Твой тихий голос во тьме тревожит, Лёд сильных рук обжигает меня Один лишь взгляд и я во власти грёз, В вихре желаний я сама не своя. Лишь дотронься рукой и нарушь мой покой, Тайной страсти замкнулся круг. Что случилось со мной, я теряю контроль, Словно липкий туман вокруг.
Play with fire ─ Sam Tinnesz, Yacht Money
«Помогите… Хоть кто-нибудь помогите!» Уильям громко закашливается, стараясь прикрыть рот рукавом тонкой грязной рубашки, которая кое-как прикрывала израненное тело. В помещении, где он сейчас сидит, очень сыро и холодно, а эта тряпка – единственное, что осталось от некогда симпатичного костюма. В добавок ко всему, здесь нигде нет окон. Так что возможности узнать хотя бы, день сейчас или ночь, не было. Один из этих ублюдков опрокинул на него целое ведро ледяной воды, и мокрая ткань неприятно прилипала к телу, цепляясь за свежие порезы. Судя по ощущениям, рана на боку до сих пор не зажила, так как боль отдаётся в самые рёбра. Дышать, шевелить конечностями – любое движение только ухудшало ситуацию. Аккуратно свернувшись калачиком, подобно побитому зверьку, юный Т. Спирс смиренно ожидал, когда за ним вновь придут и заберут в зал. Сил сопротивляться уже не было. Если цель тех тварей состояла в том, чтобы заставить его думать о собственной смерти, то они своего добились. Сейчас он бы многое отдал, лишь бы в эту клетку кто-то совершенно случайно забросил нож… Но, разумеется, гораздо больше Уильям бы отдал, появись шанс выбраться из этого Ада и уничтожить тех, кто разрушил его жизнь. Т. Спирс облизнул бледные сухие губы. Металлический привкус уже не был открытием. Привык. Живот требовательно заурчал. Чёрт! Как давно он не ел? В последний раз ему принесли кусок уже чёрствого хлеба дня два-три назад. Хм, кажется, ранее он ненавидел овсянку и печень?.. Если бы сейчас предложили что-либо из этого, то виконт с удовольствием бы накинулся на еду. В его состоянии любая пища – просто дар свыше. Интересно, а как там отец с матерью?.. Хотелось бы верить, что с ними всё в относительном порядке. Вильсон хоть и был строг с сыном, но безоговорочно любил и гордился им. А Корделия? Она даже не скрывала свою любовь к отпрыску. Самое дорогое существо для графини ─ это её единственный ребёнок и не иначе. И кто бы посмел усомниться в этой любви! Тут протяжно заскрипела дверца железной клетки, прерывая дальнейшие размышления мальчика. ─ Подъём! ─ порывисто прогремело над головой. Грубые шершавые ладони схватили его за воротник рубашки и резко дёрнули назад, волоча худощавое тело по каменным плитам. Уильям знал, куда его тащат. По сути, существовало только два маршрута. Первый ─ из главного зала в клетку, и второй ─ из клетки в зал. Для начала было необходимо преодолеть длинный коридор, получив при этом кучу новых ссадин. А после подняться по спиралевидной лестнице, ведущей к разветвлению. Эта часть здания была куда более освещённой нежели подвал с камерами. Ведь помимо прикреплённых к стене факелов там стояло множество отдельных свечей и канделябров. Можно было даже рассмотреть незамысловатый узор на жёстком ковре. Стоило им дойти до нужной массивной двери, на него сразу одели старый пыльный мешок, закрывая от взора наиболее любопытных членов «Общества». ─ Давай, живее! ─ гаркнул сопровождающий и пихнул его вперёд. Кое-как удержавшись на ослабших ногах, Т. Спирс сделал первые шаги, ощущая каждой клеточкой режущую боль. Мокрые чёрные пряди упали на лоб, прилипая и спадая на глаза. Чужие пальцы придерживали его за шею, направляя и контролируя, чтобы не вырвался. Однажды он уже попробовал сбежать, за что чуть не поплатился собственной рукой. Более такого не повторялось. Как только надзиратель толкнул двери, яркий свет едва ли не ослепил их. К потолку было прикреплено как минимум шесть люстр, вокруг возвышения в центре полыхали в каменных чашах костры, а у стен стояло около сотни красных свечей. Сквозь и без того дырявую ткань мешка прекрасно было видно происходящее. ─ Уважаемые участники собрания! Сегодняшние мольбы своей силой превзойдут все ритуалы... Говорящий, как и все пришедшие, был одет в длинный черный плащ с капюшоном и белую с золотистым узором маску. Он стоял на том самом возвышении и ожидал, когда виконта подведут к нему. В длинных тонких пальцах угрожающе сверкал заточенный клинок, а протяжное завывание (Уилл не мог дать другое определение его голосу), порой переходящее на шёпот, заставляло волосы встать дыбом. ─ Уникальное в своей необыкновенности, это жертвоприношение украсит наши жизни, ─ казалось, ещё немного и его речь начнёт надрываться от предвкушения, ─ И вот оно ─ здесь! С Уильяма сдёрнули мешок и прояснившемуся взору предстал полный людей зал, которые восторженно переговаривались между собой и хотели наконец начать обещанный обряд. ─ Быть того не может! Один из «ягнят» ─ это сын Т. Спирсов! ─ взвизгнула какая-то девушка из толпы, судя по открытым участкам лица, ёще совсем юная. Организатор криво усмехнулся и полностью обнажил лезвие кинжала, подставляя его пол свет и заинтересованно рассматривая блики. Значит, вот в чём особенность сегодняшнего ритуала... Не просто ранить жертву, а убить её. Но ведь... когда это проводили с другими, эти твари сначала перерезали глотки их родителям. Значит... Нет... Уильям крепко сжал зубы и до боли впился ногтями в ладони. В глазах мгновенно потемнело, к горлу подкатил ком. У него, чёрт возьми, ничего не осталось. Ничего! Подонки забрали у него всё! Семью, жизнь, надежду на будущее! Они опозорили весь его род! «Раз вы встали у меня на пути, то всё будет по честному. Если кто-то решил забрать мою жизнь, то отдаст взамен свою!» Виконт поднимает голову и смотрит прямо в глаза мужчине, что уже занёс клинок для удара. В груди что-то разгорается, будто пламя. Сердце начинает покалывать, а желудок выворачивает наизнанку. Перед глазами мелькают какие-то пятна. То чёрные, то ядовито-алые. В ушах стоит звон, дыхание за пару секунд сбивается, и мальчику приходится контролировать его. Спустя несколько минут мучений бряцанье в голове сменяется тихим вкрадчивым шептанием: «Цена уплачена и принята...» Уилл резко открывает глаза. Он всё в том же зале, но окружающие его люди замерли, словно восковые фигуры. Лишь в тени, прямо под потолком хищно сверкали карминно-красные глаза. «Сколько же в тебе печали и гнева... Ты заплатил большую цену, чтобы призвать меня. И отныне свободен в выборе. Заключить контракт или нет ─ решать тебе, но вернуть тех, чьи души послужили оплатой, уже невозможно». Огромный парящий в полуметре над полом сгусток тьмы оказался прямо перед ним, буквально в пяти шагах. Густой чёрный туман с алыми искрами пламени, среди которого можно было разобрать только смазанный женский силуэт. Демон. Сомнений не было никаких. Только порождения Сатаны могли иметь настолько устрашающее обличие. Рука с длинными когтями, облачённая в кожаную перчатку дотронулась до его щеки и чуть огладила большим пальцем скулу. В тумане что-то вновь зашевелилось, и Уилл увидел, что сгусток уже не парит, а сидит перед ним, склонив колени. В глазах защипало. С уголка рта сорвалась одинокая красная капля крови, падая на тыльную сторону маленькой ладошки. Гнев и боль окутали всё сознание, опьяняя и лишая последних сил. ─ Я... Я хочу обрести силу, чтобы отомстить! ─ неожиданно закричал он, в отчаянии хватаясь обеими руками за запястье демона ─ Я заключу контракт! Только помоги мне уничтожить их! Демон приблизился к его лицу слишком резко. Так, что мальчишка кое-как удержался от вздоха. Горящие глаза прожигали его тело, выворачивали наизнанку всю его сущность, обнажая все эмоции. По щекам потекли горячие слёзы, оставляя серые дорожки... Теперь уже неважно. Ему нечего терять. ─ Слушаюсь!***
Ночь. Холодная, тёмная... Будто сам Люцифер создавал это чернильное полотно, накрывшее Землю. Густые тучи заслонили собой золотистый лунный диск, лишая последнего источника света, поэтому среди высоких крепких деревьев становилось ещё страшнее находится. Поплотнее укутавшись в тёплый расшитый шёлковой нитью камзол, виконт посмотрел на стоящую рядом демонессу. Руку до сих пор слабо покалывало, в основном ─ по контуру печати. Как она сказала, это обязательный элемент при заключении договора. ─ Как тебя зовут? Спирс чуть поёжился от дуновения ветра. Зимой погода в Англии становится ещё хуже, а на нём только дырявая рубашка и одолженная ею верхняя одежда, которая не могла прикрыть ноги от холода. ─ Как захотите. Раздался в ответ манящий тихий голос. Его обладательница сделала пару шагов, и как только она оказалась ближе, Уилл смог рассмотреть её облик. Бледная алебастровая кожа, контрастирующие с ней длинные угольно-чёрные волосы с альмандиновыми передними прядями, кровавые глаза, обрамлённые пушистыми ресницами, пухлые чуть розоватые губы, изогнутые в ухмылке. В целом, как он мог заметить, ей было около семнадцати лет. Доставал он ей до локтя, учитывая, что она сменила демонические сапоги-чулки со шнуровкой спереди на туфли с низким каблуком. Вместо узких брюк, подчёркивающих стройные ноги, на ней в данный момент были классические. Туника с идущим через грудь кожаным ремешком в миг превратилась в обычную белую блузку, черный жилет, пиджак и галстук-бант с брошью. Уильям недолго думал над тем, какое имя дать демонессе. В библиотеке отца он как-то видел книгу, главного героя которой звали Райот. Имя, данное после свершения множества убийств, значащее принадлежность тьме и её обитателям. Сейчас перед ним стояло точно такое же чудовище. ─ Райот. Отныне это твоё имя. Девушка склоняет голову после озвучивания первого приказа и прикладывает руку к сердцу, едва слышно произнося заветное: ─ Yes, sir!