Сингулярность. (Valorant. Драбблы.)

Даже у агентов протокола Валорант выдаются выходные. Нет, не такие выходные, когда нужно проверить свое снаряжение, два часа отрабатывать навыки на тренировочном поле, а потом ещё за обедом слушать отчёты Киллджой о том, как все облажались на предыдущем задании. Реальные выходные с пробуждением без будильника, пустой кухней, когда агенты не устраивают там хаос, вкусным кофе, приготовленным не впопыхах перед сборами. Когда можно хоть целый день валяться в кровати, и не получить за это выговор капитана. Сайфер улыбается себе под нос, поднимая руку, чтобы постучать в комнату Омена. Каждый раз ему кажется, что за дверью его ждёт чёрная дыра в неизведанную реальность, так сильно колотится сердце информатора. Но он надевает на себя маску безумного весельчака и переступает порог, как только слышит тяжёлое: 'Заходи'. В комнате Омена полумрак и на потолке знакомо сияют лампы - звезды, отражая в зеркальной поверхности бесконечный космос. Радиант стоит за дверцей шкафа, и Сайфер видит мелькающий локоть в чёрном худи, а через секунду появляется хозяин комнаты. В этот момент и без того настрадавшееся сердце Амира снова сгорает до черноты и возрождается вновь - Омен без капюшона. Возможно, Сайфер опять себе чего-то напридумывал. В последнее время он часто этим грешит. Но это первый раз, когда Омен появляется перед ним без капюшона. Даже тогда, в безумной агонии отката, он трясущимися руками закрывал лицо. - Закрой рот, Сайфер. Горло простудишь, - с азартом поддевает радиант. - У кого-то хорошее настроение? - Амир, привыкший к полумраку, рассматривает Омена во всей красе и почему-то чувствует самым счастливым идиотом на свете. - Я согласился на твою авантюру, так что сделай менее довольное лицо хотя бы, - голос Омена тяжёлый, каждое слово он произносит с придыханием, и сейчас Амир знает все тонкости существования радианта в таком виде. - Между прочим, всё готово, и я пришёл тебя пригласить на... - на последнем слове губы Сайфера расползаются в улыбке, и мужчина надеется, что выглядит она безумно. - Свидание, - слово слетает с лёгким выдохом, и они оба затихают на несколько секунд, буравя друг друга взглядами. - Звучит ужасно, - не выдерживает Омен. Возникшая на миг неловкость сгорает во вспышках радианита, окутывающих Омена, забивая нос колючим запахом озона. Сайфер смеётся, как будто ему снова шестнадцать, как будто всё пережитое осыпается за спиной тяжелыми осколками, растворяющимися в тишине этого определенного безумного дня. Омен довольно ухмыляться изуродованными губами и подмигивает Амиру, словно не испытывает каждое мгновение мучительную боль. - Пойдём, на деле всё не так плохо, как ты можешь представить, - тараторит Сайфер, жестом приглашая Омена к выходу из комнаты. - Ты отведешь меня в Чайхану и покатаешь на ковре-самолёте? - не унимается радиант, и до Амира, наконец, доходит, что Омен нервничает не меньше него, поэтому в нём включился такой юморист. - А потом мы проведём вместе чудную арабскую ночь, - подыгрывает страж. - Пффф, - смех Омена жутковатый, но Амиру приятно, что он может заставить его веселиться, когда казалось бы надежды на веселье угасли миллион лет назад. За пределами комнаты Омена непривычно тихо и пусто. В гостиной не толпится народ, воюя за очередь поиграть в приставку, или азартно играя в настольный теннис. Сейдж не поливает цветы, задумавшись о чём-то своём. Нет Рейны, вечно шипящей на всех хищной кошкой. Сегодня каждый может позволить себе урвать кусочек личного времени - крупицы свежего воздуха в череде бесконечной войны. Сайфер помнит, когда они только собирались все вместе и вербовали агентов в Протокол Доблести, никто не отдыхал вообще. Гонимые жаждой жизни, мести, смерти, каждый рвался быстрее исполнить свой долг. Но чем больше они загоняли себя, как псы на охоте, тем больше понимали, что устают, делают ошибки, которые кому-то рано или поздно будут стоить жизни. Поэтому Бримстоун принял решение, что раз в месяц у каждого члена Валоранта будет выходной, в который под угрозой расстрела запрещается заниматься делами спасения мира. - Мне казалось, уходить за «Грань» моя способность, - низкий голос Омена буквально выдирает Сайфера из собственных мыслей. -Прости, друг мой, витаю в облаках, - отвечает Амир. В комнате Сайфера пахнет кофе, древесным запахом туалетной воды и бальзамом после бритья. На рабочем столе как обычно хаос из инструментов, чертежей, гаджетов, которые будут забыты ещё на несколько часов, отведенных на обычную жизнь. Сквозь полузакрытые жалюзи полосы света угасающего солнца мягко ложатся на мебель, пол, покрывают заваленное вещами кресло жаркими пятнами. Царапины от когтей Омена всё ещё контрастно полосуют обои, оставляя потрепанные края расходиться подобно ранам, о которых никогда не забывают. - Хоть никаких цветов и шариков. Я бы не пережил, - Омен будто проплывает по комнате, так бесшумно он движется, по-хозяйски садится на широкую кровать. - Всего лишь мягкий плед, еда и старые фильмы, - Сайфер достаёт из шкафа плед, на котором вышиты сотни глаз в арабском стиле. Мужчина кидает плед Омену, и тот разглядывает его, сминая ткань длинными когтистыми пальцами. - Радианит меня разорви, Сайфер, где ты нашёл эту безумную вещь? - лазурный шрам на лице Омена то расширяется, то сужается в такт дыханию, и это так завораживает Сайфера, что тот отвечает только тогда, когда радиант поднимает голову и смотрит на него. - Ооо эта одна из немногих вещиц, которую я присвоил после задания. Не смог пройти мимо, - Амир улыбается, будто виновато пожимает плечами, мол, оно само лежало и просило забрать себе. - Очень... - Омен молчит с секунду, пробуя на вкус разные слова. - В твоём стиле, - наконец заключает радиант. - Рад, что ты оценил, - Сайфер подходит к огромной плазме, висящей на стене напротив кровати, наклоняется к встроенному шкафчику под ней и копается какое-то время, бормоча под нос то на арабском, то на английском. Он позволяет Омену разглядывать свою спину и затылок, буквально ощущая, как приятным холодом прикипает его взгляд, оглаживает острые лопатки и спускается ниже, путаясь в складках джемпера. Сайфер облизывает пересохшие губы, отгоняя шальные мысли, удовлетворенно кивает сам себе, включает плазму и вставляет сбоку флешку. Через пару секунд появляется экран загрузки. - Что предпочитаешь посмотреть, друг мой? - Амир верит в руках портативный пульт управления, будто свою растяжку из арсенала. Он старается не думать о том, как одно сочетание «Омен-кровать» уже выводит его из приличного состояния покоя, будоражит слишком яркую фантазию и вообще, мужчине его возраста, наверное, не стоит так возбуждаться лишь от одного присутствия объекта страсти в поле зрения. Омен скользит взглядом по экрану, читая названия. Сайфер видит, как хмурится уцелевшая бровь, а через секунду глаз расширяется в такт шраму радианита. - Откуда у тебя это? Некоторые названия мне знакомы, хоть и слышал я их в прошлой жизни. - Я рад, что ты оценил мою коллекцию, - без тени смущения хвастается Сайфер, клацая механическим пальцем по пульту, демонстрируя Омену весь список. - А уж оцифровать некоторые из этих шедевров было целым приключением. - Столько фильмов... - протягивает радиант. - Крупицы прошлого. - Моя сила притяжения в этом долбанном мире, который давно взлетел к чертям. Упс, ха-ха, - привычно смеётся Амир. - Как грубо. - 'Зелёная миля', 'Побег из Шоушенка', - названия фильмов голосом Омена звучат сюрреалистично, впрочем, как и выглядит всё происходящее. - 'Сумерки'? Ты серьёзно? - радиант хрипло смеётся. Его голос отдает вибрацией в грудной клетке так привычно, словно окутывает мягким бархатом. - Я собираю всё, что удаётся достать. Ты знаешь про Сумерки? - Сайфер получает наслаждение от всего происходящего и не скрывает этого. - Тебя удивит, как много всего я знаю и помню, - Омен отвечает автоматически, продолжая читать с экрана плазмы. - Миллион первых свиданий... Хм... Мило, Амир. Сайфер машет на Омена рукой, понимая, что тот намерен стебать его остаток вечера, пододвигает к кровати журнальный столик, на котором лежат заранее приготовленные закуски. Всё в лучшем виде или, по крайней мере, Сайфер постарался сделать так, чтобы они действительно забыли обо всём насколько это возможно. - Я выбрал, - Омен по-хозяйски забирается на кровать Сайфера, приваливаясь спиной к подголовнику. Он закатывает рукава черного худи плавным и тягучим жестом, оголяя туго обмотанные серыми бинтами предплечья. - Хм... Унесённые ветром? Дневники Бриджит Джонс? - не остаётся в долгу Амир, подкалывая радианта. - Пф... Нет, хочу посмотреть Чужого, - Омен показывает пальцем, как будто Сайфер сразу должен был понять. - Того самого Чужого с кровью, кишками и космосом? - Амир наклоняется голову набок, будто разглядывает Омена с новой стороны. - Именно. Или ты нафантазировал, что мы будем смотреть милый романтичный фильм, держась за руки, и в итоге я расплачусь у тебя на плече? - радиант вытягивает ноги на кровати, смотрит на Амира. - Да, именно об этом я мечтал весь день, - Сайфер шутливо возводит к потолку очи горе. - Тебе говорили, что ты настоящая заноза, Омен? - В заднице? - кажется, настроение радианта побило все рекорды саркастического веселья. - Опасно говорить про задницу при мне, - Амир шутливо грозит Омену пальцем, а тот в ответ хлопает когтистой ладонью по кровати, приглашая Сайфера то ли продемонстрировать, что он там хотел, то ли уже начать смотреть фильм. Амир беззвучно смеется, в очередной раз облизывая губы, включает фильм, и забирается на кровать, не сводя пристального взгляда с лица Омена. Тот смотрит в ответ так же цепко, игнорируя развернувшиеся на экране начальные титры, лазурь, окутывающая черный зрачок мерцает в такт дыханию. Они с трудом разрывают зрительный контакт, усаживаются рядом плечом к плечу и сквозь слои ткани Сайфер ощущает его тепло так явственно, словно Омен сейчас обнажен. Он вспоминает, как он восседал на его бедрах, как хрипло дышал в окровавленные губы днями ранее на этом самом полу, и в груди что-то сухо щелкает. Омен обращает на это внимание – Сайфер видит это по чуть дернувшейся в его сторону голове – но продолжает заинтересованно залипать в плазму. - Я смотрел этот фильм вечность назад, но всё равно помню, - внезапно говорит радиант, и его голос, кажется, более низким и хриплым. Сайферу хочется, чтобы он продолжал говорить с ним этим голосом о чем угодно – хоть рассказывал о строении мириад галактик их бренной вселенной или описывал любые сложные физические явления, но вместо этого он растягивает губы в улыбке, невзначай касается ладонью крепкого бедра. - Хорошая память это не всегда хорошо. Так бы каждый раз смотрел фильм и удивлялся, как в первый. - Это как память у золотой рыбки, Сайфер, - Омен снова усмехается, фыркает, кадык под черной кожей дергается, притягивая взгляд Сайфера. Смысл фразы снова ускользает, как песок сквозь пальцы, Амир любуется ровной линией носа, длинными ресницами на уцелевшем глазу. Сквозь бледную кожу вены кажутся совсем темными, гладкий рубец на шее пульсирует, словно дышит. Сайфер не хочет выглядеть слишком озабоченным в глазах Омена, он хочет показать ему всю серьезность своих намерений на этом свидании, но, кажется, всё катится совершенно не туда. Он пытается думать о фильме, о поддержании разговора, но его всего изнутри распирает от желания схватить радианта за ворот худи, притянуть к себе и впиться в губы, почувствовать снова этот ледяной привкус, ощутить длинный язык, глубоко проникающий в горло. В штанах становится совсем тесно, Амиру приходится закинуть ногу на ногу и глубоко вдохнуть и выдохнуть, совершенно не замечая пристального взгляда. Механическая ладонь продолжает лежать на крепком бедре ненавязчиво, но при этом очень прямолинейно, Омен хмурится, вглядываясь в его лицо. Неловкость становится преимущественной в обстановке, гул фильма утопает в грохающем в ушах пульсе. Секунды растягиваются в минуты нехотя, медленно, застывают блеклым воском на глазах, картинка на экране размазывается в неясные образы. Сайфер стеклянными глазами таращится в плазму, не улавливает смысл фильма от слова совсем и не убирает руку с твердого бедра Омена. Тот перестает буравить его взглядом, не стряхивает руку, а наоборот чуть раскидывает ноги, притираясь горячим коленом к ноге Сайфера. В комнате становится жарче, душнее, воздух тяжелым пологом накрывает голову, забирается под ворот джемпера и сжимает в этой горячей духоте всё сильнее. Амир прочищает горло, пытается подобрать тему для разговора, открывает и закрывает несколько раз рот, и когда уже подбирает слова, поворачивается к Омену. Чего он не ожидает, так это столкнуться с таким же обжигающим взглядом, как, наверняка, у него самого. - Надоело. Мы не в том времени, чтобы притворяться, - Омен кладет одну ладонь на его загривок, сгребает когтистыми пальцами джемпер на груди в складки и резко тянет на себя. Сайфер хрипло выдыхает в прохладные губы, поддается вслед за тянущими руками и наваливается на Омена, позволяя требовательному языку сразу скользнуть себе в рот. Они целуются голодно, лижут губы друг друга и сплетаются языками, сползая вдоль спинки кровати на смятый плед с вышитыми глазами. - Свидание идет по одному месту, - хрипло смеется Амир между поцелуями. - Да и хрен с ним, - Омен закрывает глаз, кусает его подбородок и забирается руками под одежду, жадно оглаживая спину вдоль позвоночника. - Я хотел показать тебе, какой я приличный мужчина, - Сайфер понимает, как абсурдно звучат его слова сейчас, когда он жарко дышит Омену на ухо, а его стояк чувствительно притирается сквозь слои одежды к паху радианта. - Тогда стоило выйти за пределы комнаты. - Не думаю, что это меня бы остановило. - Тогда не пытайся быть приличным. Будь собой. Этого достаточно, - Омен демонстративно фыркает в череду поцелуев, втягивает в рот язык Сайфера, прерывая все дальнейшие дискуссии. Они снова перекатываются по постели, плед сбивается в несуразный ком и свешивается с края кровати, пока двое мужчин ошалело хватаются друг за друга руками и хрипло дышат. Где-то в другой вселенной люди кричат в фильме о проникновении потустороннего, инопланетного существа, но самое удивительное существо из другого измерения сейчас седлает бедра Сайфера, царапает кожу длинными когтями и кусает губы. Омен наваливается на него, и ощущения его теплого веса это одно из самых приятных вещей, что когда-либо чувствовал Амир за всю свою жизнь. Он с удовольствием делает то, что не мог провернуть в прошлый раз, будучи с одной рукой – проводит механическими ладонями по широкой спине, оглаживает поясницу и кладет руки на упругие ягодицы. Сайфер чувствует, как Омен забирается к нему под одежду, как оглаживает живот и аккуратно трогает бока, словно наслаждаясь ощущениями обнаженной кожи. Вскользь Сайфер думает о том, что Омену нравится ощущать его человечность, нравится чувствовать твердость чужой плоти и заполошное биение сердца в клетке ребер. Радиант отрывается от его губ, дергает за низ джемпера и стягивает его одним слитным движением, Амир тут же хватается за его худи, сдирает с него вместе с нижней майкой, цепляется пальцами за серые бинты на плечах. Он видит черную, антрацитовую кожу и соблазнительную полосу человеческой кожи у подвздошной косточки, уходящей за кромку штанов, и рот моментально наполняется вязкой слюной. - Как я люблю видеть тебя без одежды, - Сайфер тычется носом в выбритый висок, прижимается губами к теплой, человеческой коже, скользит вниз и прикусывает черную не шее, ощущая на языке холодное покалывание радианита. - Ты сумасшедший, - отрывисто выдыхает Омен и вздрагивает, когда механические пальцы трогают его поджарый живот, проводят с нажимом вниз и цепляются за штаны. - И кто в этом виноват? - Я принесу в следующий раз кляп, Сайфер, - Омен хватает его за нижнюю челюсть, смотрит в глаза с легким прищуром. - Лучше воспользуйся своим языком, - с вызовом выдыхает Сайфер, и приоткрывает рот, когда по губам скользит бледно-голубой кончик языка. Омен дразнит его, обводит небо и язык, исследует неторопливо, тут же прогибается в пояснице под нажимом ладоней. Сайфер закатывает глаза и подхватывает его под ягодицы, крепко сжимая, заставляет притираться ближе к себе. Он чувствует возбуждение Омена через плотную ткань штанов, лезет руками под них и жалеет, что его пальцы не способны в полной мере прочувствовать, какая горячая сейчас у него там кожа. Омен издает сдавленный полустон, тихо рычит и проталкивает язык глубоко в горло Сайфера, приподнимая бедра. Его длинные когти проходятся по гладким плечам мужчины, царапают смуглую кожу на границе с привинченными механическими предплечьями. Сайфер глухо стонет с языком в глотке, тянется вперед, притирается грудью к груди и они снова переворачиваются на постели, ударяясь локтями о стену. Язык выскальзывает из плена губ с пошлым причмокиванием, между ними натягивается тонкая нить вязкой слюны. Амир кусает остро очерченные ключицы под черной кожей, прижигает поцелуями каждую, пульсирующую голубоватую венку, пока когтистые пальцы хаотично сжимают его встрепанные волосы и скребут по загривку. Он снова прижимается щекой к его груди, слушает гулко бьющееся сердце, впитывает ощущения разгоряченного тела так, раз руки его бесполезные в таком плане. Пальцы путаются в завязках на спортивных штанах, он тянет их с Омена, помогает ему осторожно высвободить колени и откидывает вещи прочь. Омен поднимается рывком, впивается зубами в покатое плечо и забирается руками в штаны, стаскивает их с настойчивостью дуэлянта на миссии. Его пальцы сжимаются на ягодицах Сайфера, он дергает его на себя, заставляя прижаться пахом к паху, почувствовать возбуждение друг друга. Они стонут одновременно, хрипло дышат в пересохшие губы и лижутся, как мальчишки на вечеринке в школе. Между их телами горячо, влажно от пота и жара, они впервые полностью обнажены настолько и трение кожи о кожу ударяет разрядами тока. Сайфер теряется в ощущениях, в душном удовольствии, охватывающем его всё сильнее. Он не помнит, чтобы когда-либо сгорал от желания, чтобы прикоснуться, почувствовать было таким жизненно-необходимым, как глоток воды в пустыне. Омен гибкий, хлесткий, двигается в его руках так правильно, так откровенно, что у мужчины едет крыша. Он не думает о том, кто из них займет какую позицию, но приходит в себя, когда скользкие от смазки пальцы, покрытые вакуумным покрытием, оглаживают радианта между ягодиц и медленно проникают в горячее нутро. Омен хмурит уцелевшую бровь, смотрит из-под слипшихся ресниц и лазурь в его глазу пульсирует в такт их дыханию. Черный зрачок расширяется с каждым проникновением, он приоткрывает рот, чтобы легче было дышать, и Амир приникает губами к ходящей ходуном груди. Он целует сияющее сердце, его губы сковывает легким холодом, но он продолжает ласково целовать радианитовые вены под кожей, зарывается лицом во влажную шею. Омен сидит на нем, плавно двигает бедрами навстречу его пальцам и его колени чуть разъезжаются по постели. Амир подхватывает его свободной рукой, помогает удержаться и улыбается сквозь поцелуи, когда сильные пальцы сжимают его волосы на загривке особенно сильно. - Достаточно, - хрипло выдыхает Омен и его голос с такой интонацией звучит настолько прекрасно, что Сайфер не сразу понимает, о чем речь. - Еще нет. Нужно подготовить правильно, - Амир прихватывает губами его подбородок, целует рубец, пересекающий краешек рта. - Какой заботливый. - А как же, - Сайфер добавляет третий палец, осторожно проталкивает глубже и у него перед глазами ослепительные искры, когда он чувствует давление – Омен чуть сжимает мышцы, затем выдыхает и расслабляется снова, опуская крепкие плечи. Амир может только представлять, какой он там внутри – горячий, тесный, стискивающий его пальцы при каждом глубоком проникновении. Его собственный член практически прижат к животу, он сам уже не в силах терпеть, но у него ещё остаются мозги для того, чтобы понять, как важна подготовка между мужчинами. Серые бинты неряшливо скатываются, открывают границу, где начинается сплошная, мерцающая лазурь. Кажется, словно у Омена руки созданы из чистого льда, в котором заперто синее пламя – нажми чуть сильнее, и пойдут трещины. Сайфер закрывает глаза, прижимается губами к мерцающему плечу прежде, чем вытаскивает пальцы, и они снова меняют позицию. На скомканных простынях Омен выглядит невероятно гармонично и правильно. Да, здесь его место – в постели Сайфера, покрытой золотистым отсветом угасающего дня, со сбитым дыханием и припухшими от поцелуев губами. Проникновение всё равно не получается плавным – Амир входит в него осторожно, короткими, тягучими толчками, давая возможность радианту расслабиться и привыкнуть к новым ощущениям. Ноги Омена на его пояснице вздрагивают от напряжения, но потом расслабленно упираются пятками, он проводит с нажимом по плечам мужчины, оставляя алые полосы. Сайфер теряет голову от ощущения жаркой тесноты, принимающей его с каждым движением, дыхание перехватывает где-то у самой глотки, и он хрипло дышит, скользя взглядом по взмокшей груди Омена с острыми, темными сосками. Он видит, как вздрагивает и поджимается его живот, как мажет глянцевая головка по коже, и несдержанно стонет. - Двигайся, - Омен хватает его одной рукой за загривок, тянет к себе и проводит языком по приоткрытым губам. Он дышит сорвано, заполошно, от него веет жаром разгоряченного тела, и Сайфер беспрекословно выполняет его просьбу. Амир подхватывает его под бедра, помогает подмахивать себе навстречу и заставляет чуть проезжаться лопатками по постели от каждого сильного толчка. Омен запрокидывает голову, когда меняется угол проникновения, дрожит как натянутая струна, и хрипло стонет на выдохе. Сайфер прикипает взглядом к его дернувшемуся кадыку, впивается губами в беззащитное горло, утробно стонет в унисон и продолжает двигаться, двигаться. Это бешеный танец, это словно водоворот, захватывающий тебя в плен с первых секунд и не отпускающий до конца. Все ощущения, запахи и звуки становятся такими яркими, насыщенными и оглушающими, что мозг Сайфера просто не успевает все анализировать. Он чувствует себя голодным животным, когда кусает антрацитовые плечи, и вскрикивает, когда Омен вгрызается зубами в его шею. Он быстро привыкает, расслабляется и цепляется в Сайфера когтями, подталкивая пятками в поясницу, чтобы задать свой темп. То, как горячо он сжимает его внутри себя, вытягивает сознание из Амира по капле, но он бы соврал, если бы сказал, что ему это не нравится. Теряться в ощущениях от занятий любовью с тем, кого ты хочешь больше всего на свете – самые невероятные чувства. Кажется, что сейчас весь мир схлопнется в один миг, рассыплется на мириады осколков разбитых звезд, и исчезнет, словно пыль. В груди не хватает места, чтобы вместить весь горячий воздух, поступающий с каждым рваным вдохом. Он больше выдыхает, чем наоборот, и не может справиться с бешеным пульсом, долбящим в виски. Омен под ним, Омен весь в его руках, стонет глухо, сгребает влажные волосы на загривке и тянет его к себе для поцелуя, сильнее прижимая ногами за талию. Сайфер просовывает руку между их влажными животами, накрывает твердый член Омена и обхватывает пальцами плотно, проводя в такт их движениям вверх и вниз, с оттягом. Омен давится воздухом, стонет в поцелуй и эта минутная потеря контроля над ситуацией с его стороны заводит Амира настолько, что он едва не кончает сразу же. - Амир, - Омен хрипит его имя на грани, его зрачок затапливает чернотой всю радужку. Сайфер упирается лбом в его лоб, смотрит пристально, двигает рукой в ритме с тяжелым дыханием, толчками и мерцанием радианитовых рубцов. В какой-то момент Омен в его руках весь напрягается, вытягивается и впивается когтями в плечи до крови. - Омен, - Амир закрывает в наслаждении глаза, когда радиант под ним вздрагивает от прошивающего удовольствия, от оглушительного оргазма, накрывающего следом самого Сайфера, как цунами. Вздохи, стоны, дрожь – всё становится единым для двоих, замирающих на смятой постели, словно на множество световых лет в этой сладкой агонии. Они так долго ждали этого момента, но никогда не думали, насколько крышесносным это всё может оказаться, и поэтому продолжают голодно целоваться, пронизанные послеоргазменной дрожью. Сайфер опускает глаза вниз, стараясь отдышаться, смотрит на перепачканные бедра и живот Омена остекленевшим взглядом. Омен хлопает по его влажной спине раскрытой ладонью настойчиво, направляет Амира упасть на себя и тут же крепко сгребает к себе, переворачиваясь на бок. Их ноги расслабленно переплетаются, они пытаются отдышаться, пока солнце окрашивает комнату в багряный. В реальности, остужающей их мокрую кожу, на подвешенной плазме разворачивается настоящая война на корабле в открытом космосе, и Сайфер тихо смеется, прижимаясь губами к выбритому виску. - Что? – лениво отзывается Омен. - Мы потрахались под Чужого. Теперь не смогу его спокойно смотреть. - В следующий просмотр готовь задницу, - усмехается Омен, хлопая Сайфера по ягодице, и Амир смеется громче. Он хлопает рукой по постели позади себя в поисках пледа, но Омен опережает его, словно читает мысли, и накрывает их пледом с вышитыми глазами. - Этот плед ждал своего часа, - довольно бормочет Сайфер, не собираясь разлеплять объятия ближайшие несколько лет. Между ними липко и мокро, и он понимает, что надо бы раздобыть салфетки, но двигаться настолько лень. - Я укрываюсь этим безумием. Запомни это, - усмехается Омен. Его губы еда касаются шеи Сайфера, посылая мурашки по позвоночнику. - Ты подписался на безумие, когда связался со мной. - Звучит, как угроза. - О, Омен, звучит это мягче, чем есть на самом деле, - Амир похлопывает его по пояснице, прижимая к себе ещё теснее. - Я не боюсь, - Омен кусает его подбородок. Они находят губы друг друга, лениво целуются, кусаются, и Сайфер тянет его на себя, заставляя наваливаться полностью. Он массирует пальцами коротко стриженный загривок, скользит ниже по выпирающему шейному позвонку на спину, трогает крепкие мышцы под гладкой кожей. Плед скатывается ниже, и они отпихивают его ногами на край постели, оставляя пялиться вышитыми глазами в темнеющий потолок. На экране всё ещё дикая резня и крики, но двое мужчин на постели заняты друг другом настолько, что не замечают ничего вокруг. Комната погружается в темноту, за окном срывается первый снег, тая на металлическом карнизе неряшливыми кляксами. День подходит к своему концу неумолимо, но для них двоих всё только начинается, ведь впереди ещё целая ночь, которую оба ждали так долго. *** Сайфер просыпается первым, когда солнце уже заливает комнату блеклым золотом. Он проводит ладонью по лицу, чуть двигает затекшим плечом и чувствует тяжелую руку на своем боку. Мужчина улыбается, осторожно разворачиваясь под одеялом – Омен недовольно сжимает пальцы на его боку, но не просыпается, продолжая зарываться лицом в подушку позади него. Амир ласково убирает встрепанные, черные волосы с его лица, освобождается от руки и накрывает одеялом плотнее прежде, чем встает. Нетронутые закуски так и стоят на кофейном столике, их вещи неряшливо разбросаны на полу, а плазма на стене давно погасла, переключившись в спящий режим. Сайфер опускает босые ноги на пол и чувствует ноющую боль в пояснице. Мужчина морщится, когда натягивает на себя кое-как белье и домашнюю одежду. Ему необходим душ и он решает воспользоваться им, пока Омен спит, а в общих комнатах явно никого нет. Когда Амир проходит на кухню, он видит сидящего за столом Феникса с кружкой кофе, листающего соцсети в айфоне. Он ухмыляется Сайферу, пристально следит за тем, как мужчина заглядывает поочередно в холодильник и шкафчики, чтобы начать готовить завтрак. - И тебе доброе утро, Феникс, - вздыхает Амир. - Кому какое. Ну, как? Задница не болит? – ехидно интересуется парень. - Болит, - раздается хриплый голос с арки, и на кухню заходит Омен, сонно натягивая капюшон. Феникс давится кофе, вытаращившись на радианта так, словно видит его в первый раз. - Доброе утро! – оживает Амир. - Завтракать будешь? – он с улыбкой наблюдает, как Омен заглядывает через его плечо в сковороду, аккуратно касается раскрытой ладонью поясницы мужчины. - Спрашиваешь ещё. Сожру двойную порцию. - Вот и отлично! Феникс поднимает руки, пытаясь подобрать слова, и выдавливает их из себя только, когда Омен расслабленно опускается на стул напротив него. - Я просто ничего не хочу знать. - Так не спрашивай, - дергает плечом Омен. Сайфер смеется себе под нос и чувствует спиной, как в тени капюшона губы радианта изгибаются в насмешке.