Будущее. Вероятное будущее. Невозможное будущее

      Сириус лежал на кровати, закинув руки за голову и сцепив их в замок, Джеймс сидел на своей кровати, опираясь об стену, Ремус пытался прочитать какой-то абзац в книге по Чарам, но никак не мог уловить смысл написанного, а Питер уже дремал. Мародеры не могли понять, как их друг умудрился заснуть после такой насыщенной половины дня. — Давайте подведем свои итоги. Примерные, — предложил Ремус, сдавшись и закрыв книгу. — Давайте. У меня будет сын — Гарри. — У меня дочь — Каллидора. Имя отстой, но девчонка классная, хоть мать ее я и не знаю, — Сириус поджал губы. — И, скорее всего, матери ее не существует, да? А еще я встречаюсь с тобой, Луни. Или с Нюниусом. А наш Великий Злодей современности создал минимум один, а то и более, крестражей, которые позволяют ему жить несколько раз. О, и Нюниуса выставляю каким-то героем. Отличные итоги.       Ремус поджал губы. Не так он хотел поговорить об этом, но лучше горькая правда, чем сладкая ложь, верно? Он устало вздохнул и достал из своей сумки плитку молочного шоколада. — Северус, как я понимаю… — Рем.       Анимаги одновременно посмотрели на друга. Поттер взволнованно зарылся рукой в свои и так гнездообразные волосы, а Сириус закусил губу чуть ли не до крови. — Мы должны извинится, — наконец прервал молчание Джеймс. — Не знаю, как автор фанфика узнал о той ситуации, но мы действительно вели себя… Не лучшим образом. — Что имелось в виду в последнем фанфике? — перебил его Блэк. — Что именно мы по-твоему сделали?       Ремус не хотел, чтобы этот разговор существовал вовсе. Не хотел слушать извинения Джеймса, потому что ситуация вполне может повториться, не хотел слышать домыслы Сириуса, потому что догадался, что имелось ввиду. Они подозревали его в предательстве. Думали, что в итоге он предал их. Сделал то, о чем на самом деле никогда бы даже не задумался. — Как и Северус, я не хочу говорить об этом… — Почему ты зовешь его по имени?       Сириус всегда вспыхивает, когда что-то идет не так, как ему бы хотелось. И Ремус всегда делает вид, что так и должно быть. Иногда, вспоминая о своем значке старосты, он ругает друзей, отчитывает их за шалости. Ругал их, когда они увеличили в два раза голову Бертрама Обри, но всегда молчал, когда дело касалось Снейпа. — Потому что оно у него есть.       Сириус отшатнулся, словно от удара, а оборотень поджал губы. — Сегодня я посплю в гостиной. — Что? — Джеймс вскочил с кровати и подошел к другу. — Рем, даже не думай! Мы не будем злиться из-за того, что ты зовешь Нюниуса по имени, просто… он ведь этого… не достоин… — Итог — гриффиндорцы ведут себя очень не по-гриффиндорски, слизеринцы умеют выживать, Снейп пытается выглядеть плохим, но все равно спасает чьи-то жизни, тайно, наверное, а Люпин в скором будущем получит какое-нибудь Ликантропное зелье. — Я считаю иначе, Джеймс. Он, на мой взгляд, достойный человек.       Люпин взял свое одеяло и вышел из комнаты.

***

      Регулус ворочался в кровати, не имея шанса хотя бы на капельку здорового сна. Ему снился Сириус с болью в глазах и кольцом лорда на пальце. Палец и сердце его сдавливали призрачные цепи. Сириус в маленькой темной комнатке, куда не проникало ни капли света и тепла. Ему снился дементор из книг по магическим тварям, рядом был снова Сириус. Во сне он не видел веселой улыбки на лице вечно задорного брата, не видел искорок в глазах. И Северус. Ему снился Северус, одинокий и несчастный, брошенный всеми и проверяющий работы, точно по зельям, своих учеников, и неприязненно кривящий губы. Ничто из этого у него не вызывало и капли теплых чувств.       В холодном поту он проснулся и тихо сел на кровати. Сосед по комнате еще спит, и нет смысла будить его в… во сколько? Три часа ночи? Регулус никак не отреагировал на часы, лишь прикрыл глаза. Его однокурсник Барти Крауч спит, ведь сегодня он снова с друзьями играл в квиддич, не считая тренировок.       Регулус вытер влажную шею краем одеяла и встал. Он хочет воды. Не колдовать сейчас «Агуаменти», не вызывать Хогвартского домовика, чтобы принес, а сам пойти за чертовым стаканом со влагой. Ему нужно проветриться, остыть от неприятного сна.       В гостиной Слизерина, ожидаемо, никого не было. Блэк выдохнул и прошел к выходу. Стена медленно отодвинулась и выпустила парня. В коридоре ему лучше не стало. Мысли о брате и хорошем друге роились в голове и их не могла вытеснить из себя даже книга о «будущем, вероятном будущем и невозможном будущем», которая осталась в изменившейся под спальню Выручай-комнате, вместе с непревзойденным Малфоем.       Коридор Хогвартса был непривычно пуст, и только ветер гулял по кабинетам. Регулус вздохнул, и пошел дальше, на кухню. Если решился бродить ночью по школе, как говорится, то закончи дело до конца. Слизеринцы так говорят только потому, что совершают подобные нарушения крайне редко.       Кроме эльфов на кухне обнаружилось еще два гостя, мирно уплетающих за обе щеки бутерброды с колбасой и огурцами. — О, пифет, — Элизабет махнула ему рукой и подозвала к себе. Регулус подошел. — Проголодался? — М, нет. Я пришел выпить воды.       Слизеринцу было неловко признаваться в этом, ведь звучит абсурдно — идти ночью на школьную кухню, если можно было элементарно наколдовать «Агуаменти»? Но у близнецов явно были другие мысли по этому поводу. — Тяжело? — сочувственно уточнил Бенни и подтянул парня к ним с сестрой за талию. — Садись, будем расслабляться. — Тинки, принеси нам еще бутербродов, и чай, пожалуйста, — пропела Лиззи, подозвав к себе домовуху. — Да, госпожа Элизабет! — Я… — Регулус смущенно указал на руку когтевранца, обхватывающую его за талию. — О, не волнуйся, тебя я соблазнять не планирую, — он шутливо поиграл бровями и опустил парня между ним с сестрой. — Не стоит беспокоиться. — А? — Блэк недоуменно взглянул на парня. — Вы с братом помиритесь, и подобное ни за что не произойдет, — мягко проговорила девушка, положив руку на плечо пятикурсника, и поцеловала его в щеку, в знак ободрения. — Ты же у нас умный мальчик. «Умный мальчик» мгновенно покрылся румянцем от двусмысленных действий Уайт. Ее брат лишь вновь многозначительно поиграл бровями и довольно прищурился. — Так что, волноваться не о чем, — закончил он мысль.

***

      Беллатриса смотрела в стену гостиной своего факультета и не знала, что ей думать или делать. Когда час назад Регулус прошел здесь, он ее даже не заметил. Сложно заметить темноволосую фигуру, укутанную в темный плед в ночи, когда камин уже давно погас. Вот и он не заметил. А Белла все время была здесь и стеклянными глазами уткнулась в стену.       Раньше у нее был четкий смысл того, зачем жить. Она прекрасно знала, что будет делать после школы, каким будет круг ее общения и где, и как она должна себя вести. Сегодня все пошло явно не так, как было запланировано. Волдеморт оказался обычным нарушителем законов Магии, разорвавшим свою душу на части. Вальпургиевы рыцари для нее уже не блестят, а покрываются темным, матовым оттенком. Сегодня она узнала, что как минимум две гриффиндорки — одна из которых полукровка, а вторая маглорожденная — на самом деле не так уж и плохи, даже вполне себе интересные личности. Она поговорила со своим любимым кузеном, после Регулуса, конечно. Она не знает, что делать.       Изящная светлая фигурка подошла совсем бесшумно, и остановилась за креслом, в котором сидит Белла. Тонкая белая ручка опустилась на тут же вздрогнувшее плечо. — Цисси, — прошептала девушка, даже не взглянув на сестру. Нарцисса мягко опустилась рядом с ней, и позволила себя укутать в нагретый теплом сестры плед. — Мне тяжело. — Я знаю.       Так было всегда. Они понимают друг друга практически без слов. Зачем слова между теми, кто друг друга любит?       Нарцисса сжала руку Беллатрисы, и ей сразу стало легче. Верно, рядом всегда будет сестра. Все мрачные мысли, появившиеся в голове тут же стали смешными. У Беллы есть замечательный жених, с которым она обвенчается сразу после Хогвартса, может, на пару лет позже, но точно выйдет. Рудольфус любит ее, это видно по его таким зеленым глазам, и Белле он нравится. У нее есть Регулус, тепло любящий свою взрывную кузину. И тетушка Вальбурга с дядей Орионом, есть мать и отец. Есть Андромеда, с которой… С которой она должна, нет, обязана помириться. Они ведь сестры. И Меди лишь сделала то, чего желала. — Меди. — Мы помиримся с ней.       Старшая Блэк кивнула и покрепче прижалась к сестре. Так они и уснули, напротив потухшего камина, в кресле, прижимаясь к себе и укутанные большим, темно-синим одеялом.

***

      Северус так и не вернулся в спальню после прочтения последней работы. В нем загорелся огонь, и он желал только одного — выплеснуть это на бумаге, смешать ингредиенты, сделать то, что он так любит.       Слагхорн не сильно любит Снейпа, но не может отрицать явный талант нищего полукровки, так что у парня есть официальное разрешение на использование учительской лаборатории, и если не учитывать того, с какими наигранными эмоциями профессор вручал ему ключ от дверей, то Северус даже испытывает благодарность.       Сегодня в его голове появилась невероятная идея, навеянная этими странными фанфиками. Ликантропное зелье. На самом деле, такое уже существует, но в нем есть явные недочеты, которые заметил, почему-то, один Снейп. И решил их исправить. В голову у него эта мысль забралась спонтанно, была нежеланной, но яркой.       Любопытство всегда было его самой сильной чертой, и всегда было его слабостью.