Звёздные пылинки в ресницах.

Запах чая распространялся по небольшому заведению, а травы были аккуратно разложены по банкам. Множество разновидностей зелёного чая были на одной полке из древесины тёмного дуба, каркаде на другой, а чёрный на самой нижней. Ещё ниже была витрина с разными десертами, такие как: чизкейк, кексы и разной глазурью, шоколадные, фруктовые, йогуртные торты и тому подобное. Дазай сегодня должен был отсидеть последний смену до девяти часов вечера и закрыть саму чайную, оставив её до следующего дня. Мягко улыбаясь последним посетителям, которые решили побаловаться себя вкусным чаем, Осаму не показывал своей усталости. Принося небольшой чайник и одну или две кружки, смотря на колличество посетителей. Иногда маленькие тарелки с десертами стояли около чайников и радовали глаза любителей чая. — Вот, прошу, — улыбнулся Осаму. — Благодарю вас! — раздался в ответ нежный голос девушки, которая показалась Осаму какой-то знакомой, но он не мог вспомнить её. С улыбкой Дазай остранился от столика и зашёл за стойку, где принимали заказы. Чуя не рассказывал, какой чай он любит, но в интересах Дазая он должен его спросить об этом. Выдыхая, кареглазый поправил волосы. Зал был на половину пуст, это было довольно логичным, потому что это были уже последние два часа работы, да и многие японцы работали в выходные, поэтому немногие могли позволить себе насладиться чаем в этом заведении сегодня. Посетители потихоньку уходили и когда зал был практически пуст, Дазай начал убирать со столов и относить это всё на кухню. Голова немного болела, но у него не было особо времени страдать от боли, поэтому отойдя, тот проглотил таблетку и продолжил свою работу. Под конец зал был полностью убран, темнота озарила пространство и Дазай облегчённо выдохнул, улыбнувшись. «Хороший был день», — подумал шатен и вышел из чайной, закрыв за собой дверь на ключ. Проверив то, что все двери закрыты он со спокойной душой пошёл прочь от него, смотря на небо. Как думаете, куда он пойдёт? Правильно, в поле. Спустя неделю общения с рыжим, Дазай почувствовал что ему можно доверять. Они говорили обо всём. О том, как прошёл их день, что сегодня случалось.. Дазай узнал многое о Чуе, а Чуя о Дазае. Они открывались друг другу всё сильнее, но бутон доверия открылся не до конца. Обычно, людям приходится чуть ли не месяцами проверять человека на то, чтобы ему открыться, а тут неделя разговоров. Чуе стало проще. Гораздо проще, чем те же семь дней назад. Он мог чаще улыбаться, а мысли уже не так терзали разум, заставляя его убивать себя же самого. — Чу-уя! — протянул шатен, помахав ему рукой и подбежав к нему. Рыжий обернулся на него и слабо помахал, одарив улыбкой. Осаму радостно сел рядом с ним. — А я уже думал, что ты не придёшь. — умехнулся Чуя, смотря на кареглазого. — Ха? С чего же я могу не придти. Сам знаешь, что я тут практически каждую ночь. — Да, но это же практически. Мало ли, вдруг и наступил этот момент, когда ты не придёшь. — Ой, не говори глупостей. Если дождя нет, я из любой жопы вылезу, дабы придти и посмотреть на звёзды. — Ну да, а общение со мной для тебя увлечение? — Я же сказал, не говори глупостей, Чуя! Рыжий тихо посмеялся и посмотрел на небо. Сблизились ли они? Да, несомненно. Нравились ли друг другу? Сказать сложно, но оба приняли для себя то, что пока этим не надо забивать свою голову. Осаму лежит на траве, Чуя сидит,скрестив ноги и смотрит на небо. — Хей, Чуя. — М? — Сегодня будет красивое небо, как думаешь? Чуя промолчал и одарил Осаму привычным взглядом, который он часто на него бросал. Шатен похлопал глазами и вопросительно вскинул бровь, отчего Накахара тихо рассмеялся. — Хей! Чего ты смеёшься? — Ой, боже. Разумеется я считаю, что небо будет превосходным, — с улыбкой вымолвил Чуя. Кареглазый одарил его миленькой улыбкой.

Я не хотел, чтобы так получалось.

Вся ночь проходила в разговорах, теперь в их совместных ночах не было молчания, которое могло растянуться на час или больше. У Дазая давно был номер Чуи, у Чуи номер Дазая. — Так же около дома есть небольшая клумба с цветами, но за ней никто не следит, — продолжал Накахара описание своего района и дома. — Ты живёшь около того моста? — Не совсем, там нужно пройти минут 15 до него. — Слушай, Чуя, — немного помялся Осаму, — может ты какое-то время у меня поживёшь? Тебя мать не пускает да и ты почти у всех побывал.. — Нет, ты что? Я не хочу предоставлять тебе неудобств. Спустя пару минут, а точнее тридцать минут спора, всё таки Чуя оказался упрямее, но Дазай понимал, что просто так на улице он своего друга не оставит, поэтому в его интересах хоть на немного оставить Чую у себя. Ночь под разговоры проходила очень быстро, мчалась как падающая звезда и приземлилась на орбиту земли. Небо светало, было неприятно и одновременно хорошо. Неприятно от того, что сейчас их диалог подойдёт к концу, а хорошо от нежного рассвета. Слабо улыбнувшись, Осаму встал с травы и закинул на плечо чёрную сумку, Чуя тоже поднялся и они оба вышли на дорогу. — Пока, Чуя! Я надеюсь, что завтра мы вновь увидимся. — Осаму потрепал его по рыжей макушке и улыбнулся, развернувшись спиной. — Пока.. Да, мы обязательно встретимся завтра. — Чуя с некой грустью посмотрел на своего друга и выдохнул, тоже начиная уходить прочь. Молча проходя по дорогам и смотря на нежные облака, мысли начала занимать не пустота, а разговоры с Осаму. Перематывая в своей голове его слова, мимику и глаза, на лице Чуи невольно появлялась улыбка, чего он сам не замечал. Проходясь по улице с лёгкой улыбкой, Чуя подошёл к входу в дом. Внезапно, его взор на дверь подъезда прервал звонок с незнакомого номера. С вопросительным взглядом, Чуя поднял трубку. — Да? — тихо он вымолвил. — Это Чуя Накахара? — Да, здравствуйте. Угу. Да, это моя мать.. — тихо говорил он и когда ему сказали последние слова, телефон выпал из его ладони, по щекам скатились горячие слёзы, руки начали до жути трястись. Сознание было под опасностью того, что оно может погрузиться в спасительную темноту. Губа прикусана до крови, глаза бегают с места на место. — Я не могу. — послышался его шёпот под носом и он победоносно упал на холодный асфальт. Облака и небо перед глазами. Пожизненная спасительная комната с превосходной аурой спокойствия. — Восхитительно, — прошептал парень, замедляя свой шаг. Сколько раз он сказал восхитительно? Он не считал, ведь это бессмысленно. Зачем считать что-то? Это же всё равно обнулится. Сколько раз люди пытались посчитать звёзды, и что у них получилось? Ничего ровным счётом.. Звёзды невозможно посчитать, так и слова тоже. Разве вы знаете, сколько слов вы сказали за всю свою жизнь? А вы замечали, что без этой траты времени вы не можете жить? Ладно, опустим это, пока что. Осаму молчаливо шёл по улице, придерживая сумку и смотря вперёд. Будто бы нужно идти только туда, не останавливаться и просто не думать о чём-то. Просто идти. Идти... Запах кофе вновь распространился на кухне, он смешался с запахом табака и горькой грусти. Пахнет ли она? Да. Она пахнет сырой землёй, запахом сладостей, что пекла мать, запахом бинтов, что впитывают кровь. Грусть пахнет таблетками, пустыми пачками от таблеток. Грусть пахнет болью. Сильной болью в сердце. Когда этот орган болит и выгибается от этой же жгучей боли, пытаясь вырваться наружу. Покинуть уставшее тело, но у сердца не получится это сделать. Красивые пейзажи перед глазами заставляют продолжить свою жизнь, чтобы увидеть их снова. Протягивая руки к небу, можно понять, что где-то есть светлый луч, что будет вырываться из тёмных туч, что были на небе. Было спокойно смотреть на вверх, где-то там есть счастье. До кого-то оно доходит быстро, до кого-то доходит медленно. Кто-то не дожидается этого момента. Как белая тень на похоронах пролетает счастье, светлый ангел среди тёмных демонов, которые лицемерно льют свои слёзы, за спиной отмывая нож от крови. Осаму был счастлив и просто поникшим до самого края. Тёмные кудри на голове развивались от ветра неких перемен. Становилось легче. Кровь на холодной плитке стекала с руки, на лице была улыбка, а по щекам стекали слёзы, в левой руке нож, рядом сигарета и кружка с кофе. — Прости меня, мама. — последние слова на этот день упали с губ. Перед глазами темнеет, становится тяжело стоять. Сев на пол и прислонившись спиной к белой стене, с лица спадает лживая улыбка. Губы дрожат, руки тоже, с рук капает алая жидкость, перед глазами нежная улыбка и тёмный гроб. Он не думал, что будет выбирать своей матери кладбище, оплачивать похороны и выбирать гроб и цветы. Белые розы, которые мать так сильно любила. Каждую весну дарить ей белые розы, получая за это поцелуй в лоб. Осаму любил свою мать. Ночь вновь разлилась на город, молча идя по ночной улице, Осаму смотрел вниз. Интересно, Чуя уже пришёл? Фонари с тёплым и тусклым освещением провожали медленные шаги. Небо было полно звёзд, прекрасно. Дазай и Чуя полюбили такое небо, облака тихо и изредка переплывали по небу, закрывая какие-то звёзды, но потом убегали дальше. Тихий шёпот ветра. Как же шепчет Чуя? Словно этот ветер. Тихо и нежно, с некими нотками превосходства, отчётливо, но не понятно одновременно. Какие же глаза у Чуи? Как звёзды, в его глаза поселилась восхитительность и превосходство, цвет как море, как голубое небо, но с тусклым отливом некой грусти и непонимания боли. Прелесть. Шатен не видел их вблизи, но он изредка бросал на них свой взгляд. Можно подбирать тысячи синонимов к этим глазам. В ночной темноте они будто выделяются из толпы. Словно одарённый человек с своим превосходством смотрит на мир с другой планеты, рассматривая глупую жизнь людей. Смотря на тёмные облака. Переводя взгляд сначала на солнце, потом на луну. Будто бы луна не спутник земли, а спутник той неизвестной планеты, на которой живёт Чуя и смотрит с ухмылкой на обычную жизнь. — Ты тоже ненавидишь людей, Чуя? — рядом с Дазаем нет никого, Накахары нет. Прошло уже три дня. Осаму волновался за него, это невозможно уже скрывать. Его друг пропал в череде потока людей. Пересматривая зарисовки его глаз и его красивые описания своего дома и тяжёлой жизни, у Осаму вызывало это улыбку, но за улыбкой скрывались переживания. Искренне пытаясь понять, куда он пропал, Осаму вновь лёг на траву, протянув одну руку вперёд. — Где же ты, Чуя? — ушёл тихий вопрос в никуда, отчего Осаму снял улыбку с лица и закрыл свои глаза. Чуя Накахара. Рыжий, низкий парень с тяжёлой жизнью и сложным характером. Любит ли Дазай его? Он не знает. Он запутался. Запутался в млечном пути, потерял единственный маршрут к адекватности и знанию ответов на вопросы. Приходя каждый день сюда, он думал о рыжих волосах, голубых глазах и улыбки. Он больше не может так.