо, что у острого на язык Джокера хватило здравомыслия не комментировать приказ. Кайден осторожно позволил себе вздохнуть, чувствуя как полыхающий в груди гнев иссякает, уступая место безразличию. В какой-то момент он не был уверен, что сделает Шепард.

***

Кайден вышел из лифта в грузовой отсек «Нормандии». Он должен был лечь спать час назад, но в голове метались тяжелые мысли. Последние двое суток, с момента возвращения с Онтарома, он почти не видел Шепард, и это его беспокоило. Хорошо бы мигрень обошла его стороной; очень хотелось выспаться, хотя бы немного. Впереди в специальном отсеке замаячили очертания громоздкого «Мако», а откуда-то слева послышался низкий храп спящего крогана. Не спрашивая ничьего разрешения, Рекс просто объявил небольшой уголок «своей территорией». Экипажу пришлось смириться, что если им требовалось что-то с этой «территории», нужно было подождать, пока темпераментный наемник уйдет по своим делам. Внезапно Кайден уловил знакомые звуки — слабый щелчок и жужжание раскладываемого оружия. Насторожившись, он быстро прошел по тускло освещенному помещению и, обойдя внушительные опоры, увидел на скамейке около шкафчиков человеческий силуэт. Шепард. Она держала пистолет в вытянутой руке и словно бы целилась в никуда. Затем она опустила оружие и, нажав на переключатель, активировала процесс складирования. — Капитан? — осторожно спросил он. — Все в порядке? Шепард слегка вздрогнула от его голоса, но быстро взяла себя в руки: — Обтекатель заедает при развертке, — с ноткой раздражения пояснила она. Пистолет снова с жужжанием открылся, и Шепард смерила его хмурым взглядом. — Позволите? — протянул руку Кайден. Шепард подняла на него взгляд, извлекла магазин и передала ему пистолет. Даже не хочу знать, зачем ей на корабле заряженное оружие. Кайден активировал боевой режим, мысленно сравнивая его скорость со временем развертки своего пистолета: — Сложно сказать... Он повторил снова. Разница была практически незаметна, если не знать о ней с самого начала. — Не придирайтесь к моему недовольству, пусть даже и четвертью секунды, лейтенант. — Даже не думал, мэм, — солдаты были требовательны, даже откровенно суеверны, когда дело касалось их оружия. Если вспомнить, как он корпел над своим собственным, было бы лицемерием ставить ей это в упрек. — Возможно, засорились рельсы... я посмотрю, — он прошел к своему шкафчику и достал полевой набор инструментов, затем вернулся и сел на скамейку — с его точки зрения — на почтительном расстоянии от капитана. — Мой бывший сержант постоянно бранил меня, если я просила кого-то починить оружие, — криво улыбнулась Шепард. — Я могу с закрытыми глазами собрать «Лансер», как и всякий уважающий себя морпех.... Но это турианская технология, и я могу сделать что-то неправильно. Чего будет стоит мой имидж «страшного и ужасного» Спектра, если в следующем бою я достану пистолет, а у него слетит затворник? — Я разбирал свой «Халиат». Он мало чем отличался от нашего оружия, — ответил Кайден, извлекая из пистолета основной аккумулятор. — А что случилось? — поинтересовалась Шепард, выгнув бровь. — Ничего... мне просто стало интересно, как он устроен, — слегка смутился Кайден. Шепард тихо рассмеялась: — Моя мама была бы в восторге. К ее досаде, я всегда была скорее экспертом в поломке чего-нибудь. Мгновенно насторожившись, Кайден попытался мысленно сформулировать вопрос, который, как он надеялся, не вызовет негативной реакции. — Какая она? Земля? — внезапно спросила Шепард прежде, чем он успел что-то придумать. Кайден замер в процессе снятия затвора: — Вы... никогда не были на Земле? — он постарался, чтобы в вопросе не звучало недоверие. — Формально была. Но в то время прогулки были не в моде. Я мало что помню. Кайден коротко рассмеялся, пытаясь собраться с мыслями. Насколько ему было известно, большинство солдат Альянса проходили базовую подготовку именно на Земле. Он хотел было спросить, на каком полигоне она тренировалась, но передумал. Спросит об этом потом. Не стоит торопить события. Шепард, немного ссутулившись, согнула колено и уперлась пяткой в край скамейки. Ее руки свободно лежали на животе, а взгляд блуждал по погруженному в темноту отсеку. Сейчас она резко контрастировала с той женщиной, какой недавно была на поле боя: опасным и сильным солдатом, хладнокровным и расчетливым командиром, к которому он стал постепенно привыкать. Кайден был весьма рад, что можно сосредоточить внимание на разобранном пистолете, подавив желание смотреть на нее. С удвоенной силой накрыло то самое трепетное чувство. Пора бы валить отсюда. — Земля... в общем, обычная, — начал он, отсоединяя удерживающие обтекатель рельсы. — Знаю, так себе звучит. И хотя от ее первозданного вида ничего не осталось, какая-то часть глубоко внутри знает, что ты принадлежишь ей. Словно это какая-то генетическая память. — Похоже на то, — задумчиво пробормотала она. — По крайней мере, так оно ощущается сейчас. Я слышал о людях, скитальцах до мозга костей, которым тяжело даже выйти за пределы шаттла... Они настолько свыкаются с мыслью, что там, снаружи, враждебная им среда, что не могут находиться в незамкнутом и неконтролируемом пространстве. Кайден слегка нахмурился, погрузившись в воспоминания и продолжая аккуратно вычищать рельсы. — Это открытие поразило меня, когда я вернулся с «Нулевого скачка», — продолжил рассказ он. — Какой бы большой ни была станция, у тебя всегда оставалось чувство, будто бы ты висишь на краю... Может быть, были виноваты антигравитационные плоскости: давление менялось при переходе между секциями, и воздух был... неправильным. Возможно, причина была в адаптации импланта. Или в тоске по дому. Или просто воображение разыгралось. Но вернуться в огромный стабильный мир с нормальной гравитацией — самое лучшее, что я испытывал. — Словно вернуться в родительский дом? Кайден фыркнул: — Если только родители сырые и темпераментные. А еще они сердиты на нас за то, что мы пренебрегаем ими. И контролировать их так же сложно, как пытаться увидеть горизонт лежа лицом в землю. Да, словно вернуться домой, — он стал аккуратно складывать рельсы обратно, перепроверяя точность выравнивания. — Мендуар периодами был стервозен, как периодически бывают все родители, — задумчиво произнесла Шепард. — Иногда на нас обрушивались сильные бури, словно планета хотела сбросить колонию в космос. — Торнадо? — Нет... просто резкие сильные ветра. Мы строили волноломы вокруг складных жилых блоков, чтобы не вытаскивать их из озера каждый раз. А когда мы были детьми, то оставляли снаружи бумажные самолетики и всякие летательные поделки. Мы думали, что если терпеливо ждать, они облетят планету и через месяц-другой вернутся домой. Кайден подогнал затвор и нижний обтекатель на место, для проверки медленно проведя взад-вперед. — А они..? — спросил он, пытаясь заполнить внезапно наступившую тишину. — Возвращались? Нет, тогда это было бы не весело, — она вновь погрузилась в свои мысли. Кайден подключил аккумулятор и подождал, когда пистолет восстановит текущие настройки: — Вот, попробуйте, — и протянул ей. Шепард взяла пистолет и критически оценила время развертки — один, потом второй раз. — Стало лучше. Иногда эта доля секунды... — ее голос замолк. Она провела большим пальцем по гладко отшлифованному краю обтекателя, в течение нескольких мгновений не говоря ни слова. — Я очень хотела выиграть, — наконец пробормотала Шепард. Кайден почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он сглотнул и попытался подобрать нужные слова. Сложно было представить себя на ее месте, когда кто-то, кого ты считал мертвым, вышибает себе мозги прямо у тебя на глазах. А ты только и можешь, что стоять и смотреть. И в голову лезет только всякая банальщина. — Не знаю, что еще можно было сделать... — осмелился он. — Для начала было бы неплохо не терять самообладания, — ответила Шепард раздраженным и одновременно страшно уставшим голосом. Она откинулась назад, прислонившись затылком к переборке; ее лицо исказили беспокойные эмоции. Кайден наблюдал за ней краем глаза, злясь на самого себя. Внезапно Шепард вскочила на ноги, заставив его вздрогнуть: — Ладно, оставим это на усмотрение вселенной. Ей, видимо, виднее, хватает ли мне проблем, чтобы еще и старые могилы вскрывать, — быстро проговорила она. — Прошу прощения, что вывалила все это на вас, Аленко. Это было... неуместно. — Вы не... все нормально, — выдавил Кайден, обеспокоенный резкой сменой ее настроения. Мгновение она смотрела на него, словно что-то ища в выражении лица. Он заставил себя вернуть ей тот же испытывающий взгляд, чувствуя себя словно под увеличительным стеклом. — Спасибо, — просто ответила Шепард и подняла пистолет. — И за ремонт тоже. Кажется, я засиделась после смены, так что спокойной ночи, лейтенант. — Мэм, — ответил Кайден, почти что возмущенный формальностью прощания. Шепард исчезла за опорными колоннами, направляясь в сторону лифта. Кайден же не мог отделаться от ощущения, что подобрался очень близко... к чему-то. Он наклонился вперед, провел пальцами по волосам, слегка дернув на затылке, и уставился в потолок. Словно все нужные ему ответы были выгравированы на темном металле. Ему очень хотелось понимать их разговор между строк, как и тот, что был четыре дня назад. Он высказал Шепард все, что думает о Совете, а потом внезапно заговорил о БАиР. Естественно, она внимательно, с неподдельным интересом, его выслушала, задавая в процессе вдумчивые вопросы и размышляя над услышанными ответами. В какой-то мере он надеялся, что сможет разговорить ее о собственных тренировках, но она уклонилась от прямого ответа. Он тоже не стал рассказывать о Вирнусе... Он очень хотел, чтобы Шепард узнала правду о тех событиях именно от него, но на тот момент не был готов открыться. И все же, в течение нескольких минут, они общались скорее как друзья-сослуживцы, а не как командир с подчиненным. Но, с другой стороны, Шепард общалась со всем экипажем. В отличие от его предыдущего командира, который сторонился своей команды и держал дистанцию, она ясно дала понять, что открыта для диалога и готова выслушать любого. Если отбросить его собственное пристрастное отношение, подобная уникальная смесь авторитета и понимания уже дала свои плоды, взращивая в сердцах солдат преданность своему капитану, которая с течением времени будет только укрепляться. И где же заканчивается Спектр и начинается настоящая личность? Ее способность скрывать свои мысли и, считывая собеседника, отвечать ему желаемыми ответами, мешала судить здраво. Благоразумнее всего было не вскрывать ящик Пандоры и просто делать свою работу. Но надежда ведь не прислушивается к доводам разума. И тут Кайден понял, что совершенно не помнит, зачем он вообще спустился в грузовой отсек.