addiction

      В просторном и многолюдном стейк-хаусе находится действительно много людей. И тому виной, очевидно, закончившийся рабочий день, что позволяет множеству работников и учащихся собраться в настолько приятном месте, дабы провести весело время за беседой и выпивкой. Таковыми становится и третий курс искусствоведения. Закончившийся учебный день, который выматывает всех студентов, наталкивает на самую приятную мысль за весь вечер: отправиться в какой-нибудь ресторан, чтобы расслабиться под общий гогот, выпить несколько стопок соджу или даже побаловаться с пивом и сообразить настоящий коктейль. Никто, конечно же, не оказывается против: лишь единицы отказываются от соблазнительного предложения из-за личных дел. Так или иначе, никому это не мешает, ведь отсутствие двух людей компенсируется за счет остальных присутствующих.       И весело рассказывая друг другу какие-то нелепые ситуации из старшей школы, все постепенно выпивают стопку за стопкой, закусывая тёплым мясом, завёрнутым в листья периллы, вкус которых предаёт лёгкую кислинку. Тэхён ничуть не выделяется из остальной толпы: что-то рассказывает и дополняет одногруппников, запивая лёгкий стыд и безумное чувство веселья низкоградусным алкоголем. Он иногда поглядывает на приятеля, что сидит совсем близко, по правую руку от него. Юнги уже изрядно пьян: по крайней мере, так кажется на первый взгляд. Он сонно рассматривает наполненный на половину стеклянный стакан с хмельным напитком, иногда покручивает ёмкость в узловатых пальцах и неторопливо закидывает ногу на ногу, укладывая голову на плечо Тэхёна. Он выглядит несколько отстранённым, и подобная мысль невольно наталкивает брюнета на следующее: либо ему дико скучно, либо ему действительно пора домой.       Конечно, Тэхён никак не может отпустить Юнги одного домой. В таком случае, ему стоит проследить за всей ситуацией: вызвать такси и назвать точный адрес водителю. Всё-таки пьяный Юнги — беспомощный Юнги. Конечно, не сказать, что он становится какой-то обузой, но многие вещи быстро вылетают из его головы, когда ему стоит выпить свой максимум. И переводя взгляд на компанию парней, среди которых также сидят девушки, Тэхён смеётся из-за чьей-то шутки и отпивает немного соджу.       Юнги же неторопливо ставит собственный стакан на край стола, складывает руки на груди и прикрывает веки. Голова гудит неимоверно. Точнее, ему безумно хочется вернуться домой, прижаться головой к подушке и уснуть, несмотря на чёртовы кошмары, несмотря на склизкий страх тишины, несмотря ни на что. Внезапная усталость окутывает его всего, словно слизкий монстр, что с такой омерзительной лаской касается щупальцами оголённых участков кожи, вызывая отвращение и тошноту, что поступает к горлу тяжёлым комом. И почувствовав лёгкий озноб, Юнги проводит ладонями по плечам и вскоре открывает веки, выпрямляясь. Он хватается за стакан с алкоголем и допивает остатки хмельного напитка до конца, после чего поджимает губы в аккуратный бантик и взъерошивает волосы.       — Хочешь домой? — доносится около уха шёпот Тэхёна, на что Юнги легко кивает, слабо раздвигает бёдра и укладывает ладони между них, становясь на удивление миниатюрным.       Тэхён задумчиво смотрит на приятеля, после чего обращает внимание на время, взглянув на циферблат блокировочного экрана. Он поджимает губы в тонкую линию и решается набрать Чонгуку, чтобы предупредить о своём возвращении. Всё-таки не хочется заставлять его переживать с учётом того, что о подобного рода «тусовке» Тэхён его даже не предупреждал. И неторопливо введя пароль, он находит номер Чонгука, торопливо набирает его и прижимает к уху в ожидании ответа.       Шатен бросает короткий взгляд на устройство, лежащее на столе, и спокойно подхватывает его узловатыми пальцами, несколько удивленно приподнимая брови не только из-за неожиданного звонка, но и времени на циферблате.»Вау, уже достаточно поздно для учёбы», делает свое умозаключение младший Чон и переводит взгляд на хёна, что лежит на полу, полностью погрузившись в какой-то учебник по правам человека.       — Хоби, мы что-то припозднились… — отвлекая блондина от «увлекательного» поглощения материала, говорит Чонгук, на что Хосок даже не реагирует, лишь продолжая бесшумно двигать губами и читать текст, из-за чего парень просто принимает вызов и выдает короткое: — Да Тэхён-а? — опуская взгляд на исписанную тетрадь.       — Привет, — практически сразу отзывается Тэхёна, ненадолго почувствовав лёгкое головокружения, что непроизвольно наталкивает на мысль об отказе от алкоголя, иначе ему самому будет сложно добраться до дома, хотя тут совсем недалеко. — Всё нормально? Извини, я тебя не предупредил, что задержусь… — он задумчиво трёт переносицу, кратко взглянув на Юнги, что выглядит сейчас до боли очаровательно. — Мы с ребятами решили выпить, поэтому я буду дома примерно через минут сорок.       Чонгук на такое заявление со стороны хёна еле заметно хмурит брови и недовольно прикрывает веки, надеясь на то, что ему не послышалось. Безусловно, шатен доверял Тэхёну, ведь он знал, что с ним ничего не случится, если он пойдет домой один. В конце концов, парень может просто воспользоваться такси и всякое такое, однако младший не мог просто так его отпустить. В целом, время было поздним — нужно было закругляться, а потому Чонгук смело встает со своего места и закрывает учебник вместе с тетрадью, решая, что на сегодня хватит.       — Я заберу тебя. И без возражений, ладно? Я всё-таки переживаю за тебя, мало ли что случится, — уверенно заявляет младший Чон, припоминая самых ужасные исходы событий из разряда: «парень в нетрезвом состоянии поднимался по лестнице, оступился и погиб на месте из-за удара затылком о ступеньки». Даже представлять такое — ужасно, потому шатен ясно ставит перед собой цель убедиться в чужой безопасности.       Тэхён, безусловно, удивляется, когда слышит некое утверждение от Чонгука, что кажется несвойственным ему. Однако возражать брюнет не торопится, потому что ничего ужасного в подобном не видит, ведь возвращаться домой в компании возлюбленного намного приятней, чем в одиночестве, наедине с всякими мыслями. Конечно, ему до сих пор кажется напрасным чужое беспокойство, ведь ничего ужасного случиться наверняка не сможет. В конце концов, Тэхён хорош в распитии алкогольных напитков, поэтому пьянеет он не так быстро, что уже наталкивает на мысль о его полной вменяемости, которая гарантирует, как минимум, удачное возвращение домой. Только вот Чонгука это не волнует, что кажется в какой-то мере очаровательным и милым, ведь кто-то за тебя волнуется и хочет убедиться в твоей безопасности. И свыкаясь с этой мыслью, Тэхён улыбается самозабвенно, абсолютно игнорируя обстановку вокруг.       — Кого это ты там заберёшь? — закрывая учебник вслед за Чонгуком, интересуется Хосок и принимает сидячее положение, выгибаясь в районе спины и непроизвольно хрустя позвоночником: аж всё тело затекло.       — Хосок-а, тебе бы самому следовало домой пойти, поздно уже, — тут же отвечает шатен, а затем коротко добавляет: — Тэхёна. Он немного выпил.       — А, — апатично бросает парень и закатывает глаза: в целом, ничего удивительного. — Ладно, пойду собираться, — говорит напоследок блондин, на что Чонгук слабо кивает и снова акцентирует свое внимание на звонке.       — Где ты?       Из мыслей парня выводит голос на втором плане, которым сразу напоминает Тэхёну о Хосоке. По всей видимости, они проводят время вместе. Единственное странно, что так поздно, но Тэхён считает ненужным задумываться об этом, ведь ничего плохого в этом не видит. Тем более, его отвлекает вопрос Чонгука о его местоположении, отчего Тэхён в первую секунду теряется, позабыв точный адрес, однако всё равно собирается с мыслями, пытаясь объяснить расположение ресторана:       — Как бы тебе объяснить… Помнишь, тот самый стейк-хаус? Он недалеко от остановки, где мы тогда провожали Хосока, только с другой стороны дороги, — поджав губы, замолкает он. — Кстати, можешь не торопиться?.. Мне нужно посадить Юнги на такси. Походу, он много выпил. Боюсь, он не сможет добраться до дома сам.       — А? Юнги?       — Юнги? — тут же встревает Хосок, буквально бросая все свои дела и мгновенно оборачиваясь в сторону Чонгука, что прибывает в таком же удивленном состоянии, стараясь наверняка вспомнить, кто это. Тем не менее, хён явно ждал ответов, однако шатен лишь пожал плечами и подошел к шкафу, принимаясь искать подходящую одежду, для удобства зажав телефон между плечом и ухом.       — А может, Хосок заберёт его? Если я правильно помню, они живут напротив, — складывая необходимые вещи в стопку, предполагает Чонгук, на что блондин слабо кивает, встречаясь с другом взглядами, как бы подтверждая чужую догадку. — Ну вот. Ему как раз по дороге. Думаю, он и заберёт, — с детской улыбкой на лице добавляет младший Чон и берет устройство ладонью, намереваясь закончить разговор, дабы не терять времени.       Тэхён непроизвольно напрягается, когда Чонгук предлагает подобную идею: оставить Юнги на попечение Хосоку. Конечно, они живут рядом, и это уже становится весомым плюсом для того, чтобы всё-таки последовать чужому предложению. В конце концов, тогда Хосок наверняка доставит Юнги прямо до самой квартиры, что, во всяком случае, намного лучше. Однако Тэхёну просто-напросто сложно перешагнуть через себя и отдать настолько беспомощного в данный момент друга в лапы блондина, что в глазах Кима не представляет никакой весомости. Быть может, это лишь поверхностное мнение, но именно таковым оно стало после их последнего разговора, что ничем хорошим не увенчался. Впрочем, думать о личных обидах не время: Тэхён всё равно не сможет поехать с Юнги, потому ему остаётся только посадить приятеля в автомобиль и надеется на гладкое возвращение домой.       И именно поэтому он соглашается с предложением.       — Ладно, про местоположение я понял. Скоро подойдем, такси можешь не вызывать. Люблю тебя, — с теплотой в голосе произносит напоследок Гук, завершая звонок, и принимается натягивать на себя одежду, пока Хоби молча следует чужому примеру, пусть его и удивляет сам факт того, что Юнги перепил. В конце концов, он не был похож на человека, который мог так просто забыть про меру и напиться в слюни. Однако блондин останавливался на мысли, что, скорее всего, все не так уж и плохо, а потому переживать было вовсе не о чем, ведь забрать соседа не было для Хосока какой-то проблемой.       Главное — безопасность.       Раздумывать о малозначительных вещах времени не было, ловит себя на мысли Тэхён, направляя обеспокоенный взгляд на друга. Всё-таки Чонгук с Хосоком должны были подойти, примерно, через минут десять или пятнадцать, из-за чего Тэхёну приходится быстро сориентироваться, и он просит официантку принести стакан холодной воды. Юнги нужно более-менее прийти в себя, а вода должна справиться с этим. И пускай приятель поначалу отказывается пить под предлогом: «в меня больше не лезет», Тэхён всё равно заставляет его выпить полстакана, как минимум, прежде чем предупредить остальных друзей об уходе. Безусловно, большая часть молодых людей в шуточной манере подмечают, что времени ещё полно, и они могут посидеть подольше, однако брюнет показывает состояние Юнги, на что все без доли упрёка соглашаются. Конечно, сам Тэхён пьян: голова, так или иначе, кружится, но соображать и действовать получается.       К тому же, его сейчас переполняет чувство ответственности за Юнги, о котором позаботиться в данный момент было некому, а это невольно шевелило извилины и побуждало к действиям.       Хосок кидает в сумку все необходимые вещи, складывает взятую с собой домашнюю одежду и еще раз обводит комнату взглядом, дабы наверняка убедиться в том, что он ничего не забыл. Блондин быстро переодевается в уличную одежду, проверяет телефон на наличие каких-либо сообщений и замечет одно непрочитанное от матери, которая спрашивает обыденное: «ты где?». Потому блондин спешит ответить, пока Чонгук, уже выйдя за пределы своей комнаты, накидывает на себя куртку и следом кладет в ее карманы карточку, телефон и ключи, останавливаясь на мысли, что во всем остальном он, в принципе, и не нуждается. Хосок заходит в небольшой коридор, кладет рюкзак на пол, облокачивая его на тумбочку, и накидывает на себя карамельное пальто, застегивая пуговицы, а следом и торопливо обувается, в то время как Чонгук молча покидает квартиру и ожидает друга у двери, дабы закрыть её.       Хён в свою очередь выключает свет в прихожей и выходит следом, принимаясь медленно спускаться вниз по лестнице, но с появлением Чонгука позади себя, ускоряя шаг, дабы поскорее оказаться дома.       Вскоре парни оказываются на улице, на ближайшей остановке. Тэхён осторожно садит Юнги на скамейку, заботливо убирает назойливые пряди чёлки с чужих глаз, пока тот что-то невнятно бубнит про любовь. Честно, Юнги выглядит сейчас невероятно мило: по-детски дует губы, пальцами трёт замёрзший кончик носа, а затем сонливо окидывает взглядом практически опустевшие улицы. Брюнет просто молча наблюдает за раскрывающейся перед ним картиной и пальцами поправляет молнию чужой куртки, убеждаясь в чужом комфорте в холодный ноябрьский вечер. Сам он легко ёжится от холода, зарывается носом в мягкий шарф, словно сладкая вата, и из-за присутствующего головокружения присаживается рядом с другом, принимаясь ожидать парней.       Чонгук идет в сторону остановки, а Хосок просто следует за ним, замечая где-то впереди двух знакомых, что сидели за прозрачным стеклом, видимо, ожидая. Догадаться, кто это, можно было легко, и Хо искренне не горел желанием вступать в разговор с Тэхёном, останавливаясь на мысли о том, что холодного отношения к нему — вполне достаточно.       Большего он и не заслуживает.       — Тэхён, ты в порядке? Всё хорошо? — по привычке интересуется Чонгук и подходит к скамейке вместе с блондином, одаривая парней обеспокоенным взглядом. Однако говорить дальше парень не спешит, лишь протягивая Тэхёну руку, дабы он, в случае чего, просто ухватился за нее, как ему удобно, и смог спокойно встать, а следом и пойти, если он, конечно же, был в силах.       Тэхён мягко улыбается Чонгуку и хватается за его руку, после чего поднимается на ноги, без всяких слов согласно кивая чужому вопросу, как бы давая понять, что с ним всё хорошо и беспокоиться не о чем. Во всяком случае, парень вскоре обращает внимание на Хосока и только потом на Юнги, что носом клюёт. Кажется, ему уже абсолютно неважно в каком месте он находится, будь то холодная остановка или теплая кровать, посему Тэхён пальцами касается его щеки, ласково поглаживает бархатную на ощупь кожу, а затем зарывается фалангами в тёмные локоны, тем самым пытаясь разбудить темноволосого. К удивлению, это срабатывает: Юнги сонно разлепляет веки и поднимает на Тэхёна взгляд.       — Тебе нельзя тут спать, — тихо произносит парень, стараясь быть как можно ласковей, дабы не заставить приятеля чувствовать себя дискомфортно или что-то вроде того. — Давай, поднимайся, — и Тэхён опускает ладонь Чонгука, а следом и помогает Юнги подняться, пускай тот по большей части справляется самостоятельно. Однако Тэхён не будет Тэхёном, если перестанет опекать дорогих себе людей, словно мамочка.       Юнги с долей очевидного непонимания окидывает окружающих себя людей взглядом, но останавливается на Хосока, потому что совсем не понимает, что парень прямо сейчас тут делает. В конце концов, местный ресторан располагается далековато от их дома. Однако задаться вопросом парень не успевает, потому что Тэхён буквально прижимает его к себе, вынуждая Юнги насупиться.       — Отрываю от сердца, — глядя на Хосока, произносит Тэхён. — Напиши мне, когда приведёшь Юнги домой. Так я буду меньше волноваться, — добавляет он, а затем выпускает друга из собственных рук, погладив того по узкой спине. — Хорошо, мы пошли, спокойной ночи, — прощается с обоими Тэхён, строго метнув на Хосока взгляд из ряда: «ты у меня на мушке», прежде чем взять Чонгука за ладонь и неторопливо пошагать прямо по тротуару, дабы поскорей оказаться дома.       Чонгук с легкой улыбкой на губах машет другу рукой, а следом показывает некий знак «позвони мне», как бы говоря, чтобы Хо написал младшему Чону, дабы он передал всю информацию Тэхёну, ведь блондин вряд ли маякнул бы Киму, а от беспокойства его нужно было избавить, потому было бы правильнее, если бы старший предупредил Чонгука о том, что все хорошо и они спокойно дошли. Хосок же в свою очередь лишь слабо кивает и машет Гуку рукой в ответ, после переводя взгляд на Юнги, что вроде нормально стоял на ногах, но не настолько уверенно, чтобы оставить все как есть. Потому старший медленно выдыхает и аккуратно берет Юнги за локоть, непроизвольно принюхиваясь к чужому запаху, что наверняка можно было учуять на расстоянии двух метров. «Ох, а он действительно перепил», ловит себя на мысли блондин, но отвращения не испытывает. Если так подумать, то он и сам был бы рад выпить немного, дабы расслабиться в своем привычном одиночестве и подумать обо всем, что посещает пьяную голову, потому это не было для него какой-то неприятностью, и вызывало — разве что — лишь зависть.       Впрочем, насладиться мечтами или поинтересоваться, не случилось ли у Юнги чего, Хоби не успевает, ведь замечает приехавший автобус и сразу же подмечает то, что он едет в нужную сторону. А потому парень смело, но осторожно тянет Юнги на себя и заходит в общественный транспорт, тут же подмечая некую «толпу», что было странно, но неудивительно. В конце концов, они живут в огромном городе с активной ночной жизнью, потому такое столпотворение не было редкостью, пусть и Хосоку было некомфортно. Однако кого это волнует? Очевидно, лишь самого Хо, который выкидывает из головы все мысли и, быстро расплачиваясь с помощью карты, осматривает автобус на наличие свободных мест, которые оказываются на небольшом диванчике около дверей. Потому блондин спокойно позволяет Юнги сесть, а сам присаживается рядом, боковым зрением, замечая девушку, вдруг прижавшуюся к окну, видимо, подальше от пьяного человека.       В целом, Хосок отреагировал бы также, если бы не любил спиртное, однако он испытывает к нему самые теплые чувства, потому он лишь отворачивается в сторону и снимает с себя портфель, кладя его на собственные колени, дабы расслабленно облокотиться на спинку сиденья и облегченно вздохнуть.       Действия Хосока кажутся Юнги чересчур быстрыми: он никак не может сконцентрироваться на происходящем, когда его заталкивают в автобус, а затем позволяют сесть. Голова, признаться честно, начинает малоприятно побаливать, сдавливая виски, что заставляет Юнги с явным недовольством и разочарованием вздохнуть. Он бросает взгляд на окно, точнее на пустую остановку за стеклом, трет пальцами переносицу и только потом окидывает взглядом заполненный автобус. «Удивительно, что большинство людей в такой час куда-то направляется», ловит себя на мысли Юнги, но совсем скоро выкидывает всё лишнее прочь. По крайней мере, в данную минуту ему кажется, что весь соображающий процесс просто-напросто утяжеляет и так перегруженный мозг.       Правильно говорят про алкоголь, что он является врагом человечества номер один. Конечно, Юнги не очень любит пить, посему позволяет себе подобное редко, а отсюда как раз идёт слабая переносимость алкогольных напитков, что заставляет парня быстро терять сознание (пускай не в прямом смысле). Ему ещё повезло, что поблизости находился Тэхён, который вовремя остановил его и вытащил на свежий воздух. Кажется, пробудь там Юнги ещё минут двадцать, он бы окончательно опьянел и свалился спать. Безусловно, такой расклад событий парня не устраивал и даже вызывал мурашки, которые сами за себя говорили о лёгком отвращении. Всё-таки люди, не знающие своей меры, по большей части становятся обузой, ведь приходится с ними сюсюкаться, как с маленькими детьми, дабы убедить лечь спать.       И с этими мыслями Юнги начинает понемногу осознавать, что поспать ему просто необходимо. По крайней мере, до нужной остановки придётся ехать, как минимум, минут тридцать, что само по себе наталкивает на здравую мысль о лёгком сне. Быть может, Юнги удастся более-менее прийти в себя или, в крайнем случае, избавиться от давления в области висков.       И таким образом, голова совсем скоро тяжелеет, а контролировать себя просто-напросто не получается, что непроизвольно становится толчком для того, что Юнги облокотился на девушку, сидящую совсем рядом, по левую руку от него и погрузился в поверхностный сон.       Незнакомка неожиданно вздрагивает и направляет непонимающий взгляд сначала на Юнги, а потом и на Хосока, что спокойно смотрел куда-то в никуда, даже не обращая внимания на сложившуюся ситуацию. Честно говоря, у него в голове сейчас творилась какая-то катастрофа, ведь городской шум давил на мозги и парню бы очень хотелось поскорее заменить звуки вокруг себя на абсолютную тишину, позволяющую всему телу расслабиться.       А может, он просто хотел выпить?       — Молодой человек… — совсем тихо, почти шёпотом произносит брюнетка, на что Хосок сначала не реагирует, ведь обращаются не к нему, однако, быстро понимая, что к чему, вдруг приходит в себя и акцентирует своё внимание на, видимо, заснувшем Юнги и девушку, что пыталась его разбудить эфемерными касаниями. Тем не менее, будить парня старший не горел желанием, да и не видел в этом особой необходимости, потому Хо мягко убирает чужую руку с темноволосого юноши и легко улыбается незнакомке, смело выдавая короткое: «прошу прощения», перекладывая голову Юнги на собственное плечо, дабы не создавать никаких проблем, ведь отвращение в женских глазах становилось уж слишком очевидным. К тому же, Юнги правда был в легком неадеквате и от него слегка несло, что уже создавало чувство дискомфорта. Потому Хосок решает, что было бы правильнее, если бы он переложил этот груз на себя. Как-никак он взял ответственность, а значит, и именно он должен был разбираться с парнем и его «желанием вздремнуть» после крепкого пойла, пусть блондин просто терпеть не мог весь этот физический контакт, что напрягал его не меньше, чем посторонний шум вокруг.       Впрочем, поступить иначе хён просто-напросто не мог: девушка продолжала смотреть на парней с некой опаской и подозрением, пока Хосок достаточно холодно глядел в окно и даже не обращал внимания на какие-то странные взгляды со стороны незнакомых людей, в которых читались лишь разочарование и упрёк.       Отвратительно.       Неужели им правда есть до этого дело?       Тем не менее, думать об этом Хосок не собирался, вставив один из наушников в ухо и включив какую-то песню в исполнении The Weeknd. На самом деле, ехать надо было достаточно долго, потому Хосок решил воспользоваться этой возможностью, дабы позволить Юнги расслабиться после тяжелого вечера и немного вздремнуть, а затем и спокойно довести соседа до дома, самостоятельно уложив его в теплую кровать: состояние явно не позволило бы ему сделать это без посторонней помощи.       К удивлению, Юнги всё-таки удаётся погрузиться в крепкий сон, посему на окружающую обстановку он реагирует лишь абсолютным молчанием, пускай девушка поблизости начинает шипеть в его сторону, словно кошка. Однако темноволосый лишь подаётся действиям Хосока, удобней устраивается на широком плече, облизывает высохшие губы и пристраивается под чужой бок, как бездомная дворняга. В какой-то степени подобное сравнение является некой правдой, ведь в данный момент у Юнги нет абсолютно никого: с мамой они живут с недавнего времени отдельно, тем более, накануне она сошлась с каким-то мужчиной. Не то чтобы Юнги ревновал её, как пятилетний мальчишка, — ему, наоборот, приятно наблюдать за приобретённым счастьем самой близкой ему женщины, которая действительно заслуживает любви. Другими словами, парню в какой-то степени всё равно на положение дел его семьи, пока всё действительно хорошо и никаких предпосылок для беспокойства нет. Впрочем, это уже совсем другой разговор.       В данный момент Юнги лишь сладко причмокивает губами и наслаждается необходимым в настоящую минуту сном. Он только сквозь сон хмурит брови и неторопливо складывает руки на груди, пока перед глазами раз за разом возникают малоприятные картинки прошлого. Однако подобный «приступ» заканчивается быстро. И называя это приступом, Юнги имеет в виду, что подобные флэшбэки являются для него абсолютно нормой. Конечно, они посещают его не часто, однако каждый раз запоминаются до мельчайшей детали, от чего кровь в жилах стынет, когда ты понимаешь, что стереть эти омерзительные воспоминания не получится.       Хосок медленно переводит взгляд от окна к Юнги и неосознанно подмечает красоту спокойных черт лица, пусть и разглядеть их удаётся не так уж и детально. Признаться честно, раньше блондин не обращал на это никакого внимания, однако сейчас заняться ему было нечем, а наблюдать — это всё, что он мог в данную секунду: в целом, блондин был не против. Тем не менее, не успевает парень и рассмотреть друга до каких-то мелочей, как транспорт принимается резко тормозить, из-за чего Хосок, действуя на каком-то автомате, резко зарывается пальцами в чужие волосы, но не приносит никакого дискомфорта, и прижимает голову к собственному плечу, дабы та не упала вниз и не ударилась обо что-нибудь впереди: к примеру, о железный поручень. Откровенно говоря, этот рефлекс был выдрессирован у Хосока из-за его постоянного общения с детьми, которые были безумно неуклюжи, а в раннем возрасте вообще сравнимы с куском мяса: у них даже шея была физически не способна держать голову, потому блондину нужно было быть в несколько раз осторожнее и проворнее, дабы в случае чего избежать неприятностей.       Хён неосознанно поворачивается в сторону водителя и, когда скорость начинает увеличиваться, спокойно возвращает руку на место, скрестив её с другой на бедрах и снова нырнув в собственное сознание.       Не самое приятное место, но выбора у Хосока не было.       Спустя какое-то время блондин замечает, что они почти на месте, а потому останавливается на мысли, что стоило бы встать и подойти к дверям, дабы не пропустить своей остановки. Потому Хосок опускает голову чуть ниже, дабы взглянуть Юнги в лицо, и легко хватается длинными пальцами за ткань темной куртки, начиная слабо тянуть ее на себя, с целью разбудить парня и предупредить его о том, что пора вставать.       — Хэй. Юнги, нам нужно идти, — хрипит блондин и выжидающе застывает взглядом на парне, в надежде на то, что он сможет встать сам и нести его не придётся.       Юнги не сразу реагирует на голос Хосока, потому что первым делом рассматривает совершенно сонным взглядом чужой образ перед собой и только потом салон автобуса, освещённый малоприятным жёлтым светом. Он кивает чужим словам и пальцами трёт глаза, пытаясь привести себя в чувство, после чего переводит взгляд в окно, подмечая знакомые места. И совсем скоро общественный транспорт останавливает около необходимой остановки, из-за Юнги поднимается на ноги и, держась за поручни на сидениях, добирается до выхода. Он кидает краткий взгляд в сторону Хосока и только потом обращает внимание на раскрывшиеся двери, с предельной осторожностью спускаясь по ступенькам и ступая на плиточный тротуар.       Блондин просто ради подстраховки всё-таки решает, что стоит придержать парня руками, дабы в случае чего схватить его, не позволив потерять равновесие, однако все проходит более-менее хорошо. Чувствует Юнги себя намного лучше, чем несколькими часами ранее, что неосознанно придаёт небольшой прилив энергии, больше похожий на последние запасы его организма. Возникает такое ощущение, словно как только парню удастся перешагнуть порог собственной квартиры, он буквально рухнет на постель, позволив себе отоспаться, как следует. А Хосок в свою очередь продолжает следовать за темноволосым, пусть и не перестает оставаться настороже, наблюдая за парнем и каждым его движением уж слишком внимательно, ведь мало ли что. Несмотря на всё, блондин останавливается на мысли, что ему стоит держать ситуацию под контролем, потому парень смело подхватывает другого за локоть и, доставая из кармана связку ключей, открывает тяжелую дверь с помощью магнитного, а следом и давит на нее рукой, заходя внутрь и направляясь в сторону лифта.       — Ты как? Нормально? — чисто из любопытства интересуется Хо, ведь на первый взгляд может показаться, что Юнги выглядит совсем немного уставшим, а вот на самом деле в голове настоящий геноцид и хаос, который вызывает лишь невыносимый поток боли, заставляющий буквально теряться в пространстве и еле стоять на ногах.       — Что-то между, — хрипло отвечает на поставленный вопрос Юнги, пока поспевает за Хосоком, невзначай окидывая взглядом светлый подъезд, останавливаясь на кабине лифта. Он хмурится от малоприятной головной боли, что к великому сожалению никуда не исчезает, и принимается массажирующими движениеми давить на виски, пускай расслабления от этого никакого не следует от слова «совсем».       — Потерпи, осталось немного, — пытается хоть как-то успокоить (?) темноволосого Хосок и нажимает на кнопку вызова лифта, облегченно выдыхая, когда двери перед ним мгновенно открываются, что вызывает чувство расслабления, ведь буквально через пару минут парни смогут разойтись по домам и спокойно отдохнуть, наконец расслабившись после тяжелого дня. И с этой приятной мыслью блондин заходит в кабину, нажимает на кнопку с цифрой «7» и все же отпускает соседа, как бы убеждаясь в том, что стоять на ногах он вроде может, а если вдруг они его подведут, то он просто сможет ухватиться за поручень, пусть Хо всё равно был достаточно сосредоточен, постоянно поглядывая на друга, что мучился прямо на глазах: ему бы правда стоило как можно скорее лечь спать.       Юнги кивает словам Хосока, будучи не в силах разговаривать из-за невероятного чувства усталости и плохого самочувствия. Он лишь становится в противоположный угол кабины, рукой хватается за поручень и откидывается головой назад, разомкнув губы. Простоять в таком положении ему удаётся недолго; Юнги вскоре тянется в карман за мобильником, разблокировывает экран, нажатием кнопки и убеждается в позднем времени. По крайней мере, парню кажется, что десятый час является поздним временем. Наверняка он прямо сейчас отнимает у Хосока время, наверняка ему нужно быть уже дома, а с ним он только задерживается. Конечно, они уже практически на необходимом этаже, однако мысль из головы Юнги всё равно не выскакивает, из-за чего темноволосый только убирает телефон обратно в карман, зарывается носом в воротник пуховика без меха, а затем смотрит на блондина. Парень выглядит даже слишком серьёзным, вдруг ловит себя на мысли Юнги, пока рассматривает чужой профиль перед собой из-под взлохмаченной чёлки.       — Извини, что доставляю тебе проблемы, — вдруг выдаёт Юнги, считая просто необходимым выразить свою благодарность соседу.       Хосок удивленно раскрывает глаза и поворачивается в сторону Мина, понятия не имея, из-за чего вдруг тот решил попросить прощения. Точнее, причина была очевидна, мол, Хосок не должен был задерживаться, не должен был вести этот пьяный груз на собственных плечах и всякое такое, но этот ход мышления кажется парню очень странным, ведь они — друзья. А друзья не бросают друг друга в трудную минуту, тем более, когда один из них чувствует себя просто отвратительно, и ничего не может с этим поделать. Да и к тому же, как показала практика, пьяный Юнги — беспомощный Юнги, а оставить его просто так блондин не мог, даже если бы испытывал к нему не самые приятные чувства.       Например, случись такое с Тэхёном, то Хосок бы все равно проводил его и убедился в том, что брюнет дошел до квартиры, ведь много чего может случиться и личные обиды не должны препятствовать адекватным решениям, потому блондин останавливается на мысли, что в его «помощи» никакой заслуги не было, то бишь она была чем-то в порядке вещей, а потому и просить прощения было лишним.       — Юнги, много думаешь. Ты не приносишь проблем, не волнуйся. Мне было бы не сложно провести тебя до дома, даже если бы ты жил на другом конце города, — еле заметно улыбаясь, выдает голую правду хён и замечает открытые двери, аккуратно беря парня под локоть, дабы покинуть кабину и убедиться наверняка в том, что переживать правда не о чем. — Пойдем. Ключи, я надеюсь, с собой?       Безусловно, становится намного легче воспринимать нынешнюю ситуацию, пускай от своего беспокойства избавиться окончательно у Юнги не получается. Всё же ему до сих пор кажется, что для Хосока он какая-никакая обуза, потому что ему приходится водить его под руку, как маленького ребёнка. И темноволосый не имеет в виду, что это лишнее: чужая помощь помогает ему более-менее передвигаться и держаться на ногах из-за головокружения.       Впрочем, из раздумий парня вытягивает заданный вопрос, из-за чего Юнги незамедлительно ныряет рукой в карман куртки, нащупывает связку ключей и выуживает её наружу, протягивая Хосоку.       — Можешь открыть, у меня просто всё перед глазами плывёт? — неловко улыбается он, мысленно обещая себе обязательно отплатить Хосоку как следует. Конечно, что-то Юнги подсказывает, что приятель откажется, как и в первый раз, однако кого это волнует?       Хосок на какую-то долю секунды тормозит и любопытно наклоняет голову вбок, прикусывая обратную сторону щеки, погружаясь в недолгие раздумья. Честно говоря, слова Юнги не особо его радуют, и тут дело было не в просьбе, а в том, что «у меня всё перед глазами плывет». В голове невольно проскакивает мысль о том, что парень, зайдя домой, все углы поотбивает и, не дай Бог, еще и ударится головой обо что-нибудь, потому блондин мотает головой, как бы отгоняя весь негатив прочь, но всё-таки останавливается на мысли, что это не займет много времени, да и к тому же родители не будут о нем переживать: он ведь буквально находится в квартире напротив. Потому Хо берет ключи из чужих рук, выбирает нужный и вставляет его в замочную скважину, проворачивая в ней несколько раз и дергая за ручку.       Ему удалось увидеть несколько раз, какой именно ключ Юнги вставляет, и в какую сторону его крутит, потому сейчас открыть тяжелую дверь не составило ему никакого труда, пусть и со стороны это могло выглядеть слишком странно и подозрительно.       — Не уйду домой, пока не уложу тебя в кровать. Твоё состояние до сих пор заставляет меня сомневаться, так что вперед, я помогу, — спокойно произносит блондин, как бы пропуская Юнги вперед, но не переставая контролировать чужое передвижение: темноволосый правда выглядит сейчас, как самый настоящий ребенок, за которым нужен глаз да глаз, а оставить его без присмотра Хосок на подсознательном уровне не мог, хочет этого Юнги или нет.       Парень смотрит на Хосока из-под чёлки какие-то секунд десять, а затем всё-таки переступает порог собственной квартиры, проходя внутрь. Услышанные слова вызывают у него какое-то неординарное чувство в груди, которое брюнету больше нравится описывать как стыд. По крайней мере, тому причиной является некое обращение Хо, словно Юнги является пугливым малышом, который хочет получить сказку перед сном и тёплого молока с мёдом. Впрочем, домыслы остаются домыслами, потому что противиться Мин не видит смысла. Возможно, блондин всё это делает только для Тэхёна, ведь тот перед уходом попросил его присмотреть за другом и довести его до самой квартиры. Конечно, подобная мысль сразу кажется Юнги несколько странной, потому он долгом об этом не думает, ведь… для Хосока забота является нормой, разве нет? По его словам, старший много времени проводит с младшей сестрой, а детям нужна забота и постоянное наблюдение.       Юнги на ощупь находит в прихожей выключатель и нажимает на него, после чего рукой облокачивается на стену, принимаясь стягивать кроссовки за пятки. Парень решает оставить обувь у входа, потому что на то, чтобы убрать её, у него просто-напросто не было сил: уделить этому пару минут он мог и завтра. И именно с этой мыслью, Юнги расстёгивает пуховик, снимает тёплую куртку, оттянув рукав за рукавом, и отправляет верхнюю одежду на коробку, что стоит в самом углу комнаты, не распакованная до сих пор (по крайней мере, Юнги не видит в этом никакой нужды, потому что находится там один хлам). А следом темноволосый наконец укладывается на кровать с тихим кряхтением, устало переворачивается на спину и принимается рассматривать белёсый потолок, залитый лунными бликами, блаженно прикрывая веки.       Хосок осматривает небольшую квартиру с долей некого любопытства, однако позволить себе засмотреться не разрешает: в конце концов, он здесь не для того, чтобы попить чай и полюбезничать с другом. Ему нужно было лишь убедиться в том, что Юнги сладко спит в кровати, а остальное его никак не касалось. Однако кое-что хён всё-таки решает сделать. Пусть это было необязательным пунктом, блондин не мог упустить такой возможности, ведь даже он напивался до тяжелого состояния, а потому ему знакомо то, с какой болью и сушняком просыпаются люди, а потом, облокачиваясь на стенку, с диким головокружением идут в сторону ближайшего источника воды в надежде утолить жажду. Короче, последствия не из приятных, и именно эта мысль заставляет Хосока осмотреться и заметить небольшую кухонную комнату, смело зайдя внутрь с целью найти самый обыкновенный аспирин, что лежал в каждой аптечке и отлично помогал справиться с неприятными ощущениями с утра.       Блондин принимается открывать тумбочки, причем все по очереди, начиная с нижних и заканчивая одной из верхних, где парень находит коробку среднего размера, содержащую в себе не такое большое количество медикаментов. К счастью, нужные пластинки находятся сразу, однако одна знакомая упаковка невольно привлекает к себе внимание, и Хосок тут же отвлекается от всего на свете, беря её в руки и неосознанно подмечая некое чувство дежавю.       «Вроде он… читал об этих таблетках», ловит себя на мысли блондин и любопытно наклоняет голову вбок, доставая из упаковки аннотацию, дабы убедиться в своих догадках. Впрочем, по первым строчкам становится понятно, что это хорошо действующее успокоительное, однако из-за этого неприятное чувство в районе груди не исчезает, потому что… зачем Юнги успокоительное? Неужели у него проблемы с психикой? Ну, конечно, он носит с собой всякие вещи для самообороны, но это не было весомым показателем по сравнению с таблетками, которые прописывает врач. Их невозможно купить без рецепта, а значит, Мин правда чем-то болен, но магнефар не пьют люди с каким-то тяжелым заболеванием. Это просто хорошее успокоительное — на этом всё, потому Хосок слабо мотает головой и избавляется от всех негативных мыслей. Он вообще не должен был копаться в чужих вещах, а потому парень заставляет себя убрать коробку обратно на место, взять стакан и налить туда воды из чайника.       Хосок заходит в комнату, где уже мирно сопит парень, и аккуратно ставит на тумбочку таблетку со стаканом воды, поворачиваясь в сторону спящего и невольно подмечая чужую худобу и бледность. Однако это его вовсе не отталкивает, и Хо, достаточно аккуратно хватаясь длинными пальцами за подол одеяла, накрывает им Юнги, осторожно разглаживая ткань и бесшумно выдыхая.       «Задерживаться смысла нет», ловит себя на мысли парень, после чего эфемерным движением пальцев убирает мешающуюся челку с чужого лба и расплывается в еле заметной легкой улыбке из-за поистине прекрасного сходства. «Ну как ребенок, ей Бог», думает блондин, однако внимания на этой мысли не акцентирует, напоследок окидывая полупустую комнату взглядом и начиная идти в сторону выхода, дабы обуться и закрыть дверь.       Однако не успевает Хосок и подумать о замке и о том, каким образом он закроет соседа на ключ, как до его ушей доносится тихий всхлип, что заставляет парня замереть на месте, словно статуя, и медленно повернуться в сторону Юнги, дабы найти объяснение чужим внезапно появившемся слезам на густых дрожащих ресницах.       Он что… плачет?

***

      Юнги, свернувшись клубочком, зарывается носом в пуховое одеяло, будучи до сих пор в собственном мире сновидений, который вызывает в настоящий момент только отрицательные эмоции.       Например, страх.       Настолько моросящий и склизкий страх, что накрывает его тяжёлым грузом, вызывая лёгкую дрожь по всему телу. Перед глазами восстанавливается уже знакомая картинка: снежный переулок Тэгу, колющий мороз на кончиках пальцев, носу и ушах. На улице только начинает темнеть, потому детская площадка совсем скоро пустеет: семьи со своими детьми покидают настолько многолюдное место в будничное время суток одна за другой. Маленький мальчишка на вид лет семи бежит вдоль мокрой асфальтированной дорожки парка и глотает моросящий воздух клубами, отчего горло начинает малоприятно колоть, однако данный факт не заставляет его замедлиться.       Страх, окутывающий беспомощного ребёнка с головы до ног, сжирает заживо. Ему настолько страшно обернуться себе за спину; настолько страшно оступиться и упасть, втираясь кожей коленок в грубый асфальт. Однако он продолжает бежать, пускай сил совсем не остаётся; пускай перед глазами начинает темнеть; пускай одежда начинает неприятно липнуть из-за холодного пота. Уличные фонари загораются перед ним один за другим, означающий для мальчишки некое спасение и на губах начинает вырисовываться улыбка: уголки высохших уст медленно поднимаются, когда он представляет, как вбегает в дом и крепко прижимается к груди матери, словно бездомный щенок.       Вот только перед глазами мгновенно всё темнеет, когда он спотыкается и падает. Мальчишка шипит от боли, когда кожа под плотной тканью джинс стирается по ощущениям до самого мяса. Кажется, кровь незамедлительно заполняет всё пространство, вскоре присыхая к материи. Ребёнок сжимает руки в кулаки, смотрит на уличные фонари и начинает рыдать навзрыд, позволив слезам спуститься по румяным щекам. Чужая крепкая рука хватает его за капюшон толстовки, заставляя подняться. Мальчик становится похож на бездыханное тело котёнка, когда его поднимают за шкирку, прежде чем швырнуть. Вот только ничего подобного не происходит через ближайшие секунды. Мужчина позади что-то остервенело рявкает, продолжая держать хрупкое тельце над землёй, заставляя мальчишку крошечными пальчиками хвататься за горловину толстовки из-за нехватки кислорода. Его губы быстро окрашиваются в синий цвет, словно у мертвеца, а глаза наполняются кровью из-за напряжённых капилляров.       — Сукин ты сын, — рычит мужчина в сером пальто и отпинывает мальчишку в сторону, пока тот тут же делает глубокий вдох с моросящим хрипом, как будто является глубоким стариком с хроническим кашлем.       Невысокий каблук лакированных туфель буквально бьёт по мозгам, когда разъярённый силуэт двигается ближе к ребёнку, наклоняясь над ним с ядовитой усмешкой. Мальчик смотрит на образ перед собой с непередаваемым страхом, потому что в голове набатом бьёт: «Я умру. Я умру. Я умру. Я умру. Я умру», пока чёрные орбиты рассматривают хрупкое тело, не способное физически сопротивляться.       — Юнги? Юнги, ты в порядке? Что такое? Что-то болит? — совсем аккуратно, но достаточно взволнованно спрашивает Хосок из-за вдруг появившейся глубоко внутри тревоги, пока в груди что-то очень больно сжимается, заставляя парня еле заметно вздрогнуть. Тем не менее, блондин все же подходит к металлической двери, но только ради того, чтобы закрыться изнутри и попробовать успокоить Мина, что ни с того ни с сего вдруг начал плакать, словно ребёнок, ударившийся обо что-нибудь копчиком или затылком. Блондин быстро скидывает с себя шарф и пальто, а следом и вовсе бросает одежду на коробку, где лежали вещи хозяина квартиры, снова возвращаясь к Юнги, по щекам которого текли самые настоящие слёзы, выбивающие из лёгких весь кислород.       Хосок не знает, почему он реагирует так остро на подобную неожиданность, ведь сосед мог просто присниться какой-нибудь жуткий кошмар, так что причин так волноваться не было. Однако смотреть на такое и ничего не делать было просто невыносимо, потому парень тут же опускается на колени и наклоняет голову в сторону, дабы понять, что происходит: может, Юнги вообще не спит и его вдруг пробило на эмоции?       Может, ему больно?       Может, он вспомнил что-то ужасное?       Или ему плохо морально?       Физически?       Хосок просто не понимает.       Впрочем, глаза остаются закрытыми, что ни капли не успокаивает, но заставляет блондина убедиться в том, что Юнги снится что-то плохое, и именно поэтому парень неуверенно накрывает покрасневшие щеки ладонями и принимается кончиками больших пальцев стирать влажные дорожки на бледной коже в надежде на то, что это хоть немного, но поможет. А что ещё он мог сделать? Разбудить? Говорят, будить людей в такие моменты очень опасно, потому Хо не хотел рисковать. Вдруг он сделает ещё хуже?       Невольно Хосок замечает за собой самое отвратительное и ужасное состояние из всех — отчаяние и безысходность, из-за чего парень тяжело выдыхает, дабы справиться с волнением, но продолжает мягко поглаживать Юнги по щекам, плавно поднимаясь к шелковистым волосам, дабы в успокаивающем жесте перебрать их между пальцами и застыть в ожидании чужого успокоения.       Почему Хосоку так больно видеть эти слёзы?       Почему Юнги плачет?       Что же такого ему снится?       — Юнги… Юнги-я… — совсем тихо, почти шёпотом зовет темноволосого старший и гулко сглатывает, растерянно изламывая брови «домиком». — Юнги-я, всё хорошо… всё в порядке…       Чужое прикосновение вызывает приятную утопию, пока картинка перед глазами меняется кардинально. И теперь Юнги стоит в абсолютно пустом помещении, окрашенном в невероятно белоснежный цвет: он осматривает комнату, словно любопытный ребёнок. Внезапное ласковое касание со спины вызывает лёгкую дрожь от неожиданности и вынуждает обернуться. Юнги смотрит на образ матери перед собой: её губы, накрашенные розовым блеском, медленно растягиваются, образуя нежную улыбку, пока тёмно-карие омуты рассматривают обескураженное выражение лица юноши. Женщина в ласкающей манере касается щеки сына, большими пальцами очерчивает нарумянившиеся щёки, вызывая у Юнги бурю эмоций, отчего он ближе льнёт к маме, касаясь её запястья.       Хосок раскрывает глаза в неком удивлении, когда напряжённые черты лица вдруг начинают расслабляться, брови возвращаются в прежнюю позицию, а поток слез становится всё слабее и слабее, пока не исчезает вовсе. Темноволосый начинает льнуть к хосоковым рукам ближе, подставляясь под мягкие поглаживания, словно кошка, требующая ласки и нежности, из-за чего блондин немного теряется, но понимает, что делает всё правильно, а потому медленно выдыхает от осознания того, что все в порядке, но успокаивать спящего не перестает, лишь наблюдая за тем, как Юнги затихает и тихо шмыгает, устраиваясь поудобнее и, видимо, погружаясь в глубокий сон.       Приятная на ощупь бледная кожа кажется Хосоку до одури гладкой и нежной, на что он обращает внимание только сейчас, когда все волнение сходит на нет, а напряжение в воздухе рассеивается, словно его и не было, вынуждая парня облокотиться плечом о кровать и устремить свой взгляд на Юнги, дабы аккуратно избавиться от остатков влаги рукавом собственной рубашки и убрать мешающуюся челку в сторону, тем самым открыв вид на слегка покрасневшие веки и густые, редко подрагивающие ресницы.       Блондин слегка поджимает губы из-за эфемерного страха разбудить друга и зарывается пальцами в шелковистые на ощупь волосы, принимаясь гладить Юнги по голове, словно маленького ребёнка, которому уже успели прочитать сказку, а потому осталось лишь успокаивающе погладить его по макушке и оставить мягкий поцелуй на лбу. Однако Хосок слегка мотает головой и еле заметно краснеет, избавляясь от столь откровенных мыслей, потому что… о каком поцелуе идёт речь? Это просто немыслимо. Юнги — не ребёнок, и тёплых касаний для того, чтобы успокоиться, ему вполне достаточно, так что блондин вынуждает себя избавиться от странного желания близости, которое буквально выбивает его из колеи, ведь обычно он не получал никакого удовольствия от физического контакта с людьми.       Тем не менее, сейчас его что-то притягивало; заставляло думать о спящем и прикасаться к нему, пусть от слёз уже давным-давно ничего не осталось, как и от чужого кошмара.       Хосок бы очень хотел остаться здесь.       Хосок бы очень хотел зарыться носом в тёмную макушку и прижать парня к себе как можно плотнее, дабы предоставить ему чувство безопасности.       Хосок бы очень хотел поцеловать Юнги в лоб и тихо пожелать ему спокойной ночи, а следом обнять парня за талию и заснуть под звуки его мирного сопения.       Однако Хосок лишь аккуратно накрывает раскрытую ладонь своей, прячет лицо в сгибе собственного локтя, а следом устало прикрывает веки, медленно погружаясь в сон.       О большем можно было лишь мечтать.