Образ

      Она соврала, её телефон начал разрываться от входящих звонков уже около часа назад. Алья и родители беспокоились за неё, но Мари уверила их, что заперлась у себя дома и выходить в принципе никуда не планирует. Тем более пока на улице беснуется очередная Акума.       Но если бы она доложила эту новость Нуару, он бы точно натворил глупостей. Парень был совсем не в форме, поэтому спаситель Парижа на этот раз из него бы не получился. Ждать ещё одну чудо-зверюшку было бессмысленно: раненный герой ясно дал понять, что союзников у него больше не было. Ситуация складывалась просто отвратительная.       Маринетт нервно металась по комнате и периодически поглядывала в сторону телевизора, звук которого она на всякий случай вырубила. Журналисты уже успели дать прозвище новому монстру. Арахнид. Ему это имечко очень даже подходило: шесть блестящих стальных ног пригвождали к асфальту целые автомобили. Надия даже под влиянием страха не теряла своего профессионализма, раз за разом оповещая жителей города об опасности в излишней, как казалось Маринетт, близости от места происшествия. Люди безмолвно кричали, убегая на фоне, падали, сливаясь в толпу. Дергающиеся кадры вгоняли в панику и совсем не помогали решиться на задуманное.       — О, нет. Нет-нет-нет. Это самоубийство! Да какой из меня Нуар вообще…       Мари грузно плюхнулась на диван, сверля тяжелым взглядом блестящую груду ткани на журнальном столике. Она вновь коснулась костюма, совсем призрачно и нерешительно, в очередной раз отмечая про себя, насколько он казался живым, реагирующим, гибким. Девушке даже показалось, что она с ума начала сходить, настолько эти ощущения на подушечках пальцев оказались сюрреалистичными.       В конце концов комплекция тела её и Нуара различалась очень существенно, так что она мудро решила успокоить собственную совесть. Если костюм будет с неё мешком валиться, какая на ней может быть тогда ответственность, верно?       Маринетт спешно крутила перед собой довольно увесистую ткань, прикидывала на себя, с тревогой отметив, что сейчас она казалась нейтрально-серой, невзрачной и совсем не такой широкой в плечах.       — На нём он совсем не так выглядел. — Отметила вслух она, судорожно копаясь в собственной памяти и помечая для себя всё больше непривычных деталей. Никакого ощущения гладкой и эластичной кожи, а при резких заломах костюм перестал казаться топорным и прочным, подобно крепким металлическим пластинам, из-за чего она в своё время знатно провозилась, когда пыталась освободить рану Нуара. Если бы Маринетт не знала, что это такое, если бы прямо сейчас не прикасалась к этому, то не смогла бы отличить на глаз от вполне обычной невзрачной одежды.       И всё же, дрожа от волнения, она нерешительно стянула свою пижаму, щедро покрытую засохшей кровью, с легкостью натянула костюм до своих бёдер, вдела каждый палец в гибкие перчатки и накинула горловину, удерживая её руками. Никаких молний на спине или хоть где бы то ни было девушка не заметила, так что она с довольно глупым видом растерянно стояла перед зеркалом, густо освещённая синеватым светом от телевизора. Словно до смерти перепуганный серый мышонок.       При всей странности супергеройской одежды Мари и правда резко разочаровалась в собственной задумке. Что же она хотела? Маринетт Дюпен-Чен уж точно не одна из тех сумасшедших, кто смог бы занять место Нуара.       Какое-то время она нерешительно топталась с ноги на ногу, истерично раздумывая, что в таком случае тогда делать Парижу. Она не сразу ощутила, как ткань будто бы ожила, стала разглаживаться, нежно и осторожно охватывать каждый сантиметр её тела, принимая удобный для своего нового носителя размер. Но когда это произошло, девушка с ужасом в глазах стала задыхаться, резко хватаясь пальцами за горловину костюма, пусть нельзя было отметить, что её телу причинялся хоть какой-то дискомфорт. Она грузно осела на пол перед зеркалом, с явным страхом неизвестности рассматривая, как серая нейроткань слабо замерцала, едва только она приняла приемлемую по собственному мнению, если у неё вообще было мнение, форму.       — Начинаю калибровку.       Неизвестный голос прозвучал словно внутри черепной коробки Мари, вторя её собственным мыслям. Девушка накрыла голову руками, но шли секунды, минуты, и больше не происходило ничего. Воцарила тишина, лишь в её висках с шумом пульсировала кровь. Начинало казаться, что все произошедшее было плодом воображения, но вскоре первичный шок сменился любопытством. Маринетт вытянула свои руки в перчатках, тщательно разглядывая их, разминая каждый палец, запястье, плечо. Костюм словно стал частью её самой, настолько его наличие теперь было правильным и естественным.       — Прочтите пользовательское соглашение. Страховка вашей жизни будет произведена автоматически.       — Жизни?!       Перед радужкой само собой вспыхнули картинки, что наложились различимой дымкой на окружающую Маринетт мебель. Удивительно, что она даже не заметила, как ткань подобралась по шее и затылку к её глазам, образуя подобие маски.       Мари резко замотала головой, зажмурилась: то ли с целью найти источник голоса, то ли в попытках смахнуть изображение. Но не добилась этим ничего. На сетчатке транслировался текст, но Дюпэн-Чен как и любой нормальный человек предпочла много времени на вычитку не тратить. Палец потянулся к эфемерным картинкам, те вдруг вновь ожили, реагируя на «прикосновение»       — Выбор модификации.       — Э-э-э?       Безликие, но разноцветные образы вновь возникли перед девушкой. Первый оказался похож на Нуара, но дрожащую руку повело куда-то в сторону под отчаянный вздох сбитой с толку Маринетт. Разноцветные картинки запестрили перед её глазами на какое-то время, пока ползунок не замер на манекене в красном костюме в крапинку. Мир снова вспыхнул, ткань светилась, насыщалась красками, менялась.       Мари подалась вперед к зеркалу, ощущая одновременно и ужас, и восхищение. Костюм был красным в черную точку с темными кожаными вставками на бёдрах, спине и плечах, весь покрыт светящимися золотом узорами. Изящная обезличивающая маска плотно закрывала лицо, сливалась с костюмом. Ни намёка на прорезь для губ, но когда Дюпэн-Чэн попыталась что-то проговорить, её голос с толикой механического рокота оказался приятным, отчётливым, но совершенно незнакомым. Руками в темных перчатках с какими-то переливающимися датчиками девушка прощупала своё скрытое лицо, удивленно вздохнула: ощущения были такими, словно костюма на ней просто не существовало, и в то же время тело ощущалось более отзывчивым, крепким. Восприятие мира ломалось, но от чего-то это было чем-то правильным и приятным.       Вскочив вновь на ноги, она ощутила необъяснимую легкость. Казалось, что Маринетт могла бы машину одним движением в пружину скрутить, и это чувство опьяняло, будоражило. Страх отступил резко несмотря на то, что учащенное дыхание не унималось. Ей хотелось кричать от того, какая сила её сейчас распирала изнутри, но вместо этого она крепко сжала кулаки от одного взгляда на молчаливый телевизор. Её мозг был полон невесть откуда появившейся информацией. Одним движением руки девушка призвала вингсьют, вторым — с пальцев руки вылетела золотая сверкающая нить, которая крепко оплела ручку двери, за которой спал Нуар, по одному только мысленному приказу.       Это было сумасшествие. Нереально. Рискованно. Глупо.       И в то же время — чертовски занимательно.       — Добро пожаловать в систему, Ледибаг.