Collision

У Лиама занимает несколько дней, чтобы поправиться, но парни не против остаться. Здесь классно, на самом деле. Это счастливое время, чтобы быть в Асгарде: Тор и Сиф снова молоды и живы, прекрасны и здоровы, и всегда, всегда благодарны—вскоре к ним присоединяются и другие боги, даже Локи через какое-то время (хотя, между ним и Гарри с Зейном всё ещё чувствуется напряжение). Они все устраивают большое празднование на вторую ночь, пригласив всех поправившихся богов и богинь, и Луи на сто процентов уверен, что ещё никогда в жизни не был поражен так, как во время того ужина. Его самооценка наверное, также никогда еще не поднималась так быстро—вот что делает с тобой искренняя благодарность важных богов. Луи также проводит много времени с Гарри—это случается само собой, учитывая, что они делят одну комнату и всё такое. Они говорят обо всем и ни о чем до самого рассвета, вместе идут в душ—восхитительный концепт против которого Луи ничего не имеет—и затем исследуют замок, безнадежно теряясь уже через пару минут. Что, конечно же, было идеей Луи, и Гарри не перестает досаждать ему из-за этого до самого конца их отдыха. Это одновременно просто прекрасно, и Луи постоянно удивляется тому, как хорошо они подходят друг другу, проведя столько времени думая, что они не смогут прийти к соглашению даже по поводу каких-то мелочей, и откровенно ужасно, потому что. Ну. Луи постоянно хочется кричать как сильно он влюблен в этого мальчика, и он не может. Фэйри никогда не был тем, кто скрывает свои чувства, и его ужасно изматывает делать это сейчас, особенно учитывая насколько они сильны. В общем, они все отлично проводят время, пока уныние и некоторая срочность в действиях Тора не заставляет их наконец уйти на третий день, чтобы распространить новонайденную информацию о порталах. Когда парни наконец собирают свои вещи и проходят через портал, Луи грустно вздыхает, потому что думает, что это определенно была высшая точка их путешествия и он уверен, что ничего не может быть лучше, чем прошедшие три дня. ~ Как оказалось, Луи ошибался. И он… еще никогда не был так рад этому. Он чувствует это в воздухе еще до того, как открывает глаза. Есть только одно место в мире, где воздух настолько свеж, а запах природы так сладок. Он кладет руки на траву, чувствуя как цветы прорываются сквозь почву и выходят на поверхность меж его пальцев, и огромная улыбка появляется на его лице когда он наконец раскрывает свои глаза. Листья на большом дубе, где мама рассказывала ему истории каждым вечером, тихо шепчут над его головой и это звучит как «с возвращением». Поляна сверкает и кипит жизнью и яркими цветами, солнце бьет в глаза, небо самого голубого оттенка из всех возможных, а Луи? Луи дома. Он знает это место лучше чего-либо еще в этом мире и чувствует, будто может заплакать от счастья; груз путешествия и риска своей жизнью, необходимости быть вдали от всего, что он знал, наконец-то заявил о себе. Он даже не осознавал насколько тяжелый этот груз был, пока тот наконец не бросил его, оставляя Луи легким как перышко с чувством, будто он может словить солнце в свои ладони. — Это… — говорит Лиам где-то рядом с ним, — это Лес? Луи уверен, что по его щеке катиться слеза. — Да, — подтверждает он. — Да, это он. Я дома. Он выпускает счастливый смешок и поворачивается к мальчикам чтобы проверить, чувствую ли они ту же непередаваемую эйфорию, что и он. Ему так не кажется. Найл просто выглядит облегченным, Зейн все еще на своей волне и крепко цепляется рукой в перчатке за Лиама—похоже, он все еще не привык к порталам—Лиам выглядит слегка пораженным, а Гарри—что ж. Гарри смотрит на Луи с маленькой улыбкой. Настолько маленькой, что её можно было бы легко упустить, если бы не его ямочки и еще более незаметный блеск в глазах, но к этому времени Луи уже научился находить признаки того, что Гарри счастлив. И так и есть. — Ты дома, — утверждает дух. — Я дома. Не желая сдерживать свою радость дальше, Луи взлетает со своего места. Он тянет руки, чтобы почувствовать грубую кору дуба и тянет за его нижние ветви, затем облетает всю поляну по кругу, просто чтобы прочувствовать свое окружение, и также кружится с Гарри несколько раз без всякой на то причины, перед тем как остановиться и переварить ситуацию. (Гарри не выглядит как кто-то, кому нравится кружиться от счастья на месте, но он позволяет этому случиться и Луи рад, что он разрешает ему.) — Я—блять, это лучшее, что со мной случалось, — восклицает он, пока его плечи трясутся от счастливого смеха. Он даже не драматизирует. Ни жареные зефирки ни оргазмы не могут сравниться с уютным чувством дома, после скачков от одного опасного места к другому. — Ага. Мы видим, — говорит Гарри с поднятой бровью, выразительно смотря на что-то за Луи. Луи смотрит туда куда направлен взгляд духа, и видит как гордые яркие подсолнухи расцвели у его ног, а также у тех мест, где он ступал на землю, и закусывает губу. — Ах, это. Да, это иногда случается, — он пожимает плечами. Он понимает, что у него не было возможности показать свои силы по настоящему до этого момента. В основном они были в местах, которые никак не связаны с Гриммом, Зазеркалье было слишком запутанным, а в Асгарде они проводили большую часть времени в каменном замке, и, ну, не то чтобы растения в доме Тора и Сиф и так не были волшебными. Это немного нечестно, правда: силы Найла или Гарри действуют в большем количестве мест чем Луи. Но фэйри имеет их сейчас и это все, что имеет значение, так что все в порядке. — Ты просто. Цветешь иногда? — уточняет Гарри, и Луи закатывает глаза. — Я фэйри природы. По-твоему так странно, что я могу это делать? — Наверное нет, — раздумывает Гарри и качает головой. — Но это мило. Луи старается не краснеть от его слов и демонстративно отворачивается. Он мог бы оскорбиться, но не похоже, что Гарри хотел его обидеть, его глубокий голос слишком мягкий и честный. — Ну, что могу сказать, — вместо этого отвечает Луи, стряхивая траву со своих джинс, — я известен своей красотой. И с этими словами он выдвигается в путь. Он не останавливается, чтобы проверить, следуют ли за ним остальные, и вместо этого летит прямиком в сторону леса, а его крылья взволнованно трепещут. Парни просто должны будут его догнать. Луи итак не самое терпеливое создание, но он особенно не хочет никого ждать, когда он только прибыл домой. К счастью, ребята действительно его догоняют и когда это происходит, Гарри хватает Луи за руку и тянет его к земле, вынуждая меньшего парня остановиться. Что. Что за хуйня. Он не может этого делать. Ни при каких обстоятельствах Гарри Стайлс не должен чувствовать, будто у него есть на это право. Луи выкрикивает серию ругательств. активно показывая насколько грубым он считает Гарри, на что дух лишь закатывает глаза. — Луи, ты не умрешь если немного притормозишь. Фэйри резко вдыхает. — Прошу прощения за то, что я взволнован, Гарри, обещаю, что больше никогда не буду испытывать радость в твоем присутствии. — Боже, да я блять—, — Гарри переводя взгляд к небу, будто пытаясь набраться сил для продолжения разговора. — Ты такой мудак. Я просто прошу тебя остановиться и подождать нас. — Эм, нет. Ты заставил меня. — Я не заставляю тебя ничего делать. — Еще как заставляешь. Ты держишь меня за руку. -Никогда бы не подумал, что держание за руку это твой криптонит. У Луи нет сил терпеть его шуточки прямо сейчас. — Заткнись и отпусти меня. — Сам отпустись. — А ты блять не указывай, что мне делать. — Ну, я не собираюсь отпускать в любом случае. — Я тоже. — Тогда похоже мы застряли. — Ага, — Луи вызывающе смотрит на дух. — Похоже на то. — Господи Боже, — бурчит Зейн позади них. Так что они продолжат идти, пальцы уверенно переплетены между собой, и это буквально самая странная ссора, которую Луи когда-либо затевал с кем-то. Однако он не жалуется, у нет никаких проблем с прогулками за руку, и если Гарри не собирается отпускать, Луи не будет его останавливать. Какой же Гарри блять невыносимый. Луи его ненавидит и хочет держать его руку до конца времен. — Куда мы вообще идем? — бурчит Гарри в конце концов, чтобы нарушить напряженную тишину, осматриваясь вокруг, и Луи может только представить, насколько не на своем месте он себя чувствует, со своими черными татуировками и темными силами. Будто это место слишком яркое и живое для кого-то как он. Но Луи вовсе не думает, что он выбивается из общей картины. Его кудри такие мягкие, а рука играется с краешком футболки, и в этот момент фэйри решает, что заставит Гарри чувствовать себя как дома. Он покажет духу, что тот достоин жизни в месте, где всегда светит солнце, а магия красива и замечательна. (Но Гарри все ещё невыносимый.) (Глупый. Гарри глупый.) (Возможно Луи не совсем в ладах со своими эмоциями.) — Мы собираемся найти мою маму, — легко отвечает он, лишь слегка пытаясь умерить свой энтузиазм. Гарри его не разделяет и давится собственным воздухом, пока пялится на Луи широко раскрытыми глазами. — Я не могу встретиться с твоей матерью, — возражает он. — Эм, нет, можешь, — прерывает его Луи до того, как дух объясняет свои слова. — Она прекрасна, может нам помочь и я скучал за ней. Гарри не спорит, но Луи знает, что ему всё равно не слишком по душе эта идея. И да, может он тоже слегка нервничает от мысли, что Гарри встретиться с его мамой. Не то что это была встреча его парня и родителей. Потому что совершенно не то, кем является для него Гарри. Но все же… Луи просто очень хочет, чтобы Гарри понравился его матери. Он хочет чтобы она. Что ж. Увидела то, что видит он. Разглядело настоящего Гарри сквозь фасад сарказма, эгоцентричности и упертости. Луи решает, что духа слишком часто встречали враждебностью в прошлом. И теперь, когда он решил сделать своей неофициальной миссией помочь Гарри чувствовать себя здесь комфортно, холодный прием от жителей Леса не лучшее с чего можно это начать. — Доброе утро, Миссис Мама Луи — бурчит Гарри. — Я дух из подземного мира, который трахает вашего сына. Луи испускает удивленный вскрик на грани с визгом и пинает духа локтем в бок. Он проверяет не услышали ли ничего парни позади них, но кажется всё в порядке, потому что Зейн и Лиам слишком сосредоточены на том, чтобы неловко идти друг возле друга, а Найл слишком сосредоточен на Зейне и Лиаме. — Да ладно тебе, — отчитывает он Гарри. — Ты этого не скажешь. Мы оба знаем, что ты можешь произвести отличное первое впечатление, если сам того захочешь, так в чем дело? — Просто. Это как-то странно. Она же твоя мать. — Да, — соглашается Луи. — Это моя мать. Которая любит меня и доверяет мне. Гарри не отвечает и смотрит себе под ноги, продолжая идти, и Луи переживает, что мог задеть этим его чувства. — Эй, — говорит он, намного мягче, — все будет хорошо. Правда. Это немного работает, Гарри поднимает на него взгляд и дарит маленькую улыбку, но он всё ещё выглядит сомневающимся, и его спина всё ещё сгорблена, и Луи всё ещё не привык видеть Гарри без его стен, видеть его очевидно неуверенным в себе. Луи превратит это место в такое, где Гарри сможет чувствовать себя в безопасности. Он это сделает. ~ Он находит свою мать, там где он и думает— у ручья, прямо там, где он вливается в кристально чистое озеро, содержащие жизни тысячи рыб и подводных созданий и растений. Однако сейчас оно пусто: все, скорее всего на роботе или обедают. Но Луи знает свою мать, и он знает, что обычно в это время она сидит у ручья, раздумывая и созерцая. Ему нравилось присоединятся к ней, когда он был младше, потому что даже несмотря на то, что его мысли были повсюду, и он не любил тишину, Луи всегда старался быть похожим на свою мать. И он всегда говорила, что для разумного существа моменты тишины были необходимы. Луи, конечно же, считал и считает себя разумным существом. Немного буйным, но всё же рациональным. Так что он тихо садился рядом с ней и наблюдал, как вода тревожила спокойную поверхность озера, тренируя свою способность выдерживать тишину. Но сегодня он не молчит. Как только он замечает её, Луи чувствует, будто электрический шок проходит сквозь всё его тело, и он не может удержаться от того, чтобы крикнуть «мама!», подлетая к ней за долю секунды. Его мать поворачивается со скоростью света как только первый слог слетает с губ Луи, а её глаза расширяются, и она раскрывает свои руки. Луи врезается в неё на всей скорости и так сильно сжимает свои руки вокруг ее талии, что его мышцы буквально напрягаются. Она отвечает на объятия с таким же пылом, и Луи правда скоро заплачет от того, как он рад её видеть. — Луи, милый! — восклицает его мать, отстраняясь, чтобы посмотреть на него, и убирая челку с его лица. — Как ты здесь оказался? Луи смеялся, пока слезы радость катятся по его лицу. — Это немного длинная история, мама, которую я обязательно расскажу тебе попозже, обещаю. Если ты не будешь меня отчитывать за нее. — Не могу ничего обещать, — серьезно отвечает он, но её глаза все ещё светятся, и Луи также продолжает улыбаться. Затем она переводит взгляд со своего сына на созданий за ним, наклоняя голову и поднимая бровь в своем удивлении. Луи также поворачивается к своим друзьям и выпрямляется, перед тем как раскрыть рот и гордо представить их своей матери. (Это даже немного забавно. Насколько сильно он привязался к этим четверым парням за такой короткий промежуток времени. Луи чувствует, что им суждено было стать друзьями, смотря на то, как хорошо они подходят друг другу. Его практически разрывает от гордости и предвкушения перед их знакомством с его мамой.) Однако первой заговаривает его мать, предугадывая что собирается ей рассказать Луи. — Кто твои три друга? Луи уже собирается объяснить, но внезапно останавливается, когда прокручивает в голове число, которое она назвала. Три друга? Тогда он и замечает, что его мать не смотрит на Гарри, а мягко улыбается она лишь Зейну, Лиаму и Найлу. Луи хмурится и опускается со своего седьмого неба. Она… Она что, специально игнорирует Гарри? Что это блять должно значить? — Это Найл, Лиам, Зейн и Гарри, — представляет он их, и выразительно смотрит на нее, произнося имя Гарри. — Здесь четыре человека. — Конечно четыре. — соглашается она. — Но я спросила о твоих друзьях и просто предположила, что дух из Подземного мира к ним не относится. Её голос такой же невозмутимый, как и раньше, и Луи всегда им восхищался. Его мать добрая и любящая, и она одно из самых заботливых созданий, которое он знает, но она также может пассивно агрессивно заставить тебя заткнутся, потрясая до глубины души своими словами. Луи быстро поворачивает голову, чтобы заметить, как Гарри моментально опускает плечи, закрываясь в себе, и нечто кроваво красное начинает кипеть в его желудке. — Гарри, — медленно говорит он с показательной значимостью, — рисковал своей жизнью и доказал свою верность множество раз за всё это путешествие, и он более чем заслуживает твоего признания, мама. Секунды проходят и Луи включается в самый напряженный зрительный контакт со своей матерью, не намереваясь отступать до тех пор, пока его точка зрения не будет принята, но учитывая, что он унаследовал свою упертость от мамы, это нелегкая борьба. — Я не хочу иметь этот разговор при других людях, — тихо говорит Луи, когда ни один из них не отступает, — так что я предлагаю тебе довериться моему мнению и суждению, как ты всегда и делала до этого момента и помогла моему другу Гарри Стайлсу чувствовать себя как дома. Пожалуйста. Это не в его стиле делать подобное, Луи это понимает. Обычно он не бросает вызов своей матери, обычно он просто соглашается с ней, обычно он думает, что ей виднее. Она всегда была тем человеком, на которого Луи равнялся всю свою жизнь. И он знает, что его мама тоже это знает. Поэтому в её взгляде и стоит такое удивление как сейчас. Луи должно быть очень сильно переживает из-за этого, раз он готов к такой конфронтации с ней. Проходят четыре, пять, шесть секунд молчания, перед тем как его мать наконец кивает и отводит взгляд, вздыхая. — Простите меня, — говорит она, вежливо улыбаясь Гарри, — может я и сделала слишком поспешные выводы. У меня было не так много опыта общения с жителями Подземного мира. Луи кивает, довольный собой, и снова смотрит на Гарри, и дух выглядит настолько пораженным: его глаза блестят, а губы приоткрыты, и он быстро качает головой мелкими движениями. Будто не может поверить, что его действительно только что защитили. — Все в порядке, — хрипло говорит он, — я не принял близко к сердцу. Он даже выдавливает из себя робкую улыбку и в этот момент Гарри выглядит так, будто не смог бы обидеть даже самую маленькую букашку. К облегчению Луи, его мама мило улыбается ему в ответ. — Луи, — говорит она после этого, — покажи этим милым мужчинам их бунгало. Убедись, чтобы у них у всех было где спать. И если можно, сходите проветритесь, я могу только представить насколько изматывающим было ваше путешествие. Луи выдыхает, даже не замечая, что все это время он не дышал, и шепчет «спасибо». — Конечно, — затем говорит он вслух и поворачивается с широкой улыбкой. — За мной, парни. ~ В Лесу есть много красивых мест, открытых полян и угрюмых зарослей, блестящих рек и каменистых горных вершин. Но Луи должен сказать, что его любимое место это бунгало. Дело даже не в том, что это место красивое—так и есть. Оно находится посредине поляны, окруженной самыми высокими березами, и когда солнце светит, оно пускает красивейшие тени, падающие друг на друга и переплетающиеся в красивую паутину или в аккуратный лабиринт, вокруг окруженных жимолостью коттеджей и жасминовых кустов. Это красочное, оживленное место и так как в нем находится больше разных видов цветов, чем в любой другой части Леса, оно всегда замечательно пахнет и Луи чувствует себя в безопасности. Но как он уже и сказал. Это не единственная причина, почему Луи так любит это место. Все дело в созданиях, живущих здесь. Это ведь зачарованный лес, поэтому ясное дело всё всегда живое, но это место—это место живет и дышит, поет и танцует, смеется и бежит. Здесь, в этой блаженной гармонии, живут все фэйри, и атмосфера всегда наполнена любовью, музыкой и теплом. Луи каждый день благодарит вселенную за то, что у него была привилегия расти в таком окружении. — Разве здесь не прекрасно? — счастливо выдыхает он, поворачиваясь к своим друзьям, за подтверждением очевидного. Однако ни один из них не успевает ответить, потому что в этот момент другие фэйри, находящиеся в бунгало, замечают прибытие Луи, что приводит к целому хору из плача и шокированных вскриков. — Луи! — пронзительно кричит его сестра, когда атакует Луи своими объятиями, на которые он сразу же отвечает, крепко оборачивая вокруг нее свои руки. — Лотти, — практически всхлипывает он ей в шею, и проходит совсем немного времени перед тем, как их окружают теплые, дрожащие фигуры его сестер, и Луи чувствует, будто его сердце скоро разорвется от того, как сильно он по ним скучал. — Что ты делаешь дома? — спрашивает его вторая по старшинству, Физзи, как только они разрывают объятья, чтобы спокойно дышать. — Длинная история, — повторяет Луи, слишком потрясенный, чтобы рассказывать весь сюжет. У него есть дела поважнее. Например, наконец-то находиться рядом, разговаривать и обниматься со своими сестрами и братом. — Так много всего произошло, пока тебя не было, — говорит Физзи, все еще цепляясь за его левую руку. — Дорис и Эрнест научились летать так, что их теперь не сносит в другую сторону! Разве это не замечательно? — Это и впрямь замечательно, — Луи буквально светиться от счастья, и затем наклоняется, чтобы поднять близнецов, усаживая их на свои бедра. — Вы так быстро взрослеете. Близнецы счастливо булькают перед тем как начинают в унисон говорить о каждом маленьком событии, которое Луи пропустил в свое отсутствие, и хотя невозможно уследить за тем, что рассказывает каждая из них, когда они продолжают перебивать друг друга и всё ещё не обуздали умение четкой речи, Луи всё равно пытается. Всё идет довольно неплохо, пока он не ловит взгляд Гарри, когда отводит его от Дорис и Эрнеста, и его встречает пара зеленых глаз, смотрящая на него так, будто он сделан из звезд, и с улыбкой мягче облаков в июне. Гарри смотрит на него, будто не может до конца поверить, что Луи реален, будто Луи невероятный, и фэйри чувствует, как начинают гореть его уши, аж до самых кончиков. Он в который раз проклинает свои длинные острые ушки, зная, что они выдают его с потрохами каждый раз, когда он краснеет, но Гарри, кажется, всё равно, так что Луи тоже пытается это игнорировать. Он снова переводит свой взгляд на близнецов, борясь с персиковым головокружением, которым наполняет его внимание Гарри, и криво улыбается. — Мне снова нужно уйти ненадолго, мои хорошие, — спокойно объясняет он. — Но мне бы определенно хотелось услышать обо всем этом за сегодняшним ужином. Окей? Близнецам, похоже, не слишком нравится это идея, как и его остальным сестрам, и они сразу же окружают его ещё плотнее, спрашивая взволнованными глазами: «ты—ты же не уходишь снова правда?», и Луи тепло смеется, ероша волосы Фиби. — Конечно нет. Просто мне нужно показать парням их бунгало, хорошо? И потом провести экскурсию по всему месту, — он радостно ухмыляется. — Но мы точно придем на ужин, — Луи жестом показывает на парней позади себя. — Обещаю. — Ах, да. Кто они? — Лотти смотрит на них большими любопытными глазами. — Это мои друзья, и они пришли издалека. — Оу, — она раздумывает над этим пару секунд, перед тем как широко улыбнуться четырем мальчикам, — тогда надеюсь вам здесь понравится! Что ж. Это определенно прошло лучше, чем с его матерью. С последним объятием от каждого из них, Луи оставляет своих сестер и брата, чтобы показать парням их спальные места. Он ведёт их к самому большому бунгало, снаружи украшенного белыми розами, и позволяет приветственному запаху окутать их, заходя внутрь, чтобы показать его настоящие размеры. Там стоят несколько кроватей, из которых занята только пара, так как сейчас середина дня, а большинство лесных созданий встают до рассвета. — Короче говоря, — начинает Луи, — это открытое бунгало. Люди что-то типа приходят и уходят. Тут останавливаются большинство созданий с другой стороны Леса, когда получают здесь специальную работу, так что выберете любую кровать, какая вам по душе и она ваша, пока вы не уйдете. — Отлично, — говорит Найл и падает прямо на ближайшую кровать. — Я, пожалуй, вздремну. Луи поднимает бровь, но не жалуется. Хорошо, что купидон чувствует себя уютно. Он слегка поджимает губы и смотрит на оставшихся троих парней, всё ещё не сдвинувшихся с места. — Располагайтесь, парни. Я отнесу наши сумки в своё бунгало, — говорит он. — Здесь слишком много любопытных людей, и я даже не говорить вам не буду, как много вещей я потерял тут за все время. Он закидывает сумки себе на плечи и поворачивается, чтобы уйти. — Я пойду с тобой, — быстро говорит Гарри. — Я не слишком устал. Луи пытается не дать никаких внешних признаков того, что его сердце начинает биться сильнее только потому что Гарри решил пойти с ним. Будто там есть какой-то скрытый мотив кроме того, что Гарри просто не устал. Его там нет. Не глупи. — Да, хорошо, — просто отвечает он и они выдвигаются в путь; их руки легко задевают друг друга время от времени. Физический контакт щекочет кожу Луи. Бунгало, которое Луи называет своим, довольно маленькое, но яркое, и особенно оно ему нравится тем, что все выглядит, будто сама природа последовала за ним внутрь. Во всех углах расставлены кучи растений, как и на полках, и на его старом подоконнике, и Луи нравится в этом абсолютно всё. Он ставит сумки возле своей кровати и присаживается на нее, поворачиваясь к Гарри. Дух медленно скользит своим взглядом по комнате, от плетеных гирлянд из ромашек, украшающих стены, до извилистых узоров на изголовье кровати, до маленького пианино, втиснутого в угол напротив двери. — Здесь очень мило. — Всё в твоём стиле. — Ну, я надеюсь на это, раз уж это моя комната, — язвительно отвечает Луи, и Гарри слегка закатывает глаза. Затем он двигается в сторону пианино и позволяет своим пальцам медленно скользить по клавишам цвета слоновой кости, едва задевая их. — Ты играешь? — спрашивает он с удивленно поднятым уголком рта, направленным в сторону Луи. Луи просто кивает. — Иногда. Мне нравится как оно ощущается под моими пальцами. Гарри тоже кивает, будто это важная информация стоящая его внимания, и затем любопытно надавливает на G. — Всегда хотел научиться. Сыграешь для меня как-нибудь? Если Гарри не прекратит вести себя так тихо и проницательно, руки Луи никогда не перестанут трястись. — Да, конечно, — выдыхает фэйри, потому что он почти на сто процентов уверен, что он не может отказать Гарри ни в чем когда он такой, как сейчас. Когда он так искренне и безвозмездно показывает интерес к Луи, его жизни, разуму и мотивам. Маленькая улыбка Гарри превращается в удовлетворенную ухмылку и он садится на кровать рядом с Луи. Он открывает и закрывает рот пару раз, явно показывая, что он хочет что-то сказать, и Луи смотрит вниз на свои руки, терпеливо ожидая, когда дух найдет верные слова. — Тебе не нужно было этого делать, — в конце концов невнятно говорит Гарри. — То что было с твоей мамой? Тебе не нужно было. Луи резко поворачивается и пораженно смотрит на него. То как Гарри чувствует необходимость извиняться перед ним каждый раз, как фэйри делает что-то в его пользу, серьезно начинает разбивать ему сердце. Он ценил эту систему вначале, но со временем начал её ненавидеть. Что ж. Наверное, его тоже можно в этом частично винить. Он всё ещё с болью вспоминает начало их путешествия—когда Луи постоянно оскорблял, язвил и издевался над Гарри. Случись это несколько недель назад, и Луи никогда бы не подумал сделать что-то хорошее для духа, если бы за этим не стояла какая-то благая цель, не включающая в себя кудрявого парня. Но тогда это не было неоправданно. Гарри тоже не был особо очаровательным, и Луи знает, что он был не лучше, если даже не хуже. Он это понимает, и он знает, что Гарри тоже это понимает, иначе он бы не смог совершить те изменения, что ему удалось. Но тот факт, что Гарри всё ещё нужно научиться принимать доброту от других созданий, что ему постоянно нужно говорить Луи, что он «не должен», будто фэйри делает это против своей воли по какой-то причине, то что его на самом деле беспокоит. Он не говорит ничего из этого вслух, потому что не думает, что спешка в которой он показывает Гарри его спальное место, это подходящее время для такого разговора. Вместо этого он как можно более убедительно и серьезно произносит: — Нет, нужно было. Гарри поджимает губы; его взгляд остается на собственных коленях. — Я могу выдержать, если кому-то не нравлюсь. Просто я не хочу, чтобы ты чувствовал себя—обязанным выходить из своей зоны комфорта, чтобы мне было проще. — Что? — Луи сужает глаза. — Дело совсем не в этом. Когда это я помогал тебе в чем-то, потому что чувствовал себя обязанным? Гарри молчит, так что Луи кивает и продолжает. — Ты хорошее создание, Гарри. И мне никогда не будет в тягость делать для тебя хорошие вещи. Это простое и честное предложение, но Гарри выпускает панический смешок, будто оно заставляет его сомневаться во всей своей жизни, и Луи хочет объяснить ему, спокойно выложить факты и секреты, спрятанные в царапинах его жизни, перед Гарри и следить, чтобы он всегда был в порядке. — Господи, — говорит он, быстро проводя рукой по волосам, — ты не можешь просто говорить такие вещи. — Какие вещи? — Такие. Как. Вещи, которые заставляют меня— Гарри не заканчивает предложение и вместо этого опускает руку и качает головой, но на его щеках видны ямочки, так что это должно быть негласное окончание. Луи мысленно пробегается по вариантам. Заставляют меня что? Чувствовать себя значимым? Счастливым? Заставляют меня любить тебя? Луи был бы не против каждого из вариантов. — … Итак, — снова говорит Гарри, вскакивая с кровати и направляясь прямо к двери, явно показывая, что тема исчерпана. Это незаконченное предложение, наверное будет преследовать Луи всю его жизнь, конечно… но, он в порядке. — Как насчет того, чтобы ты показал нам округу, м? Меня всё больше и больше привлекает этот ваш концепт вычурного леса. Луи ухмыляется на это. — Я очень этому рад, потому что нам нужно посмотреть ещё кучу всего. Они счастливо покидают комнату и снова находят в общее бунгало, но Луи резко останавливается на пороге, как только они до него доходят, заставляя Гарри почти врезаться в него сзади. Найл уже спит, Лиам с Зейном сидят неподалеку, где-то через три кровати. Их колени слегка касаются друг друга пока они тихо разговаривают. Они еще не поняли, что за ними наблюдают, и Луи чувствует, что ему не стоит вот так вмешиваться. Он осторожно смотрит на Найла и почти подпрыгивает на месте когда видит, что глаза купидона широко раскрыты и смотрят на него с яростью тысячи злых солнц. Он незаметно качает головой и быстро машет рукой, очевидно прогоняя Луи, и если бы он мог говорить фэйри уверен, что он сказал бы что-то в стиле «если ты прервешь этих двоих сейчас, тебе пиздец». Луи принимает намек с коротким кивком, перед тем как поворачивается на пятках и уводит Гарри за собой. — Эм, — пытается Гарри, но всё равно позволяет себя тащить. — Похоже нам придется подождать с туром по ближайшим окрестностям, — говорит Луи. — Истинная любовь слегка вмешалась в наши планы. Но раз уж мы застряли здесь вдвоем, думаю мы вполне способны развлечь себя самостоятельно, не так ли? Они отошли довольно далеко от бунгало перед тем как Луи понимает, что до сих пор не отпустил руку Гарри. Он сразу же это и делает, отходя от духа на какое-то расстояние. Они в публичном месте, дома у Луи, где создания просто обожают сплетничать, и ему не слишком этого хочется сейчас. Может однажды. Но пока нет. — Конечно, — соглашается Гарри. Уголки его рта слегка дергаются. Они продолжают идти ещё какое-то время, а Луи просто наслаждается чувством того, что он дома. Он двигает своими пальцами вдоль кустов и деревьев на их пути, наслаждаясь тем, как они щекочут его руки и ноги и наконец снова чувствует себя одним целым с природой, солнечным светом и ростом. Фэйри не понимал, как сильно он скучал по этому, но он так счастлив, что теперь у него есть такая возможность. — Я не замечал этого раньше, — внезапно озвучивает Гарри, и Луи так поглощен чувством мягкого зеленого уюта, что это резко выдергивает его из своих мыслей, — но природа становится слегка живее, когда ты рядом. — А? — Луи отворачивается от ивы, которую они только что прошли, проводя рукой по низко висящим веткам, и смотрит на Гарри, наблюдающего за ним, задумчиво наклонив голову и робко поднимая бровь. — Ну, ты знаешь. Трава растет немного зеленее. Цветы цветут немного быстрее, — Луи не может удержаться и краснеет на этих словах, в ответ на то как в очередной раз Гарри внимательно за ним наблюдает, ничего не упуская из виду. — Я фэйри природы, Гарри. Это моя работа. — Да, я знаю, но, — дух прерывается, чтобы собрать мысли в кучу. — Но это действительно мило. Тебе идет. -Мне идет? — Луи сглатывает и пытается звучать также невозмутимо как и Гарри, даже если биение его сердце пульсирует у него в ушах. Гарри утвердительно мычит. — Это ведь всегда ты, не так ли? Заставляешь всё цвести ярче. Он говорит это так легко, будто это чистейшая правда, и сердцебиение Луи начинает колебаться во все стороны. Луи не может указать момент где Гарри перешел от «у тебя красивые уши» до того чтобы раздавать комплименты как «ты заставляешь всё цвести ярче», но это случилось и Луи хочется плакать, и лежать на земле, и подбежать к Гарри, чтобы целовать его днями и ночами напролет. Ему также удается заставить щеки Луи покраснеть сильнее, чем все розы, что они видели на своем пути, что… совершенно не поразительно. Луи вовсе не не знает что сказать. — Ты не можешь просто говорить такие вещи, — наконец определяется он с ответом, и повторяет слова Гарри. Глаза духа блестят ему в ответ. Вещи, которые делают меня счастливым. Вещи, которые заставляют меня любить тебя.