Змей и Волк

Когда-то и меня вела дорога приключений, а потом мне прострелили колено. 2 мая 1998 года Огромный мужчина в красном камзоле уверенно шёл сквозь толпу в Большом зале Хогвартса. Если в него летело шальное заклятие, то он просто вёл рукой в сторону. Если он попадался в поле зрения волшебников, независимо от их стороны в конфликте, то те отступали назад. Мужчина вызвал у волшебников лишь одно желание: бежать как можно дальше. Иронично, но в зале был ещё один такой мужчина. Дважды иронично, но мужчина, не отрывая взгляда от Тёмного Лорда, шёл прямо на него. По правую руку от мужчины заблестели рубины и сложились в большой черно-красный топор, который мужчина закинул на плечо. А затем остановился и громко крикнул: — Эй! Зятёк! Волдеморт взмахнул палочкой и поднял взгляд на мужчину. Снова взмах палочкой. Разошлась волна, сбивающая с ног МакГонагалл, Слизнорта и Кингсли. Мужчина подхватил МакГонагалл в свободную руку, лукаво улыбнулся ей и громко произнёс: — Я видел ваше сражение, ты была лучше всех, могучая Брунхильда, но сейчас уступи его мне. Зятёк задолжал мне один бой. МакГонагалл удивлённо взглянула на мужчину и произнесла: — А вы кто и о ком сейчас? — Это Гензель, — ответил Волдеморт и снова взмахнул палочкой, Кингсли и Слизнорт откатились ещё дальше. Гензель легко увёл МакГонагалл за спину и даже не поморщился от заклятия. — Иди, Брунхильда. Если переживу эту битву, то чуть позже подойду познакомиться поближе. — А я смотрю, вы ничего не боитесь, — хмыкнула МакГонагалл. — Я? — озарено спросил Гензель и положил руку на сердце, его глаза вспыхнули желтым. — Мадемуазель Минерва, это обычно меня боятся. — Что заставило тебя вылезти из могилы, Гензель? — спросил Волдеморт и отвёл палочку. — Потому что идёт финальный акт, — Гензель снова смотрел на Тёмного Лорда, — и мне интересно, кто же по итогу победит. Яркая солнечная вспышка. Глаза Гензеля горят желтым, почти все лицо покрылось серой шерстью, уши заострились, на руках появились когти. Гензель сжимал топор, резко развёл руки и прокричал: — Давай, зятёк! Покажи мне силу, способную укротить дракона! Том Реддл резко дернул палочкой, заклятие полетело в Гензеля, тот отбил его топором и кинулся в сторону Тома. Топор со свистом вошел в каменный пол. Плащ Том был прямо под лезвием. Сам Том исчез. Гензель вырвал топор и обернулся. Том стоял за его спиной. — Следующая рубаха на очереди? — рассмеялся Гензель. — Как пойдёт, — Том пожал плечами и отвел палочку. — Кстати, хотел сказать, зетёк, паршиво выглядишь, — в попытке улыбнуться, оскалился Гензель. — Но я думаю, бой сделает из тебя человека. Взмах палочки. Волна энергии. Гензель прорывается вперед прорубая волну топором. Том делает шаг в сторону и смотрит на Гензеля, пролетающего мимо. Снова взмах палочки, Том исчезает в зеленой дымке. Гензель оборачивается, и как только ловит взглядом фигуру Тома снова бросается вперед. Обращается в волка. Взмах палочки. Сноп огненных искр. Волк пролетает над ними. Распахнул пасть. Взмах палочки. Мощная колонна воды сносит огромного серого волка. Том опускает руки и спрашивает: — Как с тобой сражаться, если тебя не убить? Серый волк отряхивается и снова это Гензель обращенный наполовину. — Так тебе и не надо, — смеется Гензель. — Да и я не собираюсь. — Да? А я думал, тебе нужен новый собутыльник. — Прости, зятёк, но ты сейчас не в лучшей форме для смерти, — Гензель внезапно задумался, а потом озадаченно спросил Тома. — Ты же понимаешь, за что мы сейчас бьемся? Том не удержался и рассмеялся, после выдохнул и с удовольствием ответил: — Я позарился на дочку Ришелье. — Отлично! Тогда продолжим. Топор снова полетел в Тома. Взмах палочки. Топор вернулся в руку Гензеля. Прыжок. Гензель нависает над Томом, замахнувшись топором. Том исчез в дымке. Появился за Гензелем. Перекидывает палочку в левую руку. Гензель оборачивается. Том что есть сил бьет его в нос. Гензель отшатнулся. Том тряхнул рукой и спросил: — Серьезно? За эти столетия ни один волшебник не догадался стукнуть волка по носу? — Ты у меня первый. Том взглянул на руку, что-то изменилось, она не белая, как бумага, она просто бледная. — Скажи, Гензель, на кой чёрт тебе этот бой? — спросил Том, о цвете кожи будет думать потом. — Это дань традиции, зятёк. Просто у тебя все никак у людей. — Если я проиграю, разводиться что ли? — Не говори гоп пока не перепрыгнешь. — Ой, да просто признайся, что хочешь начистить мне морду. — Не без этого. — Кстати, а старик дает развод? — Мастер Хаммерляйн-то? Не припомню такого, думаю — нет. Он всегда и все делает наверняка. Дуэль продолжилась. Том держал удар, но не знал как одолеть охотника, тем более такого. Вспышки заклятий, звон металла. Каменный пол превращается в крошку. Том чувствовал, как мокрая от пота рубашка липнет к телу. Волчьи глаза Гензеля были полны азарта. Гензель ловкий, проворный и чертовски сильный. Можно ли одолеть охотника в одиночку? Снова прыжок. Том просто отпрыгивает и Гензель пролетает мимо. Ведь так они защищаются, чтобы не тратить силы на чары, просто отходят. — Слушай, зятёк, у меня есть вопрос, — Гензель опустил топор и медленно пошел на Тома. — Почему ты не захавал ни одного крестража в Париже? Сараюшка Мраксов значит нормальное место, а ателье, защищённое, кстати, твоими заклинаниями, заклинаниями Амалии, и теми заклятиями Амалии, о которых ты даже не подозревал, ну негоже место? — К чему такой вопрос, Гензель? — Том опустил палочку и отбросил с лица прядь черных волос. Так. Что?! Том ухватил прядь двумя пальцами и озадаченно её рассматривал. Гензель встал вплотную к Тому и начал: — Да мы тут поспорили на желания, деньги-то не в ходу в нашем мире. Так вот, я поставил на то, что Амалия в каком-то роде твой крестраж, душу в неё ты вложил, пусть и метафорически. Том оторвался от своего занятия и опустил руку на плечо Гензеля, с раздражением начал: — Гензель, скажи, как при всем своём естестве ты умудряешься сочетать в себе убийцу, подзаборного пятницу и ёбаного философа посреди битвы? — То есть ответа не будет? — Мне надо подумать. Они резко отпрыгнули друг от друга. Сражение продолжилось. Заклятие, но топору они ни по чём. «А вот тот крупненький даже сестрицу мою не поборет. Хотя, плохое сравнение, я и сам не всегда могу», — это были слова Гензеля тогда на кладбище, сейчас они ударили словно холодая вода. Том осознал, с момента своей первой дуэли с Кларой он всегда сражался с вейлами, как волшебник. Да, волшебнику не одолеть охотника в одиночку, но охотника может одолеть другой охотник. Вспышка заклятия. Свист топора. Уклонение. Но Том все-таки волшебник. Но ведь охотники это не только кровь оборотня и некроманта. Это отдельная культура внутри большой семьи. Обычаи, ритуалы, песни, сказки… Не природа придумала охотников, а сами охотники себя создали. Охотник — это символ защиты. Заклятие. Отражение. Глухой удар стали о пол. Том не знал, на что надеяться, но впервые за всю жизнь во время боя он убрал палочку в карман. Гензель его не убьет. Том проиграет ему, признает поражение и сдастся Амелии и Франции. Ну а если все же повезет… Гензель налетел на Тома, занес топор. — Ну же, — прошептал Том. Блеск рубинов. Сталь топора соприкоснулась со сталью другого. Впервые за всё сражение Гензель был искренне удивлен. А Том… детские игры во дворе приюта, да и наблюдения за тем, как топорами орудовали Лиза-Лиза и Римус — да, это не делало его мастером, но позволяло держать удар и наступать. Гензель все еще был сильным, но что было сил Том сопротивлялся ему. В чем Том был мастером, это магия. И ему не нужна волшебная палочка. Том перемещался в зеленой дымке, пытаясь превзойти, ну или хотя бы сравниться в ловкости. Том видит: Гензель запыхался. Звон стали. Тяжелые выдохи. Пот льющий прямо в глаза. Звон стали. Звон стали. Звон стали. Том перехватывает рукоять топора двумя руками и налетает на Гензеля. Удар. Скрежет. Том прикладывает все свои силы. Генезль опускается на одно колено. Скрежет. — Ну же! — кричит Том. Как и охотники, Том использовал топор как проводник для магии. По лезвию топора Гензеля пошла трещина. Гензель пытается оттолкнуть Тома, но он не отступает. Скрежет. Зеленые молнии от топора Тома. Скрежет. Волна энергии прошлась от Гензеля, но Том устоял. Скрежет и звон. Топор Гензеля распался на мелкие обломки. Том резко отвел свой топор в сторону, чтобы лезвие не обрушилось на Генезля, а сам упал на колени. Лезвие звякнуло о каменный пол. Гензель, стоя на одном колене и сжимая в руках древко, рассмеялся. Громко, счастливо, заразительно. Он медленно поднялся, принял человеческую форму, взглянул на Тома, протянул ему руку и спросил: — Как ты наколдовал топор? Том тяжело дышал, он не мог объяснить природу чар, потому что думал он не о магии, когда просил топор. — Видел как Лиза-Лиза это сделала ещё в детстве, — выдохнул Том и ухватился за руку Гензеля, поднялся. — Она тогда сказала, что если я хочу кого-то защитить, то мне нужен топор. — И кого же ты защищаешь? — широко улыбнулся Гензель. — Я… — Том осекся, сделал шаг назад, опустил взгляд вниз, топор все ещё в его руках. — Что ты защищаешь? — требовательно повторил Гензель. Ответ вертелся на языке, но Тому он казался таким простым, что не мог быть правдой. — Что вы защищаете, юноша? Том поднял взгляд. Перед ним рядом с Гензелем стоял старик в черном костюме и с тростью. — Так что вы защищаете, юноша? — спокойно повторил старик. — Семью, — ответил Том, если ответ прост, это не значит, что он неверный. — Амелия, Лиза-Лиза, Римус… я могу долго перечислять людей, которых не хочу терять. Я защищаю их. — Долго перечислять, — повторил старик. — Что ж, если вы и правда хотите защитить тех, кто вам дорог, то вам представился шанс. Том впервые огляделся. В кругу было трое: он, Гензель и старик. Их окружало поле, нельзя было рассмотреть, что за этой стеной. — Эй, — крикнул Гензель в сторону, — Аделинд, снимай чары, мы всё! Стена принялась таить в воздухе. Том видел, как люди стоят прижатые к стенам, как чарами их защищают охотники. Том видит Амелию и Эйку в разорванных красных платьях. Амелия с яростью смотрит на мракоборца Кингсли. Эйка пытается удержать её руку, но Амелия её отдергивает. Том знает Амелию, он видит: её довели. Он оставил её меньше чем на сутки с этими людьми и они сломали всё. Волшебники сами творят своих врагов. Тишина. Том не понимал, это из-за чар или просто все притихли. Люди поморщились, Том догадывается почему. В этой тишине раздались торопливые шаги. С одной стороны к ним бегут Лиза-Лиза, Римус и Рабастан. Со второй стороны, со спины, к ним бежит Гретель, Салазар и МакГонагалл. С третьей стороны Антонин и Лили, ведя за собой Гарри, Рона, Гермиону, Полумну и крепко рыжего паренька. С четвертой Джарет, Клара, Хью, Элис, Аннет и Флёр. На ходу Гретель прокричала: — Гензель! Мамины конфеты! — и понеслась дальше в сторону Амелии и Эйки. — Merde! Где отец?! — Генезль бросился за ней следом. — Мне нужен контекст, — ошарашено прошептал Том, взглянув на Антонина. — А мне нужен контекст к твоему лицу, — Антонин был удивлен. — Что с моим лицом не так? — С ним все не так, — вмешался Гарри, — но конкретно сейчас у меня чувство что я смотрю в воспоминание из твоего дневника, только ты лет на пятьдесят старше. — Да? — поразился Том. — Эти объясняет фразу, что бой сделает из меня человека. Но мне сейчас нужен контекст про конфеты. — Кингсли довёл maman! — выдала запыхавшаяся Лиза-Лиза. — Мы что с Гензелем два дня бились?! — протянул Том. — Неее… — мрачно протянул Римус. — Кингсли ей методично клевал мозг с момента, как мы в замок прибыли. Я его предупреждал… но кто меня слушает? — Мы прихватили Чарли, — махнул рукой Рон, — он знает, что делать с взбешённым драконом. — Рон, ну отбирал я у тебя игрушки в детстве, но это не повод меня ненавидеть. На одного взбешенного дракона приходится от пяти до десяти укротителей. Я один. И если я все правильно понял, то у нас тут два взбешённых дракона. Ну и я не до конца уверен, что с ними все работает как с обычными драконами. — Ты кто? — спросил Том, рассматривая крепкого рыжего парня. — Чарли. Я работаю с драконами в Румными. — Зря уехал, — хмыкнул Том. — Тоже так думаю, — кажется, Чарли было уже все равно кому он дерзит, — но семью люблю, поэтому здесь. Кстати, вы знаете что-нибудь о таких драконах? — Эйка говорила, что зверь внутри влияет на них. Так что смотри на них как на обычных драконов, — Том снова смотрел на Амелию. Из толпы выбежал Вольфганг, схватил Эйку за талию и понес в другую сторону зала, Гензель и Гретель спешили за ним. Амелию оставили на Тома, Лизу-Лизу и Римуса. — Хорошо, — кивнул Чарли и уверенно начал. — Есть несколько заклинаний, чтобы сковать её, тогда она не сможет… Том вскинул руку и Чарли замолчал. Амелия говорит громко и отчетливо. Её слова ранят не хуже ножа. Она полна боли. Сколько лет Том, сам того не понимая, баюкал Амелию? Том устало прикрыл глаза. Он не зря переживал за её безопасность. Амелия пришла в Хогвартс, чтобы закончить эту войну. Несмотря на боль прошлого, она пришла помочь, но волшебники всё равно видят в ней врага. Том хотел увидеть падение общества. Лиза-Лиза и Римус хотят увидеть перерождение общества. Амелия просто хочет сжечь всё дотла. Том должен её остановить раньше волшебников, так он сможет сохранить её жизнь. Я смотрел в его спину. Благородный порыв. К сожалению, Амелия рассказала Тому лишь часть плана, опустив всю цену, что она заплатит. Она знает, он ценит её жизнь. Но в итоге я и она будем удивлены, когда узнаем, насколько. — Нельзя сковывать её, — Том распахнул глаза, — это будет предательством, а Ришелье хлебнули этого сполна. Но я знаю, что делать конкретно с Амелией. И мне нужна ваша помощь. Хью, я давал тебе стихи. — Да, где-то здесь, — Хью пошарил в кармане и протянул Тому небольшую пачку. Том быстро перебрал листы и нашел нужный. — Умно, — заметил Чарли заглядывая через плечо Тома. — Я это делаю с её шестнадцати лет, на ней работает, — Том протянул лист Хью. — Я не говорил, что это плохая идея, — пожал плечами Чарли. — У каждого укротителя есть такой дракон. — Потом расскажешь, — отмахнулся Том и обратился к Хью. — Придумайте музыку, пока я её отвлекаю. У вас будет минут пять, за это время я должен успеть. — Мы не волшебники, — Хью исподлобья взглянул на Тома. Том устало взглянул на Хью. — Ну волшебники, — неловко начал Хью, — но не в этом смысле. — Сделайте чудо, — приказал Том, а затем взглянул на Салазара и МакГонагалл. — Пока детки думают, вам нужно будет защитить людей. Она не будет пытаться убить меня, но вот по поводу остальных… оградите людей в зале щитами, но мне надо, чтобы она все равно всех видела, — затем Том пробежался глазами по всем собравшимся. — Когда я начну, тут может начаться замешательство, просто скажите им заткнуться. Собравшиеся молча кивнули. — Лиза-Лиза, Римус, — впервые тон Тома стал мягким, — когда я пойму, что кризис миновал, я подзову вас… — Мы поняли, — хором ответили Лиза-Лиза и Римус. Том слабо усмехнулся, крутанул топор в руке, тот исчез, и спросил: — А сейчас что с лицом? — А есть правильный или неправильный ответ? — вкрадчиво спросил Чарли. — Гарри, — резко обратился Том. — Кракозябра из котла, — невозмутимо ответил Гарри. Том кивнул, дернулся вперед, но тут же развернулся, подошел к Гарри и протянул ему Бузинную палочку. — Так, — выдохнул Том, — Амелия сказала, что ей это надо. Все, мальчик, который выжил, победил того-чье-имя-не-называют, — Гарри взял в руки палочку, а Том сорвался с места и побежал к Амелии, на ходу страдальчески протянув. — Я уже стар для этого дерьма… — Это оказалось проще, чем я думал, — выдохнул Гарри и полез в мешочек на поясе. — Ты не рад? — удивился Антонин. — Ой нет, я очень рад, — улыбнулся Гарри, доставая обломки волшебной палочки. — Я не стар, но я тоже устал от этого дерьма. — Ага, старый он… — фыркнула Лиза-Лиза, смотря в лист пергамента, — а стихи пишет, как молодой.