Верные слову

Санти встретился с Мико непонимающим взглядом и шагнул в сторону Октавия. Король не шевельнулся, спокойно наблюдая за ним. И вдруг Илая повело. Октавий жестом, лишь в последний миг, успел остановить смерть, готовую сорваться с рук Мико. - Стой, уже нет необходимости, - тихо произнес монарх и с явным облегчением выдохнул. - Как прикажете, мой король, - Мико надеялся, что в его голосе не слишком слышна радость. В голове у маршала все поплыло, как от сильного опьянения. Он сделал несколько шагов, пытаясь устоять, и все же упал на колени, опираясь о вонзившийся в камень меч. - Что за черт... - прошептал он, чувствуя, как мир потихоньку обретает стабильность. Еще с минуту Санти, продолжал смотреть в никуда невидящими глазами. Но вот взгляд его сфокусировался. - Светлые боги... - прошептал Илай, окончательно приходя в себя. Он так и стоял на коленях, опираясь одной рукой о меч, а кулаком другой в пол. Секунда уходила за секундой, а он не поднимал головы. Ветер трепал волосы, его холодное дыхание возвращало ясность разуму. Осознание происходящего медленно втекало в мозг вместе со струями холодного воздуха. Наконец, Санти выпустил меч, и тот зазвенел о гранитные плиты пола. Илай, оставив дагу лежать на полу, поднял голову, посмотрев на Октавия. - Государь, - произнес он, не спеша вставать с колен. В конце концов, он только что пытался напасть на короля. - Я рад видеть, что колдовство отпустило вас, маршал, - Октавий ясно чувствовал, что Санти тревожит только что произошедшее. - Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете? - Вполне, сир, - Санти поднялся на ноги, повинуясь жесту короля. - Но, простите мне мою дерзость, что привело вас сюда, мой король? - Вы не помните, Илай? - король немного приподнял бровь. - Я предпочитаю лично убеждаться в смерти людей подобных Криану. Санти перевел взгляд на труп у ног короля. - Боюсь, что нет, сир, не помню, - со странной усмешкой произнес он, - советник не нашел нужным поставить меня в известность о вашем визите. Лицо маршала не выражало ничего, кроме приличествующей случаю учтивости. Но глубоко в голосе начало проявляться что-то очень и очень опасное. - Он не видит необходимости отчитываться ни перед кем, кроме меня, - Октавий испытал какую-то странную радость, видя взгляд, который бросил маршал на застывшего Мико. - Что ж, - Илай все еще с трудом соотносил свое настоящее "я" со всем произошедшим. - Я, так понимаю, с заговором покончено, сир. Раз главный заговорщик мертв, а вы здесь. Какие будут приказы, государь? - маршал склонился в почтительном поклоне. - Нужно успокоить доблестного капитана, все еще пытающегося открыть ворота, - в голосе короля явно слышалась ирония, когда он говорил о Ренвиле. - Советник. Мико немного наклонил голову, словно говоря: "Слушаю". - Займись этим. Парень кивнул и исчез. Октавий снова повернулся к пропасти. - Вам предстоит путь домой, маршал. А сейчас я хотел бы знать, что вы хотите за свою помощь? Илай на мгновение сжал зубы, но тут же взял себя в руки. - Для меня нет ничего дороже, чем простая благодарность моего короля. Более мне ничего не нужно. - Я рад слышать это. Вдалеке послышался жуткий грохот. Так как маршал повредил механизм ворот, Мико пришлось применить магию. Затем громкий и явно недовольный голос Ренвила посоветовал защитникам сдаться. - Думаю, мы вполне можем спуститься вниз, - король направился к двери. - Прошу, сир, - Илай распахнул перед ним двери в башню. - Будьте осторожны, ступени сильно разрушены. Не говоря более не слова, Санти последовал за королем. Октавий медленно спускался вниз, строя планы на ближайшее будущее. Приказ схватить тех, чьи имена написал Мико, он отдал как раз перед тем, как перенестись в замок. Он не мог решить, стоит ли приказать советнику сопровождать Илая в столицу или забрать его с собой. Последнего хотелось больше, но все-таки здравый смысл советовал оставить Мико с явно находящимся немного не в себе Санти. Кто знает, может, колдовство Криана имело какие-то последствия, а терять такого человека, как Илай, было бы крайне недальновидно. Наконец, они вышли на внутренний двор. Солдаты Ренвила уже связали не сопротивляющихся защитников замка. Мико стоял чуть в стороне, все с тем же безразличным выражением лица. Стоило ему только увидеть короля, как он поспешил подойти, изъявляя готовность услышать очередной приказ. Не глядя ни на кого, Санти направился прямо к доблестному капитану. - Ренвил, - окликнул он того и, когда капитан оглянулся, покаянно развел руками. - Надеюсь, я вас не покалечил? Капитан мрачно оглядел его, и, обернувшись к королю, спросил: - Государь, Санти тоже в цепи? - Помилосердствуйте, капитан! Маршал Санти с честью выполнил навязанную ему роль, чтобы выявить настоящих заговорщиков. Вы со всеми почестями сопроводите его в столицу. Советник проследит. Мико поклонился, показывая, что приказ принят. - Надеюсь, вы все поняли, Ренвил? - Октавий поднял бровь. - Конечно, сир, - взгляд брошенный на Санти, значительно потеплел. Илай шагнул ближе к Ренвилу, и тихо сказал: - Ренвил, друг мой, я не сознавал, что творю... Но, если вы пожелаете того, готов в любой момент дать удовлетворение за нанесенный вам удар. - Вас и так, я смотрю, потрепало, - ответил капитан, на миг, сжимая плечо маршала, а потом бросил короткий взгляд на Мико и гораздо тише добавил: - Столько времени в таком обществе... Давайте забудем, Илай. Санти улыбнулся в ответ. Ренвил отметил, что улыбка вышла кривоватой. - Честно говоря, Ренвил, я сейчас с удовольствием накатил бы по чарочке, - сказал Илай. - И, желательно, бренди. Вот только, как бы смыться от нашего глазастого сюзерена? Ренвил пожал плечами, а потом обратился к королю, надеясь, что Октивий поспешит удалиться, когда у него здесь не останется дел. - Ваше величество, что делать с пленными? Король перевел взгляд на Мико. - Почти все из них были околдованы, – поспешно ответил советник, а потом указал на тех, кто стоял немного в стороне. – Кроме этих. - Прекрасно. Тех, кто был под действием магии, отпустить, остальных в столицу, там передадите тюремному караулу. Дождавшись кивка, король снова обратился к Мико: - Советник, у меня много дел. Мико на миг прикрыл глаза, открывая портал. - До встречи в столице, – сказал Октавий, входя в область немного светящегося воздуха, и исчезая. Ренвил быстро отдал несколько приказов своим людям. - Вот теперь, можно будет и выпить, как управлюсь, – обратился он к маршалу. - У здешнего пройдохи дивные погреба, - Илай хлопнул Ренвила по плечу. - Вот только сам он, забери Темные его душонку, не пил ничего, кроме сладкого вина, - маршал скривился, выражая свое отношение к таким напиткам. - Я покажу вам эту великолепную крепость, вы будете в восторге. И от напитков, и от Цитадели. Какой бой я мог бы дать в ней кому угодно! Илай вздохнул, потом добавил: - Ладно, Ренвил, вы здесь заканчивайте, а я… - он помялся, - мне надо… проветриться. Санти прошел мимо Тофока так, словно того просто не существовало в природе. Мико смотрел на удаляющегося маршала. Что ж, вот и произошло то, чего он опасался. Криан убит, Илай пришел в себя. Его поведение закономерно, хотя, если честно, советник ожидал более бурной реакции, но ведь так даже лучше, никаких проблем, объяснений, споров. Так почему тогда на душе так горько? Миколай глубоко вздохнул. Все, хватит. Задание законченно, думать о Санти больше нет необходимости. Ноги сами понесли парня на стену. Маршал решительно направился к конюшням, а через минуту уже вылетел оттуда на не оседланной лошади. Под грохот копыт промчавшись по мосту, Илай послал коня напрямик через луг, бросив поводья. Застоявшийся жеребец, почуяв свободу, радостно заржал и понесся во весь дух, лишь чуть направляемый умелой рукой седока. Со стен Санти приветствовали радостными криками гвардейцы, но он ничего не слышал, кроме свиста ветра в лошадиной гриве, хлеставшей по лицу. Илай направил коня к пышной куще деревьев в нескольких милях от замка. Еще со стен маршал углядел там озерцо, образованное горной речушкой, игривым водопадом, летевшей со скалы. Несколько минут и Санти еще на ходу спрыгнул с лошади. Всхрапнув, конь заплясал, разбрасывая брызги, а мужчина остановился у самой воды, глядя в ее прозрачную глубину, открывавшую взору каменистое дно. Быстрое течение не давало тине покрыть камни, и они поблескивали искрами гранита сквозь увеличительное водяное стекло. Илай посмотрел на струи водопада. Даже на вид они казались ледяными, брызги развесили в воздухе радужную завесу. Санти начал решительно сбрасывать одежду. Оставшись обнаженным, шагнул на камни, под обжигающие струи. Вода мощным потоком обрушилась на голову, плечи, смывая пылающий в груди жар. Чем прочнее все случившееся укладывалось в голове, тем горше становилось Илаю. Хотелось выть от злости. От того, что самые светлые чувства его души оказались просто разменной монетой. На нем поиграли, как на хорошем, податливом инструменте. Умница, маршал, хорошо сыграл свою роль. Браво! Хорошая собачка. Не выдержав, Илай заорал во всю силу, надсаживая горло. Эхо лишь едва метнулось между скал, унесенное в темноту ущелья водой. Он продолжал стоять золотой статуей в лучах начавшего опускаться солнца, окруженный хрусталем воды. Он почти закоченел, но упрямо стоял, надеясь хоть как-то остудить бурю в душе. Иначе он просто натворит дел. И еще как натворит. Чем глубже становилось осознание, тем сильней становилась боль. А боль Илая обычно превращалась в ярость. Холодную и расчетливую. Он ненавидел себя таким. Ненавидел. Потому что ненавидел все вокруг. Под закрытыми веками вдруг отчетливо встала картина – серые, полные тепла глаза, тонкая рука, скользящая по щеке. И следом за ней – те же глаза. Холодные, безразличные. Равнодушное: «Убей», и поднимающиеся тонкие руки с мрачным блеском клинков. Илая не пугала угроза смерти. Но видеть эти глаза, было… Больно? ДА, ЧЕРТ ПОДЕРИ! Было больно. Очень. Илай расхохотался, не обращая внимания на воду, попавшую в рот. Он хорошо помнил, свои чувства. Как изображал влюбленного идиота. Как готов был, и в огонь, и в воду, ради этих серых глаз… О, Темные боги! Скажите мне, кто из вас стал отцом этой твари?! То, что Илай и рад бы был подарить от всей души, взяли подлостью. Обман, обман… Лгал? Или тоже был под мороком? Что за дурость, Илай?! Какой морок?! Он был в своем уме, раз привел Октавия. Знал, что делает. И когда ножи поднимал – знал. Стоп. Стоп. Санти замотал головой, разбрасывая с волос брызги. Что за отчаяние? Ты его не любишь и не любил. Хотел, да. Но не любил. Так от чего так тошно? «От того, что любовь взяли обманом», - тихо ответило сердце. Черт, да что ж так больно-то? Надраться бы… До полного «не могу», до потери сознания. До дикого похмелья на утро. Что б было о чем еще подумать. Взмахнув руками, Илай прыгнул в озерко из-под водопада. Ушел под воду, проплыл до другого края и вынырнул, почти перед носом у жеребца, пившего воду. Секунду конь смотрел ему прямо в глаза, потом прянул в сторону с тихим, вопросительным ржанием. Санти рассмеялся, на душе чуть отпустило. Мужчина выбрался из воды, лег на траву, давая ветру высушить кожу. Хорошо, что король так быстро убыл. Вот уж к чему маршал сейчас был не расположен, так это к светским велеречиям. Вскоре он обсох, а желание выпить стало просто нестерпимым. Илай решительно встал, и стал одеваться. Назад он мчался тем же безумным карьером. - Ну, вот и вы, наконец, - проворчал Ренвил, встретив его, и хватая на ходу поводья. – Кто-то обещал познакомить меня с местными погребами. Это самое малое, что вы мне должны, Санти, за все мои мучения. Илай улыбнулся, встряхнув все еще мокрой гривой: - Идемте, друг мой, вы не останетесь разочарованным! - Очень надеюсь! – голосом сварливого старикана отозвался капитан, и оба расхохотались. Илай повел Ренвила в крепость. - Помните, как мы с вами надрались, вместо того, чтобы схлестнуться на мечах? – произнес Илай, пригибаясь к его плечу. - А когда на следующий день не появились, все решили, что мы поубивали друг-друга. - Молчите, ради Светлых богов, - с притворным ужасом прошипел капитан. – Иначе моей репутации конец. - А моей? И оба снова взорвались хохотом. *** Свет факелов едва разгонял мглу, царившую в подвале, но его вполне хватало, чтобы Ренвил, глядя на приятеля, понимал: случилось что-то нехорошее. - Санти, - тихо произнес капитан, наполняя его кружку отменным бренди. – У меня такое впечатление, что вы побывали в обители Темных. Он решительно подвинул кружку маршалу. Тот посмотрел на нее с легким недоумением: - Когда мы перешли на кружки? - Мы с них начали, - спокойно констатировал Ренвил, отпивая из своей. – Все так хреново? Прости за вопрос, но такой перекошенной рожи я у тебя никогда не видел. Даже когда ты проиграл Нариманскую битву. - Я потом наверстал, - проворчал Илай. - Это потом. А сейчас у меня впечатление, что ты недалек от страшного. Пей, и облегчи душу. - Знал бы я, как, - с горечью произнес Илай, отпивая. – Веришь, я даже говорить об этом не хочу. - Тяжело? Санти усмехнулся: - Тяжело? Чувствовал себя Звездным принцем, а обнаружил, что был шлюхой, - припечатал он. Ренвил слегка подавился. Помолчал. - Однако, - изрек он, наконец, и снова доливая в кружки, а Санти вдруг произнес: - Молчу, не зная, что сказать: Послать проклятие тебе, Иль подарить благословение… Секунду капитан смотрел на него, потом встрепенулся: - Да, ну тебя! Что за ерунда, в самом деле? Пей-ка, давай! Ты на себя не похож! - А я и не был похож на себя… Или был? Наливай! Эти сорокалетние бочки с бренди, кроме нас с тобой, никто не трогал. Так что у нас работы непочатый край! Капитан рассмеялся: - Узнаю Илая! - О! Ну, конечно! Кто, кроме меня может выйти на марш с дикого похмелья и бутылкой в руках, вместо знамени! Ренвил разразился хохотом: - Только Илай Санти! Больше это никому не позволят! - К чертям, Ренвил! – воскликну Илай, протягивая ему кружку. – Давайте пить, давайте пить много, и пусть сами Боги позавидуют нам. Часа через три, решив проветриться, Илай поднялся на полюбившуюся башню, шагнул на площадку, подставляя лицо яростному ветру, усилившемуся к ночи. Отпил из бутылки, и мимолетно удивился, словно воду отхлебнул. В душе была такая горечь, что никакое бренди не могло заглушить. Что это было? Наверное, так называется боль. На душе было больно и... грязно? Наверное. Никак по-другому Илай не мог назвать свои чувства. Мысль, что его использовали, как клоуна, сыграли на его чувствах, убивала все. Сейчас Санти искренне ненавидел короля. Да, он сюзерен, да, вассальная клятва связывала Илая нерушимыми узами. И эти узы он не собирался рвать. Он был верен своему слову, и своему королю, как бы тот не поступал... Но боль в душе не могло заглушить даже отменное бренди. А Мико... Мико... Илай, скрипнул зубами так, что заболели скулы. Все ложь. Ни слова правды, и сам он, Илай Санти, только игрушка в руках короля. Что ж, он отдал свою верность. И никогда не нарушит слова. А королю решать, как поступать с этой верностью. Илай шагнул к проему между зубцами. И вдруг отчаянно, до крови на губах, позавидовал. Взлететь бы сейчас, отдаться ветру, не думать ни о чем... Глядя в неохватный простор перед глазами, Санти снова от души приложился к бутылке. Снова вой ветра, как аккомпанемент для мрачных мыслей. Впереди двухдневный перегон до столицы рядом с маршалом, который в любой момент может взорваться. Гнетущее ощущение, что все идет неправильно, словно за те два дня, что он был центром вселенной Илая, его собственный мир изменился не слишком заметно, но вполне достаточно, для того чтобы появились желания. Как, например, сейчас, хотелось тепла, не того, что дает одежда, а того, что приносит чужое прикосновение. Хлопнула дверь. Тофок умел оставаться невидимым, когда это было нужно, но сейчас в этом не было необходимости, маршал, погруженный в свои мысли, не заметил его. Лицо Илая застыло, огонь, который всегда горел в его глазах, потух. Мико не смог сдержатся, видя, с какой тоской маршал смотрит вниз. - Надеюсь, вы не опуститесь до такой глупости? - пустые слова, но разве от него ждут чего-то другого? Разве от него, вообще, чего-то ждут? Илай замер. Потом, опустив руку с бутылкой, посмотрел на Мико. Губы его скривились. - Какую глупость вы имеете в виду, советник? Большей глупости, чем связаться с вами, уже нельзя совершить, - Илай прижал горлышко бутылки к губам. Залпом допил. Посмотрел вперед, и изо всех сил швырнул бутылку в пустоту за стеной. - Забудьте, маршал, - Миколай понял, что неправильно истолковал взгляд Илая в пропасть, и теперь жалел, что обнаружил себя. - Я бы бросил тебе вызов, граф, - процедил Илай, подчеркивая титул. - Но, боюсь, таких как ты, не учат правилам чести. - Я не хочу убивать вас, Илай, - Мико снова повернулся к пропасти за стеной. – Возможно, вы хотите убить меня, но, видят Темные Боги, это никому не принесет радости. Санти посмотрел на него, со своим фамильным прищуром: - Думаешь, это так легко сделать? Не слишком о себе возомнил? - Вы же сами сказали, что меня не учили правилам чести, маршал, - Мико не хотел больше притворятся перед этим человеком, именно поэтому его голос звучал сейчас абсолютно равнодушно. - Если мне придется убить вас, я убью. Санти фыркнул, и шагнул к нему, вглядываясь в лицо, освещенное удивительно ярким светом луны: - Ты ведь мог снять морок? Так? - Мог, - не стал спорить советник. - Но, в таком случае, Криан, вполне возможно, заподозрил бы обман, и вся операция оказалась бы под угрозой срыва. Илай злобно усмехнулся: - Ах, ну да, я же слишком импульсивен и глуп, чтобы сыграть столь сложную роль. А для вас было приятной возможностью поиграться с моими чувствами. И как? Понравилось? - Вы не импульсивны и не глупы, маршал. Вы слишком прямолинейны и кичитесь своей честью, через которую пришлось бы переступить. Вот только при чем здесь чувства? Ведь это просто магия, - Мико повел плечом, словно иллюстрируя степень своего непонимания. - Мне не должно что-то нравиться или не нравиться, Илай, у меня есть приказ. - Как удобно, отговориться приказами и магией, - презрительно скривился Санти. - Однако, это не мешало вам кричать от наслаждения подо мной! Голос Илая уже напоминал рычание. Тофок немного повернул голову, чтобы видеть лицо маршала: - Я ведь не спорю, что вы хороший любовник. - О, ну спасибо, - прошипел Илай, - за такое признание моих талантов. Для такой циничной твари нет разницы, на чем играть: на струнах гитары, или на живых нервах. Так почему бы попутно не получить удовольствие! - Вы правы. Для меня все это - лишь способ достижения цели, - Мико обнял себя за плечи, все-таки он достаточно продрог на сильном ветру. - Как и ночи, проведенные с вами. Советник специально добавил последнюю фразу, он видел, что маршал готов вот-вот сорваться, и решил помочь ему в этом. Он вполне достиг своей цели. В душе у Илая разом всколыхнулось все, что накопилось, обернувшись нестерпимым желанием прикончить эту равнодушную сволочь. В лунном свете яростно блеснул кинжал, и советник едва успел отпрянуть. Он никак не ожидал от изрядно набравшегося маршала такой прыти. Отскочив назад, на безопасное расстояние, Мико застыл, выжидающе глядя на маршала, не доставая, в прочем, свое оружие. Он солгал, когда сказал, что убьет маршала, если это потребуется. Советник слишком хорошо помнил свои сомнения, когда получил приказ от короля. Поэтому он холодно улыбнулся и сказал, чтобы привести маршала в себя: - Что дальше? Убьете меня? - По-крайней мере, попытаюсь, - Илай мгновенным движением извлек второй кинжал, принимая боевую стойку. И до Мико кое-что вдруг дошло. Отточенность движений, выверенная поза... Да ведь Санти явно тренировал его загадочный повар! - Что ж стоите, советник? Позволите просто зарезать вас без сопротивления? Миколай, все так же улыбаясь, сделал шаг вперед, маршал сам подсказал ему решение. "Да и если я ошибаюсь, что с того?" - с внезапной злостью подумал советник. Хотя бы от чьей руки погибнуть он может выбрать сам. - Делайте, что сочтете нужным, маршал. Илай метнулся вперед со скоростью стрелы. Удар был безупречен. И такого приема Мико не знал. Может, Санти не состоял в Гильдии убийц, но учитель у него был прекрасный. Возможно, на этом бы все закончилось, советник спокойно бы принял смерть, но в последнюю секунду он вспомнил о том, что у него все еще есть приказ, поэтому вместо податливой плоти нож маршала разрезал пустоту. - Может, на этом и закончим? - раздался из-за спины спокойный голос. Мико было горько, он ведь действительно до последнего считал, что маршал не сможет его убить. Что ж, там, где дело касается чувств, он постоянно ошибался, в последнее время. Решив перестраховаться, на этот раз, Мико все же достал оружие. И вовремя, потому что в следующий миг его ножи со звоном скрестились с кинжалами Илая. Тофок не нападал, лишь оборонялся. Стоило признать, что даже это было не легко. Техника, которой владел маршал, была чем-то абсолютно новым, и по-своему прекрасным. Советник лихорадочно искал способ сохранить жизнь себе и маршалу одновременно. А Санти, похоже, всерьез вознамерился его прикончить. Глаза маршала зажглись азартом, на губах появилась хищная улыбка. Он явно наслаждался этой схваткой, раз за разом пытаясь пробить защиту Мико, и постепенно наращивая темп. Советник понял, что у него нет другого выхода. Яркие алые капли сорвались с лезвий ножей Санти, в следующий миг, Миколай уже стоял на стене, на противоположной стороне площадки, прижимая руку к окровавленному боку. - Может, все же прекратим, маршал, я все еще должен доставить вас в столицу? - Ну, уж нет, - с веселой злостью ответил Илай, перехватывая один из кинжалов для броска. - Я останавливаться не собираюсь. А до столицы я и сам доберусь, не маленький. - Как скажете, маршал, - Мико немного прищурился, видят Темные Боги, он не хотел этого. Бросок и звон столкнувшейся стали, советник прекрасно понимает, что он слабее и если Илай сможет взять его оружие в захват, шансов на хороший исход дела не останется. Поэтому он уворачивался, отскакивал, отступал, и искал возможность для одного удара, того, который обездвижит маршала. Мико не понимал той веселой злости, с которой дрался Санти. Он считал, что бой - это искусство бездушное и неприемлющее эмоций. И именно в бою советник становился собой. Неизвестно, чем бы это кончилось, но тут на площадке появился Ренвил. Он попросту искал запропавшего собутыльника. Но при виде зрелища представшего перед глазами, хмель напрочь улетучился из его головы. Лишь на секунду капитан застыл, глядя на танец бойцов, на блеск кинжалов, золотую россыпь искр. А потом заорал во весь свой командирский голос: - Именем короля, остановитесь! Эхо метнулось от скал, многократно усилив приказ, словно он прозвучал откуда-то свыше. Оба дуэлянта замерли от неожиданности, а капитан продолжал командовать, хотя уже и тише: - Оружие в ножны, немедленно! Или я арестую вас за неисполнение приказа Его величества! Капитан королевской гвардии подчинялся лишь королю. И здесь представлял собой если и не верховную власть, то уж, по крайней мере, исполнительную. Мико медленно повернулся к капитану, на его губах играла рассеянная улыбка, он еще не до конца отошел от танца на краю бездны, поэтому Ренвил находился в реальной опасности те несколько секунд, что советник осознавал его слова. Но потом на лицо вернулась привычная маска, а оружие исчезло где-то в одном из потайных карманов. Илай распрямился, с изрядной досадой глядя на Ренвила: - Что вас сюда принесло? - изрек он. - Клинки в ножны, маршал, - холодно повторил капитан. - Бой окончен. Санти нехотя повиновался. Ренвил обратился к Мико: - Советник, покиньте башню. Немедленно! - Как скажете, капитан, - Мико неприятно улыбнулся, и направился к выходу из башни. - Исчезните из моей жизни, советник, - бросил ему вслед Санти. - Проклятая тварь. Проводив его не менее неприязненным взглядом, Ренвил повернулся к маршалу: - Ты сдурел? - поинтересовался он. - Ты понимаешь, с кем сцепился? Ты хоть знаешь, кем этот стервец состоит при Октавии? - Штатным убийцей, - процедил Илай, убирая с лица прилипшие волосы. - Знаю. - И какого беса ты с ним сцепился? Или... - Ренвилу вдруг поплохело от предположения. - Это ему Октавий приказал?! - Да, нет! - в сердцах отмахнулся Санти, - это я его пытался... - Фу, - капитан помотал головой и констатировал: - Совсем сдурел. Пошли-ка пить дальше. Ренвил решительно повел друга вниз, в погреб, твердо собираясь упоить его до беспамятства, пока тот еще чего-нибудь не натворил. Мико промолчал, он слышал и более не лестные эпитеты в свой адрес, но именно от маршала принимать подобное было тяжело. Парень опустился на парапет восточной башни, куда ушел, не в силах сидеть взаперти в комнате, и задумчиво посмотрел вниз. Вот и все, теперь точно конец. *** Выезжали на следующее утро с рассветом. Вряд ли кто-то спал эту ночь, несмотря на усталость, словно тень того, что чувствовали два потомка древних королей, легла на всех. Она заставляла понижать голос, а смех, только зазвучав, обрывался. Два дня дороги слились в сплошную бешеную гонку, заводные кони, что были у отряда Ренвила, позволяли почти не останавливаться на отдых. Мико скакал в самом хвосте колонны, так чтобы как можно меньше попадаться на глаза маршалу, но при этом не терять его самого из виду. Илай пытался шутить и подбадривать солдат, как привык это делать на марше. Но иногда он словно выпадал из реальности, погружаясь в свои мрачные мысли. Столица встретила их всеобщим ликованием. Люди бросали цветы под ноги коней и скандировали имя маршала и, что удивительно, имя советника. Мико дивился, что заставило Октавия пойти на такой шаг. Внезапно он замер, словно от страха. Неужели он ошибся? Не смог выполнить задание короля, и тот, таким образом, хочет показать свою немилость? На пол пути к дворцу их встретил герольд, который во всеуслышание заявил, что Его Величество через два часа изволит давать бал в честь своих верных слуг. Мико увидел, как недовольно поморщился Илай, он сам был не в восторге от подобного, но привычно не стал обсуждать приказ. Проводил маршала до его дома, впрочем, не приближаясь, и оставаясь незаметным. После этого он поспешил во дворец, где, быстро приведя себя в порядок, направился к королю. Октавий встретил Мико, как обычно, в своем кабинете. - Все прошло удачно? - поинтересовался монарх. Правда, спрошено это было скорее просто, чтобы что-то сказать. Мысли Октавия были где-то очень далеко. - Как вы и приказали, Ваше Величество, - Мико очень хотелось спросить Октавия, зачем он рассказал о его участии в раскрытии заговора, но он привычно промолчал, решив, что король сам скажет все что необходимо. Монарх помолчал, провел холеной рукой по блестящим прядям черных волос. Мико вдруг ни с того, ни с сего вспомнил, какие холодные у него руки. - Ты, я думаю, заметил, что больше нет нужды скрывать твое подлинное имя, - вдруг произнес Октавий. - Да, сир. Это новое задание? – все-таки спросил советник. - Задание? Нет, Мико, это не задание, - король поднялся, подошел к парню, снова, как и тогда остановился сзади. - Это простая благодарность за все, что ты сделал для меня. И потом, неужели, ты сам не устал от этих бесконечных заданий? - Но ведь именно для этого я был вам подарен, - Мико застыл, словно опасаясь, что любое его движение может запустить какой-то опасный скрытый механизм. - Я не могу устать от исполнения вашей воли. - Ты не машина, мой друг, - тихо ответил Октавий. - Все мы устаем. Да и, кроме того, ты не раб, чтобы всю жизнь исполнять лишь приказы монарха. Я не считаю правильным и дальше лишать тебя имени и всех тех привилегий, которые оно дает, и на которые ты имеешь право по рождению. Октавий снова стоял так близко, что советник ощущал его дыхание, наполненное запахом кофе. - Я сделал, что-то не так, Ваше Величество? - Мико не мог найти иной причины для подобных слов. - Ну, что ты? - мягко возразил король. - Нет ничего, что ты сделал бы не так. Ты лучший из моих людей. Что заставляет тебя думать, что ты в чем-то виноват? Я не могу найти другой причины, - честно ответил советник. - Я просто хочу вернуть тебе то, что твое по праву, - с легчайшей усмешкой произнес монарх. - А в ответ слышу непонятные упреки. Он чуть сдвинулся, и теперь стоял сбоку. - Простите Ваше Величество. - Миколай привычно склонил голову. - Я с радостью приму этот дар. - Не думай, мой Мико, что я чем-то недоволен, - пальцы короля коснулись его плеча. - Я был бы самым неблагодарным чудовищем, если бы укорил тебя хоть в чем-то. Октавий сделал, было, шаг и остановился, негромко сказав: - Ты столько времени провел рядом со мной. Я был бы рад, чтобы ты оставался рядом и дальше. Один лишь взгляд, мимолетный, мгновенный сапфировый высверк из-под ресниц... Но Мико понял, КУДА он был направлен. В сторону королевской спальни. А дальше очевидное вспыхнуло в голове, заставляя поражаться собственной глупости и недогадливости. Вот почему ему возвращают имя! Фаворитом короля не может быть безродный и безымянный выкормыш Гильдии Убийц! - Это приказ, Ваше Величество? – Мико знал, что его голос звучит ровно и спокойно, но в душе поднималась буря, он всегда считал короля чем-то вроде непогрешимого идеала. И теперь, его поведение буквально перевернуло привычный мир. Октавий заметно вздрогнул. - А ты воспринимаешь меня только как человека, способного отдавать тебе приказы? Никак иначе? - почти прошипел он на ухо Мико. Потом стремительно развернулся, так что полы мантии взлетели, и отошел к столу. И вдруг приказал: - Посмотри мне в глаза! На этот раз Мико, действительно, посмотрел в глаза своему сюзерену, позволяя увидеть то, что никому до этого не показывал, то, что стояло за равнодушием или различными масками. В глазах советника в пустоте плясала смерть. - Именно так, Ваше величество. Я покорный инструмент в ваших руках, но если вы хотите дать мне свободу и право выбирать... То я отказываюсь оставаться рядом с вами в качестве ином, чем ваш советник. Глаза короля вдруг сверкнули: - А если я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО прикажу? - Я выполню ваш приказ, как и все до этого, - ровно ответил Мико. На мгновение, на лицо короля легла тень. Потом оно разгладилось, и Октавий спокойно, своим обычным тоном произнес: - Что ж, значит, больше приказов не будет, советник. Я освобождаю вас от вашей службы, и рекомендую заняться восстановлением своего рода, - он открыл ларец, стоявший рядом, и, достав оттуда несколько свитков, протянул их Миколаю. - Поздравляю вас с возвращением, граф Тофок. Надеюсь, увидеть вас на балу. Мико поклонился и, не говоря больше ни слова, вышел. Свитки, которые ему передал король, жгли пальцы. На миг, малодушно захотелось вернуться, сделать вид, что раскаивается. Ведь тогда все снова вернется на круги своя. Быть может, до встречи с маршалом он так бы и поступил, но сейчас, увы, не смог. * * * Илаю совершенно не хотелось отправляться на бал. Но пожелания государя сродни приказу. Поэтому, маршал смирил свои обиды, и принялся собираться. Два часа маловато для подобных сборов, да еще после весьма утомительной скачки, но выбора нет. И ровно через указанное время маршал Санти вступил под своды королевского замка. Илай был просто ослепителен в своем парадном маршальском мундире, сверкавшем драгоценным шитьем. Отмытые от пыли волосы блестящими кольцами рассыпались по плечам. Рука в белоснежной перчатке небрежно лежала на рукояти меча. Он появился в зале с гордо вскинутой головой и видом победителя, не обращая внимания, на раздававшиеся вокруг пересуды, а заодно и восторженные ахи. И женщины, и многие мужчины смотрели на него весьма недвусмысленными взглядами. Но Санти упрямо не замечал никого. Лишь отвечал на приветствия краткими кивками. Заняв место, указанное мажордомом, он замер статуей, глядя поверх голов разряженной толпы. Меньше всего он хотел бы здесь находиться. И еще меньше желал вновь увидеть Мико. Бывший советник прибыл на бал ровно в назначенный срок и тут ж был перехвачен королевским распорядителем, который отвел его на предназначенное ему место рядом с Санти. Мико окинул маршала быстрым взглядом из под ресниц, и замер рядом. Думать о чем-то не хотелось, в голове все никак не могла уложиться мысль о полученной недавно свободе. Она мучила, словно старая рана перед плохой погодой. Парень пребывал в полном смятении, не зная, что делать дальше. Но вот оркестр заиграл гимн, возвещая о появлении короля. Октавий шел, высоко подняв голову, легкой уверенной походкой, сквозь ряды склоняющихся в поклоне дворян. В черных блестящих волосах, горела рубинами корона, напоминая огонь или капли крови. Яркие голубые глаза смотрели спокойно и уверенно, но мало кто видел это. Наконец, король подошел к Мико и Илаю, которые синхронно опустились на одно колено. - Встаньте, - повелительно прозвучало в наступившей тишине. - Не след потомкам древних королей, делом доказавшим, что достойны своих предков, опускаться на колени. Зал ахнул, подобное было более, чем признание невиновности тех, кого называли изменниками. Своими словами, король возвысил стоящих перед ним мужчин над всеми дворянами. Октавий взял с подноса, который держал в руках распорядитель, вещь, обладать которой хотели бы все в зале. Орден Крови - высшая награда королевства, к которой прилагалась не малая сумма денег. Сверкающие рубинами и бриллиантами четырехконечные звезды были закреплены на груди обоих графов, после этого король продолжил: - Маршал Илай Санти, я думаю вам придется по вкусу, то что я хочу вам подарить, – Октавий не привык оставаться в долгу. - Я передаю в ваше владение Цитадель, последний оплот Древних Королей. Что скажете? Илай был изрядно поражен таким подарком, его глаза сверкнули, он даже готов был простить монарха, и с вполне искренней улыбкой склонился в поклоне, принимая футляр со свитком: - Благодарю вас, сир. Более драгоценного дара невозможно представить. Монарх с улыбкой принял его благодарность. На Мико король старался лишний раз не смотреть, он все еще не мог принять, того что всегда полностью покорный ему граф, посмел отказать. Октавий, наконец, прошел к своему трону и опустился на него. По его знаку заиграл оркестр, и по залу в вальсе закружились пары. Мико не любил балы, а теперь, когда ему пришлось одеть родовые цвета и находиться в центре внимания, особенно. Он улыбался людям, темные секреты которых знал лучше, чем кто бы то ни было, заставляя себя не обращать внимания на шепотки за спиной и разговоры в альковах, к которым раньше проявлял интерес, теперь это его, явно, не касается. Пути назад нет. Как там сказал король - заняться восстановлением рода? Не до конца понимая, зачем это делает, Мико флиртовал с самыми завидными невестами королевства, иногда замечая странные взгляды, бросаемые на него монархом. А что, собственно, не так? Приказ есть приказ. Илая, с тех пор как они разошлись в разные стороны после награждения, советник больше не видел, да и не искал. Мико заметил, как к королю подошел секретарь и что-то шепнул. После этого Октавий произнес прощальную речь, еще раз напомнив о героях торжества, и ушел. Какое-то время Мико еще надеялся, что за ним пришлют слугу, что король отменит свой приказ, но тщетно. Спустя час советник покинул бал, но он не спешил в свой старый дом, где теперь ему придется жить, напротив, путь его лежал в один из самых злачных кварталов столицы. Именно там Мико узнал тревожные новости. * * * Илай предпочел бы удалиться сразу после церемонии награждения, но положение обязывало. Поэтому, Санти, тщательно изображая несуществующее веселье, вращался среди толпы придворных. Он успел наслушаться комплиментов, поздравлений, получить несколько более чем откровенных предложений, чувствуя, что еще немного, и у него просто лопнет голова от этой бессодержательной болтовни. Наконец, когда Илай решил, что этикет выдержан, и можно уйти, он начал пробираться к выходу на террасу, чтобы незаметно удрать, и был перехвачен королевским камердинером, который сообщил, что государь желает видеть его и немедленно. Передав через слугу приказ маршалу, явится к себе в кабинет, монарх застыл возле окна, вглядываясь в темноту. Его отношение к Санти изменилось, раньше это было лишь то, что может испытывать король к прекрасному полководцу, сейчас появились личные чувства. Октавий сам толком не понимал, что это было. Возможно, зависть? Или злость человека испытавшего отказ? Наконец, негромко хлопнула дверь. - Присаживайтесь, маршал, - сказал король, не спеша поворачиваться, он узнал этот запах, аромат духов, тот, что даже спустя несколько дней все еще ощущался на коже Мико, поэтому не сомневался в личности вошедшего. - Я в вашем распоряжении, сир, - ответил Санти, опускаясь на стул. - Жду ваших приказаний. Король резко обернулся глядя на замершего Илая. С какой-то злой радостью он отметил боль и горечь, глубоко запрятанную в глазах маршала. - С южной границы пришли тревожные новости. Боюсь, нас опять ожидает война. Илай помолчал, потом спокойно ответил: - Что ж, я этого ждал. Слишком давно этот котел собирался закипеть. Каковы будут распоряжения вашего величества? - Мне нужен мир, Илай, хотя бы на десять лет, - король устало прикрыл глаза, надеясь, что полумрак скроет эту секундную слабость. - Все, кто все еще владеют магией, чувствуют, что с севера надвигается что-то страшное. И к тому времени, когда оно будет здесь, я должен быть уверен, что мою страну не ждет война. Вы делали и более удивительные вещи, маршал, – его величество холодно улыбнулся, имея в виду поведение своего, уже бывшего, советника. От него не укрылась заминка Мико в последнем оплоте древних королей, подобного раньше никогда не случалось. - Думаю, это не составит для вас труда. Особенно если вспомнить, что по донесениям лазутчиков армией противника руководит принц… - Октавий не договорил, оставив продолжение на откуп воображению маршала. - Принц Сигизмунд, я полагаю, - не задержавшись с ответом, изрек маршал. - Нда... Свести все к миру... Боюсь, для этого мне понадобится на корню уничтожить армию Сигизмунда. Он вряд ли пойдет на компромисс. Хоть самый малый. - И все же попытайтесь, маршал. У вас хорошо получается приручать людей, - Октавий пожалел, что сказал последнюю фразу, ей нужно было оставаться только в мыслях, а еще лучше не появляться вовсе. - Он на уступки не пойдет, а вот его отец согласится на все, лишь бы с сыном ничего не случилось, - поспешно добавил Октавий. Илай ничего лишнего в его словах не услышал. Все его мысли были уже заняты только предстоящей войной. - Что ж, сир, не в первый раз. Я сделаю все, что смогу, - в устах Илая это означало, сделать невозможное. - Когда Ваше величество желает, чтобы я отбыл? - Немедленно, маршал, - припечатал король и вернулся к бумагам на своем столе, показывая, что разговор окончен. Несколько шокированный таким окончанием беседы, Илай поднялся. - Дозвольте, сир, одну просьбу, - произнес он склонившись в поклоне. Король поднял на него глаза. - Конечно, маршал. Я вас слушаю. - Позвольте мне навестить родовое поместье, оно несколько... э-э-э... требует внимания. И не позднее, чем через сутки я отправлюсь к Южным рубежам, - Илай не позволил ни одной эмоции отразиться на своем лице. Его Величество немного помолчал, словно прикидывая, что-то в уме. - Если это так необходимо вам, Илай... Я не против, - король удивился - с каких это пор поместье Санти, которое всегда содержалось в прекрасном порядке, требовало внимания своего хозяина? - С вами все хорошо, маршал? - все же спросил Октавий. - Вполне, сир, - с легким удивлением ответил Илай. - Что заставляет вас сомневаться в этом? - Вы откладываете отъезд на войну, ради поместья которое "требует внимания", - король выделил последние слова. - Это не похоже на вас, Илай. Маршал сжал зубы. - Я ничем не заслужил недоверия со стороны вашего величества, - произнес он с вполне понятной холодностью. - Если моя просьба кажется вам всего лишь прихотью, я уеду немедленно. - Я не говорил, что не доверяю вам, маршал, - из голоса короля пропали мягкие нотки, а глаза словно заменили льдинки. - Я дозволил вам посетить родовое поместье и не отказываюсь от своего слова. А теперь можете быть свободны. Октавий снова вернулся к своим документам, немного досадуя на себя за непонятную тягу разобраться с тем, что происходит с его подчиненным. Молча поклонившись, Илай покинул его кабинет. И поспешил покинуть бал, радуясь, что есть столь благовидный предлог. Он стремительно прошел сквозь толпу придворных, не отвечая на приветствия и оклики. Санти теперь уже просто мечтал убраться из столицы как можно дальше, чтобы не видеть больше короля, на которого и без того отчаянно злился. Что ж, Южные рубежи для этого подходили как нельзя лучше. * * * Старые ворота со следами недавнего поспешного ремонта даже некому было открыть. Мико на несколько минут замер, глядя на почти скрытый деревьями дом. О его ремонте король тоже позаботился, но все старания не смогли вернуть ему хоть часть жизни. Бывший советник проскользнул между прутьями, понимая, что самому ему створки открыть не под силу. Он снова застыл, только теперь перед входной дверью, вспоминая, как выбегал из нее мальчишкой, тогда ему было страшно. Он помнил заплаканные глаза своей няни, когда она, обнимая его, сказала, что мать умерла, это было больно. Сдержанное сочувствие человека, ведущего дела семьи, когда он сказал, что дом больше не принадлежит семье Тофок, и юный граф должен уйти. Тогда Мико в первый раз осознал, что такое отчаяние. Так же, не забыл он и прежнего капитана королевской стражи, единственного человека в своей жизни, которого ненавидел. Его сальные взгляды и откровенное предложение стать ночной грелкой, за еду и кров. Этот человек был единственным, которого он убил без приказа, точнее не совсем так. Приказ был, глава гильдии позволил ему самому выбрать первую жертву. Тогда сердце еще замирало от одной только мысли, что придется лишить жизни человека. Он бы не смог, двенадцатилетний ребенок, скользящий в темноте веселого квартала, вслед за пьяным, орущим похабные песни грузным мужчиной, но ненависть, тогда еще не забытая, дала ему сил. Он помнил, как с легким сопротивлением вонзился тонкий стилет в основание черепа, как с оглушительным грохотом, с которым мог поспорить только стук его собственного сердца, капитан упал на брусчатку. Он даже сейчас не мог понять, как смог не забыть забрать орудие убийства, как ему удалось уйти спокойным шагом, а не убежать, сломя голову, как того хотелось. Уже сидя в своей комнате, он заметил, что руки не дрожат, наверно, именно тогда парень смирился с тем, кем стал волей Темных Богов. Мико помнил, все то что испытывал, но, вспоминая, ничего не чувствовал, словно герой старой сказки, которого поразила ледяная стрела. Теперь это было лишь эхо случившегося ранее, пустого или, вернее сказать, чужого. Граф уже не был и никогда не станет тем ребенком. Единственное, что объединяло его прежнего с ним теперешним - это одиночество. Миколай тряхнул головой, выныривая из размышлений, и протянулся к ручке двери, но до его слуха донеслось негромкое журчание. Бывший советник приподнял бровь, и не спеша, направился вглубь сада, по пути сорвав ярко-алый цветок с непонятно как сохранившегося розового куста. Она была здесь. Мико не помнил ее такой, в его воспоминаниях мать редко улыбалась, ее роскошные, черные, как и у короля, волосы, были почти седые, а в карих глазах затаилась обреченность. Но здесь, навсегда застывшая в мраморе, она улыбалась. Парень присел на бортик фонтана, опустив руку в воду. Он столько лет не вспоминал о ней, возможно, потому что боялся: стоит представить ее лицо, теплые нежные руки, прикосновение которых могло избавить от всех страхов, и он не сможет снова делать, то, что делал. Она не хотела такого для своего сына. Парень поднял голову, словно стараясь поймать взгляд изваяния. - Мама… - голос в пустоте сада прозвучал странно, но вместе с тем как-то иррационально правильно. – Что мне делать теперь? Я никогда не думал, что свобода может быть подобным проклятием. Это было так легко, когда ответ на все есть в приказе, - Мико бросил принесенный цветок на каменный бортик и спрятал лицо в ладонях. – Как мне жить теперь? Как обычные люди? Руководствуясь совестью, которой я, увы, лишен? Или своими желаниями, которых не имею? Ведь раньше я умел смеяться тогда, когда хотел, а не тогда, когда это надо. Ты помнишь, как я плакал, когда расшибся, упав с лошади? Ты тогда всю ночь просидела со мной, ты думала, я спал, но это было не так. Я помню, как ты напевала мне старую колыбельную, но не помню ее слов. А ведь именно это должно быть важно. Слова родные, теплые, такие правильные, но они смылись из моей памяти. Что заняло их место? Ложь, смерть, равнодушие, чужая ненависть… – Мико рассмеялся каким-то надтреснутым неправильным смехом, словно пытаясь вспомнить, как это делается. – Даже ненависть, и та не моя. Граф вспомнил Илая, бросающегося на него с ножом. Словно в ответ на эти мысли заныла царапина на боку. - А я ведь думал, что он не сможет тронуть меня… Дурак. Я заслужил это. Ведь говорят, что Темные Боги постоянно требуют жертв от своих служителей и любимцев, – Мико ненадолго замолчал, закрыв глаза, перед которыми словно в калейдоскопе мелькали картинки. Вся его жизнь. Пустота. Так мало и так много для одного человека. - Почему теперь я не могу плакать? Мама, ты так мне нужна сейчас… Если бы ты была, помогла… Вспомнить… Научится снова желать чего-то самому, а не по приказу, – советник снова вцепился в розу и с удивлением обнаружил кровь на своих пальцах. Сколько ее было, чужой, порой и своей собственной? Он не мог вспомнить, не хотел… - Темные Боги… - прошептал парень, растирая алую каплю, быть может это намек? Вполне закономерный конец. Любая ненужная вещь должна быть уничтожена… Он, как никто другой знал, как сделать это быстро и безболезненно. Тонкие пальцы расстегнули запонку, ненужный предмет с тихим плеском упал в воду. Это заставило Мико вынырнуть из своих мыслей. Он снова поднял глаза на статую, а потом обвел взглядом заброшенный сад, пустой дом. Нет, здесь было достаточно горя и боли. Быть может, он сможет принести сюда смех, и хоть немного радости, пусть чужой, заемной, той, что щедро делятся на балах. Он глубоко вздохнул. - Спасибо, – лишь движение губ, но Мико верил, что она услышала, где бы она не была. Советник побрел к дому, зачем-то обернувшись на ступенях, он не осознавал, что по его лицу текут слезы, как и того, до чего отчаянно одиноко выглядит. Распахнулась дверь, пропуская его в царство воспоминаний и детских страхов. Отрезая от остального мира и от всей прошлой жизни. *** Санти направил лошадь по короткой дороге, торопясь как можно быстрее добраться до дома. Свернув на незаметную тропку, бежавшую вдоль густо заросшего забора, он вдруг вспомнил, что этот заброшенный дом когда-то принадлежал Тофокам. Но он никак не ожидал, что, обогнув угол ограды, и заглянув через край полуразрушенной стены, во двор, ярко освещенный луной, увидит там Мико. Илай невольно сдержал коня. Песчаная дорожка, усеянная прелой травой и листьями, заглушала стук подков, да и советник явно был слишком погружен в свои мысли, чтобы услышать тихий шаг. Таким персонального королевского убийцу ему видеть не приходилось. Парень брел, опустив голову и комкая в руке измятый цветок розы, роняющий на землю то ли лепестки, то ли капли крови. В своем роскошном бальном костюме он еще больше подчеркивал унылую заброшенность этого места. Мико казался совершенно неуместным в этом царстве запустения и забвения. До тех пор, пока не поднял голову, и Илай увидел, каким безнадежным отчаянием искажено его лицо. Парень остановился на крыльце, оглядываясь, словно не понимал, как и зачем он тут оказался. По бледным щекам текли слезы. Этот облик, потерянного и брошенного мальчишки, до того не вязался с образом равнодушного и хладнокровного советника, что Санти потряс головой, отгоняя наваждение. В душе шевельнулось сочувствие... «Опомнись, придурок! - мысленно выругал сам себя Илай. - Один раз ты уже повелся на его игру. У этой твари столько масок, что позавидуют и Темные боги! Только перед кем он здесь играет? А я, глупец, еще переживал насчет сожженного дома! Что может породить даже огонь в такой пустой душе?» Яростно тряхнув головой, маршал решительно пришпорил лошадь, направившись к своему дому. Едва Илай взошел на порог, как навстречу ему не торопясь, вышел толстяк-повар. - Что-то ты рано, с бала-то, - удивился повар. - Наи, у нас не так много времени, - ответил Санти, игнорируя вопрос. - Утром выезжаем в поместье, а через сутки - к Южным рубежам. Толстяк кивнул: - Верны слухи, стало быть. А в поместье-то тебе чего понадобилось? - Надо кое-что, - туманно ответил маршал, стягивая с себя мундир. Орден ярко сверкнул в свете свечи, и Наи покачал головой: - Однако. Орден Крови. Государь щедр. Он взял китель, разглядывая награду. - У государя рыльце в пушку, - усмехнулся Санти, входя в гостиную, и протянул повару футляр со свитком. - Ты сюда взгляни. Наи присвистнул, прочитав пергамент. - Однако, - повторил он. - Балует он тебя. - Нда? Спасибо за такое баловство, - с сарказмом изрек Илай. - Ты бы слышал, каким тоном он меня на границы отправлял. Впору принять за ссылку, а это, - он указал на свиток, - за откупные. Повар внимательно посмотрел на него. И в этот момент взгляд Санти упал на гитару, так и оставшуюся стоять у кресла, в котором тогда сидел Мико, казалось, вечность назад. Илай вспомнил, как тот пел... Зубы с хрустом сжались, скулы побелели. Наи продолжал молча внимательно смотреть на него, что-то себе соображая. Потом произнес: - Ты спать ложись. Нам, я так чувствую, ближайшие несколько дней жить в седле. Илай лишь молча кивнул, продолжая сверлить взглядом инструмент, который хотелось разбить вдребезги. * * * Утром на стол Октавию лег лист пергамента, на котором знакомым четким почерком было написано прошение, отпустить на военную службу. Король поднял глаза на застывшего секретаря. - Граф Тофок в приемной? - получив в ответ быстрый кивок, он приказал: - Впусти. Мико вошел быстро, на этот раз он не преклонял колено, а отвесил идеальный поклон. - Ваше величество? - тщательно выверенная вопросительная интонация в голосе. Король окинул его взглядом. Пальцы тихо постукивали по пергаменту. - Вы решили переквалифицироваться, граф? - спокойно произнес Октавий. Но в душе снова поднималась буря, которую он тщетно пытался укротить. - Впрочем, из вас выйдет идеальный лазутчик. Но с чего вдруг? Не лучше ли вам подумать о продолжении рода, чем снова нарываться на преждевременную гибель? - Я умею только убивать, ваше величество. И думаю, что это умение окажется не лишним в той ситуации, что сейчас на границе, - от Мико не укрылось, что король зол, и явно не доволен его решением. - Вот как? - усмехнулся Октавий. - А заодно найдете себе нового... командира, который будет раздавать вам приказы. Слова вылетели раньше, чем Октавий успел осмыслить их, и поразился собственной несдержанности. - Сир? - Мико поднял бровь, показывая, что не понял слов монарха, хоть это было не так. Октавий глубоко вздохнул, беря под контроль разбушевавшиеся чувства. - Не принимайте к сердцу, граф, - негромко произнес он. - Я что-то устал. Король снова и снова крутил в руках прошение. Он не желал его подписывать. Не желал, и все тут. Но с другой стороны, это, пожалуй, было лучшим выходом. Октавий всегда гордился своим умением укрощать свои эмоции, но сейчас это выходило плохо. И, да, Темные их всех забери, да! Он не хотел отпускать Мико туда, где был Санти. Но и запрещать ему не видел ни смысла, ни необходимости. Король тщетно искал хоть одну причину, запретить Мико уехать, но увы, не находил ничего, кроме собственного нежелания. - Ваше решение неизменно, граф? - спросил он абсолютно спокойно. - Да, Ваше величество, - Мико позволил себе посмотреть в глаза королю, в которых явно отражались метания души Октавия. - Что ж, - медленно произнес король. - У меня нет оснований, вам отказать. Взяв перо, Октавий поставил свою подпись, и малую печать. - Берегите себя, граф, - произнес он, протягивая пергамент Мико. - Мне не хотелось бы вас потерять. - Благодарю вас, ваше величество, - мягкая благодарная улыбка, прекрасно сыгранная, как и все до этого. Поклон и вот уже за Мико закрывается дверь кабинета. - Граф, подождите, - раздался голос короля. - Подождите в приемной. Я дам вам письмо для маршала. Мико с поклоном вышел. Через минут десять из королевского кабинета вышел секретарь, и протянул Тофоку свиток, перевязанный шнуром с гербовой печатью, но не запечатанный. - Государь просил, чтобы вы прочли, господин граф, - с поклоном произнес секретарь, и удалился. Мико развернул письмо. Прочитал и замер. Этим самым письмом король назначал графа Тофока адъютантом маршала Санти. Бывший советник на миг прикрыл глаза и глубоко вздохнул. А потом стремительным шагом вышел, направляясь в сторону одного из подземных ходов. Того, через который словно целую вечность назад он выводил Илая Санти. Только опустившись на холодные древние плиты и зарывшись пальцами в густой мех одного из стражей, Мико позволил себе думать. Король ни мог не заметить, как относится Илай к Мико, после того как колдовство Криана спало. «Тогда что это? - спросил у себя парень – Месть? Ревность? Желание оставить последнее слово за собой?» Еще буквально меньше суток назад граф бы не позволил себе подобные размышления, но теперь, после того как он увидел, что Октавий подвержен тем же слабостям, что и все остальные люди, Миколай уже не мог заставить себя относится к сюзерену по прежнему. Идея отправится на войну, больше не казалась правильной, но приказ подписан и нет никакой возможности, что король согласится отменить его, как и назначение адъютантом. Мико вспомнил лицо маршала там, на башне последнего оплота королей и его слова: «Исчезните из моей жизни, советник». Видят Темные Боги, парень хотел выполнить эту просьбу, так же как раньше приказы своего сюзерена. Подавая прошение, он все продумал, они не должны были встретиться, но теперь... Страж тихо зарычал, чувствуя состояние потомка древних королей, он был готов сорваться с места, чтобы уничтожить то, что послужило этому причиной. Мико горько усмехнулся. Да, именно, горько, он в полной мере вспомнил, что значит это чувство, и оно пока было единственным, что было доступно ему. «Он потерял все, но осталось главное - любовь», - сказала пустота голосом его матери. Мико тряхнул головой. Что ж, в его случае все проще, он по сути ничего не потерял. У него все так же был приказ. Приказ быть верным человеку, который его ненавидит. И видят Темные Боги, приказы граф Миколай Тофок выполнять умел прекрасно. Приняв подобное решение, парень встал на ноги, и перенесся в свой особняк, в котором стояла так и не расчехлённая мебель, а в воздухе пахло запустением. Он решил не торопиться, ведь если Илай покинул столицу вчера, то в ставку он прибудет не раньше, чем через неделю, а вслед за ним перенесётся и Мико. Стоило многое сделать. Для начала, хотя бы нанять слуг. Новая жизнь, и он постарается сделать так, чтобы было о чем помнить, кроме крови на своих руках. * * * Приказ Октавия явиться был внезапным, но принес даже некоторое облегчение. И вот Мико вновь стоит перед королем. Снова он позади, дыхание едва заметно колеблет волосы советника. - Ты помнишь, о чем мы говорили, мой Мико? - тихий голос, пальцы едва касаются плеча. - Да, Ваше Величество, - ответ так тих, что больше напоминает выдох, но на таком близком расстоянии вполне различим. - У тебя было время подумать. Так что же ты решил, мой Мико? Ты предпочтешь быть со мной сам, или по моему приказу? - Прикажите, Ваше Величество. Так будет... - он не договорил, словно голос внезапно перестал слушаться своего хозяина. - Так будет проще? - договорил Октавий. - Перешагнуть через то, что стоит между нами? Руки короля легли ему на плечи. - Да, наверно, именно проще, - Мико едва уловимо улыбнулся, король никогда раньше не видел подобного выражения на лице советника. - Что ж, - Октавий прижал его спиной к себе и выдохнул в ухо. - Тогда это мой тебе приказ. И будь очень покорным, когда будешь исполнять его. Раздевайся. - Как прикажете, ваше величество, - Мико склонил голову. А потом сделал шаг в сторону и повернулся лицом к королю. Тонкие пальцы скользнули по пуговицам, секунда, и темная ткань плавно опускается к ногам советника, открывая взгляду белоснежную кожу. Завязки на брюках тоже не долго сопротивлялись. На миг пальцы запутались в собранных в косу волосах чтобы заставить их свободно струиться по плечам. Мико застыл, глядя на короля, словно спрашивая, нравится ли монарху, то что он видит. Несколько секунд Октавий смотрел на него, обводя взглядом каждый изгиб стройного молодого тела, наслаждаясь его ничем неприкрытой красотой. Желание обладать им стало просто нестерпимым. И король властно приказал: - Подойди ко мне. Медленный шаг вперед. Движения словно теряют привычную плавность, становятся несмелыми и даже немного неуклюжими. Мико чуть запрокидывает голову, словно подставляя губы для поцелуя. Октавий рывком прижал его к себе, провел ладонью по спине вверх и сжал его затылок, собирая волосы в кулак. - Смотри на меня, - произнес он, другой рукой сжимая его ягодицы. - Я хочу видеть твои глаза, когда буду владеть тобой. Это мой самый главный приказ. И упаси тебя Светлые боги нарушить его. С этими словами Октавий впился в его губы яростным поцелуем. Смотреть в глаза, пожалуй, это был самый сложный из приказов, которые получал Мико от короля, но он почти не думал об этом, растворяясь в поцелуе, таком, что создавалось впечатление, что Октавий хочет в очередной раз доказать, насколько Мико принадлежит ему. Король целовал и целовал его, словно жаждущий, дорвавшийся до воды. Руки короля, властные и сильные, ласкали его тело, обжигая жаром. И вдруг поцелуй закончился, заставив Мико судорожно глотнуть воздуха. - Иди на ложе, - приказал монарх. На губах Мико снова заиграла странная улыбка. Он медленно, словно дразня пошел к двери отделяющую кабинет от спальни. Обернулся через плечо, убеждаясь, что король следует за ним. Вот преодолено расстояние до кровати, словно последняя черта. Советник опускается на темные простыни и откатывается в сторону, освобождая место для своего повелителя. Октавий следил за ним горящими глазами, в которых не осталось и признака льда. - Поласкай себя, - приказал король, и стал, не спеша, раздеваться. - Давай же, я хочу посмотреть на тебя. Парень улыбнулся, раскинул ноги, ложась так, чтобы королю было лучше видно. Тонкие пальцы скользнули по животу и сплелись между ног, лаская член, играя яичками. Парень выгнулся, отдаваясь на волю возбуждению, нараставшему в теле. Глаза Октавия, ни на миг не отпускавшие его взгляд, горели мрачным огнем, способным напугать любого силой вожделения. Но Мико не боялся. С тихим стоном он обвел губы языком, дразня царственного любовника, и снова выгнулся, еще сильней раскрываясь. Последняя деталь одежды упала на пол, и король шагнул к ложу, его руки скользнули по ногам Мико, а потом присоединились к его рукам, заставляя парня стонать. Дорожка поцелуев легко пробежала по животу, и Миколай вскрикнул, когда зубы прикусили его сосок. Октавий тут же зализал укус, и снова впился, вызывая у парня отчаянные вскрики боли и удовольствия. Руки умело ласкали член... В какой-то миг Мико невольно закрыл глаза, и щеку тут же обожгла пощечина. - Не смей закрывать глаза! Парень распахнул серые глазищи, уставившись в голубые глаза короля. - Смотри на меня, - прошептал ему Октавий, лаская пальцами заалевшую щеку. И вновь склонился к его груди. Страсть короля обрушилась на него, словно безудержный поток. Октавий желал быть везде и сразу, сводя с ума ласками, мучая болью. Наконец, он лег всем телом, прижимая парня к постели, мощный член одним движением вошел в едва подготовленное тело. Мико закричал, а король завел его руки за голову, стиснув запястья, и начал двигаться, неукротимо, яростно, заставляя Мико выгибаться и кричать от боли и наслаждения...