I will never leave you

Кэт С того дня, когда я очнулась в больнице, прошло уже около двух недель. Вчера меня выписали, и сейчас я уже снова дома. Правда, больше кроме дома я никуда и не хожу. На самом деле, процесс моего лечения еще даже не завершен. Сломанные кости еще не до конца срослись, а потому каждый день я обязана ходить в специальной повязке — вместо гипса. Синяки почернели и из далека их теперь было не отличить от татуировок, покрывающих мое тело. Только вот не на лице. Я четко помнила, что почти каждый удар приходился именно по лицу. И синяки на скулах, разбитая и до сих пор вспухшая губа и рассеченная бровь подтверждают это. Врачи хотели продержать меня в палате еще несколько недель. Однако, мне удалось уговорить Теда перевести меня домой, с условием, что каждый день в течении месяца, медсестра будет находиться поблизости. Ставить уколы, меня повязку и просто контролировать состояние. А каждые 3 дня я обязана наведываться к доктору. Слава Богу, мой маленький малыш не пострадал. Грин ударял по рёбрам, но не попал в живот. Малыш жив, здоров. С ним все в порядке. Когда я открыла глаза, лежа на больничной койке, а потом стерла слезинки со щек Грея… вы не представляете, что со мной было. Тед действительно плакал, прижимая мою руку к своей щеке, а второй рукой поглаживая живот. И я плакала. Не ревела в голос. А просто молча, сквозь улыбку, плакала. Оказалось, весь мой «сон» о родителях имел долю правду, Грей действительно ждал меня здесь. Одна из медсестёр, помогавшая мне собирать вещи, случайно обмолвилась, что парень не отходил от моей постели. Приходили все: родители Теда, Колин с Фиби. Оказалось, даже Дар и Войс прилетели сюда, узнав обо всем в газете. Правда сейчас Грей печётся обо мне, как о самой больной девушке в мире. Я просила его остановиться. Но ничего не меняется. И теперь я снова чувствую себя маленькой, ни на что не способной девочкой. Знаете как это выводит? А самое, самое жуткое, что теперь, из-за этой повышенной опеки, у нас введен негласный запрет на секс! За эти две недели он даже не прикоснулся ко мне. Ни единого разочка. А мне так хотелось. Головой я понимаю, что после пережитого, должна поберечь себя. Но мое тело категорически с этим не согласно. Мне хочется секса! Очень хочется. В прошлый раз точно так же было. Мне так хотелось почувствовать себя наполненной, ощутить чьи-то прикосновения на коже, что я чуть было не переспала с Максом… Господи, фу. Это имя теперь вызывает у меня лишь отвращение и рвотный рефлекс. И если после первой его выходки, я смогла отойти и просто не произносить его имя в слух, то сейчас… сейчас меня буквально тошнит от этого всего. Однако, совсем скоро я снова увижу его физиономию. Его и Мелани. В суде. Все тот же детектив Кларк доказал, что мисс Браун причастная к трагедии, случившейся с Колином — его машина была намеренно выведена из строя. А фотографии — отправлены с ее номера. К тому же, чтобы вырубить меня на улице, они использовали наркотические вещества. В том же заброшенном здании, где меня держали, нашли просто тонну этого дерьма. К тому же, причинение вреда, насилие и избиение беременной женщины — статья еще более серьезная, чем просто избиение. Так что Грин со своей подружкой теперь надолго сядет за решетку. Фу, блин. Вскакиваю с кровати и сразу же бегу в ванную, к унитазу. И, как и следовало ожидать, меня выворачивает. Хотя сегодня с утра я еще ничего не ела. Пока весь мой вчерашний ужин выходит ко всем чертям, я чувствую теплые сильные руки. Они поднимают мои распущенные волосы, чтобы я их не забрызгала. Тед. Когда все это заканчивается, поднимаю голову и смотрю на Грея. Он лишь также молча наблюдает за мной. Брови нахмурены, взгляд суровый. — Такое бывает, все нормально, — успокаиваю я. Последнее время меня тошнит слишком часто. А парень волнуется. — Это значит, что все нормально. — Что-то я сильно в этом сомневаюсь, — так же отстраненно говорит он, подавая мне руку. Я встаю с коленок, подтягиваясь, смываю воду в унитазе и иду к раковине, чтобы умыться и прополоскать рот. Умываю рот, чищу зубы, а когда заканчиваю, встречаюсь в зеркале с пронзительным взглядом серо-голубых глаз. Он все это время был тут и наблюдал за мной. Я чувствовала это. — Ты чего? — непонимающе спрашиваю я, повернувшись в нему лицом и присаживаясь на край тумбочки, возле умывальника. Он лишь улыбается. Улыбается и медленной походкой идет ко мне. Кладет руки на мой еще больше округлившийся животик и нежно поглаживает. Он делал так в больнице. И дома. Когда хотел, он всегда дотрагивался до него — где бы мы ни были. — До сих пор поверить не могу, — ровным тоном проговаривает Тед. — Ты узнал обо всем уже почти три недели назад. Пора бы и привыкнуть, — язвлю я, отворачиваясь к зеркалу. Гад! Значит живот он трогает и не может поверить, а ко мне прикоснуться даже не хочет. — А ежик у нас, оказывается, колется, — так же язвит он в ответ, обнимая меня за талию. — Ты сам во всем виноват. Грей хмурится. Он разворачивает меня к себе лицом и прижимает бедрами к тумбочке, поднимает за подбородок мое лицо, и заставляет смотреть ему в глаза. — Кэт, — его голос хриплый, а взгляд суровый. — Я не хочу сделать тебе больно. — Ты и не сделаешь. Разве врач не разрешил нам этим заниматься? — Разрешил, — Тед кивает. — Но ты еще слабая. — Я не слабая, Грей! Если бы я не смогла, я бы даже не заикнулась об этом! Мне не пятнадцать лет. Он молчит. Смотрит, молчит, а потом в конце-концов отворачивается и смотрит в сторону. — Неужели тебе уже даже смотреть на меня неприятно? — Что?! — Ооо, а вот теперь его взгляд полон ярости. — Ты совсем с ума сошла?! — Тогда почему ты так себя ведешь? — Да потому что забочусь о тебе, бестолковая! Блять, ну почему он такой упертый. А я такая дура. Мы явно нашли друг друга. — Ладно. Извини, — я упираюсь кулаками в его грудь и стараюсь легонько отодвинуть Грея, чтобы вылезти. Но у меня не получается. Не потому, что я действительно такая слабая, как сказал парень. Просто он мне не дал. Он хватает меня за руку, возвращает на место и с яростью впивается в мои губы. От неожиданности я, чисто рефлекторно, дергаю головой в сторону. За это Грей сильно прикусывает мою нижнюю губу, аж до крови. Но Теда это не останавливает. Я буквально чувствую, как он сердится. Сердится на меня. Но, даже несмотря на это, я пытаюсь отвечать ему. И в какой-то момент он успокаивается. Поцелуй становится не резким, а осторожным, нежным, но переходящим в нечто большее. Внезапно, он отстраняется. Отстраняется, когда лично мне уже вообще больше нечем дышать. Тед прижимается своим лбом к моему. — Почему ты такая невыносимая? — шепчет он, закрыв глаза. — Извини. Я не хотела тебя обидеть. — Что ж, остается только надеяться, что наш ребенок не будет похож на свою мамочку, — усмехается он. — Вот спасибо, — я закатываю глаза, отстраняясь назад. Его взгляд снова становится очень, очень серьезным. Мышцы на руках напрягаются. — Никогда, слышишь? Никогда больше не смей даже задумываться о том, что мне неприятно на тебя смотреть. Я очень люблю тебя. И даже несмотря на то, что ты такая глупая, упертая и совершенно невыносимая, это не изменится. Поняла? — Поняла, — отвечаю я и снова тянусь к его губам. Тед не сопротивляется. Он кладет свои руки мне на талию, в то время как я обнимаю его за шею. И именно сейчас я понимаю, какой дурой была, когда просила его останавливаться, жаловалась, что устала и хочу спать. Потому что сейчас очень, очень этого хочу. Запуская пальцы в волосы Грея, притягиваю его к себе, чтобы углубить поцелуй. И он так делает. Прикусывает мою нижнюю губу, в тоже самое место, от чего у меня вырывается стон от наслаждения смешанного с болью. Тед, не теряя возможности, пропускает свой язык в мой рот, вновь исследуя знакомую поверхность. Низ живота стягивает в узел. Честное слово, я убью его если он сейчас остановится. Руки Грея блуждают по моему телу. Он гладит мой живот, спину, бедра, а потом касается ребер. Того самого места, куда пришелся самый сильный удар. Снова рефлекторно пытаюсь оттолкнуть его от себя. Это не просто, потому что он упертый и большой. Хотя, заметив мою реакцию, Тед сам отстраняется. Он закрывает глаза, запускает пальцы в волосы и отходит в другой конец комнаты. — Черт, Кэт. Прости. Я предупреждал, что ничего хорошего из этого не выйдет. Блять, как же это не вовремя. — Тед… — я смотрю на свои ноги, стараясь восстановить дыхание. Отдышавшись, выпрямляюсь и иду к нему. — Все в порядке, слышишь. Просто не трогай это место, ладно? Он поднимает голову, смотрит на меня своими потемневшими от возбуждения и злости глазами. — Ладно. Он снова обхватывает меня за талию, прижимается к моим губам и продолжает целовать. Расслабившись в его объятьях, снова обнимаю его за шею. Грей аккуратно подхватывает меня под бедра и поднимает от земли, заставив обвить его талию ногами. Парень несет меня в спальню. Там он аккуратно сажает меня на край кровати. Оставив мои губы, он выпрямляется. Затем опускается на колени, широко расставив мои ноги, и начинает стаскивать с меня домашние лосины. Они летят в сторону. Следом за ними — мое нижнее белье. Руки Теда гладят мои бедра. Он целует внутреннюю сторону, продвигаясь медленно вверх. Боже, как же хорошо. С моих губ невольно срываются стоны. Один за другим. — Я люблю тебя. Ты знаешь об этом? — шепчет Грей между поцелуями. — Конечно знаю. Внезапно, он отрывается от меня. Поднимает голову. И заглядывает своими темными, потемневшими от возбуждения глазами в мои. — Выходи за меня…