Змей и Волк

Cold and black inside this coffin Холодно и темно в этом гробу, ‘Cause you all try to keep me down. Почему все пытаетесь не дать мне подняться. How it feels to be forgotten? Каково это чувство быть забытым? But you'll never forget me now! Но теперь вы никогда меня не забудете! Волдеморт, Римус Люпин, Гарри Поттер, Антонин Долохов, Рон Уизли, Полумна Лавгуд, Гермиона Грейнджер, Элис Пак, Хью Бёрк, Аннет, Клара, Джарет, Вольфганг, Гензель, Гретель, Софи Ришелье и старик стояли в центре Большого зала Хогвартса, в окружении напряженных лиц. — Софи, — начал старик, — вам стоит просветить собравшихся, кажется они глубоко задумались. — Да, — кивнула Софи. — Но вот-вот кое-что случится, пока они рады, мы можем и перекусить, — заключил старик и пошел прямо к Слизерину, рядом с которым и оставил бумажные пакеты. В натянутой тишине прозвучало одно слово: «Мама?». Миссис Уизли вскрикнула. По залу раздаются и другие голоса. Восторженные, ликующие. Рон спрятал глаза за ладонью. Гермиона поглаживала его по плечу и улыбнулась. Может для кого-то некроманты и были проклятьем, но в ту ночь для семьи Уизли некроманты стал даром. — Иди к ним, — предлагает Антонин Рону, но тот улыбается: — Позже. Фред засмеёт мой наряд. — Да ну ты брось, — фыркнула Гермиона, — Амелия вложила душу в наши камзолы. — Куда интереснее обсуждать, куда вложил душу наш дорогой лысый хрен, — елейно произнёс Гарри, но взглянув на Тома изменился в лице и поджал губы. Волдеморт лишь скривился и пошел следом за стариком. Он понимал, что хочет сделать Гарри. Наверно, это и правда показывает его высокие морально-нравственные качества: что он не желает подобного даже врагу и хочет хоть как-то его поддержать. Том никак не мог на это ответить. Он хотел выть. Старик уверенно шуршал пакетами, пока не забрал из них то, что было нужно ему. Затем уже пакетами шуршали охотники, передавая друг другу их содержимое. Охотники были уже не так напряжены, но всё равно можно было заметить, как они приглядывают за толпой. Они будут тут до рассвета, намека на который за окном всё ещё не было. Они выполняют наказ Амелии. Том рад этому, потому что если запертые в Большом зале решат взбунтоваться, он просто убьет всех, хотя сам недавно отговаривал Амелию от этого. Шестнадцать фигур идут от арки к ступенькам, ведущим к подиуму, на котором обычно стоит стол преподавателей. Том опустился на ступеньку, по бокам опустились Антонин и Джарет. Но последнего согнал с места старик, устроившись рядом с Томом и протянув ему завёрнутый в бумагу бутерброд. — Знаешь, ком в горле стоит, — тихо произнёс Том. Старик кивнул и всунул бутерброд в руки Джарета, который успел устроиться в ногах у Тома. Том смотрел на толпу. Впервые они были веселы. Но могут ли они оценить дар второго шанса? Тому кажется, что всего его «вторые» шансы он успешно просрал. — Может воды? — тихо спросил Антонин. — Это легко, — тут же откликнулся Джарет. Одна его рука занята бутербродом, а вот свободную кисть он изящно провернул, в ней появился стеклянный стакан, а в нём вода. Том взял стакан в руки, но не пил. Просто вертел его в руках. За его спиной шуршание плаща. Том чуть обернулся, успел заметить, это был Слизерин. Рядом с ним опустился Гензель, и, внезапно, Гарри Поттер. Том не ждал нападения, но кажется, если оно случится, ему и делать ничего не придётся. Том взглянул на стрелки часов, внутри всё опалил огонь. Перевел взгляд на старика. — Ты сказал, что только в этом мире у меня есть Амелия, — для Тома эта мысль была печальной, хотя казалось что ему сейчас печальнее некуда. — Нет, — старик коротко взглянул на Тома, и вернул взгляд к картошке фри, — я сказал, что только в этом мире Вы нарушили правило, и Амелия в вашей жизни есть. Есть миры где в вашей жизни есть Амелия, но правило вы не нарушили, потому что события сложились несколько иначе. Один из таких миров вы видели во сне. Вода в стакане пошла рябью. Том тихо прошептал: — Тот кошмар. — В том мире вы покончили с собой, — сухо продолжил старик, — потому что боль расставания была для вас невыносима. — Я могу его понять. — Чары, которыми вы связали себя, прекрасны по своей сути, — всё продолжал старик, еда ему никак не мешала. — Вас и правда ничего не может разлучить, ещё и потому, что ваши года на земле уравниваются. Конечно, если смерть приходит естественным путём. В ваших сказках любят так говорить: И умерли они в один день. Хотя по правде один уходит следом за вторым с разницей в пару дней. Но если смерть насильственна, — старик махнул рукой в сторону арки, — второй проживет столько, сколько ему отмерено. Но если вы решите оборвать свою жизнь, это никак не повлияет на чары. — А это успокаивает. — Я худший собеседник для подобного, но кажется в таких случаях живые апеллируют к близким и как им будет больно без вас. — Самоубийство — это контроль. Наши дети уже взрослые, а я не хочу расставаться с Амелией. Мы пол жизни проводили вдалеке друг от друга, я устал от этого. Мягкие шаги рядом, без стеснения Волдеморту отвесили подзатыльник. Он лишь подался вперед, но тут же отпружинил в изначальное положение. — Самоубийство — это иллюзия контроля. Не храни её раньше времени, и себя тоже, — произнёс тёплый голос. — Не очень профессионально, Элис, — вздохнул Том и провел рукой по затылку. — Профессионалом я буду когда посплю и выпью ведро чая, а сейчас я человек, у которого сдают нервы, — Элис опустилась рядом с Джаретом, и старик тут же всучил ей стакан газированной воды. Молчали они не долго. — Спасибо за яства, монсеньор, — благодарит Софи, после чего встаёт, её глаза холодно смотрят на Тома. — Месье самопровозглашенный лорд, а по сути своей оборванец, если бы я была жива и Амелия пришла ко мне спрашивать за тебя, я не была бы так снисходительна, как Альбус, Аберфорт или Генезль. Я бы велела высечь тебя на площади уже за то, что ты имел наглость посмотреть на неё. Но я лишь мёртвый предок… Пока Том размышлял какими словами послать Софи «нахуй», её перебил Салазар Слизерин: — И правда, Софи, ты лишь мёртвый предок, причем не по прямой линии. Часть своей жизни я провел в Черном замке, я был учителем и другом твоему дедушке, я хотел чтобы наши семьи породнились, и был рад, когда за занавесом прошел слух, что твоя сестра хочет связать свою жизнь с моим потомком. Но вышло так, как оно вышло. И вот спустя столетия моя мечта сбылась. И кажется Лизи показала значение этого события как никто. — Не понимаю о чем… — начала Софи, прекрасно понимая о чем говорит Салазар. — Понимаешь, — прошипел Слизерин. — Хотя, ты обвиняла Эйку и Амелию в слепоте, но кажется слепая у нас тут ты. — Салазар, знаешь… — Веточка, хватит, — перебил её Гензель, он лежал на полу и рассматривал заколдованный потолок. — Потраченное семя уже не вернешь. Столько уже прожито. Столько сделано. Я сам хотел, чтобы Слизерин был не только нашим другом, но и членом семьи. Да вся семья хотела! Вы нос-то воротить стали только из-за областей магии, в которых зятек преуспел. — Многие из этих областей были темной магией всегда, — прошипела Софи. — А некоторые области стали темной магией из-за нас, — хрипло рассмеялся Гензель. — В любом случае, твои волнения и обидные слова излишне. Согласись лучше когда по любви, а не из-под палки. Да и охотники стали сильнее, — по его голосу было понятно, что Гензель улыбается и хитро щурится. — А может мне напомнить, как ты кричала из-за одного сударя, да так громко, что мы на том свете тебя слышали? И без того бледная Софи побледнела ещё больше. — А чего он молчит? — зло спросила она, махнув рукой в сторону Тома. Волдеморт оперся на плечо Долохова и поднялся. Небрежный жест рукой. Голубые глаза Софи округлились от того, что Волдеморт не раздумывая ни секунды выплеснул на неё воду. — Да все ищу приличные слова, — угрожающие начал Том и всунул стакан в руки Джарета. — Да только их нет. Отъебитесь уже от Амелии и меня. Мы вместе не потому что волк обещал свою дочь за змея отдать, а потому что оба так хотим. И я всегда буду рядом с Амелией, нравится оно вам или нет. — Она станет Жницей, — Софи провела руками по лицу и груди, чтобы убрать воду. Том взглянул на старика и спросил: — А помощник у Жнеца или Жницы может быть? — Может, — тут же ответил старик, кажется все происходящее его забавляло, — я никогда этого не запрещал. — Вот и ответ, — Волдеморт снова опустился между Антониным и стариком, а Джарет всунул в его руку стакан с водой. Занавес арки, до этого спокойный, колышется. Столп воды. В огромной луже посреди зала стоял на коленях Регулус Блэк. Он был мокрым настолько, что с кончика его носа капала вода. Он нашел в толпе на возвышении Волдеморта и выругался: — Блятское озеро, блятские инферналы, блятский ты! — И этого бы не было, если бы ты попросил о помощи, — фыркнула спешащая к нему Элис. — Я просил, — Регулус поднялся, ухватив её руку. — И кого же? — удивилась Элис. — Лизу-Лизу. Звук смачной пощечины. — Кажется это уже было, — Регулус потёр щёку. — Теперь я точно уверена, что сообщение дошло до адресата. Сейчас то ты жив и всё почувствовал. — Я и тогда всё почувствовал. — Почему ты просил только Лизу-Лизу? — Я ж не думал, что она помрет в тот же день. — И решил помереть вместе с ней? — язвительно спросила Элис. — Я переоценил свои силы, — Регулус снова взгляну на Волдеморта. — Пещера-то ловушка для некроманта. — Я её такой уже нашел, — фыркнул Том и сделал глоток воды. — И если бы я знал, что у неё есть такие свойства, то переместил бы медальон, чтобы случайно не нанести вред Амелии… а то мало ли. Регулус меняется. Наполовину человек, а на половину шакал. Он ведет руками и вода исчезает. Солнечная вспышка, и вот он снова худощавый мужчина. — Ну функционирую я нормально, — вздохнул Регулус и слабо улыбнулся Элис. — Если хочешь меня снова ударить, то сейчас самое время. — Сначала я посплю, а потом тебя изобью, — фыркнула Элис и пошла к постаменту. — И ведь даже есть за что, — тихо посмеивался Регулус, идя за ней следом. Занавес арки снова колышется и из-за него вылетают два человека. Они падают на спину, прокатываются и остаются лежать. Мужчина на полу издаёт хриплый стон и садится. — Почему воскресать больнее, чем умирать? — весело спросил Джеймс Поттер. — Потому что, — раздался мужской голос у арки, — в вас нет никакой грации, друзья! — на ступеньках стоял Сириус Блэк. Он выглядит лучше, как будто не было тех двенадцати лет в Азкабане. Смерть пошла ему на пользу. Он делает шаг. После чего падает и растягивается на полу. Из арки вылетел ещё один человек и прокатился по полу. Её руки раскинуты, чёрные волосы растрёпаны. Она была в том же чёрном платье, в котором пятнадцать минут назад заскочила в арку. Том сунул стакан в руку Антонина, поднялся и быстро пошел к Лизе-Лизе, как и Римус. За ними тут же пошел Гарри, правда он спешил к другим фигурам. — Только ты, Си’гиус, мог так эффектно появится и так опростоволоситься за несколько секунд, — раздался веселый голос Лизы-Лизы. — Это всё потому что ты задержалась, — проворчал, поднимаясь, Сириус. — Мне надо было убедиться… — звучным шепотом ответила Лиза-Лиза. Гарри подошел к Лили и протянул ей руку. Лили поднялась и они тут же прижались к друг другу. — Ты ведь не исчезнешь? — по-детски спросил Гарри. — Нет, — ответила ему Лили. К ним подошел Джеймс и обхватил разом и жену и сына. А Том и Римус замерли рядом с Лизой-Лизой и, как по команде протянули к ней руку. — А я уже говорила, что твоим лицом только людей в подворотне пугать? — весело спросила Лиза-Лиза, смотря прямо в красные глаза. — Видно не до этого было, — хмыкнул Том. — Ну вот теперь говорю, — Лиза-Лиза ухватилась за протянутые руки и с их помощью поднялась. Они стояли втроём, переглядывались и молчали. А потом сделали шаг друг к другу и обнялись. — Едрить ты бестолочь, конечно, papa, — сокрушается Лиза-Лиза. — Но ничего, скоро мы забудем это всё как дурной сон. Их объятья распались, Лиза-Лиза оглянулась, вернула взгляд к Тому и Римусу, спросила: — А почему Беллатрикс во мне дыру прожигает и ничего не делает? Вы ей сказали что ли? Почему без меня? — Замечу, что ты… — начал Том, но остановился, задумался, а потом проложил. — Тебя не было. Почему Амелия не вернула тебя раньше? — Потому что «золотой час» мы безбожно просрали. Когда вы вернули меня во Францию простого пути уже не было. А по поводу арки, думаю, ей надо было созреть, да и в тот год я бы отказалась, — спокойно ответила Лиза-Лиза. — Сейчас многое изменилось, да и maman сделала предложение, от которого мы не смогли отказаться, — она покачнулась. — А давайте я возьму вас под локти и мы присядем, а то поршни пока плохо функционируют. Том и Римус тут же подставили Лизе-Лизе локти, она ухватилась за них. Втроем они пошли к постаменту, у которого собирались живые и вновь воскресшие. — Я не успела вам сказать, — весело начинает Лили, — ужасно выглядите, ваше темнейшество. — Ты успела сказать кое-что другое, — хмыкнул Том и опустился между Антониным и стариком. Джарета вновь потеснили уже Лиза-Лиза и Римус. Сириус поставил перед Лизой-Лизой ботинки. — Просто обуйся, — попросил он, и опустился рядом. — Кстати, а где Питер? — нежно интересуется Джеймс. — Где же наш дорогой друг? — Сейчас тут наверняка царят законы ателье, — мягко говорит Сириус, — но все же хотим держать его поближе. — Так его темнейшество отправил Хвоста в Азкабан, — тут же ответила Полумна. — Чего? — хором спросили все собравшиеся на постаменте. — Как минимум он должен провести там двенадцать лет из-за того, что за его преступления сидел Сириус, — пояснил Том, — а дальше… как пойдёт. — Так вы же сейчас… — осторожно начал Хью. — Да, — кивнул Том, — но вот папочку с его прегрешениями я положил на самый верх. Так что когда через три недели тут начнутся попытки в грандиозный процесс, его дело схватят первым. — А почему три недели? — удивился Сириус. — Плюс-минус, по моим прикидкам столько новое правительство будет понимать, что нахуевертило старое, — без каких либо эмоций говорил Том. — Кстати, его рука, которую подарил ты, пыталась его придушить, — вспомнил Гарри. Собравшиеся прищурили взгляд и взглянули на Тома. — На кой черт ты дарил ему руку? — все так же осторожно спросил Хью. — Хвост отдал её, когда его темнейшество себе тело возвращал, — быстро напомнил Гарри. — А, вы об этой руке… — кивнул Хью. — А то я бы не удивился если бы третья конечность всплыла. Лиза-Лиза оборачивается и смотрит на Волдеморта, выдыхает, возвращается обратно и, сжимая переносицу, произносит: — Ну если при создании этого тела участвовал плоть Хвоста, то я начинаю понимать, где мы свернули не туда. — Почему рука так сработала? — внезапно спросил Гарри. — Вначале он передал Лизу-Лизу и Римуса, — выдохнул Том. — Затем Лили и Джеймса. Сириуса. Был лишь вопрос времени, когда он предаст меня и всех остальных. — Но после того, как ты вернулся, он не сказал никому моё настоящее имя, — пожал плечами Римус. — Ладно, оставим Хвоста, — вздохнула Лиза-Лиза и облокотилась спиной на колени Тома, — нам надо было больше говорить с ним… Мне интересно вот, что: кто та крыса, что брякнула пророчество, с которого papa завёлся? И кто тот черт, что донёс? — Крысе ничего говорить не надо, — тут же вмешался Гарри, — у нее очень вредный характер. Не стоит ей знать, что она произнесла. А вот кто донёс… А где Снейп, кстати? — Ну ты же его отпустил, и я его отпустила. И после я его не видела, — тут же ответила Лили. Лиза-Лиза запрокинула голову и взглянула на Тома. — А на меня-то что смотришь? — скривился Том. — Сегодня я Снейпа точно не видел. И меня ни на грамм не волнует где он и что с ним. — Верю, — машет рукой Лиза-Лиза. — Ну что ж! — голос Софи эхом прокатился по залу. Все собравшиеся смолкли и замерли, а Софи продолжила: — Вы вновь встретили родных и близких. Друзей и возлюбленных. Детей, — её взгляд прошёлся по Волдеморту, — и родителей. У вас впереди столько времени, чтобы всё обсудить и поэтому сейчас, я прошу вас выслушать меня. Софи пустилась в путь по залу, она говорит громко и отчетливо: — Мир огромен. Миров бесчисленное множество. Седой мужчина, что сейчас сидит там и увлеченно жуёт столь странное и вкусное яство — это Смерть. Он был здесь ещё до сотворения миров. И когда миры начали появляется было установлено самое важное правило: у всего есть начало и конец. Пускай на вашем пути будет множество событий, в том числе и чудесных спасений, смерть всё равно неизбежна. А бессмертие лишь иллюзия. В некоторых мирах искра мироздания была сильна настолько, что начали появляется волшебники. У магии много источников. Но хочу поговорит о той, что испокон веков питала мою семью. Некроманты черпают магию из жизненной силы. Не другого человека, из своей. Наш род служил Смерти со времён первых цивилизаций. Мы рождались, служили и умирали, после чего продолжали службу. Мы перемещались по миру из одной стороны в другую. Но известность мой род получил, когда мы осели во Франции. Тогда у нас появилась фамилия: Ришелье. При моей жизни, и до неё, да и после в Европе плотно осели стаи оборотней, их прогнали из Рима, и они бесчинствами на просторах континента. Тогда-то моя семья приобрела славу, которая позже нас и погубила. Мы создали охотников, которые побеждали в открытом бою лунных волков. В будущем сложится легенда о Гензеле и Гретель. Их создали не только предки, но и оборотни, которые хотели жить в мире. Испокон веков мы роднились с разными магическими созданиями, волшебниками и простецами. Это укрепляло нашу семью… Среди пожирателей, разбросанных по залу, начались волнения, но Волдеморт лишь вскинул руку и они прекратились, он внимательно слушал рассказ. Он искал лазейку. Софи продолжила: — Моя сестра Аврора выбрала себе в мужья Кадма Первелла и отправилась за возлюбленным в Британию. Чего я тогда не знала, это того, что в дороге она заболела. Она прожила в браке всего год. Её не стало. Кадм был так убит горем и послал за мной. Не все Ришелье некроманты, у нас много ролей в семье. Но всё же, то что тогда происходило могли сотворить только некроманты. Я знала, что не Мойры перерезали нить жизни моей сестры, и из любви и долга именно я отправилась за ней. Я прибыла в Британию и встретилась со своим сватом и его братьями. Кадам умолял меня вернуть Аврору. Для этого нужно было провести тот же ритуал, что и сегодня, — Софи невольно махнула рукой в сторону арки. — В ту пору найти прошлые Дары Смерти не составляло труда, наша семья вела учёт сильных магических артефактов. Мы подготовились и я призвала прошлого Жнеца. Его звали Август. Так же, как и сегодня, я вошла в арку, нашла сестру и она сказала мне «Нет». Если кто–то из вас думал, что человека можно вернуть просто по желанию, то это не так. Жнец всегда спрашивает. Есть много условий. Но решение всегда остаётся за душой. Я вернулась одна. И мы закончили ритуал. Суть ритуала не только в воскрешение мёртвых. Я уже говорила, что после нашей мирской жизни мы продолжаем службу. Но роль Жнеца можно только передать за счёт этой магии, — она снова указывает на арку, — три Дара Смерти это ключи к будущему жнецу. А некромант, сотворивший их, доживет свой век и после смерти примет косу и начнёт жатву. Для волшебников жнец всегда один. Это будущее моей внучки. И, — она останавливается напротив Гарри, Рона и Гермионы, — советую вам сейчас подумать, чтобы вы попросили у Жницы, — она продолжает свой путь по залу. — Так что же братья Первеллы? Антиох был очень азартным человеком, мог последние портки проиграть. Как–то раз он так сильно пригрелся в кости, что зарядил оппоненту кубком по лицу и выскочил в окно второго этажа. Он попросил палочку, которую вы в будущем назовёте Бузинной. Кадм так и не смирился с отказом сёстры и попросил воскрешающий камень. Вскоре он женился во второй раз и у него появились дети. Игнотус был самым дальновидным из братьев. Его не волновали амбиции и люди, которые покинули мир. Он жалел только живых, ибо им то и нужна помощь. В ту пору простецы уже начинали свой крестовый поход против колдунов. Он попросил мантию невидимку, чтобы укрыть себя и свою семью. Магия, которая создала эти Дары, древняя как мир. Эта магия объединяет нескольких источников. Вместе с каждым из братьев мы сотворили то, чего они так желали. А я вернулась во Францию, зная своё будущее. Что было дальше вы знаете, вы сложили об этом сказку. Антиох погиб из–за этого артефакта. Мы за ним следили, но потеряли его след в семнадцатом веке, когда волшебники предали нас. Кадм так и не отпустил мою сестру. Он покончил с собой, потому что то, чего он так желал, было в другом мире. Его потомков так пугал этот камень, что они запаяли его в кольце. Это кольцо передавалось в семье, даже когда их род обзавёлся новой фамилией, но они уже и не знали, что это за камень. А вот Игнотуса забрала я. Он и правда ушёл со мной, как со старым другом. Его мантия также передавалась в семье и служила верой и правдой до сего дня. Софи замолчала. Взглянула на часы и задумалась. Тяжело вздохнула и продолжила: — Я умерла и стала Жницей. Я смотрела, как моя семья развиваться, видела их амбиции и стремления, их дела. Всё так хорошо началась, но нет… Простецы не понимают магию, она их пугает. Они начинают эру инквизиции. Волшебники не понимают древнюю магию, мы пугаем их. Мы говорим им слова против, чтобы сберечь баланс мира… Они называют Ришелье темными колдунами и начинают истреблять нас. Если бы я могла умереть во второй раз, я бы сделала это, пока забирала всех своих потомков с собой. Это было невыносимо. Этот ужас продолжался, пока Ришелье не исчезли. Нет, всех не убили, но семья обмельчала. На иссохшем дереве тяжело взрастить здоровый плод. Линия магии оборвалась. Наш последний наследник поздно женился, но они не могли завести ребёнка. Такой бесславный конец. У всего есть начало и конец. И мне было страшно осознавать, что это случилось с моей семьей. Нет, меня не пугало то, что теперь я навечно останусь Жницей. В нашей семье это честь. Но видеть это… это больно. Потом забрезжил луч надежды. Когда нашим потомкам минул восьмой десяток, у них привилась дочь. Амелия. Я обрадовалась. Но горе вновь обрушилась на наш дом. Драконья Оспа. Для стариков и болезненного ребёнка это конец. И тогда я пошла против правил, — она взглянула на старика и тут же отвела взгляд. — Я знала, кем уродилась Амелия, я насильно пробудила её силы. Она выжила. Я знала, что мы все же породнилась с одной британской семьей, а значит были родственники, пусть и дальние, и они о ней позаботятся. Так она оказалась в Британии. Ну а дальше… не мне вам это рассказывать. Важно лишь то, что спустя десятилетия мы с вами здесь. И у всего начинается новый этап. Софи замолчала и взглянула на часы. — Долго! — с болью в голосе говорит она и садится на пол, подол её платья растекается будто кровь. — Кто слишком расколол свою душу! — обернувшись, она кричит на Волдеморта. — Сколько осталось времени? — тихо спросил он. — Десять минут, — все с той же болью ответила Софи. Не объяснить. Не поддается правилам. Волдеморт резко поднялся и смело взглянул на Смерть. — Вытаскивай её. — Как интересно, — медленно поднялся старик. — Моя душа не стоит её жизни. — С чего же вы это решили, юноша? — Давай я тебе объясню, когда она будет стоять здесь. — Если я её вытащу, то предам Амелию, мне нет резона… — Человеческая жизнь бесценна, — перебил старика Том. — Она — некромант. — А ещё она человек! Она жива, в её грудь бьется сердце! Я слышал его стук. У неё есть мечты и талант! Она не должна умирать вместо меня! — Даже если её не будет в этом мире, вы уже изъявили желание покончить с собой, чтобы быть вместе. — Как угодно, но не так! Я не хочу быть причиной её смерти! Моя душа ничего не стоит! Амелия должна жить! — Софи, — довольно протянул старик и усмехнулся, — ты была слишком строга к юноше. Старик взмахнул рукой. Кажется, что ничего не произошло. Но нет. Часы над аркой остановились. Это второе одолжение, Тому или Амелии? И Том вспомнил слова Смерти: «…даже при ваших прегрешениях, я всё ещё остаюсь вам должным». — Как я мог забыть?.. — прошептал Том. Выход, лазейка, решение — называйте как хотите, оно всегда было в руках Тома Реддла. Но в секунду отчаяния он думал о другом. — Юноша, вы сказали мне то, чего я никогда не слышал от многих других ваших воплощений. Вы впервые позаботились о жизни другого человека. Что вы чувствуете? — спросил Тома старик. — Боль. — Хорошо. Боль означает, что вы все ещё живы. А ещё вы не правы, душа значит очень много. Есть миры, где из–за душ разыгрывали войны. Но там очень дурной Бог. Но возвращаясь к вам, и к тому что вы сказали, я думаю, что могу выдать Амелии аванс, она ещё не стала Жницей, а уже проявляет рвение и изобретательность. Думаю, это стоит десяти лет, — Смерть вновь махнул рукой и стрелки пошли в обратный отсчёт. — Софи, вы прекрасный рассказчик, я давно с таким интересом не слушал истории, которые знаю. Так что наша мисс экспозиция добавит к авансу ещё пять лет, — снова взмах рукой, стрелки идут вспять. — Елизавета, Римус, ваша мама там шьёт душу, можете ли вы и ваши друзья скрасить нам ожидание? Думаю, это ещё десять лет. Лиза-Лиза выходит из транса. Минуту соображает, а потом ее лицо озаряет светом. — Инфернальная песня, — выкрикнула она и сорвалась вперед к арке, за ней тут же поспешил Римус, Хью, Элис и Лили, а Лиза-Лиза прокричала. — Минерва МакГонагалл скажите что вы живы! — Я здесь! — вскидывает руку МакГонагалл и, выбежав из толпы, подбегает к рок-группе. — Слушайте, — удивился Гарри, — она такой радостной была, когда мы в 1994 году кубок школы по квиддичу выиграли. МакГонагалл взмахивает палочкой и перед аркой появляется помост с инструментами. Музыканты взлетают на него. Хью за барабанами, Элис с бас–гитарой, Римус, Лили и Лиза-Лиза с гитарами, втроём они подходят к микрофонам. Старик ведёт рукой. Ещё обороты назад. Часы стоят. — Вы готовы к шагу в неизвестность?! — крикнула Лиза-Лиза. Люди в замешательстве, но положение спасают Гарри, Рон, Гермиона, Полумна, Джеймс, Сириус и Регулус. Хором они крикнули: — Да! А сразу после ответа бросились к сцене. Глаза Лизы-Лизы загорелись красным и она довольно оскалилась: — Тогда начнём! Лиза-Лиза бьет по струнам, а Римус повторяет всего одно слово: «Back». Лили, Элис и Хью резко подхватывают. И после вступления Лиза-Лиза поет: Cold and black inside this coffin Холодно и темно в этом гробу, ‘Cause you all try to keep me down. Почему все пытаетесь не дать мне подняться. How it feels to be forgotten? Каково это чувство быть забытым? But you'll never forget me now! Но теперь вы никогда меня не забудете! Enemies clawing at my eyes, Враги выцарапывают мне глаза, I scratch and bleed, just to stay alive, yeah! Я скребусь и истекаю кровью лишь бы выжить, да! The zombies come out at night, Зомби выходят по ночам, They'll never catch me, Им никогда не поймать меня, They'll never catch me. Им никогда не поймать меня. «Back» — повторяет Римус. У сцены Джеймс быстро организует хоровод из себя, Сириуса, Гарри, Рона, Гермионы, Регулуса и Полумны. Все происходящие выглядит безумием. Но Дюма всегда находили утешение в музыке. И даже сейчас, видя что стрелки часов стоят, их всё ещё трясет от беспокойства. Первой из толпы волшебников вышла Флёр, и сразу за ней отделяются рыжие макушки: пять братьев Уизли и Джинни. Хоровод стал больше на семь человек. В эту секунду охотники сорвались с мест. To the floor, to the floor, hit the red line На танцпол, на танцпол, до предела От толпы у стены осторожно отходят люди. Безумный танец их манит. Том видит, как танцуют Антонин и Аннет. Видит, как из толпы вышел Рабастан в красном камзоле и протянул руку Кларе. Почему-то Тома искренне очаровало то, что Джарет танцует с той охотницей, что носила юбку. Ещё больше ты будешь танцевать со смертью, если пригласишь на танец старика. Кстати о нём… Том тихо спросил старика: — А если ты заберешь оставшиеся 25 лет у меня? — Тогда урок вы не вынесете, — отрезал старик. — Это вы остановили часы, юноша, моими руками. Но мои руки могут снова дать им ход. Не зарывайтесь. Старик не звучал угрожающе, рассерженно или разочарованно. Но Том понял, все одолжения сегодня сделаны, и если Том хочет сохранит своё счастье, то пора остановиться. Break the skin, spread like poison, Прорвём кожу, растечёмся под ней, как яд, Dying slow when we all attack. Они будет медленно умирать, когда мы все ринемся в атаку. How it feels to be the broken? Каково это, быть сломленным? You took a piece now I'm biting back. Ты отхватил кусок, а теперь я кусаюсь в ответ. Enemies clawing at my eyes, Враги пытаются выцарапать мне глаза, I scratch and bleed, just to stay alive, yeah! Я скребусь и истекаю кровью лишь бы выжить, да! The zombies come out at night, Зомби выходят по ночам, They'll never catch me, Им никогда не поймать меня, They'll never catch me. Им никогда не поймать меня «Back» — уже вместе с Римусом повторяет толпа. На плечо Тома опустилась тяжелая ладонь. Это был Вольфганг. — Постою тут с тобой, — мягко произнёс он. — А то моя пара для танцев сейчас занята другими делами. Но ничего, скоро мы свидимся, как и ты со своей. Хотя я волнуюсь о той тонкой чародейке, которую в танце сын мой утащил. — Не волнуйся о Минерве МакГонагалл, — усмехнулся Том, и наконец-то отвлекся от предостережения старика, — эта женщина в бараний рог любого скрутит. — Да? — Так она уже даже меня не боится. Вольфганг хрипло и громко рассмеялся. А Тому было интересно, станет ли в его груди легче, когда он увидит Амелию. Толпа у сцены уже ревёт в восторге и порыве чувств. Deep down, for the count, don't you dare cut me out, Почти в отключке, не могу встать, но даже не вздумайте списывать меня, Never break, never bow, Никогда не сломаюсь, никогда не склонюсь, Never beg, not a doubt. Никогда не буду умолять, несомненно. The zombies come out at night, Зомби выходят по ночам, They'll never catch me, Им никогда не поймать меня, They'll never catch me. Им никогда не поймать меня. «Back» — вторит толпа вместе с музыкантами. Занавес колыхнулся вновь. Из–за него выходит Альбус Дамблдор, из зала раздаются аплодисменты, но он лишь отмахивается, улыбается и подаёт руку Амелии, которая вышла из арки, округлила глаза и поджала губы всему происходящему и сбежала по ступенькам. Заглянула под арку и захлопнула книгу. Портал растворялся в тумане, а книга исчезла в складках её платья. Light it up, light it up, now I'm burning, Разжигайте, разжигайте огонь, сейчас я пылаю, Feel the rush, feel the rush of adrenaline, Ощутите трепет, ощутите прилив адреналина, We are young, we are strong, we will rise Мы молоды, мы сильны, мы восстанем, ‘Cause I'm back, back, back from the dead tonight! Ведь сегодня я воскрес, воскрес, воскрес из мёртвых! To the floor, to the floor, hit the red line, На танцпол, на танцпол, до предела, Flying high, flying high at the speed of light, Летим высоко, высоко, на скорости света, Full of love, full of light, full of fight Наполнен любовью, наполнен светом, наполнен желанием сражаться, ‘Cause I'm back, back, back from the dead tonight! Ведь сегодня я воскрес, воскрес, воскрес из мёртвых! Лиза-Лиза и Римус всё повторяют и повторяют: Back from the dead tonight! Сегодня я воскрес из мёртвых! Песня закончилась. Волдеморт смотрит на сцену. Он уже это видел. Давно. В Париже. Единственное отличие — Амелия. Но ведь она тоже там была. Толпа расступается, образуя живой коридор. По нему идут Амелия, Лиза-Лиза, Римус, Хью, Элис, Лили и Дамблдор, к ним присоединяются Гарри, Рон, Гермиона, Джеймс, Сириус, Полумна и Регулус. Всей толпой они останавливаются перед ступеньками. Амелия поднимается и останавливается перед Волдемортом. Улыбается. — Это было длинное и увлекательное путешествие, — она старается звучать непринуждённо, но усталость не скрыть. — И прежде чем я закончу, хочу поинтересоваться. Как мне скостили двадцать пять лет? — Это аванс, — усмехнулся старик. — Я думаю, эту историю тебе расскажут позже. — Хорошо, — кивнула Амелия и повернулась к Тому спиной. — Тогда начнём со сказки. Гарри, Рон, Гермиона идите сюда. Что же вы попросите у Смерти напоследок? Трое друзей переглядываются. Рон начал рыться по карманам, а Гермиона в сумочке. После они вдвоём подошли к Дамблдору и протянули ему делюминатор и книжку. — Вы теперь, вроде как живы, так что это ваши вещи, — непринужденно заметил Рон. — Право словно, не стоит, — смутился Дамблдор. — Нет, стоит, — в один голос повторили Рон и Гермиона. После трое друзей подходят к Амелии. — И так, месье Рональд Уизли, — начинает Амелия, — чего же вы хотите? — Делюминатор, который позволит найти свет, когда тебе кажется, что ты сбился с пути, — гордо говорит Рон. — Хорошо, — Амелия подходит к нему и шепчет на ухо. Рон достаёт палочку и взмахивает ей. Амелия взмахивает рукой. Из черной дымки появляется предмет. Он чем-то похож на делюминатор Дамблдора, правда у Рона он фиолетового цвета с черными узорами в виде волков и змей. — Мадемуазель Гермиона Грейнджер, — Амелия переходит к ней. — Я хочу книгу, которая всегда подскажет правильную историю для тебя в любой момент жизни. — Наверняка, в ней будет и эта история, — слабо улыбается Амелия и ритуал повторяется вновь. Из черной дымку появляется книга. — И месье Гарри Поттер, — Амелия кладёт руку на его плечо. — Я хочу сохранить дар Игнотуса, — ответил Гарри. — А после, как и он, я уйду со Жницей, как со старым другом. Я хочу вновь создать мантию невидимку. — Ты такой милый, дорогой. Надо было сказать Дамблдору, что заклятие будет крепким только рядом со мной, воспитывала бы тебя, как родного, — слабо смеется Амелия. — Мне кажется, кое–кто облысел бы от такого стресса, — шутит Гарри. — Да он и без этого стресса стал лысым, не велика потеря, — фыркнула Амелия. — Без шуток было нельзя, да? — фыркнул Волдеморт. Амелия и Гарри сделали насмешливый поклон в его сторону. После чего ритуал повторяется в третий раз. Из черной дымки появляется большое полотно, чуть больше чем предыдущие. — И вот их снова трое, — говорит Амелия и возвращается к Тому. — Волдемор’. — Амелия. — Всё не было оказии сказать, что твое нелепое имечко сейчас под стать твоей нелепой роже. — Не переживай, Лиза-Лиза и Лили заполнили этот пробел. Рука Амелии рылась в складках порванного красного платья, и через пару секунд она извлекала оттуда простую шкатулку из стекла. — Помнишь её? — спрашивает она. — Да, — прошептал Том, он подарил эту шкатулку Амелии осенью 1945 года. Это всё, что Том мог позволить себе на скромное жалование, но Амелию это никогда не волновало, она бережно хранила эту шкатулку всю жизнь. — Давай закончим эту часть истории, — улыбнулась Амелия. — Поскольку в прошлом прецедентов подобному не было, — уверено начала она, — я воспользуюсь стандартным протоколом. В этой шкатулке твоя душа, последний кусочек этого пазла сейчас в тебе. Поэтому, я спрашиваю тебя, ты хочешь вернутся? Твой выбор: да или нет? Но не спеши с ответом, ибо Жнец спрашивает лишь раз, больше такой щедрости не будет. Если ты ответишь «Да», я не знаю, что произойдёт после того, как ты откроешь шкатулку. Ты можешь погибнуть, есть такой шанс, — и шпротом добавляет. — Но вероятнее всего ты выживешь, и сможешь начать жизнь с чистого листа, — снова все тем же уверенным тоном. — Волдемор’ умрет, — а потом шепотом добавляет, — останется лишь тот, кто его создал, мальчик, выросший в приюте, — а затем снова все тем же уверенным и нежным голосом. — Если ты ответишь «Нет», то все останется как есть. Эту шкатулку заберёт Босс и когда настанет твой час… — Вы не сможете достичь ни смерти, ни жизни, — напомнил старик. — Но, — тихо продолжил он, — я лично заберу вас и в первом случае. Если вы проживете остаток своей жизни достойно, то обещаю, я вас угощу чем-нибудь вкусным. — Изумительно, — выдохнул Волдеморт, и поднёс руку к шкатулке, но тут же её опустил. — Ты не знаешь точно, что будет со мной в первом случае, но точно знаешь что Волдеморт’ погибнет. И мы точно знаем, что будет если я откажусь. Верно? — Да, — кивнула Амелия. — Как интересно, да, юноша? — старик стоял вплотную к Волдеморту и шептал ему на ухо. — Плашки моей сестры всегда падают так, что ваших руках появляется второй шанс. Что же вы сделаете? Волдеморт молчал. И правда, ответ прост. Те дни в Париже с Амелией и Лизой-Лизой… размеренные дни проведённые с Римусом… Жизнь, которую он никогда бы не смог прожить… — Это глупости, — говорит ему старик, — вы можете жить и так, как того просить ваша душа. Ты не можешь скрыться от Смерти. Волдеморт выдохнул и снова поднёс руку к шкатулке: — Амелия, я сволочь. Но я никогда не был сволочью по отношению к тебе. Том Реддл открыл замок шкатулки. — Закройте глаза! — прокричала Софи. Казалось, что взошло солнце, но нет, это был свет человеческой души. Том Реддл провалился в темноту, и последнее, что он слышал, это голос Гарри Поттера: — Лорд Волдеморт мёртв! *** Амелия всучила косу обратно в руки Софи, на секунду их окутала чёрно-красная дымка. И вот Амелия уже стоит на коленях рядом с телом Тома. Пульс слабый. Но ликующей толпе этого знать не нужно, как и не нужно им знать, что этот человек Лорд Волдеморт. Том стал таким, каким его встретила Амелия. Только теперь он значительно старше, в уголках глаз морщины, а в черных вьющихся волосах появилась седина. — Что будет дальше? — рядом звучит тихий голос Гермионы. — Подождём, когда он очнётся, а там видно будет, — тихо говорит Амелия. — Ну а по поводу нас с вами, давайте поговорим о будущем и планах, когда отоспимся и отдохнем. Амелия повела рукой, и тело Тома скрыло тонкое красное покрывало. — Укроем его в больничном крыле, — шепчет Дамблдор. — А похоронами Волдеморта займусь я. — Спасибо, — шепчет Амелия и тяжело поднимается. На её глазах старик забирает косу из рук Софи. — Ты сделаешь кое-что для меня, — сухо говорит он. Софи удивленно моргнула и кивнула. — И вам я тоже хочу сказать спасибо, — обратилась к ним Амелия и легко поклонилась. — Ну и увидимся, когда увидимся. — Хорошо, сказано, — нежно говорит Софи, подходит к Амелии и целует её в щеку. — Если будет нужно, — старик обращается к Амелии, — ты знаешь, как со мной связаться. Амелия махнула рукой. Радужная пленка, покрывающая стены, двери и окна, сходит на нет. Старик и Софи исчезают. Гензель сжимает в своих огромных руках крошечную Амелию. — Как же я тобой горжусь, — шепчет он. — Спасибо, мой дедушка, — шепчет ему Амелия. Рассвет касается горизонта. Охотники быстро прощаются с живыми и растворяются в лучах света. Дамблдор пользуется этим огненным заревом, взмахивает рукой и на воздушных носилках быстро выносит Тома из зала. Амелия уходит с ними. *** Профессора возвращают столы, чтобы люди могли отдохнуть. Кто-то из пожирателей пытается сбежать, у многих это выходит. Лиза и Римус смотрят на это без интереса и даже не пытаются это предотвратить. — Почему вы ничего не делаете? — спросил подошедший к ним Кингсли. — Да мы кое-что сделали с их метками, — ответил Римус. — Будет надо, мы их быстро отыщем. Сейчас другие дела. Римус подхватил Лизу под локоть, они поспешили к выходу, по дороге прихватив Тонкс. — Ладно, — выдохнул Кингсли, — я знал, что решить этот вопрос за пол часа у нас не выйдет. Но есть кое-что ещё… Долохов, Бёрк, Лестрейндж… который Рабастан, вы пойдете со мной для разбирательства. Как по команде перечисленная троица закатала рукава. На их правых предплечьях метка Пожирателя Смерти выглядела иначе. — Мы уже давно агенты Ришелье, — быстро начал Хью. — Эти двое даже в Азкабане посидели, чтобы не разрушить нашу легенду. — Но если тебе нужны ответы, — Антонин расправил свой рукав, — то мы сходим с тобой. Кингсли пошёл к выходу, за ним шли Антонин, Хью и Рабастан. И в эту секунду Аннет обратилась и бросилась за ними, точнее за Долоховым. — А! То есть так мы можем?! — вскрикнула Клара и бросилась за ней. — Значит, как волшебников по лавкам рассаживать — я и так справлюсь. А как мужика у жандармов отбить так все, грозная вейла! Гарри смотрел на друзей и родителей. У них впереди ещё много времени на разговоры, поэтому они ловко обходят толпу и идут в сторону больничного крыла. Там были раненые, над ними хлопотала мадам Помфри и ещё четверо целителей из больницы святого Мунго, к ним тут же присоединилась Элис. — Так, — строго говорит мадам Помфри вошедшим, — если ничего серьёзного, мы примем вас в порядке живой очереди! А пока не мешайтесь. — Да мы, вроде целы, — говорит Сириус её удаляющейся спине. Гарри, Рон, Гермиона, Лили, Джеймс, Сириус, Полумна и Регулус подошли к кровати, на которой развалилась Амелия. У неё в ногах сидели Лиза и Римус, на стульях рядом сидели Дамблдор и Тонкс, соседняя кровать была отгорожена ширмой. — Профессор! — Гарри подлетел к Дамблдору и обнял его. — Я не буду скрывать, что сердился на вас почти год, но сейчас я так вам рад! — Думаю, как отдохнёшь выпьем чаю, так давно с тобой не болтал, — улыбается Альбус. — Вы не помните? — удивился Гарри. — Ты о чем? — насторожился Альбус. — Наш разговор в лимбе. — Значит мне не померещилось, — улыбнулся Альбус. — Я ведь волшебник, Гарри, — он потер свой крючковатый нос, — но я буду рад, если ты поможешь мне отделить правду от вымысла. Я то думал, что это просто происходит в моей голове. — Конечно, это происходило у вас в голове, — улыбнулся Гарри, — но кто сказал вам, что поэтому оно не должно быть правдой? Альбус округлил глаза, взглянул на Гарри и улыбнулся. — Как ты? — Лили обращается к Амелии. — Чувствую себя старше на двадцать пять лет, — фыркнула она. — Хочу спать, есть, помыться и переодеться. Пока не решила в каком порядке буду это всё делать. — А как?.. — начал Джеймс бросая взгляд на ширму. — Наша Спящая красавица? — тут же начала Амелия, понимая к кому обращен его вопрос. — Спит заколдованным сном. Амелия тяжело поднялась и махнула рукой. Ширма немного отъехала. Перед глазами собравшихся появился мирно спящий Том, укрытый одеялом. Амелия подошла к нему, наклонилась и коснулась его губ своими. Ничего не произошло. Она выпрямилась и обернулась. — Тут легко пути нет, — Амелия развела руками. — Ладно, мне надо поспать, — она без стеснения легла в кровать к Тому. Ширма вернулась на место и скрыла их. Лиза и Римус переглянулись. — Она его не оставит, — почесала затылок Лиза. — А мы не оставим их, — скрестил на груди руки Римус. Собравшиеся смолки, но тихо не стало, вокруг невероятная суета. — Пойду, попрошу, чтобы вам поесть принесли, — выдохнул Гарри. — Кстати, Регулус, пойдем со мной. Нам надо решить вопрос с Кикимером и думаю, тебе он будет рад больше, чем мне.