Змей и Волк

All I ever wanted Всё, что я когда-либо хотел, All I ever needed Всё, что мне когда-либо было нужно, Is here in my arms Здесь, в моих руках. Words are very unnecessary Слова совершенно не нужны, They can only do harm Они могут только всё испортить. Том лежал на узком диванчике в своём кабинете. Под боком лежит рубашка Амелии, он забрал ее неделю назад в Париже. А сейчас перебирает фотографии из старого дневника. Том не может понять, что с ним сейчас происходит. Том не сомневается в своём пути, решениях и выборе. Многие свои поступки он принимает с гордостью, в ошибках видит точки роста, строит планы на будущее. Все же хорошо. Но от чего он сейчас не может встать? Все, чего хочется Тому это лежать, обнимать рубашку Амелии и думать о хорошем. Хотя… лучше бы обнимать хозяйку этой рубашки. Важнейшим событием сегодняшнего дня было то, что Том смог сказать себе, что его самочувствие не нормально и если ему охота полежать, то он лежит. Закрыл кабинет на ключ. Выдохнул. Черно-белые застывшие моменты времени. Это снимок того француза, на нем Том целует Амелию. Их первые дни вместе после долгой разлуки. Приятный трепет внутри. А вот это первое фото, что сделал сам Том. На обнаженной Амелии легкий длинный халат и туфли на шпильках, она стоит на фоне окна в их спальне, чуть отвернувшись и прикрыв глаза. Улыбается. Очаровательна. Том медленно перебирает снимки. В основном на всех Амелия. Вот за работой, вот в ванне, вот с Лизой-Лизой. А вот у манекена с задумчивым лицом и заметно выпирающим животом. — «Да ты второго не потянешь», — звучит в голове голос Лизы-Лизы. Том готов с ней поспорить. Потому что второго-то потянут, а вот вторую беременность — нет. Для Тома это сложно, пока ребёнок не появился на свет, для него это словно паразит истязающий Амелию. Он не хочет снова обрекать ее на это. Хотя результат, конечно, поражает. Сгусток клеток, ставший человеком. Видя трёхмесячную Лизу-Лизу, Том испытал множество чувств. Неужто это они сделали? Не верилось. Но поставив подпись в документах, всё словно встало на свои места. Это его дочка. Том не сомневался в этом. Конечно, в первую секунду, как узнал, появилась мысль, что может он к этому не причастен, было страшно брать такую ответственность. Но зная Амелию, такой расклад был невозможен. Да и какие могут быть сомнения, когда очень быстро стало понятно, что Лиза-Лиза словно дублирующим заклинанием с Тома сделана. Когда жена Мальсибера была беременна, Том уже знал, что и сам станет отцом. У Тома не было свободного времени, вечно какие-то дела. Но в Париже за всем следила Клара, да и Антонин регулярно к ним ездил. У Антонина был один наказ: «Если Амелия чего-то хочет, из-под земли это достань». Но все чего хотела Амелия, это на время переложить ребёнка в другую утробу. «Том на это сгодится», — смеялась Амелия, — «это и его ребёнок». Даже волшебникам такое неподвластно. Том слышал это всякий раз, как Антонин возвращался, и даже не представлял, как порадовать свою дорогую Амелию. А Тому этого очень хотелось, ещё в школе он решил, что затмит всех, кто когда либо у неё был. Сложно стало, когда Том понял, что затмевать придётся самого себя. И вот Том смотрит в бумаги, пытаясь решить, как протолкнуть одну поправку, параллельно думая, как подбодрить Амелию, а тут ещё Мальсибер сидит рядом и ноет, что его супруга хочет апельсинов. Антонин, заметив, как в глазах Тома разгорается ярость от лишнего шума, посоветовал Мальсиберу принести жене апельсинов, всё-таки она ребёнка под сердцем носит, а это не просто. Когда Том и Антонин осталось в кабинете вдвоём, Долохов грустно вздохнул: — За сухаря замуж вышла. Но Том думал о другом, закрыл папку и с раздражением начал: — Вот было б охуенно, если бы Амелия хотела апельсинов. С ней часто выходит все не так, как я думал. — Может поэтому тебя к ней так тянет? — хитро улыбнулся Антонин. У Тома не было ответа на этот вопрос, он пожал плечами: — Тянет и тянет, чего пристал, — задумался. — Как поедешь к ней, возьми корзину фруктов. К удивлению Тома, Амелия пришла в восторг от самой корзины. Ну и пусть, главное, что в восторг пришла и не попросила ему банан в жопу вставить. Уже в настоящем, Том отложил фото и вытащил из дневника другое. Его первое фото с Амелией. Серое изображение этого не передает, но Том знает: её глаза словно океан, его личный океан, а еще на этом фото они не смотрят на Тома так, как через год. Тому нравилось это фото, потому что тогда они ещё не знали, что их настигло. На фотографии через год они будут смотреть друг на друга с нежностью. И эта нежность не исчезает даже на маггловских снимках. Том иногда сам дивился своей юношеской наивности. Игрушка… Ха! Сразу ведь было ясно, что все куда сложнее. Игрушку забирают с собой в опасное путешествие, а не пытаются сберечь. Игрушку могут ревновать, но явно не так. И конечно же желания и комфорт игрушки волновать не должны, только вот Тома это волновало. Конечно, он добивался всего, чего хотел, но никогда не брал Амелию силой, даже в их играх. Юношей Том сам решил, что жизнь Амелии отныне это он. Сейчас ему больше пятидесяти лет, он готов сам собой поспорить: сделать формулировку мысли более благозвучной. В самом начале этой истории были события, которым Том и Амелия не предавали особого значения, потому что были юны и не видели за этими жестами ничего, кроме вежливости. Конечно сейчас, оборачиваясь назад, Амелия говорит: «Блин… эта пропасть всосала меня многим раньше!», а Том думает, что если бы свидетелем тех сцен стал Дамблдор, то сказал бы, что Том не так безнадёжен. Хотя справедливый втык от уважаемого дядюшки они бы оба получили. Том и Амелия говорят, что их первая ночь вместе была в «Трёх мётлах», но это не совсем так. Их первая ночь была в мае 1944 года. Может от того, что в ту ночь они не спали и вернулись в замок, они это за полноценную ночь вместе не считают. Тогда Том и Амелия выскользнули из замка поздним вечером и добрались до озера, а там в высоких кустах на берегу расстелили плед. Том думал, что в ту ночь он получит то, чего так давно хотел именно с Амелией. До Амелии Том был с женщиной всего раз. Прошлым летом, когда оставил приют. Это была проститутка, а Том просто хотел узнать каково это, и искренне не понял, чего же все в таком восторге от этого процесса. Но встретив Амелию, ему захотелось попробовать снова. А узнав ее лучше, он окончательно убедился в этом решении. Том подумал, что берег озера прекрасное место для первой близости. Страстные поцелуи, прикосновения. Том аккуратно касается пуговки её рубашки и шепчет: — Позволишь? — Да, — шепчет в ответ Амелия. Том расстёгивает пуговки быстро и распахивает рубашку. Белёсая кожа под ней. Сжимает, целует, безумно охота укусить, но пока рано. Том спускается ниже, и как только юбка зашуршала под его рукой, Амелия резко сжала бёдра. Так, стоп. Том поднял взгляд на Амелию, она чуть смутилась и произнесла: — Там к себе прикасалась только я. — А выше? — напрягся Том. — Ты и я. План Тома в секунду рухнул. Он просто не имеет представления, как все сделать правильно, чтобы после она просила ещё. Но то, что Том понял сразу — это место худший вариант. Да, красиво. Только вот ветки, камушки, тонкий плед. Это и так создаёт дискомфорт, и, сказать по правде, колени Тома уже ноют, но в изначальном плане дискомфорт вынужденный, а вот в свете новостей явно лишний и того не стоит. Том повалился на бок и притянул Амелию к себе. Она тут же уткнулась в него. — И о ком же ты думаешь, когда прикасаешься к себе? — с интересом спросил Том. — О тебе, — тут же ответила Амелия. Том усмехнулся, запустил руку в её волосы. — Значит мы не спешим, — заключил он. В этот момент Амелия поскребла ноготком пуговку его рубашки. — Позволишь? — спросила она. — Да, — выдохнул Том. Амелия легонько его толкнула и запрыгнула сверху, Том повалился на спину и раскинул руки. Пальчики Амелии ловко расстегнули пуговки, а после распахнули рубашку. Её поцелуи теплые, нежные, как и руки. И Том позволил себе наглость, попросил: — Спустись ниже. Ручка Амелии проскользила к брюкам, Том тихо простонал. Да, под брюки руку она не запускала, но даже так… До чего же чертовски приятное чувство. Амелия целует его живот, грудь и Том снова просит: — Укуси. Амелия сначала коснулась губами его ключицы, а затем чуть прикусила. — Сильнее, — шепчет Том. Амелия сжала зубы, Том простонал от удовольствия. Амелия оторвалась и выпрямилась. Ойкнула: — След остался, — виновато улыбнулась она. На бледной ключице Тома был виден отчетливый красный след от зубов. — Не страшно, — ухмыльнулся Том, провел рукой по обнаженному животу Амелии и поднялся к груди. — Хочу его снять, — и чуть дернул бежевое кружево бюстгальтера. — Хорошо, — смущенно улыбнулась Амелия и завела руку за спину. — Нет, — тут же остановил ее Том, — хочу сам. Том тоже оставит отпечаток своих зубов на теле Амелии. Чертовски приятное чувство, еще и потому, что Амелия сама его об этом попросила. Они не стали задерживаться до утра и глубокой ночью вернулись в школу. За статуей недалеко от входа в гостиную Рейвенкло они задержались на поцелуй, а после, обходными путями, Том пробрался в гостиную Слизерина. В небольшом туалете недалеко от его спальни Том провел какое-то время наедине с собой. Нет, ничего пока не обдумывал, просто сжимал в руке перчатку Амелии. Позже, уже в кровати Том выхватил важные правила из прошедшей ночи: не надо стесняться спрашивать и просить, и тогда с большой вероятностью он получит то, что хочет. И очень быстро Том смекнул, что это правило не только для постели, но и для жизни. Не учел только то, что отказы его раздражают. Когда летом 1944 года в Лондоне Амелия гордо вздёрнет нос и уйдёт, Том грешным делом подумает, почему бы не догнать и не забрать то, что и так уже его? Но тут же отбросил эту мысль, она совершенно не о нем, да и Амелия такого ему не простит. Поэтому Том решает, что за такую дерзость накажет Амелию позже, в школе. Скажет всем, что они пара. Так и так смысла таить эти отношения нет, Том никому не отдаст Амелию. Но все же сейчас получить желаемое охота. Том пишет письмо и отправляет с ним лилии. Том знает, что эти цветы ей нравятся больше, но дарит розы, потому что считает, что так лучше. Позже ему придёт идея сочетать эти цветы в одном букете, кажется, что это многим больше всех английских и французских слов. В «Трёх мётлах» получается, даже лучше, чем Том хотел: Амелия сама пришла. В настоящем в дверь стучат. Том шумно выдыхает, прячет дневник, фотографии и рубашку под подушку, накидывает поверх всего этого плед и медленно поднимается. Босиком, в мятых брюках и расстёгнутой рубашке с закатанными рукавами он резко распахивает дверь и видит перед собой делегацию из трёх Лестрейнджей, Каркарова, Малфоя и Долохова. — Чем обязан? — резко спросил Том. Все кроме Долохов сделали полшага назад, а Беллатрикс кажется сейчас вспоминала в голове все правила этикета, что знает, Том успел поймать вопрос в её глазах: «Куда же смотреть?». Белла выбрала пол и чуть отвернулась к Родольфусу. А вот Антонин наоборот подошёл ближе. — Переживали за тебя, — тут же отчитался Антонин. — Но в мои заверения, что тебе надо побыть в одиночестве, чего-то не поверили. — Отдыхаю, — коротко бросил Том, но добавил. — Рабастан и Игорь, пакуйте чистые трусы, завтра со мной едете к вейлам. — А часы мои заберёте? — с легким смешком спросил Люциус. — Судя по описанию, — с раздражением начал Том, — ты бился с Кларой. Нет больше твоих часов, есть её часы. Лучше попроси Нарциссу об этом. — Господин, с вами все хорошо? — обеспокоено спросила Беллатрикс. — Белла, — начал Антонин, — распорядись, чтобы сделали чай. Том и Антонин вошли в кабинет, Долохов сначала махнул палочкой в сторону двери, а затем приманил кресло. Том же повалился на диван, и принялся вытаскивать из-под подушки свои сокровища. — Устал? — коротко спросил Антонин, опускаясь в кресло. — Да, — выдохнул Том. — Не мудрено. Ты очень много взвалил на свои плечи. Если ты завтра едешь в Париж, так загляни к ней. Хоть дух у неё под боком переведёшь, все лучше, чем на этом диване. — С этими двумя? — фыркнул Том и кивнул в сторону двери. Взял в руки фотографию, отчего-то вид Лизы-Лизы и Римуса его успокаивал. — Я передам, что ты будешь ждать в костюмерной. — Зачем её тревожить… — Для неё это не тревога, а забота о тебе. *** В «Айсберге» Том, с просьбой: «Не убей их только», сдал Игоря и Рабастана в руки Клары, а сам направился за сцену. Долохов не соврал, в костюмерной его и правда ждали. Амелия не скучала, примеряла наряд на одной вейле, но увидев Тома улыбнулась ему и попросила красавицу: — Оставь нас. — Ваше темнейшество, — уходя, вейла чуть поклонилась Тому. Том чуть склонил голову в ответ. — Прекрасный наряд, — заметил Том. Все были в курсе, что Тому срать на наряды, как и на много что еще, но его комплименты принимали с теплом и улыбкой. Радовались, что он способен хоть на какую-то вежливость. Том обнял Амелию и прошептал: — Хотя твое платье прекрасней. Амелия кокетливо улыбнулась, знает, как Тому нравится этот фасон, а еще нравится как кулон в виде головы волка лежит на груди. — Если честно, — начал Том, — все чего хочу, это обнимать тебя и думать о хорошем. — И что же тебе мешает? — проворковала Амелия. — То что я много всего хочу, а времени не так много, — вздохнул Том. — Тогда придется выбирать, — нежно улыбнулась Амелия. — Тогда, пойдем закроемся в гримерке Клары и просто полежим. — Пойдем. Пусть Амелия носила высокие каблуки, все равно, чтобы поцеловать Тома она привстала на цыпочки. Они только обернулись к выходу, как раздался стук в дверь. Том недовольно выдохнул: — Дай минутку, я убью кое-кого. Снова стук. — Мадемуазель Амелия, — раздался мужской голос, — я знаю, что ты здесь. Том озадаченно взглянул на Амелию. — Ох, — тихо начал он, — судя по лицу, это ты сейчас кого-то убьёшь. Кажется, на лице Амелии отразились все мрачные мысли и чувства. Том ждал Клару, или любую другую вейлу, да даже своих компаньонов, но никак не мужчину, у которого английский, судя по всему, родной язык. — Тебе что-то говорит прозвище «Король гоблинов»? — тихо спросила Амелия. Том распахнул глаза: — Очень даже много. — Этот же так просто не отстанет, — шепчет Амелия, а затем кричит на дверь. — Шуруй к Кларе! — О! Так ты все же здесь! Она занята, — тут же откликнулся мужчина. — Надеюсь, ты не одета. Кто бы подумал, что если вы просто вместе в комнате «Айсберга», то дверь стоит запирать на все замки. Ручка двери повернулась. Амелия резко затолкала Тома за вешалку с костюмами. На языке так и вертелась пара комментариев насчет такого поведения, но Том решил, что позже. Украдкой взмахнул палочкой, стоящее рядом зеркало чуть развернулась, чтобы прекрасно видеть, что творится в костюмерной. В комнату вошёл высокий мужчина. Том слышал, что этот человек эксцентричный, но кажется в своём наряде, он переплюнул Альбуса Дамблдора. Плащ с меховым воротником в августе, узкие брюки, высокие сапоги, трость и белая рубашка расстегнутая на груди, а поверх неё чёрный корсет. Глаза густо подведены. Он больше походил на танцора бойлеска в «Айсбереге», чем на банкира. — Ты одета, — разочарованно протянул мужчина, но потом весело спросил и закрыл за собой дверь. — Почему же такая красавица все ещё «мадемуазель»? — Видно, чтобы ты спросил, — фыркнула Амелия. — Какими судьбами в Париже, Джарет? — У тебя есть кто-то? — тут же спросил он и протянул Амелии бутылку шампанского. — Есть, — тут же ответила Амелия, принимая подарок. В груди Тома растеклось тепло. Одно слово, но её тон… Приятнее, чем осознание, что она принадлежит ему, только то, что Амелия сама это говорит. — Как не спрошу, все есть, — надулся Джарет. — Может хоть в этот раз мне есть чем крыть? — Это все тот же человек, — тут же ответила Амелия. — И поверь, из «преимуществ» у тебя только то, что ты, судя по всему, заботливо приютил хорька у себя в штанах. Но я маленькая женщина, меня такое пугает, а не восхищает. Том поднёс руку к лицу, чтобы не засмеяться в голос. — Ладно… знал, на что нарываюсь, — вздохнул Джарет и по-деловому начал. — Я хотел обсудить с тобой одно дело. — По шитью? — спросила Амелия. — Нет. — Тогда шуруй к Кларе, — Амелия махнула рукой в сторону выхода. — Она занята, — напомнил Джарет. — Да и это проще с тобой обсудить. Амелия, только открыла рот, но Джарет ее перебил: — Амелия, давай оставим пререкания, — он наклонился к ней, Том машинально сжал палочку. — Ты знаешь кто я, а я знаю кто ты. Моя фамилия давно не фамилия, а название банка, твоя фамилия бревно в глазах многих волшебников… — лицо Амелии было непроницаемым, но Том слишком долго в него всматривался, поэтому знает, все мелочи. Даже из далека в зеркале видит, Амелия не рада, этому разговору. — Я хотел обсудить с тобой Тёмного Лорда. — Это к Кларе, — Амелия снова указала на дверь, — она с ним беседы ведёт. — Нет, это к тебе, — продолжал настаивать Джарет, — и вот почему: он хочет встретиться со мной, но я шлю заместителей. Конечно, он хочет дружить с тем, кто может положить его врагов к себе в карман. Но я не понимаю, где тут моя выгода. — Да, ты прав, Клара не нужна, — фыркнула Амелия. — Это тебе с ним обсуждать, — она невольно махнула в сторону вешалки с костюмами, но Джарет не обратил внимание. — В этом и проблема, — тянет он и выпрямляется, — я просто не хочу касаться этого. И вот тут мне нужна ты… — Клара. — Постой. Я тут загримировался на одну встречу с ним и пришёл как помощник заместителя. Чтобы своими глазами на него взглянуть. Пока они там говорили, я кое-что заметил и узнал его. Я учился с ним… не долго, я же только в 43-м году поступил. Но я запомнил его… Внутри Тома все похолодело. Да, эти двое общаются как старые друзья, но… Том был готов взвыть от отчаяния, он хотел провести это время в компании Амелии, а не закапывая тело очередного шантажиста, тем более такого статусного. — Конечно, — продолжает Джарет, — наш супер староста был видный парнишка: и личико, и руки из плеч. А ещё он гулял с тобой. Вот я и хотел узнать, поддерживаешь ли ты связь со своим школьным другом. — Джарет, скажи мне вот что, — резко начала Амелия, — в твоей голове, с торчащими во все стороны обесцвеченными волосами, хоть на секунду зародилась мысль, что ответ на этот вопрос, так то, подсудное дело. — Ага, — кивнул Джарет. — А ещё вспомнил, кого мне так напоминает наша принцесса Елизавета. Если хорошенько вспомнить, она же просто копия нашего красавчика старосты. — Если так, то должно быть мы с ним ну очень близки. — Я хочу, чтобы ты попросила его отстать от меня. — Ой нет, — Амелия рассмеялась. — Разбирайся с ним сам. Вы взрослые мальчики и ваших способностей вам хватит, чтобы до чего-то договориться. Ну а теперь… — Ну Амелия… — тянет Джарет. В коридоре раздался звон каблучков, дверь резко распахнулась, затем на пороге появилась злющая Клара: — Джарет! Твою мать! Я же просила подождать! — Да чего ты? Просто два выпускника Рейвенкло придаются школьным воспоминаниям, — отмахнулся Джарет и извлёк из кармана плаща ещё одну бутылку шампанского. — Ты ходишь по охуенно тонкому льду, дружок, — выпалила Клара. — И что же меня под ним ждёт? — игриво спросил Джарет. — Я, — холодно откликнулся Том и раздвинул костюмы, чтобы легко выйти из-за них. Раздался звук бьющегося стекла. Амелия шумно выдохнула, без стеснения подошла к Тому, сунула руку в карман его пиджака и извлекла пачку сигарет и спички. Закурила. Взглянула на Тома, а он, на сколько это было возможно, улыбнулся ей. Не нужно быть легилиментом, чтобы прочитать в глазах Амелии: «Не выебнуться не мог, да, mon cher?». — Как там у вас дела? — спросил Том Клару, пока Джарет спешно убирал осколки бутылки и лужу шампанского. — Ну… — беззаботно начала она, — судя по всему Игорь очень понравился Франциске. Проблема лишь в том, что она не сильна в английском, а он во французском. Мы там с Рабастаном уже ставки делаем, до чего их языковой барьер доведет. Том резко обернулся к дверному проему, но Клара уже убежала. — На меня вас оставила, — вздохнула Амелия. — Ничего, отомщу ей позже. — Ой, да не переживай, — беззаботно начал Джарет, а затем предложил Тому. — Мы можем завтра отобедать. — Завтра я уже буду в Британии, — фыркнул Том. — Как-то грустно стало, — протянул Джарет. — Мне, как видишь, тоже, — огрызнулся Том. — Ты верно подметил про карман, — затем мягко обратился к Амелии. — Можешь попросить подать чай в гримерку Клары? — Хорошо, mon cher, — кивнула Амелия. — И я буду рад, — продолжил Том, — если ты к нам присоединишься. Амелия удивилась просьбе, но замешательство быстро прошло, она кивнула и направилась к выходу. Почувствовала на себе взгляд Джарета. — Хотел же узнать, в чем твоя выгода? — раздраженно начала Амелия. — Получи, распишись. Амелия изящно повела бедром и скрылась в дверях. Джарет вздохнул, выхватил из кармана третью бутылку шампанского. — У тебя там что, винный погреб? — спросил Том. — Ну я же знал куда еду, — усмехнулся Джарет, и, протянув бутылку Тому, добавил. — Хотя, если бы знал больше, захватил бы виски. — Как мило, что ты думаешь, что это единственная наша встреча, — хмыкнул Том и повел рукой в сторону выхода. — Ты очень к месту в этой костюмерной, — заметил он. — А ты был бы к месту в кабаке, торгующим паленым алкоголем, — парировал Джарет. — Кажется одна из нянечек прочила мне такое будущее, — пожал плечами Том, по коридору они направлялись к гримерке Клары. *** — Спасибо, что помог, Жан, — тепло улыбнулась Амелия, юноша шел рядом и нёс большой поднос. — Я думала, вы двое веселитесь с друзьями на квартире. — Жан-Пьер любезно согласился показать мне ночной Париж, — улыбнулся Хью, идущий рядом по другую руку, — но его тетушка внесла коррективы своим сообщением. — Кстати, о хозяине квартиры, — начал Жан-Пьер, — она просила меня его отвлечь, пока сама возится с парой неудачников, но я так понял, наша помощь в этом не требуется? — Да, — кивнула Амелия, — Джарет так старательно бегал от Тёмного Лорда, что выбежал прямо на него. — Немного волнительно, — напряженно выдохнул Хью. — Не знаю, может и правда лучше, когда Лизка об этом говорит в его присутствии, а так… не верится даже. — Ну ты и Элис первые, кому Лиза сказала это лично и без цирка, — фыркнул Жан-Пьер. — Да и не надо тебе заходить, я кину им поднос и пойдем дальше. — Да взглянуть-то охота, — усмехнулся Хью. Амелия постучала в гримерку Клары и тут же добавила: — Это я. — Входи, — раздался холодный мужской голос. Амелия распахнула дверь и первым впустила Жан-Пьера, затем вошла сама, а вот Хью остался топтаться на пороге, чуть прикрыв за собой дверь. У гримерки Клары были некоторые отличия от всех остальных: она была чуть больше, диван был двухметровый, стоял круглый столик и два стула. Том и Джарет успели оставить плащ и пиджак на вешалке у входа, сейчас сидели за столом друг напротив друга, и тут же обернулись на вошедших. Между ними стояла бутылка шампанского. Амелия быстро подлетела к столу, схватила бутылку и невозмутимо выдала: — Мне это сейчас нужнее. — Эй! — тут же запротестовал Джарет. — Эту я ему подарил, — и указал на Тома. — Все его — моё, — Амелия принялась открывать бутылку. — И несколько стеллажей уголовных дел? — хмыкнул Том. — Я думала, ты уже на библиотеку насобирал, — поразилась Амелия, раздался легкий хлопок и она приложилась к горлышку. — Любопытно, чего это я бегал… — задумчиво протянул Джарет. Жан-Пьер прошел к столику и опустил на него поднос. А вот Том взглянул на юношу в дверях. — Хью, кажется, — заметил Том. — Верно, месье, — тут же кивнул Хью, а затем, к удивлению собравшихся продолжил. — Вы прекрасно поёте. Хотя было странное чувство, когда узнал, кто же так богоподобно исполнил мою песню. — Странное? — вздернул бровь Том. — Помесь «нихуя себе» и радости, — тут же ответил Хью. — Так, славные судари, — бодро начал Жан-Пьер поочередно взглянув на Джарета и Тома, — не поубивайте друг друга, а то этот беспорядок отправлю Лизу убирать. — Я за ними прослежу, — отмахнулась Амелия и пошла к дивану. Жан-Пьер, кажется удивился, но потом лишь пожал плечами, кивнул и откланялся, прихватив с собой Хью. — Аж поджилки трясутся, — раздался из-за двери приглушенный голос Хью. — Ты привыкнешь, — невозмутимо откликнулся Жан-Пьер. Звуки удаляющихся шагов. — Жан-Пьер почти избавился от акцента, — заметил Том. — Думаю, такое количество носителей языка на него положительно влияет, — Амелия извлекла из своей маленькой сумочки блокнот и карандаш. Амелия сидела на диване, попивала шампанское и в блокноте рисовала эскизы. Предугадать их разговор сейчас не сложно, по большому счету эти двое сейчас хотят узнать, кто и чего хочет, могут ли это предложить и уже из этих знаний они выжмут какое-то соглашение. В том, что соглашение будет, Амелия не сомневается. Хотя сам факт Амелию забавлял: Том встретил ещё одного достойного соперника в переговорах. Джарет — банкир, он родился в семье банкиров, его с детства натаскивали лучшие из лучших. Да, Джарет эксцентричен, бывает ветреным, но когда дело касается работы, он сожрет оппонента и даже не подавится. Только вот волей случая, он встретил оппонента, об которого и зубы сломать можно. Амелия бросила короткий взгляд на этих двоих. Если не брать рост, то внешне они диаметральны, как и их детство. Лондонский денди и лондонский сирота. Джарет оттачивал красноречие с учителями, Том же в злачных уголках Лондона. Наблюдая сейчас за Томом, Амелия ощутила такое знакомое ей чувство: возбуждение. В своей фантазии Амелия выставляла Джарета за дверь, а сама запрыгивала на стол. Уж очень ей хотелось найти иное применение подвешенному языку Тома. Но сегодня это вряд ли случится. К моменту, когда эти двое закончат, Амелия попросту уснёт. Может позже звезды сложатся и они поймают подобный момент снова. Может в будущем, когда Амелия захочет отдохнуть, то приедет в Британию по маггловским документам и спрячется за спиной Тёмного Лорда. Её корона от этого не упадет. За дверями раздался стук каблучков, а с ним глухие шаги. Амелия напряглась. Дверь хлопнула. Снова стук кабачков. Хлопнула та же дверь. Амелия хмыкнула. Ей было мало интересно что и с кем делают вейлы. Если делают, значит так надо. Амелия перелистнула лист блокнота. — Господи, да тебе просто нужна крыша, — устало произнёс Том и закурил. Амелия встрепенулась. Отложила блокнот и прислушалась. Джарет выглядел замученным. — Да, ты прав, — Джарет откинулся на спинку стула. — Мне надо, чтобы не повторился недавний парижский инцидент. — Туда будут ходить и магглы? — Конечно! В искусстве на волшебниках много денег не сделаешь. — Идёт. — Идёт? Я думал тебе… — Да мне срать. — Лаконично. — Не вижу смысла дальше катать вату, — отмахнулся Том. — Только вот ты, Король гоблинов, имей совесть и когда будешь писать свой искусный договор, текст не мельчи. А то знаю я вас… — Мельчить не буду, — хитро улыбнулся Джарет. Амелия поднялась подошла к столу и выхватила сигарету из пачки. Том чиркнул спичкой и поднес к её сигарете. — Так, — начал Джарет, — я буду в Париже еще два дня, дела, знаете ли. Как вернусь в Британию, сразу же напишу славную бумажку. Для нас с тобой, чтобы вопросов не было. Судиться-то мы вряд ли будем. Через кого мне с тобой связаться? — Через младшего Малфоя, — тут же ответил Том. — Понял, принял. В дверь постучали. Амелия так увлеклась, что не услышала шагов. — Кто? — грозно спросил Том. — Это я, — ответила Клара и тут же добавила. — Я с Рабастаном. Том схватил Амелию, видно хотел сунуть под стол. Но она вырвала руку, скинула туфли и на цыпочках добежала до небольшого шкафа, в котором и спряталась. Небольшая щель между дверок, чтобы слышать разговор в комнате, а еще она прекрасно видела спину Тома и лицо Джарета. Том сунул ногой туфли Амелии под стол и пригласил: — Войдите. — Ну, — начала Клара, — вы тут живы. Уже неплохо. — У вас как дела? — поинтересовался Том. — У меня теперь есть один конспект, — тут же отчитался Рабастан. — И Клара посоветовала в случае косяков наказывать себя им самостоятельно. — Выписывать тебя что ли для профилактических бесед, когда в моей голове ничего кроме убийства не остаётся? — хмыкнул Том. — Я хочу жить в люксе, — Клара без стеснения опустила руку на плечо Тома и наклонилась к нему чуть ближе, Том как-то странно дернулся, а Амелия знала к чему эти жесты, поэтому потом даст втык Кларе. — Но в целом, — продолжила Клара, — мы закончили. Так что если оторвать Игоря, то можете ехать. — Оторвать? — Том подавился сигаретным дымом. — А можно мы не будем рассказывать эту историю, — выдавил Рабастан тоном человека, который видел некоторое дерьмо. — Вы можете развлечь друг друга, пока я тут занят? — спросил Том, закидывая бычок в пепельницу. — Уж мы друг друга развлечём, — излишне игриво ответила Клара. В эту секунду веселое и непринужденное лицо Джарта изменилось, оно стало мрачным, а челюсть угрожающие дернулась. Но на секунду. И вот снова весёлый мужчина. Амелия уверена, это не ушло от глаз Тома. — У вас шкаф дымиться, — заметил Рабастан. — Так надо, — хором ответили Джарет и Том. Амелия просто для себя решила, что раз она начала, то бросать на полпути не будет. Раздались две пары шагов. Дверь хлопнула. Том не глядя махнул палочкой в сторону двери. — На случай, чтобы не ворвались резко, — вздохнул он и вытащил из-под стола туфли, поднялся и пошёл к шкафу, распахнул двери. — И что ж ты тут куришь? — А ты с кофе в шкаф лазил, — хихикнула Амелия. — Выбирайся, давай, — Том протянул руку. — И туфли надевай, пол холодный. Том опустил туфли перед шкафом. Амелия опустила свою ручку в его и выбралась сразу надевая туфельки. — Так ведь и должно быть, да? — внезапно спросил Джарет. — Вы спите под одним одеялом? Том и Амелия удивленно переглянулись, а затем хором ответили: — Да. — А я вот с детства наблюдал, как родители уходят в разные спальни, на разных концах дома, — с какой-то грустью и больше себе произнес Джеарет и приманил открытую бутылку шампанского. Амелия знала, что так будет. Уже ни раз была свидетелем подобных сцен: Джарет, Клара и мужчина, который даже не знает, в каком дерьме оказался. Том снова опустился за стол, а вот Амелия встала за его спиной и опустила ручку на его плечо. Джарет приложился к горлышку, а после начал: — Значит через три дня выйду на тебя через Люциуса Малфоя. Тут все ясно, — Джарет перевел взгляд на Амелию, тяжело вздохнул и спросил. — Амелия, а Елизавета спит с друзьями в моей квартире? — Да, — кивнула она. Джарет резко поднялся. Плащ слетел с вешалки и опустился на его плечи. Протянул руку: — Тогда я посплю в её кровати. Разрешите ключ, Темная Леди. — Ты можешь снять номер в гостинице, — мрачно предложил Том. — Утром мне нужен собеседник, — протянул Джарет. — Я не пью с утра, — непроницаемо ответила Амелия, а вот Том не сдержался и хмыкнул. Амелия фыркнула. — Ладно вру, — щелкнула пальцами и протянул руку к Джарету. — Вот тебе ключ и шуруй. Джарет вновь приложился к горлышку. — Амелия, не передать словами как я ценю нашу дружбу… — Да-да… Все, иди уже, — и Амелия вытолкала Джарета за дверь. Как только шаги в коридоре стихли, первым заговорил Том: — Прошу, расскажи мне его тайну. — Ты о грустных глазах? — Ага. — Помнишь о любовнике Клары, о котором знают немногие, а имя его и вовсе не вспоминают? — Амелия подошла к дивану и скинула туфли. — Это он? — Том поднялся из-за стола и подошел к Амелии. — Да, — Амелия растянулась вдоль спинки дивана. — Это старая история. Джарет приехал ко мне на каникулах после шестого курса. Всё, что интересовало богатого семнадцатилетнего парнишку — это вино и Мулен Руж. Тогда-то он и познакомился с Кларой. Восходящая звездочка бурлеска и первая на место главы ковена. Весь седьмой курс он строчил ей страстные и красивые письма. Хотя их роман был в тайне. Все-таки важная шишка, этот наш Король гоблинов. После школы они встречались несколько лет, но потом расстались. Джарет захотел на ней жениться, только ему родня запретила. — Запретила? — Том скинул ботинки и лег рядом с Амелией. — Она старше его на семь с половиной лет, француженка и вейла с крайней пикантной репутацией. В глазах его родственников она — проститутка. — И Джарет сдался? — Том обнял Амелию. — Да. Клара пришла в ярость. Думаю, она и правда в него влюбилась, а тут такое предательство. Я знаю, что когда у нее нет кавалера, он останавливается у неё. Кажется она ему так мстит. А он думает, что когда его родня окончательно помрет, они смогу возобновить отношения. Клара этого не позволит. Амелия затихла и прижалась к Тому ближе. Диван был узкий, пытались устроиться на нем так, чтобы было удобно. — Не понимаю его, — вздохнул Том. — Твоя родня тоже запретила бы тебе встречаться со мной, — хмыкнула Амелия. — И мы бы сбежали, — тут же ответил Том, потом усмехнулся. — Видно что-то я взял от мамы. — Тут сложно судить, — вздохнула Амелия, но потом нежно добавила, — но слышать такое все равно приятно. — Хотя — с насмешкой начал Том, — наверняка такой как Джарет с детства получал все что хотел, а вот мне приходилось бороться за желанное. — Я же говорю, много переменных. В детстве он был наивен настолько, что ты бы смог продать ему свою работу. А он бы восторженно красил забор. Том тихо рассмеялся: — Я читал эту книгу в приюте. Ладно, тут мы с ним вышли в ноль. Я не думаю, что он даже предположил, что может манипулировать мной, используя тебя, но если рискнет, мне есть о чем ему напомнить. — Ты только скажи, mon cher, и я ушью там, где ему точно не понравится. Том поцеловал Амелию в макушку и уткнулся в неё. Слабо повёл рукой и их с головой укрыл плед. Амелия же прижалась к Тому. И правда, вдвоём на узком диване тесновато. Ничего, решат эту проблему позже. Амелия тихо и ровно дышит. Рядом с ним она всегда быстро засыпает. Том просто жмётся к ней. Его точка покоя. В голове рисуется сцена, как юношей, несмотря на протесты Мраксов, Том сбегает из дома вместе с Амелией. Потому что никто в этом мире не имеет права ему что-то или кого-то запрещать. Том выбрал Амелию. Но если подумать, она же тоже видела такой сон. Как они вдвоём убегают из Чёрного замка. Амелия тоже несмотря ни на что выбрала Тома. От этой мысли внутри становилось так тепло и хорошо, что Том сильнее прижимал Амелию к себе, закинул на неё ногу и с этим теплом в груди, этим теплом под боком он и уснул. *** Клара спешно застёгивала рубашку. В своём кабинете она так время не проводила, но тут выбора не было. Да и Рабастан оказался весьма недурным любовником. — Ну с Пожирателем смерти я ещё не спала, — заметила весёлая Клара. — Да? — поразиться Рабастан, застёгивая брюки. — А я думал вы с ним… — С его темнейшеством? — фыркнула Клара, а затем рассмеялась так громко и задорно, что при хрюкнула пару раз. Отдышавшись, Клара все же рассказала: — Нет, мы с ним не спали. У нас даже упущенного момента нет. Впервые встретились в начале 1946 и попытались убить друг друга. Тогда то он мне и оставил этот шрам, — Клара невольно прикоснулась к груди, — только вот этот гад никогда не говорит, что и я ему в ответ наваляла. Правое предплечье, на котором вы носите метки, знаешь почему там? Он скрыл шрам, который оставила я. Я даже знаю мастера, который ему бил. — Я думал это магия. — У вас — да, а у него краска и иголка. Уж очень его покоробило, что он не смог уложить меня на лопатки. Да и я его не смогла. Разошлись вничью со шрамом на рыло. Потом он вернулся в самом конце 1951, снова попытались открутить друг другу головы, но за него тогда поручился кое-кто. Оказалось, что у нас есть общий друг. Из уважения к этой персоне терпели общество друг друга. И как-то в этих подколах и шутках пропустили момент, когда стали друзьями. — Никогда бы не подумал, что в мире есть человек, способный назвать господина другом. В дверь постучали. В кабинет вошла вейла, прошлась взглядом по Рабастану, ухмыльнулась и тут же начала: — Клара, Джарет отбыл два часа назад. — И где этот гоблин угнездился? — Кажется в ателье. — А его темнейшество? — Не покидал вашу гримерку. — А Хозяйка? Вейла искоса взглянула на Рабастана, а затем просто кивнула. — Понятно. А Игорь? — А вот там кажется проблема. Рабастан встрепенулся. Этот чертенок понимает французский, надо будет сообщить об этом Антонину и Тому. — Пойдём, посмотрим, — обратилась к Рабасану Клара, — что там учудили твой друг. — Хотел спросить, — начал он, когда они спускались за кулисы, — больше на будущее: это была разовая акция от скуки или есть шанс повторить? — Все в твоих руках, месье Лестрейндж, — фыркнула Клара. — Кого же ты назвала «Хозяйкой»? — живо поинтересовался он. — Вейлу выше меня по праву рождения, но я её таковой считаю по силе, — ответила Клара тоном не предполагающим последующих расспросов. Они вошли в одну из гримерок. На их глазах развернулась сцена, где три вейлы пытались одеть Игоря, а вот он был явно не в себе. — Так, пизда, — устало вздохнула Клара. — Пошли будить темные силы, только свет не включай и в комнату не заходи. — А?.. — начал Рабастан, но Клара его тут же перебила: — Будешь задавать вопросы и эта акция резко станет разовой. — Хитро. Училась бы в Слизерине. — В Шармабтон это класс политологии. Они быстро прошли по коридору, Клара приоткрыла дверь и вошла в комнату. Полумрак нарушил лишь слабый свет из дверей. На диване кто-то лежал. Клара осторожно подошла и подёргала человека за плечо. — Клара, а ты в жопу сходить не хочешь? — раздался хриплый голос Тома. — Возможно, мы немного сломали Игоря, — пошептала Клара. — Ты когда говоришь «сломали» что имеешь ввиду? Тело? Психику? — Том медленно поднялся, искоса взглянул на Рабастана в дверях и дёрнул плед повыше. — Больше психику… — уже обычным голосом продолжила Клара и выпрямилась, — с телом они были очень нежны. — Клара, ты же знаешь, как я отношусь к таким вещам, — в голосе Том отвращение. — Поэтому он подписал согласие! — У тебя кабаре, а не бордель! — Я в курсе. — Проблема в другом, — вклинился Рабастан. — Он уезжать не хочет. — Хули вы тут расшумелись? — раздался ещё один хриплый голос. Женский. Под пледом что-то зашевелилось и медленно поднялась маленькая фигурка. К удивленному взгляду Тома, Рабастан быстро вышел и закрыл за собой дверь. Клара щелкнула пальцами и зажгла пару свечей. — Вы меня с ума сводите, — Том выхватил из-под подушки волшебную палочку, взмах, вначале в его руках появился стакан, а затем в нем оказалась вода. Он обернулся к Амелии, которая ещё не проснулась и подпихнул стакан воды к ней. — Сделай свою цыганскую магию. — Чего? — с моргнула остатки сна Амелия. — Ты поняла о чем я, — раздраженно начал Том. — Ты ужасно варишь зелья. Та бутылка была без повреждений, а так виртуозно и быстро смешать две жидкости у тебя просто времени не было. Ты пила из того же бокала, что и я, но тебе хоть бы хны. Значит заклинание. Амелия схватила стакан воды и проворчала: — Хорошо. — Вот так бы всегда, — съязвил Том и взглянул на Клару. — Очень пытаюсь не проклясть тебя на понос. — Ой как мило, — скрестила руки на груди Клара. — Рабастану хватит мозгов молчать об этом. — Уж очень надеюсь, — вздохнул Том и аккуратно повалился на подушку. — Не охота его убивать, он хоть и косячит, но умеет признавать свои ошибки и выносить из них уроки. — Готово, — отчиталась Амелия и протянула стакан Кларе. Та аккуратно взяла его в руки. — Так, — тут же начал Том, — дайте Игорю этот стакан, что не выпьет, уничтожьте. Привезём пьяным телом. Потом, как очухается уже разберемся: здравое ли это решение, или у него вейловская передозировка, — а затем, взглянув на Амелию, с азартом спросил. — Меня научишь? — и махнул рукой в сторону стакана. — Боюсь, — Амелия повалилась ему на грудь, — пытаясь использовать эту магию, ты себе навредишь. У тебя много талантов, mon cher, но этот не из их числа. Попроси Ami, он без проблем тебе его оформит. Клара откланялась. Рабастан стоял на другом конце коридора и курил. Клара помахала ему и он медленно побрел к ней. Они пошли в сторону гримерки в другом конце коридора. — Когда ты сказала «Хозяйка», я подумал, что там что-то устрашающее. Ей хоть семнадцать-то есть? — Ха! Не думай об этом. Она всего на полтора года его младше, просто ростом не вышла. — Я запомню эти слова. — Какие? — Не думать об этом. Ушло пол часа, чтобы влить в Игоря хотя бы полстакана воды. По итогу Рабастан его скрутил с помощью Клары и еще двух вейл, а Франциска вливала воду. Все же что-то в Игоря попало, он обмяк и Рабастан бросил его на диван. — Как младенец, — устало протянул Лестрейндж. — Рабастан, — раздался женский голос, — закрой глаза. Но Рабастан поступил иначе. Выхватил из рук Франциски стакан с остатками воды, подмигнул Кларе и произнёс: — Лови, — после чего выпил остатки воды. Пара минут и Клара успела подхватить уснувшего Рабастана. — Радикально, — вздернула бровь Амелия и быстро подошла к Игорю, осмотрела его. Прикоснулась ладонью к его лбу, задумалась, а потом заключила. — Слабенький. Надо будет сказать об этом Тому. Слишком много вейл, вот его психика и дала трещину. — А этот как устоял? — спросила Франциска, указывая на Рабастана. — Сильнее, да и на Кларе сфокусировался, — отмахнулась Амелия продолжая рассматривать Игоря, потом указала на него. — А этот словно пятилетний в кондитерской месье Дюфеля, ну или как говорят британцы, в «Сладком королевстве». Шут с Рабастаном, а вот Игоря сейчас опасно увозить. Надо чтобы проспался. Просто если у него серьёзное повреждение психики, то его надо будет в госпиталь оформлять, и лучше конечно в Париже. — А его темнейшество? — спросила Клара. — Я его сказкой заболтала и он задремал, вроде бы, — Амелия взглянула на Клару. — Он устал, ему бы тоже поспать. Ты можешь пристроить Игоря? — Да, — кивнула Клара, — сейчас вызову одного нашего вышибалу, его жена медицинская сестра, если с Игорем все серьезно, то она сможет оказать первую помощь. Рабастана могу к себе оттащить. — Хорошо, — кивнула Амелия, — Тома я заберу в ателье, конечно будет завтракать в компании Джарета, но думаю, переживет. — И чем вы тут заняты? Клара и Амелия медленно обернулись на источник звука. В дверях стоял Том, выглядел словно простуженный. — Предотвращаем кризис, — спокойно ответила Клара. — Клара, — Том подошел к ней, — ты обещала мне, что все будет нормально. Так какого хуя? — затем его взгляд упал на Рабастана. — А с этим что? — А он как услышал мой голос, — невинно начала Амелия, — сразу хлебнул водицы и баиньки. Видно чтобы не хранить большую тайну. Том снова взглянул на Рабастана и задумчиво произнес: — Чего ж я до этого в некоторые моменты своей жизни не додумался… Ладно. Надо предупредить Долохова. — Я с ним свяжусь, — тут же вызвалась Клара. — Хорошо. Эти двое на вас. По Каркарову решите, как он очнется. Рабастан тогда же проснётся. Значит у меня есть… — Восемь часов, — кажется Амелия сосредоточила все внимание на Томе, — пока отдохни, — она подхватила его под локоть и неспешно повела к выходу. — Пойдем домой. — Да мне… — начал Том, но Амелия его мягко перебила: — Да, мы можем и дальше ютиться на диване, но согласись, что дома в нашей кровати будет лучше. Том положил свою руку на ручку Амелии и кивнул. Клара ухмыльнулась паре скрывшейся в дверях. Амелия Дюма знает самые эффективные заклятия против Темного Лорда: «мы», «наш», «нас». Да, работает только в её устах, но работает же.