Змей и Волк

Rise up just like a fighter Подниматься, как боец! We will rise again Мы восстанем вновь! В зале повисла тишина. Лиза подняла взгляд на толпу. Они уже спели все свои песни и заготовленные каверы, но именно сейчас ей кажется, что она забыла как петь и играть. Так волнительно. Темный Лорд и Елизавета Дюма стояли на сценах. Он обличал свои слова в манифесты, а она — в стихи и песни. Разница была лишь в том, что Тому нужно быть услышанным, а вот Лизе… Ей нравилось быть на сцене, ей приятно, когда ее слова находят отклик в чьей-то душе… Но услышат ли её? Речь Темного Лорда была понятной и без междустрочий, иногда с поправкой на ветер, чтобы достичь своей цели, Лиза же говорила то, что думает. То, что она хочет спеть сейчас важно для нее, для Римуса, и в мире не так много людей, кто поймет истинный смысл. Она может сдать назад, просто пригласить Альбуса на сцену, как они хотели изначально. Бис при участии директора. Решение петь именно эту песню было спонтанным. Лиза осмотрела толпу. Пауза затянулась. Ой, да к черту… ей все равно, кто и что подумает. Лиза раскинула руки и в полной тишине пропела: Rise up, rise up just like a fighter Поднимайся, поднимайся, как боец! Rise up, rise up Восстань, восстань! *** В этот Хэллоуин в школе невиданное событие: танцы. Еще в середине месяца появились яркие плакаты, что 31 октября через два часа после ужина в Большом зале состоится костюмированная вечеринка. Ну а специальный гость: молодая рок-группа «Red Hood». Школьники заметно оживились, а Мэри и Клэр попросили у Лизы их наряды с прошлогоднего выступления. Мэри будет Красной Шапочкой, и уже с упоением мастерит корзинку, а Клэр будет волком. Сириус говорит, что если они не переспят после этого, то не понимает зачем это все. Мэри отвешивает ему подзатыльник за завтраком. А Клэр мстит на трансфигурации, Сириус тратит час, чтобы вернуть свиному пяточку на лице прежнюю форму носа. — А кем будешь ты, Лиза-Лиза? — спрашивает Сириус, когда после обеда их компания закрылась в мужском туалете, чтобы покурить. — Мы будем демонами! — радостно выдал Хью. — В целом все идеи с костюмами мои. — Тебе нравится их придумывать, — пожал плечами Римус, — глупо с нашей стороны тебя останавливать. А вы, — Римус поочередно взглянул на Джеймса, Сириуса и Питера, — уже придумали наряды? — Я буду Ван Хельсингом, — тянет Джеймс. — Думаю Бродяга может снова нарядиться Дракулой. — Я буду Дракулой, — тут же подал голос Питер. — Было лень думать над костюмом, я выпросил у Бродяги его. — Ну мы найдем как друг друга развлечь, граф Дракула, — хитро улыбнулся Питеру Джеймс. — Я думал в сторону Призрака оперы… — только произнес Сириус, как его перебила Лиза: — Не надо! — протестует она с подоконника, за что получат пять пар удивленных глаз. — Я же рассказывала вам в поезде про неделю театров на Монмартре, — друзья кивают. — Мой papa, когда ее посещает, всегда выглядит как Призрак оперы. Боюсь, если увижу твои чёрные волосы с этой белой маской, то меня коротнет и я только «The Phantom of the Opera» играть смогу. — Почему? — удивился Питер. — Потому что мы с maman заставляем его ее петь, — честно ответила Лиза. — Знаю, пирожочек так хорошо не споет. — Дай мне шанс, — ухмыльнулся Сириус. — Кстати, Бродяга, — проигнорировав его, продолжила Лиза, — нарядись Элисом Купером. Тебе пойдёт. — У меня кожанки такой нет, — показал язык Сириус. — Я думал, — ухмыльнулся Римус, — опыт с Гибсоном показал тебе, что мы умеем скидываться. Туалет наполнил звонкий смех. Ближайшие дни все только и говорят о предстоящей вечеринке. А вот в газетах удивительно тихо. Через три дня, после обсуждения костюмов, за завтраком сова приносит Сириусу посылку, а в ней обещания черная кожаная куртка «косуха». Лиза принимается хлопать и тянет: — School's out for summer!* Её тут же подхватывает компания за столом и тянет вместе с ней: — School's out forever!* Они поют, а довольный Сириус накидывает куртку на плечи, изучая небольшую открытку от друзей. *Alice Cooper — School's Out (Перевод: Прочь из школы на лето! Прочь из школы навсегда!) *** Песня «Rise up» давно написана, даже репетировали. Но в финальный трэк-лист выступления она не вошла. За неделю до назначенной даты Лиза стояла у стеллажа в библиотеке, она уставилась на корешки книг, но не видела их. Думала. Триста лет забвения… И Лизе не кажется, что что-то происходит, она не понимает, почему ей доверили эти силы, и почему в этот же список задним числом вписали Римуса. Триста лет одиночества: покинутые, отвергнутые, с кровоточащими ранами в душе. Вот он — портрет последних Ришелье и их близких. Волшебники ныне проблема других волшебников. И все же… Лиза без книги возвращается к столу, наклоняется к Римусу и шепчет ему на ухо: — Надо петь, братишка Рем. — И что же повлияло на твое решение? — также тихо спросил Римус. — Если Мастер Хаммерляйн не сомневается, так чего мы титьки мнем? *** И вот вечером 31 октября зал ревет, Хью бьет по барабанам, Элис, Римус и Лили играют, а Лиза, все так же раскинув руки, поет: No way, never gonna bow to your hate Ни за что, я никогда не буду идти на поводу у вашей ненависти! — You can't pull me under (Вам не утащить меня на дно!), — раздается голос Римуса. Stand proud, say it like you mean it Держись гордо, произнеси это так, чтобы тебе поверили. Shout out with voices like thunder Закричи вместе с голосами, подобно грому! Лиза сжимает стойку микрофона в руках: Slap in the face, you put me away Это плевок в лицо, вы убираете меня с пути. I'll stay in the game, I'll finish the race Я останусь в этой игре, я закончу гонку. Giving my all, my heart and my soul Я отдаю всего себя, своё сердце и свою душу. You can't control Вы не можете контролировать меня! На последних строчках Лизу подхватила Лили: Love's gonna be a battle cry Любовь станет боевым кличем! So hear me Так что услышь меня! Песня так поглотила Лизу, что она замешкалась, но все же успела в нужный момент схватить гитару и начать играть свою часть. Вместе с Римусом Лиза поет припев: Rise up, rise up just like a fighter Поднимайся, поднимайся, как боец! We will rise again Мы поднимемся вновь! Rise up, rise up, we got the fire Поднимись, поднимись, внутри нас есть огонь! Burnin' till the end Он будет гореть до самого конца! В нужный момент вступает Лили: No fear, no death tonight Никакого страха, никакой смерти этой ночью! I'm feelin' so alive Я чувствую себя такой живой! А Лиза и Римус все повторяют: Rise up, rise up, we got the fire Поднимись, поднимись, внутри нас горит огонь! We will rise (Rise), we will rise again… Мы поднимемся (поднимемся), мы поднимемся снова!.. Толпа танцует, прыгает, хлопает, кричит. А Лиза и Римус поют дальше: Day, night, the pendulum is swinging Днём и ночью маятник раскачивается, Left, right, our fate gets closer Двигаясь то влево, то вправо, наша судьба приближается. Stand now, the enemy is knockin' Сейчас займи позицию, враг уже стучится к нам! Scream out with voices like thunder Закричи вместе с голосами, подобно грому! — 'Cause I believe we are the free (Ведь я верю, что мы свободны), — поют Лиза и Римус. — I know who I am, can't take it from me (Я знаю, кто я, и этого у меня не отнять!), — поет Лили. — I will defend, never pretend (Я буду защищаться, я не стану прикидываться!). — I won't give in (Я не сдамся!). Втроем они поют: Love's gonna be a battle cry Любовь станет боевым кличем, So we will Так что мы будем… Rise up, rise up just like a fighter Подниматься, поднимайся, как боец! We will rise again… Мы поднимемся вновь!.. Музыка. Толпа радостно кричит. Участники группы счастливы, несмотря на то, что пот течет градом, а их костюмы хоть отжимай. Столько лет Лиза искала покой в музыке, но сейчас ей кажется, что она нашла еще одно применение этому таланту: вложить всю силу в голос и сказать все, что на душе. Она знает, что не навредит Тому. Чтобы не было уготовано в будущем она знает, Гензель и Гретель вернулись для чего угодно, но не для того, чтобы убить Темного Лорда. Пусть Ришелье изольются желчью, но им стоит признать, если бы не Том Реддл, охотников бы не было. Если бы не Лорд Волдеморт, Ришелье окончательно бы канули в забвение. Песня закончилась. Толпа ревет. — Профессор Дамблдор! — кричит в микрофон Лиза и сразу же срывается с места к пианино. Как и планировалось изначально, финальная песня их выступления «I'm Still Standing» в исполнении Альбуса Дамблдора. А что? И как приятный бонус: весело танцующая Минерва МакГонагалл. *** Группа и директор под шум аплодисментов и крики поддержки откланялись. И с позволения профессоров на граммофон были поставлены пластинки и школьниками разрешили потанцевать ещё. Деканы решили, что так будет лучше. А то есть шанс найти потом учеников в какой-нибудь гостиной. МакГонагалл взмахнула палочкой и инструменты исчезли. Со стаканами воды и полотенцами «Red Hood» обошли толпу и устроились на лавочках у стены. Для начала надо выдохнуть и обсохнуть. К этому событию Большой зал преобразился: столы убраны, но не все, парочка стоит у стены, на них взгромоздились напитки. У другой стены лавочки. Повсюду хэллоуинские украшения, свет свечей на потолке приглушён, но можно рассмотреть взмахи крыльев летучих мышей среди них. Играет Элвис Пресли, школьники танцуют. Громко. К группе на лавочке подлетает Мэри, вручает в руки Хью корзинку. — Я порассматриваю?! — кричит она, ребята кивают. В этот раз костюмы у всех одинаковые: черные камзолы с золотыми петлицами, золотые рога в волосах, а на лицах нарисованы черные маски с золотыми подтеками. Тяжелые ботинки у всех похожи, только вот у Элис на высокой платформе. — Решила быть чуть повыше?! — кричит Мэри и тянет Элис за руку, чтобы та встала. — Тебе очень идет! Тот здоровый парень из Рейвенкло, от которого и пошло название группы, вновь подхватил Элис подмышки и поднял ввысь. Хью бросил корзинку обратно в руки Мэри. — Ну либо это любовь, — говорит уставшая Лиза, смотря как Хью и Римус спасают Элис, — либо тут где-то из-под полы наливают огненный виски, а нас не угощают. Лиза рассматривает веселое сборище. Джеймс и правда нарядился Ван Хельсингом. Он подхватил край плаща и накрыл им крошку Питера. Да… мелковатый вышел Дракула, от того эта парочка была больше комической. Лиза ухмыльнулась и перевела взгляд на Сириуса. — Эй! Си’гиус! — гаркнула Лиза, перекричав шум. — Ты словно плод порочной любви Элиса Купера и Слэша*! Сириус, который смеялся повиснув на плече Дугласа, взглянул на Лизу и улыбнулся. В тяжелых ботинках, драных джинсах, майке и кожаной куртке. Его волосы распущены и изящными волнами спадают на плечи, на голове цилиндр украшенный розами, в руке трость, под глазами чёрные подтеки, как у Элиса Купера. Лиза без стеснения его рассматривала. Она не могла понять, но почему-то видеть его таким… Спокойствие. Да, это именно то чувство, что она испытывала сейчас. Сириус вальяжно подходит к лавочкам, за ним подтягиваются Джеймс, Питер и Клэр. — Что у вас в стаканах? — деловито спрашивает Сириус. — Вода, — хором отвечают музыканты. — Значит меняемся. Сириус, Джеймс, Питер, Мэри и Клэр вручают ребятам свои стаканы, и забирают их. Как были пронесены бутылки огненного виски, никто не знал. Также о том, кто услужливо подливал их в сок по требованию, тоже было неизвестно. Заиграла медленная композиция, и тут же началось движение. — Мисс Эванс, — по-деловому начал Джеймс, — скажи, а твоя демоница не разделит этот танец с Ван Хельсингом? Лили поджала губы, взглянула на Лизу, та чинно кивнула. — Пойдем, — поднялась Лили. — Распустишь руки, Сохатый, — оскалилась Лиза, — я тебе их оторву и в жопу вставлю. — Твоя девушка социопатка, — смеется Джеймс, обращаясь к Лили. — А ты заноза в заднице, — парирует она, — видно другие люди мне не нравятся. Джеймс встрепенулся, улыбнулся, но слов не нашел, поэтому вальяжно отвальсировал сударыню на танцпол. Элис вцепилась в Римуса. Хью поклонился Клэр. Питер улыбнулся Мэри. Сириус присел на опустевшую лавочку рядом с Лизой, наклонился к ней и спросил: — Может и ты хочешь? — Если честно, — вздохнула Лиза, — мне бы покурить. — Давай, — шепчет Сириус ей на ухо, — нарушим парочку школьных правил. Лиза усмехнулась, и, наклонившись к Сириусу, прошептала в ответ: — Хо’гошо. *Слэш — американский рок-музыкант британского происхождения. Наиболее известен как гитарист американской хард-рок-группы Guns N’ Roses *** — Так не честно, — ворчит Сириус, когда они идут по коридору, — шепчешь тут с акцентом. — Оу, месье Си’гиусу любит акцент, — смеется Лиза, но потом легонько стукает Сириуса в плечо и продолжает. — Ну ты тоже хорош, шепчешь мне на ушко. А я знаете ли тоже не железная. Они сворачивают в мужской туалет. Лиза запрыгнула на подоконник, крутанула рукой, в которой появилась рюмка для текилы. — Дальше будешь отрицать, что вейла? — хмыкнул Сириус и протянул ей сигарету. — Джентльмен не спросит, мадемуазель не ответит, — отчеканила Лиза и поставила рюмку на подоконник. — Ты можешь посмотреть на это по-другому: если я так колдую в твоем присутствии, значит я тебе доверяю и уверена, что ты меня не сдашь. Сириус улыбнулся и протянул Лизе волшебную палочку с маленьким огоньком на конце. — Ты говорила, что училась в музыкальном классе, — начал он, — но при этом ты танцуешь. — Я ходила в драмкружок, его ведет Аннет, — Лиза стряхнула пепел в рюмку, — там то и училась танцевать и актерскому мастерству. В дверь стучат. — Кто? — грозно спросил Сириус. — Мыши, — слышится голос Джеймса. Сириус впускает компанию. — Нас разогнали, — говорит Римус запечатывая дверь. Римус, Питер, Джеймс и Клэр обступают Сириуса, видно только у него есть сигареты. А вот Мэри и Лили располагаются на подоконнике рядом с Лизой. — О чем беседуете? — спрашивает Клэр смотря то на Сириуса, то на Лизу. — О школе, — небрежно бросает Сириус, явно недовольный таким ажиотажем. — Кстати, да, — начинает Лиза, — на этом вы меня и прервали. В Шармбатон больше упор идёт на эстетическое образование. Да, мы учимся магии, но у нас не факультеты, а классы с тем или иным уклоном. Помимо привычных вам дисциплин у нас еще есть музыка, живопись, иностранные языки, философия, танцы, актёрское мастерство. И ты сам выбираешь в какой класс пойдешь. В течение обучения, ты можешь менять классы, но обычно это делают в первые три года. Поэтому мы и сдаём экзамен на шестом курсе. Он что-то типа вашего ЖАБА, а седьмой год посвящаешь профильному обучению. Также у нас много кружков и секций после уроков, — Лиза бросила бычок в рюмку. — В драмкружке было весело. В отличии от танцевального класса, где преимущественно балет и классика, в кружке мы танцевали разные танцы. — А как вы к этому пришли? — удивилась Клэр. — Танцы, — восторженно говорит Сириус и делает пару движений бёдрами. — Ну с твоими способностями, Бродяга, — смеётся Джеймс, — стоит взять философию. — Кстати, — Лиза стянула рога с головы и повалилась на плечо Лили, — ее часто читает Николас Фламель. — Ого, — удивилась Мэри, — он преподаватель? — Не… — тянет Лиза, — приглашённая звезда. Но я его знаю больше, как друга maman. Она шьет ему и его жене. А ещё у них радушный пёс-фамильяр Гектор, который как-то раз покусал моего papa. — Как-то не так с ним играл? — ухмыльнулся Римус. — Плюс-минус, — смеётся Лиза. *** Лиза и Лили бросили рога на тумбочку и повалились на кровать как были, в костюмах. — Мне внутри так хорошо, — слышится сдавленный голос Лили, — но я так задолбалась. Надо бы зайти в душ перед сном. — Сейчас Клэр и Мэри освободят и ворвёмся, — тихо говорит Лиза, поворачивается на бок и обнимает Лили. — Тебе нравится Джеймс? — Ну как сказать… — Лили сжимает руку Лизы в своей, — последнее время он меня не раздражает. — У тебя какие-то слишком низкие стандарты к мужчинам, — хмыкает Лиза. — А у тебя они бывают потребительские, — спокойно заметила Лили. — Ну блин, — тянет Лиза, — начнёшь встречаться с милым парнем, а из него Темный Лорд выйдет. Спасибо, у меня дома уже есть такой. — Ты же понимаешь, что это один на миллион, — смеется Лили. — И пол тут вообще не показатель. Может я внутри Темная колдунья, которая встанет по правую руку твоего отца. Лиза хмыкает, поднимается и усаживается на Лили сверху, чуть наклоняется и говорит: — Полукровка и магглорожденная ратуют за чистоту крови. Охуенно, заверните мне две таких книжки. — Полукровка? — удивилась Лили. — Тогда интересного чего он так в эту чистоту вцепился… — Лил, я планировала тебя соблазнять, а не обсуждать то, что творится в голове papa, — хмыкает Лиза и дергает одну петлицу на костюме Лили. — А вот тут как посмотреть, — томно шепчет Лили. — Дочь Дьявола соблазняет простую девушку. Я такой роман до дыр зачитаю. Лиза нависает над Лили и упирается своим лбом в ее. Томно шепчет: — Какой роман, дорогая? Это твоя жизнь. *** Клэр и Мэри в халатах после душа сидели у камина. — А вы чего тут? — поразился Джеймс, их компания только вернулась из ванны. — У нас там носок, — спокойно ответила Клэр и махнула палочкой в сторону котелка в камине, она варила какао. Джеймс сдавленно охнул, схватился за сердце и ватной походкой удалился в спальню. — А это?.. — начала Клэр. — Разбитое сердце, — вздохнул Римус и присел в свободное кресло. — Штатная ситуация. — Но все же, — вздохнул Сириус и наколдовал пять кружек, — думаю он больше расстроился, если бы Эванс начала встречаться с Нюниусом. — А ты, кстати, прекрасно держишься, — заметила Клэр, взмахнула палочкой и половник принялся разливать какао в кружки. — Я? — удивился Сириус. — Ну она же тебе нравится, — пожала плечами Мэри и потянулся к кружке, — но ты так не страдаешь. — Бродяга думает, — начал Римус, подхватывая кружку, — что это все несерьёзно. — Да, как интересно, — встрепенулась Клэр и сжала кружку в руках. — Я как бы тут стою, — проворчал Сириус. — Просто я имела в виду парня Лизы, — Клэр поднесла кружку к губам. — Кого? Чего? Что? — Сириус поставил свою кружку на маленький столик. — Во Франции у неё есть парень, — кивнула Мэри. — У него ещё имя такое… — Жан-Пьер, — подсказала Клэр. — Точно, — кивнула Мэри. — Но по её рассказу, — внезапно вклинился Римус, — у меня сложилось впечатление, что они расстались. — Ты знал? — Сириус взглянул на Римус, но тот, игнорируя его, продолжил: — Мол он считает, что из-за своей британской девушки Лизавета останется здесь и не вернётся в Париж. — Да? — удивилась Мэри. — А в таком случае он или кто-нибудь ещё из Шармбатон не хочет перевестись к нам? Видела и его фото и фото класса Лизы. Я может так хоть свою личную жизнь устрою. — Я все еще стою здесь, — обречено выдал Сириус. Питер увлечённо попивал какао, рассматривая развернувшуюся сцену. — Может мне уже кто-нибудь объяснит, — раздраженно начал Сириус, — какого хуя я, самый заинтересованный, последний узнаю, что возможностей у меня куда больше, чем я думал? Компания у камина рассмеялась, а Сириус, кажется, был готов убивать. *** 2-го ноября Том шёл по коридору дома Лестрейнджей в сторону кабинета, из которого слышались недовольные голоса. Резко распахнул дверь и зашёл. Собравшиеся тут же притихли. — Да чего вы… — холодно начал Том, — говорите громче, кажется вас в соседнем графстве не слышат. — Господин, — Люциус протянул Темному Лорду три листа пергамента. Том шумно выдохнул и принялся их изучать. Свежий отчёт из Хогвартса. Читая написанное Том медленно шёл к свободному креслу. Опустился в него. — Это уму непостижимо! — кривится Люциус. — Петь о таких вещах! — Они подростки, — тут же хмыкает Долохов. — Ты всерьёз думаешь… — А я вот думаю!.. — перебивает Беллатрикс, и шум начинается вновь. Том читает листы. Этот гвалт утомляет. — Скажи, Люциус, — холодно начинает Том, рассматривая текст на пергаменте, шум тут же прекращается, — когда ты был юношей, тебя что-то расстраивало? — Нет, господин, — тут же ответил Люциус. Том резко поднял голову и посмотрел на Малфоя. — А вот это настораживает, — чуть прищурил взгляд Том. — Все же, вы всерьёз обсуждаете школьников так, как будто в мире закончились все те, кто нам действительно угрожает. Все, кроме Долохова, опустили головы. — Подростки вечно всем недовольны, — вздохнул Том. — Я сам был таким. Знаю одну вейлу, она подростком хотела сжечь все к ебеням, но переросла это. Я же переосмыслил ненависть и нашёл в ней своё призвание. Эти дети, — Том взмахнул листами пергамента, — только вначале своего пути. Ни я, ни вы не можем сказать, какой путь они выберут по итогу. Кто-то из них встанет на мою сторону, кто-то против, кто-то же отступит, а кто-то найдёт свой выход. Судить по словам, которые сложены в стих, поспешно. Иногда слова просто красиво рифмуются. Собравшиеся в комнате призадумались. Кроме Долохова, он испытывал злорадное удовольствие: Том только что пересказал его же мысль, но своими словами. — Эта девчонка избила моего сына, — зло произнес Макнейр, махнув в сторону листов на коленях Темного Лорда. — Да? Припоминаю, — холодно начал Том, — но из другого отчета я знаю, что он оскорбил ее родителей. Знаешь, когда мою мать оскорбила одна старуха, я её убил. Так что твой сын легко отделался, — Том провел рукой над листами пергамента и те исчезли, затем поднял взгляд красно-карих глаз на Малфоя. — Лучше расскажите мне, как там поживает министр магии, кажется в этом было твоё задание, Люциус. *** Том и Антонин молча вышли из кабинета и направились в сад. Прошли к лавочке у пруда. Том взмахнул палочкой, а после извлёк сигарету и закурил. — Красиво стелил, — хмыкнул Антонин и достал из кармана сигарету. — Они спорили из-за подростков, — обречено протянул Том. — Нельзя недооценивать непредсказуемость тупизны. — А это было не потому, что один из этих подростков твоя девочка? — Это другое. Антонин выхватил из-за пазухи конверт и протянул его Тому. Тот взмахнул палочкой, из конверта выплыла фотография и опустилась в свободную руку. На ней Лиза-Лиза в чёрном костюме и рогами на голове незабвенно играла на гитаре, напротив неё, так же незабвенно, играл парнишка. Люди на снимке даже не посмотрели на Тома, так были увлечены музыкой. Том развернул снимок. С обратной стороны чернилами было выведено «Лиза-Лиза и Римус». Том снова развернул снимок. Всмотрелся в лицо юноши, да, это он тогда играл на гитаре Лизы-Лизы в «Трёх мётлах». — Мы восстанем вновь… — задумчиво произнёс Том. — Нет… это о чём-то другом, — он поднял взгляд на Долохова. — Узнай, когда она будет в Хогсмиде и договорись о месте встречи с дядюшкой, который бесит меня меньше. — Будет исполнено, ваше благородие, — тепло улыбнулся Антонин. Том ухмыльнулся. И снова посмотрел на фото. Лиза-Лиза окружена хорошими людьми, которым можно доверять. Утром 31 октября 1981 года к Темному Лорду придет Рабастан Лестрейндж и сообщит, что его информатор стал хранителем тайны. Но отчего-то Темный Лорд не радуется. Римус был уверен, что человек из их ближнего круга не мог предать его и Лизу-Лизу, потому что знает, чьих детей предает. Римус ошибся. Да и Том Реддл тоже.