💕💕💕
Чонгук подрывается с самого утра не в самом хорошем расположении духа: пусть тело его не болело от каких-то физических нагрузок, но в нем не было никаких сил, потому и желания вставать отсутствовало: студент был готов отдать всё, что угодно за лишний часок сна. И выключив будильник, он даже позволяет себе это, да вот только этого времени все равно оказывается недостаточным и, просыпаясь за час до занятий, парень, мягко говоря, застывает в шоке от того, что какие-то там шестьдесят минут пролетели, как две. Но зато бодрость в теле появляется почти мгновенно, так что, подрываясь с кровати, Чон начинает буквально бегать по дому, стараясь быстрее прийти в себя и разобраться со всеми вещами, дабы ничего не забыть и не позволить дню полностью испортиться: Чон не забывает про спортивную форму и, по большей части, думает о тхэквондо, не упуская из головы ни одной детали, кроме одной из главных — флешка. Чонгук вылетает из квартиры, оставив это маленькое устройство на тумбочке в своей комнате, тем самым полностью про него забывая и не вспоминая вообще. Тэхён подставляется лицом под струю душа, пальцами проводит по мокрым волосам и вздыхает, после чего тянется к вентилям крана. Он выключает поток тёплой воды, отодвигает душевую штору и выходит из ванной, после чего сразу берёт полотенце с полотенцесушителя, принимаясь вытирать сырые пряди волос. Кратко взглянув в сторону запотевшего зеркала, Ким молча наблюдает за своим размытым силуэтом, надевает бельё, а затем и футболку безразмерного кроя. Он оставляет сырое полотенце на сушилке, подходит к двери и давит на ручку, выходя в коридор. В квартире оказывается тихо, как и полагается по утрам. Тем более, сейчас только несчастных восемь или семь утра — торопиться просто некуда. Хотя Тэхён вспоминает про Чонгука: ему наверняка нужно на пары. Возможно, он уже ушёл, что не будет удивительным: этот парень может быть быстрым, как пуля в ранние моменты, несмотря на не выспавшееся состояние. Честно, Тэхён был даже уверен в том, что Чонгуку не удалось хорошо поспать. Сегодняшней ночью Ким проснулся, чтобы сходить на кухню и выпить воды из-за невыносимой духоты, однако заметил горящий свет в гостинной, что невольно заставил его испытать на себе чувство ностальгии. Конечно, он не стал заходить в помещение и пытаться разобраться с Чонгуком, мол, почему он не спит: в конце концов, он действительно трудолюбивый, даже в школе был таким. Однако Тэхён всё равно шагает в сторону чужой спальни, замечает открытую дверь и заглядывает внутрь. Как и ожидалось, никого в комнате не оказывается, потому парень вздыхает и неторопливо проходит глубже в спальню, тихо шлёпая босыми ступнями. Он обращает своё внимание на незаправленную постель и оставленную домашнюю одежду. Честно говоря, такую картину в комнате Чонгука можно обнаружить достаточно редко, ведь он является действительно чистоплотным парнем. И ненадолго приподнимая уголки губ, Тэхён переводит взгляд на рабочий стол, на котором распологаются стопки книг и проча макулатура. Ему остаётся только тяжело вздохнуть из-за чужого упорства получить высокую отметку, хотя расстраивается здесь просто-напросто не за чем: всё-таки иметь стремление к лучшему — это хорошо. Куда хуже вообще не видеть перед собой какой-либо цели. Однако эти бессонные ночи за учебниками иногда могут дать тебе от слова «ничего», что также может ударить ниже пояса с не меньшей болью. Потому Тэхён прикусывает губу и присаживается на край кровати, пальцами эфемерно поглаживая хлопковую простынь. Он оборачивается себе за спину, вновь оценивает беспорядок из скомканного одеяла и домашней одежды, но прибраться не спешит. Тэхён, наоборот, становится на четвереньки на матрасе, неторопливо подползает к подушкам и ложится, вытягиваясь, подобно коту на тёплых лучах солнца. Его футболка задирается кверху, оголяет карамельного цвета живот, демонстрируя под светом бархатность нежной кожи. Юноша, тем временем, зарывается в одну из подушек носом, пальцами хватает одеяло и, как последний извращенец, томно выдыхает от запаха Чонгука. В голове что-то переклинивает от чарующего аромата чужого одеколона вперемешку с отдушкой постельного белья после стирки. Тэхён облизывает собственные губы, толкается бёдрами навстречу пуховому одеялу и тихо выдыхает, с позорным чувством зарываясь лицом в подушку. Возможно, чуть позже, например, сегодняшним вечером ему будет сложно смотреть в тёмно-карие глаза, однако сейчас остановить сладкое тягучее ощущение внизу живота никак не получается, и Тэхён в очередной раз подаётся навстречу одеялу. Он прячет собственные стоны в подушке, пальцами забирается под резинку нижнего белья и судорожно вздыхает при ощущении холодных фаланг на горячей плоти; в груди что-то щемит подозрительно больно, однако на грани приятного. Тэхён переворачивается на спину, не спуская с себя белья, накрывает ладонью эрекцию сквозь ткань боксеров, выгибается в спине и вжимается затылком в подушку. Он и сам плохо понимает, почему по всему телу растекается неописуемая эйфория. Возможно, дело в Чонгуке или в том, что Тэхён самоудовлетворяет себя на его постели? Впрочем, думать об этом не получается. В ушах, как будто стоит писк, а всё вокруг становится таким ничтожно важным, что юноша принимается больше реагировать на ощущения снизу. При любом нажатии на уретру или уздечку, стройное тело окутывают мурашки, заставляя чувствовать большее удовольствие от всего происходящего. И Тэхён лишь открывает и закрывает уста, дабы сделать какой-никакой глоток воздуха. — Чонгукки… — срывается с припухших губ от частых покусываний, когда Ким сгибает колени и пальцами второй руки плавно давит на кольцо мышц, прикрыв веки. Чонгук, резко останавливаясь на светофоре, смотрит сначала направо, потом налево, но, замечая машины, все-таки останавливается, периодически поглядывая на экран телефона, отображающий циферблат. Времени просто критически не хватает, а сдача зачета проходит на первой паре: если он опоздает, он также не сдаст вовремя флешку с доку…. Флешка. Парень начинает судорожно бить себя по карманам, надеясь на то, что она лежит где-то там, но, увы, ни на что не натыкается, а затем, замечая скамейку, подрывается в ее сторону, облокачивая портфель на лавочку и открывая его, дабы попробовать найти маленькое устройство внутри. Он смотрит во все мелкие кармашки, изучает до мельчайших деталей большой отдел, а затем ещё и вытаскивает учебники, думая, что вещица могла затеряться где-то между книжками и тетрадками. Но, к его глубокому сожалению, ничего такого в поле зрения студента не появляется, и он, не веря собственным глазам, по-детски хнычет, закрывая лицо руками: черт возьми, ну что за утро. Однако, не имея права, а точнее, времени, на сожаление, шатен быстро закрывает рюкзак, а затем моментально срывается на бег, направляясь в сторону дома, дабы, если уж опоздать, то лишь на минут десять-пятнадцать: это было бы еще простительно, нежели приходить к концу первой пары или что-то в этом роде. Состояние Чонгука можно описать, как «пред истеричное», потому что с самого утра все катится вниз, а плохое состояние вообще не спасает ситуацию: даже больше, оно делает все ещё хуже. Чон останавливается в подъезде и, упираясь руками об коленки, сгибается пополам, хватая ртом воздух. Такая внеплановая пробежка с утра не могла не бодрить, однако Гук все равно не мог справиться со своим дыханием, так что, поднимая взгляд на дверь, парень, надавливая на ручку, обнаруживает что она не закрыта, а потому быстро, но бесшумно проходит внутрь: он уже давно привык к аккуратным действиям со своей стороны из-за своей любви к тишине. К тому же, Тэхён мог всё ещё спать, а будить соседа из-за собственной забывчивости очень не хотелось. И скидывая с себя кроссовки, студент достаточно резко подходит к двери своей комнаты, однако останавливается, как вкопанный, когда до его ушей доходит мелодичный стон, заставляя сердце Гука остановиться прямо в этот момент. Рука, что останавливается в сантиметре от ручки, невольно замирает на месте, пока сладкие стоны раз за разом доходят до чонгуковых ушей, заставляя его абстрагироваться от реальности и просто потеряться во времени. Все дела, вся спешка и мысли пропадают, опустошая сознание, в котором воет ветер, как только после нот, полных наслаждения, Тэхён начинает выстанывать его имя. Все ниточки срываются почти моментально, а сам Гук почти мгновенно закрывает рот двумя руками, создавая мертвую тишину и не выдавая своего присутствия. В конце концов, было бы неловко, если бы Чонгук так просто вошел в комнату во время, судя по тональности, самого разгара получения удовольствия. И почему он вообще до сих пор стоит здесь и слушает? Почему не оставит Кима наедине с собой и просто не позволит ему закончить? Почему Чон запоминает каждый стон и неловко краснеет, пока в голове мелькают самые разные мысли из разряда: «с ума сойти»? Сложно сказать, догадывался ли Гук о чужих чувствах. Для обоих парней забота и близкое общение было чем-то обыденным, не имеющим никакого подтекста. Но теперь Чонгук, будто за секунду, все переосмысливает: видимо, дружеская любовь не такая уж и дружеская. Однако сама мысль о том, что Тэхён дрочит, держа в голове его имя, так ещё и при этом находясь в его комнате, выбивает из колеи, заставляя мгновенно напрячься. Сердце до сих пор билось достаточно учащенно, а дыхание было каким-то сбившемся, да вот только ладони заглушали звук, а потому понять то, что Ким здесь не один, было практически невозможно. Почему-то не имея сил стоять на ногах, Чон, опираясь на ближайшую стену, закрывает лицо руками, все еще продолжая слушать, как Тэхён так бесстыдно зовет его, заставляя парня постепенно терять рассудок. Конечно, большое количество вопросов начинают возникать в голове, да вот только ответов студент дать не может, хотя, кто, если не он? Почему он сих пор стоит здесь? Почему не уходит? Почему продолжает краснеть, как мальчишка, от одной только мысли о том, как Ким, зарывшись в одеяло, сладко стонет и с блестящими глазами проводит рукой вдоль члена, думая лишь об одном человеке? Руки превращаются в кулаки, и парень, прикусывая одну из подушечек пальцев, ловит себя на мысли, что хочет поскорее успокоиться и избавиться от этого чувства неловкости, желания, похоти и возб… Чёрт, нужно что-то делать. Тэхён стонет особо громко, втягивает воздух сквозь сомкнутые зубы и прикрывает веки в пике наслаждения. Внутри горит столько различимых чувств, среди которых можно увидеть чувство полнейшего стыда и собственного краха. Он буквально лежит в постели Чонгука, ощущая себя полнейшим кинкистом, у которого окончательно поехала крыша. Он ведёт ладонью по эрегированной плоти вверх-вниз, пальцами второй руки пересчитывает рёбра и касается набухших сосков. С покрасневших губ не перестают срываться мелодичные стоны, которые заканчиваются лишь одним именем. Думать о чём-либо другом не получается абсолютно, даже о времени. Всё же Тэхёну тоже пора собираться на учёбу: опаздывать ему не очень-то и хочется, вот только жар во всём теле вновь заставляет подаваться острым ощущениям. И перевернувшись на живот, парень музыкальными пальцами хватается за футболку своего друга, притягивает к груди и фалангами оттягивает резинку белья, приспуская её ниже. В паху завязывается ещё большее возбуждение от лёгкого предвкушения, стоит одной фаланге войти в растянутый сфинктер. — Ах…! Чонгук… — незамедлительно выгибается в пояснице Тэхён, после прижимает материю футболки к паху и подаётся навстречу ткани. Он сбито дышит, вводит в себя второй палец и делает первый толчок внутрь, нащупывая эластичные стенки. По спине бегут мурашки от приятных ощущений, и Тэхён щекой ложится на матрац, свободной рукой помогает себе спустить боксеры до колен, чтобы сомкнуть ствол члена. Он убыстряется в своих движениях, вслушивается в хлюпания позади, жмурится что есть силы, представляя позади себя Чон Чонгука, что смотрит на него с ухмылкой на губах. Чувствует ли себя Тэхён жалко? Безумно. Будет ли он потом припоминать себе это утро? Определённо. Но будет ли жалеть? Навряд ли. И чувствуя себя последним паршивцем, Тэхён отклоняется корпусом назад, насаживается на пальцы и кратко задевает комочек нервов, однако этого ощущения хватает, чтобы кончить с тихим писком на губах. Всё тело окутывает дрожь, когда густая сперма принимается выходить из покрасневшей головки, и Тэхёну приходиться прижаться плотней к футболке, дабы не замарать простынь. Он сам не понимает, почему думает, что такое решение является оптимально подходящим. Ему остаётся только сомкнуть раскрасневшиеся губы, упереться лбом в матрац, чтобы из последних сил взглянуть на подрагивающий член после долгожданной разрядки. Медленно вынимая из себя пальцы, Тэхён смыкает бёдра и присаживается на пятки, поглаживая бархатную кожу ног. Парень нуждается ещё в нескольких минут, чтобы перевести дыхание и оценить обстановку более трезво. Однако, находясь уже в соображающем состоянии, он позволяет себе собрать несколько капель спермы с ткани футболки и отправить в рот. Чонгук, слыша каждый пошлый звук, невольно прикрывает глаза, однако руки с губ не убирает, упираясь макушкой в стену, тем самым откидывая голову назад. Сосредоточиться на уходе получается не с первого раза, потому что произошедшее буквально пару минут назад не вылетает из головы, а в ушах словно эхом отдается этот сладкий зов и мелодичные стоны вместе с хлюпающим звуком, который заставлял сознание представлять все, что происходило за дверью в самых мельчайших деталях. И чувствуя какую-то тесноту в штанах, Чонгук практически мгновенно приходит в себя, а потому старается убрать все ненужное в сторону как можно быстрее, дабы не прийти в университет возбужденным или с чертовым стояком. Боже, это ведь будет такой позор. Легче прямо сейчас закрыться в туалете или поскорее уйти, однако по некой тишине за дверью парень понимает, что Тэхён, видимо, закончил, а потому невольно ловит себя на мысли, что с радостью бы посмотрел на это, а лучше довел бы студента до оргазма собственноручно. Шатен резко мотает головой, тем самым отбрасывая возбуждающие картины прочь, и тихо встает со своего места, быстро накидывая на плечо рюкзак и резво обуваясь. После чего Гук выходит из квартиры, словно он и вовсе сюда не заходил, и бесшумно закрывает дверь, напрочь забывая о самой главной причине своего возвращения: сейчас его волновала вовсе не флешка с зачётом. Окончательно Тэхён приходит в себя через минут десять. Он медленно выпрямляется, встаёт на колени, вновь надевает бельё и обращает внимание на запачканную вещь. У парня даже не находится слов на свой необдуманный поступок, ведь футболка является личной вещью Чонгука. Он довольно часто в ней расхаживает по дому, потому пропажу ему удастся обнаружить достаточно легко и просто. Тэхёну даже не хочется говорить себе что-то из ряда: «он не заметит», ведь просто так оставить чужую вещь будет… очень не хорошо. Потому парень с долей всё же присутствующей неуверенности, комкает элемент гардероба, прикусывает губу и на ватных ногах поднимается с кровати. Он ощутимо чувствует нарумянившиеся кончики ушей от самого происходящего, и даже при мысли, что происходило несколькими минутами ранее. Честно, с переездом к Чонгуку жизнь у него во многом изменилась, в первую очередь — в несдержанности. Возможно, со стороны это кажется абсолютно несложным делом: подержать меньшую часть своего желания передёрнуть. Вот только ситуация усложняется в несколько раз, когда тебе приходится дышать одним воздухом с Чон Чонгуком, есть с ним за одним столом, а потом смотреть вместе телевизор. Столько Чонгука в жизни Тэхёна ещё никогда не было, кроме школьных времён. Потому парень даже не понимает, что ему следует чувствовать по отношению к себе: злость или радость. Всё же жить под одной крышей с предметом своего воздыхания — это довольно здорово, но иногда Тэхён начинает всё больше и больше задумываться о собственной изоляции. Ему просто не по себе чувствовать столько эйфории в груди. Ему уже начинает казаться, словно он сходит с ума, ведь начинает позволять себе настолько много, что сложно остановить самого себя. Всяческие фантазии, как мифические существа из чемодана Ньюта Саламандра, начинают выбираться наружу; страшно подумать, что Тэхёну удастся зайти куда дальше. И с этой мыслью парень включает холодную воду, суёт под струю замаранную часть футболки и начинает её отстирывать, по крайней мере, пытается. Таким образом, закончить у него получается не скоро. Потому, при взгляде на время, Тэхён понимает, что у него есть колоссальный шанс опоздать на пару. Он судорожно вешает постиранную вещь на плечи, а затем суёт в шкаф, ведь Чонгук может зайти к нему в комнату и тогда задаться вопрос, почему его одежда висит в спальне Тэхёна. Конечно, шансов на подобное заключение ситуации почти не возможен, однако парень всё равно предполагает и предостерегается заранее. Всё-таки в шкаф Чонгуку точно не понадобится забираться, ведь найти ему там что-то однозначно не удастся. И согласившись с самим собой, Тэхён закрывает дверцу, а затем переодевается в безразмерную серую худи и голубые свободные джинсы. Он проверяет свою сумку на наличие всего, снимает телефон с зарядки и суёт его в карман, после чего забегает в спальню Чонгука. Тэхён на всякий случай убеждается в том, что всё выглядит минимально подозрительно, после чего обувается и выходит из квартиры, закрыв её на ключ.💕💕💕
Весь путь до университета у Чонгука проходит как в тумане. Конечно, он всё также бежит, надеясь на то, что профессор смилуется и не отчитает его за опоздание, однако в голове все равно витают непонятные мысли, а в ушах стоит сладкий мелодичный голосок, что постоянно его куда-то зовет. Неужели у Чонгука начинается паранойя? Или он начинает сходить с ума? И настолько сильно погрузившись в свои мысли, студент даже не замечает, как выходит на дорогу прямо на красный свет, а слева от него на огромной скорости мчится машина, громко ему сигналящая. Однако не успевает Гук хоть как-то отреагировать, как что-то, а точнее кто-то, хватает его за капюшон и тянет назад, позволяя полностью упереться в собственную грудь. Хосок смотрит на младшего с вопросом в глазах, потому что искренне не понимает, о чем это Гук успел так задуматься, что чуть не оказался на капоте какой-то черной иномарки, что с отвратительным сигналом проехала мимо, даже не остановившись. Чон немного теряется, однако, быстро отстраняясь от хёна, мгновенно приходит в себя, ловя на своей персоне подозрительные взгляды прохожих и испытывая из-за этого ещё больший стыд. — Доброе утро, хён, — на выдохе произносит парень и, неуверенно поджимая губы, устало вздыхает, зарываясь пальцами в волосы и больно их оттягивая, дабы поскорее забыть обо всём ненужном. — Доброе утро. Почему опаздываешь? — замечая зеленый свет, произносит Хосок и, делая шаг вперед, переходит пешеходный переход, пока Чонгук идет за ним следом, прикусывая обратную сторону щеки: он просто боялся проговориться или наболтать лишнего, потому старался держать собственную речь в узде. — Я забыл флешку с проектом, а потом вернулся за ней, но… — короткая пауза, — не нашёл, — оправдывается Чон, поправляя лямки рюкзака и стараясь держаться около старшего, дабы не попасть опять в какую-нибудь ситуацию и не абстрагироваться от реальности, думая о не самых приличных вещах. — Понятно, — апатично бросает Хо и, надевая наушник на ухо, которое находилось с противоположной стороны от Чонгука, запускает руки в карманы, продолжая спокойно идти в сторону университета. — А… — Гук немного мнется, однако достаточно быстро продолжает, не отрывая любопытного взгляда от блондина. — А ты почему опаздываешь? — интересуется второкурсник, на что Хосок лишь слегка пожимает плечами, а затем, бросая короткий взгляд на автобусную остановку рядом, быстро отвечает. — Автобус все никак не приезжал; опоздал на десять минут. И доходя до университета в полном, но комфортном, молчании, парни расходятся на лестнице кто куда, не прощаясь, прекрасно понимая, что во время учебного дня они все равно сумеют встретиться где-то в коридоре или даже на какой-нибудь общей для второго и третьего курса лекции. В любом случае, Чонгук не забивает этим голову и, улавливая абсолютную тишину вокруг из-за начавшейся пары, замечает, что прошло уже пятнадцать минут с ее начала, а потому, измученно вздыхая, слабо стучит в дверь, спрашивая о разрешении войти. На самом деле, все проходит достаточно спокойно. Пусть учитель оказывается недовольным из-за того, что Чонгук не принес своей работы, мужчина всё равно позволяет студенту принести проект завтра: из-за того, что парень был хорошим учеником и достаточно ответственным, конечно же. А замечая достаточно уставшее состояние Гука с утра, профессор даже сочувственно хлопает его по плечу, ведь тот выглядит реально хуже некуда, будто всю ночь не спал. Отчасти, конечно, так оно и было, но постоянная рассеяность и потеря связи с реальностью иногда проскакивала у шатена далеко не из-за недостатка сна, хотя он тоже играл не маловажную роль в состоянии под названием «время умирать». В любом случае, Чон всеми силами старается сосредоточиться на лекции и, смотря на резко потемневший экран из-за того, что видео закончилось, невольно обнаруживает в нем Тэхёна, что, прижимаясь к скомканному одеяло, выгибается словно кошка, продолжая звать Чонгука к себе. И студент мгновенно закрывает глаза, а затем просто падает головой на парту, стараясь избавиться от преследующей его картины разврата хоть каким-нибудь способом. И у него даже это получается, пусть и ненадолго, ведь стоит кому-то позвать Чона по имени, как в ушах эхом начинает отдаваться сладкий стон соседа по комнате. Тэхён сидит на парах с неописуемым чувством в груди. Он постоянно отвлекается на стрелки часов, отсчитывает минуты до конца занятий и всячески пытается унять собственное переживание. После сегодняшнего утра его все никак не отпускает ощущение того, что он мог оставить в комнате Чонгука что-либо — будь это малейшая улика. Будет действительно неудобно, если парень обнаружит о присутствии Тэхёна в своей спальне. Тем более, если узнает о всей произошедшей ситуации, хотя таковым Тэхёну случившееся даже называть не хочется. Всё-таки он мог вовремя остановиться, заставить себя пойти собираться в университет, а не позволять себе заниматься подобного рода вещами на чужой постели. Однако в тот момент — юноша клянется — в голове стало настолько пусто, волнение о всяческих делах просто вылетело из черепной коробки. Запах Чонгука заставляет его в буквальном смысле терять сознание, как дорогой и крепкий алкоголь. От этих мыслей Тэхёну становится некомфортно, ведь думать о своем давнем друге настолько много — несколько непривычно. Конечно, парень и раньше частенько задумывался об их несуществующих отношениях с Чонгуком, порой даже переходил за рамки всяческих моралей. Вот только сейчас думать о Чонгуке получается намного чаще, даже на парах, даже в душе и перед сном. Не сказать, что Тэхён вовсе не нравится подобный расклад событий. Ему просто страшно влюбится до беспамятства; страшно не быть в силах отказаться от малейшего внимания Чонгука; страшно любить и в то же время ненавидеть. Мысль о последнем из перечисленного заставляет табун мурашек пробежаться по спине. Тэхён встряхивает головой, заставляет себя небольшое заключение из разряда: «я никогда не смогу его ненавидеть, даже если он женится на симпатичной брюнетке», а затем обращает внимание на звонок в коридоре. Тогда, после слов преподавателя об окончании занятия, он поднимает из-за стола, складывает в сумку собственные вещи и выходит из аудитории. Тэхён окидывает взглядом многолюдный длинный коридор, обращает внимание на циферблат на дисплеи телефона, после чего принимается шагать к вестибюлю. Однако на ступеньках лестницы, ведущей вниз, ему удаётся встретиться с той самой проректоршой с красной помадой на губах в деловом черном костюме. Тэхён приподнимает уголки губ, стараясь выглядеть вежливо, вот только женщина с недовольным видом проходит мимо него, даже не поздоровавшись. Студенту остается только проводить ее взглядом и пошагать дальше с мыслью о скверности этой особы. К концу четвертой пары шатен, честно говоря, ощущает себя не так уж и плохо, как, например, это было с утра. Довольно хорошая метафора проскакивает у него в голове, когда он, безмятежно выходя из универа, останавливается у входа в здание, поднимая глаза к облачному небу: «чем больше ты о чём-то думаешь, тем спокойнее ты начинаешь к этому относиться». Да, у Чонгука из головы не вылетали эти стоны, а потом ещё и воображение каждый раз подбрасывало ему неприличные картины интимного характера, причем самого разного рода. И сейчас Чон настолько привык к подобному, что, казалось, ничего его смутить больше не сможет. Тем не менее, парень знал себя вдоль и поперёк, а потому понимал, что стоит ему зайти в квартиру и увидеть Тэхёна, как сознание снова подкинет ему что-то безумно развратное, а желание превратить это всё в реальность будет все стремительнее и стремительнее разгораться, заставляя студента сжигать себя изнутри. Вскоре Ким оказывается дома. Точнее, в квартире Чонгука. Тэхён разувается и аккуратно убирает обувь в сторону, снимает тяжёлую хлопковую сумку с плеча и оставляет ее в спальне. С тяжёлым вздохом он окидывает взглядом четыре стены, обращает внимание на шкаф, неторопливо подходит ближе к нему. Открыв дверцу, Тэхён виском прижимается к панели, пальцами касается чёрной футболки на плечиках, пытаясь понять, сухая она или нет. Ткань, кстати говоря, на удивление, оказывается высохшей — это не может быть не плюсом. Потому Тэхён аккуратно снимает её с плечиков, расправляет в руках и внимательно осматривает на наличие чего-либо, но оставшихся следов семени не находит. Будучи довольным и этим, Тэхён вбирает полные легкие воздуха и выдыхает с надутыми щеками. Тем не менее, вернуть её на прежнее место у него рука не поднимется. Потому Тэхён с долей неуверенности складывает футболку и убирает поглубже себе в шкаф, куда Чонгук с меньшей вероятностью залезет — в бельё. Парень сомневается в правильности своего поступка. Весь сегодняшней день — это полнейшая неудача, потому что Тэхён уверен, что Чонгук задастся вопрос насчет своей футболки. Всё-таки любой человек поинтересуется подобным, ведь внезапная потеря одежды может напугать или, по крайней мере, обеспокоить. В общем, Тэхёну остаётся только надеется на то, что Чонгук просто переоденется в другую футболку. И с этой мыслью парень сам сменяет уличную одежду на серое свободное трико и белую футболку свободного кроя. Он шагает на кухню, проверяет шкафчики с крупой и принимается готовить ужин на двоих. Ему катастрофически необходимо отвлечься от глупых раздумий в своей голове, которые ни разу не покидают его. Гук даже не идёт на тренировку: он лишь звонит тренеру, говорит что-то о плохом самочувствии, а затем со спокойной душой, поправляя лямку рюкзака, смело ступает в сторону своей квартиры, продолжая думать о своем и томно прикусывать губу, пытаясь отогнать пошлые мысли прочь: только стояка, появившегося прямо посреди улицы, ему не хватало. Чонгук на какую-то долю секунды застывает прямо перед дверью, делая глубокий вдох, в попытках успокоить учащенное сердцебиение и взять, наконец, собственное сознание под контроль. Конечно, ему стало немного легче: за все те пол дня, что он провел в университете, он успел многое обдумать и прийти к выводу, что не стоит раздувать из мухи слона. Это ведь не будет большой проблемой, верно? Пусть и получать такое количество наслаждения из-за картины, появившейся в голове, — странно, это не повод теперь относиться к Тэхёну по-другому. Точнее, хуже или что-то в этом роде. Чонгук ни в коем случае не испытывал отвращение к старшему после случившегося: в его голове и мысли плохой не проскочило, ведь с одной стороны это вполне нормально. Реакцию организма на определенные вещи люди не выбирают: люди не выбирают себе фетиши и кинки. Потому и дрочка Кима не должна восприниматься, как что-то неправильное: каждый этим занимается и каждый имеет право представлять в этот момент все, что угодно. Пусть это будет человек. Пусть это будет парень. Пусть это будет сосед по комнате. В голове не укладывалось лишь одно: значит ли это что-то большее? Может, Чонгук привлекает Тэхёна, как сексуальный партнёр, и ни о какой любви и речи быть не шло? И даже если так, может ли этот факт давать право на свободу действий? Конечно, Чон не раз задумывался о хене, как о возможном человеке, с которым можно вступить в близкий контакт. Каждый человек хоть раз в жизни представлял секс или отношения со своим другом — это неоспоримый факт, да вот только к взаимности или ответным желаниям с чужой стороны шатен совсем не был готов, потому сейчас он просто решил принять это как факт, взять себя в руки и забыть то, что донеслось до его ушей. Однако проблем по этому поводу было несколько и самая главная — это то, что такое не забывается. Как бы Чонгук не пытался, сознание до сих пор помнило и даже больше, хранило этот момент в голове, добавляя к этим бесстыдным стонам не менее извращенные картины. И пусть эти мысли были приятными и не вызывали никакого отвращения, здравый смысл все равно бил тревогу, ведь опираться на какие-то догадки не было смысла: нужно было спросить напрямую и получить конкретный ответ. Да вот только спрашивать что-то вроде: «ты дрочишь на меня, потому что что-то ко мне испытываешь или просто хочешь, чтобы я трахнул тебя?» было бы чертовски грубо и не менее озабоченно. Может, не о нем вообще шла речь? Будто вокруг мало Чонгуков… Однако в этот момент сознание подкидывает ещё один, разрушающий эту догадку, факт — Тэхён занимался этим именно в чонгуковой комнате. Отбрасывая всю эту тяжесть прочь, младший решает, что сейчас не самое подходящее время нагружать себя этими сомнениями, ни к чему в итоге не приводящих, а потому, устало вздыхая, студент смело давит на ручку двери, убеждаясь в том, что дома кто-то есть: видимо, Тэхён уже вернулся с университета. Чонгук опускает взгляд на чужую обувь, а затем ставит рядом с ней свою, оставляя телефон, наушники, кошелек и ключи на тумбочке и проходя внутрь. — Я дома, — как обычно предупреждает брюнета Чон и, прислушиваясь к звукам в квартире, быстро понимает, что Ким находится на кухне и, скорее всего, занят готовкой, потому Гук, пожимая плечами, заходит в свою комнату, невольно бросая короткий взгляд на флешку лежащую на тумбочке. Это просто какое-то проклятое маленькое устройство, ради которого Чонгук и вернулся обратно, наткнувшись на… Нет, сейчас не время. Парень просто проходит дальше и спокойно заправляет кровать, аккуратно складывая шорты и кладя их на простынь, однако затем, потерянно оглядываясь, будто что-то выискивая: рядом с этими шортами должна была быть еще и футболка, однако на глаза она Гуку не попалась, что заставило его слегка напрячься. Куда она делась? Так что снимая с себя всю уличную одежду, шатен быстро кладет ее в шкаф, а затем, натягивая на себя шорты, все также подозрительно осматривает комнату, начиная буквально переворачивать её вверх дном, однако, увы, поиски не заканчиваются удачей. Потому парень быстро покидает помещение, так и оставшись с полуголым торсом. Тэхён молча нарезает куриное филе, пытается максимально сконцентрироваться на готовке. Однако по спине бегут мурашки, стоит входной двери хлопнуть. Парень слышит голос Чонгука, отвечает ему краткое: «ага», а затем неторопливо перекладывает нарезанное мясо в миску. Он прикусывает нижнюю губу, кратко озирается себе за спину и принимается нарезать кубиками картофель. Ему действительно сложно дается готовка сейчас, несмотря на желание сосредоточиться именно на ней. Чонгук, как гром среди ясного неба, заставляет Тэхёна переживать: в первую очередь о спрятанной футболке. Всё-таки будет безумно странно, если Чонгук не станет искать свою законную вещь. Будь это какая-нибудь рубашка, коих у парня немного, он бы навряд ли стал искать. Однако это его одна из любимых футболок, потому Тэхён морально начинает готовиться к контрольному вопросу: «ты не видел мою футболку?» и, вслушиваясь в торопливые шаги Чонгука из комнаты в комнату, Тэхён прикусывает кончик языка. Главная задача сейчас — не проболтать лишнего, а четко ответить что-то из разряда: «я без понятия». И кивнув самому себе, Тэхён подходит к рисоварке, открывает крышку чудо прибора и аккуратно перемешивает готовый рис. — Тэхён-а, не видел мою футболку? — кричит Чонгук, заходя в ванную и открывая корзину для грязного белья. Нет, тут тоже нет. — Черная такая, с двумя белыми инициалами справа, — уточняет студент и, заходя на кухню, окидывает её беспокойным взглядом, невольно останавливаясь на Тэхёне, что так непринужденно готовил что-то; извращенные фантазии быстро появились перед глазами, однако Чон их просто проигнорировал, проходя в гостиную и осматривая её на наличие потерянной вещицы: может, Чонгук снял её, когда работал над проектом и оставил здесь? Да вот только и эта комната оказывается пустой. Черт возьми, да куда же она пропала? Сердце так сильно бьётся, что из груди вот-вот выскочит, потому юноша тратит остатки своего здравомыслия на унятие пульса, вот только пользы от этого никакой. Тем более, стоит очевидному вопросу сорваться с чужих губ из кафельной комнаты. Тэхён растерянно окидывает взглядом разложенные предметы перед собой: нарезанные продукты и доску с ножом. Он заставляет себя сосредоточиться на более важном сейчас, хотя многие подумают о другом, например, о полуголом Чон Чонгуке. Однако у Тэхёна сейчас нет времени и разума, чтобы шагать куда-то там к приятелю и дать ответ на заданный вопрос. Потому он ловко укладывает на разогретую сковороду нарезанное мясо, немного убавляет шкалу температуры конфорки. — Я без понятия! — прикрикивает Тэхён, а затем прочищает горло из-за возникшего першения. Не сказать, что врать ему приходиться впервые. Однако сегодняшний случай лжи, наверное, первый и единственный на его жизненном пути. По крайней мере, в данный факт хочется верить. Все-таки заниматься самоудовлетворением на постели Чонгука — несомненно приятно, но в этом есть вполне объяснимые минусы: возможность быть застуканным. Навряд ли парень оценит такой пикантный акцент в свою сторону, тем более, от Тэхёна — своего близкого друга. И раздумывая об этом, Тэхён вскоре заканчивает приготовление карри на ужин. Он, аккуратно раскладывая порции по тарелкам, накрывает остатки крышкой и ставит посуду по обе стороны от стола, после чего достает еще и столовые приборы: на сей раз ложки. Тэхён садится на свое место, берет ложку в руку, но вскоре вновь поднимается из-за стола, чтобы налить воды. В горле стоит ощущение собравшегося кома, потому парень не успокаивается, пока не ставит рядом со своей тарелкой стакан холодной воды. Невольно замечая свое отражение в зеркале, шатен понимает, что он до сих пор нет ничего, что могло бы скрыть его торс, потому парень с тяжелым вздохом возвращается к шкафу, доставая оттуда какую-то белую футболку и натягивая её на себя: его голова до сих пор была наполнена бесполезными мыслями, а сердце — неким волнением и тревогой. Эта вещь ведь не могла просто исчезнуть, а все возможные комнаты, где она могла быть, Чонгук проверил, так где же она? Чонгук, безнадёжно опуская плечи вниз, осматривает комнату ещё раз, однако, увы, любимая вещь в глаза так и не попадается, потому парень решает остаться в чем есть и на какое-то время забыть об этой вещице, потеря которой, честно говоря, не делала ситуацию лучше. Младший и так был вымотан, буквально выживая в течении учебного времени. Причём вымотан настолько, что даже на тренировку не пошёл, а это было достаточно сильным показателем, ведь, как бы плохо брюнету не было, он все равно посещал спортивный центр: даже если опаздывал, все равно шёл, прекрасная зная о наказании и о том, что студент не сможет его избежать. Но сейчас… сейчас иной случай, потому переживать по поводу одежды и думать, куда она вдруг подевалась, очень не хотелось: точнее, на это просто-напросто не было сил. Чонгук искренне надеялся на то, что вскоре футболка найдётся сама: студент обнаружит её в каком-нибудь очевидном месте, а затем снова положит в шкаф. Футболка ведь не могла просто пропасть из дома: она явно была где-то внутри, и Гук всю квартиру вверх дном перевернёт, но найдёт её, либо оставит это дело до генеральной уборки и уже тогда обнаружит где-нибудь под диваном или что-то в этом роде. Сегодня Чон решил просто расслабиться: он итак достаточно сильно работал, трудился, выкладываясь на все сто, а потому один вечерок младший мог уделить ничего-не-деланию. — Кстати говоря, ты сегодня рано, разве нет? — интересуется Тэхён, слегка повышая голос, а затем делает небольшой глоток прохладной жидкости. Чонгук заходит на кухню и невольно начинает обнюхивать помещение, ощущая ароматный запах еды, что вызывал неподдельный аппетит, пока слюней во рту будто становилось всё больше и больше. Так что, с особым энтузиазмом присаживаясь за стол, шатен, принимая чужой вопрос к сведению, берет в руки палочки, а затем быстро подхватывает мясо, кладя его себе в рот: ну что за благодать. — Я сегодня не пошёл на тренировку. Думаю, имею право хоть раз в жизни отдохнуть и расслабиться, — подмечает Чон и красиво улыбается, однако как только встречается с Тэхёном взглядами, мгновенно напрягается, вдруг замирая на месте и немного теряясь в пространстве. Об этом Чонгук и говорил: сначала он весь такой смелый, мол, мне больше не стыдно, и это вполне естественно, а теперь шатен даже посмотреть Киму в глаза без стыда не мог. Это уже начинает становиться проблемой, причём совершенно ненужной, потому Гук еле заметно мотает головой, а затем опускает взгляд к еде, снова захватывая карри палочками и проглатывая пищу, на секунду закатывая глаза от приятного вкуса тающего мяса на языке. Тэхён молча соглашается со словами Чонгука. Всё-таки каждый день ходить на такие изнуряющие тренировки — действительно тяжело. Тем более, пару недель назад его тело практически отказалось работать: парень даже не мог есть без помощи Тэхёна, о чем здесь еще говорить? Потому студенту только в радость, что Чонгук нашел силы и время себя пожалеть и вернуться домой пораньше, дабы приберечь время для самого себя. И кратко взглянув на приятеля напротив себя, Тэхён медленно пережёвывает мясо, заглядывается на обворожительную улыбку, от которой на внешних уголках глаз собираются самые очаровательные морщинки. Тэхён даже почти улыбается, однако вовремя себя отдергивает, вновь опуская взгляд в тарелку. Он старается по меньшей мере уделять внимание своей глупой влюбленности. Честно говоря, это выходит плохо. В голове даже проскакивает мысль о том, что Тэхёну стоит поторопиться с поиском квартиры, иначе ситуация может принять еще более худшие обороты. Конечно, это не есть хорошо. Всё-таки Чонгуку может стать неловко или неудобно, возможно, он даже почувствует отвращение рядом с Тэхёном. Вы только представьте, ваш давний друг, еще и одного с вами пола, оказывается влюбленным в вас по уши — один ночной кошмар для гомофобов. Конечно, Тэхён ни в коем случае не утверждает причастность Чонгука к данным рядам людей, однако все возможно? Можно о многом молчать, если нет повода говорить об этом. Тэхёну остается молча согласиться с кратким суждением у себя в голове, отпить холодной воды и продолжить ужинать. — Хён, это просто божественно. Приятного аппетита, — возвращаясь к своему прежнему, достаточно весёлому состоянию, благодарит Тэхёна младший, лишь иногда бросая на сожителя короткие, обыденные взгляды, при этом создавая самую привычную атмосферу комфорта между двумя близкими людьми. Портить отношения с Кимом Чону не хотелось, потому он не собирался упомянать случившееся или хоть как-то намекать на то, что он что-то знает. Всё должно было быть как всегда. По крайней мере, пока. — Приятного, Гукки, — он легко приподнимает уголки губ, взглянув на Чонгука. Долго поесть нормально у него не получается из-за вибрации смартфона, что лежит поблизости на столе. Тэхён с долей недовольства отвлекается от еды, берет гаджет в руку и вводить пароль. Он без доли удивления подмечает пару тройку сообщений от Джея, облизывает губы и — впервые за долгое время — открывает их переписку.Малыш
Ты как там без папочки? 💗
Я очень скучаю по тебе, Тэхён-и
От прочитанного Тэхёну приходится прочистить горло, потому что сообщения подобного формата явно что-то необычное для Джебома. И прикусив губу, юноша закидывает ногу на ногу, печатая краткое: «ты ударился головой?», ответ долго не заставляет себя ждать, оглашая: «если только об свою любовь к тебе, солнце». — Оу, — произносит губами Тэхён, а затем вновь обращает внимание на Чонгука, про себя проговорив: «а, ой». Ему очевидно стоило держать язык за зубами, потому что парню ни в коем случае нельзя знать о его отношениях с Им Джебомом. Пускай назвать их краткие встречи чем-то из ряда «безудержная любовь» никак нельзя. Тэхён никогда не испытывал к Джею что-то большее, кроме сексуального влечения. Кто-то может сказать, что это очевидный бред: трахаться без какой-либо симпатии невозможно. Однако, когда ты гей без парня в обществе гомофобов, все возможно — даже секс без любви. Только вот не стоит думать, что Тэхён опытный парень: его первый и последний секс-партнер остаётся Им Джебом, вредный тип, который всяческими способами пытается навязать свою любовь. Честно, Тэхён все равно не воспринимает это всерьёз. Потому даже сейчас никаких искры в груди не возникают, вместо этого в голове стоит простой вопрос из ряда «неужели он снова выпил?» Чонгук на такую достаточно сердечную реакцию со стороны Тэхёна невольно поднимает на брюнета любопытный взгляд, однако тут же опускает его, потому что останавливается на мысли, что это не его дело. Очевидно, что Ким увидел что-то довольно милое в своем телефоне, потому не смог сдержать себя и, честно говоря, Гука это волновать не должно, что бы это ни было: сообщение от какого-то человека или уютная картинка какого-нибудь щенка, что может вызвать такую реакцию умиления. Так что Чон лишь спокойно продолжает свою трапезу, не имея никакого желания идти в коридор, дабы достать телефон или что-то в этом роде, и взять пример с Тэхёна, открыв какую-нибудь соц. сеть или, например, написать кому-нибудь. Всё-таки когда ты за столом и, тем более не один, нельзя сидеть в телефоне, потому что это, как минимум, невежливо (конечно, если это не что-то срочное, но в таком случае люди обычно выходят за пределы комнаты, чтобы ответить на звонок, переговорить или ответить на сообщение). Такое правило в самом Чонгуке воспитали его родители, которые не позволяли ему использовать устройство во время завтрака, обеда или ужина, когда кто-то также был за столом: причем неважно кто, будь то гость или какой-нибудь родственник. Когда кто-то писал отцу или матери, они не отвечали, а когда уже кто-то звонил, то выходили за пределы кухни и разговаривали в другом помещении, не создавая дискомфорта и позволяя другим людям подслушивать. Да воспитание у Чона было достаточно строгим и детальным: любые действия и ситуации были продуманы до мелочей. В любом случае, на других людей это не распространялось, потому Гук не чувствовал обиды или дискомфорта. В конце концов, каждый живет по своим правилам, так что диктовать их или навязывать свои было бы глупым и грубым поступком, а Чон не был высокомерным эгоистом, потому и делать это не собирался. «Дрочи на порнуху и отстань от моего очка», — быстро печатает ответное сообщение Тэхён, а затем укладывает телефон экраном вниз. Следующие уведомления об новом эсэмэс совсем не интересуют его, по крайней мере, Тэхён надеется ответить чуть позже, возможно, перед сном. — Ну… — как-то слишком неловко начинает Чонгук, как бы привлекая к себе внимание, но продолжая сидеть с опущенным взглядом, направленным в тарелку. Почему-то сейчас он чувствовал себя жалко. Стоит Чонгуку невнятно начать разговор или дать малейший намёк на него, Тэхён сразу обращает внимание на своего потенциального собеседника. Он заинтересованно приподнимает брови, делает небольшой глоток прохладной воды из стакана и вновь принимается ужинать, отправляя небольшое количество риса на язык. — Раз уж я решил остаться дома, то, думаю, мог бы посмотреть какой-нибудь фильм, — парень, хватая палочками мясо, быстро его проглатывает, а затем продолжает говорить, все так же не поднимая своих глаз. — Если хочешь, и если ты не занят, — бросая секундный взгляд на телефон, подмечает Чон, — можешь присоединиться, — всё-таки выговаривает свое «заманчивое» предложение студент и, зачесывая волосы назад, поднимает нечитаемый взгляд на Тэхёна, даже не натягивая на лицо улыбку. Эта просьба должна была быть обыденной, потому строить из себя дружелюбие смысла не было, верно? Он просто спросил и, если Ким вдруг откажется, то все будет в порядке, ведь старший не обязан смотреть с ним фильм или вообще проводить время.В конце концов, Гук привык быть одному, потому и отдыхал он в одиночку: даже с появлением сожителя ничего не изменилось. Младший не пытался навязаться, не пытался как-то сблизиться и не старался постоянно звать Тэхёна куда-либо, раз уже теперь они живут вместе: появление настолько близкого друга в его жизни совершенно ничего не поменяло, но, честно говоря, шатен все равно чувствовал неприятную дистанцию или, другими словами, небольшую пропасть, что хоть немного, но разделяла его и Кима, не позволяя Чону чувствовать себя достаточно комфортно. Он просто не смог выкинуть сегодняшнюю сцену из головы. Студент буквально ощущает некое смущение с чужой стороны, словно подобного рода разговоры или простой ужин для них является чем-то необычным. Честно говоря, за своё недолгое пребывание Тэхён практически привык к компании Чонгука. Конечно, сегодняшний день заставляет его всё равно чувствовать себя несколько некомфортно рядом с приятелем. Всё же стоит припомнить специфичное утро и неожиданное возбуждение. Тэхён даже прочищает горло, чувствуя возникающий румянец на кончиках ушей. Чонгук точно может что-нибудь заподозрить, если парень продолжит в том же духе. Поэтому стоит придержать коней и сосредоточиться на своём собеседнике. Впрочем, Тэхён старается этому последовать и принимается внимательно вслушиваться в чужую речь. Он даже почти смекает к чему подводит Чонгук, потому, стоит парню наконец закончить свою мысль, и Тэхён, недолго думая, соглашается. Вот только некая то ли апатичность, то ли осторожность заставляют Тэхёна с долей недовольства поджать губы. Он приподнимает свою ложку, указывая ею на Чонгука, и приподнимает брови. — Тебе не стоит говорить это таким тоном, словно у меня нет на тебя времени, — негромко произносит юноша, а затем слегка вздёргивает подбородок в жесте: «тебе следует выучить это, как таблицу умножения». Однако серьёзность на его лице долго не задерживается, вскоре заменяясь довольной улыбкой. — И какой хочешь посмотреть фильм? Ужастик? Или комедию? — Ммм… — Чонгук задумчиво мычит, направляя свой взгляд куда-то в сторону, однако, чего греха таить, всё равно не может сдержать улыбки, всем своим видом излучая радость, и даже слегка поджимая губы из-за распирающего его изнутри энтузиазма. Младший соврал бы, если бы сказал, что слова Тэхёна не расслабили его и, даже больше, буквально осчастливили, так что от того апатичного и неуверенного состояния не осталось и следа, и шатен продолжил. — Честно говоря, в планах у меня ничего не было, но, я думаю, было бы круто посмотреть какой-нибудь ужастик, — поразмыслив вслух, сделал заключение Чонгук и слегка прищурил глаза, направляя свой хищный, лисий взгляд на Кима. — Ты же не боишься ужастиков, верно? — как-то даже провокационно спрашивает брюнет, не скрывая своего любопытства. Конечно, он не знал отношения Кима к такому жанру, а потому даже предположить не мог, нравятся ли старшему ужасы и испытывает ли он неподдельный страх во время их просмотра. Хотя, испуганный Ким — это не такая уж и редкость, ведь напугать парня достаточно легко, взять, например, их первую встречу после долгой разлуки. Вследствие чего Чонгук уже мысленно готовил себя к лёгкой дрожи в чужих руках или достаточно милым сценам из разряда: «Чонгук, выключи, я даже глаза закрыл, мне, черт возьми, страшно, я не могу на это смотреть» или что-то в этом роде. Тэхён внимательно прислушивается к Чонгуку, кивает ему в знак понимания и задумчиво переводит взгляд в сторону, стоит чужому вопросу сорваться с кукольных губ. Честно говоря, у Тэхёна нет фаворитов в фильмах: он смотрит, что его заинтересует. Конечно, в первую очередь всё зависит от кино и сюжета в нём. Иногда некоторые фильмы бывают настолько нудными и скучными, что после недолгих тридцати минут хочется выключить. Потому Тэхён пожимает плечами, опускает уголки губ вниз и произносит что-то из ряда: «смотря, что мы включим». Конечно, парню не кажется, что он настолько пугливый. Всё же существуют некоторые типы людей, которым любой малозначительный скример кажется действительно пугающей вещью. — Хорошо, — соглашается с самим собой Тэхён с выдохом на конце. Он встаёт из-за стола, собирает опустошённые тарелки и отправляет их в раковину. Однако взять губку в руку не успевает из-за Чонгука. Парень, как и следует его гипер-воспитанной манере, принимается утверждать, что сам может прекрасно справиться с подобного рода рутиной. Тэхён, конечно же, всё равно отправляет Чонгука в гостиную, пускай выходит это не с первого раза. Потому вытолкнув юношу за пределы кухни, Тэхён щелкает его по носу и наказывает поискать ему какой-нибудь фильм в жанре «Ужасы», как они и договорились ранее. И таким образом, парень вскоре заканчивает с посудой; остатки риса складывает в глубокую миску, накрывает её пищевой плёнкой и отправляет на полки холодильника, чтобы присоединиться к Чонгуку в комнате с телевизором. Однако Тэхён останавливается на полпути, когда вспоминает про одеяло и думает, что будет неплохо принести его с собой (если что, будет куда прятаться). Чонгук открывает страницу браузера на телевизоре с помощью пульта, а затем опускает взгляд на телефон, заходя на определенный сайт и нажимая на иконку «ужасы». На экране появляется большое количество фильмов с достаточно интересным сюжетом, но парень старается обходить стороной и просто не замечать те кино, что были сняты на основе изгнания демонов или что-то в этом роде: фильмы подобного рода никогда не вызывали у младшего каких-либо положительных чувств и даже страха. Просто все снятые шедевры, связанные с экзорцизмом и демонами, были всегда какими-то однотипными и слишком предсказуемыми, что заставляло терять интерес к просмотру почти моментально. Так что, останавливаясь взглядом на достаточно темном плакате и читая краткое описание, Чонгук еле заметно вскидывает брови, тем самым выражая своё удивление. Да, нечто подобное стоило бы посмотреть. Оказавшись в гостиной, студент присаживается рядом с Чонгуком, складывает ноги по-турецки и накрывается по плечи одеялом, любопытно обращая внимание на парня рядом. Гук, прекрасно ощущая чужое присутствие, на секунду замирает на месте, дочитывая короткий текст в телефоне и поднимая глаза на друга. — Ну, что? Есть результаты? — Есть один на примете. «Тихое место». Смотрел такой? — Ким отрицательно мотает головой, после чего Гук снова возвращается к экрану устройства, начиная читать описание вслух. — Семья с двумя детьми живёт на отдалённой ферме. Казалось бы, жизнь этих людей совершенно не отличается от жизни других таких семей, но они живут в месте, которое наполнено ужасными монстрами, реагирующими на любой звук. Семейство разучило целый комплекс специальных жестов, которые помогают им общаться друг с другом, не издавая ни единого звука. Кроме того, каждый из членов семьи должен очень тихо передвигаться, чтобы опасные существа их не услышали. Однако дом, где живут дети, не может быть самым тихим местом на земле, — заканчивает студент, после чего, еле заметно улыбаясь, перемещается с дивана на пол, кладя рядом подушку, дабы во время просмотра подложить ее под голову и устроиться поудобнее. — Звучит достаточно интригующе. Что думаешь? — не скрывая своего любопытства, интересуется чужим мнением Чон и, замечая на чужих плечах одеяло, невольно прикусывает обратную сторону щеки: он бы тоже сейчас накрыл себя чем-нибудь теплым. Тэхён внимательно вслушивается описание, зачитываемое Чонгука, в голове выстраивается краткий образ всего фильма и юноша поджимает губы. Звучит действительно интригующе — приятель прав. И согласившись с мнением Чонгука, Тэхён неторопливо прижимает колени к груди и укладывает на них подбородок. Он принимается ожидать, пока парень включит фильм, однако вдруг ловит себя на мысли, что будет весьма хорошо выключить свет, тем самым придав еще большей атмосферы. Конечно, Тэхён умеет отделять реальность от фантазии кинорежиссера, потому подобного рода вещь — выключенный свет — с меньшей вероятностью сможет его напугать. Однако кто знает, как к такому относится Чонгук? Возможно, он напугается даже больше Тэхёна? О да, парень готов увидеть нотки страха на дне чёрных зрачков. Потому с улыбкой и долей загадочности, Тэхён занимает свое место на диване и кидает краткий взгляд в сторону приятеля на полу. — Надеюсь, ты не боишься темноты, Гукки, — прикусывает губу Тэхён, поправляя пряди челки. — Пф, конечно, нет, — так, будто это какая-то обыденная или очевидная вещь, отвечает Гук, после чего заходит на первый попавшийся сайт, где был этот фильм в хорошем качестве. Прождав пятнадцати секундную рекламу, шатен быстро ставит ужастик на полноэкранный режим, после чего регулирует громкость, а затем и вовсе кладет пульт где-то около себя, ложась на мягкий ковёр и укладывая голову на мягкую подушку, тем самым настраивая себя на просмотр. Честно говоря, темнота была одним из немного влияющих факторов на полноценное получение удовольствия от фильма и погружения в него с головой. Поэтому Чон воспринял выключенный свет вполне нормально: он никогда темноты не боялся, не придумывал в голове каких-то тварей, что в ней обитают, и уж тем более не избегал её, пугаясь каждого шороха. Чонгук вообще был не из пугливых, да и к тому же, не верил в существование паранормальных явлений и каких-то демонических существ, потому знал, что бояться нечего. А если причиной страха был человек, то Чон, если что, был тхэквондистом, потому без проблем смог защитить себя и, например, убежать, тем самым сохранив собственную жизнь. Вокруг начинает повисать гробовое молчание, и Гук сначала, честно говоря, даже не реагирует, но вскоре постоянная тишина будто начинает давить и буквально впечатывать парня в пол, потому он достаточно сильно напрягается, пытаясь вникнуть в сюжет и понять несколько вещей. Сердце все равно будто останавливалось, точнее замедляло свой пульс, как только парень даже не мог уловить малейший шорох: этот фильм невольно заставлял молчать, иначе зверские существа точно сожрут младшего, не оставив и мокрого места. Фильм начинается с весьма интересной картины, Тэхён практически сразу проникается всей обстановкой. Первым делом он обнаруживает белую линию, просеченную главными героями — или всеми людьми, что вынуждены жить в подобное время — чтобы ходить максимально бесшумно. Честно говоря, Тэхён немного знаком с этим фильмов, если он не ошибается. Всё-таки в первые дни премьеры по многим каналам во время рекламного перерыва довольно часто вставляли краткий трейлер кино. Потому Тэхён несколько предвкушает некоторые сцены, неторопливо укладывается на бок и принимается ожидать, поджав губы. Таким образом, проходит, наверное, минут двадцать. Семья сидит в дома, проводит время, как обычные люди, единственный изъян — они и звука не издают. Атмосфера все равно остаётся напряженной и, внимательно наблюдая за происходящим на экране телевизора, Тэхён опускает взгляд на Чонгука. Тот выглядит полностью погруженным в фильм, глаз не отводит от главных героев, пока Тэхён неторопливо снимает с себя одеяло, принимает сидячее положение и облизывает губы. Мальчишка на телеэкране роняет керосиновую лампу, и отец незамедлительно оказывается рядом, принимаясь тушить возникший огонь. Он подставляет к губам палец, просит напуганных детей замолкнуть и принимается ожидать. Вот-вот и в их дом должен нагрянуть монстр. Раз… Два… Три… — Бу! — рушит тишину Тэхён, резко касаясь чужих плеч. Чонгук мгновенно подрывается с места и испуганно поворачивается к источнику неожиданного нападения, не веря в увиденное. Со стороны показалось, что у Гука вся жизнь перед глазами пролетела, а легкая обида и злость начали брать над телом вверх спустя секунды три. Шатен сделал глубокий вдох и, опустив шокированный взгляд на ковер, запустил пальцы в волосы, тем самым слегка их оттягивая и пытаясь прийти в себя. Парень даже сообразить не успел; не успел понять, чьи это руки, а сознание уже дорисовало острые когти противного существа, что раскрыло свою пасть, собираясь проглотить шатена целиком. Однако перед глазами оказывается смеющийся Тэхён, который, видимо, своей проделкой был доволен, а это не могло не раздражать. Конечно, Чон испугался, а Ким, наверное, в очередной раз убедился, какой он ребенок, раз уж среагировал подобным образом. Да вот только момент для испуга был самым подходящим (если человек хотел довести жертву до шока), потому не испугаться было бы достаточно сложно. Это было неожиданно — вот и всё, а этот Тэхён бесил, пусть и слышать чужой заливистый смех было приятно. Однако факт остается фактом — Чонгука весьма вовремя застали врасплох. Тэхён никак не может унять собственный смех, даже когда воздуха в легких не остаётся, ему с большим трудом удаётся заставлять себя вобрать его вновь. Он обращает внимание на возмущенно-напуганное выражение лица Чонгука и желание захохотать накрывает его с новой волной. Тэхён, честно, пытается снова не засмеяться, однако поджатые губы размыкаются и юноша переворачивается на другой бок. Перед глазами то и дело промелькивает напуганное выражение лица Чонгука. Из-за таких флешбеков в замедленной съёмке хочется обнять тонсэна покрепче, чтобы утешить ласковыми поглаживаниями. — Тэхён, какого чёрта?! У меня чуть сердце не остановилось, а ты смеёшься?! Ах ты ж… — Чонгук возмущенно повышает голос, а затем, наблюдая за тем, как Ким, лежа на спине, начинает вытирать появившейся слезы в уголках глаз, вообще подходит к сожителю почти вплотную, настойчиво нависая на студентом и собираясь проучить его за подобную проделку. Практически успокоившись, парень переворачивается вновь на спину, вслушивается в явно раздраженный возглас Чонгука, прикусив губу. Чонгуковы руки автоматически тянутся к чужим бокам, потому что младший прекрасно знал то, как Тэхён относился к щекотке: он её боялся. И к тому же, сейчас Чонгук хотел доходчиво объяснить то, что это было плохой идеей, и за любым поступком скрываются последствия, которые брюнету придется принять на себя. Смеётся тот, кто смеётся последним: посмотрим, как Тэхён будет просить Чонгука, чтобы он прекратил, а младший, конечно же, слушать его ни в коем случае не станет. Тэхён в знак своей защиты выпирает руки вперёд, правда это плохо помогает. Узловатые пальцы касаются кожи живота через ткань футболки, и Тэхён незамедлительно вцепляется в чужие запястья, принимаясь хохотать. — Чонгук!.. Чонгук!.. — сквозь смех и слезы (в прямом и переносном смысле) произносит чужое имя парень, вжимаясь затылком в пол. — Ну всё, хватит! Не обращая на мольбу об остановке никакого внимания, Чонгук продолжает свое дело, не останавливаясь ни на чем. В голове барабаны бьют, а сердце до сих пор бьётся, как бешеное, однако вскоре все равно успокаивается, как и желание проучить Тэхёна, тем самым указав на его ошибку: это было просто шуткой, так что относиться к этому так серьёзно было необязательно. И прекрасно понимая, что пора уж действительно заканчивать, Чон быстро хватает Кима за запястья и прижимает их к полу, а точнее мягкому ковру, начиная тяжело дышать, тем самым приводя себя в порядок и стараясь успокоиться. Звуки фильма на заднем плане становятся будто неслышимыми, как и в принципе все звуки в доме, кроме, пожалуй, собственного затрудненого дыхания и чужого сбитого, ведь Ким также пытался нормально вдохнуть, стараясь избавиться от колючей боли в боку. Тэхён вбирает воздуха полные легкие, стоит Чонгуку прекратить мучительную пытку щекоткой. Тот, словно какой-то маленький злодей, знающий про боязнь Кима, нагло воспользовался этим. И пытаясь прийти в нормальное состояние, Тэхён делает глубокий вдох и медленно выдыхает. Он даже не обращает внимания на хватку на своих запястьях, что касается и проницательного внимания тёмно-карих глаз. В ушах бьёт набатом сумасшедшее сердцебиение, кровь пульсацией разгоняется по венам, отчего щеки и кончики ушей пунцовеют, а брюнет лишь продолжает несдержанно прыскать из-за недавно случившегося. Ему просто сложно выкинуть из головы выражение лица и реакцию на безобидный испуг. А ведь кое-кто так щедро храбрился перед тем, как включить «Тихое место». Чонгук невольно чувствует, как на его кукольных губах появляется улыбка, которая вскоре переходит в лёгкий смех. Гук медленно поднимает темные омуты на Кима под собой и застревает взглядом на этих карамельных ирисах, не имея возможности оторваться от зачарованности момента. Внутри все замирает, и, кажется, сердце в том числе, а бедра, сжимающие чужие, невольно расслабляются, как и руки, ослабляющие хватку на тонких запястьях, но до сих пор не отпускающие их. Совсем скоро Тэхён заставляет себя успокоитьсяя. Ким устремляет свой взгляд на Чонгука: он опускает глаза на легкую улыбку на чужих губах, а потом снова принимается рассматривать темно-карие орбиты. — В чем дело, Чонгукки? — немного наклонив голову вбок, Тэхён прикусывает губу и приподнимает брови. Возможно, сейчас это может походить на то, что он пытается заигрывать. Однако… по поведению Тэхёна так можно думать всегда, так что это не показатель. — Нет, ни в чём, — с доброй улыбкой на лице отвечает Чонгук, а затем убирает руки от чужих запястий, вставая с тэхёновых бедер и поворачиваясь в сторону экрана. Все-таки обрывать просмотр на самом начале было бы достаточно плохой идеей, да и к тому же, младший не видел в этом смысла: ужастик был достаточно интересным, так почему парни должны выключать его, пусть даже короткий отрезок сюжета они упустили? А потому Чонгук просто плюхается на диван, делая последний глубокий вдох, а затем задумчиво прикусывает губу, переводя взгляд то на фильм, то на Кима. Теперь оставлять старшего за спиной было немного рискованно: Чон просто решил перестраховаться. Ему не было страшно. Совсем.