***
Устало выдохнув, я завалился на мягкую постель. Очередной казус, но уже под конец странного денька. И прямо перед сном. Интересно, почему в Хоге нет раздельных общежитий? В смысле, и мальчики, и девочки жили в одном общежитии. Да и слова Морица про третий курс и «смешанные» комнаты говорили сами за себя. Если директор и не был рад сексу между учениками, то против оного уж точно не был. И мне становилось непонятно, с чем могла быть связана эта особенность. Вспомнились слова Камиллы, на счет важности полового воспитания. И что-то про то, что в Хогвартсе крайне важно разбираться во всяких извращениях. Точнее не помню. Если вернуться к казусу, то мы с Габриэлем решили жить вместе. Но, так как комнаты являлись четырехместными, за нами увязались две девочки. Разумеется, они решили, что напрашиваются в один номер к двум милым сокурсницам, но, как бы не так. В общем-то я был даже не против жить с девочками, тем не менее, разъяснить дурехам их ошибку было важно. А ну как решат устроить девичник, а потом в один момент начнется какая-нибудь драка подушками, мягкие обнимашки и… выяснится, что живут они совсем не с девочками, а, в общем-то, самыми настоящими парнями. Шуму будет достаточно. Короче говоря, я им мягко намекнул, что это мужская комната. А когда по их удивленным мордашкам стала понятна их неспособность понимать намеки, Габриэль сказал уже прямо, но с заметной извиняющейся улыбкой: «Мы мальчики». Забавно они отреагировали. Отчего-то порозовев, они пробормотали что-то в извиняющемся формате и прошмыгнул прочь. Еще запомнилась ехидная фраза Морица. — Парни, вы только что благополучно просрали отличный шанс заглянуть под юбку первокурсницам, — впрочем, его голос быстро сменился на уважительный. — Но я рад, что вы решили не пользоваться ошибкой девочек с родного факультета. За это вам, как говорится, «респект и уважуха». Но… хм, а ведь это отличная возможность. Был бы я в свои годы трапом, мне бы точно удалось избежать многих проблем. Эх, везунчики. Ладно, пойду я. И да — как я уже говорил, не забудьте поставить пароль на свою дверь. Пуффендуйцы друг у друга не воруют, но мало ли кто может прокрасться в нашу обитель. И оставив нас с Габриэлем в шоковом состоянии, пожелал всем спокойной ночи и устремил свой шаг обратно в гостиную. Видимо, чтобы переговорить с новым деканом. Комната оказалась чем-то походящей на гостиную, разве что, много меньше. Те же тона, полностью деревянный пол, белокаменная нижняя часть стены и выполненная из оранжевого дерева верхняя. Белый потолок, под низ которого повесили толстые потолочные доски. Кругообразный вид комнаты дополнял картину, будто мы сейчас находились внутри огромной пивной бочки. По четырем частям помещения располагались удобные полутораместные кровати с оранжево-черными балдахинами. Под потолком находилась красивая современная люстра — металлическое изделие, выглядящее как кучка соединенных друг с другом октаэдров, на границах которых находились прозрачные сферы с вставленными внутрь лампами накаливания. Вещи можно было убрать в большие шкафы, коих в комнате также было четыре. У кроватей стояли небольшие столики с книжными полками. В центре помещения находился круглый стол с удобными пуфиками. Не лишена была комната и «туалетного столика», видимо, чтобы девушки могли с утра привести себя в надлежащий вид. На стене, прямо у входной двери, висела необычная доска, чья поверхность повторяла круглый вид комнаты. Сейчас на ней почти ничего не было, разве что, большая надпись: «Доска расписаний». Кроме Габриэля, что сейчас вытаскивал свои шмотки из похожего на мой чемоданчика — тот, кстати, появился ровно в тот момент, как мы с парнем зашли в комнату — и пребывающего в ленивом забвении меня, было еще два первокурсника. Зашли они совсем недавно, ровно три минуты назад. И сейчас со смесью неуверенности и осторожности пялились на трапа-аристократа. — Эм… привет? Мы услышали, что вы парни. Почти во всех комнатах либо не осталось мест, либо осталось, но лишь одно. А мы с другом хотели бы жить вместе. В общем… можно к вам? Окинув ленивым взглядом возникшие поклажи визитеров — небольшой зеленый чемоданчик, а также массивную отчего-то слегка пустоватую тележку — я меланхолично махнул рукой. На задир парни не походили, так что могли оказаться неплохими соседями. Габриэль же отвлекся от своих вещей и с благосклонной улыбкой произнес: — Конечно. Меня зовут Габриэль Максвелл, — состроив неуверенную мордашку, он обратил внимание на одного из мнущихся у входа парней. — Кажется, я тебя знаю. Лонгботтом, если не ошибаюсь? Нескладный парнишка с темно-каштановыми волосами, кругловатым лицом, карими глазами и так и сквозящей из него неуверенностью. В отличие от абсолютного большинства, одет он был в старомодную мантию. Заметив интерес блондина, он нерешительно кивнул. — Да, меня зовут Невилл. Невилл Лонгботтом. А это Тревор — моя жаба. Сначала я решил, что он говорит про своего друга, который совсем не был похож на какую-то там жабу. Однако затем мой несколько шокированный взгляд сместился на ладони пуффендуйца, на которых сидела массивная бордовая жаба. — М-м-м, это очень прекрасно — жаба, да… — растерянно сказал Максвелл, — она… милая. Но, не мог бы ты представить нам и своего друга тоже. И, кстати, не обязательно стоять в дверях — располагайтесь. Невилл немного дергано, но все же благодарно кивнул и шмыгнул к одной из кроватей, у которой стоял зеленый чемоданчик. Сев, он опомнился и бросил неуверенный взгляд на своего приятеля. Но тот уже сам представился: — Том. Мы с Невиллом познакомились в поезде. И… неужели я тут один маглорожденный? Парень был шатеном среднего роста и вполне обычного телосложения. Карие глаза, приветливая улыбка и аккуратная прическа, с зачесом влево. Поняв, что неплохо бы и представиться — продолжать пребывать в меланхолии и делать вид, что этих двух для меня не существует, как минимум, невежливо, а как максимум, ребята выглядят незлыми и в общем-то хорошими, так что они не заслуживают подобного хамского отношения — я приподнялся и сел на своей кровати. — Нет, я тоже узнал про всю эту магию совсем недавно, так что мы с тобой в этом похожи. Я — Джек Фишер. Для друзей с родного факультета — просто Джек. Приятно познакомиться! — постаравшись показать своей речью «особое» отношение к своему факультету и расположить соседей к себе, дружелюбно улыбнулся я. — Кстати… хм, Том, ты точно купил все нужное из списка?.. Сначала не поняв, что я имею ввиду, парень решил взглянуть туда, где остановился мой взгляд и заметно вздрогнул. Там стояла та самая полупустая тележка. — Ой! Этого… просто не может быть! Я же помню, как паковал их туда. Веревками! Котлы и инструменты — их нет! — Не волнуйся ты так, — успокаивающе произнес Габриэль, — я тоже не нашел их в моем чемодане. Да и это неудобно, тащить столь массивную ношу в класс зельеварения. Я думаю, что перед тем, как доставить наши вещи сюда, домовые эльфы позаботились о том, чтобы среди них не было банально лишних для общежития объектов. — То есть, котлы сейчас где-то в подсобке или специальном кабинете? — быстро успокоившись, с вопросом проговорил Том. — Что-то вроде того. Какое-то время разговоры сами собой прекратились, и ребята просто занимались тем, что раскладывали свои вещи по шкафчикам. Через какое-то время к ним присоединился и я. Вещей в чемодане было не то, чтобы много — в основном книги. Одежда там тоже лежала, по большей части, белье и носки, ибо в тот злополучный день один суккуб забыл приобрести запасную одежду. Так что остальные шмотки являлись повседневными, без какой-либо принадлежности к факультету. Впрочем, с должным воображением, их можно было включить в академический гардероб. Изменения в одежде после присоединения к «желто-черному» факультету были заметными. Галстук стал оранжево-черным, штаны рыжими. Желтая жилетка и поверх желтый пиджак. Чисто теоретически, и одного из этих элементов хватит для определения принадлежности к факультету, так что, если не дай Дьявол испачкаюсь, просто поменяю одну часть костюма. Да и рубашка оставалась белой, а таких у меня было достаточно. Наконец, закончив с вещами, я положил свою волшебную палочку на столик, стоявший слева от кровати, и с удовольствием откинулся на мягкую перину. Не такую нежную, что лежала у меня в комнате, но и дешевой мне она не показалась. Раздеваться не хотелось, да и некоторое стеснение своего тела осталось. Но и спать в одежде было неправильно. Вот почему в этой комнате нет туалета или, на худой конец, кабинки с душем? Последние располагались на каждом из этажей Хогвартса и делились на женские и мужские. Но личной ванной не то, что для одной комнаты, даже для факультета не было, так что мне пришлось просто с этим смириться. Разденусь, когда кто-то выключит свет. Остальные в комнате подобным стеснением не обладали. Разве что — Невилл. Но последний, увидев, как парни перевоплощаются в домашнее, немного помедлив, все же переоделся в синие шорты и футболку с какой-то надписью на японском. Видя, как Габриэль, не обращая внимания на нет-нет, но скашивающиеся в его сторону робкие взгляды, сначала снимает с себя пиджак, затем — галстук, белую рубашку, ну и, конечно же, штаны, я внутренне вздохнул. Он был парнем. Ну или, вернее сказать, трапом. Но оторвать свой незаметный взгляд от него я не мог. Как и не могли сделать этого два пуффендуйца, чьи взляды поймать было уже гораздо легче. Впрочем, на штанах они быстро отвернулись, сделав вид, что ничего не происходит. Переживают за свою гетеросексуальность, видимо. А посмотреть действительно было на что. Габи имел даже на вид мягкую здоровую кожу. Абсолютно гладкую и без единого прыщика. Все, начиная от хрупких девичьих плечиков, заканчивая стройными ножками, просто говорило о том, что передо мной стояла девушка. Плоский животик, упругие женственные бедра, а также изящные икры явно говорили о том, что о своей фигуре Габриэль, как минимум, заботился. Ни грамма лишнего жира. Впрочем, тут могла быть похожая со мной ситуация, где организм сам заботился о себе. Мне в голову даже пришла странная мысль, что женские трусики подошли бы округлой попке парня гораздо лучше, чем эти дурацкие боксеры. В один момент, мои глаза сами собой скосились на заметный бугорок на трусах, заставив мои щеки чуть вспыхнуть. Закусив губу, я наконец отлип от рассматривания одного слишком милого трапа, внутренне чертыхнувшись. Надеюсь, Габриэль не заметил розоватых пятен на моих щечках. С того раза, как Эмбер помогла мне с моей небольшой проблемой, прошло достаточно времени, чтобы я мог возбудиться. А именно к этому все и шло. «Черт, Энтони, ты старше этих оболтусов чуть ли не в два раза, если сложить оба твоих возраста, какого хрены ты вообще так смущаешься? И они парни, Дьявол тебя побери, ты просто не должен смущаться!», — мысленно процедил я, заставив себя подняться на ноги. Что бы там ни было, а сейчас лучшее время, чтобы поменять одежду на домашнюю и укутаться в одеяло. Пока член не встал — так я хоть не буду выглядеть идиотом. Но мысль, что меня будут рассматривать точно также, как милашку Габи, пугала. Думаю, после той роковой встречи в раздевалке, чужие взгляды на моём голом теле будут восприняты не иначе как сексуальное насилие. Отогнав дурацкие мысли подальше, я повернулся спиной к однокурсникам. В этот момент мне очень не хотелось знать направления их взглядов! Но развитое шестое чувство указывало на то, что кто-то нехороший все-таки решил меня беззастенчиво поразглядывать, от чего в штанах стало теснее, чем обычно. Благо, они этого не увидят. Переодевание не заняло много времени, так что вскоре на моих бедрах красовались голубые домашние шортики, а грудь прикрывала просторная футболка. Когда с этим смущающим действием было покончено, я быстро нырнул под одеяло и развернулся. Невилл с Томом общались друг с другом, а Габриэль сидел за столиком и что-то читал. Отбросив желание по лицам разузнать, кто в комнате оказался извращенцем — и да, забудем, что мне тогда тоже не пришло в голову отвернуть взгляд он нежного тела Габи — я мысленно вздохнул. Завтра лучше проснуться пораньше. Желательно, настолько, чтобы можно было, либо незаметно позаботиться о своем милом «дружке» прямо в кровати, благо одеяла и балдахин могли способствовать моей незаметности, либо, что было более приемлемо, прокрасться в душ и заняться этим всерьез. О том, что пошлые мысли будут мешать мне спать, и побудка моя будет где-то в три ночи, я старался даже не думать. Поэтому, пожелав своим соседям спокойной ночи, я задвинул шторы и посильнее укутался в одеяло. Завтрашний день обещает быть «волшебным»!Часть 9. Банкет.
14 января 2021 г. в 20:24
Банкет оказался весьма богатым на разные блюда, да и атмосфера в целом пришлась мне по вкусу. Не скажу, что у меня был такой уж богатый опыт, но по работе пришлось пару раз навестить такие вот роскошные мероприятия.
Поскольку устраивали их взрослые толстосумы, а я был у одного из них кем-то вроде киллера на побегушках — это еще в самом начале теневой карьеры — посещение подобных праздников являлось именно работой, но никак не развлечением. Впрочем, долго то не продлилось. Через пару месяцев того мужика грохнули. Ну, а я… продолжил барахтаться, как мог.
Ну, все это в прошлом.
Празднование в Хогвартсе было куда ярче и приятней. Студенты за столами весело гоготали, рассказывали забавные истории с летних каникул, некоторые даже хвастались своей научной деятельностью. Естественно, уже со старших курсов.
Пуффендуйцы вообще оказались милыми ребятами. По взглядам и улыбкам было понятно, что относятся они друг к другу, если и не как к семье, то близко к ней точно. Мне даже стало интересно, это шляпа так хорошо разбирается в людях, или среди «барсуков» существует некое негласное правило. Скажем, стараться во что бы то ни стало помогать друг другу.
Если вспомнить, что артефакт зачислил на этот факультет меня… ну, тут скорее — второе. Кто-то в один момент вполне мог ввести традицию взаимопомощи. Потом её подхватили старосты и старшие ученики. Те, в свою очередь, стали прививать идеи факультета мелким, ну, а затем, Пуффендуй стал таким, каким он нынче предстал пред моими глазами.
Налив в стакан еще немного ягодного компота, я задумчиво поднес тот к губам и с удовольствием отпил. Готовили в Хоге отменно. Даже чертов компот!
— Эй, Джек, — тихо позвав меня, обратил на себя внимание Габриэль. — Заметил? Студентов за факультетскими столами стало гораздо меньше.
Я кивнул.
То, что ученики рассосались, стало заметно еще около пятнадцати минут назад. Большинство просто распределилось по залу. Так было удобнее общаться небольшими группами, да и у «нейтральных столиков» — те, что не имели принадлежности к факультету и были выставлены вдоль стен зала — разговаривали студенты с одеждами разных цветов. Видимо, не любили ученики водить друзей с других факультетов за свой стол.
Но если подумать, выходило, что еще часть учеников просто-напросто куда-то исчезла. Парочку мне даже удалось заметить, когда те покидали торжественный зал. Видимо, присутствие здесь не являлось обязательным.
Явно услышав наш разговор, один из старшекурсников охотно пояснил:
— Не берите в голову. Последний день перед учебой, многим шальным головам хочется немного повеселиться. А так как отбой сегодня на час позже, да и преподаватели не любят дежурить в этот день, многие студенты с удовольствием напиваются до «нужного» состояния.
— Это называется «нажираться», Генри, — толкнув своего знакомого в бок, весело оскалился другой парень.
Кажется, его звали Мориц. Парень имел явные немецкие корни, о чем говорили продолговатая форма лица, слегка бледноватая кожа, светлые глаза и такие же светлые короткие волосы. Ну и имя соответственное.
За то время, во время которого я с интересом наблюдал за своим факультетом, этот шестикурсник заметно выделялся. Охарактеризовать его было можно одной фразой. Весельчак и балагур. Удивительно, что он не решил, как и некоторые студенты, уединиться со своей компанией, чтобы в тишине и без надзора служителей Хогвартса немного выпить.
Названный Генри с усталым видом потер переносицу.
— Спасибо, Мориц, что «помогаешь» мне привить подрастающему поколению хорошие качества.
— Без проблем! Я же староста.
С секунду понаблюдав за ухмыляющимся Морицем, старшекурсник поморщился.
— Даже не знаю, о чем думала глубокоуважаемая профессор Спраут, когда удостоила тебя подобной чести.
— А я знаю! О моих хороших оценках и блестящей репутации, — проигнорировав приподнятую в ироничном недоумении бровь друга, он со смешком дополнил. — Да и недолго меня вам терпеть. Еще два годика, и меня сменит старина Сед. Ну или милашка Рэднолл. Как повезет.
— Жаль я этого уже не увижу… — в шутливом разочаровании покачав головой, Генри вернул своё внимание к еде. Впрочем, через секунду на его лице появилось задумчивое выражение. — Кстати, Мориц, ты что-нибудь слышал о нашем декане? Что-то я не вижу её за столом преподавателей.
Немец просто пожал плечами.
— Тоже заметил. Без понятия.
Постучав пальцами по столу, Генри кинул взгляд на стол преподавателей, а затем медленно произнес.
— А еще у нас, похоже, два новых препода.
— Да брось! — видимо, заметив что-то на лице друга, Мориц успокаивающе улыбнулся, — они не могли уволить нашу старушку. Она незаменима! А «проф» если и уйдет на пенсию, то только прихватив с собой всех своих студентов. На всякий случай. Чтобы уж точно без неё не пропали.
Дальнейший разговор двух старшекурсников перешел в обсуждение различных теорий, на тему того, куда же именно пропала мадам Спраут. К нему присоединялись все новые и новые действующие лица, предлагая свои иногда смешные, а иногда и жутковатые вариации.
Я же, ввиду того, что особо и не знаю, кто такая эта Помона Спраут, слушал в пол уха. Да — декан, да — моего факультета, однако ничего особо важного эта дискуссия в себе не несла. Ну, разве что, информацию о возможности вырастить травяного хентайного монстра.
Уж не знаю, чем эта штука являлась, куда и, главное, зачем утащила бедную старушку, но пухлый четверокурсник в квадратных очках утверждал именно это. Мориц на это лишь посмеялся, миловидная девушка со старшего курса устало закатила глаза, а вот названый Генри заметно поморщился, пообещав своим взглядом сморозившему нелепую шутку пухляшу скорую разъяснительную беседу.
Примерно в таком ключе празднование и продолжалось.
Я с удовольствием переговаривался с Габриэлем, и мы даже успели обсудить наше детство, найдя в своих историях схожие моменты. Старшие, во главе с Морицем, сворачивали на разные темы, уже ближе к жизни в Хогвартсе. Вроде прошлогоднего соревнования в квидиче — какой-то магической соревновательной игре, связанной с метлами — а также шахматного турнира, где победу одержала слизеринская сборная.
Даже всплыло пару забавных моментов про некий «запретный туалет», по итогу которых оказалось, что один довольно известный студент с факультета грифонов оказался не совсем той ориентации, которую ему все пророчили. Не по своей воле — просто не повезло парнишке.
На этом моменте слова Камиллы по поводу «стремности» Хогвартса заиграли новыми красками, и я решил во что бы то ни стало избегать любые места академии с сомнительными названиями. В особенности — «Запретный туалет», чем бы эта штука ни оказалась.
В какой-то момент банкет подходил к своему логическому завершению. На часах было уже около половины одиннадцатого вечера, когда Дамблдор, поднявшись со своего места, громко провозгласил:
— Спасибо за то, что пришли! Перед тем, как вы покинете главный зал и начнете готовиться ко сну, я хочу напомнить кураторам, что с завтрашнего дня вам будет необходимо выделять по часу в неделю личного времени, чтобы помочь своим подопечным свыкнуться с магическим миром в целом, и с жизнью в Хогвартсе, в частности. Переговорите с первокурсниками и сверьте ваши расписания, чтобы было удобнее.
Также, с завтрашнего дня начнут работать кружки, кроме дуэльного клуба. Клубная деятельность является обязательной, так что в течении этого месяца выберите какой вам по душе. Если кружок окажется спортивного формата, то имеется возможность не посещать занятия физической подготовки. Естественно, от полетов на метле вас это не освободит.
По поводу необязательных факультативных занятий договаривайтесь с преподавателями. Но лучше сначала спросите у старост — некоторые предметы доступны только начиная со старших курсов. По остальным вопросам… точнее вас проинформируют ваши кураторы и старосты. С первым курсом на этом почти все.
Кружки значит. Видимо и магические академии не избежали этой участи. Но, почему «обязательные»? Ладно, в любом случае, уверен, Хогвартс имеет в арсенале что-нибудь интересное.
И час времени в неделю… теперь я начинаю понимать, почему мисс Грей оказалась столь раздражительной. Совмещать вместе кружки, учебу, возможные факультативы, да еще и совсем ненужный ей час времени — напряжно. Особенно, если хочется уделить что-то из этого друзьям.
Кстати, совсем забыл встретиться со змейками на банкете. Думаю, было бы правильно подойти к «нейтральным» столикам. Впрочем, Габриэль был приятным собеседником, так что я даже не жалею о своей забывчивости. Извинюсь перед ними при встрече.
Директор, тем временем, поднял левую руку в представляющем жесте. Через секунду с места, куда указали пальцы Альбуса, встали двое молодых преподавателей.
Первой оказалась хрупкая девушка с мягкими чертами лица и вежливой улыбкой. Выглядела она совсем, как студентка, тем не менее по некоторым признакам можно было предположить, что на пару годков та обгоняла нынешних семикурсниц. Огненно рыжие волосы создавали образ той самой хитрой ведьмы из книг, за которыми так нещадно охотилась инквизиция, а зеленые глаза лишь дополняли прекрасную картину очаровательной особы.
Вторым преподавателем был молодой мужчина с плохо скрываемой неуверенной улыбкой. Взгляд голубых глаз смотрел в толпу и, одновременно с этим, в никуда, словно его хозяин старался поглубже спрятаться в свои мысли, ну или просто на миг решил о чем-то поразмышлять. Шляпа-цилиндр скрывала часть его аккуратных светлых волос, а в кармашек, на груди белого пиджака, уходила серебряная цепочка, где возможно находились старинные часы или еще что-то в этом духе.
— Рад вам представить двух, несомненно, замечательных людей, а теперь и преподавателей. Энни Барнс, бывшая студентка Гриффиндора, блестяще окончившая Хогвартс три года назад, после чего прославившаяся открытием знаменитого «Сердца дракона», невероятно полезного растения, которое получилось путем селекционного отбора. А также Арчибальд Хиллс, известный научный деятель в областях древней и современной артефакторики, — чуть помедлив, директор со вздохом добавил. — Начиная с этого учебного года, профессор Энни фон Барнс будет вести у вас травологию, кроме этого, к ней также можно будет записаться на факультативные занятия. Профессор Хиллс станет деканом факультета Пуффендуй, а также станет преподавателем современной артефакторики. Прошу любить и жаловать!
Новость о двух новых преподавателях, а, в особенности, замене старого декана новым, взбудоражила весь зал, в особенности ту его часть, где сейчас находилось большинство студентов моего факультета. Похоже, мадам Спраут здесь действительно любили, и им было искренне непонятно, с какого такого перепуга её решили заменить каким-то «артефактором».
Кто-то даже не выдержал и выкрикнул:
— Но Дамблдор, почему? Что случилось с нашим деканом?
Переведя взгляд на говорившего, директор грустно улыбнулся.
— К сожалению, вынужден вам сообщить, что профессор Спраут пропала около месяца тому назад при весьма загадочных обстоятельствах. Поиски ведутся до сих пор, но пока безуспешно. Так что мы были вынуждены найти на пост декана Пуффендуя нового претендента. Как и отдать должность преподавателя травологии мисс Барнс, поскольку она была лучшей из кандидатов.
Волна шума поднялась с совершенно новой силой. В тех, кто находился в зале, эта новость вызвала настоящий фурор, тем же, кто решил покинуть банкет заранее, еще предстояло узнать о пропаже декана факультета барсуков на следующий день.
На директора посыпался вал совершенно разных вопросов. Над столами возникли десятки возгласов. Ну, а я… я просто пытался не потеряться во всей этой раздражающей какофонии.
Наконец, когда шум начал потихоньку спадать — видимо, студенты ожидали от директора комментариев или ответов на свои вопросы — Дамблдор беспристрастно заключил:
— Это все, что я хотел вам сообщить. Старосты — прошу вас показать первокурсникам их общежития. С завтрашнего дня начнется учеба. Желаю всем успехов в новом учебном году. Спасибо за внимание!
Так, игнорируя все вопросы, директор покинул помещение. Вслед за ним из зала вышли почти все преподаватели, за исключением четырех деканов, оставив возмущенных студентов размышлять над своими теориями в одиночестве.
— Что же, — первым заговорил, как ни странно, Мориц, староста факультета Пуффендуй, — возьму свои слова обратно, Генри. Твои дерьмовые мысли опять воплотились в реальность. Старушку заменили… кстати, а кто он? Знакомое лицо.
Генри, чье лицо сейчас выражало полную степень растерянности и безысходности, будто находясь в трансе, медленно произнес:
— Арчибальд Хиллс. Печально известный студент Пуффендуя, который в тысяча девятьсот девяносто пятом году, по ряду странных и необъяснимых причин, в ходе магической дуэли практически потерял возможность пользоваться магией. Если точнее, то её использование вызывает в нем сильную и нестерпимую боль. Поэтому, на последних курсах своей учебы, он полностью отдался артефакторике. Сейчас считается лучшим артефактором Британии. А то и всей Европы. — явно процитировав какую-то статью из газеты, немного помолчав, Генри откинулся на стуле и устремил свой взгляд вверх. — Дамблдор бы не стал просто так молчать, Мориц. Не о ней. По крайней мере, мне хочется в это верить. А значит, дело взяли в оборот серьезные люди. И не исключено, что этот случай находится под грифом «секретно».
— Потом об этом поговорим. И не переживай ты так: у тебя еще будет время съесть мне все мозги с этим. А пока, извиняй, мне нужно помочь первакам с их комнатами, — потрепав друга по плечу, немец встал и громким голосом попросил первый курс заканчивать с трапезой и следовать за ним
Путь до общежития Пуффендуя прошел в мрачной тишине. Уж не знаю, почему барсуки решили не продолжать дискуссию: быть может, стеснялись нового декана, который от чего-то с виноватой улыбкой следовал позади процессии, или, не исключено, что подростки просто чувствовали себя опустошенными, и им уже не хватало ни сил, ни желания на продолжение разговора, — но по хмурым и задумчивым лицам становилось понятно, исчезновение родного декана ударило по ним словно молот по наковальне.
Впрочем, первокурсники оставались почти невозмутимы. Не считая тех немногих, которые подхватили настроение своих коллег. Что же, дети — они и есть дети. А мадам Спраут… кто она для них? Да пока никто. И вряд ли кем-то станет. Люди просто так не исчезают на пустом месте, это я вам как неудачливый, но все-таки ликвидатор говорю. Одно дело потеряться в лесу или горах, другое, на пустом месте да при «загадочных обстоятельствах». Но шестнадцатилетние подростки даже не задумываются, что с бедной старушкой могло случиться что-то ужасное.
Хотя, кто знает, деталей директор предпочел не раскрывать. Да и магию, чтоб её, эту чертовку, тоже стоит учитывать. Всякое могло случиться.
Но меня это не волнует. Как уже говорилась ранее — «кто она для них?» — вот и именно что: никто.
Наконец, добравшись до гостиной Пуффендуя и миновав при этом просто огромную кучу всеразличных волшебных явлений, студенты начали разбредаться по своим комнатам.
Гостиная, кстати, выглядела уютно. Просторное помещение в виде круга, с высоким деревянным потолком, небольшими, даже скорее маленькими круглыми окошками, и мягким освещением волшебных свечей. Основными материалами в интерьере являлись белый кирпич и оранжевое дерево.
Под потолком висели горшки с разными диковинными растениями, а вдоль стен, по кругу, стояла различная мебель, вроде шкафчика с книгами или «туалетного столика». По всему помещению были расположены удобные креслица, чайные столики, пуфики и прочие элементы из разряда «посидеть, почитать или просто поговорить». Ну и, конечно же, небольшой камин, чье яркое пламя сейчас создает ту самую обстановку, которую хочется «потрогать» перед сном: взять любимую книжку, теплый плед и сесть в кресло-качалку, направив свой задумчивый взгляд куда-то вглубь потрескивающих поленьев.
Наконец, в гостиной остались лишь первокурсники, староста факультета, а также мистер Хиллс. Видимо, решив, что время настало, Мориц начал нам объяснять некий «дух» факультета Пуффендуй. Негласные правила, к которым относились такие, как «помогай ближнему своему», или «все ссоры, если такие есть, решать через старших». Далее сообщил, что расписание будет меняться каждую неделю, а сам их список с названием и точным временем будет сам собой возникать в каждой комнате на специальной «доске расписаний».
— Сейчас уже поздновато, так что не буду надолго затягивать свою речь: мы с вами еще не раз и не два встретимся, —с веселой усмешкой сообщил нам он, — но есть еще кое-что важное. Система баллов. Многие из вас должны были о ней слышать из разговоров родителей, из нуднейшей книги «Академия Хогвартс и все, что с ней связано», ну или из "Ежедневного пророка" — там иногда встречаются вырезки, взятые с академической газеты. Но, это все не так важно. А важно то, что я вам скажу сейчас.
Внимательно посмотрев на первокурсников, Мориц показал рукой на помещение.
— Все это — результат трудов каждого из пуффендуйцев. И я сейчас не преувеличиваю. Каждое кресло, каждый камушек и каждая картина несет в себе заработанные кем-то до нас баллы. Одно из забавных правил Хогвартса. Все, кроме обучения, а также вашего питания, будет оплачиваться вами. Причем не галлеонами, сиклями или кнатами, а баллами. Ну или трудолюбием, как вам больше нравится. Например, уборкой в этом помещении обычно занимаются третьекурсники, так как нужные бытовые заклинания изучают в третий год обучения. Как говорится, и практика, и польза. А вот тот новенький камин мы обновили совсем недавно, полтора года назад. Стоило это нам не так много, но все же двести баллов ушло. Те же «доски расписаний» обошлись по пять баллов на комнату каждая. И так далее. В общем, уважайте труд своих товарищей и трудитесь сами. Это то, что просила объяснять мадам Спраут в первую очередь.
При воспоминании о бывшем декане на лице парня не дрогнул ни один мускул, даже веселая улыбка продолжала украшать залихватское лицо немца, но вот в его серовато-голубых глазах отразилась заметная печаль. Впрочем, то лишь на миг, через секунду они снова начали плескаться весельем.
— Но вот что скажу вам я, как ваш старший товарищ, как староста и как человек, которого прозвали «Веселым Роджером» из-за моей легендарной «морской кампании» по морям из эля, сладкой водки и литров пива, прямо в сердце женского общежития Слизерина. Да, баллы — это хорошо и важно, все-таки на них можно купить много чего полезного в Хоге, да, они увеличивают престиж факультета. Но что еще важнее, это ваша юность. И если хочется повеселиться, подкатить к красивой слизериночке, или дать в рыло наглому грифу, никто из барсуков вам и слова не скажет. Ну, по крайней мере, я…
Бросив осторожный взгляд на нового декана и заметив на его лице ностальгическую улыбку, немец заключил:
— Видите? Даже профессор Хиллс не против. Ну, а теперь, когда с моей речью покончено, я вам покажу ваши комнаты. Первый курс всегда живет по правилу: одна комната, одна половая принадлежность. Курсу к третьему некоторые счастливчики получат доступ к двухспальным комнатам, ну или даже решают разнообразить свою сексуальную жизнь в четырехспальных «номерах», а пока так.
Не ожидавшие такого откровения подростки явно засмущались, пара девочек даже подавилась воздухом. Впрочем, Морица это особо не волновало — тот уже шел в сторону двери, находившейся с обратной стороны к той, из которой мы сюда пришли.
А Профессор Хиллс, который, похоже ждал, когда староста разберется с нами, чтобы о чем-то с ним переговорить, с задумчивой улыбкой покачал головой и уселся в одно из кресел. Ждать ему предстояло достаточно.