Bound to the Light

      Придя к По этой ночью, вместо того, чтобы принять обычную позу для медитации, Рей целует его, как только заходит в комнату. — Привет, солнышко! — По выглядит очень довольным её приветствием. Рей проводит руками по его волосам и притягивает к себе для ещё одного обжигающего поцелуя. — Привет, По, — шепчет она ему в губы, едва прерывая поцелуй.       По понимает намёк и со стоном обхватывает её бедра, снова прижимаясь губами к её губам. Несколько минут они стоят вплотную друг к другу, его язык лениво пробегает по всей длине её нижней губы, прежде чем нырнуть внутрь рта. Рей чувствует, как дрожь пробегает от поясницы до плеч. Она поглощена ощущением его присутствия, и когда она прижимается к нему, то чувствует, как что-то касается её бедра. — Ох, извини, — По неловко отодвигается, стараясь удержать на ней свои руки. Он выглядит взволнованным. — Извини, дай мне минутку.       Рей смеётся, кладет руки ему на плечи и пытается притянуть назад, старается провести руками по рубашке к поясу. Он тоже посмеивается и ловит её руки, отводя их в сторону, вместо этого наклоняясь, чтобы поцеловать в нос. — Брось, По, — он милый, когда покачивает головой и прищуривается, когда дарит ей своей ленивую-По-Дэмероновскую улыбку. — Поверь мне, милая, мне нужна минутка. Прежде чем я сделаю что-нибудь, чего бы тебе не хотелось.       Рей закатывает глаза. — Кто сказал, что я этого не хочу?       Несмотря на все усилия, По продолжает отстраняться, отпуская её руки и качая головой. — Мы не можем, милая. Я не хочу сделать тебе больно. — Что ты имеешь в виду? — Ты знаешь, — отвечает он, жестом указывая на пространство между ними, которое образовалось в ту секунду, когда он отстранился, отступил назад, прочь от неё. — Это... это для тебя в новинку. Я знаю, что в новинку. И то, что я делал это раньше, — и крифф, почему он должен упоминать об этом сейчас, — вовсе не значит, что ты должна это делать сейчас. — Я не из стекла сделана, чёрт побери, — настаивает Рей, почти сердясь. Она ненавидит себя за то, что может чувствовать подступающие к глазам слёзы, рожденные разочарованием. — Я знаю, что это означает. Я знаю, что такое секс. Роуз мне всё о нём объяснила. Я хочу тебя, ты хочешь меня. Ты входишь в меня, это приятно, — глаза По вылезают из орбит до такой степени, что она беспокоится о необратимых повреждениях. Рей ненавидит себя за то, как молодо звучит, но движется дальше, прямо к тому, что может причинить ей боль, как обычно. — У меня есть имплант. Тебе не нужно обо мне беспокоиться. Я знаю, чего хочу, — чтобы подчеркнуть свою точку зрения, она сбрасывает тунику, стоя перед ним в одной лишь тонкой майке и леггинсах.       С лицом краснее, чем скользкая от соли поверхность Крейта, По отводит взгляд от тела Рей. — Рей, секс — это больше, чем просто механика и "приятно". Я не хочу, чтобы ты чувствовала, что мы торопимся. — Торопимся? Несколько недель назад я чуть не умерла. Ты приближаешься к смерти достаточно часто, и это заставляет меня задуматься, имел ли ты когда-нибудь дело с Силой. Я хочу тебя. Разве ты не хочешь меня? — По издает крякающий звук, его лицо все ещё пылает красным. — О, — она замолкает. Он по-прежнему на неё не смотрит. — О... ты... не хочешь меня. Чёрт. Извини, — теперь её очередь извиняться. Сила, она такая глупая. Рей наклоняется за своей туникой; слёзы, которые образовались за несколько мгновений до этого, угрожают пролиться. — Я просто…       Она остановлена парой ладоней, крепко сжимающих её руки. Рей смотрит в лицо По, который выглядит поражённым разрядом молнии. — Нет! — кричит он, чуть не тряся её от горячности. — Нет! Не думай так. Никогда так не думай. Конечно, я хочу тебя! Крифф, это всё, что я могу делать иногда; всё, что я могу делать, это думать о том, что хочу тебя, — о, это признание что-то делает с её желудком. — Боги, Рей, если бы ты только догадывалась о половине того, что я хочу с тобой сделать. Чёрт. Сам BB шарахнул бы меня током, если бы я даже подумал о таком.       Разум Рей со скрежетом замирает, мысли приятно расплываются, как «Сокол», совершающий прыжок в гиперпространство. — Если ты готова, если ты уверена, что готова, мы можем это сделать. Я бы с удовольствием это сделал. Но давай сделаем это правильно? — заканчивает он вопросом, взглянув на свою кровать. — Ладно, — улыбается она, довольная такой переменой курса. Рей подходит к кровати и садится, слегка подпрыгивая, когда скользит назад к изголовью. По несколько секунд неподвижно на неё смотрит. Рей неловко похлопывает по матрасу рядом с собой. — Может, нам снова начать целоваться? — спрашивает она, обеспокоенная его молчанием. — Ага, — бормочет он, продвигаясь вперёд, словно в трансе. — Да, давай так и сделаем. Извини. Просто. Дай мне секунду. Я хочу запомнить, как ты выглядишь в моей постели.       Когда он следует к кровати, Рей думает, что сейчас загорится. Вид у него хищный. Она почти уверена, что ей это нравится.       Прежде чем она осознает, По оказывается на постели на четвереньках, крадётся к ней, преодолевает её ноги, бёдра, торс, останавливается; его тело нависает над ней, лицо в нескольких дюймах от её лица, пристальный взгляд обжигает. Он определённо выглядит хищником. Ей определённо это нравится. — Скажи только слово, солнышко. Только слово, и я остановлюсь.       Она горячо кивает, склоняя голову, чтобы поцеловать его, когда он опускается и прижимается к ней всем своим весом, что ощущается лучше, чем что-либо, с чем Рей могла бы сравнить.       Его поцелуи заставляют её забыть собственное имя. Несколько минут спустя она чувствует себя достаточно храброй, чтобы прижать свои бедра к твердости его штанов. Он стонет, но на этот раз не отодвигается, вместо этого прижимаясь и давая ей небольшое облегчение, поскольку трение заставляет её нервные окончания светиться новым, незнакомым и чудесным образом.       Желая внезапно меньше одежды и больше кожи, она расстёгивает его рубашку. Они отстраняются достаточно далеко, чтобы По смог сесть и схватить воротничок сзади, дернув его вверх и через голову. У Рей пересыхает в горле, когда она смотрит на него, стоящего на коленях между её ногами с напряжённой эрекцией в его штанах, обнаженными грудью и прессом под её взором. По великолепен, что она уже знала, но когда это подтверждается вот так — это совсем другое дело       Его кожа загорелая, золотистая, в чём-то похожая, но и не похожая на его подпись Силы. Кожа натягивается на мускулах живота, грудь покрыта привлекательными тёмными завитками. — Могу я?..       Ей требуется секунда на ответ, прежде чем она понимает, чего он хочет. Она тоже садится, целует его между грудных мышц, а потом стаскивает с себя майку.       Отсутствие тренировки по бегу сегодня означает отсутствие грудной повязки, поэтому её верхняя часть тела перед ним обнажена. Рей никогда не чувствовала себя особенно хорошо сложенной и даже после нескольких месяцев постоянного питания знает, что ребра у неё всё ещё торчат, тогда как у Роуз и Конникс — нет. Но По рассматривает её, его руки подрагивают, он не может удержаться, чтобы не проследить взглядом каждый дюйм кожи, и она не чувствует себя неприемлемой или неполной. Она чувствует себя сильной. Она чувствует себя желанной.       Размытое движение и неловкое прикосновение после — и прежде чем Рей осознает это, она обнажена. Что ещё важнее, По обнажён, на нем нет ничего, кроме ожерелья с серебряным кольцом. Когда он наклоняется, чтобы снова её поцеловать, на мгновение отказывая в удовольствии от его полного веса на ней, Рей чувствует, как кольцо покоится на её груди; его металл на ощупь странно теплый, цепочка касается кожи. — Всё ещё со мной, солнышко? — спрашивает он. — Да, — улыбается ему Рей, её щеки болят от того, как много она улыбалась, и целовалась, и улыбалась. Так на неё действует По.       Его голова наклоняется, и он начинает дразнить её тело. Она вздыхает, задыхается и стонет от каждого нового ощущения, особенно наслаждаясь тем, как волосы на его груди щекочут особенно чувствительные участки кожи.       Он целует вокруг каждой маленькой груди, и вовсе не похоже, что их он хочет меньше всего. Каждое прикосновение его губ к коже заставляет Рей немного больше сходить с ума, руки поглаживают его подбородок, лоб, потягивают за волосы так, как она знает, ему нравится.       Он целует её живот. Он движется к левой стороне её грудной клетки и целует каждый дюйм.       Он перемещается вправо.       И замирает. Готовая отругать его, Рей поднимает голову и напрягается, когда понимает причину его замешательства.       Он смотрит на белый шрам в дюйме над её бедром. Он около двух дюймов в ширину, полукруг с тремя линиями, пересекающими нижнюю кривую.       Очевидно, это клеймо.       Рей вообще не думала об этом, когда По её раздевал, и вот теперь он лицом к лицу с ещё одним напоминанием о том, что она ненормальная. Он поднимает на неё глаза, собираясь большим пальцем приласкать кожу вокруг клейма, но не само клеймо. — Я получила его, когда мне было двенадцать, — говорит она, не отводя взгляда. — Ункар устал от моих попыток сбежать. Сказал, что сделает так, чтобы я никогда не забывала, кто я такая. Никогда не забывала, что была его собственностью, что принадлежала ему.       По низко рычит, поглаживая большим пальцем чуть сильнее. — Рей… — начинает он, его глаза темнеют от чего-то, кроме похоти, но она качает головой, прерывая его, пока одной рукой зарывается в его волосы, чтобы привлечь внимание. — По, все в порядке, — говорит она, потому что так и есть. — Я давным-давно перестала чувствовать себя собственностью. Я сказала себе, что никогда никому не буду принадлежать.       Он сглатывает, в его глазах всё ещё пылает огонь. — Ты никогда никому не будешь принадлежать, Рей, — он выглядит так, словно борется в глубине себя с конфликтом, и явно находит какое-то решение. — Ты никогда никому не сможешь принадлежать. Внутри тебя целые галактики, — и она чувствует, как его любовь к ней поёт через Связь; яростная гордость, которую он за неё испытывает, удваивается страстью, желанием её безопасности, глубоко укоренившейся потребностью в её присутствии.       Это головокружительно и опьяняюще, и именно это заставляет её произнести следующие слова голосом, приглушённым неназываемой эмоцией. — Но тогда я не понимала, По. Теперь я знаю лучше. Я знаю, что не возражала бы принадлежать кому-то вроде тебя.       Внезапно, его губы на ней, прижимаются к клейму, когда По втягивает в рот чувствительную кожу. Рей задыхается от этого ощущения, и когда он откидывает голову, чтобы рассмотреть свою работу, она тоже смотрит. На её коже блестит обещающая синяк отметина, клеймо полностью покрыто ею. Рей нравится, как это выглядит; она чувствует, как что-то первобытное и неукротимое высвобождается изнутри неё, что-то, что отражается в глазах По, когда он проводит по отметине пальцем. — А когда он исчезнет, я дам тебе ещё один. А потом ещё, — обещает он. — До тех пор, пока ты будешь меня хотеть, — эта фраза что-то в ней будоражит, эта мысль, что, что она устанет от него первой, и Рей открывает рот, чтобы успокоить По, но он уже занят, скользит губами по её коже и очень быстро отвлекает на это внимание. — Mi alma, — шепчет он ей в бедро, прижимаясь поцелуем к чувствительной коже. Рей знает, что на Явине-4 говорят на отличном от базового галактического языке, но на Джакку никогда не было причин его изучать. Что-то в грубоватом голосе заставляет её извиваться, даже не улавливая значения слов. — Mi vida, — тянется он вверх по её животу и по долине между грудей. Рей не узнает себя, она задыхается, корчится. Она смутно сознает, что умоляет его, но о чём именно — не знает, просто едва замечает, как её голос бесконечно повторяет “пожалуйста, пожалуйста”. — Mi corazon, — стонет он ей в шею. По надавливает на неё всем телом, прижимаясь бедрами к её бедрам. Она чувствует отдельную благодарность за мускулы его спины, когда получает достаточно контроля над собой, чтобы обхватить руками плечи По. Его тело полностью закрывает её, а её руки не настолько длинные, чтобы встретиться за его спиной. Рей чувствует себя в высшей степени тепло и безопасно, и жар между её ног достигает предела.       Через несколько мгновений, испытав все различные способы, которыми он может коснуться её шеи, чтобы лучше всего свести Рей с ума, По перемещает свой вес, создавая некоторое пространство между их телами. Рей сразу же по нему скучает.       Её пилот тянется вниз с очевидной целью. Рей хватает его за руку. — Не хочу твои пальцы, — шепчет она. — Так будет лучше, милая. Будет лучше, если я начну с этого, — он убирает свою руку от её ладони, поглаживая Рей по боку, по животу. — Внутри меня раньше ничего или никого не было, — непреклонно качает головой Рей. — Крифф, именно поэтому… — По изо всех сил пытается подобрать слова, зажав губу между зубами. — Именно поэтому я и должен… — он снова замолкает, рука описывает ленивый круг по всем частям тела Рей, до которых он может дотянуться. — Будет лучше, если я сначала к тебе прикоснусь.       Это не более чем то, о чём слегка порозовевшая ушами Роуз ей рассказала, но услышав эти слова из его рта, когда его руки на её теле, Рей бросило в жар, как никогда раньше.       И всё же она знает, чего хочет. — Я хочу, чтобы на этот раз был только ты, — Она слегка ёжится от смелости своих слов, а дыхание По меняется. Он прячет лицо у неё в шее и снова целует. Ясно, что он не уверен, соглашаться с ней или нет, но Рей решительно настроена продолжать этот курс. Когда По целует нежную кожу под её ухом, она отбрасывает осторожность и обхватывает ногами его бедра.       Шок от контакта, который исходит от того, что По прижимается к ее центру, заставляет Рей задыхаться, глаза угрожают закатиться к затылку. По со стоном откидывает голову назад и зажмуривается с резким «чёрт возьми».       Рей наблюдает, как по его шее пробегает капелька пота. Она вспомнила тот момент несколько месяцев назад в ангаре, когда почувствовала этот жар впервые; момент, когда она поняла, что хочет его.       Теперь её ничто не останавливает — ни пилоты, ни чрезвычайные ситуации, ни приличия, поэтому она наклоняется, прижимаясь к его груди и создавая трение, которое заставило бы её застонать, не имей Рей задания, и слизывает пот, начиная с впадинки на горле и проводя языком до угла челюсти.       Он трепещет рядом с ней (и, о, разве это не то чувство, которое она хотела бы исследовать дальше) и давится тем, что собирался сказать; “нгх” — единственный различимый звук, который он издает. С довольной ухмылкой Рей откидывается на подушки. Ухмылка почти что слетает с её лица, когда По снова обращает на неё внимание.       Выражение его лица абсолютно дикое. С расплавленным золотом в карих глазах, с красивым влажным ртом, с нижней губой, всё ещё зажатой между зубами. Она крутит бёдрами под По в поисках трения, в поисках чего-то большего. Он даёт ей искомое, слегка двигая бёдрами, создавая ритм взад и вперед, скользя по ней снова и снова, заставляя Рей видеть звёзды. — Рей, — говорит он срывающимся от желания голосом. — Скажи, что хочешь этого, — это звучит как приказ, но Рей видит, что он хочет услышать её честный ответ.       Когда По склоняется к ней, его взгляд почти чересчур напряжен. Ошеломлённая этим, она совершенно потеряла способность произносить слова. Он колеблется; она чувствует, как он отстраняется.       В отчаянии Рей бросается в Силу, подтягивая его в их Связь. Она проецирует на По все свои чувства, особенно то, как сильно она хочет этого, как сильно хочет его. В то же время она приподнимает бёдра, задевая его твердый член. По стонет, снова ложится на неё и самозабвенно целует. — Это означает "да"? — уточняет он, когда поцелуй прерывается.       "Да", — думает она. — "Да, да, конечно, да", — через их Связь она чувствует, как его дух укрепляется. Всё вокруг них светлое и золотистое, отражая значимость их союза. — О, — выдыхает По. — Я тебя слышал. — Да? — Рей смеётся с как никогда лёгкой душой. — Ясно, как день, — говорит он. — Милая девочка. Умница, — он наклоняет голову, чтобы провести языком по ключице Рей; та мяукает и дергает его за волосы. Его собственный стон сопровождается всплеском в Связи. Он не воспринимается как отдельные слова, пока нет, но чувство, которое проходит между ними, поразительно. Это больше, чем она может вынести, и он нужен ей прямо сейчас. — Пожалуйста, По, — просит Рей. — Сейчас? — Хорошо, милая, — кивает он, на мгновение зажмурившись. — Я постараюсь сделать так, чтобы тебе было хорошо. — По-другому и быть не может, — успокаивает она его. — Это же ты.       Он усмехается, радость освещает его лицо. Он наклоняется, чтобы поцеловать её шею, подбородок. Его большая рука обхватывает линию челюсти Рей, локти выдерживают его вес, и он целует её в губы один раз, мягко, опровергая страсть в его глазах. По делает глубокий, судорожный вдох, наклоняясь, чтобы обхватить свободной рукой эрекцию.       Рей резко вдыхает, чувствуя, как он к ней прижимается. На секунду они останавливаются, целуясь и наслаждаясь ритмом эмоций, который проходит между ними. По скользит рукой вверх по члену и кладет большой палец на её клитор. Рей хныкает — звук, не подобающий джедаю, — и По неуверенно посмеивается, когда соприкасается с нею лбом. — Спокойно, солнышко. Я тебя держу, — он нежно её поглаживает. Даже сейчас, когда желание сводит его с ума, он всё ещё так терпелив и добр.       Он слегка отстраняется, чтобы смотреть ей в лицо, и начинает надавливать. Рей постанывает от незнакомого ощущения. Он давит на неё изнутри, пульсация в её нутре поет от восторга. Но что-то ей подсказывает, что это для неё слишком медленно, чтобы получить желаемое.       “Мне нужно, чтобы ты трахнул меня", — думает она, и вожделение эхом разносится по Узам. Он делает паузу в своем движении и глубоко её целует. — Крифф, — стонет По. — Предупреждай заранее.       Она ухмыляется, игриво и нетерпеливо приподнимает бедра. Она слегка вздрагивает от усилившейся растяжки, но это стоит того, чтобы увидеть потрясенное выражение лица По.       Рей выгибает бровь в ожидании. — Ладно, ты, сумасшедший джедай, — грубо посмеивается он. Он толкается до упора, что-то надрывается внутри Рей. Боль, должно быть, достигает По через Связь, потому что он вздрагивает от сочувствия и целует её в лоб. — Прости, прости. — Просто дай мне секунду, — шепчет Рей, наморщив лоб и сосредоточившись. Она фокусируется на удовольствии находиться к По настолько близко, на сияющем свете в его глазах. Он смотрит на неё так, словно она единственный человек в галактике. — Двигайся. Пожалуйста, — кивает она и зажмуривается.       Он повинуется, сначала медленно, потом всерьез. Она открывает глаза, чтобы видеть, как он двигается. Он смотрит на неё сверху вниз, между бровей морщинка, взгляд почти рассеянный от удовольствия. По выходит почти до конца, а затем скользит обратно; примерно на пятом толчке Рей чувствует восхитительное напряжение, распространяющееся из местечка глубоко внутри неё. Она всхлипывает и подталкивает По в грудь, потом тянет его за плечи. — Вот так… прямо там… да… — лепечет Рей, закидывая ноги ему на спину, чтобы сцепить их вместе над его мускулистой задницей. — Это приказ? — спрашивает он, дьявольски ухмыляясь и отбрасывая с лица влажные кудри. Отлично, он ещё и дразнится в постели. Рей могла бы его треснуть, если бы не нуждалась в том, чтобы он сделал это ещё раз.       Вместо этого она играет грязно, поднимая дрожащую руку, чтобы запутаться в его волосах, и тянет на грани боли, как она понимает по Связи. — Пожалуйста, полковник, — мурлыкает она его звание. — Пожалуйста, сделайте это снова.       Карие глаза поглощаются чёрным, зрачки расширяются. — Чёрт, — стонет По.       Он, наконец, выполняет приказ, ускоряясь и слегка двигая бедрами вниз, ударяя в точку внутри неё.       Она чувствует его удовольствие и усиливает своё собственное, когда По входит в неё. Руки Рей скребут по его спине, ногти случайно царапают кожу на плечах. По шипит. — Прости, прости! — отчаянно извиняется Рей в ужасе от того, что причинила ему боль. — Не извиняйся, просто сделай это снова, — стонет он, покусывая её челюсть.       С этим Рей может справиться. Она впивается ногтями ему в спину и толкает бёдра навстречу. По, ну, По воет и набирает невероятную скорость, протягивая руку, чтобы упереться в стену. Инстинктивно Рей понимает, что завтра ей будет больно, но это не мешает ей пытаться двигаться с ним в одном ритме. — Близко, так близко, — выдыхает По, и Рей целует его, говоря ему через связь, что всё хорошо, что можно отпустить, а он говорит, — Дамы вперёд, — протягивая руку между ними, чтобы коснуться её клитора.       Он медленно кружит раз, другой, прежде чем войти в быстрый темп. Горло Рей горит, когда она кричит со стиснутыми зубами, зажимая рот рукой, чтобы не дать звуку вырваться наружу. — Хочу тебя слышать, — говорит По, убирая её руку ото рта, и Рей теряет всякое подобие контроля. Его бедра замедляются, но он толкается в неё с большей силой.       Рей выкрикивает его имя, и её зрение на несколько секунд исчезает.       Она спускается, чувствуя себя выше, чем Тысячелетний Сокол, парящий в атмосфере. По все ещё двигается, склонив голову набок и крепко зажмурившись, пот стекает по его лбу, и когда он сосредоточен, его рот полуоткрыт. Рей тянется погладить его прекрасное лицо, и его глаза распахиваются. "Ты самое прекрасное создание, которое я когда-либо видела", — думает она, проводя большим пальцем по его нижней губе.       По смотрит на неё с приоткрытыми губами и выдыхает: "Ты — всё", — его бёдра дёргаются, а затем замирают. Его удовольствие достигает пика через Связь, и голова По спускается на передышку между шеей и плечом Рей. Она обнимает его, поглаживает по спине, когда он прерывисто дышит, повторяет её имя, целует беспорядочно её кожу.       Ни один из них не двигается, пока они лежат рядом, их сердца колотятся. — Итак, — небрежно произносит Рей через мгновение, пот остывает между их телами, и она внезапно осознаёт, что простыни превратились в липкое месиво. — Вот из-за этого и весь сыр-бор. — Да, солнышко, — По поднимает голову и нежно целует Рей в нос. — Это всегда так? — она знает, что у него гораздо больше опыта работы в этом, чем у неё, что не вызывает у нее ревности, но больше беспокоит, что для По это, возможно, не было таким особенным и таким изменяющим жизнь, как для неё.

***

— Это всегда так?       По знает, что ей нужен ответ, и быстро, судя по сомнению, которое он чувствует, пробегая через их Связь. Он должен быть настолько красноречив, насколько это возможно, чтобы развеять ложное представление о том, что это может быть ничего так, что то, что они разделили, было чем угодно, но не потрясающим. — Нет, определенно нет, — всё, на что его хватает, когда он отрывает свой торс от её, опираясь на ладони, чтобы лучше её рассмотреть. Рей грустно кивает один раз, как будто она этого и ожидала. Она складывает руки на груди и улыбается ему, её взгляд становятся мягким и надломленным. — Извини, — говорит она, глядя куда-то через его плечо. — Наверное, я не могу быть хороша во всём, когда пробую впервые.       По глядит на неё в ужасе. Чертовски жаль, что он всё ещё парит в вышине, всё ещё находится внутри неё, потому что он никак не может думать достаточно ясно, чтобы помочь ей понять. Но крифф, он постарается. — Нет, милая. Нет, нет, нетнетнет, — он целует её, пытаясь остановить слетающие с её губ глупости. Он хотел бы быть лучше в проецировании через их Связь, чтобы можно было внедрить глубину его чувств в её естество, позволить этому укорениться в её сердце и никогда не отпускать. — Я такого раньше никогда не испытывал. Никогда в жизни не чувствовал себя так близко к кому-то. Это было невероятно. Никогда не казалось таким правильным. Такое чувство, что я ждал тебя.       Рей слегка оживляется. — Ты серьёзно? — спрашивает она. — Конечно, я серьёзно, смешная ты девчонка. Я серьёзно. Боги, я серьёзно. Это было... это было всё. Я имел в виду то, что сказал. Ты — всё, — По даже не может притвориться, что она не слышала этого сдавленного признания. Он так во многом ей сегодня признался, что переживает, что показал слишком много или слишком быстро.       Беспокойство пропадает, когда Рей мило краснеет, и что интересно, даже сейчас, когда они разделили это, разделили почти всё, это зрелище всё ещё заставляет его желудок сжиматься.       Ещё более интересно, что её румянец достигает груди. Это он изучит попозже. — Значит, для тебя это тоже было хорошо?       Он хихикает, наклоняясь, чтобы поцеловать её снова. — Солнышко, я никогда в жизни так сильно не кончал, — она краснеет ещё сильнее, что и было его намерением. — Но я сожалею. — О чём? — Об этом, — драматично говорит он, выходя из неё. Он слегка вздрагивает, трение немного слишком велико для его возбужденного члена. Рей охает, когда он покидает её, и через пару секунд после освобождения в ужасе смотрит вниз. — Фу! — её нос морщится от отвращения. — Что вообще… — на лице появляется понимание. — Фуууу!       По, этот негодяй, хохочет от восторга, чмокая её в нос. Она пихает его, откатываясь в сторону и хватаясь за бока. — Фуфуфуфу! — отвечает По и встаёт с кровати. — Куда это ты собрался? — спрашивает она, садясь и поджимая ноги с испуганным видом. «Вернись!» — эхом отдаётся в Узах голос девушки. — Я сейчас вернусь, — торопливо обещает он, наклоняясь, чтобы крепко её поцеловать. — Правда, дай мне пять секунд. Ты даже можешь считать.       Всё ещё обнимая себя руками, Рей посматривает на него, надутые губы делают её лицо очаровательным. Рей кивает в знак согласия, в карих глазах серьёзность. — Пять секунд, — подтверждает она. — А потом тебе лучше вернуться сюда, пилот. — Один! — начинает она без предупреждения. Он рад, что напряжение её покидает, и как можно грациознее бежит в ванную. — Два! — Он хватает со столика два маленьких полотенца и быстро мочит одно под освежителем. Освежитель. А это идея. — Три! — Тщеславие По берёт верх, и он проверяет свои волосы в зеркале. Его кудри до смешного растрепаны, а щеки ярко разрумянились. Его глаза блестят, и он всё ещё улыбается. Он не уверен, что когда-нибудь прекратит. — Четыре! — У него нет времени, и он проскальзывает обратно в свою комнату, резко останавливаясь перед Рей. — Пять! — торжествующе поет она с улыбкой. Улыбка меркнет, когда он не отвечает. Но он не думает, что сможет.       Кроме отметины, оставленной им поверх клейма (которым ублюдок на Джакку испортил её кожу. Тьма, которую он редко чувствует, жаждет крови, хочет, чтобы По выследил это животное, почувствовал его страх, когда он разрывает его на части), он не припомнит, как набрасывался на Рей — он помнит, как был настолько нежен, насколько позволяла его страсть, — но её шею, ключицу, грудь усеяли любовные укусы. Если его волосы были растрепаны, то её — настоящий беспорядок. Её губы припухли, руки по-прежнему неловко скрещены на груди, а ноги вытянуты вперед.       Несмотря на все это, Рей сидит в своей кровати, выглядя как чёртова королева, её естественный свет заполняет каждый угол комнаты. И По поражен ошеломляющим осознанием того, что она выбрала его. Разбитый труп бывшего летчика-истребителя с лишним грузом за плечами. Эта невероятная красивая женщина, которая видела хорошее в каждом, видела хорошее в нём, даже когда он сам не мог. Последняя надежда джедаев — в его постели, и она выбрала его.       Я знаю, что не возражала бы принадлежать кому-то вроде тебя.       И она впустила его. И она... смотрит на него.       По падает на колени у края кровати. — Reina, — выдыхает он. Немного сентиментально, но то, как она прикусывает губу, говорит о том, что Рей, похоже, не возражает. Он тянет её за лодыжки, пытаясь заставить раздвинуть ноги. — Что? Нет! — протестует она. — У меня там полный бардак! — В том-то и дело, милая, — поднимает он полотенца для дальнейших объяснений. — Я могу это сделать, — говорит она, протягивая за ними руки. Он отмахивается от неё. — Я знаю, что можешь, красавица. Но позволь мне, — она вздыхает и кивает, наконец соглашаясь с тем, что он просто хочет помочь ей. Он хочет сделать для неё всё. Для его милой девушки.       Он говорит так же настойчиво, как пытается раздвинуть её ноги. Он всё ещё стоит на коленях в конце кровати и поглаживает бёдра Рей. Она восхитительно дрожит под его пальцами, и он цокает языком достаточно громко, чтобы она услышала. — Позволь мне позаботиться о тебе, — умоляет он, глядя в её прекрасные глаза. Она задерживает дыхание, когда он достигает вершины, мягкого местечка встречи её ног. Она раздвигает лодыжки, чтобы он мог видеть ее всю.       Теперь пришёл черёд дыханию По сбиваться, когда он видит оставленные улики. Он нежно её вытирает, проводя по ней твердой рукой; он использует мокрое полотенце, чтобы закончить уборку, вытирая и её бедрам для верности. Наконец он поднимает глаза и видит, что Рей смотрит на него, покраснев и тяжело дыша. — Спасибо, — пищит она. — В любое время, солнышко. В любое время. — Иди сюда, По, — говорит она, маня его пальцем. — Не знаю, как ты, а я устала.       Он бегло вытирается чистой частью полотенца и вслепую швыряет его в угол своей комнаты, не занятый уже спящим BB-8 (уборка станет проблемой По из будущего), карабкается обратно на матрас, подталкивая Рей, чтобы он мог обнять её должным образом на этой койке военного образца.       По обвивает руками её тело, и она со вздохом прижимается к нему, положив голову на плечо и уткнувшись носом в ключицу. Они натягивают на себя одеяло, и По гладит её по спине, напевая колыбельную Шары. Через несколько мгновений она льнёт к его шее, издавая тихий довольный звук в глубине горла. По пытается вспомнить, как дышать, когда её рука скользит вверх по его животу и касается кольца на шее.       Рей несколько мгновений лениво крутит его, а затем надевает на свой тонкий палец, так что оно остаётся на полпути ко второй костяшке. Они оба смотрят на серебряное кольцо, которое ярко блестит на загорелой коже. — Красивое, — зевает она, уже почти засыпая. — Тебе идет, — шепчет По, надеясь, что его колотящееся сердце её не потревожит. Она довольно гудит, утыкаясь в его грудь своим изящным носиком, и отпускает кольцо. Через несколько минут её рука полностью расслабляется на его груди — знак того, что она задремала.       Пилот не уверен, когда это он стал таким трусом, потому что только когда слышит её ровное дыхание, шепчет: “Я люблю тебя”.