Мятный запах твоих волос.

Сдавленно выстонав что-то невнятное, сопровождаемое дикой болью в грудной клетке, Джейк встрепенулся. Вероятно, человек в кроличьей маске нехило зарядил ему по ребрам, пока Бресслер, колеблясь между сном и реальностью, всë ещë рвался к свободе. Его раздумья прервал стук чужих каблуков, и парень, растерянный, схватился за край столешницы. Где он вообще находится? Ну и зверинец... Кролик, лисица... Кто следующий соблаговолит явиться к нему? Волк? Это даже звучало абсурдно! Бесконечный поток вопросов так и не был отождествлен достойным ответом, когда дама в форме ушла, не проронив ни слова больше. Зачем он нужен этим людям? Что они хотят с ним сделать? — Ебаный заяц. Чтоб ты сдох! Парень всхлипнул не то от осознания собственного бессилия, не то от абсурдности данной ситуации. В какое дерьмо он вляпался? И, самое главное, за что? Сколько он голодал? Аппетитный завтрак уже давно не вызывал должного ощущения, лишь тошноту, плывущую перед глазами от такого скудного изобилия. Перед глазами всплыл отчетливый образ, блуждающий в памяти так ярко и отчётливо, что на миг реальность разошлась по швам, сводя с ума, схлопываясь так же резко. Рука в черной перчатке провела по нижней части странной белой маски кролика, пока он баюкал свое предположительно страдающее лицо. Больше всего смущали глаза. Яркие, ярко-красные, с черными точками посередине. На нем был черный костюм, а его галстук даже близко не раздражал так, как красный цвет увесистой маски. Это никогда не было личным. Это просто рабочие места. Цели миссии, поставленные перед ним его начальством и коллегами. Уничтожение тех, кто слишком яро интересовался сверхъестественным или слишком хорошо разбирался в нем, стало настолько привычной рутиной, что таинственный человек, кажется, даже не моргал каждый раз, когда ему давали пистолет и приказывали стрелять. Он просто делал это. Казалось, что все это проигрывается издалека, через затемненный экран кино. Сколько жертв, падших от его рук? Парень встряхнул головой, не желая об этом думать. И завтрак все же не лез в желудок. Он поковырял его выданной пластиковой ложкой, едва сдерживаясь от мысли о том, что ещë немного, и он прилетит в лицо тому, кто первым сюда войдет. Умный ход. Но, все же, выгода была извлечена. Кто сказал, что ложка — плохое средство для выживания? Мальчишка вытер ее о салфетку, надежно спрятав в карман штанов, и забился в самый дальний уголок кровати, отсчитывая минуты до неизбежного. Пятнадцать минут текли медленно и мучительно... Для Джейкоба. Для женщины-лисицы они пробежали даже слишком незаметно. За это время она успела обойти ещё несколько заключённых. Впрочем, хотя здесь их и было полным-полно, заполнены были, за исключением комнаты Джейка, ещё только четыре. Как ни крути, организация предпринимала все возможные усилия для того, чтобы предотвратить попадание других людей в это место. Конечно, случались курьёзные ситуации, из рода той, что произошла сейчас с Бресслером, но и самой компании лишние жертвы на счету совсем не были нужны. Пока что горе-скейтер был самым юным заключённым, и к сожалению, единственным, кто попал сюда по чистой случайности. По ошибке. По недопониманию, оплошности и гадкой подставы: если не он, то ты. Ровно через обозначенное время, в камеру заглянула уже знакомая врач, пригласившая Джейкоба подняться и покинуть это место. Впрочем, всё слишком просто так и не обошлось. — Советую не сопротивляться, меньше болтать и отвечать правду и только правду на то, что у тебя спрашивают. – медовым, нежным голосом пролепетала она, проходя вместе с юношей вдоль коридора. Так и не скажешь, что эта дамочка может нести в себе угрозу. Врачи будут даже похуже агентов... Она не стала пытаться обезопасить себя ненужными наручниками, которые бы могла нацепить на руки Бресслера. В этом не было никакого смысла! Во-первых, на каждой балке под высоким потолком были видны ярко горящие красные точечки от видеокамер, во-вторых, никогда не стоит недооценивать “слабый пол”, и в-третьих, Джейк банально не знает, куда и как ему бежать. Направо? Налево? Прямо и по вертикали?! Да даже если ему и удастся убежать, то не дальше, чем на десять метров однозначно... Она выглядела обманчиво мило, доброжелательно — это всë, что было необходимо для того, чтобы свести с ума и верить, слепо верить, приткнуться к женской руке и быть ведомым ею, будучи уверенным в том, что она не нанесет вреда. Защитит от кролика, от неведения, от смерти. Бресслер молча слушал сопровождающую в медицинском халате, ненадолго удержав в голове один простой урок — здесь ценится послушание. Но разве это для Джейка? — Почему меня содержат, как преступника?! - возмущённо пролепетал Бресслер, едва поспевая за врачом. Они зашли в лифт. Минус третий этаж. Девушка поднялась на два выше, но покидать пределы лифта уже не стала. Её встретили, на удивление, самые обычные люди. Зверинец кончился, начался просто цирк, так как масок на них хоть и не было, посмотрели на Джейкоба они так, словно он был врагом народа. Одного можно было бы охарактеризовать настоящим шкафом, чей рост наверняка переваливал за два метра. Всё его лицо было как бы квадратным, волос на голове было совсем немного, хотя ему можно было бы дать от силы сорок лет. Второй был явно старше, однако выглядел предельно хорошо. У него были глубоко посаженные глаза, большой нос с горбинкой и тонкая, багровая полоска старческих губ. Зализанные белобрысые локоны противно отливали гелем в свете ламп. В выражении его лица было что-то лошадиное. Мальчишка косо оглядел больных ублюдков, оценивая их карманы, руки, прочие места, где могло быть спрятано какое-либо оружие. Одного выстрела ему уже хватило. Кстати, шея по-прежнему нудила от боли, затмевая прочие ранения, полученные в процессе побега. Шкаф, кивнув врачу, которая выпихнула из лифта Джейка и тут же скрылась за его дверьми, уже расправился с чужими руками, сковав их странной чёрной цепью. Троица свернула налево, долго шла в какой-то другой корпус и наконец Джейкоб остался в каком-то подобие следственного изолятора один на один с мужчиной-лошадью, который учтиво пригласил его занять место за столом и сел напротив. — Расскажи о себе. – он деловито закинул ногу на ногу и расслабился в кресле, словно это было какое-то собеседование, а не допрос. — Кто ты, чем занимаешься, сколько тебе лет..?