addiction

      Подперев голову рукой, Тэхён от скуки щёлкает ручкой по столу, пока преподаватель рассказывает очередной скучный доклад про искусство средневековья. Некоторые студенты, такие же не заинтересованные в происходящем, зевают и, даже не прикрывают рот ладонью — как заведует этика — дабы показать профессору, что ничего нового и интересного он прямо сейчас не говорит. Однако мужчина лет тридцати шести продолжает зачитывать распечатанный текст из стопки своих документов. Он время от времени останавливается около своего рабочего стола, облокачивается на него тазом и прокручивает в пальцах маркер черного цвета, после чего вновь принимается наверстывать круги по просторной аудитории. Спасает ситуацию звонок в коридоре, что в данную секунду является неким лучом света среди пасмурной погоды. И видно, только одни студенты радуются свободному времени — сейчас как раз большая перемена — потому что профессор заметно разочаровывается в существование звонков. Кажется, он мог говорить о живописи в начале 15 века бесконечно, пока года его жизни не превратились бы в прах. Впрочем, это всё глупые мысли Тэхёна, потому парень спешит поскорей от них избавиться и собраться. Однако не успевает ни он, ни одногруппники благополучно слинять из аудитории, как мужчина в выглаженных темно-серых брюках и рубашке с подвернутыми рукавами вынуждает их остановиться.       — Погодите, вы ведь не думаете, что останетесь без домашки? — он приподнимает брови в ироничной манере, а затем складывает руки на груди, словно строгий надзиратель, коим не является от слова «совсем». Однако это ему ни разу не мешает управлять студентами, что все равно его уважают, несмотря на чрезмерную нудность. — Вас ждёт доклад, — он обводит указательным пальцем студентов перед выходом из кабинета и кивает а-ля «да-да, черт возьми, я заставлю вас потеть, даже на выходных». Конечно, мало кто оценивает такую идею преподавателя, но перечить никто не решается. Все лишь недовольно воют, что вызывает у профессора нечитаемую улыбку. — Так уж и быть, эпоху можете выбрать сами. Что-то про искусство того или иного промежутка времени: здесь, как я и сказал, на ваш вкус.       И только кто-то поднимает руку из толпы, профессор незамедлительно отрезает: «нет, работы в парах не принимаются. Все работают своими мозгами». Кстати говоря, этим кем-то является пухловатый парень с коротко стрижеными волосами темно-каштанового цвета. Впрочем, Тэхён ни разу не удивляется тому, что этот тип вновь поднимает вопрос о парных работах. Ходят слухи, что он ничего не делает и получает хорошие отметки за счёт своей команды. Тэхёну остаётся радоваться, что в командных проектах ему еще ни разу не попался этот наглый жулик. И с этой мыслью Тэхён выходит из аудитории, планируя ближайшие минут сорок провести с пользой и в расслабленной обстановке.       Таким образом, Тэхён занимает скамейку в сквере при университете. К удивлению, в нём оказывается совсем немноголюдно, что не может не обрадовать юношу. И выуживая из портфеля поблизости телефон с наушниками, Тэхён вздрагивает всем телом, стоит кому-то из-за спины поцеловать его в макушку, а затем присесть рядом. Конечно же, студент незамедлительно обращает внимание на Джебома рядом, что улыбается настолько самодовольно, отчего возникает желание проехаться кулаком по его симпатичному личику. Однако Тэхён, естественно, сдерживает себя и делает глубокий вдох.       — В чем дело? Ты какой-то кислый, — Джей укладывает руку на спинку скамьи, ногу закидывает на ногу и продвигается еще ближе к юноше. Тот, в свою очередь, наоборот, отодвигается назад, но его поясница все равно довольно быстро настигает подлокотник лавочки.       — Какого черта, Джебом? Ты должен быть на работе! — недовольно произносит Тэхён, однако голос не повышает. Он лишь хмурит брови в раздраженной манере, на что Им Джебом касается возникший морщинки на его переносице, разглаживая.       — Я взял выходной, — тихо признается Джебом, после чего укладывает ладонь на острое колено Тэхёна, поглаживая большим пальцем. — Ты даже не рад меня видеть? — он дует губы, расщедривая парня перед собой на каплю жалости. Вот только выражение лица Тэхёна не меняется ни на йоту, отчего Джей цокает языком и закатывает глаза, после чего мягко целует юношу в щеку. — А я вот, очень скучал! — Джебом вновь хочет поцеловать Тэхёна, только вот теперь в губы, однако студент его отталкивает, упёршись рукой в грудь.       — Во-первых, мы вообще-то на территории университета, — принимается проводить аргументы в сторону Джея парень, дабы унять его наконец. — А во-вторых, я тебе говорил, чтобы ты не целовал меня!       Тэхён возвращается практически без сил. Наверное, он впервые, настолько сильно устает. Однако спать ему все равно еще рано: все-таки его ждёт проект. Конечно, профессор не просил принести ему распечатки завтрашним днём — он дал недельное время, чтобы успеть подготовить материал, а потом все удачно подать в докладе. Однако «чем раньше начнёшь, тем скорее закончишь», — думает Тэхён и кивает самому себе, когда переодевается в привычную домашнюю одежду. Прислушавшись к звукам из санузла, парень понимает, что внутри очевидно Чонгук и он очевидно — моется. Потому Тэхён костяшками стучит по панели двери, спрашивает про ноутбук и слышит по ту сторону что-то похожее на согласие.       И будучи в комнате Чонгука, Тэхён особо не церемонится и садится за включенное устройство, недалеко уйдя. Точнее, все так же оставшись в чужой спальне. И начиная входить в курс дела рабочего стола, юноша открывает иконку браузера, создает документ ворда и обнаруживает в крайнем углу папку с незамысловатым названием «личное». Чонгук, наверное, глупый или просто притворяется, потому что человек в здравом уме не назовёт папку подобным словом. Тэхён уже начинает предвкушать забавные детские или нелепые фотографии от года и больше, однако увиденное вынуждает его ахнуть. Конечно, он ни разу не чувствует отвращения, даже наоборот — в груди вспыхивает неподдельный интерес. Тэхён прикусывает губу, нажимает на первый видео-ролик и закидывает ногу на ногу, слегка убавив звук. Он внимательно рассматривает связанного парня на экране, что воет в ладонь актива, пока тот грубо вбивает его в мягкий матрас, отчего даже спинка кровати ежесекундно бьётся об стену. Однако Тэхён все равно долго это видео не смотрит, переключаясь на другое. И теперь на экране сидит девушка в экстравагантном нижнем белье, ее руки связаны и прикреплены к изголовью кровати, а на глазах красуется атласная повязка. Её партнёр эфемерно ведёт ладонями по стройному телу, на что пассия подаётся с лёгким мурлыканьем и желанием получить нечто большее.       Честно говоря, увидеть что-то подобное на компьютере Чонгука Тэхён и представить не мог. Иногда ему просто кажется, что этот парень чересчур невинный, потому иметь порнушку со всяческими кинками для него что-то из ряда «невозможного». Однако, как там говорится в песне? «Невозможное возможно»? Видимо, так и есть. Если начистоту, у Тэхёна теперь появляется ещё одна крохотная, несбыточная мечта: увидеть Чонгука сексуально-грубым в постели.       Чонгук делает глубокий вдох и уходит под воду на секунд десять, пытаясь собрать себя по кусочкам и просто избавиться от тяжести в груди. К большому сожалению, сегодня он на тренировку опоздал, потому получил несколько видов упражнений для ног, причем в большом количеств, отчего икры каменели и слегка дрожали, находясь в напряженном состоянии: после этого наказания последовала и, конечно же, сама тренировка. Чону было сложно просто стоять, а тут надо было наносить удары сопернику, и плевать, что ты даже ногу поднять не можешь. Потому сейчас младший расслаблялся по полной, позволяя воде окутать себя, словно теплое одеяло, а затем и поглотить с головой, отправляя в какой-то свой мир.       С того дня успела пройти уже целая неделя. Футболка так и не нашлась: в принципе, Чон вообще решил оставить ее поиски в покое и просто забыть о вещице, надеясь на то, что она найдется во время генеральной уборки. Тех ситуаций с Тэхёном больше не повторилось — по крайней мере, Гук их не застал, и слава Богу, — а флешку с зачетом он спокойно принес на следующий день, получив средний балл. На высший он мог даже не рассчитывать, потому что, во-первых, он сдал не вовремя, во-вторых, заседание суда с этим преступлением было достаточно сложным для написания. Однако средний балл уже говорил о том, что он неплохо справился, и младшему казалось, что, даже если бы он и сдал тогда, когда нужно было, оценка бы не изменилась. Делать такую работу ночью было явно не самым лучшим и правильным решением: учитель указал на небольшое количество ошибок, но в целом работа ему понравилось и была верной. Оно и понятно; Гук действовал строго по уголовному кодексу Республики Корея.       Выныривая из воды, Чонгук быстро вытирает лицо руками, а затем делает глубокий вдох, осматривая светлое помещение немного напряженным взглядом. Восстановив дыхание, Гук снова возвращается к мягкой пене на поверхности теплой жидкости, начиная водить по ней пальцами и просто размышлять о своем. Выходить из этой комнаты не хотелось от слова «совсем», а потому Чон и не видел в этом необходимости, продолжая нежиться в согревающей ванне. Невольно в голове проскакивает мысль: «Чонгук, ты же не один живешь, будь добр проявить уважение и не сидеть тут по несколько часов», однако шатен сразу же выбрасывает её из головы, прекрасно понимая, что, если бы Тэхён захотел принять ванную, душ или сходить в туалет, он бы постучался и поторопил Гука. А Ким только спросил по поводу ноутбука, так что студент быстро сделал вывод, что, скорее всего, сейчас старший занят каким-нибудь проектом или докладом, заданным в университете. В общем-то, Чонгук ничего против не имел, если, конечно, брюнет не начнет там лазить, сканируя все папки на наличие чего-то необычного.       И там оно было: то, что не для общих глаз, однако младший верил, что сожитель эту папку даже не откроет, потому и позволил себе не думать ни о чем, наслаждаясь мягкостью воды и ароматной пены. Безусловно, иногда у Гука появлялось ноющее желание посмотреть порно и немного расслабиться вечерком: это ведь вполне обычное и благое дело, так почему бы и нет. Да вот только чаще всего по вечерам дома был Тэхён, а выбрать другого времени для подобного рода занятий, младший не мог, потому что всегда был не дома на протяжении почти всего дня. Но иногда ему улыбалась удача, и Ким домой не приходил. Куда он уходил Чонгук не знал и не интересовался (если Тэхён сочтет это необходимым, то расскажет другу сам о своём местонахождении), так что младший просто воспринимал это, как шанс побыть с собой наедине и подрочить в комфортной обстановке.       Шатен уже давно успел помыть волосы и тело, потому чувствовал себя вполне расслабленно и даже как-то безмятежно, будто ничего вокруг не существовал. Честно говоря, для некой идиллии не хватало музыки: желательно какой-нибудь спокойной в стиле Billie Eilish или Joji, чтобы уж наверняка вдохнуть спокойно без доли какого-нибудь груза на душе. Но это было физически невозможно, потому что малейшее движение являлось небольшим напоминанием о том, что ногам расслабиться попросту не получится: разве что только ночью во время сна. Потому, оставив свои надежды на полное погружение в комфорт позади, Чонгук достаточно медленно встает на ноги, облокачиваясь на бортики ванны, а затем аккуратно наступает на полотенце, доставая одно из чистых из тумбочки и начиная вытирать влажное тело.       Обвязывая ткань на своих бёдрах, Чон переходит к волосам, начиная сушить, вытирать голову, при этом не забыв достать пробку со дна ванны. Бросая короткий взгляд на свое отражение в зеркале, студент выходит из комнаты, повесив полотенце на плечи, после чего парень открывает дверь нараспашку, тем самым позволяя комнате проветриться, а горячему воздуху выйти наружу, восстановив температуру в помещении. Чонгук быстро заходит в свою комнату, дабы сразу переодеться там, однако, как только парень открывает дверь, он невольно застывает взглядом на Тэхёне, что, видимо, добрался до ноутбука. Младший уже хотел было что-то сказать, однако, заметив, что было на экране, ошарашенно замер, словно статуя, прекрасно понимая одну вещь: Ким все-таки открыл эту чёртову папку.       Тэхён внимательно наблюдает за происходящим на экране, рукой подпирает щеку и буквально погружается в просмотр. Внизу живота что-то полезно-приятное завязывается, из-за чего он пальцы путает в кромке футболки, несильно оттягивая вниз. Честно говоря, Тэхён уже давно не занимался сексом. Из-за всей этой суматохи с учёбой действительно сложно найти время на личную жизнь или хотя бы половую. Правильно многие говорят про секс: «попробуешь — не остановишься».       Чонгук, словно какая-то мамочка, застукавшая сына за просмотром взрослых вещей, достаточно быстро подходит к ноутбуку вплотную и закрывает его крышку, переводя возмущенный взгляд на Кима, начиная всем своим видом излучать сдержанное негодование.       Задумавшись об этом, Тэхён заметно вздрагивает, стоит чьей-то руке спуститься на крышку ноутбука и резким движением захлопнуть. Парень даже ругается себе под нос от неожиданности, откидывается на спинку компьютерного кресла и обращает внимание на Чонгука. Точнее, на его полуголое тело. Чувствуя на спине табун мурашек, Тэхён прочищает горло и складывает руки на груди. Он пытается смотреть Чонгуку в глаза, но выходит это достаточно плохо. Ему остаётся только молиться, что для чужого внимания это остается незаметным, иначе у Чонгука явно появятся некоторые вопросы. Тэхён уверен, отвечать на них ему навряд ли захочется. Потому прислушиваясь к недовольному тону, юноша всматривается в черты лица снизу вверх, ногу на ногу закидывает и вновь подпирает щёку ладонью.       — Тэхён, какого черта ты лезешь туда, куда тебе не следует? — строгим, но не громким голосом произносит студент, скрещивая руки на груди и достаточно сильно хмуря густые брови. — Я дал тебе ноутбук, чтобы ты справился с проектом. Не заставляй меня контролировать тебя, — слегка повышая тон, недовольно рычит младший, не отрывая от брюнета испепеляющего взгляда: ну что за наглость. Неужели Киму так интересно, какую порнуху Чон предпочитает, потому он не прочь полазить в его личном ноутбуке? В таком случае, просто бы спросил. Чонгуку жутко не нравилось, когда в его личные вещи начинали лезть люди, даже самые близкие, потому что эти вещи не зря называются «личными», окей? Личное — это то, что связано с частной, интимной жизнью какого-либо определенного лица. «Определённого», а не «для кого угодно, кто просто наткнётся на это».       — Остудись, горячий парень, — певуче произносит Тэхён, а затем облизывает подушечку большого пальца и прижимает её к горячей коже пресса, издавая соответствующий звук, когда водой тушат костёр. — Как ты там сказал: контролировать меня? — парень задумчиво поджимает губы и ставит локоть на край стола, тем самым убирая руку от чужого тела. — И как ты это будешь делать? Свяжешь и сунешь в рот кляп, — юноша прикусывает губу и крепче стискивает бедра при мысли об этом. Честно, он был бы очень не против оказаться в таком положении.       Чонгук раскрывает глаза ещё шире, когда до него доходит смысл сказанных слов. Как Тэхён вообще может продолжать вести себя подобным образом, когда его поймали на нарушении личного пространства и незаконного внедрения в личную жизнь? Он воспринимает это, как что-то обыденное, но обыденностью это не являлось, по крайней мере, для Гука точно. Ким должен был, как минимум, извиниться за то, что сунул свой нос, куда не просят, а он начинает буквально играть на нервах, видимо, испытывая чужое терпение и теперь принимая к сведению чужие предпочтения. Пусть связанный Тэхён — это красиво, особенно для такого фетишиста в душе, как Чонгук, это не дает брюнету права открывать папки, которые не нужно открывать. Он просто должен был воспользоваться программой, так почему он полез дальше? Из чистого любопытства? Даже если так, это его не оправдывает.       — Статья 316 — Нарушение тайны. Лицо, которое вскрыло запечатанное или секретно составленное письмо, документ, чертеж подлежит наказанию в виде каторжных работ или лишения свободы на срок не более трех лет или штрафа в размере не более пяти миллионов вон, — с злорадной улыбкой на лице лепечет Чонгук, испытывая глубоко в душе огромную гордость за свое изучение юридического материала. Конечно, речь шла о секретных бумагах государства, но не суть. — Тэхён-а, помни, что я сильнее тебя, и если захочу связать, то свяжу, ясно? Посмотрим, как ты напишешь свой доклад, не имея возможности видеть или даже пальцем пошевелить, — строго выдает Чонгук и тяжело вздыхает, переводя хищный взгляд на Кима, как бы в подтверждение своих слов, мол, не сомневайся, я это обязательно устрою. Как можно быть таким самоуверенным, когда ты находишь нечто настолько личное в чужом ноутбуке? Сейчас Тэхён явно играл с огнем и, черт возьми, он доиграется, если продолжит.       Тэхён с неподдельным наслаждением наблюдает за Чонгуком, как его мимика каждую секунду меняется от раздражения до полного непонимания. Парень сейчас выглядит, как растерянный котенок, который никак не может сопоставить происходящее перед собой в голове. И это безусловно делает Чонгука еще более милым и очаровательным, отчего где-то в груди возникает желание встать и затискать это мускулистое чудо в объятиях. Подобное желание заставляет Тэхёна задуматься о собственной извращенной личности, потому что ему хочется одновременно и трахнуть, и залюбить этого парня в собственных руках. Однако краткое упоминание об увиденном на экране ноутбука, заставляет Тэхёна прикусить губу до желтизны и уставиться на Чонгука, пока тот зачитывает очередной закон из кодекса КР.       В голове отпечатывается раздраженный тон чужого голоса, что немного ведёт Тэхёна. Складывается впечатление, словно парень надолго запомнит плещущуюся обозлённость на дне темной радужки глаз и хмурые густые брови. Ему нравится, когда Чонгук смотрит на него так. Тэхён даже готов признаться в том, что имеет некую наклонность к мазохизму, потому что реагировать на чужое раздражение подобным образом — странно. И все ещё держа ладонь у щеки, Тэхён мизинцем касается губ, несильно давит на нижнюю, приоткрывая уста.       — Котик, злится? — полушепотом вопрошает парень, вцепившись взглядом в Чонгука, что точно так же не смотрит на него.       Котик?..       Котик?!..       Какой котик?!       Чонгук просто начинает кипеть, словно чайник, чувствуя тяжесть во всем теле из-за постоянной выдержки. Эмоции так и рвутся наружу, как и большое количество слов, которые хотят уже избавиться от оков и выплеснуться прямо на Кима. Да вот только тот, видимо, вины своей не понимает и не принимает, раз уж продолжает вести себя подобным образом. Брюнет будто делал это специально; будто брал на слабо и не верил в то, на что Чонгук был способен. Снова в его силах сомневаются, мол, Гук ничего не сделает, хотя это было вообще не так. Дай толчок, и шатен зубами в клочья разорвет, а затем и проучит: сейчас его сдерживают только правила приличия, однако невольно в голове проскакивает достаточно логичная мысль. Если Тэхен не осознает своей вины, то почему Чон после содеянного должен будет её испытывать?       Младший быстро хватает парня за руки, а затем буквально бросает на кровать, не обращая внимания на полотенце на бедрах, что, слава Богу, пока держалось. Тэхён же смотрит на Чонгука с неподдельным удивлением, пытается выбраться из крепкой хватки, несмотря на ноющее желание поддаться чужому желанию, хотя всем и так понятно — Чон просто не сможет зайти дальше, чем хотелось бы. Гук даже обращает никакого внимания на сопротивление и продолжает держать взгляд достаточно холодным, резко сдергивая полотенце с плеч, а затем, сжимая своими бёдрами чужие, смело прижимает Кима к верхней тонкой части кровати, начиная наматывать полотенце вокруг запястий, тем самым фиксируя их над головой. Тэхён лишь внимательно наблюдает за быстротой его действий, вскинув взгляд кверху. Он про себя подмечает, что Чонгук в этом действительно неплох: даже несмотря на попытки Кима освободиться, связка полотенца держится довольно-таки крепко, что говорит Тэхёну об одном: без помощи Чонгука ему не выбраться.       Сразу было видно, что Чон успел этому обучиться: он не только смотрел порно подобного рода, он изучал его вдоль и поперёк, потому что, врать бесполезно, ему нравилось чувствовать в себе власть. Быть господином — тем самым из разных видео: мужчина, в котором чувствовалась сила, которого всегда слушали и который излучал сильную ауру мощи и доминирования. Разве это не прекрасно?       Чонгук смеряет Кима строгим взглядом, а затем встает с кровати так, будто ничего не произошло, подходя к шкафу и вытаскивая из него одежду. Создавалось впечатление, что связанного Тэхёна на его постели и не было вовсе.       — Да ладно, Гукки, ты так и оставишь меня? — парню остаётся широко раскрыть глаза от нежелания оставаться в таком положении до завтрашнего утра или, не дай Бог, ещё дольше. Он даже предпринимает очередную бессмысленную попытку распутаться полотенце самостоятельно, но результата это — как и предполагалось — не даёт. — Я ещё не ел. Ты же не заставишь меня голодать? — Тэхён обращает внимание на Чонгука, что шарится в шкафу в поиске вещей, словно минутой назад ничего и не случилось. — Ну, Гукки… — он дует губы и изламывает брови, пытаясь надавить на жалость и добиться собственной свободы. Прежняя уверенность и стервозность вмиг куда-то исчезают. — Это всего лишь порнушка, я же не застукал тебя за чем-то непристойным!.. Скажи мне, чего ты хочешь? Я всё сделаю!       Чонгук на какую-то долю секунды поворачивается к Киму, а затем начинает осматривать комнату целиком, настойчиво выискивая что-то глазами. Шатен, вспоминая про отдельную полку для головных уборов, всё-таки возвращается к шкафу, доставая оттуда одну из своих бандан, слегка растягивая её, тем самым убеждаясь в прочности: сойдет.       — Думаю, если я скажу тебе замолчать, ты этого не сделаешь, — лепечет Чон, а затем, подходя к Тэхёну сбоку, берёт ткань с двух сторон, не убирая своей очаровательной улыбки с лица. — Открой ротик, — щебечет Гук, однако Ким мгновенно зажимает губы, отворачиваясь в сторону. Чонгук, конечно же, почти моментально раздражается и уже недовольно поджимает свои кукольные уста, достаточно быстро присаживаясь на чужую талию и обволакивая рот студента банданой, слегка давя на горло, тем самым заставляя Тэхёна открыть рот. Чон умело пользуется моментом, когда губы размыкаются, а затем завязывает ткань на затылке, мысленно наслаждаясь этим безумно возбуждающим мычанием и сопротивлением. Да вот только шатен вида не подает, а затем, аккуратно закрепив узел, слегка хлопает Тэхёна по щеке, мол, хороший мальчик, будь добр не возникать.       — Замолкни. Будет тебе уроком, котик, — с особой язвою рычит Гук, передразнивая парня, а затем, забирая домашнюю одежду, просто выходит из комнаты, закрывая за собой дверь.       Тэхён же неподвижно лежит, удивлённо пялится на закрывшуюся дверь, а затем вдыхает запах Гука полной грудью. Такого Чонгука видеть ему не давалось: его хватка, голос и мимика — теперь все казалось совсем непривычным. И крепче стискивая бёдра, Тэхён сгибает их в коленях, мыча в тряпку от собственной безысходности. В голове то и дело мелькают образы раздраженного Чона, из-за которых неописуемое чувство и желание давит на пах.       Боже, если он сейчас возбудится — это будет настоящий крах. Чонгук ведь в квартире: он может зайти в любую минуту и ему навряд ли понравится такой расклад событий. Хотя, если припомнить, то в последнее время этот парень чересчур странно себя ведёт. Возможно, это громко звучит, но его поведение во время совместного просмотра фильма показалось Тэхёну странным. Будь перед ним прежний Чонгук, он бы точно проигнорировал поведение друга, он бы не стал его связывать и хвалить, как личную шлюшку или собачку. Ох, при этой мысли всё вновь тугим узлом завязывается, потому парень ложится полубоком, носом утыкается в сгиб локтя и крепко жмурится.       Чёрт возьми.       Чонгук заканчивает с переодеванием в ванной, а затем кидает полотенце в стирку, сразу включая устройство и бросая короткий взгляд на своё отражение. Боже, этот Тэхён с ума сошёл, раз уж решил надавить на Чона подобным образом: другими словами, взять на слабо. Интересно, о чем он сейчас думает? «Чонгук такой милый ребёночек, у-тю-тю»? Пф, он уже давно вырос, и Тэхён уже давно должен принять это как должное. Если это будет необходимо, Чонгук продолжит свои «наказания», и плевать ему на то, что там Ким думает по этому поводу. Пора давно принять очевидный факт, а если Ким этого не сделает, то Чонгук докажет, причём любыми способами. К тому же, врать самому себе было бы глупо, так что и отрицать бессмысленно: ему безумно это нравилось. Наверное, веревки для шибари смотрелись бы на тэхёновом теле слишком идеально и весьма эстетично. А что? У Кима была красивая фигура, карамельного цвета кожа, да и в принципе его внешность была совершенной, без единого изъяна. А ещё его стоны звучали очень мелодично, поэтому… Чёрт, Чонгук, нет.       Шатен быстро заходит на кухню, а затем решает, что все-таки стоит заняться готовкой, так как живот буквально умолял хоть о какой-нибудь пище: парень пришёл с тренировки и сразу пошёл в ванную, потому даже не успел и крошку в рот положить, чтобы хотя бы немного удовлетворить свой аппетит.       Студент достаёт рис и ставит его вариться, иногда прислушиваясь к звукам из комнаты: Тэхён молчал и, видимо, даже не двигался, отчего на лице Гука появилась победная улыбка гордости, выражающая сладкое удовольствие. Чону нравилось, когда Ким был податливым, словно собачка.       Младший нарезает кабачки, мясо и морковь соломкой, а затем по отдельности их обжаривает, выкидывая из головы все возможные мысли. Да, думать о таком Тэхёне, конечно же, приятно, но неправильно. Хотя, честно говоря, парень уже в этом сомневался, однако представлять Кима связанным ему ничего не мешало. Он даже не чувствовал стыда за это, потому что считал это вполне естественным. Да и к тому же, об этих мыслях никто никогда не узнает, а Чону они нравились, так зачем останавливать себя?       Гук отваривает сою, а затем заправляет её соевым соусом и мелко нарезанным чесноком. Далее Чон делает со шпинатом то же самое, переходя к обжариванию яиц и отрезая от яичницы лишнее, тем самым получая небольшой круг. Шатен выкладывает в глубокую тарелку сваренный рис, на него выкладывает порциями мясо и овощи вокруг риса, а сверху кладет яйцо. Напоследок студент посыпает блюдо кунжутом и на секунду даже застывает на месте, размышляя об одной идее. Младший поворачивается в сторону коридора и тяжело вздыхает, прекрасно понимая, что оставлять брюнета одного надолго не стоит. Этому парню правда следовало бы поесть; в конце концов, морить старшего голодом в чонгуковы планы не входило.       Задумавшись о многом, Тэхён молча смотрит в окно ближайшие полчаса точно. Он изредка пытается прислушаться к обстановке снаружи, но ничего расслышать у него так и не удаётся, кроме шагов Чонгука. Челюсть уже начинает побаливать, если честно, отчего возникает ещё большее желание избавиться от самодельного кляпа. Тэхён даже подтягивается выше, заводит руки на голову, чтобы схватиться пальцами за узел и попытаться распутать его, тем самым сняв бандану. Однако выходит не очень: руки ежесекундно затекают, из-за чего завязанные между друг другом концы развязать не получается. И обречённо вздохнув, парень принимает прежнее положение: вновь ложится на спину, а затем полубоком, спиной к двери.       Чонгук аккуратно берёт тарелку в руки, а затем, решив немного поиздеваться (хотя куда уже, боже), смело подходит к двери, открывая её и проходя в комнату к своей «жертве». Гук ведёт себя как обычно, будто Ким просто спит или сидит на кровати, а после ставит блюдо на тумбочку, окидывая студента нежным взглядом.       Не проходит и пяти минут, как в комнате объявляется Чонгук — это парень понимает, не раздумывая, все же они в этой квартире одни. Только вот Тэхён даже не собирается к нему поворачиваться, продолжая занимать ту же самую позицию. Он лишь навостряет слух, прислушиваясь к осторожному соприкосновению керамической чашки с прикроватной тумбой. Заинтересованно выглянув из-за плеча, Тэхён первым делом обращает на дымящийся ужин, приготовленные Чонгуком, и только потом на самого Чона.       — Ты ведь голоден, верно? Поешь, приятного аппетита, — спокойно выдаёт Чонгук, а затем, улыбаясь настолько обыденно, насколько это возможно, поворачивается в сторону выхода, собираясь покинуть помещение: он издевался самым коварным способом.       Что ж, Тэхён довольно гордый парень с сучьей сущностью. Однако прямо сейчас у него есть шанс остаться лежать в таком положении до утра, что не является удачной затей для и без того затекших рук. Потому с диким стыдом Тэхён мычит, точнее, пытается сказать: «мелкий засранец, как я по-твоему буду есть?»       Чонгук, уже собираясь дёрнуть за ручку, всё-таки поворачивается в сторону Тэхёна, мгновенно убирая улыбку с лица. Слово «мелкий» ему удаётся расслышать достаточно четко, как и всё предложение в целом, потому он, недовольно поджимая губы, начинает сверлить Кима возмущенным взглядом. Неужели он до сих пор ничего не понял? Почему Чон не слышит извинений и не видит раскаяния? Тэхён продолжает вести себя так, как будто он прав, а это бесит, потому что это неправда и сейчас прав Чонгук, требуя от Кима принятия вины и извинений за внедрение в личную жизнь человека, то есть Гука.       Тэхён любопытно наблюдает за Чонгуком, глазами прослеживает каждое движение, но потом вновь отворачивается. Он молча принимается рассматривать сумрачное небо по ту сторону окна, пытаясь догадаться о времени на стрелках часов. Однако всяческие предположения обрывает пониженный тембр Чонгука, что заманивает к себе, словно привлекательное пение сирены в пучине бескрайнего моря.       — Будешь продолжать считать меня ребёнком, не выберешься отсюда до самого утра, — строго выдает Чонгук, однако кое в чем самому себе признаётся: Тэхён достаточно гордый человек. Так что студент, подходя к кровати, безмятежно присаживается на нее, а затем складывает ноги по-турецки, не отрывая от Кима выжидающего взгляда.       Тэхён кратко выглядывает из сгиба локтя, дабы убедиться в присутствие приятеля поблизости. Когда же перед глазами встает смутный образ из-за царствующего тусклого освещения, парень вновь принимает прежнее положение, вздыхая.       — Интересно, что будет, если я начну щекотать тебя? Может, до тебя наконец дойдет, что вина полностью твоя? — слегка понижая свой тембр, начинает рассуждать вслух младший, расположившись напротив Кима на достаточном расстоянии, дабы он не задел его ногами. Этот парень ведь начнет ещё и пинаться, потому Чон перестраховывается заранее, дабы не пришлось связывать старшему ещё и ноги.       Настойчивость Чонгука поражает Тэхёна. Его поведение не вписывается ни в какие рамки. Это же обычное порно! Тэхён даже не пытался посмеяться над его вкусами, он просто из любопытства заглянул в папку с интригующим названием. Тем более, кто ж знал, что Чонгук любитель оставить самое интересное на виду? Нет, чтобы загрузить в эту папку ряд забавных фото; он оставляет там порно с бдсмными наклонностями. Однако, Тэхён опять же повторится, он даже не хотел позже высмеивать Чонгука. Все мы люди, все мы занимаемся сексом и мастурбацией, так что проблемы в этом абсолютно нет.       Чонгук настойчиво тянет руку к чужой пятке и эфемерным касанием пальцев проводит ими прямо вдоль неё: пусть касание было достаточно нежным, ощущение были схожи с ударом тока.       Тэхён начинает неторопливо вспыхивать от злости, только вот мнимое прикосновение к нежной коже стоп вызывает мурашки, отчего парень напрягается и поджимает ноги ближе к себе. Он сжимает пальцы на ладонях, прикрывая веки.       — Просто. Развяжи, — выделяя каждое слово, пытается произнести Тэхён.       Чонгук наблюдает за Тэхёном со стороны и, честно говоря, оказывается совсем недоволен: извинений он так и не добился, потому и развязывать Кима желание не появилось. Гук, конечно, знал, что брюнет гордый человек и извиняться за подобное не станет, но, между прочим, младший тоже относился к подобного рода людям, потому и сам не хотел отступать, а мысль о том, что старший находится в его власти, хоть немного, но радовала: хоть кто-то в его власти. Однако Чон останавливается на мысли, что на сегодня, пожалуй, хватит, а потому спокойно приближается к Тэхёну, а затем, аккуратно избавляясь от ткани во рту, кладет ее на кровать, чуть приподнимаясь, дабы дотянуться до полотенца, крепко сжимающего тонкие запястья.       Тэхён молча принимает чужую помощь. Стоит тряпке извлечься из-за рта, он незамедлительно облизывает высохшие губы и корчит гримасу от ноющей боли в мышцах челюсти. И будучи вскоре полностью освобожденным, Тэхён неторопливо принимает сидячее положение, складывает ноги, как в позе лотоса, и начинает тереть покрасневшую кожу запястий.       — Просто знай, что иногда ты невыносим из-за своей гордыни и эгоизма. Бесишь меня, нарушаешь мой порядок, прекрасно зная, как я не терплю этого. В следующий раз, как минимум, сутки в таком положении пролежишь, только в своей комнате, — строго, но честно признается Гук, беря в руки полотенце и бандану, дабы закинуть их в контейнер для белья и постирать.       Брюнет кратко смотрит в сторону Чонгука, что зачитывает ему целое нравоучение, словно является нудным родителем, и на сей жест с чужой стороны, парень лишь фыркает и заправляет кучерявые пряди чёлки за уши.       — В следующий раз? Ты там цикл моего перевоспитания планируешь? — он несильно вскидывает одну из бровей, указательным пальцем ткнув в крепкую грудь, после чего показушно складывает руки на собственной.       Чонгук оставляет этот вопрос без ответа, но принимает его к сведению.       Задумчиво уставившись куда-то в сторону, Тэхён съезжает на край кровати и складывает ногу на ногу. Он сидит так недолго — возможно, меньше минуты — после чего придвигается ближе к Чонгуку. Потянувшись к нему, Тэхён обеими руками окольцовывает чужую талию, а затем прижимается ухом к груди, прижимаясь чуть плотнее.       — Ладно, извини, — на выдохе все-таки произносит юноша, чувствуя как что-то глубоко внутри него ёкает: кажется, только что это его гордость пала на колени. — Однако это всего лишь порно, — торопливо добавляет он, поджав губы.       Чонгук тяжело вздыхает, однако объятия с чужой стороны принимает, опуская вещи на кровать и обнимая Кима в ответ: одна рука слегка прижимала парня к себе, расположившись на лопатке, а вторая запустилась в мягкие волосы, начиная нежно перебирать их, тем самым показывая, что Чонгук вовсе не обижен или что-то в этом роде. Тэхён был странным в его глазах: сначала строил из себя непонятно кого, а потом начал лезть в объятия, принимая поражение. Хотя… принимая ли? Он ведь до сих пор не видел в копошении по чужим файлам чего-то плохого.       В любом случае, Чонгук решает оставить эту тему закрытой и больше её не упоминать. Теперь это сделать в принципе не получится, ведь Тэхён узнал, что у Гука есть особое предпочтение в сексе, а значит допрашивать его по этому поводу не собирался. По крайней мере, Чон на это надеялся. Хотя учитывая, какой Ким открытый, когда разговор заходит о сексе или каких-то интимностях, предпосылки допроса были уже сейчас.       Тэхён пододвигается ближе, укладывает голову на широкое плечо и позволяет себе расслабиться. Честно, после часового лежания с поднятыми руками, оказаться в тёплых объятиях является чем-то с родню благодатью. Потому парень готов почти мурлыкать, от ласковых поглаживаний и запутанных в кучерявых прядях узловатых пальцев. Он практически полностью расслабляется в хватке Чонгука, потому что обниматься им чаще не свойственно. Не то чтобы кто-то из них брезгует из-за тактильности, просто у них нет особого повода для объятий. Поэтому Тэхён позволяет себе нагло ворваться в чужое личное пространство под предлогом перемирия.       — Для тебя это просто порно, для меня — то, что не должен знать кто-либо, — подмечает Чонгук, слегка поджимая губы, застывая в недолгих раздумьях. — Согласись, ты и понятия не имел, что мне может нравиться такое? — с искренней улыбкой на губах задает риторический вопрос парень, налаживая обстановку и снова возвращаясь к приятной атмосфере, обычно витающей между парнями до «нарушения тайны».       Принимаясь вслушиваться в негромкий голос, Тэхён приоткрывает до этого закрытые веки. Ему кажется, что парень много на себя берет. Точнее, много думает. Это, конечно, хорошо, что он считает, что личная жизнь — это не то, что должен видеть каждый. Однако видеть и знать — абсолютно разные понятия. У Тэхёна просто складывается впечатление, будто он застукал Чонгука за сексом, а не за любимым предпочтением. Впрочем, переубеждать парня в обратном очевидно бесполезная затея, потому Тэхён опускает эту тему. Только вот стоит добавить Чону: «согласись, ты и понятия не имел, что мне нравится такое?», и Тэхён неторопливо отстраняется, поставив руки поодаль от крепких бедер. Он долго всматривается в темно-карие глаза, возле которого собираются очаровательные морщинки. И все-таки вынудив вернуться себя с небес на землю, Тэхён наклоняется вперед ближе, к лицу Чонгука.       — Но разве это не сексуально? — шепчет он и прикусывает нижнюю губу, однако совсем скоро отстраняется и обращает внимание на остывший пибимпаб. — Наверное, всё уже остыло. Пойду подогрею, — предупреждает Чонгука Тэхён, после чего встает на свои две, берет в обе руки миску и принимается шагать на кухню.       Младший на какую-то долю секунды застывает на месте, словно статуя, а затем, переводя нечитаемый взгляд на кровать, слегка наклоняет голову вбок, вскидывая брови.       — Сексуально?... Разве? — достаточно тихо шепчет шатен, прикусывая нижнюю губу.       Разве что только для Тэхёна.