Змей и Волк

Я бился лбом об дно небес И в дыры чёрные падал И был родным мне тёмный лес И заповедные гады И я бродил среди огня Руки сжимая до хруста И всё, что было у меня… Вот тебе чувства В них и причина любого искусства Мы ранены грустью Но где-то на дне наших глаз я вижу надежду, между Нами границы, страницы, вершины и катакомбы Время любить, не время разбрасывать бомбы Один лишь зачарованный сундук со всеми вещами. Но Тому было приятно знать, что все его вещи сейчас ждут его в Париже. Дома. В этом есть некая злая ирония: кого-то Лорд Волдеморт вдохновлял, но куда большему количеству людей он мешал жить, и Том Реддл среди этих людей. Парижский дом Блэков, который в свое время по завещанию ушел Нарциссе, она без лишних слов переписала на братьев Блэк, при условии, что одна из комнат для гостей будет её комнатой. Тому стоило бы извинится перед Нарциссой, но они прекрасно понимали, что извинения будут лишь формальностью. Поэтому Том сделал кое-что другое, он убрал метки с предплечий Люциуса и Драко. Теперь без доказательств их можно обвинить только в пособничестве, а не в том, что они были Пожирателями Смерти. На прощанье Малфоям Том сказал только: «До встречи в Париже», прекрасно понимая, что увидится там только с Нарциссой. И такой расклад его полностью устраивал. На допросе все трое Малфоев не моргнув глазом заявили, что Тёмный Лорд мёртв, они лично видели как он погиб. Остальным Пожирателям Том Реддл такой услуги не оказал, они все верили в его смерть, не стоит давать им понять иное. И конечно, был ещё Рабастан. В течение пяти дней вместе с мадам Дориан Томас Дюма приходил в министерство. И на шестой день найдя невероятное количество противоречий в деле, Том добился экстрадиции Рабастана в Нурменгард. Оттуда его вызволить будет проще, когда Регулус и Элис закончат в больнице Святого Мунго. Родственники наконец-то дали разрешение некроманту взглянуть на Фрэнка и Алису. — Мой Ло… — тихо начал Рабастан, но его резко оборвал Реддл: — Моё имя Том и впредь обращайся ко мне либо так, либо месье Дюма. Рабастан кивнул. — И если с тобой попытается связаться брат, сообщи мне. — Хорошо, месье. — Вот и молодец. *** В июне Том вошел в ателье. Не через черный вход, а через главный. Том бы хотел сказать, что всё осталось позади, но он знал, что ещё год будет ходить в госпиталь при Версале в кабинет Элис раз в неделю. Просто отмахнуться сложно. Впереди ещё жизнь, и она не закончилась. Амелия перевернула табличку на «Fermé». Завтра у неё будет первый рабочий день. Том сделал шаг, и, пока она стояла спиной к нему, опустил руки на её талию и прижал к себе. Амелия вздрогнула. Медленно, смакуя момент, повернулась к Тому и уткнулась в его грудь. — Можно переделать комнату Лизи под твой кабинет, — предложила она. — Займусь этим завтра, — тихо ответил Том. Ему не верилось в то, что сейчас происходит. За окном шум Монмартра, ателье заливает солнечный свет, и они стоят в обнимку у входа. Но несмотря на эти сомнения, клокочущее чувство внутри, Том тихо, но отчётливо произнёс: — До чего же чертовски приятное чувство. Амелия стала жаться сильнее. И в эту секунду Том четко осознал: он не понимает, что делать дальше. Нет, есть «Айсберг»; песни, может научится играть на гитаре; закончить книгу о Ришелье, подлинную, правдивую; добиться её публикации — с этим понятно… но как к этому приступить? — Может завтра вечером семьей соберёмся? — голос Амелии звучал словно издалека. — Да, — растерянно ответил Том. — Всё хорошо, mon cher? — обеспокоенно спросила Амелия. — Я просто заблудился в мыслях… опять. — Может займемся твоим кабинетом сегодня? — Да я думал мы денёк наедине в спальне проведём. — А мы не староваты для того, чтобы трахаться весь день? — Ну ты по сути своей вейла… — Да я больше за тебя переживаю. Том не удержался и рассмеялся. — Ну смотри, — игнорируя его приступ веселья, продолжила Амелия, — сейчас мы начнём всё убирать и переставлять, что-то надо будет заказать или купить. А то трансформируешь кровать в стеллаж, заклинание со временем заколодит и может неприятность выйти. Амелия говорила верные вещи, но все мысли Тома сейчас были о другом… в спальне. — Мне уже не двадцать пять, — поджал губы он. Амелия закатила глаза и напомнила: — Да и тогда мы с тобой днём гуляли. — Кстати, а где мой фотоаппарат? — В сундуке, я его забирала с собой в поездку… — Как ты свой побег назвала. — Но как вернулась была больше занята тобой, Римусом… — И тем чтобы не сболтнуть детали своего плана. — Хватит перебивать! За жопу ведь укушу! — Главное, чтобы без клыков, а так я не против, — Том сжал талию Амелии чуть сильнее и игриво предложил. — Может ты сначала укусишь, а потом пойдём перестановку делать? — Может и укушу, — кокетничает Амелия, берёт руку Тома в свою и ведет к лестнице. — Фото в путешествии делала, вечером покажу. — А кассеты ещё остались? — Да. — Хочу сделать одно твоё фото без одежды. — Зачем это? — удивилась Амелия. — Хочу чтобы хоть одно фото было сделано не для долгих одиноких вечеров, — грустно усмехнулся Том. *** Том нашёл очаровательным стоять в одном халате на голое тело и взмахивать палочкой, переделывая когда-то детскую под свой кабинет. Докупать мебель все же придётся: пару кресел и стеллаж для книг. Кровать и шкаф Том убрал, как и простой стул, вместо него будет кресло, в котором он когда-то укачивал маленькую Лизу-Лизу. Стол Том поставил к окну, но очень быстро его развернул, чтобы видеть входную дверь. Ещё надо было купить чернила, перья и пергамент. Том кривился с того, что траты есть, а он денег ещё не заработал, но Амелия так светилась от факта совместно обустройства дома, что Том всеми силами отринул самобичевание и записал это в графу «обсудить с Элис». Кабинетом Тома Амелия не ограничилась. Новые вещи в спальню, на кухню, в ванну, чтобы все на втором этаже ателье говорило, что это ИХ дом. Это кажется таким простым, немного наивным, но Том и Амелия безмерно рады, что могут прожить этот момент. Они переоделись и прогулялись по Монмартру, по дорогое домой зашли в пекарню. Там-то Тома и накрыло. Именно из этой пекарни приносили выпечку Фламели, когда приходили в гости. — Из-за меня умерли Николас, Пернелла и Гектор, — прошептал Том, пока Амелия выбирала булочки. — Фламели живы, — ответила она, не отвлекаясь от витрины. — Чего? — опешил Том. — Камень ведь уничтожен. Амелия быстро попросила у продавца четыре булочки и взглянула на Тома: — Ты бы уничтожил работу всей жизни? — Ну это точно далось бы мне не легко. — Вот именно. Merci, — Амелия забрала пакет, и после того, как они вышли на улицу, продолжила. — Месье Николас сказал, что хочет дожить до момента, когда ты окстишься. А слух об уничтожение камня они специально распустили. Да и… — прогулочным шагом они шли обратно в ателье, — когда перестал принимать эликсир, неизвестно сколько ты ещё проживешь. Они пили его шесть столетий, никто кроме Фламеля не понимает, как это работает. Также уничтожение философского камня весьма проблематично. Нужно либо в Адском пламени, что опасно, либо в подходящем аналоге для этих целей: пламени дракона. Чарли тебе скажет, что последнее что ты захочешь делать в своей жизни это заставлять дракона выдохнуть пламя. Том открыл входную дверь. — Но есть ты, — уже внутри выдохнул он. — Есть я, — кивнула Амелия, наблюдая, как Том запирает дверь. — И мы с месье Николасом решили, что дождемся тебя. Ты ведь видел, что со мной происходит после полного обращения. Причем чем я старше, тем хуже. — Я спою тебе все песни, что знаю, — нежно произнёс Том, пока они поднимались на кухню. — Я не буду отказываться, — довольно рокочет Амелия. В начале 2022 года Том кое-что заметил. Старая стеклянная шкатулка переехала под кровать. Он украдкой заглянул и увидел, что Амелия прячет в ней пуговки. Он ничего не сказал, просто наблюдал дальше. Когда у его пальто оторвалась и потерялась пуговица, Амелия пошла за новой именно в спальню и достала похожую пуговку из шкатулки. Свои сокровища его дракончик может разделить только с другим своим сокровищем. Амелия тоже ничего не сказала, когда Том без повода раз в месяц начал дарить ей красивую пуговку. Она лишь улыбалась и прижимала пуговку к сердцу. Тянулась к Тому, чтобы поцеловать, а потом спешила спрятать свое сокровище. Амелия придет к Тому с этой шкатулкой, нужно заклятие незримого расширения, все пуговки уже не помещаются. *** Том медленно открыл глаза, Амелии в кровати уже на было, он повернулся на другой бок, поднял взгляд на закрытую дверь с тумбочки слетел маленький лист пергамента. Почерком Амелии были выведены слова: «Сделай нам кофе». Том схватил листок и усмехнулся. Видно кто-то пришел, а он так крепко спал, что не услышал колокольчик. Медленно поднялся. Платье Амелии лежит в кресле, а вот халата нет. Значит кто-то знакомый. Том поднялся, надел халат поверх пижамы, взял палочку с тумбочки, надел тапочки и пошел на кухню. С первого этажа ничего не было слышно, может уже ушёл ранний гость, а может говорят тихо. Том приготовил две кружки кофе с молоком и спустился на первый этаж, сразу же увидел причину отсутствия Амелии: за стойкой стояла невысокая рыжая женщина. Он думал уже развернуться, а потом вспомнил, что это больше не требуется. Он пошел к ней. Незнакомка обернулась, Том подпрыгнул и перевернул на себя две чашки кофе. Кто может неожиданно напугать Тёмного Лорда? Бывшая проститутка, с которой он не переспал. — Надо же! — поразилась она. — Ты даже стареешь красиво. Что за демон-то? — И тебе доброго утра, Вишенка, — проворчал Том, осматривая масштаб трагедии на своем халате. — Уже много лет мадам Делакруа, — поправила его Вишенка. — Мои поздравления, — ворчит Том, он подошел к стойке, поставил пустые кружки и достал волшебную палочку. — Чем обязаны ранним визитом? — спросил он, пока убирал пятна с халата. — Жаклин вчера сказала, что Амелия вернулась в город. Вот решила заказать пару новых нарядов. Сегодня на месяц семьей уезжаем в Германию, к моему приезду все будет готово. Том кивнул, убрал палочку, взглянул на кружки, затем на улыбающуюся Амелию, тяжело вздохнул: — Попытка сделать кофе номер два, — подхватил кружки и ушел обратно на кухню. Конечно, мысль, что в голове его как минимум двое была очень удобной, но это не так. Есть только он, и всё в Париже будет напоминать ему об этом. Благо воспоминания из Парижа разнообразны, в отличии от Британии. Вновь с двумя кружками кофе Том спустился на первый этаж. Вишенка уже ушла. Амелия раскладывал ткань на раскройном столе. Том быстро подошел, поставил кружки и выхватил палочку. — Не надо, — мягко остановила его Амелия. — Ты же не знаешь, что кроить. — Так ты скажи, — тут же предложил Том. — Mon cher, не волнуйся. Эти заклинания стоят мне секунды. — Лучше отдай эти секунды мне. А меня кроить научи или найди помощника-волшебника. — Завтра Хью на работу выйдет. Но твои предложения очень милые. *** К вечеру в ателье становится людно. Лиза-Лиза, Римус, Хью и Жан-Пьер, Тонкс и Сириус, Антонин и Аннет, Клара, а так же в гости пришла чета Фламелей. Малыша Тедди оставили на попечительство няни-вейлы. Том не видел ничего плохого в том, что ребёнок вырастет за кулисами «Айсберга», они часто оставляли на вейл маленькую Лизу-Лизу, и Том считает, что больше психологических травм он ребенку нанёс, даже не хотя этого. Регулус и Элис пока оставались в Лондоне, Том надеется, что это добрый знак. Поттеры, прихватив Гермиону и Рона, отправились за совой в Красноярск. Пока Жан-Пьер и Хью устанавливали проектор, Лиза-Лиза и Сириус растягивали простынь, а Римус и Тонкс просто отдыхали на диване, Николас отвёл Тома в сторонку и тихо начал: — Я рад, что ты вернулся к нам. Том грустно усмехнулся: зайти в чащу оказалось легко, а вот выйти… — Думаю, мы вернёмся к уничтожению камня в конце лета, когда вы хорошенько отдохнёте, — продолжал Николас. Том кивнул. — Амелия обмолвилась, что ты хочешь помимо творческой деятельности заниматься и научными изысканиями. Думаю, мы могли бы вернуться к нашим обсуждениям из 70-х, а в будущем ты закончишь эти исследования. — Вы очень легко говорите о своей смерти, месье Николас. — Ах, Том, я прожил уже достаточно, и оттого не боюсь подобного. Думаю, ты мог бы прийти завтра после обеда. — Хорошо, что вы это предложили. Мне нужен ваш совет в одном вопросе. Кажется зелье против кошмаров теперь нужно мне. — Мой мальчик, — покачал головой Николас и взял руки Тома в свои, — мы найдём решение. Но я хотел бы узнать у тебя кое-что ещё, мог бы ты заменить меня на лекциях по зельеварению в Шармбатон? Это обычно одна лекция для профильных классов старшекурсников раз в месяц. Альбус как-то обмолвился, что ты ходатайствовал в Хогвартс. — Да, но думаю он объяснил вам почему у нас ничего не получилось. — Объяснил, — фыркнул Николас, — и получил от меня справедливый нагоняй. Если он не хотел тебя брать, то отправил бы к нам, в Шармбатон нашлось бы для тебя место, но… чего уже по этому поводу сокрушаться? Как только будет уничтожен камень, я не знаю сколько мы ещё с Пернеллой проживём, да и не хотим знать… — Мы все сделали, — раздался бодрый голос Хью. — Завтра после обеда продолжим наш разговор, — тепло произнёс Том, Николас кивнул и поковылял к креслу. В благосклонность Фламеля Том всегда верил. Наверно потому, что Фламель проявил интерес, после того, как только за Тома вступилась мадам Дориан. Этот шанс был честным. А за одну встречу Николас рассмотрел в Томе всё. Может и правда, когда живёшь так долго, видишь людей насквозь и без помощи магии. Диван для гостей, собранные по всему ателье кресла и подушки на полу, стол завален снеками и заставлен кружками с чаем и бокалами с вином. Смотреть маггловское кино было желанием Амелии. Том с самого начала потворствовал этим её желаниям. Все с комфортом расположились, а Жан-Пьер поставил пленку на проектор. Выбор пал на «Семейку Аддамс». Когда с экрана прозвучали слова Мартиши: «Психопаты, изверги, обезумевшие убийцы — наши корни…», как по команде Лиза-Лиза и Римус взглянули на Тома. — Чего смотрите? — фыркнул он. — У вас и со стороны мамы не ангелы, знаете ли. Собравшиеся рассмеялись. А Том понял одну простую вещь: именно вопрос «А заслужил ли он это счастье?» стоит оставить в прошлом. Нет инструкции как жить и как чувствовать. И это не миру нужно принять и осознать его поступки, это стоит сделать самому Тому и тогда он сможет жить свою жизнь дальше. *** Медленно, но верно Том входит в новый ритм жизни. Утром он завтракает с Амелией и читает газету. В своем кабинете он пытается освоить акустическую гитару и пишет: песни, статьи, и переводит сказки и песни Ришелье. С июля раз в неделю приходит в кабинет к Элис. Два раза в неделю после обеда приходит к Фламелю. Со среды по воскресенье вечером спешит в «Айсберг», а во вторник приходит к пяти часам на планёрку. Во все вечера, когда Том поёт, приходит Амелия и сидит за столиком у самой сцены. Один раз она постучалась в его гримерку после выступления в одном пальто на голое тело. Том пришел в дикий восторг, а после попросил сделать ему такой подарок на день рождение. Римус, Лиза-Лиза, Хью и Лили тоже работаю в «Айсберге» музыкантами, так что детей и их друзей Том видит часто, хотя эти друзья стали и его друзьями тоже. Хью Том видел даже чаще, чем родных детей, потому что в рабочие дни ателье он приходил после завтрака, а ближе к вечеру, если была его смена, уходил с Томом в «Айсберг». Понедельник Том сделал выходным днём, к его вопящей радости Амелия поступила также. Один день, поздние вечера и ночи они проводили вместе. Так же именно в понедельник Том заходит в цветочную лавку и забирает уже готовый букет. Чертовски приятное чувство вручать эти цветы лично. В какой-то момент Том и Амелия начали засыпать не в обнимку, а просто рядом с друг другом, но под одним одеялом. Восхитительным было пробуждение: первое, что видел Том — это Амелия. Так размеренно проходит лето. Все песни, что Том сылашал в своих снах он перенёс на бумагу, а его дети и друзья написали к ним музыку по его наставлениям. Во всех делах, во всей нежности было очень легко забыть Лорда Волдеморта, но Том всё равно помнил. Стоит только забыться, как кошмары по ночам возвращаются. Том ищет новую причину, варит зелье по-другому. Элис говорит, что эту проблему нужно решать иначе и лекарства тут бессильны. Том понимает, но честно признаётся, что пока лекарства помогают ему дожить до следующей недели и прожить этот чёртов момент на который «нужно время». *** Том старается смотреть только на хорошее, а плохое переводит в стихи. Так проходит осень, наступает декабрь. 25 декабря Том был в гримерке и готовился к выступлению, когда постучала Клара. — У тебя сегодня особенные гости, — тут же сообщила она, плотно закрыв за собой дверь. — Кто? — напрягся Том. — Двое Лестрейнджей и ещё парочка, чьи имена я не помню. Они замаскировались, но от Лизи и Римуса им не скрыться, да и Рабастан опознал брата. Так что мы можем… — Когда я закончу песню отведите их сюда, я сам с ними поговорю, — Том подхватил пурпурный плащ, план на сегодня изменился. — Ты уверен? — обеспокоено спросила Клара. — Да. — А если что-то пойдет не по плану? — Спасать их не стану. Том быстро вышел в коридор и заглянул в большую гримерку, взял там бутафорскую корону в крови, оставшуюся с Хеллоуина, затем направился в зал. По дороге обратился к Римусу, который курил у высокой пепельницы. — Римус, скажи, чтобы играли «Новый костюм короля». — А… — по лицу было понятно: Римус хочет их выставить. — Никаких топоров, — тут же отрезал Том, крутанул корону в руке и она исчезла, и чуть смягчив тон добавил. — Если кто-то и возьмет этот грех сегодня, то пусть это будет Клара. Том поднялся на сцену, подхватил микрофон со стойки и пошел по небольшому подиуму на самый край. Осматривается. Рабастан поднял бокал шампанского и Том понял, за каким столом «особенные гости». Он начал: — Рождество — семейный праздник. И сегодня здесь собрались те, для кого это место стало вторым домом. И что приятно мне, я тут в окружении моей семьи. За эти полгода вейлы стали мне словно сестры, хотя Клара мне сестра уже не одно десятилетие. Мой лучший друг, даже можно сказать, что брат, ещё со школы — Антонин, со своей мистически очаровательной невестой. Мои старые и молодые друзья. Моя дочь и мой сын сейчас с гитарами за моей спиной, — разлилась аплодисменты, постоянным зрителям нравилось, когда Том упоминает семью. — Ну а за столиком прямо напротив меня моя неподражаемая во всех смыслах этого слова супруга, рядом с ней мои невестка и зять, и конечно же профессор Дамблдор. Вы как-то сказали мне, что я навсегда останусь для вас Томом, потому что вы знали меня с детства, что ж, спустя столько лет могу сказать, что для меня вы останетесь профессором, во многом ещё и потому, что в этом слове скрыта ваша суть, — снова аплодисменты. — Пусть у нас сегодня не помпезный вечер, а больше дружеские посиделки, я хотел бы спеть для вас новую песню. Том махнул рукой и зазвучала музыка, два голоса за его спиной пропели: Finders keepers, losers weepers, и, глядя на один конкретный столик, Том вступил: Welcome to the end of eras Добро пожаловать в конец эпохи. Ice has melted back to life Лед растаял, вернувшись к жизни. Done my time and served my sentence Я отмотал свой срок, отбыл приговор. Dress me up and watch me die Разоденьте меня и смотрите на мою смерть. If it feels good, tastes good Если что-то хорошо и на вкус приятно, то It must be mine Это должно принадлежать мне. Dynasty decapitated Династия обезглавлена, You just might see a ghost tonight Этой ночью вы просто можете увидеть призрака. Том прикрыл глаза, а когда распахнул они горели красным. And if you don't know now you know И если раньше вы не знали, то теперь знаете. Том не боится показать красные глаза, потому что давно не секрет, что такие же глаза у последних Гензеля и Гретель. Эти глаза значат лишь то, что он их отец и ничего больше. Как только Том закончил припев, то исчез в вихре своего плаща, появился в зале у одного столика, сорвал свои аплодисменты, вблизи опознал Беллатрикс, Рудольфуса, Яксли и Шанпайка, а после, проведя рукой, пропел: Sycophants on velvet sofas Подхалимы на бархатных диванах И после этой строчки пустился в путь по залу, продолжая петь: Lavish mansions, vintage wine Роскошные дворцы, марочное вино - I am so much more than Royal Я гораздо выше королевского уровня. Snatch your chain and mace your eyes Хватай свою цепь и брызгай баллончиком себе в глаза. If it feels good, tastes good Если что-то хорошо и на вкус приятно, то It must be mine Это должно принадлежать мне. Heroes always get remembered Героев никогда не забывают, But you know legends never die Но знай, легенды никогда не умирают. And if you don't know now you know И если раньше вы не знали, то теперь знаете. Снова вихрь плаща и вот Том снова поет на сцене в окружении музыкантов. Сразу после припева Том выхватил из воздуха бутафорскую корону заляпанную кровью. Пока несколько голосов звучали за его спиной: Mortal kings are ruling castles Смертные короли правят в замках. Welcome to my world of fun Добро пожаловать в мой мир веселья! Liars settle into sockets Лжецы хорошо устроились в своих гнездышках - Flip the switch and watch them run Поверни выключатель и смотри, как они разбегаются. …Том снова прошел по подиуму к самому краю, скинув на ходу свой плащ. Секунда тишины, Том надел корону и продолжил, пока голоса повторяли: Finders keepers, losers weepers. Oh yeah О, даа. I'm taking back back, taking back back the crown Я возвращаю себе, себе, возвращаю себе, себе корону. I'm all dressed up and naked Я весь разодет и раздет. I see what's mine and take it Увидев своё, я это забираю. Oh yeah О, даа. The crown… Корона… So close I can taste it Так близка, я уже ощущаю её. I see what's mine and take it Увидев своё, я это забираю. Oh yeah О, даа. (Finders keepers, losers weepers) (Было ничьё — стало моё). Музыка закончилась. Раздались аплодисменты. Том чуть поклонился и заметил, как Клара и Рабастан ведут гостей за кулисы. Том спрыгнул со сцены, коснулся костяшек Амелии губами и прошептал: — Не волнуйся и головы никому не откусывай. А после ушёл за кулисы. Он быстро прошел по коридору, на ходу закатывая рукава рубашки. Уже морально готов ко всему. Том распахнул дверь своей гримерки и с порога спросил: — Какого хрена вы приперлись? — он закрыл за собой дверь, и не дав сказать хоть слова продолжил. — И тут есть правильный ответ. Звучит он так: мы решили отдохнуть и послушать хорошую музыку перед долгим путешествием в Аргентину. — Мой Лорд… — начала Беллатрикс, медленно идя к Тому, но он тут же зло прошипел: — Нет больше Лорда, и стой где стоишь. — Неужели всё, за что мы сражались для вас ничего не значит?! — взмахнула руками Белла. — Не значит?! — Том с силой отшвырнул бутафорскую корону в сторону. — Знала бы ты как я сейчас себя в руках держу, чтобы тебя не придушить! Я положил всего себя на алтарь нашей революции. Я отдал все, даже то что не хотел, в угоду своим амбициям. И спустя столько десятилетий я могу сказать только одно: то, каким мы видели мир, больше не жизнеспособно. Лестрейнджи, Яксли и Шанпайк молчали. Первым нарушил молчание Рудольфус: — Значит вот так это закончится? Вы просто развернётесь и измените свое решение? — Рудольфус, как у тебя все легко, — криво усмехнулся Том, его глаза горели красным. — В моем возрасте люди не меняются. Я всегда буду ненавидеть магглов, потому что видел от них только плохое. Один разрушенный Лондон чего стоит. После того, как посидишь в подвале, как можно любить тех, кто пытался убить тебя, даже не зная кто ты? Но знаете, в чём я действительно заблуждался? Мои претензии должны быть обращены только к тем, кто мне лично что-то сделал, а не ко всему маггловскому роду. — А грязнокровки… — подхватила мужа Белла, но Том вновь зло перебил: — Да срать я хотел и на грязнокровок и полукровок. Я и от вас никогда не скрывал происхождение своего отца, чтобы посмотреть на сколько вы двуличны. Снова молчание. Том по их виду все понимал, тяжело вздохнул: — Если хотите развязать новую войну, флаг вам в руки. Но… Подумайте хорошенько: надо оно вам или нет. Может моя жизнь вас чему-нибудь научит. А теперь, — Том распахнул дверь и отошел от неё, — проваливайте, и чтобы я вас больше не видел. Припретесь ещё раз, я таким добрым уже не буду. Но четверо бывших пожирателей не сдвинулись с места. Том взглянул в дверной проём. Там стояли Амелия, Лиза-Лиза и Римус. Том резко схватил Амелию и увел её за свою спину. На бывших пожирателей рявкнул: — На выход! — затем взглянул на детей и чуть мягче произнёс. — Покажите им его и пусть катятся на все четыре стороны, — а потом строже добавил. — Целые. Лиза-Лиза и Римус поджали губы, но все же кивнули. Четверо бывших Пожирателей Смерти вышли из гримерки и Том тут же с грохотом захлопнул за ними дверь. Обернулся к Амелии. Она сделала шаг и обвила его талию руками, прижалась. Том сжал её плечи и уткнулся в рыжую макушку. Весь его мир то час же сжался до одного человека… Амелии. Они простояли так около пяти минут, потом Том молча взял руку Амелии и они пошли обратно в зал. Играл легкий джаз. Том успел заметить Антонина танцующего с Аннет, их свадьба будет следующим летом. Лиза-Лиза, Лили, Сириус и Джеймс плясали вчетвером, кажется в их головах музыка была быстрее. Жан-Пьер танцевал с Хью. Элис играла на сцене, а Регулус сегодня был на дежурстве. Клара переговаривалась за столиком с Дамблдором. Римус и Тонкс вернулись в зал, видно были за кулисами и проверяли как там дела у Тедди и его няни. Рабастана не было, скорее всего он решил напоследок вразумить брата. Джарет из-за работы приедет ближе к 31 декабря. Но оказавшись на танцполе Том уже не смотрел по сторонам, все его внимание было на Амелии. Он коснулся губами её костяшек и они пустились в неспешный вальс. Естественный финал живого существа — это физическая смерть. Но наши герои все ещё живы. Впереди у них столько всего… громкого, тихого, радостного и не очень. Жизнь продолжается. Как часто они будут гулять у океана? Будут жить на втором этаже ателье или найдут квартиру, а может дом? Развяжут ли Беллатрикс и Рудольфус новую войну? Но куда важнее: найдут ли все друзья Тома и Амелии свое счастье? Какое оно будет? А может уже нашли, но ещё не поняли? Будут ли у них ещё внуки? Когда Хью и Жан-Пьер смогут узаконить свои отношения? Столько вопросов и на все так хочется знать ответы… Впрочем… это уже совсем другие истории. Конец третьего акта.