Верные слову

Маршал Санти славился своей способностью быстро передвигать войска, когда это необходимо. Знаменитые Летучие полки Илая ушли еще раньше конницы. Об этих воинах не зря ходили легенды. Сильные, выносливые, они могли преодолеть немалое расстояние за весьма короткое время. Попасть в такой полк считалось честью. Но и служить в них было нелегко. И вот теперь, именно им предстояло преодолеть десяток миль по ущельям, чтобы успеть дать отпор мараманцам. Кавалерия во главе с Илаем пошла через лес, более длинной дорогой, учитывая тот факт, что кони шли быстрее людей. Как ни спешили Летучие, к тому моменту, как они выскочили из ущелья, змея мараманской армии уже выползала в долину. Два аранских полка, оставленных Илаем на всякий случай, уже стояли в боевой готовности, прекрасно понимая, что долго им не продержаться. Увидев Летучих, спешивших на помощь, воины воспрянули. А вот Летучим было не до радости. У них не оказалось ни минуты, чтобы передохнуть, и, не сбавляя темпа, аранцы развернулись, двинувшись навстречу врагу. Мараманцев было слишком много, они шли и шли на аранское войско, отчаянно дравшееся, чтобы не пропустить их через долину. Под напором тяжелой мараманской пехоты, Летучие едва не дрогнули. Еще немного, и их бы смяли, но тут из-под темной громады леса вырвалась аранская кавалерия. Увидев всадника с белым плюмажем, аранцы ликующе взревели, с новой силой бросившись на врага. Их маршал с ними, значит, и победа будет за Араном! Мараманские ряды начали разворачиваться навстречу новой угрозе, а уже через минуту конница Илая с грохотом и лязгом сшиблась с мараманской пехотой. Удар был такой силы, что гул прокатился по всему ущелью. Конница просто снесла первые ряды, вломившись почти в центр вражеского войска. Сквозь хаос битвы Санти глазами искал командира. Он знал, что гибель военачальника у мараманцев - это половина победы. Наконец, увидел, и принялся ломиться к нему сквозь орду врагов. Мараманец, слыша крики аранцев: «Илай! Илай!» - понял, кто перед ним и бросился навстречу. Сигизмунд обещал щедрую награду тому, кто принесет ему голову Санти. Оба командира сошлись посреди битвы. Хотя сражение не утихало ни на минуту, вокруг них образовался круг. И аранцы и мараманцы невольно отступали в сторону, давая место своим военачальникам. Илаю поначалу приходилось нелегко. Он не закрывался щитом, в отличие от мараманца, и тот изо всех сил пользовался этим. В очередной раз, Санти едва увернулся от удара щитом, и он пришелся по голове его лошади. Жеребец, с диким ржанием выплюнув кровь, рухнул, едва не придавив седока. Мараманец победно завизжал, но рано. Кувыркнувшись через голову под брюхом вражеского коня, Илай ударом меча подсек его ноги, и мараманец тоже покатился по земле. А через секунду они снова сошлись в яростном бою. Мараманский военачальник потерял свой шит, и хотя он был хорош, но сравниться с аранским маршалом, который теперь сражался обеими руками, не мог. В какой-то миг Илай нанес левой рукой стремительный удар, заставляя мараманца очень неудачно закрыться, и, завершая движение, взмахнул мечом. Взлетели фонтаном алые брызги, и голова мараманца скатилась с плеч. Аранцы снова победно взвыли, увидев гибель вражеского военачальника. - Коня! – крикнул маршал. Кто-то тут же сунул ему поводья в руки, и он снова взлетел в седло. Аранцы упорно теснили врага к скалам, стараясь загнать их в ловушку, но все же мараманцев было слишком много, чтобы можно было радоваться близкой победе. И тут, словно подтверждая легенду об удивительной удаче Илая, скалы, к которым прижимали мараманцев, дрогнули. Словно сама земля пришла на помощь. Подмытые снегом и весенними дождями, верхние кромки скал обрушились, и огромные глыбы, будто сухой горох, хлынули вниз чудовищным камнепадом, погребая под собой захватчиков. - Назад! – заорал во всю глотку Илай, перекрывая грохот битвы и падающих камней. Его конь, напуганный гулом, шедшим казалось из самих земных недр, взвился на дыбы. Санти едва успел схватиться за его шею. Кто-то поймал взбесившуюся лошадь за узду. Аранцы кинулись прочь, со страхом и благоговением внимая этому гулу, сопровождавшемуся истошными воплями гибнущих мараманцев. Еще немного, и все стихло. Казалось, тишина повисла плотной пеленой, лишая слуха. И только через несколько минут воздух наполнился стонами раненых и умирающих. Скорбная музыка, сопровождающая каждую битву, но не слышимая в ее грохоте, зазвучала в полную силу. Остатки вражеского войска улепетывали обратно через ущелье. - Однако, - произнес Илай, утирая перчаткой с лица кровь и пот, с некоторым страхом глядя на каменные завалы. - Если кто и сомневался в том, что тебе помогают Боги, теперь перестанут, - хмыкнул вездесущий Наи. Именно он успел удержать испуганного коня, который до сих пор еще храпел, кося налитыми кровью глазами. Преследовать врага не стали. Не было смысла. Отдав распоряжение позаботиться о раненых и погибших, маршал дал приказ кавалерии возвращаться. * * * В лагере было тихо, оставшиеся солдаты практически не переговаривались. Почти каждому из них было за кого переживать. Поэтому, крадущиеся шаги звучали неправильно, неуместно, что заставило Мико мгновенно насторожиться. Он скользнул ко входу в шатер, и застыл в ожидании. Вот ткань немного отодвинулась, в образовавшуюся щель скользнула маленькая фигура. Советник прикрыл глаза, пытаясь увидеть магию, уж слишком странным ему показалось то, что лазутчик смог проникнуть в центр очень хорошо охраняемой стоянки. В Марамане не готовили воров такой квалификации, как сам граф. Вокруг фигуры явно виднелось свечение, причем двух цветов. Одно говорило о том, что перед ним стоит ученик шамана, а вот второе заставило Мико на миг застыть. Амулет Ледяной Смерти. Сигизмунд, явно, очень хочет уничтожить противника. Что ж, на этот раз у него вряд ли получится. Пришелец не слышал шагов, увлеченно копаясь в бумагах. Короткий удар полностью обездвиживает и заставляет терять сознание от боли. Вор падает, но Мико успевает его подхватить, лишний шум сейчас не к чему. Он быстро обыскал бессознательное тело. Горсть различных, в большинстве своем не представляющих ценности, оберегов, и вот, наконец, то, что он искал. Мико аккуратно развернул белоснежную тряпицу, в которую был завернут амулет. - Идиот! – еле слышно выдохнул Тофок, имея в виду находящегося без сознания лазутчика. Вещь была повреждена, пальцы бывшего советника покалывало от холода. Как бы ни хотелось Мико сохранить амулет, вариантов не было. На руке вспыхнул алый магический огонь, две силы сошлись, несколько секунд ничего не происходило, а потом с легким хлопком магия холода развеялась. Граф зашипел: несколько капель раскаленного металла попали на ладонь прежде, чем он успел погасить огонь. Разобравшись с амулетом, Мико снова обратил свое внимание на того, кто его принес. Для начала снял маску. На него испуганными зелеными глазами смотрел мальчишка лет пятнадцати – шестнадцати, а то и меньше. По шаманам возраст определить так же сложно, как и по представителям рода Тофок, только если Мико выглядел значительно младше своих лет, то мараманцы, наоборот, казались старше, чем есть. - Рыженький, с веснушками, – тихо сказал граф, присаживаясь перед пленником на корточки. В глазах мальчишки появился интерес, возможно, он даже начал верить, что сможет выбраться из всей этой ситуации живым. - У моей матери тоже были веснушки, хотя волосы были черными, ее они так бесили, – продолжал тем временем Тофок. – Знаешь что, малыш? Давай, ты ответишь мне на несколько вопросов, и уйдешь отсюда, конечно, без карт, но все-таки живой. Пленник попытался что-то сказать, но не смог выдавить и звука, об отсутствии голоса Мико тоже позаботился, ведь ему прекрасно было известно, что шаманы не могут ворожить без вербальной составляющей заклинания. Так и не выдавив из себя ни звука, мальчишка упрямо вскинул подбородок, показывая, что не намерен сдаваться. - Это глупо, – поставил его в известность бывший советник. В тонких пальцах сверкнула игла, пленник завороженно следил, как она порхает. Граф улыбнулся ему одной из своих профессиональных ласковых улыбок, но глаза оставались холодными и неживыми. - Подумай еще раз. Мальчишка снова изобразил из себя памятник упрямству. В ответ на это, игла, описав короткую дугу, вонзилась в один из нервных узлов. Если бы мараманец мог кричать, то в шатре уже было бы, не протолкнутся от любопытных, а так он всего лишь выгнулся от дикой боли, из уголков глаз по вискам покатились слезы. Мико про себя досчитал до десяти, а потом вынул иглу, он не хотел, чтобы лазутчик умер до того, как расскажет все, что знает. - Что ты скажешь теперь? Я читаю по губам, – счел нужным сообщить граф, но мальчик лишь прикрыл глаза. – Ладно, попробуем еще раз. На этот раз, иглы было две, и за то время, что они были в теле ученика шамана, Мико успел налить себе вина, и даже сделать несколько глотков. Он убрал орудие пытки до того, как пленник потерял сознание. Подождав, пока дыхание жертвы выровняется, граф заговорил вновь: - Дальше будет три, потом четыре. Ты сломаешься, малыш. Рано или поздно, но я заставлю тебя сказать то, что мне нужно. Вот только у меня не так много времени. Поэтому предлагаю другой вариант. Раньше силы Мико не хватило бы, на то что он собирался сделать, но теперь, после обретения элемента королевского клейма, он мог сделать даже больше. Парень прикрыл глаза, ища своей силой тонкую нить, что должна быть где-то у сердца пленника - связь с источником. - Вот так. Ты же чувствуешь, правда? - Да, – шевельнулись бледные губы. - Скажи мне, что я хочу знать, и я не трону ее. - Я скажу. - Хорошо, – Мико представлял, что сейчас чувствует мальчишка: как-будто кто-то залез к нему в душу и нагло там расположился, словно ритм его сердца уже не подчиняется ему, а источник, с которым он говорил почти с рожденья, молчит. Наверно, это было страшно, вот только бывшего советника мало волновало состояние пленника, ему нужны были ответы, и он собирался получить их любым способом. – Какой был приказ? - Забрать планы, подложить амулет, – быстро выдохнул мальчик. Он не лгал, Тофок знал это. - Есть еще лазутчики? - Я не знаю! – он боялся, что его ответу не поверят, но этого не случилось. Мико задал еще несколько интересующих его вопросов, но мальчик не знал практически ничего, всего лишь неудачливый порученец. - Ну, что же ты, малыш? – сказал Мико, когда допрос был окончен, глядя в полные слез зеленые глаза. – Неужели не помнишь, что говорят ваши старики? Нельзя верить сероглазым. Говоря последнюю фразу, бывший советник порвал нить, что тянулась от сердца юноши к источнику. Пленник беззвучно заорал. Граф смотрел на него безразлично, словно не он только что, по сути, убил. - Будь ты проклят! – попытался сказать ученик шамана. - Глупый, я уже давно проклят, да и делать это нужно было, пока источник еще отзывался тебе. В Мико не было злости, и наверное именно это было самым страшным. Он сделал все так, потому что считал правильным, но ведь можно было поступить по-другому. Вот только, бывший советник не задавался этим вопросом. Граф поднял голову, прислушиваясь, так и есть, земля уже подрагивает под копытами конницы. Он улыбнулся мальчишке, который полностью осознал свое положение, и теперь смотрел невидящим взглядом в одну точку. - Ну, вот и все, малыш, прощай. Внезапно в лагере снова началась суета. Послышались голоса, крики, а вскоре все они слились в ликующий рев. Люди собирались со всего лагеря, приветствуя победное возвращение маршала. Илай ехал впереди. В руках у него было вражеское знамя. Полотнище тащилось по земле, попадая под ноги коня. Кто-то из всадников вез копье с насаженной на него головой мараманского военачальника. На голове все еще оставался шлем, с которого свисали многочисленные ленты - знак высокого положения командира. Мико вышел из шатра на шум, о пленном он не волновался, вряд ли в том состоянии, что он его оставил, тот вообще когда-нибудь сможет ходить, а все амулеты, что дали своему порученцу шаманы, парень уничтожил сразу, как почувствовал. Тофок окинул маршала цепким взглядом. Илай был порядком перепачкан в крови, но, вроде, не своей. Мико не спешил приближаться, давая маршалу возможность, насладится своим триумфом. Санти буквально сняли с лошади, не давая встать на землю. Они так и передавали его с рук на руки, пока Илай не прикрикнул на солдат. Те с сожалением отпустили. Но, все равно, вращались вокруг, стараясь хоть пальцем прикоснуться к своему командиру, словно в надежде, что часть его удачи перейдет и к ним. Кто-то из капитанов подал кубок с вином. Илай поднял его, приветствуя солдат. - За победу! Толпа ответила радостным ревом. Это был маленький ритуал, появившийся как-то сам собой. Только один раз он не состоялся - после печально известной Нариманской битвы. Наконец, смеясь, Илай подошел к своему шатру. Он, действительно, был весь в крови. Даже перья на шлеме пятнали алые капли. Глаза светились шальной радостью. Бросив шлем Наи, появившемуся неизвестно откуда, Илай, сверкая белозубой улыбкой, повернулся к Мико: - Как дела, граф? Не стойте с такой кислой миной. Будем праздновать. Сегодня мы здорово потрепали Сигизмунда. - Я поздравляю вас, маршал, - Мико улыбнулся. - У меня для вас подарок, - сказал он так тихо, что услышать могли только Илай и Наи. Санти мгновенно насторожился. - Так все-таки, кто-то был, - скорее утверждающе, чем вопросительно, произнес он. - Сколько? - Один, но это был ученик шамана, - лицо бывшего советника приняло странно мечтательное выражение, но он вряд ли это осознавал. Маршал внимательно посмотрел на него. - Судя по всему, вы тут тоже неплохо развлеклись, - с улыбкой сказал он. Наи выжидающе смотрел, ожидая подробностей. - Это был интересный опыт, - уклончиво ответил Мико. - Сигизмунд вас очень не любит, Илай, и боится, судя по всему, настолько, что готов пожертвовать одним из амулетов Ледяной Смерти. - Ого, - уважительно произнес Наи. - Редкая вещица. Теперь она у тебя, как я понимаю? Или уничтожил? Илай перевел взгляд с одного на другого. Глаза Наи светились искренним любопытством. - Эй! - Санти сунул ему в руки снятые наручи. - Может, поможешь разоблачиться? И, уж будьте добры, объяснить и мне то, что вам и так понятно! - Пришлось уничтожить, - Мико покачал головой. - Это своего рода проклятье, Илай, - пояснил он маршалу, - навешанное на амулет. Представьте, ваше тело очень медленно замерзает, примерно сутки, тут все зависит от силы зараженного. Но не более чем через трое суток, человек превращается в ледяную статую, а разум живет еще около недели после окончательного оледенения. Отменить такое проклятие невозможно, к счастью этих вещей почти не осталось. Илай передернул плечами. - Ну, вас к бесам, с вашими страшными сказками, да еще и на ночь глядя! - воскликнул он. - Значит, эта тварь собиралась меня заморозить? Лично сверну башку Сигизмунду! - Ох, ты, Светлые боги, - проворчал Наи со своим обычным благодушием. - Развоевался. Не хватило на сегодня? Сказал бы парню спасибо. - Сам догадаюсь, - буркнул Санти, стаскивая с себя кольчугу. - Согрей водички, а? И обратился к Мико: - Я вам очень благодарен. А куда этот твареныш лез? В главный шатер, или в мой? Мико склонил голову, показывая, что благодарность принята. - В главный. Но амулет, скорее всего, планировалось подбросить в ваш. Я не стал этого дожидаться. - Спасибо, - снова поблагодарил Илай. - Меньше всего мне хотелось бы замерзнуть. Ненавижу холод. Уж лучше сгореть. Он сбросил с плеч рубашку, оставшись полуобнаженным. Провел рукой по волосам, и на его руке тускло блеснул простенький браслет, от него тоже ощутимо веяло магией. - Вы присоединитесь к нашему празднику, граф? - улыбаясь, спросил Санти, развязывая пояс брюк. И Мико вдруг вспомнил, что Илай обычно не заморачивается стыдливостью. Бывший советник отвел глаза, стараясь не смотреть на маршала. - Я думаю, нужно сначала решить, что сделать с пленником. Если вы хотите, чтобы он выжил, нужно показать его лекарю, чем быстрее, тем лучше. Если нет, то я позабочусь о нем, - тон Мико не оставлял сомнений по поводу того, как именно он собирается позаботиться о пленнике. - Через минуту, - ответил Санти, и брюки упали на пол, оставив мужчину обнаженным. - Мне надо смыть с себя все это, - он провел рукой вдоль тела, покрытого пылью, смешанной с кровью и потом. - Дайте мне несколько минут, и посмотрим на пленного. Илай вышел из шатра под навес, где его уже ждал Наи, с ведрами воды. Мико это весьма порадовало, он был весьма близок к тому, чтобы покраснеть. Кто бы мог подумать, что учится чувствовать - это так сложно, хотя что-то выходит само собой. Вот только, по мнению бывшего советника, абсолютно не то, что было необходимо. Санти действительно появился минут через пять. Все так же голым, словно и впрямь решил заставить Мико краснеть. Ничуть не смущаясь присутствия графа, он принялся быстро одеваться. Мико решил, что лучшее, что он может сделать, это оставить Санти в одиночестве, и вышел на улицу. Илай появился почти вслед за ним, уже в брюках и сапогах, на ходу застегивая манжеты рубашки. - Что ж, показывайте свою добычу, граф. - Пойдемте. Я не знал, куда его можно деть, поэтому оставил в шатре. Вот откинут полог, и в лучах заходящего солнца пришедшие могут видеть смертельно бледного паренька. На первый взгляд, он был в полном порядке, во всяком случае, на одежде не было и капли крови, но расширенные зрачки и тяжелое дыхание позволяло понять, что ему далеко как не хорошо. - Вот ваш подарок, граф, - тихо сказал Мико, отходя в сторону. - О, Боги! - выдохнул Илай. - Да это же ребенок! - Это ученик шамана, - отрезал Мико, он знал, на что способны такие люди, в том числе, и по своему опыту. Санти изучал мальчишку со смесью жалости и брезгливости. - Вы сильно его поломали? - наконец, спросил он. - Да и имеет ли смысл спрашивать его о чем-то? Рядом неслышно появился Наи, разглядывая пленника. - Зачем ломать? - Мико повел плечом. - Несколько точных ударов, не более, но ходить он, скорее всего, уже не сможет. Хотя, кто знает? Мальчишка обжег бывшего советника ненавидящим взглядом. - И, да, мне пришлось уничтожить его связь с источником. Последнее было самым страшным для шамана, без источника он был уже никому не нужен, за ним не придут, и пленник это прекрасно понимал. - Какой еще источник? - с легким раздражением спросил Илай, увидев понимающий кивок Наи. - Может, примете, как данность, что я не понимаю в магии, и станете объяснять, о чем речь? - Наша магия - в нашей крови, - пояснил Мико. - Магия шаманов заимствованна, она сконцентрирована в источнике, где-то на территории Марамана. Некоторые люди чувствуют эту силу и могут принимать ее в себя, таким образом, творя заклинания. - То есть, - проявил свою дотошность Илай, - у них любой может стать магом? Или по ихнему - шаманом? - Если вы имеете в виду человека любого сословия, то да, - Мико снова посмотрел на пленника. - По последним данным, тех, кто может слышать источник, рождается все меньше и меньше, возможно, поэтому Сигизмунд послал мальчишку, не хотел рисковать теми, кто владеет реальной силой. - Я имел в виду вообще любого, - уточнил Санти. - Каждого. - Нет, - Мико покачал головой. - Только особые люди, как у нас потомки древних королей, только не связанные родством. - Понятно. Так есть смысл его допрашивать? Или столь мелкая сошка вряд ли знает хоть что-то ценное? - Я уже спрашивал. У него был приказ достать бумаги и подложить вам амулет, - бывший советник не стал углубляться в подробности того, как именно он спрашивал. - Больше ничего? - с видимым разочарованием протянул Илай. - Ну, и что мне с ним в таком случае делать? Маршал замолчал, покусывая губу. Обрекать на смерть парнишку, почти мальчика, не хотелось. С другой стороны, он все же враг, и враг опасный. Но и примерять на себя личину людоеда Санти не желал. Отвернись он, сейчас молча, и милый толстячок с не менее приятным молодым человеком, быстро решат судьбу мальчишки. Но уходить от ответственности было не в обычае маршала. Секунды складывались в минуты, а Илай молчал. - У вас практически нет вариантов, маршал, - наконец, нарушил молчание Мико. - Он верен своему наставнику, даже в большей степени, чем я Октавию, - при упоминании короля по лицу бывшего советника пробежала тень. - И кстати, в любом случае долго не протянет, лишившись поддержки источника. Тофок не понимал метаний Илая. Перед ними враг, как бы он не выглядел, пусть хоть как посланец Светлых Богов, сути это не изменит. - Мальчишка... - тихо произнес Илай. Почему-то в голову не приходило, что сам он начал свой военный путь в том же возрасте. И что его, еще неопытного пацана однажды схватили враги. И что его жестоко пытали, не смотря на то, что он едва разменял шестнадцать весен. Сам он так поступать не хотел. Снова покусав губу, Санти спросил: - Он точно долго не протянет? - В данных обстоятельствах, да, - кивнул Мико. - Ему может помочь только его наставник, но: во-первых, это глупо, отпускать его обратно с тем, что он успел узнать; во-вторых, шаман не станет помогать тому, кто потерял связь с источником. - Добей, - коротко сказал Илай. Мико кивнул. Он опустился перед пленником на одно колено, повернул его голову, спокойно смотря в полные надежды зеленые глаза. Мальчишка не хотел умирать. Мико улыбнулся ему одной из своих безразличный улыбок и вогнал стилет в основание черепа. Это коронный удар его наставника, усвоенный убийцей чуть ли не первым, быстрая безболезненная смерть. Стилет исчез где-то в складках костюма, Мико встал и посмотрел в глаза маршалу. - Вот и все. Мне следовало сделать это раньше, и избавить вас от мук выбора, - сказано было равнодушно и спокойно. Илай только фыркнул в ответ. - Да я уж помучаюсь как-нибудь, - спокойно произнес он. - Не стоит так переживать за мои нервы, Тофок, они у меня крепкие. - Как скажете, - Мико кивнул, признавая право собеседника на собственное мнение. - Вас ждут, маршал. За стенами шатра уже во всю гомонили солдаты. - Спасибо, что напомнили, - усмехнулся Санти. Сложно было не услышать, как сотня глоток скандирует: "Илай! Илай!" - Что ж, со смертью на сегодня покончено, пора воздать должное жизни! Идемте праздновать победу! - он откинул полог, выходя из шатра. Сразу же раздался восторженный рев. Наи уцепил Мико за рукав и повлек следом за Илаем. За что получил крайне мрачный взгляд. - Наи, может, все-таки я пропущу этот праздник жизни? - недовольно проворчал советник. – Ну, вот что мне здесь делать? Мико глазами указал на веселящуюся толпу. - То же, что и все, - лаконично ответил толстяк. - Идем, идем. Битва была знатная. За такое грех не выпить. Если только ты не мараманец. Так и то стоило бы напиться с горя. Ты, вот, гитару куда дел? - Возле костра оставил, - буркнул Мико, стало немного не по себе, от того что забыл про инструмент. - Я не пьянею, смысл мне пить? - привел он последний аргумент. - Может, не то пил? - философски изрек Наи. - Гитару я забрал, не переживай. Он решительно пробирался к огромному костру, у которого уже произносил речь Илай. Копье с головой мараманца торчало здесь же, воткнуто в землю ободранное знамя. Им сразу же нашлось местечко. - Садись, - велел толстяк, - не след в такой день от людей прятаться. - Я много что пил, без толку, - Тофок послушно присел рядом с Наи, понимая, что спорить бесполезно. И стараясь не вспоминать, как два дня пытался напиться. Не вышло, хотя, что только он не пробовал, от изысканного вина до кошмарного самопала. - Ничего, - благостно улыбнулся повар, - я тебя напою. Не сомневайся. А вот и инструмент, - он подвинул непонятно откуда взявшуюся гитару к Мико. - Как раз споешь что-нибудь. - На пьяную голову? - с сомнением поинтересовался Миколай - А чего? Думаешь, не выйдет? Как раз душа развернется. Наи извлек из объемистого кармана бутылку. - Это мое собственное, - с гордостью произнес он. - Уж на что Илай на спиртное крепок, так и его с ног валит. С этими словами он плеснул в кружку из бутылки, себе и Мико, и протянул ему: - Ну, за победу! Дайте Боги, чтоб так и дальше шло! Мико приподнял чашу, поддерживая тост. Обжигающая жидкость прокатилась по пищеводу, заставляя задыхаться от нехватки воздуха. Отдышавшись, он ответил на предыдущие слова Наи. - Душа слишком эфемерная вещь, а моя так вообще, что-то больше относящееся к разряду вымыслов. - Эт те кажется, - выдохнув, изрек толстяк, и снова плеснул в чаши. - Она, знаешь ли, живучая штука, душа. И вылезает в самый неподходящий момент. Потому ее надо периодически выпускать, дабы не бунтовала. - Интересное мнение... - Мико почувствовал, что в голове немного зашумело. - Что вы туда намешали? - Это мой секрет, - с гордостью изрек повар. - Добавляю кое-какие травки. Илай однажды добрался до бутылки... - Наи с лукавой улыбкой покачал головой. - Хм... Боюсь мне хватит двух чарок, - мрачно отметил Мико. - Если выпью больше, не знаю, что могу натворить. - Да, что ты можешь натворить? - ухмыльнулся Наи. - Голышом танцевать при луне, думаю, не станешь. А остальное переживем. - Это вы из своего опыта? - лукаво спросил бывший советник. - Э? Ты о чем это, мелкий паршивец? - проворчал Наи. - Я человек серьезный. Голос был ворчлив, но в глазах смеялись чертики. Наи незаметно показал на Санти, хохотавшего в кругу солдат: - А вот ему чудить случалось. Мико пристально посмотрел на Илая, впрочем, по привычке держа голову так, чтобы челка скрывала направление взгляда, припомнил их первую встречу. - Я почему-то, в этом не сомневаюсь. - В чем? - не понял толстяк. - В том, что я серьезный человек? Или в том, что Илай может чудить с пьяных глаз? - И в том, и в другом, - Мико перевел взгляд на Наи, откидывая челку с глаз. - Я все пытаюсь понять, кто вас учил. Вижу что-то очень знакомое, но определить не могу, - бывший советник приложил ладонь к тому месту, где оставил метку Илай. - Я когда-то определенно сталкивался с таким ударом в сердце. Наи усмехнулся. - Ну, самого мастера ты знать не мог. Молод больно. А вот с его учениками сталкивался. Правда, сейчас я один остался. Да нас и было то... меньше десятка. Мико прикрыл глаза, тщетно пытаясь вспомнить. - Да ну его, - наконец, сказал он. - В конце концов, даже если и виделся, что теперь то... Мико сделал еще один глоток: - Так, все, мне хватит. Толстяк снова усмехнулся: - Пей, я скажу, когда хватит. Снова раздался взрыв хохота. Кто-то затянул заздравный тост, который никак не мог закончить. В результате чего, окружающие уже откровенно потешались над говорившим, пытаясь уговорить его выпить, наконец. Наи плеснул Мико в чашу еще настойки. - А говоришь, не пьянею. Тут ведь вопрос в том, что и как пить. Заговор герцога Нимрея помнишь? - вдруг без перехода спросил он. Мико покачал головой. - Это было еще при отце Октавия. Мне тогда было не до этого, - Мико не сказал, что в тот момент только начал тренироваться в гильдии. - К самому заговору ты отношения иметь не мог, а вот к его продолжению... Покушение на Октавия в праздник Весеннего солнца. Мико хмыкнул. Одно из его первых дел. Король тогда специально заставлял его работать на износ, проверял, не сорвется ли. - Это было даже местами забавно... - он прикрыл глаза, вспоминая, сколько тогда пришлось устроить несчастных случаев. - Только я не понимаю, к чему весь этот разговор, Наи? - Э? Здрастье вам! Сам же спросил, где, когда, сталкивался, - изумился повар. - Я ему тут рассказываю, и тут - к чему это? Похоже, тебе и впрямь хватит. Он решительно забрал чашу из рук парня. Тут Мико вспомнил - короткий бросок в темноте. Он с огромным трудом успевает оттолкнуть короля в сторону, подставляя себя под удар. Чужой нож скользит по ребрам, рассекая кожу и мышцы, он не ожидал отпора, тот убийца, поэтому умер с крайне удивленным лицом. - Теперь вспомнил, - тихо сказал Мико. Видимо, он подсознательно не хотел помнить о том, как чуть не подвел своего хозяина. - Ну, вот, - весело хмыкнул толстяк, - после третьей и в памяти развиднелось. А знаю я об этом, потому что там был, - доверительно шепнул он на ухо Мико, глядя смеющимися глазами. Бывший советник приподнял бровь. - Вот как? Впрочем, я не удивлен. Но почему тогда остались в стороне? - Так я там по своим делам был. Я Илая караулил, а до другого мне дела нет, - Наи решительно разлил остатки из бутылки, и снова сунул чашу в руки Мико. - Ты пей, пей, у меня еще есть с собой. Мико с сомнением поболтал жидкость в бокале. - Да уж... Странными дорогами водят нас Темные Боги. Пока двое бывших убийц тихо напивались, веселье вокруг костра набирало обороты. Кто-то уже благополучно свалился, а другим захотелось развлечений. Давешний капитан, проходя мимо, увидел Мико, а точнее гитару. - Граф, спойте, а? - Опять о любви? - с какой-то странной обреченностью спросил Мико. - Ну, это уж как певец выберет! - с улыбкой ответил капитан. - Просим! Просим! - раздались выкрики. Все помнили прошлое выступление Мико. Может, сам он и считал свое уменье скромным, но на самом деле, его глубокий чистый голос, и талантливая игра покорили всех. Парень потянулся за гитарой. Кто-то кинул в костер охапку веток. Пламя взметнулось, ярко осветив всю площадку, стало светлей, и Мико увидел Илая. Он снова стоял на краю света и тени, но был не один. Рядом с ним стоял молодой лейтенант-кавалерист. Парень видел его раньше. Такого нельзя не заметить. Смоляные кудри, большие черные как ночь глаза в тяжелых ресницах, белозубая веселая усмешка, тонкая талия. Они с Илаем стояли слишком близко друг к другу, чтобы это можно было назвать дружеской болтовней. И, словно подтверждая эту мысль, Санти провел ладонью по плечу лейтенанта, склоняясь еще ближе, что-то сказал. Парень с улыбкой ответил, а в следующую секунду они слились в страстном поцелуе. Мико стиснул зубы, а потом мрачно улыбнувшись тронул гитарные струны: - То ли час, то ли век, толь мгновенье... По глазам льдистый отблеск клинка. И удар молниеносный и верный, И в защитном движенье рука. «Интересно, что это?» - подумал бывший советник, продолжая смотреть на то, как Илай страстно целуется с лейтенантом. Хотелось сделать, что-нибудь крайне глупое, вроде убийства маршала на глазах у всех его солдат. Из глубин памяти появилась сцена на северной башне последнего оплота королей, тонкий шрам отозвался болью. Вот значит как?! - Бесполезно. Доспех не поможет Удержать смертоносный металл. Зазвенев о ступени тревожно, Меч из пальцев разжатых упал. Илай услышал. Выпустил из плена губы черноглазого парня, и уставился на Мико. Он продолжал обнимать лейтенанта, но его глаза, вспыхивающие отблесками огня, не отрывались от певца. И перед ним тоже медленно вставала картина: огромная луна на черном небе, блеск клинков, капли крови, ярко-алые даже в ночи под ярким лунным светом. - Боль – холодное жгучее пламя, И горячая, алая кровь. В темноту ускользает сознанье, За границу видений и снов. В сознании Мико все смешалось: бой с Илаем, и еще несколько раз, что ему приходилось драться со своими жертвами. Да, теперь он точно знал, что такое боль - это когда сердце замирает, как будто в него вонзился кинжал. - В бесполезной попытке подняться Нежеланье себя защитить. Ледяная дрожь в стынущих пальцах И клинок, не посмевший добить. А злость - это когда в глазах темнеет, и очень хочется послать десять дюймов стали в чужое сердце. Мико отвел глаза от застывшей парочки. Рука Илая соскользнула с плеч черноглазого. Он никак не мог отвести взгляда от Мико. В душе снова волной поднималась обида. Но в ней была и изрядная доля горечи. Сколько страсти было в этом красивом глубоком голосе! Сколько печали и тоски! Как мог он быть таким равнодушным и циничным?! Как мог тот бездушный ублюдок ТАК петь?! Что в нем ложь, а что - правда? Где он - настоящий? Там, на башне? Сейчас, с гитарой, рыдающей в его руках? Илай, сам не замечая, стиснул кулак. - И касание теплых ладоней, И отчаянный шепот "Вернись!". Что разбито, уже не наполнить, На траву кровью капает жизнь. Мико постарался успокоиться. Сколько можно, в конце концов, жить тем, что давно стоило забыть. Только вот почему, так хотелось подойти к маршалу, и перенести его подальше от лагеря, и там продолжить то, что не закончили в последнем оплоте королей. И на этот раз не отступать. Драться до конца, не важно до чьего. - И внезапно пошедший вдруг ливень, И огромное небо в слезах. Бесконечная тяжесть бессилья, И никак не закроешь глаза. Глаза... Их просто невозможно закрыть. Потому что перед ними сразу встают две картины, такие разные, что остается поражаться, что на них один и тот же человек. Страстный влюбленный юноша, с серыми омутами, смотрящими в душу, и хладнокровный убийца, чьи глаза цвета стали, пробивают ту же душу насквозь. - В ночь дорога – застывшие звезды. И назад уже не повернуть, И в безмолвном величии грозном В запредельные странствия путь. Мико ловил на себе взгляды, в них явно читалось потрясение, солдаты слушали затаив дыхание. Вот только снова посмотреть на Илая, не хватало духа, не хотелось прочитать по его губам очередное оскорбление. Не теперь, когда он настолько открыт для всего вокруг. - Ночь прольется прохладой на раны, Не осилив чар вечного сна. И в ее звездно-траурном храме Все накроет крылом тишина. (*) Тишина, ее словно можно потрогать руками. На этот раз певец не срывается с места, он спокойно отставляет гитару, и залпом допивает остатки того питья, что предложил Наи. Звонкий треск костра ломает тишину, словно тонкий хрусталь. Но она не поддается. Люди молча смотрят в огонь, и каждый будто видит в нем то, что пробудила в душе песня. И только Санти смотрел на Мико. Черноглазый красавец не сводил с него жаркого взгляда, а Илай все думал и думал о других глазах. И вспоминал тепло, которое дарили руки, только что державшие гитару. Наи тихо вздохнул, и вновь наполнил чашу Мико. Горлышко бутылки звякнуло о край, и люди очнулись. - Вот это да! - с восхищением протянул кто-то. Все разом заговорили, воздавая дань мастерству певца. Мико мягко улыбнулся принимая восторги, но, все так же, не поднимая глаз. Он задумчиво смотрел в свою чашу, не торопясь пить, кто знает, что он может выкинуть. Наи посмотрел на него. - А ты ведь его любишь, - вдруг задумчиво протянул толстяк. В общем гомоне голосов их никто бы не услышал. - Думаете? - Мико приподнял бровь. - А тут и думать не надо, - серьезно ответил Наи. - Ты как на него смотришь, голос дрожит. И имя этой дрожи мне хорошо известно. И в своем голосе слышать приходилось. - Я минуту назад думал о том, что хочу его убить, - честно признался бывший советник. - Так что, сомневаюсь, что ваши слова правдивы. - Если б было все равно, не хотел бы убить, - так же спокойно ответил толстяк. - Да и он бесится не просто так. Плюнул бы уже и забыл. А он злится. И глаз с тебя не сводит, куда б ты ни шел. Так вот и мечтаете по одному как бы прикончить друг друга, вместо того чтоб ночи на двоих делить. Дурни... - Это вы тоже по своему опыту судите? - огрызнулся Мико. - А ты думаешь, у меня опыта мало? - добродушно усмехнулся Наи. - Нет. Даже мысли такой не мелькало. Ладно. Хватит разговоров по душам, кажется, это так называется? - он поднялся на ноги, слегка покачнувшись. - Спасибо за участие, но я как-нибудь постараюсь сам разобраться в том театре, что называю своей жизнью. - Да это-то понятно, разбирайся, - кивнул повар. - Тебе подсобить, или сам дойдешь? - Сам, - твердо ответил Мико и пошел к шатру, но в последний момент передумал и перенесся к озеру. Что ни говори, а вода, даже стоячая, помогала разобраться с мыслями. Вот только подумать он толком не смог, от зелья Наи кошмарно клонило в сон. В итоге, парень уснул, облокотившись на замшелый валун у самой кромки воды. Послышался шорох шагов, тихий смех, и на берег озерка вышли двое обнаженных мужчин, держа в руках одежду. - Иди сюда, - Илай потянул за руку черноглазого Лери. - Вода еще теплая, искупаемся. Побросав одежду из рук на траву, Илай притянул к себе лейтенанта. Прижал спиной к большому, гладкому камню, покрытому мягким мхом. Руки Санти скользнули по его бедрам, колено проскользнуло между ног. Лери покачал головой: - Опять? Маршал кивнул, продолжая ласкать его тело. - Может, хватит, Илай? Завтра, что случись, как я в седло сяду? - Подушечку подложишь, - ответил тот. - Мерзавец! - засмеялся Лери, не пытаясь, впрочем, скинуть с себя руки мужчины. Мико пропустил момент их появления, проснулся, только услышав голоса рядом с собой. Узнал мгновенно, во всяком случае, маршала. Потом до затуманенного мозга дошел смысл разговора, руки сжались в кулаки, но быстро расслабились. Чего-то подобного парень и ожидал, хоть и не горел желанием увидеть. Он уже собрался перенестись, куда подальше, но не выветрившийся до конца хмель помешал, из-под ноги выкатился камушек, с тихим плеском уйдя в воду. Оба любовника мгновенно обернулись на всплеск. - Тофок? - с изрядным удивлением произнес Илай, разворачиваясь к нему. Лейтенант с явной досадой прикусил губу, и постарался закрыться от неожиданного свидетеля широкой спиной Санти. - Вы же, вроде, были у костра? - спросил маршал. - Вы, вроде, тоже там были, - огрызнулся Мико. Единственное, за что он был благодарен своей выучке, так это за то, что его лицо выглядело крайне безмятежно, а челка надежно скрывала жажду убийства, горящую в глазах. - Не буду вас отвлекать, – бывший советник не спеша, пошел по кромке воды, он не желал перемещаться перед кем бы то ни было, тем более, перед маршалом. Парень стиснул зубы, пытаясь побороть злость и что-то еще, очень похожее на обиду. Илай проводил его задумчивым взглядом. - Эй, - Лери тронул его за плечо, - ты про меня забыл? Санти покачал головой: - Нет, мой сладкий, не забыл, - а потом, встряхнувшись, взял за руку. - Пойдем купаться, а то ты и впрямь завтра на лошадь не сядешь. Лери с удивлением взглянул на него, отметив, что всякое желание у маршала пропало, но промолчал. Шагнул следом за Илаем в воду, стараясь скрыть изрядную обиду в черных очах. Столица, куда Мико перенесся, в ему самому не до конца понятном порыве, встретила дождем, мелкой моросью и холодом. Он сел, почти упал, на бортик фонтана, и спрятал лицо в ладонях. - Не вышло… - тихо сказал бывший советник, обращаясь к фигуре матери, по лицу которой медленно текли капли, напоминающие слезы. – Быть собой слишком трудно, для меня. Этими словами парень признал свое поражение. Все остальное, оставшееся до рассвета, время, он по кусочкам собирал новую маску, в которой не должно было остаться места всему тому, что чувствовал и думал советник короля, наемный убийца, внезапно решивший, что может быть обычным человеком. Нет, теперь он был солдатом-новичком, немного романтиком, ровно настолько, чтобы петь красивые песни. С таким легко общаться, но о нем забываешь, стоит только отвернутся. Что ж, это именно то, что сейчас было нужно, когда изменится ситуация, он изменит маску. Теперь только так, прошлое слишком сильно, чтобы попытаться оставить его за спиной. В лагерь Мико вернулся чуть позже общего подъема, продрогший с мокрыми волосами, распущенными для быстрой просушки. Одежду он сменил, все-таки зайдя в дом, в котором слуги, стоит отдать им должное, успели навести относительный порядок. Он присел у главного костра, рядом с тем самым капитаном, что был ему смутно знаком. - Вы рано ушли вчера, граф, - вдруг произнес капитан. - И позавчера тоже. Вам не интересны наши солдатские посиделки? Мико повернулся к собеседнику, наконец-то, вспомнив его имя: - Нет, что вы, Трим, - граф улыбнулся. - Это всего лишь непривычно, для меня. Я не совсем знаю, как себя здесь вести. Сомневаюсь, кто-то оценит, если я буду следовать этикету. Капитан негромко засмеялся: - Да, этикет у нас тут не в чести. Но не стоит переживать об этом. Просто, относитесь ко всему проще. Здесь все выражаются без обиняков. Так что не сочтите за обиду, если вдруг услышите грубые слова. - Я понимаю, - Мико поправил волосы, заодно проверив долго ли им еще сохнуть. - Постараюсь следовать вашему совету. - Я надеялся вчера, что вы споете еще что-нибудь, - вдруг мягко произнес капитан. - Но вы так быстро ушли... Я искал вас, но вы просто мастер исчезновений. Может быть, сегодня вы не покинете нас так рано? Мико с трудом удержался от того, чтобы удивленно приподнять бровь. Искал, значит... Тофок загадочно улыбнулся, и посмотрел капитану в глаза. - Кто знает... Может и останусь, во всяком случае, если маршалу ничего от меня не понадобится, - Мико припомнил увиденную вчера у озера сцену. - Что вряд ли. Секунду Трим смотрел прямо ему в очи, потом, смутившись, отвел взгляд. - Я буду рад, граф, - ответил он, и помолчав, добавил: - У меня есть пара бутылок изумительного вина. Может быть, вы не откажетесь разделить их со мной? Предложение поставило Мико в тупик, поэтому, прежде чем ответить, он протянул к костру все еще не отогревшиеся руки, чтобы дать себе время, обдумать ответ. - Я подумаю, - наконец-то, выдал бывший советник. Если честно, внимание капитана льстило, вот только, он не считал подходящим время и место. Быть может, в столице, когда они вернутся? Тофок в очередной раз прикоснулся к волосам, отметив, что они наконец-то просохли. - Предлагаю вернуться к этому разговору вечером, - очередная обаятельная улыбка. - А теперь простите меня, капитан, мне нужно идти. Мико поднялся на ноги. - Конечно, - Трим поспешно встал. - Я буду ждать вас вечером у костра... Что бы вы ни решили, граф. Надеюсь, снова услышать ваш голос. Он слегка поклонился, обдав Мико жарким взглядом. - До встречи, капитан, - Мико коротко кивнул, и направился к шатру, бессонная ночь не прошла даром, отчаянно хотелось спать. Бывший советник уснул, как только его голова коснулась подушки, падая в темный омут без сновидений. День шел спокойно, и даже тихо. Маршал, объехав лагерь и убедившись, что все в полном порядке, вернулся к себе, с твердым намерением передохнуть. Он уселся за стол под навесом, в ожидании ужина. Наконец, повар поставил перед ним тарелку с супом, блюдо с жареным мясом, свежий хлеб. Илай взялся за еду, поглядывая на Наи. Толстяк вроде бы был спокоен, но молчал, пожевывая губу, значит, чем-то недоволен. - Наи, что-то случилось? – спросил маршал. Повар протер чистой тряпицей здоровенный помидор, и шмякнул его на стол. - Ты мне скажи, ты почто из парня жилы тянешь? - То есть? – удивленно переспросил Илай. - То и есть! – отрезал Наи. – Парень по тебе с ума сходит, а ты у него на глазах с другим милуешься! Илай чуть не поперхнулся. - Ты о ком?! - А то ты не знаешь о ком. Санти отставил тарелку. - Погоди, ты о Тофоке? - он прищурил глаза. - Именно! Илай усмехнулся: - С ума по мне сходит? Что-то ты не то говоришь, Наи. - Я то, что надо говорю, - ответил толстяк, - а тебе обида глаза застит до того, что правды видеть не хочешь. - И в чем тут правда, по-твоему? - Ты винишь его во всем случившемся, а знать, почему так случилось, не хочешь. Пустой костью дразнишь, словно ждешь, когда он с цепи сорвется. - Что ты о нем, как о собаке? - поморщился маршал. - Так ведь он и есть собака, Илай! Санти мрачно посмотрел на него. - А что ты думал? - хмыкнул Наи. - Подобрали щенка на улице, выкормили, выдрессировали, и подарили высокопоставленному господину, чтобы двор охранял. Его в Гильдии учили. А там, дорогой мой, ни чувств, ни эмоций быть не должно. Там это не просто под запретом. Там за это наказывают. И жестоко. Ты знаешь, какие в Гильдии наказания? Это тебе не любящий папаша с розгами. Ведь, когда его Октавию подарили, ему было восемнадцать. И раз подарили королю, значит, знали - справится. Он - один из лучших. Если не самый лучший, учитывая его магию. Теперь подумай, какая у него была дрессировка. Вот и жил себе спокойно породистый песик. И конура была, и с рук ел, хозяина стерег. Даже любил где-то, как мог. И все было простым и ясным. А теперь хозяин взял за шкирку, и вышвырнул на улицу, непонятно за что. Бродит теперь пес по улицам и понятия не имеет, куда идти и что делать. - Я здесь причем? – насупился Санти. - Илай, у тебя в характере много скверных черт, но несправедливость в их число не входила никогда. А теперь ты сидишь и лелеешь обиду, не желая видеть ничего вокруг. Маршал молчал, крутя в руках ложку. - Так ты все же думаешь, что Октавий его не нарочно сюда прислал? – наконец, спросил он. - Думаю, нет. - А приказ? Он же самолично назначил его адъютантом! - Ну, не знаю, насчет приказа, мне порывы королевской души неведомы, - пожал плечами Наи. – Но то, что Тофока выставили со службы, за это я поспорю на что угодно. - И почему же он его выставил? Если лучшего он все равно не найдет? - Не знаю, - снова ответил толстяк, - хотя догадаться не трудно. Октавий что-то заметил, там, в Цитадели. А мужик он умный и опасный. Устроил Тофоку по возвращении, проверку, которую тот не прошел. Вот и выставил. Понял, дальше так, как было, уже не будет. Где-то парень дал слабину. За что и поплатился. - И что же случилось? - Илай, - Наи уперся руками в столешницу, глядя ему в глаза. – Ты и в самом деле не понимаешь? Санти раздраженно пожал плечами. - Да ты и случился! – фыркнул повар. – Парень столько лет ковал свою броню, а ты пробил ее за какую-то пару дней. Тофок потерял от тебя голову. А влюбленный сторож – это уже не сторож. Он больше думает о предмете любви, чем о хозяине. Такой страж Октавию не нужен. - Наи, ну, что ты несешь? Какие чувства он может ко мне испытывать? Он сам сказал, что это было только по приказу! - А он всю жизнь живет по приказу. Любовь по приказу, ненависть по приказу. А теперь Тофоку приходиться жить своим умом. А ты его дразнишь. Опасно это, Илай. Эмоции из него лезут во все стороны, и куда их деть, и к чему приложить, он понятия не имеет. А пар ему спустить надо. Смотри, найдут твоего черноглазого, помершего от нелепого несчастного случая. А то и вовсе не найдут. И ничего ты не докажешь. - Да брось ты, в самом деле! Не преувеличивай! - Илай вскочил. - Я-то брошу, – протянул повар, ловя его за руку и усаживая обратно. – Только вот, он вчера уже мечтал тебя прикончить. Тебя, может, и не убьет, а вот соперника - с легкостью. Так просто, для удовлетворения душевного. Для него жизнь человеческая – за грош десяток. Такие, если за нож берутся, обратно его без крови не прячут. Но может быть и по-другому. Если ты дашь себе увидеть еще что-то за его масками. Он ведь нравится тебе, Илай. Хоть ты и пытаешься утверждать обратное. Ты обиду свою оставь. Посмотри по другому. Любовь рядом ходит, а ты ушами хлопаешь. Наи оставил его за едой, понимая, что аппетит он любимцу испортил. Но и промолчать было бы неверно. Обычно, толстяк не лез в личную жизнь Илая. Однако он хорошо знал, временами любимец напоминает занесшуюся лошадь. Не остановишь – расшибется. Санти так и остался сидеть, задумчиво глядя куда-то в даль, и забыв о стынущей еде. Мысли в голове скакали, не желая укладываться в ряд. А если Наи прав? Он много чего видел и понимал… Что, если чертов Тофок, засевший занозой в душу, и впрямь не равнодушен к нему? Но как тогда забыть те полные ледяного равнодушия слова? Когда он играл? С ним в постели? С королем на башне? Но ведь потом они были одни, почему не попытался ничего сказать, объяснить? Не думал, что между ними что-то возможно? Если Наи прав, то так и есть. Тофок собирался и дальше служить Октавию, и в этом случае, ничего быть и не могло. С другой стороны, было трудно поверить, что хладнокровный убийца, вот так, просто, сломался, от пары нежных ночей. Илай был о себе высокого мнения, но все же не настолько, чтобы легко в это поверить. И – Темные вас забери! – толстяк прав. Мико нравился Санти. Иначе не бесился бы. Послал к чертям, и забыл бы сволочного господина советника. Ан, нет. Не выходит. И колет заноза, и не вытащить. Не выходят из головы серые глаза, полные тепла. И вроде и морок прошел. А все равно, не отпускает. Оттолкнув так и не съеденный ужин, маршал выругался, и, накинув куртку, направился к большому костру. Мико как раз слушал очередную историю в исполнении капитана Трима. Бывший советник рассмеялся, и благодарно улыбнулся собеседнику, откидывая за спину волосы, на щеках парня появились милые ямочки. Наи подошел и замер, внимательно глядя на графа. - Что-то случилось? - не прекращая улыбаться, спросил Мико. - Да, не то чтобы, случилось, - протянул Наи, продолжая разглядывать сию неожиданную перемену. Смело можно было сказать, что толстяку эта перемена не нравилась. - Хотел тебя к костру позвать, но ты уже здесь. Наи послал капитану ласковый взгляд, и тот поспешил убраться, освобождая повару местечко рядом с Мико. - Это плохо? - Мико приподнял бровь. – То, что я уже у костра? Или вас расстроило, что-то другое? - Масочку свою сними, - мрачно буркнул Наи, добывая из недр куртки бутылку со своей настойкой. - Не к лицу. Мико закатил глаза, и картинно провел рукой по лицу. - Да ладно вам, Наи! - очередная милая улыбка - Все в порядке. Граф подозрительно посмотрел на фляжку: - Надеюсь это не для меня? Опьянение не входит в мои планы сегодня. - Да, я уж вижу, что тебя и так перепел вчера посетил, - ответил Наи, наливая себе. - Ты чего этим добиться хочешь? - Ничего, - Миколай покачал головой. - Вы же сами хотели, чтобы я общался с людьми, чем теперь не довольны? Наи снова мрачно оглядел его. - Как будешь с людьми общаться - дело твое. Мне с того довольным иль недовольным быть не надобно. Вот только быть самим собой нужно. Иначе, рано или поздно тебя уличат во лжи, и веры тебе больше не будет. Взгляд Мико на миг стал бритвенно остер: - Вы думаете, я пробуду здесь настолько долго, что меня успеют уличить во лжи? Или, что я настолько плохо играю? Тофок склонил голову на бок, пристально глядя в глаза загадочному повару: - Я сейчас такой, и это я настоящий, - тихо сказал он, намекая на то, что маска на этот раз была более серьезной, чем обычно, она почти полностью скрывала истинную сущность. - Сколько ты здесь пробудешь, только Богам ведомо, - отрезал Наи. - Но если ты все же хочешь Илая своим назвать, то сейчас делаешь все, чтобы этого не случилось никогда. Только докажешь ему еще раз, что ты безликая хладнокровная змея, меняющая шкуру по времени года. И если Илай тебе и впрямь небезразличен, то пока его тут нет, ты маску скинешь. Остальное - дело твое. Решай сам. Мико пожал плечами. Любить маршала? Нет уж, увольте, это слишком больно. Серые глаза на миг потемнели. Все эти чувства оказались слишком сильным испытанием, без них лучше... Правда ведь, лучше? - сам не зная у кого, спросил Тофок, переводя взгляд на ярко горящий костер. Наи снова посмотрел на него, и, решив больше не капать на душу, поднялся. Стоило ему уйти, как его место снова занял Трим. - Хотел бы я знать, кто он, этот человек? – задумчиво спросил он, протягивая Мико чашу с вином. - Мы встречались в столице. Насколько я знаю, он повар маршала, - ответил граф, принимая питье. Сделал небольшой глоток. Что ж, вино и, правда, оказалось не плохим. - Да уж, повар... Я его в битве не раз видел. Даром, что толстый. Если он так же орудует поварешкой, как оружием, то у маршала за столом можно язык проглотить, - хмыкнул капитан. Мико загадочно улыбнулся: - Он прекрасно готовит... Но стоит ли об этом говорить? Разве стоит портить такой вечер? - Тофок приподнял чашу - Ваше здоровье, капитан. - Взаимно, граф, - Трим улыбнулся ему. - Так как насчет вина? Не откажетесь разделить со мной этот вечер? Мико снова посмотрел в глаза капитану, а потом немного подался вперед и тихо сказал: - Не торопи события, Трим... Кпитан встретился с ним взглядом, потом перевел глаза на губы. - Это очень трудно, Тофок. Но я постараюсь, - так же тихо, ответил он. Рука капитана едва заметно скользнула по пальцам Мико. И тут парень почувствовал взгляд, буквально вонзившийся в висок. К костру подошел Илай. Он отвечал на приветствия, взял предложенный кубок, но его глаза, почти черные в свете костра, не отрывались от Мико. Потом он перевел взгляд на капитана, и рука невольно скользнула по бедру, отыскивая рукоять кинжала. Миколай нахмурился, снова стало горько. Парень искренне считал, что они разобрались с тем, что их связывало, еще в оплоте древних королей, как бы не хотелось верить в обратное. А уж в свете вчерашних событий, подобное поведение Илая, вообще, смотрелось странно. К счастью, все внимание Трима было сосредоточенно на бывшем советнике, и жеста маршала он не видел. Мико вопросительно приподнял бровь, ловя взгляд Санти. Илай обжег его таким взглядом, что Мико стало жарко. Сверкающий взгляд маршала, казалось, прожигал насквозь. Никто и никогда не смотрел на бывшего советника ТАК. Что было в этих глазах, парень не мог бы сказать. Не знал названия. Но почему-то хотелось, чтобы эти глаза, наполненные мрачным огнем, не отрывались от него никогда. - Граф, - еле заметное прикосновение к плечу, помогает разорвать зрительный контакт. Мико благодарно улыбается Триму. - С вами все хорошо? - Да, конечно. Немного задумался... Итак, на чем мы остановились? - На ожидании, - улыбнулся в ответ капитан, придвигаясь еще ближе, - я предлагаю просто выпить вина. Оно намного лучше, чем это. Трим приподнял бокал, и продолжил: - Я готов ждать, граф, Подарите мне лишь один поцелуй. Пусть мимолетный, но я буду терпеливо ждать его продолжения. - Вот как, - Мико прикрыл глаза, скрывая под ресницами мрачный блеск. Один поцелуй, значит? Воля ваша, капитан. Пользуясь тем, что они сидят практически в темноте, а все внимание приковано к Илаю, Тофок ласково провел ладонью по щеке замершего капитана и мимолетно коснулся его губ своими. - Так лучше? - Намного, - выдохнул в ответ Трим, мягко удерживая его руку. И в это время с грохотом развалилась поленница, сложенная недалеко от костра, заставив их, невольно отпрянуть друг от друга. - Прошу прощения, господа! - раздался веселый голос Санти. - Я вроде бы еще не пьян. Так, может, стоит выпить покрепче? А то я что-то начал спотыкаться! Его слова встретили смехом. - Кубок маршалу, лентяи! - крикнул кто-то. Солдаты загомонили, прося маршала сказать тост. А Мико как-то не верилось, что рухнувшая поленница это случайность, но он оставил свои подозрения при себе. Зачем, когда зеленые глаза напротив, горят почти детским обожанием. Да уж, теперь главное не переиграть, в любом случае, причинять боль капитану не хотелось, он, в сущности, ни в чем не виноват. Наи, уютно устроившись на бревнышке, наблюдал за этим цирком с весьма нахмуренным видом. Дразнить Илая не лучшая линия поведения, даже если ты дипломированный убийца и маг. С другой стороны, игра бывшего советника имела смысл. Тем более что повар был уверен – Илаю не безразличен Мико. Отнюдь не безразличен. И вот оно, подтверждение. Такой дикой ревности в глазах любимца Наи никогда не видел. Даже ему захотелось поискать укрытие, а сероглазый негодяй продолжал свой флирт, словно и не видел ничего. «А мальчик учится», - с нежной улыбкой подумал повар. Илай провозгласил очередной тост, залпом осушив кубок, и снова протянул, чтобы его наполнили. А потом сел среди офицеров, заставив себя чуть ли не силой, оторвать глаза от любезничающей парочки. Трим был интересным собеседником, Мико смеялся над военными байками, но где-то в глубине души знал, это не то. С капитаном он никогда не будет чувствовать себя защищенным, напротив, если их отношения продолжатся, бывшему советнику придется приглядывать за Тримом, чтобы его прошлое не повлияло на мужчину. Мико понимал, что не хочет этого. По большому счету, не хочет от этого человека ничего, кроме легкого флирта, но отступать не хотелось. Особенно, глядя на ударившегося в какое-то мрачное веселье маршала. В конце концов, ему тоже не помешало бы отвлечься, от порядком надоевших мыслей и метаний. Кто-то пристал к маршалу с требованием сыграть. Тут же появился Наи, с гитарой. Санти долго отнекивался, но настойчивый хор голосов его убедил. Взяв инструмент, Илай задумался. А потом из-под пальцев полилась мелодия. Это был экспромт, он всегда так играл. Никогда не учил и не запоминал каких-то чужих мелодий. Звук ложился за звуком, обретая силу, превращаясь в музыку. Голос гитары то ликующе взлетал, то падал до тихого плача, словно отражая все метания его души. Сейчас Илай смотрел только в огонь, погрузившись в свои мысли. Время от времени хмурясь, или чему-то грустно улыбаясь. "Ему нельзя играть..." - было первой мыслью Мико. Маршалу не нужны были слова, чтобы говорить, достаточно было музыки, в ней было все. Вот слышен стук копыт и звон мечей, не так давно отгремевшей битвы. А потом тоска о павших, злость, за то, что не уберег. "Темные Боги! Так много всего, так много чувств. Как же они в нем помещаются? Как этот человек, столько всего пережив, может продолжать жить с открытым сердцем?" - Мико обхватил себя руками за плечи. И на протяжении всей мелодии, глубоко спрятанная за переливами боль. "Неужели это из-за меня?" - бывший советник с трудом поборол желание в очередной раз сбежать. Только прикусил губу, глядя в темноту, туда, где и было его место. «Да нет глупости, у Илая есть достаточно причин для боли и без меня», - наконец, решил Тофок. Неизвестно до чего бы он додумался, но мелодия стихла, оставив после себя память в сердце каждого из сидящих у костра. Память о том, что как бы не был несовершенен мир, его есть за что любить. Какое-то время все молчали, потом Санти взял несколько звонких аккордов, заставив людей заулыбаться и заговорить. - Песню! Песню, маршал! - закричали со всех сторон. - Э, нет! Увольте! - засмеялся Санти. - Хотите, что бы кто-нибудь еще утопился?! Грянул взрыв хохота. Расхохотался и Трим, рядом с Мико. И только тут парень осознал, что рука капитана лежит у него на плече. Мико глубоко вздохнул, прежде чем повернуться к капитану, он боялся, что мужчина увидит что-то лишнее в глубине его глаз. Сложно держать маску, когда перед тобой открывают душу, пусть не только перед тобой, да и возможно не осознанно, но реальность от этого не меняется. - Капитан? - немного хмельная улыбка, в серых глазах пляшут лукавые искорки. Легкое движение, вроде невзначай, и чужая ладонь соскальзывает с плеча. - О, простите, граф, - ответил тот, все еще смеясь, и лукаво глядя на Мико. - Я слишком замечтался. Но видно было, что сам он ничуть не сожалеет. - У нас и так с тех пор менестрели не водятся, - раздался голос Санти. - Ну, вот и спойте, маршал! - воскликнул кто-то. - Все равно топиться больше некому! Снова грянул смех. Засмеялся и Трим. - Вы знаете эту историю, граф? - спросил он у Мико. - Слышал краем уха. - ответил Тофок. Невольно вспоминая обстоятельства, при которых услышал упомянутый анекдот. "Нужно с этим заканчивать, - одернул он себя, - А то додумаюсь до того, что пойду бросаться на шею к маршалу с покаянной речью". - Было такое, - хмыкнул капитан. - Привязался к штабу один мужичок. Пел он не так, что б очень. Но по пьянке сгодиться. Правда, сам он считал себя непревзойденным. Все рассказывал, что при дворе какого-то герцога пел. А однажды маршала уговорили спеть. Ну, и вышло у него получше, чем у менестреля. О чем ему и рассказали. Потребовали лютню отдать маршалу. Тот попытался было что-то исполнить, поспорить, стало быть. Его освистали. Он с горя напился до полусмерти, и свалился в поилку для лошадей. Ну, и помер. А Илаю сказали, что он от его пения утопился. Выражение у маршала было... Не передать. Он вновь налил Мико вина. - Достаточно жесткая шутка, если подумать, - считать, что кто-то умер из-за тебя, должно быть достаточно тяжело, решил для себя Мико, впрочем, не посвящая капитана в свои мысли. - Хотя возможно я просто чего-то не понимаю, - тут же смягчил свои слова граф. - Да бросьте, граф, - засмеялся капитан. - Потом-то выяснилось, в чем дело. Но нам этой шутки маршал не простил. Мико бы тоже не простил, вот только говорить об этом Триму не хотелось. - И теперь о ней ходят слухи по всей столице, - ехидно отметил бывший советник. - Вот потому маршал и не прощает, - весело кивнул капитан. - И вспоминает при каждом удобном случае. - Как это некому петь? - перекрыл общий гул голос Илая. - А граф Тофок? Пощадите его уши. И раз уж вам так хочется песню, попросите его. Все глаза тут же скрестились на Мико. - Вы обещали, граф, - тихо сказал сидевший рядом Трим. Санти поднялся и подойдя к Тофоку, протянул ему гитару. - Я обещал не уходить и только, - тихо ответил Миколай капитану, а потом посмотрел на маршала, и, покачав головой, сказал, так и не прикоснувшись к инструменту. - Простите, но спеть лучше, чем играете вы, я все равно не смогу, не хотелось бы перебивать воспоминания. - Просим, граф, просим! – раздалось со всех сторон. Илай, не настаивая, поставил гитару рядом, и чуть улыбнувшись, отошел. Он вышел из кострового круга, заговорив с кем-то из генералов. И уже из полумрака смерил капитана Трима долгим, тяжелым взглядом. Мико еще раз покачал головой в ответ на просьбы, он опасался того, что вызовет недовольство, но к счастью солдаты быстро переключились на очередную байку, произошедшую с местным ходячим недоразумением. Как уже успел понять Мико, с тем самым мальчишкой, который встретил его в день прибытия. О его невезучести ходило очень много рассказов. Мико допил вино, оставшееся в кубке, думая как бы повежливее отвязаться от Трима, настроение было немного мрачным, и это явно не помогало дальнейшему общению. Однако, капитан, к его удивлению, оказался куда более чутким, чем ему казалось. - Пойдемте, пройдемся, граф, - предложил он, поднимаясь. - Мы вполне можем и помолчать, если разговор вам в тягость. Я вижу, музыка никогда не оставляет вас равнодушным. - Спасибо, Трим, - Мико задержал взгляд на лице капитана чуть дольше, чем это было необходимо. "А что если этот человек сможет стать мне другом?" - мелькнула мысль, но Тофок тут же ее отмел, если капитан узнает, кто он на самом деле, то тут же постарается исчезнуть, скорее всего. - Прогулка, это как раз то, что нужно, - Мико поднялся на ноги и медленно пошел в сторону леса, чувствуя молчаливое присутствие Трима рядом. Они дошли до опушки. Идти дальше Мико не видел смысла, вряд ли капитан обладал ночным зрением, а ловить его, если он споткнется, было бы немного не правильно. Во всяком случае, для столичного франта, или кем там его считают солдаты. Бывший советник сел на землю возле одного из деревьев, волей случая оказавшимся его родовым. Трим присел рядом, едва касаясь его плеча своим. Мико с трудом удержался от смешка. Да уж, посмотрел бы на них сейчас кто-нибудь, из разбирающихся в древних ритуалах, тот же Наи, например. Потомки древних королей приводили под деревья рода своих избранников и избранниц, беря тотем, вместе с богами, в свидетели клятвы. - С вами действительно все хорошо, граф? – тихо спросил капитан, беря руку Мико в свою. – Вы кажетесь мне чем-то обеспокоенным. Бывший советник молчал, понимая, что Трим на самом деле обеспокоен его состоянием. Тофок решил, что играть с этим человеком дальше, будет попросту не честно по отношению к нему, и мягко освободил свою руку. - Все в порядке. Я хочу кое-что сказать, капитан, и, надеюсь, вы поймете мои слова. – Мико почувствовал, как напрягся его собеседник, кажется, даже затаил дыхание. – Я не думаю, что между нами, возможно, что-то большее, чем просто дружба. Тофок решил не пользоваться уловками, а говорить напрямик. Капитан отвернулся и какое-то время помолчал. - Я знал, что вы так скажете… - наконец, сказал Трим, в голосе его явно слышалась грусть. – Любой, глядя на вас, скажет, что ваше сердце уже занято. Но я надеялся, что это ошибка, или вы сможете забыть, дать себе возможность начать новую жизнь. Просто так аристократы на войну не отправляются, граф. Обычно, это или ссылка, или желание достойно уйти из жизни, – капитан повернулся к Тофоку, и прикоснулся к его лицу. – Я только надеюсь, что вы не ищите смерти, это было бы очень неправильно, Миколай. Трим склонился к лицу бывшего советника и поцеловал, быстро, словно боясь, что оттолкнут, а потом, не дожидаясь ответа, ушел в сторону лагеря. Ни один из них так и не заметил безмолвной фигуры, следовавшей за ними. Еще одна ночная тень, среди тысяч других. Илай замер в стороне, не отрывая глаз от усевшейся пары. Он не подходил близко, опасаясь, что Тофок засечет его, и не мог слышать, о чем они говорят. Но видел хорошо. Застыв сгустком мрака, маршал ждал с терпением хищника. Ждал, сам не зная чего. И только когда Трим ушел, оставив Тофока одного, Илай разжал пальцы, занемевшие на рукояти кинжала... И так же беззвучно растворился в ночном лесу. Мико продолжал сидеть, глядя в темноту, достаточно долго, для того чтобы продрогнуть, и только потом вернулся в шатер, на этот раз не применяя магию. Уснуть удалось с трудом, в голове роились даже не мысли, а какие-то обрывки, словно думаешь обо всем сразу, при этом, не понимая ничего, в итоге, только под утро парень смог забыться тяжелым сном. * В произведении использованы тексты песен Тэм.