Змей и Волк

Stand up all the night and call the fight Не спи всю ночь и взывай к битве, Let your mind go wild before the light Позволь себе окунуться в безумие до рассвета, Here we come the Army of the Night Мы идем — Армия Ночи, Mater Maria! Дева Мария! Лиза и Римус, укутанные в черное, появились в проулке маленькой деревушки и сразу же выскочили на главную улицу. — Думаю, нам туда, — Римус сказал на маленькую церквушку вдалеке. Они только направлялись в нужную сторону, но притормозили у открытых дверей трактира. — Ты даже не представляешь кто я, маггл! Такое мог выдать только волшебник. Лиза и Римус резко сменили курс и залетели в трактир. Ну, они были правы, оборотни все еще волшебники, это охотники волшебные существа. — Эй! — громко окликнула Лиза. Бармен выскользнул из рук Сивого, тот медленно обернулся, его глаза расширились в ужасе. — Какого черта вы здесь? — прорычал Сивый. — Да? — с насмешкой и акцентом в голосе начал Римус. — Тот же вопрос к вам. Думали, вы на кладбище сторожите что-то для Тёмного Лорда. Оборотни засуетились. — С чего вы это решили? — оскалился Сивый. — Мы можем долго перекидываться вопросами, — устало протянул Римус. — Но моя сестра не в духе, поэтому просто расскажите, что случилось на кладбище, когда прибыл Орден Феникса. Оборотни потупили взгляд. — Нам плевать на вас и вашу войну, — фыркнула Лиза, её перчатки прорезали острые когти, оборотни вцепились взглядом в её руки. — Но там есть парочка наших друзей и я не хочу завтра их хоронить. — Если от них что-то останется, — с насмешкой ответил Сивый. В эту секунду Лиза и Римус поняли, хотя в масштаб верить не хотелось. Вдвоем они сорвались на улицу, оборотни бросились за ними. — Как вы догадались? — раздался голос молодого оборотня Дрю за их спинами. — В мире не так много вещей, что оставляет от человека кашу, — бросила Лиза. Пять оборотней затормозили. В её голосе не было и следа акцента. Лизе было не до конспирации. Ей тоже бывает страшно. Быстро взбираются по холму. Римус резко останавливается, наблюдая все то, что происходит у маленькой церкви. — Ну и что у нас плохого? — спросила Лиза. — Толпа инферналов, — страдальчески протянул Римус. — И эти там? — вкрадчиво спросила Лиза, в этот момент их нагнали оборотни. — Да, — игнорируя свидетелей, ответил Римус. — Где им еще быть? Надо увести инферналов от церкви. — Сельское кладбище, — задумчиво протянула Лиза, а потом выругалась. — Нам пизда. — «Армия ночи», — вдруг сказал Римус. — Может сработать, — откликнулась Лиза. — А что?.. — начал Дрю, но замолчал, когда Лиза вскинула руку, а затем сказала Римусу: — Я это сделаю. — Он тебя прибьет, — покачал головой Римус. — Лучше я. — Тебя тоже стукнет, — хмыкнула Лиза. — Я больше колдую, значит и мне брать это на себя. — Мы имеем на это право? — вкрадчиво спросил Римус. — Волшебники проблема волшебников, а вот нежить это по нашей части. *** Том, Антонин и еще двенадцать Пожирателей Смерти стояли на противоположном конце кладбища от церкви и смотрели как толпа инферналов пыталась снести двери с петель. Другие инферналы поднимались из могил. Там точно нет Дамблдора, иначе бы Орден Феникса пошел в наступление, а не ушел в оборону. Но Дамблдору наверняка отправили сообщение, стоит его дождаться. Правда раньше Дамблдора пришёл кое-кто другой. По левую руку Тома раздался шум, кусты зашуршали. Зазвучал насмешливый девичий голос с акцентом: — Сивый, чего пристал? Мы ничего не сделаем с твоим ненаглядным Тёмным Лордом, а вот инферналов пустим на просроченный фарш. Тома охватил ужас. Эти ужимки в голосе, этот акцент, за ним прячется голос, который нежно произносит «Papa». — И снова этот акцент! — рычит Сивый. — Зачем этот цирк? — Мне скучно, а ты смешно бесишься, — все тот же голос с насмешкой. Из кустов вышли двое укутанные в чёрный, за ними показались пять оборотней. Том никогда не наказывал Лизу-Лизу, но сейчас очень уж хотелось всыпать ремня. Том взглянул на церковь, там наверняка Блэк и Поттер, поэтому она здесь. — Я тебя придушу! — рычит Сивый и делает шаг к Лизе-Лизе. Том делает шаг. Его перехватывает Антонин. Как в замедляющих чарах, Том видит: юноша в черном хватает Сивого и швыряет в сторону. — Не смей, — рычит юноша, — прикасаться к моей сестре. У Тома нет сомнений, этот голос, за маской прячется Римус. Том дергается вперед, но Антонин крепче сжимает его локоть. — Не надо, — шепчет Долохов. Том не может понять, догадался Антонин сейчас или раньше, это не важно. Том догадывается, что славные детки задумали, они достаточно дурные для этого. Он не может этого позволить, это самоубийство. — Почему же, — холодно и отчетливо начал Том, — славные детки гуляют ночью без родителей? Лиза-Лиза и Римус медленно обернулись к Тому, их лица скрыты, но он чувствует их взгляд. — Не стыдно ли вам, — холодно продолжал Том, — рядится в чёрное? У края кладбища тишина, все затаили дыхание. Лишь рык инферналов на противоположной стороне. — Стыдно, ваше темнейшество, — отвечает Лиза-Лиза, — да только пока мы в черном, вы на нас не подумаете. — Но этот план будет работать, — тут же подхватил её Римус, — только если вы нас не видите, но сейчас мы вышли прямо на вас. — Может оно и к лучшему, — пожала плечами Лиза-Лиза. Они сделали шаг вперед и протянули руки. В воздухе заблестели рубины. Римус и Лиза-Лиза выхватили из этих всполохов топоры с черными лезвиями. Маски спали с их лиц, но там не человеческие черты. Волчьи морды с горящими красными глазами. Римус повел рукой, их одежда меняется. Они укрыты красной кожаной «броней»: наглухо застегнутые у горла плащи, головы покрыты капюшонами, брюки и тяжелые ботинки. На руках обрезанные перчатки, а на пальцах когти. Беллатрикс как-то странно дернулась, но шаг вперед не сделала. — Вы все-таки призраки, — произнесла одна из оборотней. — Ты даже не представляешь на сколько, — Лиза-Лиза больше не кривляется, но её голос звучит жутко, словно из чащи леса. Римус легко закинул топор на плечо и направился в сторону инферналов, Лиза-Лиза последовала за ним. — Не смейте! — крикнул им вслед Том. — И что ты сделаешь? — Римус остановился, обернулся к Тому и дерзко спросил. — Пожалуешься матушке? — Только лично, — на ходу подхватила Лиза-Лиза. — В письме это как-то невежливо. Лиза-Лиза остановилась, воткнула топор в землю и стянула плащ. Том злился, но в тоже время его умиляло, что все серьги, что Лиза-Лиза носит в ушах, сейчас болтаются на её волчьих ушках. А еще на её теле появились татуировки. На правом плече красовалась голова волка, а по самой руке полз змей, на шее появились буквы «AD» и «TMR». Лиза-Лиза развела руки и громко произнесла: — Кровь отца или кровь матери? Я не помню, Гензель, помоги. Римус оскалился, волки ведь не умеют улыбаться: — Дурочка Гретель, ты же сама в себе содержишь кровь отца и матери. — Ой, а ты прав. Но мы тут так орали, инферналы нас услышали… Это верная смерть. — Ой да брось ты, — отмахивается Римус и втыкает топор в землю. — Полежим в земле чуток, а потом родственники откопают к очередному юбилею, — Римус развел руки. — Зато смотри, сколько зрителей будет у нашей битвы. Это честь, — он насмешливо кланяется пожирателем, но его красные глаза не отрываясь смотрят на Тома. — Но кого-то из вас я вас расстрою, мы так просто не помрем, — Римус подмигнул Тому, и в этот момент невидимая глазу волна прошлась по кладбищу. Тонкая золотая нить ползёт по земле образуя круг, отодвигая инферналов от церкви. Двери распахнулись. Инферналы тянутся к границе круга, но пройти сквозь не могут. Клетка. Чарами Римус оборвал связь между темным колдуном и нежитью. — Почему он берет над ними контроль? — прошептал Том. Том решил не вмешиваться, когда понял, что делает Римус, но сейчас Том пожалел об этом. Видно Антонин почувствовал смятение внутри Тома. — Они знают, что делают, — шепчет Антонин. — И мы с тобой сможем переступить через эту линию, если потребуется. — Знают? — фыркнул Том. — Ты уверен или надеешься? — Надеюсь. Когтями правой руки Лиза-Лиза полоснула себя по левому плечу. Но кровь с когтей не стекает на землю, она собирается в капли. Лиза-Лиза ведет руками, образуя большой кровавый круг. Инферналы хрипят, а Лиза-Лиза поёт: Stand up all the night and call the fight Не спи всю ночь и взывай к битве, Let your mind go wild before the light Позволь себе окунуться в безумие до рассвета, Here we come the Army of the Night Мы идем — Армия Ночи, Mater Maria! Дева Мария! — Гадство! — выругался Антонин. — Подробнее, — шипит Том. В эту секунду Лизу-Лизу подхватил Римус: Lined up side by side and bound to pray Стоя плечом к плечу, мы обязаны молиться, Sent to die and fight the Final Day Посланные на смерть в битву Судного Дня Army of the Night — we came to stay Армия Ночи — мы пришли, чтобы остаться, Mater Maria! Дева Мария! — Ты не хочешь знать, — глаза Антонина были полны ужаса. В кругу принимаются метаться тени. Сначала они серые и бесформенные, но чем больше они мечутся, тем ярче становятся. Мужчины и женщины, все в красных одеждах, их головы укрыты капюшонами. Высокая и мощная женщина расправила плечи рядом с Лизой-Лизой и запела вместе с ней: Better you pray before the night is falling Тебе лучше молиться, пока не наступит ночь, Call on the heaven sent, amen! Взывай к небесам, аминь! Follow the night, it's your messiah calling Следуй в ночь, на зов мессии, Bring on the sacrament, amen! Соверши таинство, аминь! Раздаётся громкий, хриплый мужской смех. За спиной Римуса огромный мужчина. Он стягивает капюшон. Том уже видел это лицо. Во сне. Мужчина протянул руку и, не отрывая желтых волчьих глаза от Тома, пропел: Come to the other side Переходи на другую сторону, Into the dark we hide Мы прячемся во тьме, Gather them for the rite Собираем всех для святого Sacristarum Обряда We are the force alive Мы — живая мощь, Into the war we ride, Врываемся в битву, Hallelujah! Аллилуйя! На поляне тридцать человек в красном, и шум инферналов потонул в их голосах: Stand up all the night and call the fight Не спи всю ночь и взывай к битве, Let your mind go wild before the light Позволь себе окунуться в безумие до рассвета, Here we come the Army of the Night Мы идем — Армия Ночи, Mater Maria! Дева Мария! Lined up side by side and bound to pray Стоя плечом к плечу, мы обязаны молиться, Sent to die and fight the Final Day Посланные на смерть в битву Судного Дня Army of the Night — we came to stay Армия Ночи — мы пришли, чтобы остаться, Mater Maria! Дева Мария! Лишь тридцать первая фигура не вписывалась в общий колорит. Тонкий, изящный, в пурпурном плаще. Мужчина. Но голову также скрывает капюшон. — Ха! — вскрикнул мужчина из сна, его желтый глаза прошлись по Пожирателям Смерти, но остановились на Томе, затем он хлопнул Римуса по плечу и махнул головой в сторону Лизы-Лизы. Римус оскалился и пошёл к своей компании. — Об этой битве сложат славную песню! — крикнул мужчина из сна. В этот миг кладбище осветила солнечная вспышка и люди в красном сорвались с мест. Ни до, ни после, что Пожиратели Смерти, что Орден Феникса не видели такого. Но Том все равно считал, что тридцать один человек против двухсот инферналов это мало. В ту секунду Том решил, что ввяжется в битву, чтобы его дети не пострадали, тем более из-за его колдовства. Только вот Антонин крепко держал его локоть. Люди в красном не пользовались палочками, даже заклятья не применяли, они просто уничтожали инферналов своими когтями, клыками и топорами. Сейчас заметно, одежды у них отличаются: разный крой и фасоны. Общий только цвет. Одна персона привлекла внимание тем, что на ней была юбка. Кто-то обращался в волка, кто-то был волком лишь наполовину, а кто-то не обращался вовсе, только горящие жёлтые глаза. Было кое-что ещё общее: они работали в парах. Том ищет Лизу-Лизу и Римуса, находит: вот они вдвоём прыгают сквозь инферналов, разрывая их. Выглядят счастливыми. Том не сомневается и оттого ему грустно. Не такого он желал Лизе-Лизе… да и Римусу, если говорить честно. Взгляд Тома падает на фигуру в пурпурном плаще. Он единственный, кто сжимает в руках волшебную палочку. Но его колдовство отличается. Его движения короткие и резкие, а заклятия выглядят иначе. Он двигается плавно и медленно, ходит по краю. Том всматривается, в одном заклинание он узнаёт Адское пламя, но оно какое-то не такое. Площадь поражения меньше, да и кажется, что маг не прикладывает усилий к его контролю. Из его палочки сыплются снопы искр, и инферналы рассыпаются. Такого заклинания Том не знает. За спиной чародея поднимает инфернал, Тому захотелось выкрикнуть предупреждение. Но он даже не успел довести эту мысль в голове до конца. Мужчина из сна, лишь наполовину обращенный в волка, материализовался рядом. Просто сжал рукой голову инфернала и раздавил ее. Рассмеялся. — Смотри, дружище! Вот и я спас тебе жизнь, — его голос был подобен рыку. — Все бы хорошо, старый друг, — голос у мужчины мягкий, но слышно его отчётливо, — только мы уже мертвы. — Ой да не зуди! — смеётся мужчина, и топором сносит трёх инферналов. Инферналы опасны, у них только одна цель. Волшебникам сложно с ними бороться, все заклятия против них разрушительны и могут навредить не меньше, чем темные существа. Но сейчас Том смотрит на колдунов в красном и впервые видит тех, кого создали, чтобы убивать. Том не может отрицать как они хороши в этом. На секунду власть над Том берет гордость: Лиза-Лиза и Римус оказались куда способнее. Люди в красном рвут инферналов. Они выглядят уставшими, потрёпанными, их одежда местами разорвана. Мертвецы сыплются в пыль. Ришелье уже давно мертвы, но они бьются так, как будто пытаются выжить. Последний инфернал пал от когтистой лапы одного из охотников. Пыль медленно опускается на землю. Круг все ещё сияет на земле. Как будто по команде охотники стягивают капюшоны. У всех разные волосы, глаза и лица. Как будто собраны всевозможные комбинации. Их глаза больше не светятся ни желтым, ни красным. Они молча стоят вскинув головы к небу. Лишь мужчина в пурпурном плаще оборачивается и, кажется, рассматривает Пожирателей Смерти. Звенящая тишина. Минута. Две. А затем… мужчина из сна начинает смеяться. Его смех громкий, хриплый. А потом, мужчину подхватывают и прочие охотники. Круг заполняется смехом, женским и мужским. У кого он звонкий, у кого с хрипотцой, у кого он тихий, кто-то складывается пополам. — Вот так битва! — кричит мужчина из сна и втыкает топор в землю, смех резко стихает. — Ты! — он оборачивается и указывает пальцем на Тома, красно-карие глаза встречаются с лучезарно-голубыми. — Поднять такое кладбище, — мужчина разводит руками и чуть кланяться, — это талант нужно иметь! — он идёт на Тома, но замирает в метре от границы круга. — Эй! — крикнул он через плечо. — Эльза! Вольфганг! Несите старику эль, хочу испить с ним из одного кубка. Он конечно тот ещё крендель, но темный колдун подарил нам такую славную битву, надо бы уважить. Меня зовут Гензель, — он легко поклонился. — И будет вежливо, если ты сам представишься. — Волдемор’, — тут же ответил Том, рассматривая мужчину. Гензель округлил глаза, поджал губы, взмахнул руками и упёрся ими в бока. Скорчил рожицу и хмыкнул: — Годы идут, а вы темные колдуны, как что придумаете… видно, чтобы мы смеялись до коликов. Я знаю, как тебя зовут, — ухмыльнулся Гензель, — но пока, в знак уважения, буду обращаться к тебе Волдемор’. — Люди боятся произносить это имя, — заметил Том. Гензель лишь рассмеялся. — А ты остряк, — улыбнулся он. — Переступай через линию, Волдемор’, я жду тебя. Антонин наконец-то разжал руку и отпустил Тома, а после спрятал лицо за маской. — Где гарантия, что ты меня не убьешь? — спросил Том. — Гарантия? — удивился Гензель. — Ну если так… то их предостаточно. Например, из уважения к твоему деду, или же к моим живым потомкам. Годится? Мне нет резона тебя убивать. Ты для меня только хорошее сделал, а твои преступления проблема живых, но никак не моя. Том взглянул на Гензеля, да, этот человек был опасен, но почему-то Том не ведал страха к его персоне, и дело было не в силе. Гензель улыбался и испытывающие смотрел на Тома. Старый охотник располагал к себе, он был рад ему, Реддл знает не так много похожих на него людей. Том спокойно перешагнул за линию. Ничего не произошло. Лишь охотники стягивались, но в их движениях не было ничего опасного, на их лицах был интерес и предвкушение. Они как будто рады, тому что сейчас происходит. Том Реддл встал напротив Гензеля. — Я видел тебя во сне, — произнес Том. — Во сне ли? — тихо рассмеялся Гензель. — Ты конечно самородок, но и нас со счетов не списывай. Если очень сильно хочется, и заплатить нужному человеку правильной монетой, то можно чуть выглянуть из-за занавески, — потом крикнул через плечо. — Эй! Аделинд, наколдуй-ка нам правильный кубок. А то я, — тихо он обратился к Тому, — что не делаю, всё бочонок получается. Том тихо хмыкнул. Гензель вёл себя так, как будто они старые друзья, просто давно не виделись. А ещё Том невольно восхитился безразличием охотника ко всему окружающему: на кладбище, на прахе инферналов, меж двух воюющих сторон, он просто хочет испить с ним из одного кубка, чтобы похвалить то, что Том сотворил, а Гензель разрушил. — Ну, — вскинул брови и ухмыльнулся Том, — я мог бы сделать этот кубок для вас, месье Ришелье. — Догадался значит. — Сложил два и два. Значит это правда, и волк все же выдал свою дочь за змея? — Получается, что так, — развёл руками Гензель, затем крикнул. — Аделинд! Вольфганг! Эльза! Вы где там? У нас время до рассвета конечно, но я хочу ещё через костёр попрыгать. Ты прости, — тихо он обратился к Тому, — тебя мы с собой пока не берём, темный колдун ну и так далее, уже от того, что ты сейчас тут стоишь, мой дед наверное несварение словил, но по мне так, дед мой это заслужил. — Почему это? — с интересом спросил Том. — Потому что из отца моего ковер хотел сделать, а из тебя ремень. Да и знаешь, ходят слухи в наших краях… — Много болтаешь, Гензель, — к ним подошел мужчина в пурпурном плаще. — Просто делюсь новостями с первым тёмным колдуном, которому не хочу снести башку, — улыбнулся Гензель. — Я бы на твоём месте, — начал мужчина в пурпурном плаще, обращаясь к Тому, — не слушал его особо, у него язык как помело, — колдун взмахнул палочкой, на его руку опустился весьма интересный кубок: сама чаша была головой волка, что распахнул пасть, но куда интересней была ножка, по ней полз змей и обвивал голову волка. Но не было ощущения, что в этом жесте какое-либо превосходство. Наоборот, казалось, что змей ластится. Но интересней кубка было лицо Гензеля, он был удивлён. — Я думал, тебе все равно на мое обещание, — как-то ошарашено заметил он. — Звёзды так сложились, — просто ответил мужчина и отошёл к охотникам, которые выстроились полукругом в паре шагов. А Том не мог отвести взгляд от этой фигуры. Есть лишь один змей, которому Гензель давал обещание. Какая удивительная возможность для разговора. Только вот… сколько Лиза-Лиза заплатила за это заклинание? Поведение Антонина подсказывало, что это был «козырь». К ним подошли двое охотников. Их лица — волчьи морды, а глаза горят красным, но Тома этот маскарад не обманет, он видит их лица. — Дома поговорим, да? — тихо спросил Том. — Ты там появись для начала, — так же тихо откликнулась Лиза-Лиза. Римус опрокинул большую бутылку и наполнил кубок до края. — А когда вы планировали мне сказать, что я уже дважды отец? — Том тихо обратился к нему. — Да как к слову придется, а оно что-то не приходилось, — весело ответил Римус, обнажив клыки в попытке улыбнуться. — Ну! — громко начал Гензель и оглянулся, затем взглянул на пожирателей и вернул взгляд к Тому. — По доброй традиции я буду первым! — Если ты мёртв, то и яд в кубке тебе не страшен, — ухмыльнулся Том. — Ты мне кто угодно, но не враг, Волдемор', — ухмыльнулся Гензель и сделал глоток, передал кубок Реддлу. Том взглянул на янтарную жидкость и выпил остатки эля. Сладковато-горький вкус напитка обжигает горло. Крепкий. Крепче, чем он пробовал до этого. Том выдохнул и передал кубок Гензелю. — Словами не передать как я рад, — тихо сказал Гензель, взглянув в небо. — Но нам нужно идти дальше, — он резко сорвался с места и подошёл к краю круга. — Так, — начал он, рассматривая пожирателей, — вы, задохлики, мне не нравитесь. Вот тот мелкий, судя по ощущениям и кружку эля не осилит. А вот тот крупненький даже сестрицу мою не поборет. Хотя, плохое сравнение, я и сам не всегда могу. Но нам нужен один наречённый, которого мы заберём с собой. — Мы так не договаривались, — тут же сорвался с места Том и подлетел к Гензелю. Гензель схватил Тома за плечи и крепко прижал к себе, развернулся вместе с ним спиной к пожирателям и принялся тихо говорить ему на ухо: — Мы с тобой ни о чем пока не договаривались. Берега не путай. Не сожрём мы твоего дружка, зятёк. Гензель хлопнул Тома по груди и снова обернулся к пожирателям. — Так! — громко начал Гензель и указал куда-то пальцем. — Вот ты, сказал бы в маске, да вы тут все как из курятника вылезли. На кого пальцем показал? — Я? — ошарашено выдал Антонин. Том выдохнул. — Да-да, — взмахнул рукой Гензель. — Шевели портками. С нами пойдешь. Клянусь перед вашим Лордом, что этот славный муж вернется целым и невредимым, сразу после рассвета. С его слов вы узнаете, что мы ушли и сможете выдохнуть. Но с другой стороны знать не знаю, отчего вы так пояса затянули, вы не то чтобы более не наша проблема, вы ей никогда и не были. Антонин перешагнул границу круга и поравнялся с Томом. — Не сожрали бы только, — тихо хмыкнул Антонин. — Я думаю, — криво улыбнулся Том, — эти тебе за воротник зальют. Передай детям, что за такой ритуала я ей всыплю. И будь так любезен, уточни имя волшебника, — Реддл обернулся и взглянул на Гензеля. — Я жду его на рассвете целым и невредимым. — Разве что очень пьяным, — рассмеялся Гензель. — Мы ещё увидимся! И надеюсь, в следующую встречу мне не придётся звать тебя, Волдемор’! — До встречи! — кричали наперебой охотники и махали Тому, он усмехнулся, махнул им и переступил границу круга и скомандовал: — Уходим! Пожиратели Смерти и Темный Лорд исчезли. *** — Теперь вы! — Гензель указал на Орден Феникса. — Не то чтобы это очень надо, но так будет честно. Сами выберете, кто с ними пойдёт. Этот Ангел Смерти не обидит вашего! — он хлопнул Долохова по плечу и подмигнул. Не задумываясь ни минуты Сириус и Джеймс переступили через границу круга. — Все будет хорошо, — весело сказал Джеймс и пошёл к охотникам. — Не помрите там! — крикнул им вслед Грюм. — Да-да, — махнул рукой Сириус. С хлопком челны Ордена Феникса исчезли. Оставшиеся люди стояли в тишине, ждали. Через минуту волшебник в пурпурном плаще скинул капюшон, обвел своими изумрудными змеиными глазами собравшихся, а после взмаха палочки, заключил: — Мы здесь один. Сразу после этих слов Антонин снял маску и спрятал ее в карман. — Нам надо на руины, — сказала Гретель. Лиза развела руки, граница круга начала сжиматься, охотники и волшебники встали плотно друг к другу. В центре их толпы Антонин прикрыл глаза и свел руки перед собой, от него начали расходиться волны энергии, словно прилив все сильнее и сильнее. В фиолетовой вспышке компания исчезла. *** Где-то на границе Франции и Германии на руинах чёрного замка на секунду вспыхнула звезда, и в ее свете появилась компания из тридцати четырех человек. Они осмотрелись и вцепились взглядом в группу из шести человек, что сидели на полуразрушенном крыльце. — Это кто там у нас? — грозно спросил Гензель. — Всего лишь мы, — раздался женский голос. — Maman! — радостно воскликнула Лиза. — Как ты узнала, что мы будем здесь? — Если думаете, — начала Амелия, — что подобные трюки могут пройти незамеченными, то у меня для вас плохие новости. — Да мы от тебя и не прятались, — неловко ответил Римус. Амелия поднялась, раскинула руки и в небе зажглись небольшие фонарики, осветив поляну. — А кружочек? — нежно спросил Гензель. — Да танцуйте там, — рассмеялась Амелия. Охотники заворчали, а Амелия снова повела рукой и круг увеличился в размерах, достаточно и для костра, и для танцев. Охотники рассмеялись и принялись колдовать: костёр, музыкальные инструменты, кубки, невесть откуда приманивали еду и напитки. Оставшиеся люди поднялись с крыльца. Аннет первой сорвалась с места и подбежала к Долохову. — Ох, mon Amur, — прощебетала она, — такая удача, что охотники выб’али тебя! — Удача ли? — фыркнул Антонин и взглянул на Гензеля. — Ну ясно дело нет, — коварно улыбнулся Гензель. — Ты ведь наш мальчик! Лили, Хью и Элис подбежали к Джеймсу. — Как все прошло? — обеспокоено спросила Элис. — Как видишь, — повела рукой Лили, — пришлось вытрясать козыри. Что же там было? — Неприлично много инферналов, — вздохнул Римус, который вместе с Лизой подошли к ним. — Радует то, — вздохнула Лиза, — что каким бы талантливым не был papa у него уйдёт очень много времени, чтобы восстановить это войско. — Я думал, что это орден их в ловушку заманит, — заметил Хью. — Ну там была мексиканская дуэль, — отмахнулся Джеймс. — Вначале в ловушку заманили мы, потом нас, а потом их охотники. А где Сириус? — Джеймс оглянулся в поисках друга. Сириус, преисполненный энтузиазма, мастерил костёр с одним из охотников. — А вот и Гримм встретил грима, — тихо хмыкнула Лиза. — А этот человек… — тихо начала Элис. — Ага, — кивнул Римус. — Пойдёмте, поможем что ли, — предложил Хью, компания тронулась с места, но Лизу и Римуса перехватила Амелия. — Детки мои, расскажите-ка мне вот что, — строго начала она, — в какой момент вы решили, что это отличная идея? — Как оказалось, там было 213-ть инферналов, — вздохнул Римус. — Мы бы вдвоем там погибли. — Туше, — вздохнула Амелия. — А Слизерина вы как притащили? — Его кровь в нас, — улыбнулась Лиза и тут же добавила, — и огромное желание Гензеля. — Хорошо, — кивнула Амелия. — А Том что? — Ну, как я и говорила, как только он оказался в метре от нас, то сразу понял кто мы. Papa о чем-то говорил с дядей, но их я не слышала. — Значит надо обсудить это с Ami, — задумчиво протянула Амелия. — Кстати, я вами очень горжусь, — тепло улыбнулась она и, схватив Лизу и Римуса за руки, притянула к себе. Обняла. Лиза и Римус переглянулись и прижали её к себе. Охотники разожгли костер, принялись пить, что-то между собой обсуждать. Амелия вместе с детьми подошла к ним и присела на бревно рядом с Гензелем, который сидел на траве. Увидев Амелию, он тут же оживился схватил её за ручку и тепло произнёс: — Я так рад встречи с тобой, моя дорогая Амалия. Ты моя маленькая гордость! — Да? — хмыкнула Амелия. — Помните кто мой жених, а, дедушка? — Я с ним виделся вот только что, — рьяно ответил Гензель. — Нормальный мужик, — он пожал плечами. — Его бы силу, да в нужное русло, и так-то золотом бы был. — Возможно, тебе стоило его пороть, — тихо заметил Салазар и опустился рядом с Амелией. — Возможно, — рассмеялась Амелия, — вы не захотите продолжать этот разговор. — Эль будешь? — спросил Гензель смотря на Амелию. — Да, — кивнула та. — Момент! Гензель отпустил её руку и сорвался к тому месту, где Джеймс Поттер и Сириус Блэк показывали какую-то игру на выпивание пяти охотникам. — Я рад встречи с тобой, — сказал Слизерин и чуть склонил голову в сторону Амелии. — Это честь познакомиться с вами, — улыбнулась она и протянула руку, чтобы пожать. Но Салазар взяв её руку в свою легко поцеловал костяшки. — Ты отказалась от своей сущности ради моего внука, — заметил Слизерин, и перевёл взгляд на искры костра. — Ради нас обоих, — покачала головой Амелия. — Иногда я даю ей волю, — она раскрыла ладонь, на которой тут же распустилась роза, — чтобы не сойти с ума, — цветок обратился в небольшой сгусток огня, соскочил с ладони и ускакал в костер. — Но мне по душе роль чтеца, портной, жены и матери, нежели иные области магии. Думаю и от этого, мои предки мной недовольны, — она поморщилась. — Но это не жертва, это мой выбор. — Слышал, что Эйка учит тебя, — заметил Салазар. — Это ни к чему меня не обязывает, — спокойно ответила Амелия. — Кстати, — начал Салазар, понимая, что Амелия не хочет продолжать разговор, — Гензель пил с Томом из одного кубка. — Ух, вот это скандал! — рассмеялась Амелия. К ним вернулся Гензель, передал кружку Амелии и снова плюхнулся на траву, смотря то на Амелию, то на Салазара. — Он назвал меня «месье», значит ты ему что-то да рассказала. Но не все. Почему так? — поразился Гензель. — Он что, не знает, кто ты? — Знает, — покачала головой Амелия, приложилась к кружке, а затем продолжила. — Но это всё случилось недавно. Так боялась, что он сбежит от этих глаз, а он предложение сделал. — А почему ты раньше не рассказала? — не унимался Гензель. — Когда была молода, — тяжело вздохнула Амелия, — думала, что он попытается применить мою силу на своё усмотрение. — А сейчас? — спросил Салазар. — А сейчас я узнала его лучше, — вздохнула Амелия. — Я боюсь, что если он опять узнал больше, чем мне того охота, то его длительное отсутствие значит лишь то, что он ищет способ, как меня обезопасить. Но мы ведь с вами знаем, это так не работает. Хотя дядя думает, что он не приходит потому, что тьма затащила его слишком глубоко. — А ты что думаешь? — нахмурился Гензель. — Что при всем его уме, Том — дурак, — просто ответила Амелия, но тут же добавила. — И несмотря на это, мои чувства непоколебимы, — Амелия опустила кружку на землю, подхватила Салазара под локоть, прижалась и призналась. — Но мне охота верить, что в один день замок скрипнет и он войдет, как раньше. Что-нибудь скажет, прижмёт к себе. Я скучаю по нему, — с грустью и нежностью закончила она. — А ты сама не хочешь к нему пойти? — спросил Слизерин и чуть наклонился к Амелии. — Я могла бы, — с весёлой ноткой начала она, — надеть красный капюшон, взять в руки косу, и в компании двух охотников войти в дом Лестрейнджей и, напугав там всех до усрачки, забрать его с собой. Но мы все знаем, это его не образумит. — Так ты знаешь, где он? — тут же оживился Гензель. — Так пойдёмте! Вот их перекосит-то! — Вы пьяны, дедушка! — Амелия слабо улыбнулась. — Я знаю, где он, но никому не говорю, чтобы не подставлять моего шпиона. — Хитро, — ухмыльнулся Салазар. — А я думаю, — проворчал Гензель, — надо идти. Сосватаем тебя по всем традициям! — его глаза блеснули желтым. — Прошу, не надо, — хмыкнула Амелия. — Он этого не переживёт. — От чего же? — удивился Гензель. — Я думаю, ему хватит сил меня одолеть! Амелия и Салазар переглянулись и звонко рассмеялись. В голове Амелии тут же нарисовалась картина, как они всем табором вваливаются в родовое поместье. Но всему своё место и время, и сейчас уж точно не оно. Вокруг костра охотники и волшебники принялись водить хоровод. Что-то кричали и просили барабаны, чтобы последнее поколение сыграло им свою музыку. Амелия чуть наклонилась к Салазару и тихо прошептала: — Думаю, Том хотел бы быть здесь, чтобы пообщаться с вами. — А Гензель хотел его с собой взять, — так же тихо ответил Слизерин. — Но я успел вмешаться. Его присутствие поставило бы нас всех в неудобное положение перед ним, да и те люди в масках на уши бы всё подняли в его поисках. — Они мне не нравятся, — поморщилась Амелия. — Пожиратели эти. Не доверяю я им. — Не мог не заметить, что их одежды очень похожи на наряды Ангелов Смерти, — заметил Салазар. — Мне кажется, Том провёл со мной слишком много времени, и это оставило на нем отпечаток. — Такое возможно? — Магия vita касается людей, проходит сквозь них… Том очень сильный волшебник, он может ощущать подобные материи, даже не понимая, что они значат. Амелия взглянула на костёр, а затем на компанию танцующую у него, разглядела знакомое лицо и крикнула: — Ami! Подойди-ка ко мне! Долохов, что-то сказал Аннет, и, пританцовывая, подошёл к Амелии. Присел на траву. — Скажи мне, — начала Амелия, наклоняясь к нему, — о чем просил тебя Том. — Да ни о чем, так светская беседа, — отмахнулся Антонин. — Правда просил передать Тыковке, что даст ремня за это заклинание. — Ты ему рассказал? — глаза Амелии недобро вспыхнули. — А что прикажешь делать? — тут же ушел в оборону Антонин. — Он же не отстанет, если ему что-то надо. И это, если он спросит в какое существо ты обращаешься, я ему отвечу. Потому что сейчас я в той ситуации, когда тебе меня ещё найти надо, а Том у меня под боком. Да и… — Антонин на секунду смолк, но потом уверенно продолжил, — он не будет использовать тебя в своих целях, твоя жизнь ему дорога. Амелия выпрямилась и не знает, что ответить на такое. Антонин не стал бы так говорить из предположения, значит Том ему что-то сказал. — Кстати, — отведя взгляд от оцепеневшей Амелии, Антонин обратился к Салазару, — Том просил подтвердить ваше имя. — Значит, он догадался кто я, — хмыкнул Салазар. — Скажи, что «Аделинд» значит «благородный змей». Никогда не думал, что эта черта Гензеля давать всем свои имена пригодиться вот так. Антонин на секунду задумался, вскинул бровь и, взглянув на Гензеля, осторожно спросил: — Так вы их так назвали не из-за конспирации? — Какой конспирации? — округлил глаза Гензель. — Мой брат с рождения блаженный, — рассмеялась подошедшая к ним Гретель и плюхнулась на траву рядом. — Да не блаженный я! — тут же запротестовал Гензель. — Мне так удобно! Компания на бревне рассмеялась. — Дружище, Салазар, — начала Гретель, — вот мне много столетий потребовалось, чтобы это понять, но сейчас я тебе кое-что скажу. — Недоброе что-то? — игриво спросил Салазар. — Сам рассудишь, — хмыкнула Гретель. — Знала бы я, что такие славные волчата получатся, — она повела рукой в сторону Лизы и Римуса, которые склонились друг к другу и что-то обсуждали, — не дала бы той щепке за тебя выйти, и сама бы тебя в мужья взяла! — Гретель, — вздохнул Салазар, — ты прекрасная женщина, и всегда была мне добрым другом, но! Ты выше меня на полголовы, шире в два раза, и когда мы встретились мне было чуть больше 22-х, а тебе было уже 83-и. А когда я к вам вернулся сюда, — он развел руками, явно намекая на это место, — вы с Генезлем взяли, да померли через четыре года с разницей в неделю. Короткий брак бы был. Да и мой отец не пришел бы в восторг от такой невесты. — Ха! — рассеялась Гретель. — Я всегда была хоть куда, золото, а не невеста! Да и что бы сказал твой отец? Взяла бы и украла тебя. — Я не конь, чтобы меня крали, — успел вклиниться Салазар. — Да и в первую встречу Гензель обещал мне в жены свою дочь. — А получилось, что ни дочь, и ни тебе, — съязвила Гретель. — Хорошо получилось, — задумчиво произнёс Слизерин, смотря, как Лиза и Римус закидывают на плечи ремни гитар. Они танцевали, пели и играли до самого рассвета. Пили до рассвета. Говорили о магии до рассвета. Придавались воспоминаниям до рассвета. Магия Ришелье даёт тебе силы говорить с мертвыми. И, пожалуй, это была самая прекрасная ночь с августа 1977.