Змей и Волк

You're the right kind of sinner to release my inner fantasies Ты — именно тот грешник, который сможет исполнить мои самые потаенные желания. The invincible winner, and you know that you were born to be Ты — вечный победитель, и ты точно знаешь, зачем ты родился Лиза проснулась и сразу поняла, что не так. На кровати тесно, но она тут не одна. Да и не её эта кровать. Рядом мирно сопит Сириус. Вся прошедшая ночь ярко и в хронологическом порядке всплыла в её голове. Что ж… Предложение Лили было дельным, надо было отвлечься, значит сделать что-то глупое. Вот Лиза-Лиза и сделала Сириуса Блэка. Жалела ли она об этом? Нет. Это было яркое впечатление и, возможно, если Сириус предложит снова, она не откажется. Но пора бы и честь знать, да и вести утренние беседы Лиза не любит. Лиза выползла из-под одеяла. Так, на ней футболка, но не её, ладно, постирает и вернёт Сириусу. Только рука потянулась к колготкам, как с соседней кровати раздался шёпот: — Не надо. Лиза подняла испуганный взгляд, ей улыбался Джеймс, но он тут же приложил палец к губам и указал на дверь. Лиза кивнула, быстро надела юбку, взяла в руки колготки, рубашки и ботинки, а затем прошмыгнула за дверь. За ней тут же вышел Джеймс и шепотом начал: — Отдай колготки Лили. — Чего? — шепчет Лиза. — Она поймёт, — прошептал Джеймс и тут же ушёл за дверь. Лиза тихо выругалась и быстро направилась в свою спальню. Хорошо, что все спят, ей хотелось успеть на пробежку до завтрака. Но когда Лиза вошла в их комнату, то её встретили три пары больших глаз. Подруги уже не спали. — Блинский, — выругалась Лиза и прижала к себе вещи. — И как прошёл остаток вечера? — деловито интересуется Клэр, рассматривая Лизу. — Как у истинной рок звёзды, — вздохнула Лиза и закрыла за собой дверь. — Рассказывай подробности, — просит Мэри, наблюдая как Лиза подходит к Лили и протягивает колготки. — Об этом просил Джеймс, — устало произнесла Лиза. — И чего-то знать не хочу, что у вас там за фетиши. — Никаких фетишей, — вздохнула Лили. — Не думала, что вы так сразу далеко зайдёте. — Поэтому нам и нужны подробности, — напомнила Мэри. — Какие именно? — уточняет Лиза, притворно делая вид, что не понимает о чем речь. — Где ты спала с Блэком, — без церемонией выдаёт Клэр и подходит к окну. — А это-то вам зачем? — вздыхает Лиза и идёт к своему чемодану за спортивной формой. — Это же Блэк! — восклицает Клэр. — Да-да, — вторит ей Мэри. — Мы-то с ним учимся, и в курсе, что он дурак. Но нам капец как интересно, на что там другие барышни западают! — О, мои хорошие… — Лиза принимается надевать голубой спортивный костюм с эмблемой Шармбатон. — Но если говорить правду, там есть на что западать. Наивысший балл, рекомендую. — В смысле, рекомендуешь, — опешила Мэри. — Вы разве не встречаетесь? Лиза застегнула молнию и удивленно взглянула на подруг. — Не вижу причинно-следственной связи, — Лиза принялась надевать кроссовки. Клэр и Мэри удивленно переглянулись. А вот Лили тяжело вздохнула и пояснила подругам: — Просто Лиза не хочет строить отношений с мужчинами. — В точку, дорогая, — кивнула Лиза и направилась к выходу, но у него замерла, обернулась и добавила. — Знаю, что могу прозвучать цинично, но мальчики в моей жизни для любви и радости. — А ты ему сказала, что вы не встречаетесь? — Клэр распахнула окно. — Нет, — вздохнула Лиза. — Лиз, — начала Лили, — думаю у него уже сложилось иное мнение. — Мы конечно весело шутим, что Блэк дурак, но все же все тут в курсе, что это не так. Думаю, он сам догадается, — Лиза хлопнула дверью и ушла на пробежку. *** Том прибыл в Париж, да, позже, чем ему хотелось. Но, как говорил великий философ Джаггер: «Нельзя получать все, что хочешь». Только вот Том слышал эту песню, и знает, что дальше идут строчки: «Но если ты однажды постараешься, то обнаружишь, что ты получаешь все, что тебе нужно». Тому бы хотелось подискутировать насчёт этих слов, но он слабо представлял, при каких обстоятельствах могут встретиться Темный Лорд и автор песни, Мик Джаггер. Хотя, не до него сейчас. Том открыл дверь. На первом этаже ателье горел свет, играла музыка, и не привычные уже французские шансонье, а рок. Амелия оставила свои туфли у дивана, как и платье. Ее рыжие волосы, всегда уложенные в изящную причёску, сейчас были как попало собраны наверх и заколоты волшебной палочкой и длинной кистью. Амелия стояла, уткнувшись руками в бока и сжимая в зубах большую кисть. Думала. Ее короткое бежевое неглиже было в пятнах краски, как и молочного цвета нейлоновые чулки. Она расписывала платье, висевшее на манекене. Том взглянул на пять других нарядов. Скоро Парижская неделя моды в волшебных кругах, Амелия готовится к показу. После надо будет приобрести журнал. Юношей Том считал ее увлечение пустой тратой времени. Прошло уже больше тридцати лет, его мнение стало абсолютно иным. Том гордится Амелией и готов с восторгом рассказывать о ее успехах. Амелия чуть обернулась и взглянула на Тома. Ее глаза… его тёплый океан. Том прошел вглубь комнаты и оставил саквояж у дивана, подошёл к Амелии со спины, на ходу расстегнув плащ. Прижал к себе. Краска была не только на ее одежде, но и на ее теле. — Любопытно, — начал Том, его рука проскользнула вверх по бедру Амелии и по-хозяйски забралась под неглиже, — если измазаться краской и заняться сексом, какой узор останется на простынях? Амелия выхватила кисть изо рта, обернулась к Тому, его рука выскользнула, но тут же сжала ее талию. — Ну пока не попробуем, — игриво начала Амелия, — не узнаем, — она аккуратно провела кисточкой по щеке Тома, оставляя там зелёный мазок. Том усмехнулся. Прислушался. — Философ Джаггер был не прав, — тихо произнес Том, Амелия замешкалась и Том пояснил. — Пластинка, что сейчас играет. Когда я слушал ее в первый раз, то хотел оказаться рядом с тобой. Быстрый взмах палочки. Музыка стала громче. Том прижал Амелию. Кисточка выпала из ее рук. Том сжимает пальчики Амелии и вместе с пластинкой поёт: Tonight I wanna see it in your eyes Этой ночью я хочу увидеть это в твоих глазах, Feel the magic Почувствовать магию. There's something that drives me wild Что-то сводит меня с ума. And tonight we're gonna make it all come true И этой ночью мы воплотим все наши мечты, 'Cause girl, you were made for me Потому что, девочка, ты была создана для меня, And girl I was made for you А я — для тебя. Том никогда не писал стихов, даже не пробовал, но был уверен, если все же говорить о своих чувствах, то так. Нет ничего страшного в том, что он позаимствовал эти слова у Пола Стэнли. I was made for lovin' you baby Я был создан, чтобы любить тебя, малышка, You were made for lovin' me А ты была создана, чтобы любить меня. And I can't get enough of you baby Я не могу насытиться тобой, малышка, Can you get enough of me А ты насытилась мной? — Нет, не насытилась, — шепчет Амелия. Они замерли, Амелия тянет плащ Тома. Шурша, тот падает на пол. — Мне всегда будет хотеться еще, — Амелия принимается торопливо расстегивать пуговки его черной рубашки. Том ловко выхватывает волшебную палочку и кисть, рыжие волосы падают вниз. Растрепана. Словно феникс. Кисточка выпадает из его рук, а вот палочку Том прячет в карман брюк. Призванная со второго этажа светлая льняная простынь. Пластинка группы «KISS» на фоне. Одежда на полу и краска. Рисование в перечень талантов Тома Реддла не входило. За всю свою жизнь Том рисовал раз, когда ему было восемнадцать, теперь этот рисунок красуется на предплечьях его приспешников и вселяет ужас в людей, не уродством исполнения, а тем, что за ним стоит. Том искренне жалел, что не пришел с этим рисунком к Амелии. Она уже тогда была крайне спокойной и отстраненной, когда дело касалось некоторых его планов. Сказал бы ей: «Нарисуй так, что было красиво». Амелия бы не спросила: «Зачем?», она бы просто нарисовала. Но тогда гордость Тому не позволила. Может в будущем он попросит и изменит рисунок на своем теле под ее эскиз. Сейчас Том рисовал во второй раз. Но тут было проще: широкие мазки, оставленные рукой или кистью. От прикосновений холодной краски Амелия вздрагивала и тихо смеялась. Амелия же умела рисовать, но сейчас она восторженно оставляла на теле Тома мазки кисти и отпечатки рук. Сплошная абстракция. Особенно Тому нравилось, как холодная краска сочетается с теплыми ручками Амелии. Отпечатки и мазки на простыне. Радость. Восторг. Желание. Стоны. Новые отпечатки. Простынь окрашивается всеми цветами, кроме красного. Тому нравилась алая помада на губах Амелии, но один раз, увидя ее смазанной, внутри что-то оборвалось. Тушь может растечься только в постели, если тушь потекла, когда они полностью одеты, это дурной знак. Сейчас косметики не было, но была полная банка красной краски. Спасибо, но Тому хватило бурых пятен на Амелии в том кошмаре. На простыни нет светлого места. Широкие мазки и отпечатки. Произведение современного искусства написанное страстью темного колдуна и портнихи. Том чиркнул спичкой. Он и Амелия сидели на полу завернувшись в большой плед и прислонившись к дивану. Рассматривали свое творение, прижавшись друг к другу. Том прикурил и передал сигарету Амелии, затем выхватил вторую для себя. — Можно подарить Кларе, — предложил Том. — Думаю, — задумчиво начала Амелия, — она придет в восторг, если мы скажем, как это нарисовали. — Жопами же. — Ну не членом же. Том рассмеялся, но больше от невозмутимости Амелии в этом вопросе. — Ух ты, — Амелия провела рукой по его виску, — седой волос. — Да, — протянул Том, стряхивая пепел в пепельницу, — я с ним уже познакомился. А вот ты даже для ведьмы стареешь медленно, все твои маленькие морщинки знаю только потому, что в твое лицо смотрю чаще, чем в свое отражение. — Я же мелкая, — отмахнулась Амелия. — Такие как я, все молоденькая девчушка, а потом резко: «Бум!» и бабка, причем вредная такая. Том звонко рассмеялся, а затем уткнулся в Амелию и тихо произнес: — Зато моя. — Даже бабка? — хмыкнула Амелия. — Красота, конечно, удобный инструмент, — спокойно начал Том, — но со временем она увядает. Важно то, что кроется за ней. Вот за моей красотой прятался Дьявол, которого ты рассмотрела раньше всех и приняла меня таким, какой я есть, — он заглянул Амелии в глаза. — Да и за этим милым личиком прячется демоница. — Но тебя это не смущает. — Моя же демоница. Том забросил окурок в пепельницу. Был один вопрос. Юношей Тома это не волновало, но сейчас… Он узнал больше о Амелии, не о том, что она за человек, а о том, что за ней скрывается: тени прошлого, и оттого ему очень хотелось спросить: — Почему ты пошла со мной тогда? — Ты о чем? — Амелия перевалилась через Тома и затушила бычок в пепельнице. — О рождественском вечере, — Том взял руку Амелии в свою и сжал. — Я же рассказывала… — Нет, ты рассказывала о том, что было после. Но почему ты пошла со мной? Я же волшебник. Амелия выпрямилась, повалилась на плечо Тома и смело спросила: — А почему ты пригласил француженку? Том чуть задумался, но ответил: — Думал, что будет интересно и не ошибся. — Вот и ответ на твой вопрос, — весело ответила Амелия, но все же продолжила. — Подумала, почему бы не провести вечер в обществе Дьявола. Может у нас будут темы для разговоров, но мы точно потанцуем. Может в танце ты прижмешься ко мне как-то по особенному и потом это воспоминание будет греть меня в холодные и пустые ночи, — она фыркнула. — Уже на месте поняла, в чем ошиблась. Дьявол, Дьяволом, но вел ты себя как джентльмен. — Джентльмен? — хмыкнул Том. — Ну до момента, как мы страстно целовались в том закутке, ты вел себя согласно политесу. Но и в тот момент рук ты не распускал. — Очень хотелось, между прочим. Но побоялся, что тебя это оттолкнет. А мне то хотелось целовать тебя ни один вечер кряду. — Твоё желание сбылось, — Амелия нежно поглаживала предплечье Тома. — Пожалуй, моя самая сладкая победа. — Да и в нашу первую ночь вместе, — внезапно добавила Амелия, — ты тоже был очень галантен. Что удивительно для юноши, которого девушка просит вжарить посильнее. Том снова рассмеялся и, отдышавшись, начал: — И опять, повторюсь: моя цель была, чтобы ты просила еще. Это ты там себе что-то придумала и юношу на один вечер из меня сделала. Да и… когда по весне понял, что у тебя никого не было, почувствовал некую ответственность за твою первую ночь. — Да ты во всем оказался первый, — игриво начала Амелия, — первый танец, первый поцелуй, первое гуляние под луной, первый парень, который залез мне под блузку и луна тому свидетель. Первая ночь… дети… если надумаешь еще и в жёны позвать, то официально станешь моим первым мужем. — Просто мужем, — поправил Том. — Чего? — Приставка «первый» предполагает наличие «второго», мне такой расклад не нравится. Пластинка затихла, Амелия щелкнула пальцами в сторону граммофона. Пластинка сменилась. Заиграла песня, которую Том слышал впервые. — Ну слушай, — начала Амелия, — в глубокой древности с такими как ты жен хранили, так что да… в нашем случае приставка «первый» неуместна. Но при таком раскладе не вижу смысла говорить «да». — О… ты согласишься. Амелия легко запрыгнула на Тома. Провела руками по его шеи и спустилась на грудь. Он сжал её талию. Проигрыш, а затем Амелия запела вместе с пластинкой: Your love has set my soul on fire Твоя любовь сожгла мою душу, Burnin' outta control И этот огонь невозможно потушить. You taught me the ways of desire Ты доставил мне всевозможные удовольствия, Now it's takin' its toll Но теперь приходится платить. You're the right kind of sinner to release my inner fantasies Ты — именно тот грешник, который сможет исполнить мои самые потаенные желания. The invincible winner, and you know that you were born to be Ты — вечный победитель, и ты точно знаешь, зачем ты родился — You're a heartbreaker, dreammaker, Ты разбиваешь сердца, создаешь иллюзии, Love-taker… Забираешь любовь без остатка. Том потянул Амелию к себе. Властно. Требовательно. Его глаза горят красным. Шепчет: — Я не могу насытиться тобой, дорогая. — Тогда, mon cher, предлагаю совокупить приятное с полезными и перебраться в ванну, — нежно просит Амелия, а потом добавляет. — А то с этой краской на теле начала понимать смысл фразы «ебало стянуло». По итогу Том провел в Париже два дня. Уж очень хотелось отдохнуть и с новыми силами и чистой головой дальше в бой. По приезду в Британию Тома будет ждать одна неприятная новость. То, что произошло, прокатилось так быстро, что Том только и успел сказать «Блять!» им в спину. Но наедине Том честно скажет Антонину, что не жалеет об этом маленьком путешествии в Париж. В любом случае это все вышло бы боком, а так хоть весело было. — Надеюсь, — вздохнул Том, — Амелия снимет шпильки и не сможет бить меня больше часа. *** Элис готовится к экзаменам. Ей нравится сидеть в каморке и учить билеты, пока остальные участники группы играют и тихо поют. Умиротворяет. Поначалу Регулус уходил, когда вся группа собралась, но теперь остаётся. Он даже просит Элис сыграть ему, и сам не уверенно нажимает клавиши пианино. Если в эти моменты в Каморке есть Лиза, то она даёт Регулусу советы. Иногда Регулус и Лиза встречались в Каморке вдвоём. Регулус хочет разучить одно произведение, чтобы, цитирую: выпендриться перед Элис. Элис подметила кое-что ещё, с середины апреля к ним в Каморку начали забегать Сириус Блэк, Джеймс Поттер и Питер Петтигрю, но не часто. Хотя и их присутствие не казалось лишним. Они приносили еду, конспекты и вели светские беседы, хотя Сириус и Регулус перекидывались колкостями, некоторые из которых были понятны только Блэкам. Ещё Сириус подходил к Лизе, но в один из дней, после ее очередного: «Не сейчас», Сириус в сердцах спросил: — А когда это «сейчас» настанет? Лиза шумно выдохнула, отложила гитару, подхватила Сириуса под локоть и скрылась с ним за дверью. — Либо они поебутся, — начала Лили так, как будто они обсуждали конспект по зельям, — либо мы выловим тело Блэка в озере, — и невозмутимо вернулась к гитаре. А вот Джеймс весело подмигивал Лили. Причины их переглядок быстро стали понятны, когда на глазах у изумлённой публики развернулся следующий разговор. — Ну чего ты зыркаешь? — весело спросила Лили. — Ну ты же проиграла, значит и тебе решать, когда свидание, — пожал плечами Джеймс. — Не боишься, что я просто забуду об этом? — Карточный долг красен, Эванс. Пусть и играли мы на колготках. — Месть — это блюдо, которое подают холодным. — Надеюсь, твоя будет весьма изобретательна. Элис замечает, что Римус выглядел на таким замученным, даже посвежел. Стал чаще упражняться на пианино. Римус не говорит о своей болезни, но Элис догадывается. В ином случае, она могла бы подумать, что болезнь друга отступает, но она знает, что это неизлечимо. Может случилось что-то хорошее? Просто он расскажет об этом позже. Пожалуй только Хью оставался немного мрачным, но перед друзьями он старался быть весел. В этой школе все что-то рвут или сжигают. Элис знает, что мистер Бёрк упорно пишет Хью через день, только вот Хью, не открывая, бросает эти письма в камин. Об этом Элис рассказал Дуглас, он переживает за друга. Но Элис молчаливо ждёт, когда Хью сам заговорит, без его желания помочь ему сложно. Близится СОВ, а вместе с ним начнутся и другие экзамены. Накануне первого Хью, Лиза, Римус и Лили весело отплясывают вокруг смеющейся Элис, чтобы её экзамены прошли удачно. *** — Кажется, мы с Сириусом все же встречаемая, — как-то странно произнесла Лиза и поднесла сигарету к губам. Она и Лили закрылись в мужском туалете во время большой перемены. — Может так и лучше, — задумчиво продолжает Лиза, — ни дат, ни годовщин. Просто начали и все. У родителей все как-то так же и никаких проблем. — Лиз, — невесело рассмеялась Лили, — твой отец одна большая проблема, думаю на этом фоне меркнет все. — Да уж, — рассмеялась Лиза. — Надо бы сказать об этом Сириусу, но я не могу. Язык просто не поворачивается. — Ну скажи ему так же как и мне, — предлагает Лили, — что твой отец Дарт Вейдер. — Ага, — фыркает Лиза, — papa вломится в мужской туалет, а тут я со своими пояснениями… да и Сириус не знает, что это за персонаж. — Лиз, — серьезно говорит Лили, — об этом нужно рассказать. Это блин не родинка на попе. Тем более, Сириус — Блэк, на такого как он у твоего отца рука просто не поднимется. — Это, кстати, волнует меня меньше всего… — начинает Лиза, но ее перебивает стук в дверь. — Девочки красавицы, — раздаётся из-за двери голос Джеймса. — Словами не передать, как я рад, что вы оккупировали наш туалет, но имейте совесть и пустите нас! — Подслушивать не хорошо! — кричит на дверь Лиза. — Если поссать пришёл, терпи! За дверью смех, а Лили впускает друзей. — Как твой план мести, Эванс? — мечтательно спрашивает Джеймс, облокотившись на дверь кабинки, закуривая. — Готовится, — лукаво улыбается ему Лили. — А я вот, — раздраженно замечает Сириус, смотря то на Лизу, то на Лили, — поссать пришёл. — Намёк понял, не дурак, — быстро говорит Лиза и кидает окурок в мусорное ведро. — Я там уже все видела, так чего оставаться? На прощанье Лиза тыкает Сириуса под ребра, и вместе с Лили удаляется. — Как ты думаешь, — тихо начинает Лили, — они слышали наш разговор? — Мерлина ради, надеюсь нет, — бурчит Лиза и они бегут в каморку. *** В этом году «Red Hood» поют на ужине в последний день экзамена. Чтобы и комиссия экзаменаторов тоже осталась послушать. Как приятный бонус для учеников, после этого можно организовать танцы. Прекрасное завершение учебного года. Хотя последний ужин через неделю, но всем уже так все равно, какой факультет по итогу победил. А может это тлетворное влияние влияние Елизаветы на друзей, и тут только они не обращают на это внимание. Лиза с удовольствием вычеркивала каверы из их трек-листа, песен накопилось много. Ребята решили, что в августе запишут пластинку. В конце июля в Париж приедет вся группа и останется на месяц. Ребята делают вид, что не знаю, кого им ждать на этом концерте в Париже, но все же Лили приедет на следующий день, от греха подальше. — Почему он это допустил? — спросила Лили. Она и Лиза были в Каморке вдвоем, готовили одну песню, все же один кавер просочился, но может с его помощью Лили отплатит свой долг Джеймсу Поттеру. — Думаю, — начала Лиза, закидывая гитару на плечо, — другие варианты решения выходили еще большим боком. — Он так-то дитятко своё подставил. — Лил, он меня больше подставит, если пизданет своим шестеркам, что я его дитятко. Они ж меня сожрут. Ну не прям они, а их детки. — Как они тебя сожрут? Ты же дочка их ненаглядного. — Судя по тому, что я в этой школе узнала, сейчас я просто выъебистая грязнокровка или осквернительница крови, а вот добавь сюда papa и это уравнение даже профессор МакГонагалл не решит, — Лиза тяжело вздохнула, но потом продолжила. — Если он хочет презентовать свою семью, Мерлина молю, пусть он это сделает, когда я школу окончу. И без этого головняков много. А то там вся наша французская семья со всеми своими приколами повылазит, да еще к нему прицепятся приспешники: «Господин, а чего это ваша дочура кровать с Лили Эванс делит?»… — Так презентуй им Блэка, — предложила Лили, — а я так, подруга. — Не… — тянет Лиза, — так не пойдет. Тем более Сириус у них же осквернитель крови. Если уж и презентовать семейку Темного Лорда, то так, чтобы все охуели. — И под саундтрек семейки Аддамс, — рассмеялась Лили. — В точку, дорогая, — весело ответила Лиза, дважды щелкнула пальцами и провела по струнам. Спустя пару дней после этого разговора, группа из пяти человек выступает перед профессорским столом в переливах света прожекторов. Сегодня без костюмов, просто в школьной форме. Песни идет одна за одной, а зал танцует и подпевает. К удовольствию Лизы, Слизеринцы в этом году не ушли. Правда стояли особняком, но приплясывали. Лиза гордилась собой: за два этих года смогли все-таки подточить этих снобов. Лиза бьет по струнам и поет: These dreams of you keep on growing stronger Эти сны о тебе обретают всё большую власть надо мной, It ain't a lot but it's all I have Их так мало, но это, всё, что у меня осталось. Nothing to do but keep sleeping longer Мне ничего не остаётся, кроме как дольше спать, Don't wanna stop cause I want you back Не хочу останавливаться, потому что хочу вернуть тебя. Don't wake me Не буди меня, 'Cause I don't wanna leave this dream Потому что я не хочу пробуждаться от этого сна. А в голове бьется мысль: «Почему? Почему он просто не музыкант?». Лиза на секунду оборачивается к группе. Видит, как они сияют, даже когда поют и играют что-то грустное. Наслаждение. Все что происходит, происходит не просто так. Будь он спокойным малым и останься в Париже, Лиза бы никогда не встретила всех этих людей. Лиза оборачивается к залу и поет, что есть сил. Её руки одинаково хорошо сжимают и топор, и гитару. Но Лизе нравится выбирать музыку, хотя она понимает, что придется сжимать в руках и топор. Песня закончилась. Лили опустила гитару на подставку и сменила у микрофона Лизу. — Эй! — крикнула Лили. — Джеймс Поттер, я проиграла в споре! Ты был прав, а я нет, и вот моя плата! Хью, издав что-то сродни победному кличу принялся бить по барабанам и к нему через пару секунд присоединились Лиза, Римус и Элис. Лили растрепала волосы, показала язык Джеймсу, который вместе с Питером и Сириусом крутился у края воображаемой сцены, и принялась петь: Your love is like a tidal wave Твоя любовь подобна приливным волнам — Spinnin' over my head Она вскружила мою голову. Drownin' me in your promises Ты утопил меня в своих обещаниях, Better left unsaid А лучше бы ничего не говорил. You're the right kind of sinner to release my inner fantasies Ты — именно тот грешник, который сможет исполнить мои самые потаенные желания. The invincible winner, and you know that you were born to be Ты — вечный победитель, и ты точно знаешь, зачем ты родился — You're a heartbreaker, dreammaker, Ты разбиваешь сердца, создаешь иллюзии, Love-taker, don't you mess around with me Забираешь любовь без остатка. Не дурачь меня! You're a heartbreaker, dreammaker, Ты разбиваешь сердца, создаешь иллюзии, Love-taker, don't you mess around, no no no Забираешь любовь без остатка. Не дурачь меня, нет-нет-нет! Лиза играет, но бросает короткий взгляд в сторону слизеринцев. Джеймс-то найдёт тут иронию, а вот насчёт одного человека, Снейпа, Лиза не уверена. Как бы после концерта, кто-то не пошёл чистить кому-то ебало. Но Лиза надеется, что все можно решить на словах. Да, шутка плохая, если её надо объяснять, но эту шутку Лиза хорошей не считала, так что и объяснить можно. Лиза опускает взгляд, где Джеймс, там и Сириус. Лиза подходит к краю сцены. Обычно артистам ничего не видно, но эти серые глаза Лиза видит отчетливо. «Звездочка» — так Сириуса назвал Гензель. Верно подметил. Эти глаза сияют также ярко, как и его тёзка на небе. Сириус зачарованно следил за Лизой. Она чуть подаётся вперёд, подпревает Лили, хотя в шуме не слышно, видно лишь как шевелятся губы. Но Сириусу этого достаточно. Довольно улыбается. You're a heartbreaker, dreammaker, Ты разбиваешь сердца, создаешь иллюзии, Love-taker, don't you mess around with me Забираешь любовь без остатка. Не дурачь меня! Ещё припев и песня заканчивается. Лиза вскидывает руку вверх. Зал погрузился в тишину. Лили вновь закинула ремень гитары на плечо, а вот Лиза наоборот, уводит свою за спину. В полной тишине Лиза раскинула руки. Она не знает, смогут ли они исполнить эту песню в Париже, хотя Лизе и Римусу очень хочется, чтобы Том Реддл её услышал. Будь как будет. Сегодня так… а отцу, как повезёт. Повезёт. Без музыки Лиза поёт: I feel it deep within. Я чувствую это глубоко внутри, It’s just beneath the skin. Это уже под кожей. I must confess that I feel like a monster. Я должен признаться, что ощущаю себя монстром. Тут же вступает Римус: I hate what I’ve become. Я ненавижу то, чем я стал. The nightmare’s just begun. Кошмар только начался. I must confess that I feel like a monster. Я должен признаться, что ощущаю себя монстром. Раздаётся музыка. Зал ревет. Для многих тут «монстр» — это метафора. А вот для Римуса Люпина, Елизаветы Дюма, Тома Реддла и Амелии Дюма — это их суть. *** Играет пластинка, концерт закончен, но есть ещё и танцы. Сириус хватает Лизу за руку, закидывает на плечо и быстро покидает зал. — Сириус, — ворчит Лиза, пока он несёт ее по коридору в сторону гостиной. — Во-первых, — начал Сириус, — мне тут удумали установить лимит на носок. Видите ли моя личная жизнь слишком хорошо складывается. А во-вторых… — он чуть замер, поправил обмякшую Лизу и продолжил путь, говоря на ходу. — Я капец как люблю твой голос, но сейчас, кажется, рассмотрел, как ты играешь на гитаре. Вот все о чем думал, это о том, как ты сжимаешь струны, как правая рука держит медиатор, и в этот момент решил, что как только концерт закончится умыкну тебя в спальню и расцелую везде. И в первую очередь — руки. — Ебать, а ты романтик. — Да и… — с веселыми нотками говорит Сириус, — пока наши друзья там отдыхают, у нас есть хоть какое-то время на качественные обжимашки. Лиза висела на плече Сириуса, рассматривая пол, тяжело вздохнула: — Я устала, Сириус. Я хочу спать, а не предаваться шаловливой близости. — Так, я сказал, что мы будем обниматься и я тебя везде расцелую, если после таких нежностей ты сладко не заснешь, то так и быть расскажу тебе сказку. И поверь, я знаю нормальные, где волки члены не откусывают. Лиза весело крякнула. — Кстати, — продолжил Сириус, — твоя песня: Don’t Wake me… Кто вызвал в тебе столько эмоций? — Papa, — честно ответила Лиза. — У вас какие-то супер особые отношения? — шутит Сириус. — Imbécile! — Лиза бьет его кулачком по спине, не сильно, больше для вида. — Глупые у тебя шутки. — Других нет, — фыркнул Сириус. — Помню, ты говорила, что у вас был разлад в отношениях… тогда-то и написала? — Ага, я в принципе тогда много текстов и стихов написала, в тот же период и петь начала. — Нет худа без добра. Лиза только открыла рот, но ее перебили. Они стояли у входа в гостиную. — Мистер Блэк! — пеняет Полная Дама. — Что вы себе позволяете? Как так можно обращаться с юной леди? — Она устала, — спокойно отвечает на выпад Сириус. — Ну можно же как-то поделикатней… — ворчит Полная Дама. — Растрёпанный гиппогриф, — произносит Сириус, портрет открывается, но с каким-то неохотным скрипом. *** В шумном зале Джеймс повалился на плечо Лили и принялся говорить ей прямо на ухо: — Изящный пируэт Эванс, но это не свидание. — Это лучше чем свидание, — говорит ему на ухо Лили. — Я спела тебе. — Это было очень приятно, — приложив руку к сердцу, начал Джеймс, — но в этих словах ответ. Я победитель. И мою победу закрепит свидание. Лили шумно выдохнула и отчетливо произнесла: — Париж. Август. Тебя устроит? Джеймс встрепенулся, растрепал волосы и медленно протянул: — Да, — и сразу продолжил. — Я уже сомневался ехать или нет, думал остаться тут и составить компанию Хвосту, но ты только что расставила все точки над «i». — Никаких обнимашек и целовашек, — строго произнесла Лили. — Все будет так, как ты захочешь, дорогая, — чуть поклонился Джеймс.