Змей и Волк

I love the things you hate about yourself, Я люблю то, что ты в себе ненавидишь, Just finished a daydream. Мои грёзы только что закончились. Who were you trying to be? Кем же ты пыталась стать? No one wants you when you have no heart, and Никому ты не нужен, когда у тебя нет сердца, и I'm sitting pretty in my brand new scars, and Я удобно устроился со своими новыми ранами, You'll never know if you don't ever try again, Никогда не узнаешь, если не попробуешь снова, So let's try, Так давай попробуем. All you sinners, stand up, sing hallelujah! Hallelujah! Все грешные, вставайте и пойте «Аллилуйя!» Аллилуйя! Для Тёмного Лорда все эти светские приемы были утомительны. В основном потому, что было безмерно скучно. Это не весёлая заварушка, в которой заклятия свистят, а тебе надо применить всю свою хитрость и изворотливость. Это не вечеринки в «Айсберге», где на сцене полуобнажённые люди, играет живая музыка, шампанское льётся рекой, и, если повезёт, будет заварушка. За все время существования клуба Клара трижды приносила Тому мешочек с золотом, говоря, что ставку вышибалы он отработал. Но если вернуться на родную землю, то Тому кажется, что самый яркий приём в его жизни был тот, где он с Амелией пел, где она танцевала с Долоховым джаз, где Малфоя застали с любовницей, а Том и Амелия украли вино и сбежали через сад. — Ты последовал моему совету и вспомнил что-то хорошее? Том словно вышел из транса и поднял взгляд. Он и Долохов сидели в креслах в углу большой гостиной дома Лестрейнджей. — Ты улыбаешься, — пояснил Долохов. — Да, кое-что вспомнил, — уклончиво ответил Том и взглянул на компанию в гостиной. Вечер только для «своих». Да, это не весёлые вечера в ателье. Долохов украдкой взмахнул палочкой и спокойно начал: — Я знаю, что ты не просил, но я поговорил с Беллой. — Зачем? — прекрасные видения из прошлого рассыпалось от удара о реальность, в которую Тома вернул Антонин. — Чтобы ты ее в этом разговоре не убил, — покачал головой Долохов. Том уперся локтем в подлокотник кресла, уронил голову на руку и мягко произнёс: — Как бы после твоего рассказа я тебя не убил. — Ну я сказал, что в курсе этого события, и по долгу службы доложу обо всем тебе, — спокойно и немного меланхолично начал Долохов. — Легенда такая: я был в ателье лично. Утром пришёл за заказом, и как только славная парижанка увидела за дверями незнакомку, тут же спрятала меня. Я сказал Белле, что эта женщина наш основной контакт в Париже, но дабы не скомпрометировать ее и не лишиться столь ценных связей, — Антонин сделал ударение на это слово, — это общение держится в тайне. Поэтому если Белла какому-то о ней проболтается, то ей повезёт, если ее настигну я, а не ты. — Ты явно учился мастерству рассказа у славной парижанки, — вздохнул Том. — Связи — это то что Блэки понимают. Поэтому апеллировал к ним. — Она спрашивала что-то ещё? — Да, спросила откуда ты ее знаешь. Я сказал, что без твоего позволения ничего не скажу. — То есть эту истории ты оставил на меня? — В надежде, что она не спросит. Но ты все же придумай, что ответить. — Это не ее дело. — И это тоже ответ. Том шумно выдохнул. Конечно, он рад, что Антонин взял инициативу в этом на себя и оформил все в лучшем виде. Сам же Том не придумал ничего лучше, чем убить Беллатрикс, и вся трудность плана была лишь в том, что он не представлял, как это объяснить. А объяснять пришлось бы. Том снова тяжело выдохнул и спросил: — Она хоть сказала, на кой черт это сделала? — Ну… — протянул Долохов и подался вперед, — если я правильно уловил ход ее мысли, то она хотела защитить тебя. — Чего? Кого? На кой черт? — Том выпрямился в кресле, он был в полном недоумении. Да, не так давно что-то подобное ему сказала Лиза-Лиза, но она его дочь и с ее стороны такой порыв для Тома объясним. А вот со стороны Беллатрикс… настораживает. — Она подумала, что ты не знаешь про уважаемого дядюшку. — Я? — Ага. — Она меня за идиота держит? — Ну какая-то правда в ее словах есть, — пожал плечами Антонин, — ты шестнадцать лет о нем не знал. — Не знал, но догадывался, у меня просто не было доказательств. Это разные вещи, — фыркнул Том, и снова уперся локтем в подлокотник кресла. — Все же, ее мотивация не выдерживает никакой критики. — А я не говорил, что ее мотивация разумна, — покачал головой Антонин. — Во всяком случае, я настоятельно рекомендовал разговор с тобой начинать с извинений, и к этому моменту было бы неплохо искренне раскаяться в своём поступке. Ну а к славной парижанке не подходить, не заходить, если очень понадобится одежда от неё, то с мерками отправлять сестру. Кстати, это её сестра заметила, что вышивка на её платье и вышивка на мантии Дамблдора явно из-под одной руки. А потом Белла вспомнила вышивку на одном твоём костюме и своё подвенечное платье. — На кой черт она меня рассматривала, — проворчал Том, но потом загадочно улыбнулся. — Не бирки выдают славную парижанку, а ее талант. — А когда-то ты назвал его глупостью, — хмыкнул Антонин. — Был молод и заблуждался, — Том расслабленно откинулся на спинку кресла. Взглянул на людей в гостиной, из-за заклятия они казались рыбками в аквариуме, что беззвучно шевелили губами. Иронично, но и без заклятия они ему такими казались. Том снова взглянул на Антонина. — Тебе не кажется, что если бы она была здесь, было бы лучше? — Мне с ней всегда весело… — улыбнулся Антонин, но потом лицо его стало серьёзным. — А к чему это? — Я хочу, чтобы она была в Британии. — Так… давай с этого места подробнее, — Антонин украдкой указал пальцем на толпу. — Ты хочешь чтобы они про неё знали? — Да. Глаза Долохова округлились, он сцепил пальцы рук, уперся ими в колени, подался вперед и спросил: — На наркоту подсел? — И вот я снова слышу этот вопрос, — тихо рассмеялся Том. — Нет, не подсел. Что плохого в том, что я хочу, чтобы женщина, которую я… — Том осекся, но, подобрав нужное слово, продолжил, — которая мне так же дорога, как и я сам, была рядом со мной и нас не разделял Ла-Манш? — Никто и никогда не сомневался в серьёзности твоих намерений, старый друг, — тихо и торопливо говорит Антонин. — Но я помню, как тяжело тебе далось решение оставить её в Британии из соображений безопасности, но ты всерьёз решил, что ситуация изменилась? — Не изменилась. Но изменились факторы. — Ты же понимаешь, что так ты не оградишь их от наших дел? — Да, только есть ещё дела её семьи, и мне очень не нравится, что к ней может заявится какой-то хер с горы. Если кто-то постучит в дверь, я хочу лично её открыть и сразу же закопать незваного гостя. — Миленько, — поджал губы Антонин. — Кстати, как продвигается твоё задание? — Список почти готов, но мне нужно навести пару справок, три рода оборвались по мужской линии, надо бы уточнить их новые фамилии. По поводу херов с гор, может просто найдём того, кто владеет этой информацией и убьём его? Все проще. — Вначале список, потом это мудло. — Я тебя понял. И поводу их переезда… Я догадываюсь, что ты пока ей о своём желании не говорил, но, Мерлином молю, обсуди это с ней. — Не важно, она согласится. — Не важно? — фыркнул Антонин и взмахнул руками. — Последний раз ты так говорил в Канаде. И так спешно мы даже от Гектора не убегали. Том тихо рассмеялся. Долохов украдкой взмахнул палочкой. — Соберись, старый друг, тут идут с повинной. Беллатрикс остановилась у кресла Тёмного Лорда, сцепила руки перед собой, чуть склонила голову: — Господин. Я хотела бы извиниться перед вами. — За что, Белла? — холодно спросил Том. — Я ходила к человеку, к которому мне не следовало ходить. — Ты вынесла урок из этой ситуации? — Да, впредь, если у меня будут подозрения, я сначала приду к вам. — Хорошо, — кивнул Том и поднялся. — Антонин, я отойду не надолго. Долохов кивнул, Том только сделал шаг и Белла выпалила: — Но она шьёт… — Я знаю, — перебил Том и впервые взглянул на неё. — Как и Дамблдор. И поверь, Белла, если он решит использовать её в своих играх, я нахрен забуду всю свою тактичность, войду в Хогвартс и откручу эту седую башку от её носителя. — Но она может… — Нет, не может. — Почему вы так считаете? — тихо спросила Белла. Том выдохнул, чуть наклонился к Белле и так же тихо ответил: — А вот это уже не твое дело. Том покинул гостиную. *** Беллатрикс выглядела разочарованной. Она шумно выдохнула и опустилась в кресло, которое несколько минут назад занимал Том. Антонин оценивающе на неё взглянул. Извиниться-то извинилась, но ни на йоту не раскаялась. — Чего такая грустная? — больше из вежливости спросил Антонин и приманил себе бокал вина. — Просто я не могу понять, — тихо протянула Белла, — почему она? Антонин вздернул бровь, приложился к бокалу, а после напомнил: — Я тебе уже объяснял. — Да-да, — махнула рукой Белла, — я просто не могу перестать думать… — она осеклась. — О чем? — Ну… — замялась Белла, — что они… — последние слова она прошептала, — могу быть близки. Долохов хрипло рассмеялся. Чуть отдышавшись, и вытерев слезинку в уголке глаза, он игриво спросил: — О чем ты думаешь, гадкая девчонка? — Белла смутилась, но Антонин продолжил. — Поверь, яхонтовая моя, я уже не молод и многое повидал, но ЭТО… это последнее о чем я хочу думать. Да даже если думать вдруг будет не о чем, все равно это не то, что придет мне в голову. — То есть ты не находишь ее привлекательной? — с интересом спросила Белла. — Я нахожу ее обаятельной и веселой, — спокойно ответил Антонин и приложился к бокалу. — И больше ничего? — деликатно уточнила Белла. — Скажу как есть, она не в моем вкусе, — устало ответил Антонин. — Для меня твой вопрос звучит противоестественно. — А ты не знаешь, кто в его вкусе? Долохов вскинул брови. Его так и подмывало ответить: «Полутораметровая, рыжая, голубоглазая, француженка», но произнес он другое: — Чего не знаю, того не знаю. Беллатрикс отвела взгляд в сторону и о чем-то задумалась. Антонин шумно выдохнул: — Если ты пойдешь к ней снова, то умрешь. — Господин этого не сделает. — А я не о нем, — серьезно произнес Антонин. — И даже не о себе. Я о ней. Ты её разозлила, а ещё я знаю, что она злопамятная и очень изобретательная. Сначала она лишит Рудольфуса всего, что у Лестрейнджей есть во Франции, а потом убьёт тебя на глазах у мужа. Как бы Господин не был силен, какое бы влияние не имел на неё, он лишь успеет сказать ей вслед: «Послушай», а она уже будет стоять с твоей головой в руках, и бросит что-то из серии: «Ой, платье на неё не налезало, вот я и решила проблему». — Такое чувство, что ты мне угрожаешь, — нервно улыбнулась Беллатрикс. — Нет, просто даю тебе хороший совет. Они-то с Господином нашли общий язык явно не на почве единорогов, — невесело улыбнулся Антонин и приложился к бокалу вина. *** Стоя в этом туалете, Том думал, что убери ванну и поставь на ее место кровать, эта комната по размерам будет очень похожа на его комнату в приюте. Вот только один этот туалет выглядел лучше, чем приют и три прилегающих к нему здания. Том взглянул на отражение в зеркале. Это уже давно не лицо Тома Реддла. Оно и к лучшему, думал Том. Реддловские черты его угнетали, пусть и были полезны. Но в Лизе-Лизе его это так не раздражало. Ему даже ласкало слух, когда говорили, что Лиза-Лиза его копия. И в тоже время было отвратительно до скрежета зубов, когда он вспоминал, что сам похож на отца. Сейчас его черты резко очерчены и застыли словно маска, белки карих глаз налиты кровью. Это не красивое лицо Тома Реддла, это ужасное лицо Лорда Волдеморта. Хотя Амелия и говорила ему, что он прекрасен, но для нее он такой в любом состоянии. Но Тому ее слова ласкают слух. Том наклонился к умывальнику. Отражение ухмыльнулось. Раздался смутно знакомый голос: — Ты думаешь об этом, да? Что она выбрала тебя, а не свои амбиции, а ты же в себе этих сил не нашёл. Том медленно поднялся и взглянул в отражение. С ним определенно что-то не так, потому что в зеркале лицо Тома Реддла. — Расскажи мне, каково это, чувствовать себя вот так? — язвительно спросило отражение. — Как? — Как самая последняя мразь для человека, которого ты так любишь. Том хмыкнул, развернулся и уже было направился прочь, как за спиной прозвучало: — Ну же… не молчи! Я хочу это услышать. Хочу увидеть твои глаза, когда ты это скажешь. — Катись в Ад! — прорычал Том. А отражение все не унималось: — Столько лет ты говорил себе, что хороший. Ты приезжаешь раз в полгода, ты расписался в отцовстве… Ха… Да только мы с тобой знаем, что ты мерзавец, который не может больше двух недель семье уделить. Том шумно выдохнул, развернулся и подлетел к зеркалу. — Это временно, они будут здесь со мной, — холодно прозвучал Том. — И так ты обрекаешь их на гибель. Помнишь же тот кошмар? Ты знаешь, чем это закончится. — Это просто сон. — Сон, говорящий тебе о твоем истинном страхе. — У меня есть силы их защитить. — Я так не думаю. — Кто ты?.. — Ты. Том отшатнулся, а отражение оскалилось в ответ: — Ты потеряешь их в своих играх. И единственное достойное, на что ты способен, это правильно их похоронить. Том прорычал и ударил зеркало. Пошла трещина. Отражение рассмеялось. — Правда глаза режет? Снова удар. Еще. Еще. Еще. Осколки осыпались в раковину. Том взглянул на окровавленный кулак. — Bâtard…* — выругался. В осколках отражалась только лепнина потолка. Он медленно разжал руку. Кап. Кровь медленно стекала на осколки. Больше чем кто-либо в этом мире Темного Лорда ненавидит лишь сам Темный Лорд. В дверь постучали. — Кто?! — холодно гаркнул Том. — Это я, старый друг, — раздался обеспокоенный голос Долохова. — Я один, — тут же добавил он. — Заходи, но быстро. Замок щёлкнул. Долохов вошёл в туалет и быстро закрыл за собой дверь. Осмотрелся. — Блядь! — выругался Антонин и подлетел к Тому. Долохов не спрашивал, что произошло, не шутил, просто достал палочку и принялся колдовать над рукой. После пары взмахов: — Надо бы заживляющую мазь, — проворчал Антонин, — эти зеркала в старых домах всегда зачарованы. Но ничего, сейчас подлатаю… Долохов взмахнул в сторону полотенца и трансформировал его в бинт. Пока Антоин заматывал руку, Том по ощущениям словно вышел из транса и спросил: — Зеркало зачаровано? — Зеркала же любят в ритуалах, — вздохнул Антонин, не прекращая бинтовать. — Иронично, но волшебники колдуют, чтобы зеркало было обычным зеркалом. — То есть это обычное зеркало? — Ну да. — Падла… Антонин осторожно взглянул на Тома, после чего снова опустил взгляд на его руку. — Пока все, сейчас я тут приберусь и мы по быстрому свинтим в комнату для гостей, и я уже закончу с этим, — Долохов тепло улыбнулся Тому, но все же спросил. — Тебя что-то беспокоит? — Я пока не хочу об этом говорить. — Хорошо, — кивнул Антонин, пока колдовал над осколками, сначала нужно убрать всю кровь. Не охота, чтобы она попала не в те руки. Том устало повалился на стенку рассматривая бинт на правой руке. — Тебя встревожило мое решение, — заметил Том. Антонин на секунду задумался, но поняв о каком именно решении идёт речь, кивнул: — Да. Я как бы доверяю людям, которые нас окружают, но не в этом вопросе. — Поэтому я думаю будет верным решением позвать ещё Клару, Аннет и парочку вейл. Долохов взмахнул палочкой, осколки возвращаются на место, Том сделал шаг в сторону, чтобы не увидеть отражение. Долохов вздохнул: — Они нас убьют ещё на стадии обсуждения. Ладно, — Антонин обернулся к Тому, — пойдём, намажу мазью. Надеюсь, она такая классная, что сможет объяснить тебе, что это паршивая затея. Том тихо хмыкнул и вышел вслед за Долоховым. Они сделали лишь пару шагов в сторону лестницы, как из гостиной вышло двое. — Натяни улыбку, старый друг, и припрячь руку, — обреченно протянул Антонин. — Кажется, Люциус решил представить нам новоиспеченную миссис Малфой. Том устало выдохнул. Он знал, что у Беллатрикс есть младшая сестра, что она жена Люциуса, что она шьётся у Амелии, но хоть убей, не мог вспомнить ни ее имени, ни как она выглядит. Том спрятал руки в карманы брюк, обернулся, поднял взгляд и обомлел. Ее имя так и вертится на языке, он уже видел это лицо. Женщина глотающая слёзы в его кошмаре. Там она была чуть старше, но несомненно это она. — Господин, — Люциус чуть склонил голову, — позвольте представить вам мою супругу: Нарцисса Малфой. Нет… что-то не то. — Но до замужества вы были Блэк? — вкрадчиво спросил Том. Нарцисса, в этот момент дающая легкий реверанс, на секунду застыла, но тут же собрались, выпрямилась и ответила: — Да, господин. Это моя девичья фамилия. А вот теперь все верно. Определено та женщина из его сна, плачущая по Амелии так же сильно, как и он — Нарцисса Блэк. Хотя эта Нарцисса куда сдержаннее, стоит прямо, чуть вздернула носик, гордая. Белые волосы распущены, а светло-голубые глаза не припухли от слез. С другой стороны и Темный Лорд сейчас холоден и отстранен. И ему даже не хочется знать, что с ним и Нарциссой будет, если сейчас развернётся та кошмарная сцена. — Рад знакомству, Нарцисса, — Том чуть склонил голову в знак вежливости. — Это честь познакомится с вами, Господин, — чуть поклонилась Нарцисса. — Антонин, — тут же начал Люциус, — могу я похитить тебя на пару минут, если это возможно? Долохов взглянул на Тома, тот коротко кивнул. — Да, пара минут у меня есть, — ответил Антонин. Люциус повел рукой в сторону кабинета и обратился к Нарциссе: — Я скоро вернусь. — Я подожду тебя в гостиной, — спокойно откликнулась Нарцисса. Как только Люциус и Антонин скрылись за дверями кабинета, Том и Нарцисса переглянулись. — Я хотел бы обсудить вышивку на вашем платье, — спокойно и мягко произнес Том, это ведь Цисси подметила такой незначительный, но важный факт. — Ох, я понимаю к чему вы, — кивнула Нарцисса и сцепила руки перед собой. — Мне стыдно перед вами и Госпожой за эту выходку Беллы. Если бы я знала, что мое светское замечание вызовет ТАКОЕ, я бы промолчала. — Госпожой? — ошарашено и тихо переспросил Том. — Вам было бы удобно продолжить разговор в саду? — Даже очень. Они вышли в сад и прошли до лавочки рядом с небольшим прудом. Том взмахнул палочкой, чтобы не было лишних ушей и спросил: — Что она тебе рассказала? — Прямо ничего, — тут же ответила Нарцисса и опустилась на лавочку. — Иносказательно достаточно для того, чтобы я могла защищать сестру в глазах наших семей. — А Блэки-то тут причём? — удивился Том, думая, что эта семейка везде влезет, и где надо и где не надо. — Мои сёстры прекрасные люди. Хотя говорить так о Меде, значит нарваться на гнев тетушки Вальбурги… — В школе мы звали ее горгульей, — хмыкнул Том, извлек сигарету из кармана и закурил. — Не удивительно, — понимающе кивнула Нарцисса и продолжила. — Да, она может выжечь имя Меды с гобелена, но не может выжечь из моей памяти все годы нашей дружбы. Конечно сейчас Белла мне куда ближе. И поэтому многое творящиеся с ней проходит через меня. Она в браке уже около 7 лет и у них нет детей. Кто-то из родных переживает об их здоровье, но последнее время с семьей принято сплетничать. Почему-то они решили, что мою сестру не влечёт к супругу, оттого, что ее влечет к более влиятельному мужчине. — Я ненавижу такие сплетни, — прошипел Том, стряхивая пепел. — И я вас понимаю. Вы знаете, Госпожа мне словно старшая подружка, которая всегда даст дельный совет. Этими семейными склоками я поделилась, когда была у неё неделю назад. А она скривилась и сказала мне… только неловко это повторять. — Я переживу, — откликнулся Том и присел на лавочку. — Она сказала мне: «Начнём с того, что у Тёмного лорда не встанет на твою сестричку», — неловко произнесла Нарцисса, обернувшись к Тому. — «А закончим тем, что он никогда не был замечен в обществе женщины, может от того, что асексуален, а может оттого, что уже несколько десятилетий увлечён другой женщиной», — закончила она и вздохнула. — Я буду честной, эти семейные сплетни поселились и в моей голове, думаю, так она хотела успокоить мои тревоги. — И по этим словам ты догадалась? — Не по ним, я заметила, что она неплохо вас знает, а в ответ получила: «Я знаю его несколько десятков лет». После такого не трудно догадаться. Я очень горжусь тем, что она доверяет мне, но кажется, в тот момент она в первую очередь защищала вас. — Да, вполне в ее стиле, — Том крутанул бычок в руке и тот исчез. — Но вот теперь у меня есть к тебе вопрос: что же ты скажешь своей семье в защиту Беллатрикс? — Что родне стоит подумать о своих делах и не лезть в спальню моей сестры и ее супруга. — Изящно. — Да, я не могу сказать родным, что питает мою веру. Вполне логично, что эта та тайна, которую стоит держать при себе. — Но ты рассказала мне, — мягко заметил Том. — Потому что Госпожа мне велела. Она попросила меня не распространяться, но сказала, что если спросите вы, то врать не стоит. Ложь вы чувствуете за версту. Они замолчали. Нарцисса не была опасна для его семьи. Даже наоборот… — Почему ты зовёшь ее «Госпожой»? — Том взглянул на Нарциссу. — А разве она не Госпожа? — кажется Нарцисса впервые улыбнулась в присутствии Тома. — Она предана и верна вам, как и вы ей. Я нахожу это очень вдохновляющим. *(с фр.) сволочь *** Через двадцать минут в комнате для гостей Антонин обрабатывал руку Тома. — Нарцисса знает, — произнёс Том. — Думаешь, она проболтается? — осторожно спросил Антонин. — Нет. Куда забавней то, что она выполняет приказ Амелии. — И это?.. — Это значит, что моя затея не паршивая, — рассмеялся Том.