Сборник от А до Я

Золотая школа, что простояла не одну сотню лет, пережила многих учеников и учителей, что когда-то в ней жили и работали. И Аркан не был исключением — после полного курса обучения, многолетней практики и другой разнообразной деятельности, судьба снова привела его в стены школы. Тогда никто и не предполагал, что тот пройдёт дальше аспирантуры и получит место директора, мужчина и сам не догадывался об этом в тот момент времени. А по сторону баррикады была Темптель. Девушка с удивительно тяжёлым характером и очень угловатыми чертами лица, что мурашки всегда бежали по спине и затылку только от её острого взгляда. Тёмная фигура, что мелькала каждый раз на горизонте, но преступно мало находилась в зоне досягаемости, вызывала не поддельный интерес. Аркан каждый раз натыкался на мысль, что стоило завести тетрадку с лаконичным названием: «причуды профессора Темптель». Любое её действие вызывало вопросы, на которые так и не нашлись ответы, и это завораживало. Но особенным временем была зима. Когда старший ангел ловил её задумчивый взгляд на вьюгу за окном, он видел там бездну. Тёмную и бездонную. Похоже, морозы и леденящие метели совершенно не впечатляли дьявола, будто пробуждали в ней что-то дикое и страшное. Время шло, сменялись поколения, а Темптель осталась прежней, от чего было даже приятно на душе — стабильность это хорошо, особенно во время масштабных перемен. Говорил себе эти слова Аркан, когда медленно открыл дверь своего кабинета и тут же обнаружил неожиданного гостя в его любимом кресле рядом с камином, что уже услужливо затопили. Длинные яркие волосы разметались по мягкой белой спинке мебели, худые женские плечи были опущены, будто на них свалились огромные валуны ответственности всего мира. В зимние вечера Темптель зачастую выглядела очень увядшей и потерянной. Будто вся та жизнь, та огненная искра, что не изжила себя до сих, пропадала в эти тихие зимние моменты. И сейчас Аркан с беспокойством разглядывал сгорбленную фигуру дьявола перед ярко горящим камином. Редко профессор без предупреждения заходит в чужой кабинет, особенно в его личные покои, пропитанные ангельским духом. Тёмные глаза были закрыты, лицо упиралось в сжатый кулак и вся непривычная аура тишины намекали на то, что Темптель мирно спит в чужом кресле без зазрения какой бы то ни было совести. — Вас не было достаточно долго, профессор. — вопреки догадкам, женщина прекрасно слышала чужие шаги и чувствовала чужой взгляд, — наверно, я выбрала не подходящее время для визита. Чужой голос казался слишком сухим и приглушенным. Привычный строгий взгляд был уставшим, а движения изящных рук с длинными тонкими пальцами вялыми. — Ваше появление здесь действительно очень неожиданно, но дискомфорта мне не доставит, — вздыхает профессор и занимает соседние кресло. Пусть оно немного дальше от умиротворяющей картины огня, но зато заметны любые изменение в лице коллеги. — У вас что-то срочное? Темптель слегка покачала головой, не отрываясь от ярких красных языков пламени. Её холодная отстранённость пробирала до костей, становилось действительно неуютно в этой небольшой комнатушке с одним единственным источником света в белом каменном камине. — Лишь воспользовалась вашим предложением прийти вечерком на чашку вашего нового чая. Из Индии, если мне не изменяет память? Меня одолело любопытство. — Даже если смысл слов предполагал заинтересованность, то сухость и тон голоса этого не выражали. Будто женщина зачитала с листочка особо не вдумываясь в суть. Простой предлог к бессмысленному приходу в чужой кабинет. — Не смею вам отказывать, — срывается с уст и Аркан покидает нагретое место к своему столу, открывает свой шкафчик с сервизом и лишь искоса поглядывает изо спины. Дьявол всё больше походил на прекрасную статую из обсидиана-даже ресницы опускались непозволительно редко. В течение старательной подготовки и заваривания сушёных листьев в белом фарфоровой чайнике в комнате стояла затяжная тишина, обрывающиеся на короткие мгновения бренчания посуды. Лишь с появлением душистого аромата в воздухе, сидящая позади скульптура проявила жизнь коротким заинтересованным взглядом. — Сначала я рассчитывал поэкспериментировать и предложить чай масала со специями, но увидев вас и ваше настроение, решил остановится на нилгири и порадовать нежным и успокаивающим вкусом. — Разбавил молчание директор, расставляя чашки на журнальном столике между двух кресел и неспеша наполнил обе только-только заварившимся чаем. Темптель наблюдала за этим мимоходом, вернув всё своё внимание камину. — Намекаете, что я сегодня плохо выгляжу? — наконец разомкнула губы профессор, забирая свою чашку и немного меняясь в лице, — Очень наблюдательно с вашей стороны, Аркан. Сложно даже представить что именно происходит в этой тёмной голове в такие мгновения, от этого становится дурно. — Точнее сказать, вы выглядите безжизненной. И не первый день, — признается мужчина, понимая, что вторгается в чужую жизнь. Снова. — Я не слышал о том, чтобы демоны увидали вместе с растениями во время зимы, Темптель. И женщина, распахнув свои тёмные глаза в первые секунды, мягко засмеялась, будто с отчаянием. После минуты короткой слабости, дьяволица отпивает горячий чай и вздыхает. Очень тяжело и громко вздыхает, приподнимая края своих тёмно-накрашенных губ. — Нет ничего удивительного в том, что моё настроение дурнеет из-за погодных условий. Как-никак в Серном городе круглый год стоит пекло, — от черных глаз напротив взгляд переводится к огню, что дружелюбно греет бессмертные тела, — и по моим венам бежит дьявольская лава, а не жидкий лёд, как вам могло показаться. Даже мысль быть окружённой льдом приводит меня в ярость, — снова тихий вздох и новый глоток, — и если быть капельку честной, ваш чай греет куда лучше моего сорокалетнего вина, Аркан. Этой фразой директриса умело перечеркнула дальнейшие вопросы и без лишних слов продолжила наслаждаться чужими достижениями в заваривании чая. Даже не пожадничала комплимент, так не похоже на неё. В тёплой тишине прошёл первый час, Темптель не скромничала на добавку и как только её фарфоровая кружка опустошалась, она тут же наполнялась новой заваркой, уже более обычной и традиционной, потому что почти сразу стало понятно, что чай из далёкой Индии совсем удовлетворял своеобразные потребности дьявола. И мужчина без пререканий выполнял женские капризы коллеги, услужливо подавая ей чашку всякий раз, когда она уходила в себя, разглядывая пламя. — Иногда мне очень сложно вас понять, Темптель. Особенно сейчас, вы будто не из этого мира. — Заметив замешательство, Аркан добавил, — ваши глаза будто смотрят не на меня, а сквозь. И мне интересно, что именно вы видите там? Демон наклонил голову влево, пропуская сквозь пальцы свои длинные локоны. Она задумчиво сместила брови к переносице, поправила свои треугольные очки, и очень красноречивым взглядом намекнула на окно за спиной коллеги. За широкой рамой падал крупными хлопьями снег, небо рассыпалась первыми звездами, отмечая наступление зимней ночи. Прямо скажем, обычная приятная картина для начала января в этих краях. — Вам нравится данный пейзаж, профессор? Всё такое красивое и сказочное, что хочется провалится. Всё как по методическому пособию ангелов. — Послышались надменные нотки. Темптель немного оживилась, — на земле зима почти везде вот такая — почти не кусается, ведёт себя прилежно и не желает смерти живому. Но я ненароком каждый раз вспоминаю место, что заставляет даже время застыть. Настолько мрачное и холодное, что даже проклятые сотрясаются от ужаса. Последний этаж преисподние может преподнести самые разные мысли, но они даже на миллионные доли не совпадают с тем, что ты действительно чувствуешь, находясь там. Женщина перевела свой пустой взгляд на широко распахнутые глаза напротив. Аркан был в полном замешательстве. То, о чем он мог только слышать, то, о чем говорят полушепотом, директриса рассказывала чуть ли не во всеуслышание. И говорила ему, Серафиму, который был слишком далёк и в то же время близок к этому. Сердце не успело вернуться в обычный темп, как дьявол снова вздохнула надрывно, её глаза потускнели от скопившихся слёз, что так и не скатились по бледным щекам, а остались на рукаве черного платья. — К сожалению, никогда не забуду того, что увидела и почувствовала. Но меня поразило даже не это. — Шепнула Темптель, не отрывая взгляда от лица собеседника. Она с упоением наблюдала за чужими метаниями и непониманием. — Нужно быть по-настоящему жестокими, чтобы запереть, пусть и грешника, но своего бывшего соратника в такой огромной и невыносимой тюрьме, профессор. И я подумала — настолько ли вы святы, Аркан? — Темптель угрожающе наклонилась вперёд, продолжив с придыханием, — насколько святы вы и ваш род, мой дорогой коллега? Когда Аркан хотел яростно возразить, открыв рот, тонкая ладошка очень близко приблизилась к губам, останавливая возражения. Сложно было противиться, когда женщина, что будоражит каждую клеточку твоего тела, находится так близко. И дьявол даже прошептала что-то похожее благодарность за послушание, а затем снова нахмурилась, оставаясь всё так же рядом: — Если начать всё дотошно, как вы, профессор, любите, вспоминать, то складывается интересная история — низвергли сильнейшего с небес без какой-либо жалости, лишаете людей страстных желаний, считаете мученичество святым, похищаете чужого ребёнка и самолично делаете из него подобие ангела в собственных корыстных целях. — Они оба понимали о ком идёт речь, уточнять не пришлось, — это мало похоже на «благое дело», Аркан. — Раф осталась без родителей и мы не могли… — Тысячи и тысячи детей каждый день остаются сиротами, и они остаются смертными до конца своих дней, зато Раф, что, по случайности, родилась с ангельской звездой, очень быстро получила бессмертное тело, пройдя путь метаморфоза. Очень несправедливо получается, вы так не думаете? И все аргументы были лишены смысла. Всё это было голой правдой о небесах, что не стеснялись ни методов, ни средств. Было горько признавать, но даже среди ангелов, серафимов, архангелов находились те, что творили безумства себе на радость. — Но я не виню вас или вашу Родину, у меня нет к вам или к вашей расе ненависти, профессор. Вся эта холодная погода каждый раз навевает на меня дурные мысли, не держите на меня зла. — Опустилась на кресло Темптель, возвращаясь отстраненному созерцанию огня, — смотря на вас, становится понятно, что мы с вами больше похожи, чем отличаемся. И это вводит меня в затруднительное положение не влюбляться в вас, особенно когда вы так смотрите на меня. Мужчина не отводит взгляд. Не может и не хочет верить в то, что видит и слышит. У него голова пустеет моментально, даже то, что он хотел сказать до этого застревает в горле. Смотря на него она думает о таком? Как ему реагировать? Что будет правильнее сказать? «Я тоже боюсь в вас влюбится, только поздно» — Не хотите ещё чая?...